нула.
   Скала - падала. Взяв себя в руки, Грэн более  пристально  посмотрел  на
нее. Казалось, она выплывает из облаков прямо на него. Но,  наконец,  Грэн
убедился в том, что она не движется.  Посмотрев  на  Яттмур,  он  легонько
толкнул ее.
   - Скала не причинит нам вреда, - сказал он. - Мы можем идти.
   Она подняла лицо, на котором виднелись следы от вдавившихся камешков, а
некоторые и сейчас оставались на щеках.
   - Это волшебная скала! Она все время падает и в то же время  не  падает
никогда, - сказала она, внимательно осмотрев скалу. - Она не нравится мне.
У нее есть глаза, и она смотрит на нас.
   Они пошли дальше, и Яттмур время от времени нервно поглядывала вверх. С
моря шли облака, отбрасывая тень на землю.
   Берег все время круто поворачивал.  Во  многих  местах  побережье  было
завалено огромными камнями.  Пробираться  сквозь  эти  завалы  было  очень
трудно: ведь двигаться нужно было как можно тише.
   - Скоро мы придем туда, откуда ушли, - сказал Грэн, оглянувшись назад и
увидев, что их лодка скрылась за огромной центральной скалой.
   "Правильно, Грэн, - ответил морэл. - Мы на маленьком острове".
   - Но ведь мы не сможем здесь жить.
   "Я думаю, что нет".
   - А как мы отсюда выберемся?
   "Так же, как и прибыли сюда - на лодке. Из  этих  огромных  листьев  мы
сделаем паруса".
   - Я ненавижу лодку, морэл, и воду ненавижу!
   "Наверное, ты предпочитаешь умереть? Как мы сможем  жить  здесь,  Грэн?
Это же всего лишь большой кусок камня, окруженный узкой полоской песка".
   Грэн задумался и решил не пересказывать свой диалог с  морэлом  Яттмур.
Самым правильным ему представлялось принять окончательное  решение,  когда
они обнаружат остальных Рыбаков. Он почувствовал, что Яттмур, все  чаще  и
чаще оглядываясь, смотрит на огромную скалу.
   - Что случилось? - резко спросил он. - Смотри,  куда  ты  идешь,  иначе
сломаешь себе шею!
   Она взяла его за руку.
   - Ш-ш! Она услышит тебя, - прошептала она.  -  У  этой  огромной  скалы
миллион глаз, и она все время смотрит на нас.
   Он начал поворачивать голову, но Яттмур быстро затащила его за  большой
камень.
   -  Не  подавай  вида,  что  мы  знаем.  Лучше  выгляни  отсюда.  Только
осторожно.
   У Грэна сразу пересохло во рту. Он выглянул из-за камня  и  внимательно
посмотрел на серую глыбу. Облака закрывали  солнце,  отбрасывая  на  скалу
густую тень, где она имела еще более  устрашающий  вид.  Грэн  еще  раньше
заметил, что вся скала  покрыта  какими-то  ямами,  но  только  сейчас  он
увидел, в каком  четком  порядке  расположены  эти  ямы,  как  сильно  они
напоминают глазницы и как жутко они смотрят на него со скалы.
   - Ты видишь? - спросила Яттмур. - Какие ужасные вещи здесь  происходят!
Это страшное место, Грэн. С тех пор, как мы сюда приплыли,  мы  не  видели
ничего живого. Ничто не шевелится в деревьях, ничто не бегает по берегу, и
ничто не лазает по этой скале. Мы  видели  только  птицу,  которую  что-то
проглотило. Только мы - единственные живые существа здесь,  но  как  долго
это будет продолжаться?!
   В это время на скале произошло какое-то движение.  Бесцветные  глаза  -
теперь в этом не было никакого  сомнения  -  бесчисленное  их  количество,
одновременно перекатилось и посмотрело в другом направлении. В море.
   Почувствовав напряжение каменного взгляда, Грэн и Яттмур обернулись.  С
места, где они прятались, сквозь щель между  камнями,  была  видна  только
узкая полоска моря. Но и этого было достаточно, чтобы разглядеть далеко  в
серой воде пенистый след того, что плыло к берегу.
   - О, боги! К нам  приближаются  чудовища!  Бежим  обратно  к  лодке!  -
предложила Яттмур.
   - Лежи тихо. Нас не видно среди этих камней.
   - Волшебная башня призывает чудовище, чтобы оно съело нас!
   - Чепуха, - сказал Грэн, но в душе ему тоже было страшно.
