правлении,  противоположном  тому,  в  котором  плыли
люди. Яттмур еще сильнее прижалась к Грэну.
   - А ведь солнце  было  прямо  над  нами.  Теперь  же  мир  воды  грозит
поглотить его.
   - Морэл, что происходит, когда нет солнца? - спросил Грэн.
   "Там, где нет солнца, есть темнота, - продребезжал морэл  и  добавил  с
иронией: - Мог бы и сам догадаться. Мы  вошли  в  мир  вечного  заката,  а
течение уносит нас все дальше и дальше".
   Морэл вещал, тщательно подбирая слова, и  тем  не  менее  Грэн  дрогнул
перед страхом  неизвестности.  Он  еще  крепче  прижал  к  себе  Яттмур  и
пристально посмотрел на солнце  -  тусклое  и  огромное,  светящее  сквозь
тяжелый от влаги воздух. В то время, как  он  смотрел  на  солнце,  что-то
темное и бесформенное (они наблюдали это ранее  по  правому  борту)  вдруг
вклинилось между лодкой и  солнцем,  отколов  от  него  кусок.  В  это  же
мгновение туман сгустился, и солнце исчезло из виду.
   - Ох! Ах! - в ужасе закричали  тамми.  Они  сидели  на  носу,  на  куче
больших листьев. Теперь же они подползли к Грэну и Яттмур и схватили их за
руки.
   - Какое-то существо съело солнце. О, Великий пастух!
   - Замолчите, - сказала Яттмур. - Мы напуганы так же, как и вы.
   - Нет, мы не напуганы! - со злостью крикнул Грэн, вырывая у тамми  свою
руку. - Никто не может быть напуган так, как они, потому что они  напуганы
постоянно. А ну  -  назад!  Мямли!  Как  только  туман  рассеется,  солнце
появится вновь.
   - Ты храбрый безжалостный пастух! - закричал  один  из  Рыбаков.  -  Ты
спрятал солнце, потому что ты нас  больше  не  любишь.  Но  мы  все  равно
получаем удовольствие от твоих тумаков и грубых слов! Ты...
   Грэн ударил его и сразу  же  ощутил,  как  напряжение  спало.  Бедняга,
завывая, откатился назад. Остальные навалились на него, поколачивая его за
то, что он не выражает своего удовольствия по поводу полученной затрещины,
которой хозяин почтил его. В ярости Грэн  принялся  разбрасывать  тамми  в
разные стороны.
   И вдруг от  сильного  удара  они  все  повалились  на  палубу.  На  них
посыпался дождь из прозрачных колючих щепок.
   Яттмур подобрала одну из них и внимательно посмотрела на нее. Щепка  на
глазах меняла свою  форму,  уменьшалась,  и,  наконец,  на  ладони  Яттмур
осталась только маленькая лужица. В  удивлении  она  уставилась  на  руку.
Прямо перед лодкой возвышалась  стена  из  такого  же  белого  прозрачного
вещества.
   - Ох! - вырвалось у нее. Она поняла, что они ударились о  то  "что-то",
которое они уже видели. - Гора из тумана поймала нас.
   Грэн вскочил, прикрикнув на тамми, чтобы они замолчали. На  носу  лодки
образовалась пробоина, сквозь которую просачивалась вода. Грэн  подошел  к
борту и оглянулся.
   Теплое течение отнесло их к стеклянной горе, которая плавала в море. На
уровне воды гора была разъедена,  и  образовалась  ниша.  Благодаря  этому
ледяному уступу, к которому их прибило, разбитый нос  лодки  держался  над
водой.
   - Мы не утонем, - сказал он Яттмур. - Под  нами  выступ.  Но  от  лодки
толку уже мало: она утонет, как только соскользнет с уступа.
   Лодка действительно наполнялась  водой,  о  чем  свидетельствовали  вое
усиливающиеся крики Рыбаков.
