средству,  которое
Меркулин предлагал еще в самом  начале.  Послать  транссистемный  корабль,
ведомый автоматами. Автоматы разберутся и доложат, что произошло  там,  на
орбите. Если там вообще еще что-нибудь сохранилось.
     Что же! Это отличное средство! И будь Меркулин на месте  Велигая,  он
бы применил его, не задумываясь...
     На этот раз Меркулин не  отвел  руки.  Он  набрал  номер  Велигая  на
Звездолетном поясе. И, набрав,  положил  ладонь  на  стол:  пальцы  слегка
дрожали.


     Дверь  в  каюту  Ирэн  по-прежнему  была  заперта.  Она  все  еще  не
возвратилась с десятого спутника. Только ли потому,  что  там  было  очень
много работы? Или следовало искать какие-то другие причины?
     Велигай постоял на месте, словно не  зная,  что  предпринять.  Редкий
случай, конечно; тем тяжелее такое состояние. Скверно!  Возраст,  что  ли,
сказывается? Нет, возраст тут ни при чем. Просто...  Ну  да.  Именно  так.
Никуда не денешься. И с каждым днем, с каждой неделей -  она  все  нужнее.
Она очень некстати уехала на десятый спутник. Совсем некстати.
     Конечно, помочь там следовало. Но ведь вопросы, касающиеся Пояса, без
него, Велигая, не решаются. А тут его, по сути,  и  не  спросили.  Значит,
была какая-то причина.
     Какая же?
     Память заработала. Внезапный отъезд может означать вот что:  не  хочу
тебя видеть. За что? Или: не хочу видеть. Не тебя. Кого-то другого...
     Кого-то другого?
     Кого? Кругом - все свои, друзья на жизнь и  на  смерть.  Кроме  разве
что...
     Нет, все не так просто. Что же, что друзья? А вдруг...
     Велигай пожал плечами. Круто повернулся и направился к себе.
     Связь со всеми спутниками Пояса была сосредоточена  в  его  кабинете.
Строго говоря, это был не кабинет. Это был центральный пост  Звездолетного
пояса, к которому с одной стороны  примыкала  конструкторская  лаборатория
Велигая, с другой - маленькая каюта, где он иногда уединялся.
     Стремительными шагами он подошел к пульту видеофона и вызвал десятку.
     - Ну? - спросил он тоном, не предвещавшим ничего доброго. - Ты  долго
будешь моих людей задерживать?
     - Не держу, шеф, - последовал ответ. - У нас как? Хочешь  работать  -
работай. А уж на каком спутнике - это дело десятое.
     - Ишь, как тебе нравится, что дело десятое. А я сейчас болею за  дело
седьмое. Женщину нашу скоро отпустите?
     Собеседник пожал плечами.
     -  Соединись  сам  с  ней.  Она  в  четырнадцатом  секторе.   Хочешь?
Переключаю.
     Теперь на экране была Ирэн.
     -  Здравствуй,  -  сказал  Велигай  неожиданно  севшим   голосом.   В
искусственной гортани только что-то булькнуло. Но Ирэн поняла.
     - Здравствуй! - Это было  сказано  сердечно,  хотя  она  и  выглядела
устало. Но Велигаю сейчас хватило бы и меньшего, и он вдруг  почувствовал,
как против воли углы резкого рта загибаются вверх,  как  начинают  моргать
тяжелые веки. Эх, Велигай, - подумал он...
     - Ну, как у тебя там? - Он постарался спросить  поравнодушнее:  общая
же связь, все-таки. И не утерпел: - Пора бы домой, а?
     Она улыбнулась. Кажется, искренне.
     - Сейчас трудно. Ведь от Земли пока особой помощи мы не видим...
     - Да, - произнес Велигай, мрачнея. Это не ускользнуло от нее.
     - Что-нибудь случилось?
     - Не видим помощи - и не увидим. Ненадолго хватило Меркулина.
     - Неужели?..
     -  Да.  И  упрекнуть  его,  строго  говоря,  не   в   чем.   Задание,
действительно, превзошло их возможности. А люди не смогли превзойти себя.
     Ирэн кивнула.
     - Что же ты собираешься делать?
     - Держаться до последнего, - горько усмехнулся Велигай. "И для  этого
ты мне нужна сейчас, очень нужна", - следовало тут добавить, но слова эти,
опять-таки, не для открытой связи. Впрочем, не было случая, чтобы Ирэн  не
понимала таких вещей. Она поняла и сейчас, и  губы  ее  уже  приоткрылись,
чтобы произнести: "Так я сейчас же приеду", - а Велигай  уже  приготовился
благодарно кивнуть ей. Но слова не были сказаны, лицо женщины сразу  стало
как будто старше.