   Не шевелясь, они смотрели на  море.  Пошел  дождь,  и  видимость  резко
упала. Очертания чудовища были не ясными. Можно было различить только  два
огромных  плавника,  которые  периодически  рассекали  воду.  В   какое-то
мгновение им показалось, что они увидели  голову,  но  дождь  усилился,  и
больше они вообще ничего но могли разглядеть.
   Море кипело. С тяжелых низких туч на него обрушились потоки воды, и все
погрузилось в сплошную серую мглу.
   Спеша укрыться от дождя, Грэн и Яттмур бросились в джунгли и  прижались
к стволу дерева.  Дождь  не  утихал.  По-прежнему  была  видна  лишь  едва
различимая граница прибоя.
   Из мглы донесся глухой низкий звук, похожий на стон.  Морское  существо
подавало голос, спрашивая направление движения.  Почти  в  ту  же  секунду
прозвучал ответ. Теперь свой голос  подавала  скала.  Глухой,  дребезжащий
звук донесся откуда-то из ее основания.
   Услышав его, Яттмур вцепилась в Грэна и заплакала. Но помимо ее  плача,
помимо шума дождя и отзвуков голоса скалы, Грэн  уловил  еще  один,  звук,
который издает человек, когда он сильно  напуган.  Крик  быстро  стих.  Но
этого было достаточно, чтобы Грэн услышал  в  нем  одновременно  мольбу  и
упрек и узнал его.
   - Потерявшиеся тамми! - крикнул он. - Они должны быть где-то рядом.
   Он оглянулся по сторонам, прикрывая ладонью глаза от дождя. Вокруг  под
ударами дождя шевелились листья. Грэн видел только  лес,  согнувшийся  под
напором воды. Грэн  не  двигался.  Рыбакам  придется  подождать,  пока  не
закончится дождь. И он продолжал стоять, обняв одной рукой Яттмур,  и  оба
они по-прежнему смотрели на море. Но вот серое однообразие  было  нарушено
взметнувшимися волнами.
   - О, боги! Чудовище пришло за нами! - выдохнула Яттмур.
   Большое омерзительное  существо  вышло  на  мелководье  и  двигалось  к
берегу. Они увидели, как  вода  ручьями  стекает  с  его  крупной  плоской
головы. Узкая и большая, похожая на скальную  трещину  пасть,  раскрылась.
Яттмур вырвалась из объятий Грэна и, страшно крича, побежала вдоль  берега
- туда, откуда они пришли.
   - Яттмур!
   Грэн уже готов был рвануться за ней, как вдруг, неожиданно  всем  своим
весом на него навалился морэл. Какое-то мгновение  Грэн  стоял,  застыв  в
позе  бегуна,  полностью  парализованный,  а  потом,  потеряв  равновесие,
повалился на мокрый песок.
   "Оставайся на месте, - задребезжал морэл. - Мы явно не нужны  чудовищу.
Поэтому мы должны остаться и посмотреть, что произойдет дальше. И если  мы
не будем шуметь, то все будет в порядке".
   - Но Яттмур...
   "Пусть бежит. Ты сможешь найти ее позже".
   Сквозь шелест дождя послышались длинные протяжные стоны.  Тяжело  дыша,
существо проползло, оставляя глубокий след на песке, в нескольких ярдах от
того места, где лежал Грэн. Глядя на его туловище, размытое пеленой дождя,
слыша тяжелое дыхание и видя то, с каким  трудом  существо  передвигается,
Грэн подумал, что перед ним - символ боли из детского сна.
   Голова таинственного существа уже скрылась в деревьях.  И  теперь  Грэн
видел только туловище, рывками двигавшееся вперед на своих  плавниках,  но
вскоре исчезло и оно. И, наконец, джунгли поглотили хвост.
   "Иди и посмотри, куда оно уползло", - приказал морэл.
   - Нет.
   Грэн встал на колени. Бок,  на  который  он  упал,  был  коричневым  от
налипшего на него песка.
   "Делай, что я говорю", - задребезжал морэл.
   Он всегда помнил о  своей  первоочередной  задаче:  распространяться  и
размножаться как можно дальше и как можно  больше.  И  хотя  вначале  этот
человек, благодаря его разуму,  казался  хорошим  выбором,  сейчас  он  не
оправдывал надежд; существо, лишенное разума, но обладавшее такой огромной
силой, вдруг показалось ему более подходящим  объектом.  Морэл  подтолкнул
Грэна вперед.
   Идя  вдоль  края  леса,  они  подошли  к  следам,  оставленным  морским
существом. Скорее, они напоминали траншею глубиною  в  человеческий  рост.