   - Что же делать? - спросила Яттмур. - Может, лучше было бы остаться  на
том острове со скалой?
   Сомнения переполняли Грэна.  Он  посмотрел  по  сторонам.  Длинный  ряд
похожих на зубы белых щепок нависал  над  лодкой.  Казалось,  что  челюсти
вот-вот сомкнутся и перекусят суденышко пополам. На людей капала обжигающе
холодная вода. Они вплывали прямо в  пасть  к  стеклянному  чудовищу!  Уже
видны были  его  внутренности:  голубые,  зеленые,  прозрачные,  некоторые
светились оранжевым.
   - Это ледяное  чудовище  приготовилось  съесть  нас!  -  вопили  тамми,
катаясь по палубе. - Ох, пришла наша смерть,  мы  умрем  в  этих  страшных
челюстях!
   - Лед! - воскликнула Яттмур. - "Ну, конечно! Удивительно, но эти глупые
толстячки правы". - Грэн, это  вещество  называется  льдом.  В  болотистых
низинах, рядом с Длинной Водой,  там,  где  живут  тамми,  растет  цветок,
который называется колдер-полдер. В определенное время эти цветы,  которые
растут и цветут только в тени, вырабатывают такой лед, чтобы хранить в нем
семена. Детьми мы бегали на болота, чтобы достать эти льдинки  и  полизать
их.
   - А теперь эта большая льдина оближет нас, -  сказал  Грэн,  съежившись
под струей холодной воды, стекавшей ему на лицо. - Что делать, морэл?
   "Здесь небезопасно. Поэтому нужно выбираться отсюда, - задребезжал  он.
- Если лодка соскользнет с ледяного уступа, то  утонут  все;  кроме  тебя,
потому что ты один умеешь плавать.  Нужно  немедленно  покинуть  лодку.  И
возьмите с собой Рыбаков".
   - Хорошо! Яттмур, дорогая, выбирайся на лед, а я выгоню этих глупцов.
   А глупцам очень не хотелось покидать лодку, несмотря на то  что  палуба
ее уже находилась под водой. Грэн  прикрикнул  на  них,  и  они  бросились
врассыпную. А увидев, что он приближается, громко закричали.
   - Спаси нас! Спаси нас! О, Великий пастух! Должно быть,  мы  вели  себя
очень плохо, коль ты так обращаешься с нами.
   Со злостью Грэн бросился на ближайшего  и  самого  волосатого  из  них.
Тамми заверещал и попытался увернуться.
   - Не меня, о великий, ужасный дух! Убей трех других, которые  не  любят
тебя, а не меня, который любит тебя...
   Грэн  схватил  его.  Тамми  начал  падать,  его  причитания  перешли  в
истеричный вопль, и со всего размаху он плюхнулся  в  воду.  Грэн  тут  же
навалился на него; они барахтались в ледяной воде до тех пор,  пока  Грэну
не удалось схватить Рыбака за  горло.  Прилагая  значительные  усилия,  он
подтащил его к борту. Одним мощным рывком Грэн вышвырнул тамми из лодки, и
тот, пролетев по воздуху, с криком упал к ногам Яттмур.
   Усмиренные столь красноречивым проявлением силы, оставшиеся три  Рыбака
молча покинули свое убежище на корме и перелезли в утробу ледяного  зверя.
От страха и холода стучали зубы. Грэн перебрался последним. Какое-то время
все шестеро стояли и  смотрели  в  грот,  который,  по  крайней  мере  для
четверых из них, был гигантским горлом. Треск, раздавшийся сзади, заставил
их обернуться.
   Один из свисавших ледяных клыков треснул и  обломился;  он  вонзился  в
палубу, словно кинжал, и разлетелся на множество  блестящих  кусочков.  И,
как бы отвечая на сигнал, из-под лодки донесся более громкий звук. Выступ,
за который держалась  лодка,  подался;  на  какое-то  мгновение  показался
тонкий ледяной язык. Не успел он скрыться под водой, как лодку  подхватило
течение. Они видели, как она удалялась, быстро наполняясь водой.  Какое-то
время они провожали ее глазами; туман  немного  поднялся,  и  сквозь  него
слабо пробивалось солнце.
