ивал на командира и, ничего  не  понимая,  то  и
дело краснел. Все же кое-что он понял:  господин  майор  очень  простой  и
очень хороший человек. И этот высоко стоящий человек  благоволит  к  нему,
младшему офицеру Саю-доду.
   - Угощайтесь, почтеннейший, - майор  пододвинул  к  Саю  круглую  белую
коробку с золоченой крышкой. В таких коробочках антупийские женщины  носят
благовония.
   Сай растерянно улыбнулся. Майор,  прищурившись,  смотрел  на  Сая.  Его
забавляло замешательство этого человека.
   - Это не благовония, доду. Здесь шарики из листьев  кустарника  токайя.
Хотя мне, как и всякому  истинному  фирболжцу,  претят  антупийцы,  но  их
токайя - это нечто этакое.
   Голос  у  господина  майора  был  под  стать  его   холеному   лицу   и
безукоризненно сшитому мундиру - бархатный, с благородными переливами.
   Сай был покорен  окончательно  и  бесповоротно.  Подумать  только,  как
доверяет ему  господин  майор.  В  кругу  младших  и  средних  офицеров  о
контрабандном  токайя  говорили  с  опаской.  Добывали  его  с  трудом,  а
пробовали за наглухо закрытыми дверьми.
   Сверкал  начищенный  воском  пол,  искрилась  лакированная   столешница
массивного стола, мягко сияли белоснежные портьеры. Сай плыл в полузабытьи
на волнах бархатного голоса, ощущая во рту колючую свежесть токайя.
   - ...Я знаю, вы служите давно и честно...
   - О да, господин майор!
   - Вы всем сердцем преданы делу Великой Фирболгии.
   - Это так, господин майор!
   - И я знаю вашу заветную мечту,  Сай-доду.  Это  благородная  мечта.  Я
походатайствую  в  верхах,  и  вы  будете  вместе  с   высшими   офицерами
тринадцатого  числа  месяца  Нежных  Трав  принимать  парад  в  честь  Дня
Возрождения Непостижимого.
   Сай был на верху блаженства. Это нельзя было выразить обычными словами.
   - Всем сердцем... - бормотал он. - Моя благодарность не знает границ.
   И вдруг господин майор произнес фразу, смысл который не сразу дошел  до
его сознания.
   - Не понял, господин  майор,  -  выдавил  Сай.  -  Я,  конечно,  сильно
извиняюсь.
   Господин майор поморщился, но терпеливо повторил:
   - Самые высокие  инстанции  предлагают  вам  вместе  с  дочерью  Интиль
прибыть завтра вечером на ежемесячный официально-демонстрационный  бал  во
Дворец Непостижимого. Начало бала в двадцать  ноль-ноль.  Форма  одежды  -
бальная. Вам, разумеется, - парадная.
   Господин майор с сомнением посмотрел на Сая.
   - У вас есть парадная одежда?  Впрочем,  зачем  я  спрашиваю?  Вот  вам
записка. Пойдете с ней на склад. Там что-нибудь подберите себе, - господин
майор снова с  плохо  скрываемой  брезгливостью  окинул  Сая  взглядом,  -
подберите поприличнее этого.
   Он черкнул несколько слов и протянул Саю записочку.
   Ошеломленный Сай, то кланяясь, то отдавая честь, попятился к двери.
   - Кстати, вы не знаете, по какой такой причине вас вызывают на  бал?  -
догнал его бархатный голос.
   Сай помотал головой.
   - Нет. Никак нет. То есть, не знаю.
   - Хорошо. Можете идти.
   Как ни был ошарашен Сай, он все же заметил, каким резким  и  неприятным
вдруг стал бархатистый голос.



7

   Стол был прямоугольный и  очень  длинный.  За  его  короткой  стороной,
словно именинник, восседал Первое Доверенное Лицо. Слева от него,  отвесив
массивную челюсть, сидел Магистр по планированию тайных акций. Рядом с ним
ерзал Начальник  внешней  разведки.  Его  грызло  беспокойство,  и,  чтобы
показать всем, что  ему  бояться  нечего,  настойчиво  пытался  рассказать
Магистру  очередной  бородатый  анекдот.  Магистр  не  реагировал  ни   на
Начальника, ни на его анекдот. Он,  как  загипнотизированный,  смотрел  на
Первого Доверенного. Магистру было не по себе - сегодня он ожидал для себя
крупных неприятностей.
   Лишь только Начальник внешней разведки наклонялся к уху  Магистра,  как
на нем тут  же  останавливался  спокойный  и  дружелюбный  взгляд  Первого
Доверенного. Начальник пугливо отшатывался.
