Сергей Михайлов.
     Тупик, или Праздник Святого Габриэля


                                                 Посвящаю моей дочери Елене

     Глава первая

     Огромная пультовая, чем-то напоминающая пультовую атомной станции,
мигала разноцветными огнями. Сержант сидел перед Центральным Пультом и
напряженно следил за показаниями приборов и цифровых табло.
     - Установка готова к работе, сэр!
     - Защита? - голос из репродуктора звучал громко и требовательно.
     Сержант взглянул на крайнюю слева панель, где только что загорелась
надпись: "Защита включена".
     - Есть - защита!
     - Время эксперимента - тридцать секунд!
     - Есть - тридцать секунд!
     После непродолжительной паузы слышится последняя команда:
     - Пуск!
     Сержант, незаметно перекрестившись, опустил рычаг. Тут же на
Центральном Табло вспыхнула надпись: "Внимание! Излучение!" Там же, в
правом углу, замелькали цифры, отсчитывающие время эксперимента. Пять
секунд... десять... пятнадцать... двадцать пять... Стоп!.. Надпись погасла,
на ее месте появилась другая: "Эксперимент окончен".
     Сержант вздохнул и тяжело опустился в кресло. Эти эксперименты всегда
производили на него удручающее впечатление.
     В небольшом комфортабельном баре в трехстах метрах от Центрального
Пульта собрался почти весь офицерский состав военного испытательного
полигона. Играла легкая музыка, настроение было приподнятым. Слышались
хлопки открываемых бутылок с шампанским; смех и грубоватые шутки,
характерные для сугубо мужского коллектива, создавали впечатление
непринужденной, почти праздничной обстановки.
     - Приветствую вас, господа!
     В бар вошел высокий стройный офицер с лицом арийского типа.
     - А, капитан... - отозвался толстый багроволицый майор,
поворачиваясь к входящему. - Я слышал, все сошло благополучно?
     - О, как нельзя лучше! - улыбнулся капитан и взял со стойки бокал с
шампанским. - Тридцать секунд - и сотня белых мышей отправилась на тот
свет.
     - Ха-ха-ха! - затрясся в хохоте майор. - В рай или ад?
     - В "чистилище".
     "Чистилищем" на полигоне называли биолабораторию, где проводились
различные исследования, в том числе и вскрытие подопытных животных,
подвергшихся действию таинственного излучения.
     - Какой же это по счету эксперимент? - спросил майор, отправляя в
свое бочкообразное чрево очередную порцию спиртного.
     - Пятнадцатый, - ответил капитан и презрительно скривил губы. -
Только все это детские шалости. Мыши, кролики... Чепуха!
     - Чего же вы хотите?
     - Я хочу, чтобы новое оружие было применено в настоящем деле, - с
металлом в голосе отрезал капитан, и глаза его сверкнули дьявольским огнем.
     Разговоры и смех в баре вмиг смолкли.
     - Капитан Хамберг! Вы же физик, - прозвучал в тишине резкий голос
только что вошедшего в бар полковника, чье словно высеченное из камня лицо
заставило офицеров подтянуться и одернуть кители, а седые волосы говорили о
долгом и нелегком жизненном пути. - И ваш гражданский долг, как физика,
как ученого - это служение человечеству, а не истребление его. Вам ясно,
капитан?
     - Я офицер, сэр, - твердо ответил капитан, глядя прямо в глаза
полковнику, - и как офицер, как солдат, вижу свой долг в служении
отечеству. Своему отечеству и, если хотите, своему народу. А ваши взгляды,
сэр, - капитан усмехнулся, - отдают пацифизмом, а это, согласитесь,
как-то не вяжется с вашим служебным положением.
     Полковник нахмурился.
     - Не забывайтесь, капитан! Я свой долг выполняю не хуже вас, и у вас
нет никаких оснований ставить это под сомнение. А пацифистом я никогда не
был, но и фашистом быть не хочу!
     С этими словами полковник круто повернулся и вышел.
     А в это время в машинном зале вычислительного центра происходила
обработка результатов эксперимента. Работа кипела, информация продолжала
поступать, и целая группа операторов в белых халатах усердно стучала по
клавишам компьютеров. Ход эксперимента автоматически записывался на
магнитооптические диски, и каждый раз, когда очередной опыт заканчивался,
дежурный оператор проверял правильность этих записей.
