е и духу Права Неожиданности и извечного обычая решение
принадлежит тебе. Отвечай. Достаточно одного твоего слова. Скажи: "Да" - и
ты станешь собственностью, добычей этого чудища. Скажешь: "Нет" - и ты уже
никогда его не увидишь.
     Пульсирующая в зале Сила стиснула виски  Геральта  железным  обручем,
шумела в ушах, поднимала  волосы  на  шее.  Ведьмак  смотрел  на  белеющие
фаланги пальцев Мышовура, стиснутые на краю стола. На тонкую струйку пота,
сбегающую по щеке королевы. На крошки хлеба на столе,  которые,  двигаясь,
словно козявки, образовывали руны, разбегающиеся и  снова  собирающиеся  в
четкую надпись: "ВНИМАНИЕ!"
     - Паветта! - повторила Калантэ. - Отвечай. Хочешь ли ты уйти  с  этим
созданием?
     Паветта подняла голову.
     - Да.
     Сила, переполнявшая залу, вторила ей, глухо гудя под сводами.  Никто,
абсолютно никто не издал ни малейшего звука.
     Калантэ медленно, очень медленно  опустилась  на  трон.  Ее  лицо  не
выражало абсолютно ничего.
     - Все слышали, - раздался в тишине спокойный голос Йожа. -  Ты  тоже,
Калантэ. И ты, ведьмак, хитрый наемный  убийца.  Мои  права  подтверждены.
Правда и Предназначение восторжествовали над ложью и мошенничеством. Что ж
вам остается, благородная королева и переодетый ведьмак? Холодная сталь?
     Никто не отозвался.
     - Охотнее всего, - продолжал Йож, шевеля вибриссами и  морщась,  -  я
немедленно покинул бы это место вместе с Паветтой, но я не откажу  себе  в
небольшом удовольствии. Ты, Калантэ, подведешь свою дочь ко мне и  вложишь
ее белую ручку в мою руку.
     Калантэ медленно повернула голову  и  взглянула  на  ведьмака.  В  ее
глазах  был  приказ.  Геральт  не  шелохнулся,  чувствуя   и   видя,   как
собирающиеся в воздухе капли Силы конденсируются на нем. Только на нем. Он
уже знал. Глаза королевы превратились в узенькие щелочки, губы дрогнули...
     - Что?! Что такое? - вдруг зарычал Крах ан Крайт, срываясь с места. -
Белую ручку? В его лапу? Принцесса и этот щетинистый поганец?  Это  свиное
рыло?
     - А я собирался драться с ним как с рыцарем! - вторил ему Раинфарн. -
С этим страховидлом, с этой скотиной? Затравить его собаками! Собаками!
     - Стража! - взвизгнула Калантэ.
     Дальше пошло прытко. Крах ан Крайт, схватив со стола нож,  с  треском
повалил стул. Послушный приказу Эйста Драйг Бон-Дху,  не  раздумывая,  изо
всей силы хватил его по затылку дудкой от волынки. Крах повалился на  стол
между заливным осетром  и  кривыми  "шпангоутами"  ребер,  оставшимися  от
запеченного кабана.
     Раинфарн подскочил к Йожу, блеснув  вытащенным  из  рукава  кинжалом.
Кудкудак, сорвавшись, пнул табурет прямо  ему  под  ноги.  Раинфарн  ловко
перепрыгнул преграду, но минутной  задержки  хватило  -  Йож  обманул  его
коротким финтом и тут же послал на колени  могучим  ударом  закованного  в
железо кулака. Кудкудак налетел, чтобы вырвать у Раинфарна кинжал, но  его
задержал князь Виндхальм, ухватив зубами за бедро, словно кровожадный пес.
     От дверей бежали стражники, вооруженные гизармами, глевиями и пиками.
Калантэ, прямая и грозная, указала им на  Йожа  властным,  резким  жестом.
Паветта принялась кричать, Эйст Турсеах ругаться. Все повскакивали с мест,
не очень-то зная, что делать.
     - Убейте его! - крикнула королева.
