ться наугад.
     - Мы тут имели весьма занятную  беседу  с  одним  чудаком,  -  сказал
Нистур и подробно рассказал лекарю о встрече с Советником Альбаном  и  его
приятелями-астрологами.
     Выслушав его, Станбог сказал:
     - Я знаком со всеми его приятелями. Ни один из них не  принадлежит  к
Орденам, но в то же время они и не шарлатаны. Каждый из них кое-что умеет.
Сам Альбан - знатный энтузиаст-любитель. Он очень умен, но ему не  хватает
мыслительной дисциплины, чтобы стать настоящим магом. Вот  он  и  нанимает
второсортных колдунишек, чтобы  количеством  заменить  качество.  Если  им
удастся прекратить выяснение отношений между собой - может быть, они там и
насчитают что-нибудь дельное. Кое-что из переданных тобой слов Альбана уже
заинтересовало меня.
     - Что же именно?
     - Ты сказал, что он упомянул заклинание иллюзий?
     - Да, но какое именно - он не назвал.
     - Разумеется. Существуют разные классификации, но постороннему  любой
колдун назовет только самое общее название. Да и скажи  он  тебе  его,  ты
вряд ли сумел бы воспроизвести термин  из  языка  Искусств  правильно,  не
перепутав слов и слогов. Так что в любом случае это нам мало  чем  помогло
бы.
     - Так что же значит этот символ? - спросил Железное Дерево.
     - Пока что я точно ничего не могу сказать. Но я  обнаружил  признаки,
по которым его можно отнести к заклинаниям изменения формы, а их - великое
множество. Но лишь часть из них  можно  назвать  заклинаниями  обмана  или
иллюзий. Это существенно облегчит поиски.
     - А такое заклинание обмана может обмануть огненную маску? -  спросил
Нистур.
     - Ни в  коем  случае,  -  ответил  Станбог.  -  Рука  Истины  создана
специально для того, чтобы противостоять любой лжи  на  уровне  словесного
или символического обмана.
     Полистав книгу, лекарь позвал Ракушку, чтобы та  посмотрела  один  из
символов. Ответа не последовало.
     - Ракушка, ты меня слышишь? - негромко переспросил Станбог.
     Девушка, как завороженная, смотрела на пару, сидящую в дальнем углу.
     - А? Что? - вздрогнув, спросила она. Станбог  повторил  свой  вопрос.
Внимательно посмотрев в книгу и даже поводив пальцами по рисунку,  девушка
сказала:
     - Нет, очень похоже, но у того знака не пересекались вот эти линии, а
вот здесь они, наоборот, замыкались почти что в круг.
     Замолчав, она непроизвольно,  словно  подчиняясь  какому-то  давлению
извне, вновь повернула голову в угол, где сидели Мирса и ее брат.
     Трое  наблюдателей   проследили   направление   ее   взгляда,   затем
переглянулись и с понимающим вздохом улыбнулись.
     - Ну что ж, - сказал Нистур, - пора подкрепиться, выпить рюмку-другую
согревающего - и за работу. Я полагаю, что Мелкар должен вот-вот вернуться
домой.
     - Вы идите, - сказала Ракушка, - а  я  останусь  здесь.  Мне  хочется
спать. Как дойти до дома Мелкара - я вам объясню..
     - Хорошо, - согласился Нистур, - передохни немного.
     Ракушка даже не  удосужилась  поблагодарить  его  за  предоставленную
возможность остаться в доме.
     Подкрепившись и согревшись, Нистур и Железное Дерево  вновь  пошли  в
город. Солдат первым нарушил молчание:
     - И кто бы мог подумать, что нашу трезвую и даже циничную подругу так
легко сразит наповал этот варвар с огненной шевелюрой.
     - Дела сердечные подчас бывают так таинственны  и  непредсказуемы,  -
мечтательно произнес Нистур, натягивая перчатки.  -  И  даже  очерствевшая
душа  карманницы  неожиданно  оказывается  легко  уязвимой  для   безумной
влюбленности. В конце концов, Бадар лишь чуть старше нее и, надо признать,
выглядит хоть куда. Нет, ты вспомни, как он выжал слезы из каменной Мирсы!
Наверное, он из тех мужчин, которые, даже сами того не  желая,  растопляют
лед в душах самых жестокосердных женщин.
     - Да ты и вправду поэт, а я думал - только выпендриваешься, - не то с
одобрением, не то осуждая, сказал Железное Дерево.
     Уточнив дорогу у встречных патрулей городской стражи, приятели быстро
пришли в район, расположенный у Северных ворот.  Эта  часть  города  также
была сильно повреждена во время Катастрофы, и впоследствии те, у кого были
деньги, воспользовались общей разрухой, чтобы  по  дешевке  скупить  целые
кварталы руин и выстроить на этих участках свои шикарные виллы.
     - Где-то здесь, - сказал Нистур, оглядываясь.  -  Стражники  сказали,
что его дом - с колоннами из зеленого мрамора. Вот только поди  разберись,
какого они цвета, в темноте да еще и за снежной завесой.