   По правую руку размещался Утешитель и Успокоитель Нации. Как всегда, он
был  одет  в  строгий  черный  костюм  с  элегантной  бабочкой.  Галстуков
Утешитель не признавал, зная по непосредственному опыту, как легко галстук
превращается в удавку.
   Директор конторы внутренней безопасности бросал  на  всех  затравленные
взгляды, то и дело вытирал багровое  лицо  огромным  клетчатым  платком  и
судорожно сжимал-разжимал кулачки.
   Первое Доверенное Лицо легонько стукнул пальцем по крышке стола, и  все
напряглись.
   - Что нам сегодня расскажет Начальник  внешней  разведки?  -  засюсюкал
Первый Доверенный, будто разговаривал с несмышленышами ясельного возраста.
   Начальник внешней разведки вскочил с  видом  школьника,  не  выучившего
домашнее задание. Он положил толстые волосатые руки на стол, тут же  убрал
их, положил снова и, прокашлявшись, стал докладывать:
   - Удалось внедрить в обслуживающий персонал к землянам  нашего  агента.
Садовником работает. Информацию имеет только косвенную. Подтверждает,  что
они очень опасаются каких-то наших, научных  изысканий,  боятся,  что  эти
направления могут иметь  выход  в  разработку  принципиально  нового  вида
вооружений. Судя по всему,  этот  вид  вооружений  должен  быть  во  много
десятков, а может быть, и сотен  раз  мощнее  существующего  у  нас  ныне.
Проводил  попытку  по  внедрению  еще  одного  агента.   Девиз   операции:
"Спасаемый".
   - Операция, насколько мне известно, провалилась.
   - Я надеюсь... Я думаю...
   - Ах ты, мальчик-мечтатель! Не  интересует  меня,  что  ты  думаешь,  -
думать буду я! Ты скажи лучше, что сделал? Агентурные данные доложи!
   - Не имею, - упавшим голосом ответствовал Директор  конторы  внутренней
безопасности, - потому как мои агенты не смогли к землянам внедриться.
   - Ая-яй!  -  погрозил  ему  Первое  Доверенное  Лицо.  -  Ты  еще  хуже
Начальника внешней разведки. Смотри, поставят тебя в угол  Стражи  Логоса.
Слушайте теперь, дети мои, что мы тут  с  Утешителем  надумали,  -  Первый
придал  своему  лицу  добродушное  выражение,  выпученные  глаза  смотрели
доброжелательно; трогательно и жалко  выглядела  тонкая  морщинистая  шея.
Подчиненные, которые знали шефа довольно давно, не переставали  удивляться
его умению перевоплощаться. - Земляне  боятся  каких-то  наших  изысканий.
Значит, изыскания эти нам нужны. Что это за изыскания? Выяснить  пока  что
не удается. Они тщательнейшим образом подчищают всю  информацию  о  Земле,
чтобы мы не смогли уловить даже намека на  принцип  действия  сверхоружия,
секрет которого они так старательно  скрывают.  Чтобы  додуматься  -  надо
думать! Надо, дорогие дети, шевелить тем, чего у вас нет, - мозгами. Но мы
подумали за вас. Слушайте! Проще всего: похитить молодого  землянина  и  с
помощью наших спецметодов культурно попросить его рассказать все. Но мы  -
государство. Мы не имеем права похищать  землянина.  Они  за  своих  стоят
грудью, и последствия похищения трудно даже предугадать. Не исключено, что
и силу применят. И мы можем столкнуться непосредственно с тем, о  чем  так
хотим узнать сейчас, - с их сверхоружием. Но есть выход! Переводчика могут
похитить элементы,  государству  не  подчиняющиеся.  Им  переводчик  может
проговориться сам. Утешитель, доложи!
   Утешитель встал. Впрочем, нет! Не встал. Он  приподнялся.  Нет!  И  это
слово  не  годится!  Нельзя   одним   словом   определить   благороднейшее
телодвижение, с помощью которого Утешитель и Успокоитель Нации придал себе
вертикальное  положение.  Улыбаясь,  он  окинул  взглядом  присутствующих.
Улыбка носила десятки оттенков. В ней была и симпатия к присутствующим,  в
ней было и небольшое  (строго  по  вкусу!)  количество  иронии.  И  этакое
заговорщическое предупреждение было в ней: подождите, мол, сейчас я  выдам
нечто такое! Его очки в золотой оправе были  элегантны.  Идеальный  пробор
подчеркивал благородные черты лица. Вот только лоб был узковат. Но на  это
никто не обращал внимания: в госаппарате у большинства были такие лбы.