     Вот и теперь, уткнувшись носом в экран монитора, он внимательно следил
за сменяющими друг друга рядами букв и цифр. Все шло как обычно, все было в
полном порядке. И вдруг... Что такое?.. Дежурный оператор выпрямился,
зажмурился и тряхнул головой. Не может быть!.. Он прокрутил запись назад и
снова запустил ее. Так и есть!
     Оператора прошиб холодный пот. Он вытер лоб дрожащей ладонью, еще раз
тряхнул головой, но надпись на экране монитора не исчезала. Всего лишь два
слова, но каким ужасом от них веяло! Надпись гласила: "Защита отключена".
     Надо срочно принимать меры! И первым делом оповестить начальство...
Дежурный оператор бросился к телефону и поднял трубку.
     Цепочка телефонных звонков достигла, наконец, капитана Хамберга. Он
только что вошел в свою комнату и собирался отдохнуть.
     - Капитан Хамберг у аппарата! Да, слушаю... Что?! Вы уверены? Да вы
знаете, что вас за это... Все!
     Капитан бросил трубку и вылетел из комнаты. Не найдя полковника, он
бросился прямо к начальнику полигона, генералу Нортону. Пока он мчался по
длинным коридорам, то и дело предъявляя пропуск многочисленным постам, в
душе его боролись два чувства, вернее, не боролись, а сосуществовали, ибо
ответственность за допущенную ошибку в проведении эксперимента и нарушение,
хотя и не умышленное, инструкции для капитана Хамберга играла куда меньшую
роль, чем радость и ликование по случаю совершенно неожиданного расширения
границ эксперимента. Буквально пять минут назад он сожалел, что
командование не решается поставить широкомасштабный эксперимент на открытой
местности, и вот счастливая случайность сама решила эту проблему. А
ответственность... Что ж, капитан Хамберг никогда не скрывался от
ответственности, и если нужно, он ответит по всей строгости воинского
устава. Но как бы строго наказание не было, оно не идет ни в какое
сравнение с тем чувством восторга, которое капитан испытывал при своем
стремительном продвижении по полуосвещенным коридорам военного полигона.
     Генерал Нортон, только что закончивший свой утренний кофе, был
несказанно удивлен, когда к нему в кабинет, отбиваясь от адъютанта, влетел
капитан Хамберг с горящими от возбуждения глазами.
     - Что вы себе позволяете, капитан? - загремел генерал Нортон,
вставая во весь свой гигантский рост. - Извольте сейчас же объясниться!
     Адъютант, поняв, что на этом его обязанности заканчиваются, бесшумно
исчез.
     - Господин генерал! Случилось... - задыхаясь, начал капитан.
     - Что, что случилось? Возьмите себя в руки, капитан!
     - Случилось непредвиденное, - капитан Хамберг несколько успокоился и
отвечал теперь четко и быстро. - Во время проведения последнего
эксперимента по невыясненным пока причинам отказала защита.
     - Что?! - взревел генерал Нортон и побагровел.
     - Отказала защита, сэр, - окончательно успокоившись, повторил
капитан. - Я готов нести полную ответственность за это недоразумение. Но,
- капитан на мгновение запнулся, а потом продолжал с обычной своей
уверенностью: - Я считаю, что более удачной случайности трудно себе и
представить.
     - Вы что, спятили?! - генерал с грохотом вывалился из-за своего
стола и подошел вплотную к капитану. - Вы представляете себе, что всех нас
за это к стенке поставят? А вас уж точно, это я вам обещаю. Не дай Бог,
если найдут хоть один труп! Не дай Бог!..
     Потомственный военный, дослужившийся до генеральского чина уже в
преклонном возрасте, генерал Нортон пуще всего на свете боялся ослушаться
шефов из военного министерства и считал, что дисциплина в армии - превыше
всего. Не обладая глубоким умом, он отличался исключительной
исполнительностью, и сейчас, когда в его хозяйстве произошло столь вопиющее
нарушение дисциплины, - а любое деяние, не санкционированное "сверху",
генерал относил именно к разряду нарушения дисциплины, - он впал в ярость.