   Подождав, пока очертания растворятся  в  тумане,  расстроенные  Грэн  и
Яттмур отвернулись. Теперь  их  прибежищем  стал  айсберг.  В  наступившей
тишине они избрали единственно возможный путь, подъем по круглому ледяному
тоннелю. Четыре Рыбака послушно следовали сзади.
   Их окружали холодные лужи и  острый  лед,  от  которого  малейший  звук
отскакивал многократным эхом. С каждым шагом эхо  усиливалось,  а  тоннель
сужался.
   - О, боги! Я ненавижу это место! Лучше бы мы утонули вместе  с  лодкой!
Сколько еще  мы  сможем  пройти?  -  спросила  Яттмур,  увидев,  что  Грэн
остановился.
   - Все, - мрачно подвел он итог. - Впереди стена. Мы в ловушке.
   Свисая почти до  самого  низа,  путь  им  перекрыло  несколько  больших
сосулек, да так надежно, как если бы  это  была  железная  решетка.  А  за
последней белела гладкая ледяная стена.
   - Всегда - проблемы, всегда - трудности, каждый раз что-то  новое,  как
будто без этого жить нельзя! - сказал Грэн. - Человек - трагическая ошибка
в этом мире, иначе мир был бы добрее к нему!
   "Я тебе уже говорил, что ты и тебе подобные и есть ошибка  природы",  -
задребезжал морэл.
   - Мы были счастливы, пока ты не влез в нашу жизнь.
   - "До меня ты был растением!" Взбешенный словами морэла, Грэн схватился
за одну из сосулек и дернул. Она обломилась над его головой.  Вооружившись
сосулькой как копьем, он метнул ее в ледяную стену.
   Стена от удара рухнула, наполнив тоннель звоном, от  которого  заложило
уши. Лед потоком хлынул на людей, засыпав их по щиколотки, в то время, как
они стояли, закрыв глаза и прикрыв уши руками; им  казалось,  что  айсберг
рушится.
   Когда грохот стих, они открыли глаза, и сквозь образовавшийся  огромный
проем увидели совершенно незнакомый новый мир. Айсберг, попав в водоворот,
уткнулся в маленький  островок,  и,  сжимаясь  в  его  объятиях,  медленно
превращался в живую воду.
   И хотя островок выглядел далеко  не  гостеприимным,  люди  вздохнули  с
облегчением,  увидав  зеленые  растения.  Здесь  они  смогут  отдохнуть  и
нормально поесть; на рыбу они не могли уже  смотреть.  И  еще  у  них  под
ногами будет земля, которая не раскачивается из стороны в сторону.
   Оживились даже Рыбаки. Радостно  повизгивая,  они  вместе  с  Грэном  и
Яттмур  обошли  ледяной  выступ  и  устремились  к  цветам.   Вез   лишних
напоминаний они перепрыгнули узкую  полоску  синей  воды  и  очутились  на
спасительном берегу.
   Островок определенно не  представлял  собой  райский  уголок.  Камни  и
обломки скалы почти полностью покрывали  его.  Но  маленькие  его  размеры
таили в себе одно преимущество - островок  был  слишком  крохотным,  чтобы
приютить растительных  хищников  -  обитателей  континента.  А  с  другими
неприятностями Грэн и Яттмур как-нибудь справятся.
   К огромному огорчению Рыбаков, на  острове  не  росло  дерево-тамми,  к
которому они могли бы прикрепиться. Морэл, в свою очередь, был разочарован
отсутствием  на  острове  ему  подобных:  тем  более  что  он  рассчитывал
подчинить себе Яттмур и Рыбаков - так, как он сделал это с Грэном, но  его
масса была все еще  недостаточной  для  того,  чтобы  сделать  это,  и  он
рассчитывал в этом деле  на  помощь  союзников.  А  Грэн  и  Яттмур  очень
расстроились, не обнаружив на острове признаков пребывания людей.
