птичкину -- затрясся Киселек. Док
посадил слизняка ему на  макушку.  Коля  поднял  всхлипывающего
Киселька  с  колен  и  подвел  к  длинному  столу,  за  которым
неподвижно сидели рядом Марик, Лютик и  Витя.  Слизняки  на  их
макушке  еле  заметно шевелились. Коля посадил Киселька рядом с
Витей.
     -- Дай на четверых пока, -- сказал док, снимая перчатку  с
руки.
     Коля  вынул  из  потрепанного  тубуса  две метровые спицы,
протер их спиртом. Сидящие  зa  столом  подняли  левые  ладони.
Проткнув  их  по  очереди в точке хэ-гу, Коля нанизал ладони на
спину. Сидящие подмяли правые ладони. Коля нанизал их па другую
спицу.
     -- Дай тридцать, чтоб не  ныли  потом,  --  док  обвязывал
горло банки марлей.
     Коля   включил  реостат,  отрегулировал,  подсоединил  его
клеммы к концам спиц. Сидящие за столом затряслись. Слизняки на
их головах стали розоветь. Когда они стали цвета спелой  вишни,
Коля  выключил  реостат.  Сидящие бессильно повалились на стол.
Коля надел резиновую  перчатку,  снял  слизняков  с  их  голов,
сложил в банку синего стекла и закрыл крышкой. Док тем временем
вырезал из перцового пластыря четыре кружка, подошел к сидящим.
Коля  протер  их  макушки  спиртом,  док налепил на них круглые
пластыри. Пока Коля вынимал из рук спицы, док достал  из  сейфа
конусообразный   восточный   футляр,  запертый  на  миниатюрный
висячий замок. Отперев замок, он открыл футляр  и  вынул  узкую
золотую  пирамиду,  вершину которой была из серебристо-зеленого
металла. Набрав шприцем из пузырька прозрачной жидкости, док  с
силой воткнул иглу в вершину и выпустил жидкость в пирамиду.
     --  Ну,  не,  неваляшки... -- Коля стал шлепать сидящих по
щекам. -- Па-а-адъем! Ждать не будем.
     Они постепенно очнулись.
     -- Быстро, быстро! -- док хлопнул ладонью по столу. -- Кто
клин сосет?
     -- Я, -- прошептал Киселек.
     -- Я, -- прошептал Лютик.
     -- Трение?
     -- Я, -- прошептал Витя.
     -- Я, -- прошептал Марик.
     Док передал  пирамиду  Кисельку,  который  сразу  же  стал
сосать  вершину.  Коля  протянул  Вите  и Марику две одинаковые
эбонитовые палки. Витя и Марик встали  на  колени  друг  против
друга, уперлись лбами и стали быстро тереть пилками шеи.
     -- Док, можно я по-белому сегодня? -- спросил Коля.
     --  Погоди,  сейчас с бабой поможешь, -- док убрал шприц и
пузырек.
     -- В столярке опять? -- тоскливо спросил Коля.
     -- Да, да, -- док вышел в коридор.
     --  Слушайте!  Вы  нам,  наконец,  уделите  внимание?   --
двинулся за ним Ребров.
     --  Да, да, пойдемте, сейчас... -- док прошел по коридору,
отпер ключом дверь столярной мастерской, вошел,  включил  свет.
Ребров,  Штаубе,  Ольга  и  Сережа  вошли  за  ним. Коля привел
пошатывающуюся проводницу и стал быстро раздевать ее.
     -- Сейчас, сейчас, --  док  успокаивающе  кивнул  Реброву,
взял  ремень  и  стянул  голые  локти  девушки у нее за спиной.
Девушка вскрикнула.
     -- Не бойсь, больно не будет, -- Коля расстегнул ее черную
юбку.
     -- Я беременна! -- заплакала девушка.
     -- То-то я смотрю, живот... -- Коля дернул юбку.
     -- У меня мать больная,  ребята,  отец  инвалид!  Вы  меня
отпустите?
     -- Отпустим, -- кивнул док, роясь в инструментах.
     --  Ваш...  этот сказал -- поебем и отпустим, а ребенка не
заденем... ребята, я денег пришлю! -- зарыдала она.
