ж, не будем терять время, - сказал Железное Дерево,  вставая
из-за стола. - Пошли. Я хотел  бы  быть  на  месте  в  тот  момент,  когда
делегация Тарсиса подъедет к шатру Киаги.
     Нистур последовал за ним, говоря:
     - А что? Это будет дело, достойное поэмы. Слушай, а если наша  версия
не устроит Правителя, или Киагу, или, того и гляди, обоих?
     - Придется уносить ноги, - честно ответил солдат.
     - Ах,  это  будет  короткая,  но  захватывающая  дух,  восхитительная
пробежка!
     Всю дорогу по бесконечным туннелям Железное Дерево молчал,  обдумывая
свой план. Наконец Горячая Кузница остановил их где-то в  середине  бывшей
подземной деревни. Один из встретивших их гномов бойко доложил:
     - Мы сейчас под выходящим на поверхность валуном, прямо перед  шатром
Киаги. Делегация Тарсиса как раз на подходе.
     - Значит, пора поговорить с ними, - произнес Железное Дерево.
     - Согласен, - отозвался Станбог. -  Мне  не  терпится  увидеть  этого
Великого Вождя вместе с его шаманом.
     - Мне тоже, - сказал Железное Дерево, внимательно поглядев  лекарю  в
глаза.
     Ракушка подбросила на ладони печать Правителя:
     - Я так думаю, в последний раз мы пользуемся этими побрякушками.
     Горячая Кузница подвел  их  к  лестнице,  которая  вела  в  странное,
неправильной формы помещение.  Изрядно  поднатужившись,  несколько  гномов
отодвинули фрагмент стены, открывший выход в  узкую,  чуть  шире  человека
трещину, рассекающую валун надвое. Само помещение  оказалось  выдолбленным
изнутри камнем.
     - Удачи вам, друзья, - сказал Горячая Кузница. - Дверь для вас  будет
открыта. Если вам понадобится путь к  отступлению  -  не  мешкайте.  Сразу
сюда. Мы захлопнем выход за вами, и пройдет очень  много  времени,  прежде
чем преследователи поймут, куда вы  подевались,  а  уж  тем  более  сумеют
добраться до входа в туннель. А дальше никто из  них  не  сунется,  уверяю
вас, а если и рискнет, то непременно заблудится в коридорах.  Так  что  мы
вас ждем.
     Выйдя из тени валуна, вся компания осталась практически  незамеченной
в утренних сумерках. Стоявшие неподалеку кочевники не обратили на  чужаков
никакого внимания, так как все их взгляды были нацелены на площадку  перед
большим шатром Киаги.
     Там, гарцуя на  рослом,  богато  украшенном  скакуне,  Великий  Вождь
ожидал  приближающихся  представителей  Тарсиса.  Рядом  с  ним  на  более
скромной лошади восседал Говорящий с  Тенями,  за  их  спинами  возвышался
великан-знаменосец в бронзовой маске.
     Приближающаяся кавалькада  была  весьма  внушительна.  Сотня  молодых
воинов-аристократов плотным каре окружала саму  делегацию.  Расступившись,
богато  наряженные  всадники  пропустили  вперед  Правителя  в   роскошных
доспехах и его советников. За Советником Рукхом следовал отряд его  личной
стражи. Советник Альбан вел за собой неумело держащихся в седле астрологов
из его компании. Лишь Советник Мелкар ехал без почетного эскорта. Он также
восседал на роскошном коне, но был  закован  в  позолоченные,  по  причине
столь высокого ранга преступника, кандалы.  На  стенах  и  башнях  Тарсиса
собралась толпа горожан  и  солдат,  не  желающих  упускать  такое  редкое
зрелище.
     Правитель неспешно подъехал шагов на двадцать к Киаге и  остановился.
Все вокруг замерло.
     - Киага - Меткий Лук, - громко, нараспев начал Правитель  Тарсиса,  -
как и было обещано мною, я привел сюда и  выдам  тебе  убийцу  двух  твоих
подданных - посланника  и  другого  вождя.  Я  надеюсь,  что  это  поможет
перекинуть мост через пропасть, которая пролегла между нашими народами,  и
мы сумеем возобновить столь трагически прерванные переговоры.
     Несколько секунд  Киага  разглядывал  делегацию  Тарсиса,  затем  его
взгляд задержался на гордо поднявшем голову, закованном в кандалы Мелкаре.
     - Было совершено два убийства, - крикнул в ответ Киага, - но  я  вижу
здесь только одного обвиняемого. Я готов  признать  его  убийцей  Гуклака,
который был найден повешенным на воротах его дома. Но я никак не убежден в
том, что именно он убил Ялмука - Кровавую Стрелу.