     - Тебе будет трудно, - сказала она наконец.
     - Всем, - уточнил он.
     - И все же - без помощи Земли мы не успеем в срок.
     - Меркулин это утверждал с самого начала. Наверное, поэтому ему легче
было отказаться.
     - Что он предлагает?
     - Все то же: послать транссистемный корабль с автоматами.
     - И ты пошлешь?
     - Если не будет другого выхода. Ведь работая в обычном темпе, мы едва
успеем сделать треть корабля. Основные механизмы. А сам корабль?
     Ирэн молчала. В глазах ее было понимание, и не только  понимание,  но
тогда какого же черта она сидит на десятом, когда так нужна здесь?
     - Да, - сказал он, чувствуя, что надо кончать разговор  и  не  находя
сил выключить канал. - Да. И все же мне немного  жаль  Меркулина.  У  него
очень прочные убеждения, но... не всегда, к сожалению, правильные.
     Он улыбнулся и кивнул, словно приглашая выслушать смешную историю.
     - Когда мы там заседали, мне почудилось, что  это  -  дипломатическая
конференция из учебников истории. Сидят представители враждующих держав со
своими консультантами и министрами - как там это называлось...
     - Кто был с тобой?
     - Этот - Кедрин.
     - Ну, и как он там?
     - Нормально. Обыкновенно... Меркулин,  кажется,  увлекается  внешними
аналогиями. Он мне сказал что-то вроде: ваши методы и традиции так  же  не
вернутся, не лягут в основу деятельности человечества, как не  вернется  в
космос  "Джордано"...  Эффектно,  правда?  Только  трудно  понять,   какое
отношение имеет наш корабль к традициям,  к  готовности  человека  сделать
больше, чем от него ждут...
     Наступила краткая пауза.
     - Слушай... Я как раз хотела тебе сказать...
     Велигай встрепенулся. Значит все-таки?..
     Ирэн заговорила; он напряженно слушал. Сначала удивленно поднял брови
- как видно, он  ожидал  совсем  других  слов.  Потом  в  глазах  зажглись
насмешливые искорки, Велигай даже пригнулся к экрану: хотя слова были и не
те, но, наверное, они  увлекли  его.  Ирэн  умолкла;  конструктор  на  миг
задумался, потом сильно ударил кулаком в ладонь другой руки.
     - Крепко, -  сказал  он.  -  Замечательно.  То,  что  нужно.  Слушай,
звездочка: ты права. Что ж, в таком случае - не торопись. Сиди на десятом.
Я переговорю с ними.  Надо  переключить  все  вычислительные  мощности  на
разработку  этой  операции.  Кстати,  не  забудь:  можно  использовать   и
вакуумные устройства. Пока это не  сделано,  нет  смысла  возвращаться  на
седьмой. Ты поняла?
     - Да.
     - Буду разговаривать с тобой два раза в день. Что-нибудь передать?
     - Нет, - ответила Ирэн после краткой паузы.
     - Ну вот, - сказал Велигай. - Пусть ты будешь прав,  Меркулин.  Но  в
конечном итоге...
     Он не договорил и выключил аппарат.


     Услышав шаги, Кедрин повернулся и торопливо пошел, почти  побежал  по
проспекту. Свернув в первый же переулок, он остановился. Слышно было,  как
шаги Велигая  приблизились,  миновали  переулок  и  постепенно  затихли  в
отдалении.
     Через  неплотно  закрытую  дверь  Кедрину  удалось   услышать   конец
разговора. Это было, наверное, не очень красиво, хотя и  произошло  помимо
желания. Тем не менее, сейчас Кедрин  об  этом  не  жалел.  Так  вот  как,
оказывается, обстоят дела!
     Нет, это нечестно, Велигай!  А  ведь  казалось,  что  ты  никогда  не
позволишь себе такого... Услать Ирэн на десятый спутник и держать ее  там,
чтобы она не могла увидеться со мной? Так не поступают.
     "Сиди на десятом"! Каково? "Буду разговаривать с  тобой  два  раза  в
день"!
     А разве тебе одному можно с нею разговаривать? Нет,  Велигай.  Это  у
тебя не получится. Другие тоже найдут  выход.  Теперь  они  имеют  на  это
право.
     Кедрин повернулся, вышел на проспект и быстро пошел по направлению  к
гардеробному залу.
     Решение созрело почти сразу.  Переговариваться  с  десятым  спутником
можно только из Центрального поста, значит - с разрешения Велигая, или  из
отделения связи, где  всегда  полно  людей.  Это  Кедрина  не  устраивало.