     - Знать бы еще, что имел в виду  под  зеленым  мрамором  тот  в  хлам
пьяный патрульный,  -  буркнул  Железное  Дерево  и  вдруг  ткнул  куда-то
пальцем. - Смотри - не здесь ли?
     Невысокая внешняя ограда сада, окружающего одну из вилл,  прерывалась
парой массивных колонн,  поддерживающих  кованую  решетку  ворот.  Подойдя
поближе, приятели увидели в верхней части створок  фамильный  герб  -  два
выкованных оленя, встав на дыбы, сцепились  рогами,  на  которых  покоился
стеклянный шар со светильником внутри. Ниже герба  строгие  линии  изящной
решетки перекрывались какой-то тенью неправильной формы.
     Нистур кашлянул и осторожно предположил:
     - Странный вкус у  Советника  Мелкара.  Похоже,  он  украшает  ворота
своего дома свежими удавленниками. Остается только выяснить, вешает он  их
здесь живыми или же получает готовыми с виселиц городской тюрьмы.
     Железное Дерево пожал плечами:
     - Может быть, это один из слуг,  чем-то  не  угодивший  ему.  Кто  их
разберет, этих местных аристократов.
     - Боюсь, что все не так просто, - невесело заключил Нистур. - Смотри,
бедняга одет как кочевник.
     Подойдя  еще  на  несколько  шагов,  они   смогли   разглядеть   лицо
повешенного.
     - Ну и ну, - сказал Нистур. - Похоже, где-то мы  с  этим  парнем  уже
встречались.
     - Точно, - согласился  Железное  Дерево,  явно  не  ожидавший  такого
поворота  дел. - Хотя, должен признать,  выглядит  он  сейчас  значительно
хуже, чем при нашей предыдущей встрече.
     Неестественно  склонив  голову,  на  перекладине  ворот  висел,  чуть
покачиваясь на ветру, Гуклак - вождь племени  кочевников  Великой  Ледяной
Реки.


Глава 10


     Да, подкинули вы мне задачку, - невесело сказал Правитель Тарсиса.  -
Нет, то,  что  вы  нашли  убийцу  раньше  крайнего  срока,  это,  конечно,
замечательно.  Плохо,  что  им  оказался  Советник  Мелкар,   единственный
достойный воин среди моих  советников.  Любой  другой  из  членов  Высшего
Совета был бы более подходящей кандидатурой.
     Правитель рассерженно посмотрел на следователей, словно те сами  были
виноваты в таком исходе дела.
     - Я понимаю, - сказал Нистур, - вам трудно смириться с мыслью о  том,
что Мелкар убил Гуклака. Это кажется почти невероятным и нам тоже.
     - Но труп был найден на воротах его дома, - сказал Правитель.
     - С таким же успехом можно подозревать Абушмулума Девятого в убийстве
Ялмука, - возразил Железное Дерево. - Ведь, в конце концов, у подножия его
статуи был найден труп посланника.
     - Советник Мелкар нес службу  на  своем  посту  до  третьего  ночного
гонга, - обратил внимание Правителя Нистур. - А когда мы  нашли  тело,  он
только-только передал пост своим подчиненном и направлялся домой. Едва  ли
у него хватило бы времени на убийство,  даже  если  предположить,  что  он
зачем-то вознамерился вывесить жертву на  всеобщее  обозрение  у  входа  в
собственный дом.
     - Должен вам напомнить, - сказал Правитель, - что у Советника Высшего
Совета Тарсиса есть немало слуг. А в случае Мелкара -  это  и  подчиненные
ему солдаты, и  личная  охрана.  Многие  из  этих  людей  с  удовольствием
разделались бы с кем-нибудь  из  важных  кочевников,  обеспечив  при  этом
строжайшее алиби своему господину.
     - Ну почему именно Гуклак? - спросил Железное  Дерево.  -  И  как  он
оказался в городе?
     - Увы, стены Тарсиса не являются непреодолимой преградой, -  вздохнул
Правитель.  -  Узнав  об   убийстве,   я   отдал   приказ   об   ускорении
восстановительных работ, выставлении постов у всех осыпей городских  стен,
а кроме того, в целях укрепления общественной безопасности сейчас стража и
наемники проводят рейд-облаву по выявлению и  изоляции  всех  недовольных,
сомневающихся, а также всех подозрительных чужеземцев.
     -  Я  сильно  сомневаюсь,  что   последняя   мера   заметно   повысит
безопасность Тарсиса, - заметил  Нистур.  -  А  кроме  того,  ни  это,  ни
остальные мероприятия ни в коем  случае  не  уменьшат  неизбежного  взрыва
гнева Киаги.
     - Все  равно  горожане  и  противник  должны  видеть,  что  Правитель
принимает решительные меры. В  искусстве  власти  обман  подчас  не  менее
важен, чем реальность.
     - Да, да, разумеется, - без особого энтузиазма подтвердил Нистур.
