ини, я немного опоздал, не ожидал, что ты прибежишь так быстро.
     - Я так давно не видел моих братьев. Я никогда не видел моих братьев. Я
очень хочу увидеть моих братьев.
     - Я помогу тебе.
     Волк под руководством орла бежал по горной тропе.
     - Это  тропа не для волка, это  тропа для козла, - думал  он, но бежал,
где-то полз на брюхе, но двигался вперед.
     - Где-то  здесь,  под  этими скалами, должен  быть  проход,  мне о  нем
говорил отец, по рассказам  его  отца, а там, за горами -- твои братья, их я
видел. Но они очень осторожны. Удачи тебе.

x x x

     Пещера была узкая и  длинная. Если бы Волку не сказали, какой приз ждет
его в конце, он никогда бы не сунулся в эту ловушку. Он ни разу не бежал, он
шел,  полз,  продирался  и,  когда перед ним  забрезжил свет, он не возносил
хвалу Создателю, он требовал награды.
     Перед ним  расстилалась  восхитительная долина,  вытянутая  с  тепла на
холод, вся в купах сосен и буков, а вокруг, до самых небес поднимались горы,
неприступные горы,  блестевшие белыми  маковками  на фоне синего неба. Волку
вспомнились пересказы Отца о родине Матери -- она жила в похожей долине,  но
Волк почему-то сразу понял, что не здесь. То, что рассказывал Отец, говорило
о дикой природе, а это место, как и все  вокруг, было слишком искусственным,
слишком картинным, слишком красивым, чтобы быть правдой.
     Он в изумлении оглядывался вокруг,  в  какой-то момент ему  подумалось:
"Наверно так  должна выглядеть Долина Смерти --  весь  мир,  свернувшийся  в
лакированную,  усыпанную цветами домовину", -  и тут  как  будто бы  с небес
раздался голос.
     - Приветствуем тебя, собрат.
     Перед  ним  сидело  несколько волков,  таких  родных,  таких серых.  Их
вытянутые морды выражали внимание, их серые глаза -- благожелательность.
     - Как я рад! -- воскликнул Волк. -- Сколько переходов, сколько лет пути
я оставил позади в поисках вас. Меня с рождения уверяли, что я -- Последний.
Я не верил, мой  отец не верил, он  послал  меня  в  мир, чтобы я нашел вас,
своих братьев, и я нашел вас. Есть ли большее счастье в жизни!?
     -  Мы тоже рады приветствовать  тебя, пришелец,  -  сказал самый старый
волк.  -- Что привело тебя в нашу обитель, в которую вот уже много поколений
не вторгался никто посторонний?
     -  Я -- Последний, я прошел от Крайнего Моря до Крайнего Моря, я прошел
этот путь в поисках вас, моих братьев, и я нашел вас.
     -  Мы это  слышали, мы поняли  тебя.  Ты,  судя  по всему, мужественный
молодой  волк,  если пробился  к нам  несмотря на  все препоны. Мы тоже рады
видеть тебя,  нам  тоже  казалось,  что мы последние, более того, эта  мысль
определяет всю  нашу  жизнь.  Мы  --  хранители  Закона, мы  родились с этой
мыслью, это наше предназначение и мы передаем его нашим потомкам.
     -  Склоняю голову  перед  вашей  мудростью,  -  успел вставить Волк, но
старейшина, не обращая на это внимания, продолжал.
     - Много поколений назад, когда двуногие расширили наши тропы и  сделали
их  жесткими,  когда появились их вонючие  телеги,  двигавшиеся  без  помощи
лошадей,  когда  в  окрестных  селениях,  где  раньше  мы всегда могли найти
добычу,  они  возвели свои новые  большие логова, куда  прибывали все  новые
двуногие,  заполонившие наши горы, когда  двуногие  нарушили Закон  и  стали
убивать все живое не ради необходимой добычи,  а ради удовольствия  убивать,
тогда,  много поколений  назад,  мы решили уйти  из  этого  мира,  из  мира,
отринувшего Закон, решили уйти в гордое неприступное уединение, чтобы в мире
и согласии хранить Закон.
     Старый   Волк  говорил  это   нараспев,  чуть   подвывая,   как  хорошо
затверженный урок, а остальные,  закрыв глаза и поводя из  стороны в сторону
головами, в трансе внимали знакомому с детства рассказу.
