ины.  Плотно  прижавшись  к
стеклу, я пытался рассмотреть за этими ужасными чудовищами дальнейший  ход
воздухопровода. Сначала я не мог ничего увидеть, так  как  они  сгрудились
около окна и загораживали все пространство, но через  полчаса  им  надоело
разглядывать меня и двое из них устроили охоту друг на друга,  гоняясь  по
большой  комнате.  Несмотря  на  мутную  воду,  в  смог  рассмотреть,  что
воздухопровод идет к противоположной  стене,  где  соединяется  с  большой
трубой под потолком. Надо было добраться до нее. Проблема состояла в  том,
как это сделать.
     Я мог попасть в трубу через дверь с уплотнениями и четырьмя  ручками.
Эта дверь находилась на самой трубе и, несомненно, использовалась рабочими
при ремонте воздухопровода. Судя по ширине трубы, она обслуживает не  одну
камеру. Очевидно, Ллир имел много пленников,  дышащих  воздухом.  Все  мои
размышления были интересны, но малополезны.  Если  бы  я  открыл  дверь  и
проник в трубу, я мог бы выйти на поверхность, но при этом в воздухопровод
попала бы вода, а вместе с ней и рыбы, эти проклятые рыбы с очень  острыми
зубами. Я был неплохим пловцом и мог на продолжительное время  задерживать
дыхание. Если бы не акулы, я мог бы разбить окно, выбраться  из  камеры  и
открыть дверь до того, как начну  задыхаться.  Но  обстоятельства  таковы,
что, пока я буду выбираться на свободу, три  моих  голодных  соседа  будут
откусывать от меня большие куски и, когда я открою дверь, от меня мало что
останется.
     Я опять пожалел, что со мной нет меча.  С  ним  в  руках  я  бы  смог
успешно бороться с акулами, а без него неминуемо проиграю. Но я знал,  что
попытаться мне все же придется. Возможно, когда вода хлынет в камеру,  она
затянет и акул, и если мне удастся ускользнуть от них,  я  смогу  схватить
кусок стекла для обороны. Может, Аннис уже мертва и  Морриган  коронована,
но я все равно должен попытаться выбраться отсюда и принести то, что знаю,
народу Лохлэнна. Потом передо  мной  встала  другая  задача:  чем  разбить
стекло? Оно было толстым и прочным, чтобы выдержать давление воды,  и  для
того чтобы его разбить, требовалась большая  сила,  превосходящая  мою.  В
комнате не было ничего подходящего - ни камней, ни металлических полос  от
кровати, ни самой кровати. Я выругался, так как был готов рискнуть всем  в
этой дикой игре, а мне даже нечем разбить стекло.
     - О мой меч, старый друг, если бы ты был со  мной!  -  я  в  отчаянии
поднял руки, и мои пальцы коснулись шлема.
     Шлем! Конечно,  шлем!  Я  снял  его  с  головы.  Какое  счастье,  что
захватчики не сорвали с меня ни шлем, ни кольчугу. Острой  пикой  шлема  я
разобью стекло, а кольчуга защитит хоть часть тела от зубов хищников. Ллир
и его дети не предусмотрели такой детали. Со шлемом в руках  я  подошел  к
окну. Три акулы опять собрались у стекла и смотрели на меня, будто  что-то
предвкушая.
     - Вы думаете, что видите перед собой лакомое блюдо, не так  ли?  Могу
сообщить следующее: я очень твердый и жилистый, а кроме того,  съел  тонны
лука и чеснока, так что каждая из вас получит из-за меня острый гастрит. И
представьте себе, что будет, если вы все трое нажретесь  чеснока  в  таком
маленьком пространстве!
     Мои аргументы на  них  не  подействовали,  они  продолжали  выглядеть
такими голодными, какими бывают только акулы.
     - О'кей! Я вас предупредил! Если вы не хотите  быть  разумными,  сами
будете страдать от последствий.
     Я взял шлем и двумя  руками  с  размаху  ударил  по  стеклу.  На  нем
появились  маленькие  трещины.  Шлем  опустился   еще   раз,   и   трещины
увеличились. Акулы зашевелили хвостами  в  предвкушении  обеда.  Они  были
очень счастливы, видя, как их пища сама рвется к  ним.  Я  обрушил  третий
удар. Стекло лопнуло, и поток, ворвавшись, довершил все остальное. Я  едва
успел отскочить в сторону и прижаться к стене, чтобы  вода  с  акулами  не
сбила меня с ног. Три акулы боролись в  тесном  пространстве,  кусая  друг
друга острыми зубами. Пока они  были  заняты  этим  делом,  я  бросился  в
отверстие, преодолевая напор воды. Кольчуга цеплялась  за  края  разбитого
стекла, а я с отчаянием лягал ногами, стараясь отогнать акул.