Он шипел и плевался, вращая бесцветными глазами, обещал собственноручно
вздернуть капитана на первом попавшемся суку и проклинал тот день, когда
черт дернул его взяться за руководство этим полигоном.
     - Оповестить всех! - крикнул он наконец, когда первая волна
растерянности и гнева схлынула. - Вызвать ко мне...
     Но вызывать никого не пришлось. Дверь внезапно отворилась, и в кабинет
по очереди вошли все, кто прямо или косвенно отвечал за проведение
экспериментов и обработку получаемой информации. Видимо, весть о
происшедшем ЧП облетела уже весь полигон.
     - Отлично, - произнес генерал, останавливаясь у своего стола. -
Значит, все уже в курсе событий. Что ж, проведем внеочередное совещание.
Господин полковник, я вас слушаю.
     Полковник, тот самый, который не был ни пацифистом, ни фашистом, вышел
вперед.
     - Господин генерал, сегодня утром, в одиннадцать ноль-ноль, - начал
он, - был проведен очередной эксперимент. Установка "ТТТ" была выведена на
рабочий режим и в течение тридцати секунд излучала Т-лучи средней мощности.
Строго следуя инструкции, дежурный офицер провел цикл подготовительных
работ в полном объеме, и в его добросовестности у меня нет причин
сомневаться.
     - Кто был сегодня дежурным офицером? - спросил генерал.
     - Капитан Хамберг, - ответил полковник.
     - Та-ак, - протянул генерал и обжег капитана гневным взглядом, -
Продолжайте, господин полковник.
     - Сержант, производивший пуск установки с Центрального Пульта, в
точности выполнял команды дежурного офицера. И именно потому, что показания
приборов на Центральном Пульте свидетельствовали о нормальном ходе
подготовительного цикла, пуск был произведен вовремя и без каких-либо
осложнений. Все показания приборов зарегистрированы. Согласно записям
регистрации защита была включена. Я проверял лично.
     - Включена? - переспросил генерал. - Вот как? В чем же тогда
проблема?
     - Одну минуту, сэр, - продолжал полковник. - Весь ход эксперимента
и его результаты обрабатываются в вычислительном центре. Так вот, при
поверке дежурным оператором записей о ходе эксперимента он обнаружил, что
защита включена не была.
     - Так, - произнес генерал, задумавшись. - Значит, есть все-таки
надежда, что защита сработала? Чему верить? Показаниям приборов или
компьютерам?
     - Наша техника редко дает сбои, - выступил вперед начальник
вычислительного центра, коренастый крепыш небольшого роста.
     Главный оператор Центрального Пульта кивнул в знак согласия.
     - Скорее всего, подвели приборы, - подтвердил он. - Они уже давно
исчерпали свой ресурс, а в министерстве до сих пор не чешутся. Я ведь
докладывал вам, господин генерал.
     - Только давайте сейчас не будем выяснять отношения! - вскипел
генерал Нортон. - Дело слишком серьезное!.. Капитан, какова площадь
пораженной местности?
     - Если допустить, что защита действительно не сработала, - отчеканил
капитан Хамберг, - то излучение поразило местность в радиусе десяти
километров до отметки 2600 метров над уровнем моря.
     - Проклятие! - выкрикнул генерал, испепеляя взглядом капитана. - Не
дай Бог, если хоть один труп... Населенные пункты есть в этом радиусе?
     Капитан впервые смутился.
     - Есть, - ответил он тихо. - На расстоянии семи километров от
полигона расположена небольшая деревушка.
     - Высота? - генерал затаил дыхание.
     - 2595 метров над уровнем моря...
     - А-а-а! - заорал генерал, сотрясая воздух огромными кулаками. -
Всех под трибунал отдам! Всех!!
     - Господин генерал, - осмелился перебить его полковник, - техника
есть техника. Возможно, все-таки, показания приборов верны. Пошлите
вертолет в деревню, пусть удостоверятся.
     - Да! Вертолет! - генерал ухватился за тонкую нить надежды. -
Лейтенант! - крикнул он адъютанту. - Вышлите вертолет! Срочно!
     Адъютант мгновенно исчез.
     - Господа! - произнес генерал. - Через полчаса всех жду у себя. А
сейчас прошу покинуть мой кабинет.
     Ответственные лица вышли в приемную, но из приемной никто расходиться
не спешил. Сигары и сигареты появились в зубах большинства мужчин, и вскоре
синий табачный дым окутал помещение.
