змолвно взревели  -  иначе
не назвать их мгновенный порыв.  И  -  в  который  раз  уже  -  их  усилие
заставило корабль сдвинуться с места и приблизиться к бригаде.
     - Шестая, рули на пять градусов  минус...  Стоп...  Первая,  импульс.
Вторая, держите, держите место...
     Голос  мастера  все  так  же  хрипел,  но  у  Кедрина  было  странное
впечатление, что хрипит не голос, а разрегулированная связь. Он едва успел
удивиться, что мастер не исправил своевременно рацию, и сейчас же забыл об
этом: громадный выгнутый лист металла плавно разворачивался.  Скомандовали
торможение. Отцепившийся буксир стремительно укатился в сторону.  Движение
замедлялось. И тогда Кедрин с удивлением  и  страхом  увидел,  как  мастер
обогнал штангу, уравнял ход, подвернул - и встал на передний торец штанги,
вытянулся, точно статуя на  колонне,  поднял  металлические  руки.  Теперь
штанга была лишь его продолжением.
     - Кедрин, курс! - крикнул мастер, и  Кедрин  прильнул  к  визиру.  До
конуса оставались считанные секунды полета. Фигурное отверстие  не  зияло,
оно казалось просто черным пятнышком, и не  верилось,  что  штанга  войдет
туда без тщательной примерки... Едва заметными импульсами двигателя мастер
направлял в цель себя и  за  собой  -  штангу,  к  которой  он,  казалось,
приварился намертво. Корабль огромно блеснул рядом, и  Кедрин  зажмурился,
чтобы не  видеть  хотя  бы  той  секунды,  когда,  от  неминуемого  удара,
разлетится вдребезги, словно птичье яйцо, бронзовеющая фигура скваммера.
     Толчок был ощутим, по металлу прошла мгновенная дрожь. Кедрин  разжал
веки. Зеленая полоса виднелась где-то в  стороне,  передняя  часть  штанги
вошла глубоко в отверстие. Кедрин не чувствовал, как и сам он дрожит,  как
по лицу его течет пот. Он все не мог оторвать взгляд от  того  места,  где
должно было произойти - и не произошло  -  столкновение  громады  длинного
корабля с ускользнувшим в последнюю миллисекунду  мастером...  Кедрин  все
еще держался за штангу, но уже налетели сварщики, засуетились автоматы...
     - Ну, как? - услышал Кедрин. Он повернул скваммер. Мастер был рядом.
     - Это было... страшно.
     - Бывает вначале... - прохрипел мастер. - Один  сектор  встал  точно.
Продолжим.
     - Но разве можно - с таким риском...
     - Нельзя, быть может. Но если штангу подавать  медленно  и  несильно,
произойдет  самопроизвольная  сварка  металла:   мы   в   вакууме.   Нужен
пресс-монтажер, а он  у  нас  пока  не  приспособлен  для  деталей  такого
размера. Ведь раньше экранов не ставили. Да ничего - надо  только  вовремя
ускользнуть... Что-то не готовят второй сектор. Обождите минуту...
     По  раздавшемуся  в  телефонах  щелчку  Кедрин  понял,   что   мастер
переключился на другую волну. Показалось ли  это  Кедрину,  или  в  голосе
мастера временами все же мелькают знакомые интонации?
     Хрипение мастера прервало его размышления.
     - Один шов придется переварить. Поторопились. Автомат пошел вперекос,
и никто не заметил вовремя. Я слетаю туда, а вы за это время можете  зайти
внутрь; может быть, вам потом придется работать в конусе самостоятельно.
     Мастер  запустил  двигатель  и  исчез,  устремившись  туда,   где   в
пространстве переделывали шов второго сектора.
     Кедрин остался один, включил двигатель и медленно облетел  конус.  По
оболочке неторопливо ползли  чистильщики  -  плоские  агрегаты,  очищавшие
броню корабля от старого предохранительного слоя, изъеденного  излучениями
и временем. Они доводили броню до ясного  блеска  астрономических  зеркал,
чтобы потом снова закрыть ее от людских - и всяких иных - глаз новым слоем
защиты. Но пока что  броня  и  вправду  блестела  как  зеркало.  Наверное,
корабль издали кажется сейчас особенно красивым.
     А почему бы и не полюбоваться на "Джордано" издали? Здесь он выглядит
совсем не так, как на Земле. Шов будут переделывать еще не менее получаса.
Нет, никак не меньше.