     - Наши  Праматерь и Праотец долго рыскали по горам и  долинам в поисках
новой родины, но  везде были двуногие и нигде не  было от них спасения. И  в
конце концов Создатель в награду за их настойчивость указал им длинную узкую
пещеру,  по  которой  они  пробирались два  дня  и  две  ночи,  но  это  был
благословенный  путь, ибо в  конце его им открылась долина, красивее которой
нет на всем свете. По шелковистой траве прыгали тучные зайцы, по опушкам рощ
небольшими  стадами  проносились  легконогие  серны,  среди  уходящих  ввысь
деревьев   в  величественной   неподвижности   застыли  огромные   олени   с
раскидистыми кустами рогов, в воздухе, прозрачном и свежем, жирные перепелки
ставили на крыло свои выводки, по уступам теряющихся в небе гор перебирались
мохноногие  козлы.  Множество  ручейков  кристально-чистой  воды  сбегало  с
ледников  в долину,  собираясь в центре в  прекрасное  озеро, полное  нежной
краснотелой  рыбы.  И  не было  им в долине соперников за добычу и могли они
начать новую жизнь с мира.
     Волк поначалу слушал  внимательно и  почтительно -- у каждого рода есть
своя  Великая  Сказка. Ведь и его отец -- Одинокий  Волк --  долгими днями в
вольере рассказывал  ему  предания  их рода, голос его  при  этом становился
торжественным,  рокочущим  и  Волчок  боялся  пошевелиться,  чтобы  отец  не
рассердился и не прервал рассказ.
     Но  история  этих  волков  была  какая-то  другая,  может быть, слишком
напыщенная  и   тщеславная,  Волк  пока  не  разобрался,  но  почтительность
потихоньку испарялась  и вот уже  Волк по  ходу рассказа стал вставлять, про
себя, конечно, разные комментарии: "Как же, два дня и две ночи! А олени сюда
тоже по этому лазу проползли?" -- и другое в том же роде.
     Волки  же,  казалось,  не  обращали  на него никакого внимания и Старый
Волк, выполняя ежедневный ритуал, монотонно продолжал.
     - И вот пришли они в долину и возрадовались. Все было для них благодаря
милости Создателя: и тучные нивы, и ласковая природа, и мир. И  первым делом
заделали они лаз, ведущий в  долину, чтобы никто посторонний не мог нарушить
их священный покой. И  возвеселились они, и зачали свое  первое потомство, и
воспитали  его  в  почтении к Закону,  и передали  им его священный  свет по
наследству.
     Старый  Волк замолк  и  как-то  сразу сдулись  другие  члены  синклита.
Священный ритуал был закончен.
     -  Сейчас, о пришелец, ты можешь  обойти наши владения,  насладиться их
красотой,   познакомиться  с  младшими  представителями  нашего  племени,  а
вечером,  при  свете луны, мы  просим тебя присоединиться к нам, старейшинам
племени, возможно,  у нас будет к тебе интересное предложение,  но  я должен
согласовать  его  с другими  старейшинами. Иди с  миром.  Мы рады  встрече с
тобой.
     Обескураженный,  Волк отошел от  старейшин, но  вскоре, заинтригованный
новым местом,  начал  рыскать  по  окрестностям. Ближе  к  центру  долины он
наткнулся на группу молодых волчиц, расслабленно лежавших в тени буков.
     -  Чего  грустим, девушки?  -- воскликнул Волк. В  другой  ситуации  он
сказал  бы:  "Девицы-красавицы",  -  но эти  на красавиц не тянули,  слишком
чахлые, заморенные.
     -  Оттого  и  грустим,  что  девушки,  -  откликнулась  самая  молодая,
побойчее.
     - А где кавалеры?
     - Да там, у озера лежат, отдыхают.
     - А-а, - понимающе протянул Волк, - после удачной охоты. Хорошее дело.
     - Да какая там охота! Они вообще не охотятся. Они слова этого не знают,
- раздалось со всех сторон.
     - Это - как? -- недоуменно спросил Волк.
     -  У  нас охотятся  только  старейшины и  они  приносят  нам добычу,  -
пояснила одна из волчиц, постарше.
     - Я бы на их месте не рисковал охотиться, - усмехнулся Волк.
     - Это почему? -- удивились волчицы.
     - Промахнутся и -- все,  -  ответил  Волк,  -  в соответствии с Законом
такой волк  не может быть вожаком, а если он вожак, то это уже мертвый волк.
Так гласит Закон. А ведь вы, как я слышал, хранители Закона, - провокационно
бросил он.
     - Нет такого в Законе! Не говорили нам такого! -- завопили волчицы.
     -  Есть, девушки, есть,  - спокойно ответил Волк,  - Закон -- он  один,
просто помнят его по-разному.