     Багроволицый майор, ведавший интендантской службой, сгорая от
любопытства, подкатил к капитану Хамбергу и заискивающе спросил:
     - Ну что шеф? Рвет и мечет? А правда, что защита не была включена?
     Капитан молча кивнул.
     - Внешняя или внутренняя?
     - Болван, - внезапно грубо и на всю приемную произнес капитан
Хамберг. - Внутренняя включена денно и нощно. Если бы не она, мы бы все
давно концы отдали. Внешняя не сработала, внешняя!
     С этими словами капитан зло сплюнул, бросил недокуренную сигарету в
пепельницу и быстро вышел в коридор.
     Майор покраснел еще больше и растерянно посмотрел по сторонам. Он был
сильно обижен. Ответственные лица раскрыли рты от изумления.
     - Что с ним? - спросил кто-то.
     - Нервы, - послышалось в ответ.
     Полчаса спустя все прошли в кабинет генерала. Буквально следом за ними
вошел пилот вертолета, только что вернувшийся из полета в деревню.
     - Ну? - нетерпеливо спросил генерал Нортон, вставая.
     Пилот был бледен, а рука, отдававшая честь, дрожала.
     - Все мертвы, сэр, - тихо произнес он.
     Генерал застонал и тяжело опустился в кресло.
     - Это конец, - прошептал он и замолчал.
     Тягостная тишина тянулась бесконечно долго.
     - Расскажите, что вы видели, - устало произнес генерал, обратившись,
наконец, к пилоту.
     Пилот никак не мог прийти в себя.
     - Жуткая картина, сэр. Сотни полторы трупов, а кроме того мертвые
лошади, собаки, коровы... И куры... Даже куры, сэр!
     - Эмоции оставьте при себе! - строго приказал генерал. -
Продолжайте.
     - Я все рассказал, господин генерал. Остается добавить, что сегодня в
деревне праздник... был праздник. Потому-то все люди... погибшие... на
улице. Вся деревня...
     - Какой праздник?
     - Праздник Святого Габриэля.
     - Это что еще за святой? Впервые слышу.
     - Это местный святой. Жители близлежащих деревень каждый год отмечают
этот день. Святой Габриэль приносит им счастье и удачу в делах.
     - Особенно сегодня, - усмехнулся капитан Хамберг.
     - Стыдитесь, капитан, - укоризненно произнес полковник. - Чему вы
улыбаетесь?
     Капитан Хамберг действительно улыбался, а глаза его возбужденно сияли.
     - Господин генерал! - произнес он. - Ведь это же победа! Новое
оружие проверено в действии и оправдало себя! Это же просто чудо, что
эксперимент вышел за пределы нашего вивария. Слава Святому Габриэлю!
Поистине, он и наш святой!
     - Вы мерзавец, капитан! - тихо произнес полковник.
     - Господин полковник, вы ответите за свои слова! - с угрозой ответил
капитан.
     - Не раньше, чем вы извинитесь за нанесенное вами оскорбление майору
Гопкинсу!
     - Тише, господа! - сказал генерал, призывая всех ко вниманию. -
Ваши личные проблемы будете решать вне стен моего кабинета. А что касается
вашего заявления, капитан Хамберг, то я склонен рассматривать его как
мальчишество, не более того. И я надеюсь, что вы не дадите мне повода к
пересмотру моего мнения о вас в худшую сторону. Будьте благоразумны, ведь
"наверху", - генерал указал пальцем в потолок, - учитывая сложившиеся
обстоятельства, могут увидеть в ваших действиях тайный умысел. А это пахнет
трибуналом.
     - Я готов нести ответственность! - горячо возразил капитан Хамберг.
     Генерал отмахнулся от него, так от назойливой мухи, и обратился к
остальным членам совещания:
     - Господа, я вынужден сообщить в министерство о происшедшей трагедии.
Это мой долг.
     С этими словами генерал Нортон вышел в небольшую дверцу в углу
кабинета.
     Минут через десять он появился вновь, вытирая платком пот с сильно
покрасневшего лица. Наступила гнетущая тишина.
     - Получен приказ, - казенным тоном произнес генерал, - в течение
недели эвакуировать полигон.