   "Обаятелен! Ох, как обаятелен, подлец!" - подумали все разом.
   -  Многоуважаемые  господа!  Дорогие  коллеги!   -   напевно   произнес
Утешитель. - В нашей стране  -  истинном  образце  истинной  демократии  -
существует терпимость в отношении самых различных  взглядов,  воззрений  и
идей. Порой доброта и терпимость наша оборачивается против нас  самих.  Но
это не собьет нас со стези гуманизма. Хочу сообщить  вам,  многоуважаемые,
что в нашей столице уже около  года  существует  некая  "Миссия  истинного
божественного света". Они стремятся к простоте, к единству с  природой,  к
неформальным  простым   отношениям   и   к   самоусовершенствованию.   Все
материальное - для  них  зло.  Мы  не  препятствовали  им.  Пусть  тешится
молодежь. Но недавно в этой секте появилось новое ответвление. Приверженцы
нового направления в безумном ослеплении смеют утверждать, что государство
- зло; что Непостижимый, да будет он жив, здрав и невредим, - ипостась  не
божественного Логоса, а дьявола Энтропа! Такого рода учение может толкнуть
его последователей на террористический акт. Нетрудно предугадать, в чем он
будет заключаться. Вероятнее всего, они похитят молодого землянина. У  них
для этого скоро появится теоретическая предпосылка. А именно...
   - Дай им хорошую теорию, они ради этой теорийки мать родную зарежут,  -
хохотнул Магистр по планированию тайных акций.
   Первый  Доверенный  благосклонно  отнесся  к  шутке,  и   все   немного
посмеялись.
   - А именно, - продолжил Утешитель. - У землян больше  изобилия.  У  них
выше   материальный   достаток.   Следовательно,    земляне    поклоняются
материальному, а материальное - это дьявол. Окончательный  вывод:  земляне
поклоняются дьяволу. Наш спецотряд перехватывает у них пленника. Я не могу
гарантировать, что акция окажется абсолютно  бескровной.  "Дерево,  давшее
хотя бы один  ядовитый  плод,  должно  быть  срублено".  Так  говорится  в
"Откровениях" Непостижимого. Важная деталь: теракт "Миссии"  произойдет  в
рабочем  квартале.  В  случае  непредвиденной  утечки   информации   можно
переложить ответственность за содеянное на его жителей. У меня все.
   Утешитель сел и изящно возложил подбородок на тыльную сторону ладони.
   -  Все  поняли?  -  вопросил  Первый  Доверенный,  с  брезгливым  видом
оглядывая членов Совета.
   - Поняли, - единым духом выпалили они.
   - Надеюсь, хоть и сомневаюсь, - оттопырил губу Первый.  -  Утешитель  у
нас умница и очень меня утешает. А вот ты. Магистр, почему не ты предложил
план операции? Ты же за тайные акции в ответе - полувоенные  акции  и  все
такое!
   Магистр встал, надулся и побагровел до такой  степени,  что  без  труда
смог бы замаскироваться в помидорах.
   - Я... Это... Отряд  готовится...  Но  еще  не  совсем  готов.  Хорошие
ребята. В Антупии служили. С обеих рук стреляют.
   - Да сядь ты, - затосковал Первый.  -  Тебе  не  обязательно  вставать,
чтобы твою дурь увидели. Дал же Логос или Энтроп  мне  таких  работничков!
Придется тебя все-таки отослать в Антупию. Пару раз нарвешься на засаду  -
сразу в голове просветлеет!
   Первое Доверенное Лицо побарабанил пальцами по столу, помолчал  немного
и, глядя в сторону, сказал:
   - Подведем теперь итоги. Руководитель "Миссии  истинного  божественного
света" - мой человек. Я ему плачу. Через него и  будем  воплощать  замыслы
наши. А вами, дети мои, я не доволен. Даже Утешитель на этот раз не  попал
в десятку. Одни совсем не думают. Другие слишком  много  разводят  теорий,
которые вроде бы и хороши - сами по себе, - но только лишь как абстрактная
игра ума, оторванная от реальной почвы. Это я о тебе, Утешитель.  Умник  -
это не всегда комплимент. Я помню о твоем предложении,  когда  мы  узнали,
что в "Миссии" возникает учение о Непостижимом как  ипостаси  дьявола.  Ты
предложил внедрить в "Миссию" логическую цепочку: наше  государство  -  их
враг,  воплощение  Энтропоса;  Логос  завещал  возлюбить   врага   своего:
следовательно, надо возлюбить государство, ибо оно их враг.  Это,  дружок,
красиво, но не слишком мудро. Они, думаешь, создают учение потому, что  их
не устраивает логическая конструкция официального учения? Как бы  не  так!