Значит, надо встретиться с Ирэн. В конце  концов,  должна  же  она  что-то
решить!
     Сейчас Кедрину уже казалось, что в том, что он до сих пор  ничего  не
сказал Велигаю, виновата именно Ирэн.
     Встретиться! Это было бы легко,  не  разделяй  их  тысячи  километров
пустоты. Расстояние между седьмым и десятым спутниками никак  не  назовешь
маленьким.
     - Да. И к тому же регулярной связи между  ними  нет.  Она  никому  не
нужна...
     Кедрин остановился. Зачем он, собственно,  идет  в  гардеробный  зал?
Скваммер тут ему не поможет. Конечно,  в  нем  можно  преодолеть  и  такое
расстояние. Но  -  только  при  баллистическом,  орбитальном  полете.  Это
потребует чуть ли не целых суток.  Лететь  же  по  кратчайшему  пути  -  с
ускорением - нельзя: у скваммера нет таких запасов топлива.
     Да, в гардеробном зале делать нечего.
     Кедрин свернул и пошел по другой улице.  Лишь  минуты  через  две  он
понял, куда идет. И ужаснулся.
     Погоди. Да понимаешь ли ты?..
     Он упрямо тряхнул головой.  Все  понимаю.  А  что  мне  остается?  Ее
увидеть надо обязательно.
     Но ты же не умеешь, никогда не пробовал...
     Ну и что? Ты видел, как это  делает  Велигай.  Ничего  сложного.  Это
сможет любой человек,  умеющий  ориентироваться  в  пространстве.  А  этим
умением он уже обладает. В скваммере это даже сложнее: меньше поле обзора,
да и вообще.
     Но подумал ли ты...
     В следующий момент думать стало  некогда.  Кедрин  остановился  перед
тяжелой дверью запасного выхода. Не восьмого, где он когда-то  -  кажется,
очень давно, в счастливый вечер - почувствовал запах; нет, это был  другой
выход, тот, за которым обычно  поджидал  своего  хозяина  небольшой  катер
Велигая - то самое суденышко, на котором они однажды летали к Меркулину.
     Дверь, как всегда, была  закрыта  и  казалась  несокрушимой.  На  миг
Кедрин испугался: вдруг катера нет снаружи, Велигай  иногда  отправлял  на
нем кого-нибудь с заданием. Сам-то шеф-монтер только что направился совсем
в другую сторону... Как узнать?
     Кедрин  постоял  несколько  секунд,  восстанавливая   в   памяти   ту
обстановку, которая была, когда они садились  в  катер.  Именно  тогда  он
мельком - в последний раз! - увидел Ирэн. Они подошли и остановились перед
дверью. Горел зеленый огонек...
     Вот он, горит. Значит, выход разблокирован. Вспомни: у того,  другого
выхода горел красный огонек. За ним была пустота.
     А тут - не пустота. Значит, установлен переходник. И на другом  конце
его - вход в тесную рубку катера.
     Надо открыть  дверь.  Риска  нет:  если  там,  снаружи,  ничего  нет,
отпирающий механизм просто не сработает.
     Кедрин торопливо оглянулся; ему почудилось, что  кто-то  приближается
сзади. Нет, коридор пуст. Надо торопиться. Все-таки ты не  на  необитаемом
острове: кто-нибудь случайно увидит - и помешает...
     Кедрин решительно замкнул рубильник отпирающего механизма.
     Дверь и вправду  не  была  заблокирована;  она  медленно  отворилась.
Сначала возникла узкая щель, за которой была чернота,  и  Кедрин  невольно
отшатнулся: а вдруг там действительно пустота, и в следующий миг воздух со
свистом рванется наружу, увлекая за собой человека... Но в коридоре  царил
обычный штиль, а пространство за отворяющейся  дверью  осветилось:  это  в
переходнике вспыхнули лампочки.
     Кедрин шагнул вперед. Переходник - это была круглая труба, только под
ногами оказался пол из узких пластмассовых реек. Кедрин ступал быстро,  но
осторожно: кто знает, насколько прочно прикреплен переходник к спутнику. В
прошлый раз - с Велигаем - он шел, кажется, обычным шагом.  Но  тогда  был
Велигай...
     Ах, Велигай, Велигай. Вот уж не думал...
     Вот и люк корабля. Как и полагалось, он был приоткрыт. Кедрин  пролез
в щель и захлопнул люк за собой.  Щелкнули  предохранители.  Интересно,  а
открыть его ты сумеешь? Да все равно. Там, на десятом, кто-нибудь поможет.