     Повисло долгое неловкое молчание.
     Волк  еще  раз  окинул  взором волчиц.  Вроде  и  молодые,  но какие-то
дряблые,  без  радости, без бурлящих  под  спудом жизненных  соков,  готовых
излиться потомством, без той искры, которая вспыхивает, когда махнет волчица
хвостом -- и волки готовы глотки друг другу рвать за ее обладание.
     -  Может быть,  вы  есть хотите?  --  неожиданно  даже для  самого себя
спросил Волк.
     - Это мы завсегда хотим, - ответила самая молодая и широко улыбнулась.
     - Это  мы  завсегда  обеспечим, - в тон ей ответил Волк  и размашистыми
прыжками скрылся в роще.
     Где-то сбоку,  у озера осталась  группа молодых  волков,  но те даже не
подняли  голов в его сторону. Волк, обиженный таким  невниманием,  проскочил
было мимо, но потом вернулся - разобраться.
     -  Чего  скучаем,  мужики!  --  воскликнул  Волк  вместо   приветствия,
возникнув на  полянке у озера.  Окинул  взором молодых волков --  снулые, не
охотники, не бойцы.
     - А,  собрат, и мы  приветствуем  тебя, - как-то вяло отозвался один из
волков,  -  слухи  о  твоем  чудесном  появлении достигли  и  нашей скромной
обители.
     - Я понимаю -- старейшины, но хоть вы-то можете говорить нормально!? --
не выдержал Волк.
     - А что ненормального ты, высокочтимый собрат, нашел в наших речах?  --
немного удивился один из волков, другой.
     - Да это  так, к слову, не  обращайте внимания. Кстати, как у вас тут с
охотой, а то девушки грустят? -- Волк перевел разговор на другое.
     - Доля их такая девичья  -- грустить, - глубокомысленно ответил один из
волков  и все остальные согласно  закивали. Ответ на вопрос об  охоте увяз в
долгом молчании.
     -  А как ты к нам  попал? -- прозвучал  наконец  давно ожидаемый Волком
вопрос.
     -  Орел показал мне  вход  в пещеру,  ведущую к  вам,  -  с готовностью
ответил Волк, - противный лаз, конечно, но  я знал, что здесь ждете меня вы,
и я быстро прошмыгнул.
     - Это, наверно, тот путь, который Создатель указал Праматери и Праотцу.
Нам  говорили,  что  его  давно,  еще  в  те  времена  завалили,   -  просто
констатировали волки.
     - Да вы  что, ребята, ни разу не пробовали найти этот таинственный лаз?
-- удивился Волк.
     -  Сказано же, что  его нет --  чего искать? -- последовал  недоуменный
ответ.
     -  Я бы  на вашем  месте  обязательно поискал,  - сказал  Волк  и  тихо
добавил, - и обязательно нашел бы.
     -  Ну  и  как --  Там? -- последовал еще  один  долго  ожидаемый Волком
вопрос,  но  как-то  вяло,  без  особого  интереса,  так,   для  поддержания
разговора.
     - Там --  прекрасно. Там  --  огромный  мир,  в  котором  есть  все:  и
бескрайние леса, и поля, утекающие высокой  травой  за горизонт, и  ласковые
реки, нежно убаюкивающие после  охоты, и много добычи,  если хочется есть, и
сильные  красивые  животные, с  которыми  можно  схватиться,  когда  хочется
испытать  себя,  и   крепкие  любвеобильные  самки,  всегда  выходящие  тебе
навстречу. Где-то далеко на восход и где-то далеко на закат есть два Крайних
Моря, соленых, мрачных, бесконечных,  таких, которые не  может перелететь ни
орел, ни буревестник, но  между этими Крайними Морями -- огромный мир, самое
главное в котором -- свобода.
     - Но там есть и двуногие, - тихо напомнил один из волков.
     - А что двуногие? -- пожал плечами Волк. -- Они сами по себе - я сам по
себе, они меня не трогают -- я их не трогают. Они сейчас боятся меня больше,
чем я их.
     - Но ты ведь пришел к нам, - раздался приторно-рассудочный голос.
     - Да, пришел. Потому что во всем этом огромном мире  нет одного,  очень
важного, по крайней мере, для меня -- волков. Я --  один, я  -- Последний, -
грустно ответил Волк.
     - Вот видишь!  Значит, правы были  наши Праматерь и Праотец, правы наши
старейшины. Мы, затворившись в этой долине,  сохранили  наш  род,  сохранили
Закон,  и   придет  время,   отсюда  начнется  возрождение  нашего   рода  и
распространимся мы от Крайнего Моря до Крайнего Моря!