     Рев тысяч воинов подтвердил, что кочевники согласны с мнением  своего
Вождя. Лишь только шум стих, раздался голос Мелкара:
     - Я никого не убивал, но ни один из  вас  на  самом  деле  не  желает
выяснить, кто убийца!
     - Молчать! - заорал Правитель. -  Не  пытайся  скрыть  свою  вину  за
жалкой ложью.
     Эти слова были встречены с нескрываемым  неодобрением  строем  воинов
Киаги. Недовольны были явно и сопровождавшие Правителя всадники. В воздухе
повисла опасная напряженность,  готовая  в  любой  миг  разразиться  бурей
насилия.
     - Стойте! - раздался  громкий,  звучный  голос  Железного  Дерева.  -
Прекратите!  Этот  человек   невиновен.   Мы,   следователи,   назначенные
расследовать эти убийства, нашли правду!
     Все с удивлением молча воззрились на взявшуюся  словно  из-под  земли
странную  маленькую  компанию,  направившуюся  к  площадке   между   двумя
переговаривающимися сторонами. Первым нарушил молчание Правитель Тарсиса:
     - Эй, откуда вы взялись? Вас не было в моем эскорте.
     - И мимо моих часовых они не проходили, - опомнился Киага. - Что  все
это значит?
     Нистур церемонно снял шляпу, поклонился Правителю и Вождю и сообщил:
     - Мы ведь  следователи.  Такие  штучки,  позвольте  заметить,  -  наш
фирменный стиль.
     - Это неважно! - крикнул Правитель. - Я снял с вас полномочия с  того
момента, когда вы нашли убийцу  в  лице  Мелкара.  Прочь  отсюда,  или  вы
рискуете навлечь на себя мой суровый гнев!
     - У нас все еще осталось  вот  это.  -  Железное  Дерево  поднял  над
головой серебряную печать. - А это значит, что полномочия с  нас  не  были
сняты. Нам было  поручено  не  сообщить  о  случайно  найденном  трупе,  а
выяснить правду, что мы и сделали, уложившись при этом в срок. Изволите ли
вы выслушать наш доклад?
     - Вы - презренные простолюдины и шарлатаны! - крикнул Киага. -  Прочь
отсюда! Молчать, когда говорят властители народов!
     Из строя кочевников выехал человек и громко заявил:
     - Я, правая рука вождя племени Гнилого  Источника,  Лагхан  -  Боевой
Топор, хочу выслушать, что собираются сказать эти люди.
     - Да, да, - поспешил согласиться сам вождь, как всегда, пьяный.  -  И
мне интересно. Пусть расскажут, что они выяснили.
     Опять послышались нестройные голоса;  большинство  кочевников  хотело
узнать, чем закончилось расследование убийств следователями Правителя. Все
это время Станбог внимательно следил за Киагой и шаманом, время от времени
недовольно хмурясь и покачивая головой.
     Лица Киаги под маской  не  было  видно.  Но  все  его  тело  выдавало
сильнейшее напряжение.
     - Ладно! - крикнул он. - Говорите, только побыстрее. Мои люди  жаждут
войны и мести.
     - Я полагаю, - предложил Нистур, -  что  будет  лучше,  если  высокие
договаривающиеся стороны проследуют в шатер и спокойно выслушают подробный
доклад нашей группы.
     - Это не входило в  мои  требования  к  тебе,  Правитель  Тарсиса!  -
крикнул Киага. - Я обязуюсь соблюдать все условия, но пусть твои клоуны не
испытывают моего терпения.
     - А как я могу удостовериться, что все это не  ловушка,  подстроенная
тобой в сговоре с ними? - спросил Правитель.
     - Минуту, - вдруг вступил в разговор Станбог.
     Он  подошел  к  компании  астрологов  Советника  Альбана  и   коротко
переговорил с ними. Те покивали  головами  и,  спешившись,  встали  кругом
между двумя делегациями.
     - Нам понадобится копье, - объявил Станбог.
     Правитель ткнул  в  сторону  одного  из  своих  всадников  и  щелкнул
пальцами. Воин подъехал к Станбогу и протянул ему двенадцатифутовое копье,
которое тот воткнул в землю так, чтобы оно стояло  абсолютно  вертикально.
Маги-астрологи Альбана затянули какой-то речитатив на не понятном  никому,
кроме них и Станбога, языке. Старый лекарь пояснил:
     - Почтенные колдуны развешивают над всеми присутствующими полог мира.