     Йож,  зловеще  фыркая  и  оскалив  клыки,  обернулся   к   нападающим
стражникам. Он был безоружен, но  закован  в  покрытую  шипами  сталь,  от
которой со звоном отскакивали острия  глевий.  Однако  удар  отбросил  его
назад, прямо на поднимающегося с пола Раинфарна,  который  остановил  его,
схватив за ноги.  Йож  зарычал,  отражая  железными  налокотниками  удары.
Раинфарн  пырнул  его  кинжалом,  но  острие   скользнуло   по   пластинам
нагрудника. Стражники, скрестив древки, приперли Йожа к облицовке  камина.
Раинфарн, повисший у него на поясе, отыскал в панцире щель и  всадил  туда
кинжал. Йож согнулся.
     - Да-а-ани! - тонко взвизгнула Паветта, вспрыгивая на стул.
     Ведьмак с мечом в руке помчался  по  столу  к  дерущимся,  раскидывая
блюда, тарелки и кубки. Он знал, что времени мало. Визг Паветты становился
все неестественнее. Раинфарн снова занес кинжал.
     Геральт рубанул, соскочив со стола, подогнув колени. Раинфарн  взвыл,
покатился к стене. Ведьмак закружился, серединой  меча  достал  стражника,
пытавшегося всадить острие глевии между юбкой и нагрудником Йожа. Стражник
рухнул на пол, теряя плоский шлем. От входа бежали новые.
     - Так не пойдет! - зарычал  Эйст  Турсеах,  хватая  стул.  С  размаху
сломал неудобный предмет мебели о пол, а  с  тем,  что  осталось  в  руке,
бросился на приближающихся стражников.
     Йож, которого зацепили одновременно  два  крюка  гизарм,  с  грохотом
повалился на пол, закричал и зафыркал. Третий  стражник  подскочил,  занес
глевию для удара. Геральт острием меча ткнул его в висок.  Волокущие  Йожа
стражники отскочили, бросив гизармы. Те, что бежали от  входа,  попятились
от обломка тяжелого стула, свистящего в руке Эйста, словно  волшебный  меч
Бальмур в правой руке легендарного Затрета Воруты.
     Визг Паветты достиг вершины и неожиданно оборвался. Геральт,  угадав,
что их ждет, ничком упал на пол, поймав взглядом зеленоватую вспышку,  тут
же почувствовал жуткую боль в ушах, услышал чудовищный гул и  дикий  крик,
вырывающийся  из  многочисленных  глоток.  А  потом  ровный,   монотонный,
вибрирующий вой принцессы.
     Стол,  разбрасывая  кругом  блюда  с  яствами,  вертясь,  поднимался,
тяжелые дубовые стулья мотались по зале, разбиваясь о стены, носились тучи
пыли, летали гобелены и ковры. От входа  доносился  хруст,  крик  и  сухой
треск древков переламывающихся, как прутики, древков гизарм.
     Трон вместе с сидящей на нем  Калантэ  подпрыгнул,  стрелой  пронесся
через залу, с грохотом врезался в  стену  и  развалился.  Королева  упала,
беспомощная, словно тряпичная кукла. Эйст  Турсеах,  едва  удержавшись  на
ногах, прыгнул к ней, заключил в объятия, всем телом заслонил от бьющего в
стены и пол града обломков.
     Геральт, стиснув в кулаке медальон, со всей доступной скоростью  полз
туда, где Мышовур, все еще неведомо каким чудом стоявший на коленях, а  не
лежавший на животе, поднимал кверху короткий прутик боярышника.  На  конце
прутика красовался крысиный череп.  На  стене,  за  спиной  друида,  самым
настоящим огнем пылал гобелен, некогда изображавший осаду и пожар крепости
Ортагор.