Грэн опустился на колени; сердце его забилось чаще. Существо не могло уйти
далеко; воздух был наполнен  солоноватым  запахом  гнили.  Выглянув  из-за
дерева, он провел глазами глубокий след.
   Полоска  джунглей  здесь  неожиданно  обрывалась,  а  через   некоторое
расстояние - возобновлялась. Через  этот  проход  след  уходил  к  большой
пещере, расположенной  у  подножия  скалы.  И  хотя  размеры  пещеры  были
различимы - она была достаточно большой, чтобы в ней  поместилось  морское
существо, но не больше - пещера была пуста и была похожа на каменный  рот,
застывший в зевке.
   Все еще недоумевая, Грэн вышел из-за деревьев,  чтобы  рассмотреть  все
получше, и тут же увидел несколько, но далеко не всех, Рыбаков. Прижавшись
друг к дружке, они сидели под  скалой,  недалеко  от  входа  в  пещеру.  В
типичной для них манере они нашли себе убежище под  скальным  выступом,  с
которого на них сейчас стекал поток воды.
   Они выглядели донельзя промокшими; жалкими и напуганными. При появлении
Грэна они  издали  панический  вопль  и  в  страхе  прикрыли  руками  свои
гениталии.
   - Идите сюда! - позвал Грэн, по-прежнему оглядываясь в поисках внезапно
исчезнувшего морского чудовища.
   Несчастные люди-тамми были полностью деморализованы.  Грэн  узнал  этот
идиотский крик - так же они кричали, когда увидели  чудовище.  Теперь  они
явно хотели убежать от него, двигаясь кругами, как стадо овец, и все время
издавая  какие-то  бессмысленные  звуки.  Подобная  глупость  окончательно
разозлила Грэна. Он схватил тяжелый камень.
   - А ну, выходите ко мне, пузатые нытики! - крикнул он. -  Быстро!  Пока
чудовище не увидело вас!
   - О ужас! О, хозяин! Все ненавидят нас, честных тамми, - заплакали они,
толкая друг друга и поворачиваясь к Грэну спиной.
   - Вернитесь! - закричал он, выбегая на середину прогалины.  -  Отойдите
от пещеры!
   Они не обращали на него никакого внимания. Дружно скуля, они  бросились
в пещеру, и сразу же внутри ее резко зазвучало эхо их крика. Грэн  побежал
за ними.
   Воздух был насквозь пропитая тяжелым соленым запахом чудовища.
   "Уходи отсюда немедленно", -  очнулся  морэл,  подкрепляя  свой  приказ
судорогой, прошедшей по всему телу Грэна.
   Все стены и потолок пещеры были усеяны каменными выступами,  каждый  из
которых заканчивался глазницей, похожей на те, которые были снаружи. И эти
глазницы тоже смотрели; как только Рыбаки ткнулись в них, веки открылись и
они уставились на Рыбаков; сначала их было немного, затем - все  больше  и
больше.
   Поняв, что бежать дальше некуда. Рыбаки повалились  в  песок  и  громко
запричитали.
   - О, большой могущественный бог с крепкой кожей! О, Тот, который быстро
бегает и всех ловит! Посмотри, как мы бежали к тебе, когда  увидели  тебя!
Какая большая честь для нас видеть тебя. Мы бежали прямо к тебе,  но  наши
ноги сами понесли нас по неправильному пути. Это все из-за дождя!
   А глаза все открывались и открывались, устремляя свои каменные взоры на
группу людей. Грэн схватил одного из Рыбаков за волосы  и  сильным  рывком
поставил на йоги. Остальные быстро  замолчали.  Наверняка  каждый  из  них
радовался, что досталось не ему.
   - А сейчас - слушайте меня внимательно, -  сказал  Грэн  сквозь  сжатые
зубы. Он начинал ненавидеть этих людишек лютой ненавистью. - Я не хочу зла
никому из вас. И я уже говорил вам  об  этом.  Вы  все  должны  немедленно
убраться отсюда. Здесь опасно. Все - обратно на берег! Быстро!
   - Ты забросаешь нас камнями!
   - Неважно, что я сделаю! Выполняйте, что приказано. Пошевеливайтесь!  -
И, сказав это, он швырнул тамми, которого держал, к выходу из пещеры.
   И тут началось то, что осталось в памяти Грана, как мираж.
   В пещере открылись все глаза. Время остановилось.  Все  стало  зеленым.
Рыбак, которого отбросил Грэн, встал на одну ногу, развел руки в стороны и
замер в такой нелепой позе, тоже  позеленев.  Дождь,  видимый  из  пещеры,
позеленел. Все стало зеленым и неподвижным.