Все мы оказываемся под властью этого заклинания.  Все  видят,  где  сейчас
солнце. - И он показал на сверкающий диск, поднявшийся над  горизонтом.  -
Если кто-либо нарушит мир до того, как оно  достигнет  зенита  и  исчезнет
тень от копья, на головы всех нас обрушится суровая кара богов.  Не  хочет
ли почтенный Говорящий  с  Тенями присоединиться  к  столь  благородному и
похвальному делу?
     Ко всеобщему удивлению, человек с выкрашенным зеленой  краской  лицом
яростно замотал головой. Ответил же за него Киага:
     - Наш шаман говорит с тенями предков и духами Равнин, а не  участвует
в выродившейся профанации городских колдунов.
     - Жаль, - ответил Станбог и негромко добавил: - Хотел бы я посмотреть
на эту зеленую рожу в деле. -  Затем,  вновь  набрав  побольше  воздуху  в
легкие, Станбог предложил: - Проследуем же  в  шатер,  ибо,  даже  пока  я
говорю, наше время уходит.
     Под гул голосов советники и вожди спешились и прошли в большой  шатер
Киаги. За это время друзья успели перекинуться несколькими фразами.
     Нистур напомнил:
     - Опять этот шаман ни слова при Киаге не вымолвил.
     Железное Дерево улыбнулся улыбкой настигающей жертву акулы:
     - Помнишь, что сказала Жабий Цветок? Фальшивые глаза! А что еще -  не
забыл? Есть один. Один!
     - Сдается мне, ты раньше меня сумел найти в старушечьем  бреду  зерно
истины, - признал Нистур.
     - Теперь следи за тем, что я  буду  говорить,  соображай  на  ходу  и
прикрывай меня, если я что-то упущу, - сказал Железное Дерево.
     В шатре Киага и вожди сели по одну сторону от входа, а Правитель, его
советники и свита - по другую. Все глядели на противников с едва прикрытой
враждебностью.  Железное  Дерево,  Нистур,  Ракушка  и  Станбог  вышли  на
середину.
     - Говорите, и не испытывайте наше терпение, - приказал Киага.
     - Мой суд будет скор и суров, если вы солжете, -  пообещал  Правитель
Тарсиса.
     - Не  волнуйтесь.  -  Нистур  церемонно  раскланялся.  -  Наш  доклад
превзойдет все ваши даже самые смелые  ожидания  и  догадки.  Мой  друг  и
коллега обратится к вам со своей речью  первым.  -  Жестом  передав  слово
Железному Дереву, он шепотом добавил: - Ну давай смелее!
     - Мое имя - Железное Дерево. Я - наемный воин, назначенный Правителем
Тарсиса расследовать убийство Ялмука  -  Кровавой  Стрелы  и  впоследствии
Гуклака - Укротителя  Лошадей.  В  результате  расследования  я  пришел  к
следующим выводам.
     Железное Дерево обвел суровым взглядом  всех  присутствующих,  словно
желая убедиться в том, что все внимательно его слушают. Затем он обернулся
к Правителю Тарсиса:
     - Мой господин, несколько дней назад вы приняли в  городе  посольство
от Киаги - Меткого Лука. Ныне покойный вождь Ялмук - Кровавая  Стрела  был
уполномочен вести переговоры в отсутствие Великого Вождя до тех пор,  пока
Киага сам не прибудет в лагерь своего войска. Это так?
     - Абсолютно верно, - подтвердил Правитель.
     - Так вот,  это  абсолютно  не  соответствует  истине.  -  Эти  слова
Железного Дерева были встречены всеобщим вздохом  удивления.  -  Это  была
первая ложь из дальнейшей цепи обманов.  Киага  вовсе  не  отсутствовал  в
лагере и в городе. Наоборот, он присутствовал  как  здесь,  так  и  внутри
городских стен. Да, да, в Тарсисе Киага  побывал  даже  раньше,  чем  туда
прибыл назначенный им посланник со спутниками.
     - Он лжет! - крикнул  Киага.  Железное  Дерево  подскочил  к  нему  с
ловкостью рассерженного льва.
     - Выслушай меня, а потом назови лжецом, если посмеешь!
     - Продолжай, продолжай, - крикнул Потрясающий Копьем, пьяный  и  явно
наслаждающийся спектаклем. - Я хочу дослушать до конца!
     Железное Дерево снова обратился к Правителю Тарсиса:
     - А вы, мой господин, пытались  посеять  раздор  между  приближенными
Киаги, в  особенности  между  Ялмуком  и  Говорящим  с  Тенями.  Вы  также
приказали советникам, принимавшим  вождей  в  своих  домах,  проверить  на
прочность их верность Киаге - Меткому Луку.