     Уровень воды в большой комнате стал падать, когда моя  камера  начала
заполняться водой, но он все же был выше моего роста. Я вдохнул  воздух  и
бросился к двери. Акулы  еще  боролись  между  собой  за  право  выскочить
следом. У меня была всего пара минут, я знал, что это долго не протянется.
У акул все внимание было обращено на меня, их глаза сверкали, так же как и
зубы. Мне нельзя было терять времени: скоро эти зубы вонзятся  в  меня.  Я
поплыл к двери и вдруг наткнулся на что-то, медленно падающее на дно.  Мои
руки схватили этот предмет и почувствовали  рукоятку  меча.  Меч!  Как  он
попал сюда?
     Я сжал меч и  сразу  ощутил  себя  переродившимся.  Все  это  кажется
невозможным, но мой меч снова у меня. Даже Ллир и его прихвостни не  могли
быть такими  глупыми,  чтобы  бросить  оружие  там,  где  я  его  схватил.
Вероятно, этот меч и в самом деле волшебный, раз он сам  находит  меня.  А
может, это Муилертах послала его мне? Не знаю почему, но  я  подумал,  что
его мне вернула Муилертах, а не Бранвен. Мне  казалось,  что  Ведьма  Моря
более сильна и практична, чем Бранвен, у которой своя специфичная область.
     Акула приближалась ко мне. В воде нельзя размахивать мечом, но я  мог
использовать его как копье. Я ударил чудовище,  и  акула  обнаружила,  что
пытается   проглотить   пять   футов   хорошей   стали,   которая    плохо
переваривается. Она глотнула меч, и он пронзил ее мозг. Вода потемнела  от
крови. Ее напарницы тоже выбрались, наконец, из камеры  и  с  двух  сторон
приближались  ко  мне.  Я  прижался  спиной  к  двери,  готовясь  отразить
нападение, а они кружили с очевидными намерениями. Я ударил одну из них, и
она отплыла подальше, но другая осталась.
     Я добрался до  первой  ручки.  Акула  подплыла  совсем  близко,  и  я
сконцентрировал на ней все внимание, водя мечом в воде направо  и  налево,
чтобы не пропустить броска. Вода  вдруг  спала,  освободив  мою  голову  и
плечи. Она заполнила, наконец, мою камеру, и общий уровень  ее  понизился.
Акула бросилась на меня, скользя по поверхности. Я  поднял  меч  и  сильно
ударил сверху вниз.  В  результате  ее  голова  наполовину  отделилась  от
туловища. Таким образом, осталось одно чудище, которое,  казалось,  решило
пообедать своими недавними компаньонами, пренебрегая мной.
     - Отлично! Вероятно, то, что я сказал  о  своей  жесткости  и  дурных
привычках, подействовало, - пробормотал я и взялся за  первую  из  четырех
ручек.
     Мне  следовало  поторапливаться,  так  как   жидкость   снова   стала
подниматься, как будто она поступала снаружи.  Я  уже  боролся  со  второй
ручкой, когда вода закрыла мои плечи.  Потом  при  помощи  меча  я  одолел
третью ручку. С четвертой пришлось повозиться подольше, но и ее я  сломал.
Дверь открылась,  когда  вода  достигла  уровня  глаз.  Я  проскользнул  в
воздухопровод, и вода ворвалась вместе со мной. Я поспешил закрыть  дверь,
так что воды в воздухопроводе было не больше  нескольких  футов.  Потом  я
нащупал ступеньку, затем следующую, расположенную повыше. Я  пошел  вверх,
останавливаясь каждый раз, чтобы нащупать очередную  ступеньку.  Медленно,
но верно я приближался в темноте к свободе.



                        13. ДВУХГОЛОВАЯ ПРИНЦЕССА

     Шаг за шагом в полной темноте я двигался по воздухопроводу. Дважды  я
срывался и  отчаянно  пытался  удержаться  на  ногах;  дважды  не  находил
ступеньки,  но  мне  удавалось  удержать  равновесие,  пока  я   судорожно
нащупывал опору. От тяжести меча и доспехов я уже дышал как  перегруженная
лошадь. Не знаю, сколько времени я взбирался  наверх,  но  это  заняло  не
менее ста лет. Мои руки стали мокрыми от пота, и  пришлось  несколько  раз
останавливаться,  чтобы  восстановить  дыхание  и  вытереть  их.  Но  даже
вечность когда-нибудь проходит, и наконец я увидел над собой слабый свет.