     - Звучит красиво,  - думал Волк, направляясь прочь  от  лежбища молодых
волков, - но  как-то заученно, буднично. Им  это вдолбили с детства, но  нет
веры в сердцах, нет сил на подвиг и нет порыва.
     Волк пересек рощу, луг, еще одну рощу,  но нигде не пронеслось и запаха
добычи,  ни застарелого следа, ни  помета, ничего.  Только  раз  под  дерево
закатился клубок ежа, но Волк посчитал ниже своего достоинства связываться с
ним -- возни много, да и как донести.
     Волк добежал почти до самых гор,  благо  совсем недалеко, и тут заметил
на круто поднимающемся вверх альпийском лугу небольшое стадо козлов.
     - Не так плохо, - подумал он, выбрал козочку помоложе, понежнее, но уже
нагулявшую вес, и вихрем налетел на стадо.
     В первый и  последний раз  в жизни он увидел в гаснущих глазах не боль,
не  страх,  не  покорность, а  недоумение  --  как  такое могло случиться? И
остальные козлы, которые в любой другой местности уже давно рассыпались бы в
разные  стороны  и мигом взлетели  на неприступные скальные  площадки, здесь
стояли рядом и с таким же недоумением смотрели на Волка.
     -  У  этих видно тоже какой-то свой специальный Закон,  только для этой
долины. Неправильные козлы!  - раздраженно  подумал  Волк,  схватил козочку,
закинул за спину и пустился в обратный путь.
     Волчицы радостно приветствовали его возвращение, но, увидев принесенную
им добычу, сразу сникли.
     - Угощайтесь, девушки! Надо будет -- еще принесу.
     - Спасибо, - тихо выдавила та, которая помоложе, побойчее, остальные же
затравленно промолчали. И никто не двинулся.
     - О, горе нам, - раздалось неожиданно откуда-то со стороны и на полянку
гуськом вышли старейшины, -  чужестранец, ты  нарушил Закон!  Но мы  прощаем
тебя,  ибо ты  молод и не ведаешь, что творишь.  Пойдем с нами, мы просветим
тебя, прольем на тебя свет Закона и обсудим другие наши дела.  Брат,  забери
эту несчастную  жертву  кровожадности  нашего  неразумного, но высокочтимого
гостя, и пройдемте на Поляну Совета.
     Процессия развернулась и в том  же  порядке, по старшинству, удалилась,
последний со скорбным видом нес в зубах козочку.
     - Стариков надо уважать, девушки,  - сказал Волк и, добавив, - пока они
не промахнутся, - двинулся вслед за старейшинами.
     Казалось, он совсем не задержался, но когда  Волк достиг Поляны Совета,
посреди нее белела лишь горочка  костей,  да  и  тех  неловко,  по-старчески
разгрызенных -- все, что осталось от козочки.
     Мы  принесли  ее  в жертву  Праматери  и  Праотцу, -  зачем-то  пояснил
старейшина,  впрочем,  без  всякого смущения,  и  продолжил  своим  гнусавым
голосом.  --  В  начале мы хотели бы  объяснить тебе суть нашей жизни, чтобы
впредь, а ведь ты  останешься у нас надолго, по крайней мере, мы  все на это
очень  надеемся, так вот, чтобы  впредь не  случалось  подобных,  как бы это
лучше  сказать,  недоразумений.  Мы рассказали тебе,  как  наши  Праматерь и
Праотец нашли эту долину и что они нашли в этой долине: по шелковистой траве
прыгали  тучные  зайцы,  по  опушкам  рощ   небольшими  стадами  проносились
легконогие  серны,   среди  уходящих   ввысь   деревьев   в   величественной
неподвижности  застыли  огромные  олени  с  раскидистыми  кустами  рогов,  в
воздухе,  прозрачном  и  свежем,  жирные  перепелки  ставили  на крыло  свои
выводки,  по  уступам  теряющихся в небе гор  перебирались мохноногие козлы;
множество  ручейков  кристально-чистой  воды  сбегало с  ледников  в долину,
собираясь  в центре  в прекрасное озеро, полное  нежной краснотелой рыбы. Но
шло  время, наше племя разрослось, нам надо было все больше  еды  и вот  уже
дети  детей наших Праматери  и  Праотца практически уничтожили всю  добычу в
долине и тогда наш великий предок, которого мы чтим не менее наших Праматери
и Праотца, развил Закон и установил Великий Мир. Отныне мы не могли свободно
охотиться  и отнимать жизнь у любой  добычи просто потому, что нам  хотелось
есть, мы могли  лишь собирать согласованную с остальным животным миром дань,
минимально необходимую дань.  Но при этом и  на  себя  мы  наложили  тяжелые
обязательства: наши волчицы не могли рожать больше одного раза в  жизни и из
каждого помета  по прошествии трех месяцев мы оставляли только трех  волчат,
самых сильных, самых развитых, самых умных, лучше всех понимавших Закон. Так
мы  достигли взаимопонимания  с природой,  так был  установлен Великий  Мир.