     Кедрин дал импульс и полетел. Пролетев  с  полкилометра,  он  включил
гироруль, повернулся и, переведя реверс, полетел спиной вперед,  глядя  на
корабль.
     Это и в самом деле было  внушительное  зрелище:  корабль,  окруженный
монтажниками. Они по-прежнему работали вокруг громадного, вытянутого тела,
которое здесь выглядело  совсем  иначе,  чем  на  Земле:  здесь  оно  было
своим... Кедрин кивнул кораблю, как  бы  по-настоящему  здороваясь  с  ним
после разлуки.  Наверное,  что-то  подобное  испытывали  и  многие  другие
монтажники.
     Вот этот,  например?  Кедрин  с  интересом  взглянул  на  монтажника,
появившегося в поле его зрения. Он летел из  внешнего  пространства  не  к
спутнику и не к кораблю, а куда-то между  ними.  Двигатель  скваммера  был
включен на полную мощность, но монтажник летел не  в  позе,  принятой  для
передвижения, а  совсем  непонятно:  ноги  были  согнуты,  обе  пары  ~рук
подняты, и летел он как-то боком, на половинном реверсе.
     Кедрин не успел еще по-настоящему удивиться, как понял, что монтажник
обязательно налетит на резервный гравификсатор. Кедрин резко  развернулся,
но догнать промелькнувший мимо скваммер оказалось уже  невозможно.  Кедрин
все же бросился вперед, но столкновение произошло, и  Кедрин  почувствовал
боль, как будто это  его  ударило  головой  о  мощную  тумбу  фиксатора...
Монтажник отскочил и помчался дальше, кувыркаясь;  по-видимому,  он  и  до
этого уже летел без сознания.
     "Запах",  -  понял  Кедрин;  запах,   тот   самый,   необъяснимый   и
неназываемый, настиг его в тот же миг.



                                    11

     На орбите Трансцербера странное небесное тело  ухитрилось,  очевидно,
снова изменить свою орбиту: расстояние  между  Трансом  и  кораблем  снова
стало сокращаться медленнее. Факт и вовсе необъяснимый.
     Капитан Лобов  позволяет  себе  заметить  по  этому  поводу,  что  во
Вселенной еще полно таких вещей, какие и не снятся  нашим  исследователям.
Капитан доволен своим высказыванием, хотя и не претендует  на  единоличное
авторство. Так что Шекспир может спать  спокойно.  Капитану  важен  смысл.
Пусть минуло немало времени с того дня, когда люди впервые вышли в космос:
сначала в Приземелье, а потом и дальше. Ну, и что же? Люди живут на  Земле
десятки тысяч лет, а разве они сегодня знают все о своей планете?
     Ученые согласились, что они знают далеко не все. Правда,  это  их  не
очень трогало - Земля не была их специальностью. Но вот  то,  что  человек
чего-то не знает о Пространстве, казалось им личным оскорблением. Ну что ж
- так оно бывает, всегда.
     Да капитан Лобов и не настаивал на своем мнении. Он просто задал всем
побольше работы. Может быть, его распоряжения и не решали основной  задачи
- выбраться отсюда. Но они достигали другого: не дать  людям  времени  для
размышлений над тем, что скорость сближения с Трансцербером, если она  уже
однажды увеличилась, с таким же  успехом  и  столь  же  необъяснимо  может
возрасти и еще раз, и даже не один раз.
     Самому капитану тоже не очень хотелось думать об этом. А тут начинали
лезть в голову  всякие  нелепые  мысли,  вроде  той,  что  лучше  было  бы
погибнуть в тот раз на "Джордано", когда половина  состава  экспедиции  не
ушла от печальной судьбы. Но там шла борьба, и ждать смерти было  некогда.
Здесь же делать нечего, и Лобов не знал даже, чем он займет экипаж завтра.
А занять людей необходимо, потому  что  члены  экипажа  и  ученые  отлично
понимают, что стоит сближению снова ускориться - и никакая Земля их больше
не спасет.


     Да, это был все тот же запах.
     Кедрин напряженно вдохнул  воздух  и  почувствовал  приближение  того
состояния, которое было тогда в спутнике. Оно сейчас наступит; а он  один,
и рядом нет никого, кто смог бы ободрить его.
     Он видел все, что происходило в рабочем пространстве. Сразу несколько
человек заметили монтажника, отлетевшего в сторону после  столкновения,  и
бросились к нему. Его подхватили и потащили к спутнику, и в ту же  сторону
потянулись остальные, видимо, поняв, в чем дело: запах уже дошел и до них.