   Все начало уменьшаться, съеживаться, сжиматься. Все превратилось в одну
маленькую каплю дождя, падающую бесконечно с небес. Или в  песчинку,  одну
из бесчисленного множества, пересыпающуюся в песочных часах Времени. Или в
протон,  проносящийся  сквозь  бесконечный  Космос  своего  бытия.  Чтобы,
наконец,  стать  бесконечно  необъятным...  чтобы   достичь   бесконечного
богатства несуществования...  и  стать  Богом...  превратиться  в  вершину
творения...   собрав   воедино   миллиарды   миров...   пролетая    сквозь
несотворенные пласты зеленой материи, ожидающей того часа или тысячелетия,
когда она будет использована...
   Он ведь летел, не так ли? А эти веселые пятнышки рядом (или не  рядом?)
с ним, которых он, или не он, а кто-то другой, в другой  памяти,  когда-то
называл "люди-тамми". И если это был полет, а не что-то совершенно другое,
как, например танец или пение, тогда это действительно происходило в  этой
зеленой  вселенной,  наполненной  удовольствием,  в  среде,  отличной   от
воздуха, и в пространстве, не изменяющемся во  времени.  И  они  парили  в
свете, излучая свет.
   И они были не одни. Здесь было все. Жизнь сменила Время, которое  стало
Жизнью; Смерть ушла. И все было похожим друг на друга.
   В том, другом, неопределенном существовании, о котором сейчас было даже
трудно  вспомнить,  и  которое  казалось  сном   во   сне,   то,   другое,
существование ассоциировалось с песчаным берегом и серым дождем (серым? он
должен быть зеленым, ибо зеленый не имеет сходства), в  том  существовании
были падающая с неба птица и огромное  существо,  выплывающее  из  морских
глубин... и они прошли сквозь...  мираж,  и  были  здесь  в  пространстве,
наполненном удовольствием. И всем казалось, что есть  время  и  место  для
всего, - они могли расти и развиваться,  без  борьбы,  развиваться  вечно,
если захочется, - и людям-тамми, и птице, и чудовищу.
   Грэн чувствовал, что мираж действует на него не так, как на других.  Но
это было неважно. Ему было хороню в этом полете, где не было  ни  времени,
ни расстояния.
   И тем не менее он чувствовал,  что  отстает  от  других.  Скорость  его
полета падала. Появилось беспокойство, и он ощутил присутствие  временного
измерения, иначе он не отставал бы от других. И они бы не оглядывались  на
него, улыбаясь  и  кивая  головами:  птица,  животное,  люди-тамми.  И  не
расцветали бы буйной зеленью различные растения, заполняя расстояние между
ним и его попутчиками. И он бы не  гнался  за  ними,  крича  и  все  равно
отставая. И вдруг все то, что он  уже  успел  полюбить,  и  к  чему  успел
привыкнуть, стало исчезать.
   Его охватил страх - страх потерять этот зеленый  рай,  где  так  сладко
кружится голова. Но миллион глаз сказали "Нет!" и выплюнули его обратно  в
мир, которому он принадлежал...
   Он лежал в пещере, распластавшись  на  истоптанном  песке,  раскинув  в
стороны руки и ноги.  Он  был  один.  Над  ним  миллион  каменных  глаз  с
отвращением  закрылись,  и  в  его  мозгу  утихла  зеленая  музыка.   Грэн
почувствовал себя жутко одиноким.
   По-прежнему шел дождь. Грэн понял, что его отсутствие,  казавшееся  ему
бесконечно долгим, длилось какое-то мгновение. Время... или что там еще...
было,  наверное,  субъективным  феноменом,  механизмом  в   кровообращении
человека, чуждым растениям.
   Грэн сел, пораженный собственными мыслями.
   - Морэл! - прошептал он.
   "Я здесь..."
   Последовало долгое молчание. Наконец грибок заговорил.
   "У тебя есть разум, Грэн. Поэтому скала не  приняла  тебя.  Нас.  Тамми
были почти такими же неразумными, как морское животное или птица. Они были
приняты. И теперь то,  что  для  нас  мираж,  для  них  -  реальность.  Их
приняли". И вновь - молчание.
   - Приняли куда? - спросил Грэн. - Все было так красиво...
   Морэл ответил уклончиво:
   "Нынешний век - век растений. Они покрыли зеленью всю Землю, развиваясь
и распространяясь очень стремительно. Они приняли различные формы и  давно
заполнили все возможное экологическое пространство. Земля перенаселена  до
предела. Везде - растения, которые растут и  распространяются  бездумно  и
беспорядочно, усугубляя и  без  того  до  предела  обострившиеся  проблемы
произрастания и выживания.