     - Бранвен, высокогрудая великолепная сверхъестественная звезда секса,
ты помогла мне выбраться отсюда! - воскликнул я, но Бранвен не ответила. С
тех пор, как мы расстались с Аннис, богиня утратила коммуникабельность.
     Я очень устал, но цель была близка.  Маленькое  круглое  пятно  света
притягивало к себе, и  я  с  радостью  рвался  к  нему.  Оставшуюся  часть
воздухопровода  я  проскочил  за  рекордное  время.  Наконец  я  выбрался,
огляделся вокруг и чуть не прыгнул назад в трубу.
     - Боже мой, я попал в ад! - воскликнул я.
     То, что я увидел, было  действительно  похоже  на  ад  Я  оказался  в
глубоком коническом кратере с пузырящимися лужами горячей воды и наплывами
светящейся лавы. Воздух был наполнен паром  и  сильно  напоминал  турецкие
бани в августе. Я осторожно шагнул вперед и почувствовал через ботинки жар
почвы. Боб сразу вспотел, и  капли  пота  побежали  по  спине.  Дьявольски
пахнувший пар душил меня;  дотронувшись  до  меча,  я  обнаружил,  что  он
горячий.
     Все выглядело так, будто я спрыгнул со сковородки в  огонь  и  теперь
нужно найти место попрохладнее. Я осмотрелся. Через  тяжелые  облака  пара
пробивался свет, и в проблесках я заметил кусочек голубого неба,  на  фоне
которого обозначилось круглое отверстие. Теперь я окончательно понял,  что
нахожусь в кратере вулкана.
     Это открытие удвоило количество пота на теле. Земля слабо дрожала под
ногами, и это заставило меня вспотеть еще больше. Мне подумалось, что надо
бы  позвать  на  помощь  Бранвен,  но  в  последнее  время  она  мной   не
интересовалась, а вызывать Муилертах не хотелось.  Что-то  в  ней  мне  не
нравилось.
     Единственное, что оставалось, это выбираться отсюда самому.  Я  пошел
вперед. Я не надеялся взобраться на стену  кратера,  мне  просто  хотелось
уйти подальше от кипящей  воды  и  раскаленной  лавы.  Путь  был  трудным,
приходилось огибать поля лавы и груды  камней.  Я  задыхался  в  сернистой
атмосфере, а подошвы ботинок, казалось, прогорели  насквозь.  Я  не  знал,
куда иду, но мне оставалось только идти или  умереть,  так  что  я  упорно
стремился к стенке кратера.
     - Дурак, не туда идешь, - раздался в мозгу хриплый голос Муилертах. -
Не знаю, почему у тебя получается все не так. Если бы я  не  присматривала
за тобой, ты погиб бы уже десятки раз!
     Вот уж действительно ведьма! Она  похуже,  чем  автомобиль  в  жаркий
воскресный день.
     - А что ты для меня сделала, когда я был во дворце Ллира?
     - Если ты не нашел ничего лучшего, как попасть в плен Ллиру, то что я
могла сделать? Даже я не могу входить в его владения.
     Я сперва подумал, что мой меч, вероятно,  появился  по  ее  воле,  но
потом решил, что  он  сам  обладает  волшебным  свойством  возвращаться  к
владельцу.
     - Ну и как мне выбраться отсюда? Или ты хочешь, чтобы у меня  сгорели
ноги?
     - Придержи язык, сопляк, не то я выкупаю тебя в расплавленной сере! Я
не для того прожила  тысячи  лет,  чтобы  терпеть  оскорбления  от  всяких
молокососов.
     - У меня в этом огне жарятся подошвы, - сказал я, прыгая  с  ноги  на
ногу. - Куда мне идти?
     - Не туда, куда ты идешь. Нужно пересечь  кратер,  и  ты  попадешь  в
тоннель, ведущий в Лохлэнн.
     Я посмотрел назад. Лава, казалось, стала светиться еще  ярче,  и  пар
свирепо кружился над ней.
     - Думаю, мне не пройти.
     - Пройдешь, если будешь  хоть  немного  думать.  С  вами,  смертными,
всегда так, вы всего боитесь.
     - А может, ты перенесешь меня над самым опасным местом?
     - С какой стати? Почему я, маленькая старая леди, должна  таскать  на
себе такого буйвола, как ты? Леди моего возраста должна сохранять и беречь
свои силы. К тому же вы, люди, всегда хотите, чтобы кто-то сделал  за  вас
всю грязную работу. Вы никогда не желаете стоять на своих ногах!