     -- Поебем и отпустим, это точно. Ребенка не заденем. Это я
гарантирую. Давай, -- док подошел к столярному станку.
     Коля подволок голую девушку, они быстро зажали ее голову в
деревянный тиски. Она громко закричала.
     -- Да не бойсь ты, не больно ведь, -- Коля слегка  ослабил
зажим.
     Док  приложил  к  затылку девушки электрорубанок, включил.
Девушка завизжала. На пол посыпалась костная стружка.
     -- Все, все, -- он выключил рубанок, осмотрел отверстие  в
затылке  и  стал  расстегивать  брюки.  Девушка  визжала, кровь
тонкой струйкой протекла по ее спине.
     Док  приспустил  брюки,  стянул  трусы  и  направил   свой
напрягшийся член в отверстие:
     -- Милая...
     Член  вошел  в череп девушки, выдавив часть мозга. Девушка
замычала, засучила голыми ногами.
     -- Милая, милая, милая, -- док  задвигался,  облокотившись
на станок. Девушка мычала. Кровь и мозговое вещество стекали по
спине.  Ноги ее судорожно задергались, в промежности показалась
кровь, она выпустила газы.
     --  Милая,  милая,   ми-и-ила-а-ая,   --   застонал   док,
прижимаясь лицом к станку.
     --   Мы  ебем  наверняка,  --  улыбнулся  Коля,  перебирая
инструменты.  Док  громко  застонал  и  замер.  Девушка   молча
дергалась.  Док  приподнялся, член его с чмокающим звуком вышел
из черепа. Он подошел к табуретке, на которой стояла  кастрюля.
Коля подал ему обмылок и скупо полил воды из бутылки.
     -- Ой, ой... -- вздохнул док, неторопливо обмывая член.
     -- Птичьи гнезда! -- засмеялся Коля.
     --  Пухначев  и  Мензелинцев!  --  выкрикнул Ребров, теряя
терпение. Пух-на-чев! Мен-зе-лин-цев!
     -- Который раз вы это повторяете? -- усмехнулся док.
     -- Любезный,  мы  что  вам  --  бедные  родственники?!  --
дернулся, Штаубе. -- Попрошайки?! Я вам в отцы гожусь!
     -- Мы уже час потеряли!
     --  Вам все равно до рассвета ждать придется, -- док вытер
член поданньм Колей полотенцем. -- Ночью к ангарам не пройти.
     -- А с фонарями? -- спросил Ребров.
     -- Костей не соберете. Там все на соплях, все валится.
     -- А как же... какого хуя мы надрывались?!  --  воскликнул
Штаубе.
     --   Не  надо  при  мне  выражаться,  --  поморщился  док,
застегивая штаны. -- Грудь у вас?
     -- У нас.
     -- Покажите.
     Ребров открыл  "дипломат",  вынул  пакет  с  частью  груди
Леонтьева, протянул доку. Док развязал пакет, посмотрел.
     --  Так.  Шрамик,  волосики,  сосочек. Под Новый год лично
целовал... Коль, это вместе с чувихой -- наверх.
     Он бросил пакет на пол. Коля  разжал  тиски  станка,  труп
повалился на пол.
     --  Еще  б  чуть-чуть  и родила! -- Коля подмигнул Ольге и
развел ноги трупа. В окровавленных гениталиях виднелась головка
ребенка.
     -- Где промежуточный? -- док вышел в коридор.
     -- Вон там, -- Ребров двинулся за ним. Возле комнаты Скобы
ползали Марик и Витя. Из открытой двери доносился плач Толяпы.
     -- Сюда, -- док  поднял  промежуточный,  вошел  в  комнату
связи и поставил ящик на стол. -- Ой, ну и махина...
     -- Больненько... больничко... -- плакал Толяпа.
     Открывайте, -- док отпер несгораемый шкаф.
     Ребров открыл промежуточный. В дверь вползти Марик и Витя.
Док вынул из шкафа блит и патрон, стал свинчивать.
     --  Господи,  --  пробормотал  Штаубе,  --  а  я  думал...
господи!
     Ребров повернул рычаг поперечной подачи, сдвинул  гнек  на
3, перевел рейку на 2. Марик поцеловал сапог-дока.