   В качестве компенсации вытекал прозрачный ручей из-под скалы  и  журчал
между камнями, покрывавшими  большую  часть  островка.  Ручеек  стекал  на
прибрежную полосу и следовал дальше в море. Не сговариваясь, они бросились
к воде и стали жадно пить,  не  обращая  внимания  на  слабый  солоноватый
привкус.
   Словно дети, позабыв о невзгодах, вдоволь напившись,  они  бросились  в
воду и принялись с удовольствием плескаться; но, к  сожалению,  вода  была
очень холодной и время принятия  ванн  пришлось  сократить.  А  затем  они
начали обустраиваться.
   Какое-то время они жили на островке, и ничто другое не интересовало их.
В этом мире вечного солнечного заката воздух все время оставался холодным.
Из листьев они смастерили себе  одежду  и  утеплили  ее  мхом.  Иногда  на
островок опускался туман, но затем снова светило низкое солнце. Иногда они
спали, иногда - просто лежали  на  солнечной  стороне  камней,  лакомились
плодами, прислушиваясь, к стонам проплывающих мимо айсбергов.
   Рыбаки возвели для себя убогий шалаш на некотором  удалении  от  жилища
Грэна и Яттмур. Однажды, когда они  спали,  шалаш  обвалился.  С  тех  пор
Рыбаки укладывались на ночь под открытым небом, тесно  прижавшись  друг  к
другу и укрывшись листьями. Близко Грэн их не подпускал.
   Как хорошо вновь  обрести  счастье!  Когда  Грэн  и  Яттмур  занимались
любовью,  тамми  прыгали  вокруг,  в  волнении  пошлепывая  друг  друга  и
прославляя ловкость своего господина.
   На острове росли стручки, похожие на горох, которые  время  от  времени
тарахтели; ползали растительные ящерицы,  летали  сердцевидные  бабочки  с
широкими  крыльями,  существовавшие  по  законам  фотосинтеза.  Жизнь,  не
ограниченная закатом или восходом солнца,  продолжалась.  И,  если  бы  не
морэл, люди бы стали составной частью природы этого островка.
   "Мы не можем оставаться здесь, - сказал он однажды, когда Грэн и Яттмур
пробудились после крепкого сна. - Вы отдыхаете довольно долго и  наверняка
уже восстановили свои силы. Нам нужно снова  отправляться  в  путь,  чтобы
найти людей и построить свое королевство".
   - Ты говоришь глупости, морэл. У нас нет лодки. Мы  навсегда  останемся
на этом острове. Да, здесь прохладно, но мы видели места и  похуже.  Давай
останемся здесь и никуда больше не пойдем.
   Они купались обнаженные в одной из больших луж в центре острова.  Жизнь
была прекрасна и беззаботна. Яттмур шлепала красивыми  ногами  по  воде  и
пела одну из песен племени пастухов.  А  Грэн  с  тяжелым  сердцем  слушал
отвратительный голос, звучащий в  его  голове.  Все  больше  и  больше  он
олицетворял собой то, что не нравилось Грэну.
   Внезапно немой их диалог прервал крик. Кричала Яттмур.  Нечто,  похожее
на руки с  шестью  толстыми  пальцами,  ухватилось  за  ее  лодыжку.  Грэн
бросился  в  воду  и  без  труда  вытащил  это  существо.  Пока   он   его
рассматривал, существо все время предпринимало попытки  вырваться  из  его
рук.
   - Извини, что я закричала, - сказала Яттмур. - Это одно из тех существ,
которых тамми зовут кролпами. Они выходят на сушу с моря. Тамми ловят  их,
вскрывают и едят. Мясо у них жесткое, но зато сладкое на вкус.