   Когда твой дальний предок - человек - правил этой  планетой,  он  знал,
что надо делать с заросшей клумбой в его саду.  Он  или  трансплантировал,
или  просто  удалял.  Теперь  природа  каким-то  образом  изобрела  своего
собственного садовника. Скалы превратились в передатчики. По-видимому,  на
побережьях есть много станций, подобных этой, ... станций, где  неразумное
существо, или близкое к нему по своему  развитию,  может  быть  принято  к
последующей передаче; станций, где растения могут быть трансплантированы".
   - Трансплантированы куда? - спросил Грэн. - Где это место?
   Ему показалось, что в голове у него прозвучало нечто похожее на вздох.
   "Неужели ты не видишь, что это всего лишь мои  предположения,  Грэн?  С
тех пор, как мы вместе, я тоже отчасти стал человеком.  Многообразие  форм
жизни - бесконечно. Для тебя солнце  -  это  одно,  для  цветка  -  совсем
другое. В нас море вселяет ужас, а для этого огромного  существа,  которое
мы видели... Невозможно описать то, где мы были, да и как, если  все,  что
произошло, - очевидно в своей алогичности".
   Грэн неуверенно поднялся на ноги.
   - Меня тошнит, - сказал он.
   Покачиваясь, он вышел из пещеры.
   "Чтобы  постичь  другие  формы  существования...  проникнуть  в  другие
измерения..." - вещал морэл.
   - Ради богов, заткнись! - закричал Грэн. - Зачем  мне  знать  обо  всем
этом, если оно мне недоступно. Не хочу!  Все!  Это  был  мираж.  А  теперь
оставь меня в покое. Меня тошнит.
   Дождь был уже не таким сильным.  Грэн  дошел  до  ближайшего  дерева  и
прислонился к нему спиной. Болела голова, слезились глаза,  в  животе  все
переворачивалось.
   Они сделают паруса из больших листьев и уплывут отсюда - он,  Яттмур  и
четыре оставшихся в живых Рыбака. Они должны уплыть  отсюда.  Если  станет
еще холодней, они сделают себе одежду из этих же больших листьев. Это  был
далеко не рай, но жить здесь, в общем-то, можно.
   Его рвало, когда он  услышал  крик  Яттмур.  Он  поднял  голову,  слабо
улыбаясь. Она возвращалась, идя не спеша по мокрому берегу.



18

   Они стояли, взявшись за руки, и он сбивчиво  пытался  рассказать  ей  о
том, что произошло с ним в пещере.
   - Я рада, что ты вернулся, - сказала она нежно.
   Он виновато склонил голову, думая о  тех  незнакомых  ранее  ощущениях,
которые он испытал. Он почувствовал, что смертельно устал.  Мысль  о  том,
что снова придется плыть по воде,  ужасала  Грэна,  но  тем  не  менее  он
понимал, что оставаться на острове нельзя.
   "Тогда пошевеливайся, - сказал морэл. - Ты такой же неповоротливый, как
и люди-тамми".
   Все еще держась за руки, они развернулись и медленно пошли по берегу. С
моря,  неся  дождь,  дул  холодный  ветер.  Четыре  Рыбака  стояли,  тесно
прижавшись друг к другу, там, где их оставил Грэн. Увидев приближающихся к
ним Грэна и Яттмур, они дружно повалились в песок.
   - Прекратите это, - сказал Грэн. - Нас ждет дело, и вы будете выполнять
свою часть работы.
   Все вместе они направились к лодке.
   Над океаном дул резкий свежий ветер.  Траверсеру,  зависшему  высоко  в
небе, лодка и шесть ее пассажиров казались всего лишь дрейфующим  бревном,
которое медленно удалялось от острова с одной-единственной скалой.
   Абсолютная беспомощность, но вместе с тем и таинственность положения, в
котором оказались люди,  угнетала  их,  хотя  они  и  смирились  со  своей
второстепенной ролью в этом мире. И  теперь,  ко  всем  их  неприятностям,
прибавился еще и туман,  появившийся  внезапно  и  окутавший  лодку  тугой
пеленой.
   - Это самый густой туман,  который,  я  когда-либо  видела,  -  сказала
Яттмур.
   - И самый холодный, - уточнил Грэн. - Ты не заметила, что происходит  с
солнцем?
   Во все сгущающемся тумане уже не  было  видно  ничего,  за  исключением
воды, да и то только у бортов, и огромного красного солнца, которое  низко
висело над водой в на