     -- Пшел, -- док отпихнул его сапогом.
     -- Больнаааа! Боольнааа! -- закричал Толяпа.
     --  Заприте дверь, -- пробормотал док, подходя и склоняясь
над промежуточным.
     Ольга заперла дверь. Док вставил  блит  в  осевое  гнездо,
стал  осторожно  поворачивать.  Ребров  тронул рычаг продольной
подачи. Гнек завращался, блит стал погружаться в гнездо.
     -- И без всякой электроники, -- усмехнулся док, --  только
не форсируйте.
     --  Как же! -- радостно бормотал Ребров, -- 6, а потом 8 и
на параклит.
     Марик подполз к доку и поцеловал его сапог. Ребров перевел
подачу на 6.
     -- Иди воруй! Иди воруй! -- застучал в дверь Скоба.
     Блит погрузился до красной риски. Ребров перевел подачу на
8, оттянул параклит.
     -- Иди воруй! Иди воруй! -- стучал Скоба.
     -- Сволочь... завтра пошлю лес валить! -- крикнул док.
     Марик подполз к ногам Ольги. Блит  погрузился  до  главной
отметки.  Ребров  снял  подачу,  перевел гнек на 0 и облегченно
выдохнул:
     -- Хоп.
     Ольга потянулась к сумке, но Марик  схватил  ее  за  ноги,
дернул. Она упала, Витя схватил сумку.
     --  Стоять,  -- док выхватил из кармана пистолет, навел на
Реброва, попятился к двери, отпер. В комнату с оружием в  руках
ворвались остальные обитатели подвала.
     --  А,  блядище!  Задергалась,  падло!  -- Марик боролся с
Ольгой, выкручивая ей руку.
     -- Руки за голову! -- скомандовал  Толяпа  и  молниеносным
ударом сбил Реброва с ног.
     Штаубе и Сережа подняли руки.
     --  Во, -- Витя вынул из ольгиной сумки пистолет, протянул
Толяпе. Толяпа, не глядя, сунул  пистолет  за  пояс,  оттолкнул
Штаубе, подошел к промежуточному:
     -- Ну?
     --  Все,  все сделали, -- замахал руками док, -- кончай их
на хуй. А замок?
     -- Что замок? Замок сами откроем.
     -- Ты?
     -- Ну... все вместе. Откроем, откроем.
     --  Откроем?  Ай-яй-яй...  --  Толяпа  удивленно   покачал
головой и ударил дока ногой в грудь. Док полетел на пол.
     --  Ген,  про  замок  пацан  знает,  --  сказал  Скоба, --
Леонтьев на него указал.
     -- Сходи под хуй со своим  Леонтьевым,  --  Толяпа  закрыл
промежуточный. Марик заломил Ольге руку и сел ей на ноги:
     -- Вот так, стерва.
     Толяпа схватил Сережу за волосы:
     -- Ну? Скажешь про замок?
     -- Хуй тебе! Хуй тебе! -- закричал Сережа, вырываясь.
     Толяпа швырнул Сережу на пол:
     --  И  не только хуй. Яйца, глаза, уши -- все отдашь, пока
не скажешь. Тащите его в душевую. А этих обшмонать и в  кондей.
Рыба, Вальтик -- отвечаете за них.
     Киселек и Лютик уволокли Сережу.
     --  Не скажет ваш выпиздень -- станем из вас кишки тянуть,
-- Толяпа пнул сапогом Ольгу. -- А тебе я пизду разорву. Лично.
     Реброва, Ольгу и Штаубе  обыскали  и  втолкнули  в  темную
пустую кладовую. Витя запер их на ключ. Корень притащил скамью,
приставит к двери. Они сели на скамью.
     --  Он  мне  сломал  что-то,  -- Ребров в темноте ошупывал
себя, -- ой, больно...
     -- Так просраться! -- выдохнул Штаубе. -- Все  просрать  и
проссать  в  одну  минуту!  Ольга  Владимировна, где вы были со
своей реакцией?
     -- А вы где были... гады, гады, гады! Витя! Как  же  так?!
Почему они не знали? Витя! Витя!