     Паветта выла. Кружась, она криком, словно  батогом,  хлестала  все  и
вся. Те, кто пытался встать с  пола,  тут  же  падали  и  извивались  либо
прилипали к  стене.  На  глазах  Геральта  огромная  серебряная  соусница,
выполненная в  виде  многовесельной  лодки  с  поднятым  носом,  свистя  в
воздухе,  сбила  с   ног   пытавшегося   увернуться   воеводу   с   трудно
запоминающимся именем. С бревенчатого потолка  тихо  сыпалась  штукатурка.
Под потолком кружил стол, распластавшийся на нем Крах ан Крайт метал  вниз
чудовищные проклятия.
     Геральт дополз до Мышовура, и они присели за горкой, которую,  считая
снизу, образовали Дроздяк из Стрепта, бочонок пива, Дрогодар, стул и лютня
Дрогодара.
     - Чистейшая, первородная Сила! -  крикнул  друид,  перекрывая  гул  и
грохот. - Она не может с нею справиться!
     - Знаю! - крикнул Геральт.  Свалившийся  неведомо  откуда  запеченный
фазан с несколькими полосатыми перьями, еще торчавшими  в  тушке,  саданул
его по спине.
     - Ее надо удержать! Стены начинают давать трещины!
     - Вижу!
     - Ты готов?
     - Да.
     - Раз! Два! Давай!
     Оба ударили одновременно,  Геральт  Знаком  Аард,  Мышовур  -  жутким
трехступенчатым  заклинанием,  от  которого,  казалось,  начнет  плавиться
паркет.  Кресло,  на  котором  сидела  принцесса,  разлетелось  вдребезги.
Паветта этого словно и не заметила - продолжала висеть в  воздухе,  внутри
прозрачной зеленоватой сферы. Не переставая вопить, она повернулась к ним,
и ее личико вдруг съежилось в зловещей гримасе.
     - А, чтоб тебя! - зарычал Мышовур.
     - Внимание! - крикнул ведьмак, втягивая голову в  плечи.  -  Блокируй
ее, Мышовур, блокируй, не то нам конец!
     Стол  тяжело  рухнул  на  пол,  ломая  под  собой  крестовину  и  все
остальное, что оказалось внизу. Лежавший на столе Крах ан  Крайт  подлетел
на три локтя. Кругом падал, сыпался тяжелый град из блюд и  остатков  еды,
разлетелись, ударяясь о паркет, хрустальные  фужеры.  Сорванный  со  стены
карниз загудел, как гром, сотрясая основы замка.
     -  Она  высвобождает  все!  -  крикнул  Мышовур,  целясь  прутиком  в
принцессу. - Она высвобождает все! Теперь вся Сила ринется на нас!
     Геральт ударом меча отразил летящую на друида большую двузубую вилку.
     - Блокируй, Мышовур!
     Изумрудные глаза метнули в них две зеленые молнии. Молнии  свернулись
в ослепительные, вращающиеся воронки, вихри, изнутри которых рванулась  на
них  Сила,  тараном  разрывая  черепа,  гася   глаза,   поражая   дыхание.
Одновременно с Силой  посыпались  стекло,  майолика,  блюда,  подсвечники,
кости, надкусанные краюхи хлеба,  доски,  досочки  и  тлеющие  поленья  из
камина. Дико крича, словно огромный  глухарь,  пролетел  над  их  головами
кастелян Гаксо. Огромная  голова  вареного  карпа  расплющилась  на  груди
Геральта, на золотом поле, медведе и девице из Четыругла.
     Сквозь  сотрясающие  стены  заклятия  Мышовура,  сквозь  крик  и  вой
раненых, гул, грохот и звон, сквозь вой Паветты ведьмак неожиданно услышал
самый страшный звук, какой только ему доводилось когда-либо услышать.
     Кудкудак, стоя на карачках, сжимал руками и коленями  волынку  Драйга
Бон-Дху. А сам, перекрикивая зверские звуки, вырывающиеся из меха, откинув
голову назад, выл и рычал, визжал и  скрежетал,  мычал  и  орал,  создавая
невероятную мешанину из голосов  всех  известных,  неизвестных,  домашних,
диких и мифических животных.
     Паветта, изумленная, замолчала, глядя  на  барона  широко  раскрытыми
глазами. Сила резко ослабла.