Только  мы, старейшины,  имеем право  в определенный момент сходить к  нашим
братьям, козлам,  и потребовать у  них  законную  дань, и они отдают ее нам,
пусть старыми,  жесткими и жилистыми козлами, но отдают! Все остальные члены
Стаи получают пищу из наших лап.  И они счастливы!. Да, они счастливы! У них
есть все, что нужно для жизни, все, что нужно для продолжения жизни!
     - Как я понял, у вас возникли проблемы, - мягко напомнил Волк.
     -  Да! - кивнул  головой старейшина, нехотя. -- В последние  годы  наши
волчицы не могут зачать, а если и зачинают, то потомство долго не живет. Они
умирают  не  от болезней, не от битвы,  они умирают просто так.  Сегодня  он
бегает перед  тобой, кувыркается с  братьями и  сестрами, а завтра, глядишь,
загрустит и сгорает в три дня.
     - Стае нужна свежая кровь, так гласит Закон, - сказал им Волк.
     -  Не  надо нам толковать Закон.  Мы -- хранители Закона! -- начал было
гневливую проповедь старейшина, но осекся и, смягчившись, проговорил. --  Не
будем спорить,  ведь мы пригласили тебе не за этим. В твоих словах есть доля
правды. Стае действительно нужна  свежая кровь и ее нам дашь  ты. Оставайся,
покрой всех наших волчиц, а потом уходи, продолжай свои великие странствия.
     Если бы старейшина просто предложил  Волку остаться в их  Стае, если бы
не позволил себе легкого налета иронии в словах о великих странствиях, Волк,
скорее всего, согласился бы, остался, надолго  или нет -- это другой вопрос,
но остался  бы, покрыл всех волчиц и встряхнул это  болото.  Но  после таких
слов старейшины кровь бросилась ему в голову.
     -  Остаться,  чтобы еще  на  два-три  поколения продлить агонию  вашего
рода?! Чтобы продлить  это  недостойное,  противное всем законам Создателя и
Мира существование! Нет, увольте. Подыхайте сами, без меня.
     Привлеченные громким  голосом Волка  к Поляне Совета прибрели остальные
члены  Стаи и тихо расселись  кружком, чуть  поодаль от Волка и старейшин, и
теперь Волк говорил, обращаясь ко всей Стае.
     -  Ваши Праматерь и Праотец были просто парой трусливых  глупых волков.
Они первыми нарушили  Закон, забившись в этот угол, они первыми предали наше
племя,  променяв свободу на эту красивую клетку.  Вместо  того, чтобы грудью
встретить все напасти этого мира,  сражаться с ним в открытом бою, отстаивая
свое  исконное  право  на  жизнь, на свою территорию,  они,  поджав  хвосты,
отползли в  сторону, вознося хвалу  Создателю, что на  найденном  ими клочке
земли у них нет соперников за добычу.
     Вам  они  передали  свою  дурную  трусливую  кровь,  вам  они  передали
приглаженный, подогнанный под жизнь в клетке Закон. И вы достойно продолжили
их  дело,  судорожно цепляясь  за  призрачное  существование, не помышляя  о
бунте, о свободе. И за  это  Создатель  покарает вас,  покарает забвением  и
смертью,  не  славной  смертью  в  бою,  а  позорной  смертью  в собственных
старческих нечистотах.
     Я ухожу. Быть может, мне удастся еще найти  на этой земле  волков, моих
братьев. Здесь их я не вижу.
     - Нет,  ты не уйдешь, - злобно прошипел старейшина и крикнул, обращаясь
к молодым волкам, - убейте  его, если  он уйдет, он разнесет  весть о нас по
всей земле, и придут сюда двуногие, и уничтожат нас.
     - Сидеть! - грозно рыкнул  в ответ Волк и вскочившие было молодые волки
покорно  прижались  к земле.  -- Я этим  заморышам одной  лапой хребты  могу
переломать, но я чту Закон. Зак