     Ребров молчал. Донесся душераздирающий крик Сережи.
     --  Гады!  Гады!  --  Ольга  заколотила  в дверь. -- Козлы
ебеные! Отпустите его!
     -- Отпустим, -- донеслось из-за  двери.  --  Выпотрошим  и
отпустим.
     -- Мудак вонючий! Говно!
     -- Будешь тявкать -- выгоню на мороз,
     Сережа закричал.
     -- Гады! Что они с ним сделают! Витя! Ну что ты сидишь! --
она толкнула его в темноте.
     --  А!  --  вскрикнул  Ребров.  --  Больно...  Наверно это
Голубев. Да. Я не проверил по раскладке его ряды. Он мог  знать
Леонтьева. 62,1 это не клэно, это, погоди... нет! -- он подполз
к  двери.  --  Погодите!  Откройте!  Его нельзя трогать! Нельзя
разрушать!
     -- Влипли, влипли! Тьфу, ебаный  ты  в  рот!  --  плевался
Штаубе. -- Мордой и в говно! На тебе! Дышите глубже, мудачье!
     -- Сереженька... гады! Он не знает ничего! Козлы тупые! Вы
же все погубите! Открой, козел!
     -- Я вот тебе открою, -- отозвался жующий Витя.
     --  Все! На хуй... -- Штаубе задрал штанину и стал наощупь
отстегивать протез. -- Взорвусь на хуй. Хватит.
     -- Как? Что вы? -- рассеянно спросил Ребров.
     -- У меня граната в протезе. Давайте все разом. Сил нет...
на хуй эти фундаменты...
     --  Какая  граната?  --  Ольга  коснулась  потной   головы
старика.
     --  Обычная...  хуй  ее  знает  какая, давайте, милые. Все
равно помирать. Оленька...
     -- Подождите... где?
     --  Тут,  в  основании,  проволоку  удалить,  а  в  трубке
шнурок...  милые,  давайте  головами  на  протез, а я за шнурок
дерну.
     --  Ну-ка,  дайте,  --  Ольга  забрала  у  Штаубе  протез,
зашептала: -- Какое оружие у этих двух?
     -У  одного  пистолет,  у  другого...  не  помню,  Оленька,
миленькая, они вам  пизду  разорвут,  а  нас  в  мозги  выебут,
давайте взорвемся!
     --  Тише,  не  орите.  Ползите в дальний угол, Витя быстро
туда. Уши заткните, рты откройте.
     -- Оля, Оля!
     -- Ползите, я  ждать  не  буду!  --  она  вставила  трубку
протеза  в дверную ручку, постучала в дверь. -- Ребят, простите
меня! У меня для вас очень важное сообщение!
     -- Слушаем вас, товарищ баба! -- усмехнулся Витя.
     Ольга вытянула проволоку, дернула за шнурок и бросилась  в
угол.
     Взрыв  разнес дверь. Ольга выбежала в задымленный коридор,
выхватила  из  кармана  изуродованного  взрывом  Вити  пистолет
Макарова.  В противоположном конце коридора из душевой выбежали
Марик, Киселек и Коля. Стоя на коленях,  Ольга  открыла  огонь.
Марик  упал,  Киселек  и  Коля  ответили  из  автоматов.  Ольга
бросилась в противоположную кладовую комнату. Ребров схватил за
ногу дергающегося, окровавленного  Корня,  втянул  в  кладовую.
Штаубе  вытащил  у  него  из-за  пояса  наган,  стал  стрелять,
высовываясь из-за двери. Автоматная  очередь  вспорола  дверной
косяк над его головой. Штаубе спрятался.
     --  Бросьте мне, не переводите патроны! -- крикнула Ольга.
Штаубе бросил ей наган.
     -- Бегите к лестнице! -- Ольга выпустила из нагана  четыре
пули,  одна  из  которых попала Коле в грудь. Штаубе запрыгал в
прихожую, махая пустой штаниной. Ребров,  хромая,  бросился  за
ним.  Толяп  дал  длинную  очередь,  две  пули попали Реброву в
правый бок, у Штаубе на левой руке отлетел указательный  палец.