     Он уселся в мягкое, чуть скрипнувшее под ним кресло. В рубке  приятно
пахло: кожей, пластиком и еще чем-то,  и  все  это  соединялось  в  единый
устойчивый  запах  машины,  которой  пользуются  часто,  неприхотливой   и
надежной. Такая не подведет.
     Кедрин постарался принять непринужденную позу: так сидел в этом самом
кресле Велигай, когда они летели на Землю. Ты тогда просто  любовался  его
движениями,  и  даже   не   подумал   о   том,   что   знание   смысла   и
последовательности  его  манипуляций  сможет  тебе  пригодиться  в   самом
ближайшем будущем. И все же постарался запомнить: ведь у каждого  человека
стараешься чему-то научиться.
     Посмотрим, чего стоит ученик; только не надо медлить.  Тебя  все  еще
могут вытащить из корабля. За шиворот,  как  щенка.  Разве  что  не  ткнут
носом.
     Никто ведь не разрешал брать катер...
     Ну, пусть потом будет все,  самое  страшное.  Пусть  стыдят,  ругают,
пусть мало ли что...
     Здесь  Кедрин  приказал  мыслям  остановиться.  Слишком  уж   страшно
прозвучало это "мало ли что", потому что на самом деле за  ним  скрывалось
слишком многое. Почему-то в голову в  этот  миг  пришла  старая  сказка  о
сестрице Аленушке и братце Иванушке. Не пей из  козлиного  копытца!  Но  я
очень хочу пить, сестрица Аленушка, я гибну от жажды. Я  изопью,  пусть  и
последуют за этим страшные превращения. Вот я приближаюсь к воде губами...
     Он протянул руку к  рычажку  с  надписью  "Разобщение".  Так  начинал
Велигай. Рычажок бесшумно повернулся. Ничего не  произошло.  Почему?  Ведь
тогда на экранах было видно, как... Ах да, экраны.
     Кедрин включил обзор. Справа нависал борт  спутника,  слева  не  было
ничего. Впереди - свободный путь. Еще  раз  "разобщение".  Теперь  рычажок
пошел туже. Экраны  показали,  как  переходник,  складываясь  в  гармошку,
оторвался от спутника и прижался  к  борту  катера.  Красная  лампочка  на
пульте   погасла.   Теперь   следующее   действие:   нажать   "компенсатор
центробежного  эффекта".  Ну  да  -  чтобы  выровнять  кораблик:  вот  как
отшвырнул его спутник-семь!
     Корабль выровнялся. Зададим ему программу полета. Кедрин повернулся к
таблице,   в   которой   были   перечислены   объекты   Приземелья.    Вот
спутник-десять.  Рядом  значится  его  шифр   на   языке   кибернетических
устройств. Осторожно, по одной цифре  наберем  это  число  на  клавиатуре.
Велигай бы не стал делать этого, но то Велигай...
     Кедрин досадливо мотнул головой. Сейчас вроде бы и не время думать об
этом. Итак, все сделано? Все. Теперь нажмем вот это. Здесь так и написано:
"Старт".
     Двигатели  включились.  Спутник  стал   поворачиваться,   уменьшаясь.
Ускорение нарастало постепенно. Кедрин откинулся на спинку кресла, перевел
дыхание. В голове стучало. Кажется, ничего особенного нет в  этом:  сел  и
поехал. Но как колотится сердце...
     Спутник-семь остался далеко позади. Вокруг дышал космос.  Голубоватое
сияние рабочего пространства стало совсем неразличимым. Внезапно  кораблик
рыскнул;  Кедрин  недоуменно  осмотрелся.  Но  все  оказалось  в  порядке,
суденышко вернулось на прежний курс. Хорошо, умная  машина.  Все  понятно:
Кедрин и раньше слышал, что около  Земли  вьется  всякая  мелкая  пакость,
словно мошкара  вокруг  лампочки.  Своим  тяготением  планета  захватывает
всякий мусор, и он обращается по  определенным  орбитам.  Катер  перевалил
сейчас через одну из таких орбит.
     Хорошо. Но медленно, до чего медленно! Надо скорее. Странно, как  мог
Кедрин столько времени не видеть Ирэн? Для чего вообще он тогда жил?  Ведь
у всего остального нет никакого смысла, если ежечасно,  каждую  минуту  не
помнить о ней.  Медленный,  неуклюжий  корабль.  Как  только  терпит  тебя
Велигай?..
     Мысли внезапно остановились, будто налетев на препятствие.
     Да. Как только терпит тебя Велигай... Но какое  отношение  эти  слова
имеют к кораблю?