Его создавали люди,  не  глупее  членов  "Миссии  истинного  божественного
света". Подумайте, почему они  так  яростно  проповедуют  бедность?  Разве
логичнее быть бедным, нежели богатым?  Эмоции  идут  впереди  разума,  мой
бедный разумный друг! Эмоции!!! Эти человечишки не  могут  быть  богатыми.
Эмоциональный  протест  бросает  их  в  другую  крайность.  Они   начинают
проповедовать бедность как высшее благо. Всегда! Зарубите  себе  на  носу:
всегда логика - не причина поступков.  Она  служит  их  оправданием,  реже
объяснением. Исходя из сказанного, тебе, Утешитель, будет такое  указание:
ты должен в сжатые сроки создать теорию, направленную против землян. Кроме
четко разработанной логической конструкции,  она  должна  иметь  опору  на
сферу подсознательного, то есть должна учитывать  потребности  людей.  Это
должно выглядеть приблизительно так:  земляне  живут  в  полном  достатке.
Можно сказать, они купаются  в  материальных  благах.  Надо  так  долго  и
красочно расписывать, как хорошо  земляне  живут,  чтобы  у  членов  секты
слюнки побежали. И за это они позавидуют  землянам  смертельной  завистью.
Вот тогда мы и бросим им приманку о дьяволах-землянах  и  о  необходимости
захвата землянина  в  качестве  заложника.  Зачем  захватывать  землянина,
спросят они? А затем, чтобы потребовать от государства - от нас, то  есть,
- прекращения всяких отношений с Землей. И пусть земляне убираются на свою
Землю! Это будет официальная версия похищения. Не  забывайте  об  истинной
причине: мы  должны  выкачать  из  молодого  переводчика  сведения,  какие
научные Изыскания  мы  не  должны  вести,  по  мнению  Земли.  Все!  Конец
обсуждения. Расходитесь. Утешитель, останься!
   Члены Совета, соблюдая церемониал, пятились  до  дверей  и  исчезали  с
криком "хай-ох".
   Первое Доверенное Лицо, по-старчески подшаркивая, подошел к Утешителю и
Успокоителю Нации и положил  ему  руку  на  плечо.  Утешитель  смотрел  на
Первого преданным, влажно поблескивающим взглядом.
   - Ты заметил, что Директор конторы внутренней безопасности не сказал за
весь совет ни единого слова?
   Взор Утешителя затуманился печалью.
   - Да, господин Первый!
   - И у него ужасно воняют ноги.
   Лицо Утешителя исказила гримаса отвращения.
   - О, это невыносимый запах!
   Первое Доверенное Лицо прошелся по комнате, зачем-то погладил гардины и
сказал медленно, будто размышляя вслух:
   - Как ты считаешь, Утешитель, нужен нам сейчас мученик?
   - Еще как! - с гаденькой улыбкой закивал Утешитель. -  Мы  отомстим  за
его мученическую смерть крикунам и оппозиционерам!
   - К тому же, - задумчиво добавил Первый,  -  если  у  живого  Директора
могут дурно пахнуть ноги, то с мертвыми  мучениками  этого  не  случается.
Решено.  Сопровождать  землянина   будет   Директор   конторы   внутренней
безопасности. Охранников подбери таких, чтобы не жалко было потерять.
   -  Слушаюсь!  -  Утешителя  будто  подбросила  пружина.  -   Немедленно
приступаю к выполнению ваших мудрых указаний.
   Первый пожевал губами, что-то припоминая.
   - Чуть не забыл. Надеюсь, землянин сам попросил о вылазке в город?
   - Конечно! На нашей базе в Антупии служит...
   Первый замахал обеими руками.
   - Избавь меня от деталей! Детали продумаешь сам. Ведь я  доверяю  тебе,
как себе самому!
   В знак величайшей благодарности Утешитель и Успокоитель Нации  приложил
руку к сердцу.
   - Еще одно... К тебе будет просьба.  Магистра  по  планированию  тайных
акций мы переведем в Антупию. Будет руководить нашими базами  там,  взамен
убитого вчера в засаде. Для нового составь инструкцию о  том,  что  тайные
акции должны планироваться и  проводиться  таким  образом,  чтобы  никому,
кроме доверенных лиц, не была очевидна какая-либо ответственность  за  них
правительства Фирболгии  и  чтобы  в  случае  их  раскрытия  правительство
Фирболгии могло правдоподобно отрицать какую-либо причастность к ним.