Ольга  бросила  опустевший наган, выстрелила из пистолета. Пуля
разорвала Толяпе щеку.
     -- Мочить! Мочить! Мочить! --  закричал  он,  скрываясь  в
одной  из  комнат. В коридоре появился Скоба с пулеметом. Ольга
бросилась в прихожую, к двери, вверх по лестнице. Штаубе  тащил
за руку Реброва:
     -- Ну, ну!
     Ольга  схватила  Реброва  за  другую,  они  поволокли  его
наверх.
     -- Промежуточный... делать надо по 19... -- кашлял Ребров.
     -- Да  ебись  в  рот  ваш  промежуточный!  Из  нас  решето
сделают!
     --  Спрячьтесь  возле  лошади,  там темно! Они все за мной
наверх, а вы в подвал! Ольга побежала на второй этаж. Штаубе  с
Ребровым  скрылись в вестибюле. Скоба первым выбежал из подвала
на лестницу и дал очередь.
     -- Соси хуй, козел! -- закричала сверху Ольга.
     Скоба, Киселек и Лютик ответили  огнем.  Куски  мрамора  и
штукатурки полетели вниз.
     --  Хули  шмалите  в  молоко,  давай  за  ними! -- крикнул
Толяпа. Скоба, Киселек и Лютик побежали наверх.
     -- Иди в буфет и встань там у лестницы, --  сказал  Толяпа
доку.  Док  побежал  направо  от  вестибюля.  Толяпа оторвал от
рубашки кусок, приложил к щеке:
     -- Ебать тебя...
     Взял автомат левой рукой и пошел налево по коридору. Ольга
вбежала на четвертый этаж, пронеслась по коридору и  встала  за
колонной  в  холле.  Вокруг  было  холодно,  но  не темно: луна
светила сквозь большие, полуразбитые окна холла.  Ольга  вынула
обойму  сосчитала  патроны: два в обойме, один в стволе. Быстро
прицелилась в углы окна, прошептав:
     -- Тук, тук, тук.
     На лестнице послышался шорох. Ольга сняла сапоги, взяла  в
левую  руку.  Киселек  осторожно двигался вдоль стены коридора,
держа автомат наготове. Дойдя до первой двери, он распахнул  ее
ногой,  вбежал,  осмотрел  комнату  и  сразу  выбежал. Когда он
приблизился к холлу, Ольга  издала  громкий  гортанный  звук  и
бросила  сапоги  налево.  Киселек дал очередь в сторону упавших
сапог, Ольга прыгнула из-за колонны направо,  выстрелила.  Пуля
попала  Кисельку в левое плечо, он закричал, нажал на спусковой
крючок. Ольга сделала  два  стремительных  прыжка,  выстрелила.
Пуля попала ему в левый бок, он кричал, ведя стволом за Ольгой,
она  прыгнула  за  колонну,  пули разнесли мраморную облицовку.
Киселек упал на колени, потом вскочил, побежал, упал за  другую
колонну, хрипло позвал:
     -- Батон! Вася!
     Ольга снова издала гортанный звук, выбежала из-за колонны.
Киселек   выстрелил,  Ольга  прыгнула  вправо,  влево,  вправо,
подбежала к его колонне, встала за ней.  Киселек  подтянул  под
себя ноги, приподнялся на колени. Ольга пронзительно закричала,
выглянула  из-за  колонны  слева,  он  выстрелил,  она прыгнула
вправо, изогнулась, вытянула руку и выстрелила ему в  лицо.  На
лестнице  послышался  топот.  Ольга  бросила пистолет, схватила
автомат, пробежала по  коридору,  прыгнула  в  открытую  дверь.
Скоба  и  Лютик подошли к трупу. Скоба присел, повернул к свету
изуродованное лицо трупа:
     -- Даешь по кабинетам, я прикрою.