     - Давай! - рявкнул Мышовур, размахивая прутиком. - Давай, ведьмак!
     Геральт ударил. Зеленоватая сфера, окружающая принцессу, лопнула  под
ударом, словно мыльный пузырь, пустота мгновенно всосала неистовствующую в
зале Силу. Паветта тяжело свалилась на паркет и расплакалась.
     Сквозь   краткую   тишину,   звенящую   в   ушах   после    недавнего
светопреставления,  сквозь  разгром  и  опустошение,  поломанные  предметы
мебели и полумертвые тела с трудом начали пробиваться голоса.
     - Cuach op arse, ghoul y badraigh mal an cuach, -  долдонил  Крах  ан
Крайт, выплевывая кровь, сочившуюся из искусанной губы.
     - Возьми себя в руки, Крах, - с трудом проговорил Мышовур,  отряхивая
одежду от гречневой каши. - Здесь женщины.
     - Калантэ, Любимая. Моя. Калантэ! - повторял Эйст  Турсеах  в  паузах
между поцелуями. Королева раскрыла глаза, но не пыталась высвободиться  из
объятий. Только сказала:
     - Эйст. Люди же смотрят.
     - Ну и пусть.
     - Не пожелает ли, черт возьми,  кто-нибудь  объяснить  мне,  что  это
было? - спросил маршал Виссегерд,  выползая  из-под  сорванного  со  стены
гобелена.
     - Нет, - сказал ведьмак.
     - Лекаря сюда! - тонко крикнул Виндхальм из  Аттре,  склонившись  над
Раинфарном.
     - Воды сюда! - кричал один из стрептских братьев, Держигорка, пытаясь
погасить собственным кафтаном тлеющий гобелен. - Воды, скорее!
     - И пива! - прохрипел Кудкудак.
     Несколько рыцарей, еще способных стоять на  ногах,  пытались  поднять
Паветту, однако та оттолкнула их, встала без их помощи и нетвердыми шагами
направилась к камину, рядом с которым, прислонившись к стене,  сидел  Йож,
неловко пытаясь освободиться от измазанных кровью пластин панциря.
     - Ох уж эта теперешняя молодежь! - фыркнул Мышовур, глядя на  них.  -
Раненько начинают! Одно только у них на уме.
     - А именно?
     - Разве ты не знаешь, ведьмак, что девица,  то  бишь  нетронутая,  не
могла бы воспользоваться Силой?
     - Пропади она пропадом, ее невинность, - буркнул Геральт. - И вообще,
откуда у нее такие способности? Насколько мне  известно,  ни  Калантэ,  ни
Р„гнер...
     - Унаследовала через поколение, это уж точно, - проговорил  друид.  -
Ее бабка, Адалия, движением бровей поднимала разводной мост. Эй,  Геральт,
глянь-ка! А эта никак не успокоится!
     Калантэ, висевшая на плече Эйста Турсеаха, указала на  раненого  Йожа
стражникам.  Геральт  и  Мышовур  быстро,  но,  как  оказалось,  напрасно,
подошли. Стражники отскочили от полулежащего  тела,  попятились,  шепча  и
бормоча что-то невнятное.
     Чудовищная  морда  Йожа  расплылась,  затуманилась,   начала   терять
очертания. Шипы и щетина, покачиваясь, превратились в  черные,  блестящие,
вьющиеся волосы и курчавую бородку, обрамляющие бледное, угловатое мужское
лицо, украшенное крупным носом.
     - Что... - заикаясь, произнес Эйст Турсеах. - Кто это? Йож?
     - Дани, - ласково сказала Паветта.
     Калантэ, стиснув зубы, отвернулась.
     - Заколдованный? - проворчал Эйст. - Но как...
     - Пробило полночь, - сказал ведьмак. - Именно сейчас.  Звон,  который
мы  слышали  раньше,  был  недоразумением  и  ошибкой...  звонаря.  Верно,
Калантэ?