     Ты летишь на корабле Велигая. Пользуешься уроками Велигая. Думаешь  о
нем. И летишь, чтобы...
     У Кедрина даже дыхание  перехватило:  настолько  неприглядными  вдруг
показались ему собственные действия.
     Ведь он, наверное, тоже тоскует. Хозяин корабля.
     Тоскует; и все-таки разговаривает с нею по связи - вместо того  чтобы
сесть  в  этот  самый  кораблики...  Ему  ведь  даже  не  надо  спрашивать
разрешения. Он здесь дома - на орбитах Пояса.
     Кроме того, он мог бы увидеть ее с чистой совестью: вряд  ли  Велигай
думает о тебе в таком качестве. Ты ведь так и не сказал ему ни слова.
     Предпочитаешь действовать за спиной?
     Так и есть. А потом хочешь вернуться на спутник, и смотреть  в  глаза
товарищам, и выполнять задания того же Велигая...
     Ты, который иногда в мыслях склонен даже  гордиться  собой.  Собой  -
честным, прямодушным, смелым...
     Какая же ты дрянь, друг мой!
     И еще: ты летишь к ней. Но разве она не поймет всего того, о  чем  ты
только что думал? Поймет; и будет еще менее снисходительной к тебе.
     Ты летишь, чтобы потерять все, Кедрин.
     Остановись! Скорее остановись!
     Вот три тумблера-близнеца. И вокруг  надпись:  "Тормозные".  Выключим
двигатель. Теперь нажмем их. Раз. Два. Три. И газ...
     Кедрин  стал  постепенно  выбирать  рычаг  газа.   И   действительно,
перегрузка сказала ему, что торможение началось.
     Теперь Земля неподвижно висела на экране. Кедрин  поставил  локти  на
пульт, уткнулся лицом в ладони. Он дышал  тяжело,  как  будто  только  что
перенес опасность, большую опасность. Да и разве это не было так?
     Но  как  только  корабль  затормозился,  возникла  другая  мысль,   и
разрослась, снова закрыв собою все прочее.
     Ведь ты не можешь без нее. Сейчас нельзя ее видеть. А не видеть -  ты
в силах? Что же делать?
     Внезапно он резко поднял голову.
     Но ведь у корабля есть связь со спутниками! Пусть нельзя поговорить с
нею из своей каюты; но отсюда, из рубки,  это  вполне  возможно!  Как  ему
сразу не пришла в голову такая простая мысль?
     Кедрин огляделся. Рация - вот она, справа. Где мы  сейчас?  Справа  -
тот самый Угольный Мешок, черный провал в мироздании. Интересно:  кораблик
сейчас как раз  на  прямой  линии,  соединяющей  примерно  то  место,  где
загорелась однажды зеленая звезда, и спутник-семь. Нет, не  вполне  точно:
спутник сейчас несколько  в  стороне,  он  ведь  постоянно  меняет  место,
обращаясь вокруг Земли. Ну, все равно. Сейчас важен не седьмой спутник,  а
десятый. Вот он, кажется. И он сейчас находится на этой самой линии...
     Сориентируем антенну поточнее. Теперь включим...
     Он включил рацию. И отшатнулся.
     Ему захотелось заткнуть уши: такой набор  комплиментов  посыпался  из
динамика. Прямо не верилось, что в Приземелье кто-то мог употреблять такие
обороты речи. Безобразие!
     Но все же интересно. Послушаем.
     Нет, но какие слова!
     - Вы! Сто семидесятый! Кретин вы! Сонный тюлень,  каракатица,  драный
пес! - орал динамик. - Молокосос, вы! Сто  семидесятый!  Уберете  вы  свои
потроха с дороги или нет? Больная корова! Вы слышите? Или умерли?..
     Кедрин  весело  смеялся.   Неожиданное   словоизвержение   ему   даже
понравилось. "Вот уж, действительно, нравы" - сказал бы  Меркулин.  А  что
он, собственно, ругается, хрипун этакий? Чего хочет?
     Кедрин устроился поудобнее. Динамик в это время выдавал что-то в  еще
более  высоком  темпе,  но  по-немецки.  Затем  вступил  другой  голос,  и
перебранка пошла уже по-английски. Новый интересовался, не  собирается  ли
уважаемый сэр освободить пространство для рейсового лунника. Уважаемый сэр
ответил, что  его  самого  не  пускает  какой-то  живой  покойник,  удобно
расположившийся в самом  узле  трасс,  а  поворачивать  или  резко  гасить
скорость сейчас нельзя, потому что он везет груз живых цыплят,  и  они  не
выдержат такого ускорения. Уважаемый сэр рычал  и  клокотал,  в  его  р