Зрение фиксировало все это, а слух  доносил  теперь  повторяемое  по  всем
каналам тревожное:  "Атака  запаха...  Атака  запаха..."  Где-то  в  мозгу
промелькнула еще и бесстрастная мысль  о  том,  что  монтажник  этот  был,
очевидно, из  тех,  кому  иногда,  во  время  смены,  поручалась  проверка
аппаратов Холодовского - когда Особое звено было занято настолько, что  не
могло оторваться от работы даже на полчаса. Все эти мысли проходили где-то
поверху,  а  главным  сейчас  было  то  странное  оцепенение,  которое  на
несколько секунд сковало не только мускулы, но и сознание Кедрина.
     Запах нарастал, и  Кедрин  уже  начал  ощущать  знакомое  желание  не
дышать... Надо спасаться. Он нажал стартер и рванулся, взяв направление на
спутник.
     Обетованной землей, самым  желанным  местом  в  мире  показались  ему
крутые бока спутника...  Кедрин  жал  и  жал  на  педаль,  все  увеличивая
скорость. В стороне промелькнул и остался позади корабль,  около  которого
Кедрин  должен  был  обождать  мастера;   какая-то   запоздавшая   фигура,
почудилось, закрутилась близ конуса. Но теперь было не до того.
     Спутник вырастал, сейчас  на  нем  были  открыты  и  резервные  люки.
Мчащиеся фигуры резко, на пределе допустимого ускорения, затормаживались и
исчезали за надежными створками. Не  спуская  глаз  с  ближайшего  люка  и
чувствуя, что запах как будто бы немного ослаб, Кедрин боковым зрением все
же заметил, как скваммеры возникли и справа, и слева от него, и ужаснулся:
как могли оказаться здесь те монтажники, которые только  что  были  далеко
впереди?
     Остальное произошло в секунды: Кедрин понял, что развитая им скорость
оказалась слишком большой.  Затормозить  уже  невозможно,  хотя  бы  и  на
пределе. А в тамбуре собралось установленное количество скваммеров,  проще
- он набит до отказа.  Входной  люк  закрылся  броневой  заслонкой,  когда
поздно уже стало не только тормозить, но и перекладывать рули.
     Кедрин зажмурился... Удар последовал сейчас же, но  почему-то  сбоку.
Гибели не было. Кедрин изумленно оглянулся. Шершавый борт спутника мелькал
перед самыми глазами. Кедрин  летел  вдоль  него,  по  непонятной  причине
изменив направление полета ровно настолько, чтобы пронестись мимо  выступа
тамбура.
     Наконец, удалось затормозиться.  Двигатель  сработал,  и  тут  Кедрин
ощутил второй удар - сравнительно мягкий, по плечу. Он повернулся.  Другой
скваммер держался рядом, также сбавляя скорость.
     -  Это  неразумно,  мой  стремительный  друг,  -  задумчиво  произнес
знакомый усталый голос. - Брать такой разгон...
     - Как вы ухитрились? - спросил Кедрин.  Потом  не  очень  естественно
рассмеялся: - Впрочем, в первую очередь, я должен поблагодарить...
     - О, разумеется. Технологически это было не столь сложно: я  оказался
ближе всех, а перегрузки приходилось переносить и  не  такие.  Я  тебя  не
ушиб? А теперь будет хорошо, если и мы поторопимся в люк, ибо  я  чувствую
слабый запах.
     - Да, - сказал Кедрин. - Поскорее.
     Створки люка  распахнулись,  забирая  последнюю  партию  монтажников.
Переваливаясь в туннеле с ноги на ногу, перед тем как выключить рацию - за
пределами туннеля  по  радио  не  говорили,  -  Кедрин  услышал  негромкое
бормотание Гура:
     -  И  все  же  Славина  аппаратура  не  сработала:  ни   защиты,   ни
предупреждающего сигнала. Странно...
     Это и в самом деле было странно. Раздумья Кедрина прервал  щелчок,  и
он понял, что Гур отсоединился.  Ну  да,  уже  пора  выключать  связь.  Он
нащупал выключатель, и в последний миг  услышал  задрожавший  в  телефонах
тревожный голос:
     - Всем, кто ближе к выходу... Кто еще не выключил связь! Счетчики  не
отметили одного человека. Возможно  несчастье!  Два  монтажника,  наиболее
опытные, к  выходу!  Наиболее  опытные...  Открываем  люк!  Сообщите  ваши
номера...
     Если бы требовалось двести наиболее опытных, то и тогда  Кедрин  вряд
ли оказался бы в их числе. Так что вроде бы и не следовало поворачиваться.