     - Верно, верно, - простонал мужчина по  имени  Дани,  ответив  вместо
королевы, которая, впрочем, и не  собиралась  отвечать.  -  Однако,  может
быть, кто-нибудь, вместо того чтобы болтать, пособит мне снять железяки  и
вызовет лекаря? Спятивший Раинфарн ткнул меня под ребро.
     - К чему нам лекарь? - сказал Мышовур, вынимая прутик.
     - Достаточно. - Калантэ выпрямилась, гордо подняв голову. - Довольно.
Когда все кончится, я хочу видеть вас у себя в палатах.  Всех,  кто  здесь
стоит. Эйст, Паветта, Мышовур, Геральт и ты... Дани, Мышовур?
     - Да, королева?
     - А этот твой прутик... Я стукнулась спиной. И... окрестностями...
     - Слушаюсь, королева.



                                    3


     - ...заклятие, - продолжал Дани, потирая виски. - С рождения. Я так и
не знаю, в чем была причина и  кто  это  сделал.  С  полуночи  до  зари  -
нормальный человек, с зари... сами видели что. Акерспаарк, мой отец, хотел
это скрыть. В Мехте люди суеверные, чародейства и заклятия  в  королевской
семье могли бы роковым образом сказаться на династии. Со двора меня забрал
один  из  отцовских  рыцарей,  воспитал,  вдвоем  мы  бродили   по   миру,
странствующий рыцарь с оруженосцем, потом, когда он погиб, я блуждал один.
Уж и не помню, от кого-то услышал, что  от  порчи  меня  может  освободить
только ребенок-Неожиданность. Вскоре я  встретил  Р„гнера.  Остальное  вам
известно.
     - Об остальном мы знаем  либо  догадываемся,  -  кивнула  Калантэ,  -
Особенно о том, что ты вскружил голову моей дочери. Паветта! И давно?
     Принцесса опустила голову и подняла один палец.
     - Ну извольте! Ах ты, маленькая колдунья. У меня под  носом!  Ну  дай
только узнать, кто впускал его ночью в замок! Ох, доберусь я до фрейлин, с
которыми ты ходила собирать первоцветы! Первоцветы, черт побери! Ну и  что
мне теперь с вами делать?
     - Калантэ... - начал Эйст.
     - Не спеши, Турсеах. Я еще не кончила. Дани, все сильно  усложнилось.
Ты с Паветтой уже скоро год, так? И ничего. Это значит, что ты не  у  того
отца  выторговал  обещание.  Предназначение  подшутило  над  тобой.  Какая
ирония, как говаривает Геральт из Ривии. Ведьмак.
     - Чхал я на Предназначения, заклятия и иронии, - поморщился Дани. - Я
люблю Паветту, она любит меня, только это имеет значение. Ты, королева, не
можешь помешать нашему счастью.
     - Могу, Дани, могу, и еще как, - усмехнулась Калантэ одной  из  своих
безотказных улыбочек. - Но,  к  твоему  счастью,  не  хочу.  Есть  у  меня
небольшой должок перед тобой, Дани.  За  что,  сам  знаешь.  Я  решительно
хотела... Мне следовало бы просить у тебя прощения, но я этого страшно  не
люблю. Короче - отдаю тебе  Паветту,  и  мы  квиты.  Паветта?  Ты  еще  не
передумала?
     Принцесса отрицательно и горячо покачала головой.
     - Благодарю, господа, благодарю, - улыбнулся  Дани.  -  Ты  мудрая  и
великодушная королева.
     - Еще бы. И прекрасная.
     - И прекрасная.
     - Если хотите, можете оба остаться в  Цинтре.  Здешние  люди  не  так
суеверны, как жители Мехта, и быстро привыкнут. Впрочем,  даже  в  обличье
Йожа ты был весьма симпатичен. Только вот на трон ты пока рассчитывать  не
можешь. Я собираюсь еще немного покороле...  нет,  поцарствовать  рядом  с
новым королем Цинтры. Благородный Эйст  Турсеах  из  Скеллиге  сделал  мне
некое предложение.