     Правитель развел руками, словно призывая всех внять чувству  здравого
смысла:
     - Это же дипломатия!  Кто  из  властителей,  переживающих  за  судьбу
своего народа, не пользуется этими приемами?
     -  Грязная  игра  велась  в  Тарсисе,  а  не  дипломатия.   Ваши   же
приближенные лгали вам и плели свои заговоры. Но в итоге  получилось,  что
все вы работали на Киагу, играя по его правилам и по его плану.
     - Ты, по-моему, просто заговариваешься, - сказал Правитель.
     - Вовсе  нет,  -  возразил  Железное  Дерево.  -  Советник  Рукх,  вы
докладывали, что Гуклак был фанатично предан Киаге? Было  такое,  господин
Правитель?
     - Да, - отозвался  Правитель  Тарсиса.  -  Такой  доклад  я  от  него
получал.
     - Но, опросив других вождей, мы выяснили, что его верность  вовсе  не
была столь  уж  непоколебимой.  Говоря  точнее,  этот  человек  был  готов
продаться противнику. Но Советник Рукх придержал эту  информацию,  полагая
использовать слабость Гуклака себе на пользу. О колебаниях второго убитого
- Ялмука - вы узнали лично.
     - Но как это все соотносится с твоими словами о том, что Киага был  в
городе, когда все считали, что его нет даже в лагере его армии? -  спросил
Правитель, гневно глядя на Советника Рукха,  который  сидел  с  выражением
оскорбленной невинности на лице.
     - Ну, для начала... -  С  этими  словами  Железное  Дерево  шагнул  к
Говорящему с Тенями и, прежде чем кто-либо опомнился, сорвал с его  головы
увешанную амулетами островерхую шапку, за  которой  потянулись  и  длинные
пряди парика. Под  шапкой  оказались  коротко  стриженные  волосы,  а  сам
человек с зеленым лицом с ужасом в глазах уставился на Киагу, не издав при
этом ни звука.
     - Это не шаман, - объявил Железное  Дерево.  -  Узнали  ли  вы  этого
человека?  Да,  это  безъязыкий  раб  Киаги,  исполняющий  роль  шамана  в
присутствии самого Меткого Лука.
     - А на банкете, я помню, он разговаривал весьма оживленно, - возразил
Правитель. Железное Дерево четко ответил:
     - Вы говорили не с шаманом. Тот, кто скрывался за зеленой  краской  и
сетью амулетов, был не кто иной, как сам Киага, собственной персоной!
     Быстрым, словно пантерьим, движением Железное Дерево схватил Киагу за
руку и сорвал с нее перчатку, обнажив  на  тыльной  стороне  ладони  Вождя
таинственный знак. Одним взмахом зажатой в  кулак  перчатки  он  превратил
символ  в  бесформенное  пятно.  Изумрудно-зеленые  глаза  Киаги,   широко
раскрытые и полные ненависти, стали светлеть.
     - Когда Вождь притворялся Говорящим с Тенями,  заклинание  делало-его
глаза карими, у Киаги они были зелеными. А теперь смотрите,  какого  цвета
они на самом деле.
     Вожди  столпились  вокруг  Киаги,  наблюдая,  как  его  глаза  быстро
становились бледно-голубыми. Железное Дерево продолжил:
     - Не было никогда никакого Говорящего  с  Тенями.  Этот  человек  сам
предсказал вам свое пришествие в качестве Великого Вождя.
     Выражение  разочарования  и  горя  на  лицах  кочевников  было  почти
комично. А Железное Дерево словно вознамерился добить их окончательно:
     - Не существует не только Говорящего с Тенями, но,  следовательно,  и
Киаги - Меткого Лука!
     -  Кто  же  тогда  этот  человек?  -  требовательным  тоном   спросил
Правитель, явно не имея ни малейшего намека на ответ в своей голове.
     Железное Дерево сорвал с лица Киаги  повязку,  открыв  всем  довольно
красивое, но невыразительное лицо, искаженное сейчас страхом.
     - Ни вы, ни кто-либо из присутствующих не знает этого человека, кроме
меня.  Его  имя  -  Бореас.  Он  проходимец,   но   при   этом   актер   и
музыкант-арфист. Когда-то, в другой стране, почти в другой жизни,  он  был
моим  другом.  Но  дружба  прервалась,  когда  он  предал  меня  в  минуту
опасности, а затем оставил умирать.