К нему сказанное не относится...
     Но все же связь у него была включена, и он  оглянулся  -  просто  для
того, чтобы убедиться, что призыв услыхало достаточное количество  опытных
монтажников - таких, какие  и  были  нужны.  Ведь  не  все  же,  наверное,
отключились и вошли в ту полосу  глухоты,  которая  возникала  всякий  раз
между отключением связи в туннеле и выходом из  скваммеров  в  зале.  Нет,
призыв, конечно, услышан и другими...
     Уже  оглядываясь,  Кедрин  вспомнил,  что  он  был  одним  из   самых
последних, вошедших в спутник, да и в туннеле его еще обгоняли.  И  Кедрин
понял, что именно увидит, хотя ему еще и не хотелось верить в это.
     Он увидел туннель, свободный до самого  выходного  шлюза,  и  в  этой
длинной, светлой трубе  -  одинокую  фигуру.  Один-единственный  скваммер,
бежавший к выходу.
     Кедрин остановился. Шедшие впереди монтажники уходили все  дальше,  и
это означало, что они успели выключить свои рации и не  услышали  призыва.
На какой-то миг Кедрин позавидовал им. Они  могли  идти  не  торопясь,  со
спокойной совестью.
     Конечно, у него был вот какой  выход:  бежать  не  назад,  а  вперед.
Догнать удаляющихся монтажников и  знаком  попросить  их  включить  связь.
Затем повторить им то, что только  что  услышал  сам.  И  сразу  несколько
человек кинутся к выходу - наиболее опытные, настоящие монтажники...
     Но разве ты - не настоящий? И разве тебе не сказали, что спрашивать с
тебя будут как с каждого монтажника?
     Он медленно повернулся. Бежавший впереди  успел  уже  приблизиться  к
сегментной перегородке выходного шлюза.
     Ты погибнешь, Кедрин. Погибнешь!
     Похоже на то. Опыта маловато, да и храбрости...
     Странно, подумалось ему: в скваммере вовсе не  так  неудобно  бежать.
Бежать и думать со скоростью Элмо. Этого я догоню... Не так уж он опередил
меня. Интересно, кто это? Знакомый номер, но чей - не вспомнить. Все числа
перемешались в голове...
     Они вышли одновременно и рванулись прямо с площадки, нажимая стартеры
до отказа, заставляя клокотать рвущийся из ранцев сжатый  воздух.  Крутыми
спиралями, постоянно меняя курс, два монтажника  ввинчивались  в  огромную
сферу рабочего пространства. Они разошлись, двинулись в обход. Запах ослаб
- непродолжительная атака кончалась, и теперь надо думать лишь о том,  что
могло произойти с человеком, который не вошел в спутник. Его нигде не было
видно, и вот тогда-то память набрела на улегшийся где-то  в  уголке  образ
скваммера, мелькнувшего в момент бегства по соседству с конусом корабля.
     По крутой дуге Кедрин метнулся к "Джордано".  И  здесь  не  оказалось
ничего живого, только слабо светился индикатор полировочного,  оставшегося
невыключенным полуавтомата. Можно было повернуть к  спутнику;  без  особых
угрызений совести доложить о том, что терпящий бедствие не  обнаружен.  Но
что-то подсказывало Кедрину: это не так.
     Это "что-то", вернее просто интуиция, заставило Кедрина  заглянуть  в
узкий лаз - временный проход в обшивке конуса, куда мог укрыться  человек,
почему-либо не успевший уйти до наступления максимума запаха.
     Инстинкт вел Кедрина верно: там, где пробитый сквозь все слои корпуса
лаз  соединялся  с  внутренними  помещениями  корабля,  чуть   поблескивал
скваммер. Он лежал; вероятно, человек в этой скорлупе потерял сознание.
     Кедрин долго возился, пытаясь извлечь монтажника из узкой  щели.  Ему
почему-то даже не пришло в голову, что проще выйти через настоящий люк,  а
не через этот лаз. Он брался за скваммер и так, и этак, пытался  подсунуть
под него нижнюю пару рук, но безуспешно. Позвать на помощь, не  выходя  из
корабля, невозможно: обшивка  -  надежный  экран  радиоволн.  Очевидно,  к
излучению, несущему запах, это не относилось.
     Кедрин совсем выбился из сил, когда ему удалось,  наконец,  захватить
пострадавшего подмышки и, пятясь, выбраться с ним в пустоту.