     - Калантэ...
     - Да, Эйст,  я  согласна.  Мне  еще  никогда  не  доводилось  слышать
любовного признания, лежа на  полу,  среди  обломков  собственного  трона,
но... Как бы ты сказал, Дани? Только это имеет значение, и пусть никто  не
встанет на пути к моему счастью, искренне советую. А вы что так  глазеете?
Я не такая старая,  как  можно  подумать,  глядя  на  мою  почти  замужнюю
дочурку.
     - Ох уж эта нынешняя молодежь, -  проворчал  Мышовур.  -  Яблочко  от
яблоньки...
     - Что ты там бормочешь, колдун?
     - Ничего, государыня.
     - Ну и славно. Кстати, Мышовур,  у  меня  есть  предложение.  Паветте
понадобится учитель. Ей следует знать,  как  обращаться  со  своим  особым
даром. Я люблю свой замок и хотела бы,  чтобы  он  стоял  как  стоит.  При
следующем приступе истерии моей до чертиков способной  доченьки  он  может
развалиться на куски. Твой ответ, друид?
     - Почту за честь.
     - Мне кажется, - королева глянула в окно, - светает. Пора...
     Она резко повернулась туда, где Паветта и Дани  о  чем-то  шептались,
держась за руки и чуть не соприкасаясь лбами.
     - Дани!
     - Да, королева?
     - Ты слышишь? Светает! Уже светло! А ты...
     Геральт взглянул на Мышовура, Мышовур на Геральта, и оба рассмеялись.
     - Что это вас так рассмешило, волшебники? Разве не видите...
     - Видим, видим, - заверил Геральт.
     - Мы  ждали,  пока  ты  сама  увидишь,  -  хмыкнул  Мышовур.  -  Меня
интересовало, когда ты сообразишь.
     - Что?
     - Ты сняла заклятие. Ты его сняла, - сказал ведьмак. - В тот  момент,
когда произнесла: "Отдаю тебе Паветту", исполнилось Предначертание.
     - Это уж точно, - подтвердил друид.
     - О боги, - медленно проговорил Дани. - Наконец-то.  Черт  побери,  я
думал, буду больше радоваться, думал, заиграют боевые трубы или что-нибудь
похожее... Привычка. Королева! Благодарю тебя. Паветта, ты слышишь?
     - Угу, - сказала принцесса, не поднимая глаз.
     - Таким образом, - вздохнула Калантэ, устало глядя на Геральта, - все
хорошо кончается. Ведь верно, ведьмак?  Заклятие  снято,  надвигаются  две
свадьбы, ремонт  тронной  залы  займет  примерно  месяц,  четверо  убитых,
бесчисленное множество раненых, Раинфарн  из  Аттре  еле  дышит.  Радуйся!
Знаешь ли, ведьмак, был момент, когда я собиралась приказать тебе...
     - Знаю.
     -  А  теперь  я  должна  воздать  тебе...  должное.  Господи,   какая
тавтология, или  как  там  ее...  Я  требовала  результата,  и  вот  он  -
результат. Цинтра заключает союз со  Скеллиге.  Моя  дочь  удачно  выходит
замуж. Мне только что подумалось, что все и без того окончилось бы успешно
в соответствии с Предназначением, даже если б я не пригласила тебя на  пир
и не посадила рядом с собой. Но я ошибалась. Предназначение мог свести  на
нет кинжал Раинфарна. А Раинфарна сдержал меч в руке ведьмака.  Ты  честно
отработал свое. Остался лишь вопрос цены. Говори, чего ты желаешь?
     - Минуточку, - сказал Дани, ощупывая перебинтованный  бок.  -  Вопрос
цены, говоришь? Должник - я, и мне следует...
     - Не прерывай меня, зять, -  прищурилась  Калантэ,  -  Твоя  теща  не
терпит, когда ее прерывают. Запомни! И знай, никакой ты не должник. Так уж
получилось, что ты был чем-то вроде предмета сделки, которую заключили  мы
с Геральтом из Ривии. Я сказала, мы