   - Немедленно приступаю к воплощению ваших ценных замыслов!
   - Иди-иди, сын мой.
   Ласковая улыбка округлила старческие, в красных прожилках щечки Первого
Доверенного Лица.
   С балетной сноровкой Утешитель и Успокоитель Нации попятился и с криком
"хай-ох" исчез.
   С той же улыбкой на лице Первое Доверенное Лицо  нажал  на  кнопку  под
крышкой стола. На вызов явился гориллоподобный начальник личной охраны.
   - Тебе не кажется, что на фоне всех этих  болванов  Утешитель  набирает
слишком много власти?
   Верзила прохрипел в ответ нечто нечленораздельное.
   - Прикрепи к нему еще двоих наблюдателей. И не  забывай  об  обновлении
средств электронного слежения взамен обнаруженных.



8

   Михаил Семенович рассматривал миниатюрную подслушивающую "булавочку".
   - Обратите внимание, - обратился он к молодым коллегам.  -  Как  быстро
они достигли следующего уровня миниатюризации. Уплотнили схему.  Поставили
П-отражающий слой. Индикация этой бижутерии стала труднее. А?..
   - Мы стимулируем  ихний  прогресс  самим  своим  присутствием,  шеф!  -
гаркнул Северин. - И потому отселева нельзя нам  уходить,  как  давеча,  к
примеру...
   -  Нельзя?  Кто  знает,  кто  знает...  Обстановка  накаляется.  Я  это
чувствую. Гладок и однонаправлен поток исторического процесса  в  учебнике
истории. Но здесь, так сказать, вблизи, он шумит, бурлит,  порой  и  назад
может повернуть ненадолго. Тут надо глядеть в оба:  можно  и  в  водоворот
угодить! Экскурсия, на которой так  настаивает  Владимир,  как  раз  может
оказаться подобным водоворотом.
   - Михаил Семенович, -  Северин  обратился  к  Посланнику  сдержанно  и,
вопреки обыкновению, очень серьезно. - Если что случится, вы снова  будете
призывать к сдержанности. А мне кажется, идее надо противопоставлять идею,
но силе - силу! Ребенок, разумеется, воспитывается словами и примером.  Но
иногда его и шлепнуть не грех!
   - Как вы представляете шлепок целой цивилизации?
   - Я говорил вам уже. Вы знаете...
   - Знаю. Поэтому я против. Вас возмущает жестокость людей. Они  жестоки,
потому что жесток мир, в котором они живут. И мы будем исправлять и мир, и
людей. Исправлять постепенно.  Если  сильно  надавить,  можно  сломать.  И
нельзя рубить сплеча, поступать опрометчиво, под влиянием первого чувства.
Мы порой просто их не понимаем. Володя, хотите простейший  психологический
этюд?
   Володя кивнул.
   - Тогда слушайте.  Представьте  себе,  что  вы  едете  в  переполненном
транспорте. И вот вы видите, что на сиденье сидит крепкий с  виду  молодой
человек,  а  рядом  стоит  пожилая  женщина.  Что  вы  подумаете?  Что  вы
предпримете?
   Володя пожал плечами:
   - Элементарно!
   Северин, не сдержавшись,  хмыкнул.  Михаил  Семенович  бросил  на  него
строгий взгляд.
   - Только без подсказки!
   - Зачем мне подсказка? - удивился переводчик. - Все очень просто. Я  не
хочу плохо думать о стоящей  рядом  женщине.  Может  быть,  она  о  чем-то
задумалась, или она от природы рассеянна, или  неприятности  какие-нибудь.
Поэтому я ей ничего не скажу, а  просто  подойду  к  молодому  человеку  и
поинтересуюсь, как он себя чувствует. Помощь, естественно, предложу.
   - Почему вы  решили,  что  ему  необходима  помощь?  -  спросил  Михаил
Семенович.
   - Что же тут непонятного? - Володя был сбит с  толку.  -  Раз  сидит  и
места не уступает, значит, очень нездоров. Это само собой понятно.
   - Здесь это не само  собой  понятно,  -  принялся  втолковывать  Михаил
Семенович. - Здесь прочие пассажиры прежде  всего  подумают,  что  молодой
человек - наглец, не желающий уступать место старухе  только  потому,  что
ему сидеть удобно. Как правило, в таких случаях все делают вид, что ничего
не замечают. Иногда,  если  сидящий  молодой  человек  выглядит  не  очень
сильным физи