     Лютик  стал  по  очереди  осматривать  комнаты.  Когда  он
заглянул  в  библиотеку,  Ольга закричала. Лютик дал очередь по
стеллажам с книгами. Стоящая  за  шкафом  Ольга  нажала  спуск:
длинная  очередь  прошила  шкаф,  Лютика,  окно  в холле. Ольга
побежала   в   глубь   библиотеки.   Скоба   переступил   через
дергающегося Лютика и открыл огонь из пулемета. Ольга бросилась
на  пол.  Скоба  двинулся  по  проходу между стеллажей, стреляя
короткими  очередями.  Крупнокалиберные  пули  кромсали  книги,
лента  волочилась  по полу. Лежа за поваленным стеллажом, Ольга
взяла покрытую толстым слоем пыли книгу, бросила через  проход.
Скоба  замер,  присел  на  корточки.  Ольга взяла другую книгу,
кинула подальше. Скоба снял со  стеллажа  книгу,  кинул,  Ольга
взяла книгу, села, навела автомат на проход. Скоба брал книги и
кидал  вперед.  Одна  из  них попала в Ольгу. Ольга кинула свою
книгу. Скоба дал длинную  очередь  веером,  прислушался.  Ольга
сложила  губы  трубочкой  и  издала  мягкий  тонкий звук. Скоба
двинулся по проходу. Пулеметная лента шуршала  по  полу.  Ольга
замолчала. Скоба остановился. До Ольги оставался один стеллаж.
     --  Знаешь,  я  ни  хера с бабами не могу, -- сказала она.
Скоба шагнул к ней из прохода, навел пулемет:
     -- Ну-ка.
     Ольга бросила автомат, встала:
     -- Они всегда первыми.
     -- А ты думала -- рябью? -- злобно  усмехнулся  Скоба.  --
Платочница хуева! Ну-ка топай сюда.
     Ольга прошла по проходу к двери:
     -- Можно я сапоги надену?
     --  Иди! -- он подтолкнул ее стволом пулемета. Они вышли в
холл, Ольга нашла сапоги, стала натягивать.
     -- Про Сашку сама придумала, или хреновья  твои  подучили?
Ольга молчала.
     -- Топай прямо.
     Она пошла по коридору, дуя на озябшие руки. Возле запасной
лестницы остановилась.
     -- Топай вниз, -- подтолкнул ее Скоба. Ольга опустилась на
колени:
     -- Погоди...
     -- Ну!
     -- Погоди... я не могу так. Погоди! Там послойная окраска!
Я же не могла все придумать! Нельзя ведь сразу!
     --  Вали  вниз! -- Скоба толкнул ее ногой. -- Спой мне еще
про шкалу!
     -- Я не могу сразу! -- зарыдала Ольга. -- Там метки! Я  не
машина!
     -- Вали, не теряй время!
     Ольга  стала спускаться по темной лестнице, Скоба двинулся
за ней.
     -- Там метки! Нельзя! Нельзя! -- рыдала она.
     Едва они прошли третий этаж,  сзади  раздалась  автоматная
очередь:
     -- Ложись!
     Пули сбили с потолка штукатурку. Ольга бросилась на пол.
     --  Свои,  --  Скоба  повернулся  к  Толяпе  и дал длинную
очередь. Толяпа перелетел через перила, рухнул па ступени.
     Ольгин пистолет выскочил у него из-за пояса,  закувыркался
вниз по ступеням.
     -- Там еще один! -- закричала Ольга.
     Скоба  посмотрел  наверх.  Ольга  вскочила, прыгнула через
перила вниз.
     -- Сидеть!  --  Скоба  открыл  огонь.  Ольга  прыгнула  на
площадку,  подняла  пистолет,  побежала  вниз.  Снизу раздалась
автоматная  очередь,  пули  просвистели  рядом  с  Ольгой.  Она
бросилась за угол.
     --  Сидеть,  блядь! Сидеть, платочница! -- Скоба спускался
по  лестнице,  непрерывно  стреляя,  Ольга  сняла  пистолет   с
предохранителя. Снизу дали очередь, пули ударили в стену рядом.
Скоба  замер.  Стреляные  гильзы  прыгали  по  ступеням.  Снизу
свистнули. Скоба ответно  свистнул.  Кровь  Толяпы  закапала  с
третьего  этажа  вниз,  замерзшая  на  лету. Льдинки сыпались в
темноте возле  ольгиных  ног.  Ольга  прыгнула  вправо,  упала,
перекатилась  в  коридор.  Сверху  и