     - Сейчас-то я стою на ногах и должен сказать, что им ужасно горячо!
     - Тогда иди  побыстрей.  Может,  при  движении  тебя  будет  обдувать
ветерком, и тогда кожа не загорится.
     - Благодарю за совет, - ответил  я  и  двинулся  в  том  направлении,
которое она мне указала.
     - Осторожней, не сбейся с пути!
     Идти пришлось очень быстро, иначе мои ботинки сгорели  бы,  а  сам  я
расплавился.  Очень  странно,  но  появился  прохладный  ветерок,  немного
охладивший мои ступни. Потеть я стал меньше,  да  и  запах  серы  сделался
немного слабее. Я догадался, что это забота Муилертах, услышав у  себя  за
спиной ее  старческое  покашливание  и  бормотание.  Эта  чертова  старуха
чуть-чуть облегчила мне путь для того, чтобы я смог достичь  цели,  но  не
настолько, чтобы избавить меня от страданий. Я добрался до противоположной
стены, ощущая себя перегретым мотором,  но  не  увидел  никакого  тоннеля,
ведущего из кратера.
     - Старый мешок надул меня,  -  проворчал  я,  обыскав  все  вокруг  в
поисках тоннеля.
     - Если бы  ты  не  был  таким  вечно  хныкающим  занудой,  -  заявила
Муилертах, появляясь передо мной собственной персоной, - ты  бы  все  смог
сделать сам, не прося о помощи!
     Со своим налитым кровью глазом она выглядела  ужасно!  Неудивительно,
что она старалась не показываться.
     - Мне очень нравятся лекции, которыми ты сопровождаешь  свою  помощь.
Они несут уйму информации!
     - Но ты никогда не обращаешь внимания на мои слова, как  и  остальные
люди, в том числе и Морриган. Вы  всегда  обращаетесь  ко  мне  только  за
помощью.
     - Единственное,  чего  бы  мне  сейчас  хотелось,  так  это  поскорее
выбраться из вашей дьявольской дыры.
     - Ах, это!  Вход  в  тоннель  находится  на  другой  стороне  серного
бассейна. Лохлэннские друиды проходят через этот  тоннель,  чтобы  набрать
серы для своих дурацких магических снадобий.
     Я  побрел  вокруг  бассейна,  а  Муилертах  сопровождала  каждый  шаг
советами и наставлениями.
     - Смотри, дурак! Ты чуть не ступил в расплавленную серу. Хочешь сжечь
себе ноги? Не разбей голову о выступ, когда будешь входить в тоннель, а то
потеряешь последние мозги! Не забудь сообщить Морриган, когда  попадешь  в
Лохлэнн, кто помог тебе. Не...
     Я постарался нырнуть в тоннель, чтобы не слышать  ее  голоса.  Плохо,
когда тебя пилит реальная женщина, но  когда  этим  занимается  одноглазая
ведьма, это уж чересчур. Тоннель был длиной в полмили, но после кратера он
показался раем. Стало прохладно, и наконец я увидел  свет  и  почувствовал
аромат цветов, принесенный легким ветерком. После запаха  серы  в  кратере
этот аромат показался мне чудесным и я,  вырвавшись  на  светский  воздух,
свистнул от удовольствия. Но мой свист превратился в крик ужаса,  когда  я
огляделся.
     В нескольких шагах от входа в тоннель стояло длиннохвостое,  покрытое
чешуей, двухголовое чудовище. Обе головы были женскими с длинными светлыми
волосами и венками из роз.  На  каждом  лице  был  рот  размером  с  пасть
бегемота и с тремя рядами блестящих белых зубов. Две головы  улыбнулись  и
переглянулись.
     - Посмотри, сестра Зеба,  вот  он.  Он  именно  такой,  как  она  нам
сказала, - заявила правая голова левой.
     - Да, сестра Фифа, и он к тому же большой и приятно смотрится.
     Они уставились  на  меня  как  на  первосортного  ягненка,  терпеливо
дожидающегося, когда его съедят. Почему, интересно знать, каждое существо,
которое я встречал на этой планете, непременно решало, что я вкусен и было
бы неплохо меня съесть?
     - Она нам не солгала, сестра Фифа, - сказала голова  по  имени  Зеба,
тряхнув светлыми волосами. - Он действительно вышел из тоннеля, как она  и
говорила.
     Теперь я понял, почему Муилертах столь настойчиво помогала  мне.  Она
послала меня сюда прямо на обед этому двухголовому чудовищу.
     - Мы рады видеть тебя, Дюффус Джэнюэр, - сказала Фифа.