   Серые, узловатые и очень холодные  пальцы  кролпа  лениво  сгибались  и
разгибались. Наконец Грэн бросил его на берег, и кролп мгновенно скрылся в
траве.
   - Кролпы выходят из моря и на земле роют себе  норы.  Я  несколько  раз
видела, как они это делают, - сказала Яттмур.
   Грэн не ответил.
   - Тебя что-нибудь беспокоит? - спросила она.
   - Нет.
   Он не хотел говорить ей о намерении  морэла  снова  двинуться  в  путь.
Тяжело, почти как старик, опустился на землю.  И  хотя  Яттмур  беспокоила
произошедшая с Грэном перемена,  она  решила  не  настаивать  и  отошла  в
сторону. Все чаще она стала замечать, что Грэн как-то отдаляется  от  нее,
замыкается в себе; и она знала, что виновен в этом морэл.
   А у Грэна в голове морэл давал о себе знать.
   "Ты погряз в лености. Мы должны сделать что-нибудь".
   - Нам хорошо здесь, - мрачно возразил Грэн. -  И,  кроме  того,  я  уже
сказал, что у нас нет лодки, на которой бы мы смогли  доплыть  до  большой
земли.
   "Лодка - не единственное средство, при помощи которого  можно  пересечь
море", - сказал грибок.
   - О, морэл, прекрати умничать, пока мы  все  не  погибли  из-за  этого.
Оставь нас в покое! Мы счастливы здесь.
   "Счастливы, да! Наверное, если бы ты мог, то пустил бы  корни  и  оброс
листьями! Грэн, ты не знаешь, для чего ты живешь. Тебя ждут удовольствия и
власть, если только ты поможешь мне привести тебя к ним".
   - Убирайся! Я не понимаю тебя! - Грен вскочил, словно хотел убежать  от
морэла, но тот крепко схватил его, приковав к земле как вкопанного. Собрав
все свои силы, Грэн начал посылать морэлу волны  ненависти  -  бесполезно,
потому что голос продолжал звучать в его голове.
   "Поскольку ты считаешь невозможным быть моим партнером,  тебе  придется
стать моим рабом. Дух познания мертв в тебе; ты будешь выполнять приказы".
   - Я не понимаю, о чем ты говоришь! -  закричал  Грэн  вслух.  Крик  его
разбудил Яттмур; она села и молча посмотрела на Грэна.
   "Ты слишком многим пренебрегаешь, - продолжал морэл. - Я могу познавать
мир только через твои ощущения, и тем не менее я  анализирую  их,  пытаясь
найти, что за ними сокрыто. Там, где ты не извлекаешь абсолютно ничего  из
полученной информации, я имею очень много. Путь, по которому я иду,  ведет
к могуществу. Посмотри еще раз по сторонам, на эти камни,  по  которым  ты
лазаешь, не обращая на них никакого внимания".
   - Убирайся! - закричал снова Грэн.
   И в тот  же  миг  согнулся  пополам  от  пронзившей  его  боли.  Яттмур
подбежала к нему и взяла в свои ладони его голову, пытаясь облегчить Грэну
страдания. Она заглянула ему в глаза. Подошли Рыбаки и молча встали у  нее
за спиной.
   - Это - волшебный грибок? - спросила она.
   Грэн слабо кивнул. Все его тело жгла нестерпимая  боль.  Казалось,  она
сейчас разорвет его на части. Грэн не мог даже пошевелиться. Наконец, боль
утихла. Почти шепотом он сказал:
   - Мы должны  помочь  морэлу.  Он  хочет,  чтобы  мы  очень  внимательно
осмотрели эти камни.
   Дрожа всем телом, он поднялся, чтобы выполнить  приказ.  Яттмур  стояла
рядом, держа его за руки.