     - Как - эвакуировать?! - вскричал пораженный капитан. - Ведь это
только начало!
     - Прекратите болтовню, когда старший по чину говорит! - взревел
вдруг генерал, тряся кулаками. - Вы готовы были нести ответственность -
вот теперь и отвечайте!.. Далее, - продолжал генерал прежним тоном, -
ликвидировать последствия эксперимента... Слышите, капитан? Через три часа
доложите о выполнении приказа! Идите!..
     К вечеру весь личный состав гарнизона военного испытательного полигона
вернулся в расположение части, выполнив приказ командования. Ни единого
мертвого тела, будь то птица, корова или человек, в радиусе десяти
километров теперь не было,
     А через неделю полигон был эвакуирован.

     Глава вторая

     Питер выскочил из дома.
     - Мам, я на площадь! - крикнул он на бегу. - По дороге забегу к
Стиву!
     - Беги, сынок! - ответила мать. - Мы следом за тобой.
     Питер Селвин, белобрысый паренек тринадцати лет от роду, был
единственным ребенком в семье. Отец его гонял гурты овец по малодоступным
горным тропам из дальних деревень в Город и неделями не бывал дома. Мать
одна вела хозяйство, да и хозяйство было невесть какое: корова, с десяток
кур да небольшая хижина, как, впрочем, и у большинства жителей деревни.
     Деревня на полсотни дворов затерялась среди каменистых гор.
Земледелием здесь никто не занимался, так как скудная почва и полное
отсутствие растительности, если не считать чахлого кустарника, не
располагали к этому виду сельскохозяйственной деятельности. Основной доход
жителям приносили перегонка гуртов в Город и скотоводство. Пастбища были
далеко, километров за десять от деревни, да и там трава не отличалась
изобилием. Ранней весной, как только сходили снега, пастухи угоняли
деревенское стадо на далекие пастбища и оставались там до глубокой осени.
Только единожды за лето все население деревни, включая гуртовщиков и
пастухов, собиралось вместе. Этот день люди почитали превыше всех остальных
дней в году, и даже Рождество не справляли так весело и дружно. Этим днем
был праздник Святого Габриэля.
     Вот и в этот раз праздник Святого Габриэля обещал быть самым лучшим
днем в году. Люди задолго начинали готовиться к празднику: варили вкусные
кушанья, делали квас и брагу, шили наряды и карнавальные костюмы, украшали
дома и центральную площадь.
     После праздничной службы в деревенской церкви люди стали стекаться на
площадь. Отовсюду слышались смех и веселые анекдоты, улыбки светились на
суровых лицах горных жителей. Оставив свои повседневные заботы, они могли
позволить себе раз в году расслабиться и забыть все горести и печали.
Невероятные ароматы стелились по деревне, обещая людям обильное праздничное
застолье. Счастье лучилось из их глаз, озаряя всю деревню, пропитывая сам
воздух в этом суровом каменном краю.
     Появились музыканты. Заиграла бодрая, призывная музыка. Кто-то
пустился в пляс, мелькнули маски, карнавальные костюмы... Праздник начался.
     Питер огородами добрался до хижины Стива. Но Стива дома не оказалось.
Питер нашел его на площади, среди гуляющих.
     - Здорово, Стив!
     - А, Питер!.. Где тебя носит? Я уже целый час тебя жду.
     Стив был на два года старше Питера, но роста мальчики были одного,
наверное, потому, что Питер был не по годам высок и строен.
     - Отец вернулся, вот я и застрял, - сказал Питер.
     - Твой тоже пришел? А мой еще вчера объявился. Подарки привез!
     - Ну да! Покажешь?
     - Здравствуйте, мальчики! - раздался рядом с друзьями звонкий
девичий голосок. Друзья обернулись. Перед ними стояла девочка с двумя
торчащими косичками и кокетливо улыбалась.
     - Здравствуй, Джейн! - хором ответили мальчишки и оба почему-то
покраснели.
     Джейн была необычайно хороша в новом ситцевом платьице. Питер не
отрывая глаз смотрел на нее. Они были одногодками и учились в одном классе.
Питер тайно был влюблен в нее, не настолько, впрочем, тайно, чтобы Джейн не
замечала этого. Как и всем девчонкам, ей нравилось мучить своих кав