     В этот момент послышался возглас Ракушки:
     - Значит, не зря  Жабий  Цветок  сказала,  что  за  всем  этим  стоит
музыкант. Музыкант, фальшивые глаза, не многие - один!
     Железное Дерево кивнул и продолжил:
     - Когда он понял, что Ялмук и Гуклак  могут  предать  его,  он  решил
уничтожить их наиболее выгодным для себя способом. Лучшим  вариантом  было
представить дело так, словно убили их жители Тарсиса. Так он достигал двух
целей: избавлялся от опасных приближенных и объединял остальных вождей еще
крепче, подогревая их общую ненависть и желание отомстить.
     - Какое бесчестье! - картинно воскликнул Правитель.
     Железное Дерево одарил его безжалостной улыбкой:
     - Дальнейшего успеха этот человек добился, сумев  навлечь  подозрение
на Советника Мелкара. Он знал, что,  выдав  ему  единственного  достойного
командира. Правитель Тарсиса серьезно ослабит оборону города. Он все четко
рассчитал, видимо, хорошо зная таких людей, как вы. Он заранее понял,  что
вы ухватитесь  за  малейший  повод,  чтобы  избавиться  от  потенциального
соперника.
     Советники озлобленно глядели на Правителя, но тот, не обращая на  них
внимания, заявил:
     - И все же ты меня не убедил!
     - Ну что же, продолжу объяснения.  Для  такого  актера,  как  Бореас,
ничего не стоило изобразить из себя одного  из  тарсианских  аристократов,
тем более что обычно они  появлялись  на  людях  в  масках.  Одеваясь  как
местный житель, он спокойно проходил через ворота. Причем сделать  это  он
мог в любое время дня и ночи - городскую стражу ничего не стоит подкупить,
чтобы она открыла калитку в неурочный час. Скорее  всего,  в  одежде  и  в
маске аристократа он и вызвал Ялмука на разговор на площадь. Тот не ожидал
ничего, кроме очередной попытки подкупа или же,  наоборот,  предложения  о
сотрудничестве с вождями кочевников. На самом же деле на пьедестале статуи
Абушмулума Девятого Ялмука уже поджидал вот этот самый раб.  Он  или.  сам
Бореас - это уже неважно - накинул проволочную петлю  на  шею  несчастному
Ялмуку, и вдвоем они в момент подняли тело на пьедестал.  Вот  почему  вся
кровь стекла с постамента на мостовую.
     Приблизив свое лицо к испуганному  лицу  Верховного  Вождя,  Железное
Дерево усмехнулся:
     - Проволочная удавка - не правда ли, замечательное,  стильное  оружие
для арфиста? Что скажешь, Бореас? - Оглянувшись, он попросил:  -  Разыщите
его арфу. Я уверен - на ней не будет хватать струны.
     - Ну а Гуклак? - раздался голос одного из вождей.
     - Нет ничего проще. Скорее всего, он убил его еще здесь, в лагере,  а
затем, переодевшись тарсианским аристократом,  перекинул  его  труп  через
седло и поехал к городу. У стражи на воротах есть  приказ  не  впускать  в
город чужеземцев и не  давать  ходить  туда-сюда  своим  горожанам.  Но  к
аристократам  это  не  относится.  Бореас  всегда  мог  выдать   себя   за
патрульного всадника, возвращающегося с  дежурства  с  добычей  или  телом
убитого кочевника.
     - Он лжет! - истошно завопил Бореас-Киага.  Этот  крик  был  встречен
мрачным молчанием. Ракушка обернулась к Нистуру:
     - Вот как ему удалось пройти испытание Рукой Истины! Он  сказал,  что
Говорящий с Тенями не убивал Ялмука. Это же  правда!  Шаман  действительно
никого не убивал и не мог убить, потому что его самого не было в природе!
     Нистур кивнул:
     - Еще один урок нам обоим: никогда не доверяй человеку, говорящему  о
себе в третьем лице. Один из вождей с досадой крикнул:
     - Но как мог нас провести какой-то проходимец, жалкий актеришка!
     - Я полагаю, это мы сейчас объясним, - сказал Станбог. - Вот идет мой
коллега с доказательством и объяснением.
     Действительно, из дальней части шатра, отгороженной висящими коврами,
появился один из колдунов Советника Альбана, державший на вытянутых  руках
медную клетку с изящной подставкой внутри.
     Объяснения Станбога были прерваны появившейся вслед за астрологом его
полной коллегой, которая объявила:
     - Арфы там нет, но зато я нашла вот это. - И она подняла н