     Там Кедрин обнял второй скваммер и крепко прижал к себе. Ранец-ракета
судорожно задергался, разгоняя сразу двоих. Кедрин несся к  люку.  Второго
искавшего он не увидел, тот, наверное, уже вернулся. В телефонах щелкнуло:
спутник запрашивал. "Есть, - сказал Кедрин. - Все в  порядке".  Он  скосил
глаза, увидел краешек зеленой полосы  на  груди  скваммера  и  понял,  что
вытащил своего мастера. Именно своего: самый краешек светящейся полосы был
выщерблен, Кедрин это заметил еще раньше.
     Створки люка разошлись перед ним и сомкнулись позади. Кедрин внезапно
почувствовал, как тяжел чужой скваммер; неуклюже присев, он  положил  ношу
на пол туннеля. Люди, одетые для выхода, обступили его.
     - А второй?
     - Разве его нет? Я пробовал вызвать, но не знал волны.
     - Он не возвращался. Надо искать.
     - Запах кончился, - пробормотал Кедрин. -  Сейчас  все  равно  выйдет
смена.
     - Нет. Только что патрули дали предупреждение.
     - Что на этот раз?
     - Солнце. Протонная атака...
     - Протонная атака!  -  словно  эхо,  откликнулся  в  наушниках  голос
центрального поста. - Всем, кто в туннеле: немедленно в зал! Всякий  выход
запрещается. Всем возвратиться в зал, ждать указаний.  Экипаж  катера,  на
борт! Выйти на поиск! Пострадавшего доставить в зал в первую очередь.
     Кедрин нагнулся, чтобы вместе с другими поднять человека в скваммере.
Внезапно, расталкивая других, показалась фигура, тоже одетая  для  выхода.
Стремительными шагами подойдя к лежащему, фигура  остановилась;  на  груди
панциря сверкнули четыре зеленых полосы.
     - Кто? - спросил он, и голос этот, знакомый каждому, был выше и резче
обыкновенного, словно даже протез гортани отказывал в минуты  волнения.  -
Кто?
     Один из стоявших сзади положил руку на металлическое плечо Кедрина, и
Велигай - обладатель  четырех  полос  на  скваммере  -  подошел  вплотную.
Длинные руки его скваммера протянулись, и Кедрин отшатнулся, не поняв,  но
Велигай уже обнял его. Никто и не подумал улыбнуться,  хотя  объятие  двух
бочкообразных космических костюмов выглядело, наверное, смешно.
     Потом шеф-монтер присел. Он поднял скваммер одновременно с  Кедриным.
Они быстро зашагали, почти побежали к залу, где только и можно было вынуть
из броневой скорлупы пострадавшего.
     Велигай вынул из своего скваммера длинный тонкий стержень.  Им  можно
было отвести снаружи предохранители дверцы скваммера. Велигай сделал  это.
Торопясь и мешая  один  другому,  они  вынули  человека.  Кто-то  подтащил
носилки. Велигай нащупал пульс,  и  замер,  словно  прислушиваясь.  Кедрин
стоял, раскрыв рот; на лице его был ужас, и обида, и восхищение...
     - В госпитальный! - резко скомандовал Велигай. Монтажники  отхлынули,
унося потерпевшего бедствие. Велигай рукавом стер пот  с  лица,  и  Кедрин
заметил, как дрожит рука конструктора.
     - Сумасшедшая!  -  сказал  Велигай.  -  Тайком  вернуться,  выйти  на
смену... Я ничего не знал.
     Кедрин моргнул, приходя в себя. Значит, это действительно она, ему не
почудилось, он не сошел с ума. Мастер, говоривший нарочито хриплым голосом
- чтобы не узнали... Ирэн, все-таки не выдержавшая там, на десятом...
     Велигай повернулся, чтобы идти за монтажниками. Кедрин схватил его за
рукав.
     - Велигай... Что с ней будет?
     - Скажут врачи. Думаю, ничего опасного.
     - Велигай, я должен сказать... Я...
     Шеф-монтер прикрыл глаза медленным движением век.
     - Я знаю...
     Он резко повернулся и зашагал прочь. Кедрин с минуту стоял, глядя ему
вслед. Вот все и сказано. Может быть, не надо было? Но  все  равно,  пусть
лучше так.
     Кедрин решительно тряхнул головой и поспешил туда, где был уже  готов
к выходу из эллинга надежно защищенный от излучений аварийный  космический
катер.


     Отливающее золотом каплевидное тело катера еще покоилось на платформе
катапульты.  Но  в  его  очертаниях  уже  не  было  покоя,   чу