   - После того, как осмотрим камни, мы наловим рыбы и съедим ее вместе  с
плодами, -  вымолвила  она  нежно,  почувствовав,  что  сейчас  Грэн,  как
никогда, нуждается в поддержке.
   Грэн посмотрел на нее с благодарностью.
   Большие камни когда-то составляли часть естественного пейзажа. Там, где
раньше бежал ручей, сейчас были только грязь и галька. На них росли  трава
и  осока.  Люди  увидели  растение,  у  которого  коробочки   с   семенами
раскачивались на высоких стеблях. Это растение привлекло их  внимание  еще
тогда, когда они  находились  на  айсберге.  Яттмур  в  шутку  назвала  их
сталкерами [stalk - стебель (англ.)], и лишь со временем все поняли, каким
точным оказалось это определение.
   По камням, словно большая застывшая змея, бежали корни сталкера.
   - Посмотри, какие странные эти растения, - усмехнулась  Яттмур.  -  Они
растут почти везде.
   - Самое интересное,  что  корни  одного  растения  могут  срастаться  с
корнями другого или уходить в землю, - сказал Грэн,  приседая  возле  двух
сросшихся корней, один из которых уходил к одному  растению,  другой  -  к
другому. А в том месте, где корни срослись,  они,  огибая  камень,  сквозь
трещину уходили вниз, к земле.
   "На сегодня - хватит", - сказал морэл. - "Можете спускаться обратно". -
И, помолчав немного, добавил: - "Я хочу подумать. Мы  должны  помочь  себе
сами. Больше всего меня заинтересовали сталкеры. А сейчас  -  ведите  себя
тихо и не мешайте мне".
   Он не общался с  Грэном  довольно  долго.  Грэн  и  Яттмур  вновь  были
предоставлены самим себе.



19

   Помня о том, что  говорил  морэл,  Грэн  внимательно  присматривался  к
сталкерам.  Несмотря  на  наличие  мощной  корневой  системы,  цветы  явно
находились на более низкой ступени развития, хотя  и  тянулись  к  солнцу,
привлекая сердцевидных  бабочек.  Под  пятью  простыми  яркими  лепестками
находился  непропорционально  большой  стручок  с  семенами,  похожий   на
шестигранную коробочку. Пушистые семена наполовину выступали из коробочки,
напоминая морские анемоны.
   Все это Грэн отметил без особого интереса. Но вот то,  что  происходило
со сталкером после оплодотворения,  было  удивительным.  Яттмур  проходила
мимо одного из них, когда на цветок  села  древесная  пчела  и  залезла  в
пестик. На опыление цветок отреагировал мгновенно. Со  странным  свистящим
звуком цветок и  коробочка  взметнулись  в  небо,  подброшенные  пружиной,
вырвавшейся из коробочки.
   Яттмур и Грэн, напуганные  и  удивленные  одновременно,  бросились  под
ближайший куст. Они увидели, что  пружина  раскручивается  уже  медленнее.
Скорее  всего,  под  воздействием  солнечных  лучей  она   выпрямилась   и
превратилась в длинный стебель. Высоко над ними в лучах  солнечного  света
плавно качнулась шестигранная коробочка.
   Королевство растений мало интересовало людей. Все, что не  представляло
собой опасности, утрачивало для  них  всякую  привлекательность.  Они  уже
видели  сталкеров,  раскачивавшихся  высоко  в  небе.  Недалеко   от   них
взметнулся вверх еще один.
   - Пошли обратно, - сказал Грэн. - Давай лучше искупаемся.
   Не успел он договорить, как на него  обрушился  морэл.  Грэн  попытался
оказать сопротивление, но очень скоро упал в кусты,  корчась  от  головной
боли.
   - Грэн! Грэн! Что с тобой? - закричала Яттмур, подбегая к нему и хватая
его за плечи.
   - Я... я... - он не мог произнести ни слова. Губы его посинели, а  руки
и ноги свело судорогой.  Морэл  наказывал  Грэна,  парализуя  ег