     - Да, - подтвердила Зеба,  -  мы  мечтали  годы,  чтобы  сюда  пришел
кто-нибудь, похожий на тебя.
     - Видишь ли, - продолжала Фифа, - мы очень богатые принцессы.
     - Да, - заявила Зеба, - мы были заколдованы  могущественным  друидом,
который сделал нас такими, как ты видишь.
     - Только красавец-принц может освободить нас от заклятия, -  добавила
Фифа. - Ты принц-красавец?
     Думаю, я мог бы называться принцем, так как произошел по крайней мере
от одного короля. А насчет красавца должен сказать, что некоторые  женщины
называли меня именно так. Но относительно колдовства я ничего не знал и не
хотел брать это на себя.
     - Ты поможешь нам? - спросила Фифа.
     - Я уверена, что ты  нам  поможешь,  ты  очень  приятный  мужчина,  -
сказала Зеба. - Ведь мы так долго ждали.
     Они выглядели настолько несчастными, что мне  стало  их  жалко.  Это,
наверное, очень неприятно для очаровательной принцессы  -  превратиться  в
двухголовое чудовище. Но  почерку  две  головы  и  два  имени  для  одного
человека? Как и большинство других существ, которых  я  встречал  на  этой
планете. Эти двое тоже могли читать мысли, так что  теперь  они  выглядели
смущенными.
     - Так уж получилось... - начала Зеба.
     - Да, так получилось, - подтвердила Фифа.
     - Был один прекрасный принц, - сказала Зеба.
     - И один безобразный король, - добавила Фифа.
     - И мы с принцем любили друг друга, - сказали они вместе,  -  но  нам
было предназначено выйти за короля.
     - И когда король застал нас в постели с принцем, он очень рассердился
и отдал приказ друидам заколдовать нас, - сказала Фифа.
     - Он сказал, что раз мы были двуличными по  природе,  то  теперь  все
время будем носить два лица, - сказала Зеба.
     -  Ты  не  находишь,  что  так  поступать   с   прекрасной   девушкой
отвратительно? - спросила Фифа.
     - Конечно, - согласился я. - Но что я могу сделать?
     - Ты можешь освободить нас от заклятия, - сказали обе.
     Я  обдумал  это.  Во  всех  легендах  и  мифах,  которые   я   читал,
заколдованные принцессы обычно возвращались  в  нормальное  состояние  при
помощи  поцелуя,   после   чего   благодарили   освободителей   различными
интересными способами. Мне не очень  нравилась  мысль  о  том,  что  нужно
поцеловать этих толстогубых красоток, но мужчина должен помогать  дамам  в
несчастье, когда может... Особенно,  если  за  поцелуй  он  может  кое-что
получить.
     - А что я должен сделать, чтобы снять заклятие? - спросил я.
     - О, тебе делать ничего не надо,  -  сказала  Зеба-фифа,  -  мы  сами
позаботимся обо всем.
     - Вы? А как?
     - Мы тебя съедим,  -  ответили  обе  дуэтом.  -  Чтобы  вернуть  свое
нормальное состояние,  мы  должны  съесть  красавца-принца.  Король  очень
болезненно воспринял нашу измену. Он теперь ненавидит принцев.
     Я отпрянул назад, когда они сделали шаг ко мне  на  своих  толстенных
ногах.
     - Я не тот, кто вам нужен, - быстро сказал я. - Во мне нет  ни  капли
королевской крови. Все мои предки были конокрады и золотари.
     - О нет, это неправда, - сказали  они.  -  Мы  чувствуем  королевскую
кровь, да и она нам сказала.
     "Черт бы тебя побрал,  Муилертах,  ведьмовское  отродье.  Если  бы  я
сейчас тебя увидел, то пальцем выколол бы твой глаз!" - подумал я,  берясь
за рукоятку меча.
     - Что ты собираешься делать этим ужасным  оружием?  -  спросили  они,
глядя на меч.
     - Защищаться, - ответил я. - И предупреждаю вас, леди,  что  мой  меч
великолепно раскалывает черепа.
     - Ты грубый человек, - сказала Зеба.
     - В тебе мало деликатности, раз ты нам угрожаешь, - добавила Фифа.
     - Сначала вы угрожали мне, но я скажу, что если вы отойдете на десять
шагов и повернете головы вместе с челюстями  в  другую  сторону,  дав  мне
пройти, то я обещаю, что не буду рубить ваши головы.
     - Может, ты и принц, но не джентльмен, - заметила Фифа.
     - Конечно, - сказала  Зеба.  -  Джентльмены  не  угрожают  принцессам
такими длинными и острыми штуками.
     - Нет, они приносят им цветы, конфеты и разные кр