     - Киагу уже известили об убийстве Гуклака  -  Укротителя  Лошадей?  -
поинтересовался Железное Дерево.
     Правитель криво усмехнулся:
     - Я полагаю, это будет сделано и без моего участия. У этого  варвара,
похоже, немало источников информации в городе. Я сомневаюсь, что  все  они
попадут в мою сеть.
     - Естественно, не станете же вы отправлять в кутузку каждого  второго
наемника, - согласился Нистур. - Не в обиду моему коллеге, далеко  не  все
из его братии придерживаются  столь  же  строго  кодекса  воинской  чести.
Подчас мелкой монеты бывает достаточно, чтобы развязать им языки.
     - Не стану спорить, -  признал  Железное  Дерево.  -  Я  видел  ваших
солдат. Часть из них - отъявленный сброд, который за грош выдаст все,  что
угодно, хоть самому черту.
     - Со всех сторон предатели и  завистники,  -  вздохнул  Правитель.  -
Такова тяжкая доля властителя.
     - Каково будет ваше решение, господин? - спросил Нистур. -  От  этого
будут зависеть наши дальнейшие действия.
     - Ну что ж. Вы можете продолжать расследование. Советник Мелкар будет
помещен под домашний арест. Если вы не  предложите  мне  более  подходящей
кандидатуры до исхода назначенного  срока,  я  буду  вынужден  выдать  его
варварам. Вы свободны.
     Оказавшись на улице, Железное Дерево воскликнул:
     - Что же это за правитель, который  готов  выдать  противнику  своего
лучшего командира под самым надуманным предлогом! Да даже  если  Мелкар  и
убил этого дикаря...
     - Не забывай, - напомнил ему Нистур, - что  любой  властитель  больше
всего опасается и  ненавидит  действительно  смелых,  толковых  и  сильных
соперников.  Если  говорить  о  Высшем  Совете,  то  мы  ясно  видели  две
кандидатуры  -  Рукха  и  Мелкара.  Несомненно,  Правитель  предпочел   бы
избавиться от первого из них, но, на худой конец, и Мелкар  будет  удачной
жертвой.
     - Даже если этот человек никогда не замышлял  ничего  дурного  против
Правителя?! - Железное Дерево не на шутку рассердился.
     - Боюсь, что так. Если Мелкар так же честен, сколь храбр, то в Нижнем
Совете найдется немало желающих посадить на трон  Правителя  этого  рыцаря
без страха и упрека. Это типичная судьба бравого вояки - за популярность и
честность он рассчитывается головой.
     - Я устал от этого гнилого города! - в сердцах воскликнул  солдат.  -
Не могу здесь больше оставаться. Повсюду ложь и предательство, и при  этом
все тебе мило улыбаются. А если не улыбаются, то только чтобы не  напугать
тебя звериными клыками и змеиным жалом, торчащими из их пасти.
     - Какая великолепная метафора! - восторженно произнес Нистур. -  Я  и
не думал, что ты так одарен. Тебе стоило бы... Подожди, кто  это  там?  Не
Ракушка ли? И похоже, что она торопится рассказать нам не  самые  приятные
новости.
      - Нистур! Железное Дерево! - задыхаясь  от  долгого  бега,  выпалила
девушка. - Станбога забрали в тюрьму! И Мирсу с Бадаром тоже. Скорее! Надо
вытащить их оттуда.
     Она с такой силой потянула своих  друзей  к  Дворцу  Правосудия,  что
сумела протащить их за собой несколько шагов.
     - Минуточку, - наконец смог  сказать  Нистур.  -  Прежде  чем  что-то
делать, мы должны выяснить поконкретнее, что случилось.
     -  И  то  верно,  -  согласился  Железное  Дерево.  -  Мы  теперь  на
собственном опыте знаем, что  единственная  вещь,  которой  у  человека  в
тюрьме в избытке, - это время. А ну-ка рассказывай все по порядку.
     - Это случилось на рассвете. Станбог все сидел над книгой. Мирса и ее
брат разговаривали, а я уснула. Вдруг раздался громкий стук в дверь. Мирса
открыла, и  ей  в  лицо  сунули  какое-то  постановление  об  аресте  всех
подозрительных. Она решила  посоветоваться  со  Станбогом,  но  в  корабль
тотчас же  ввалилась  целая  толпа  стражников  и  наемников  во  главе  с
констеблем Вейтом. Мирса и Бадар решили не проливать свою  и  чужую  кровь
зазря и сдали оружие. Их  обоих  заковали  в  кандалы  и  увели.  Меня  не
арестовали только потому, что я показала им эту печать. Хоть на что-то эта
железяка сгодилась.
     Железное Дерево негромко выругался и сказал:
     - Это и есть та облава, о которой  сказал  Правитель.  Я  должен  был
раньше сообразить, чем это нам грозит!
     - А в чем их обвинили? - спросил Нистур.
     - В пособничестве противнику, кажется, так сказал Вейт. Ведь  Станбог
- чужеземец, Мирса - и вовсе дикарка. А тут еще в доме явный воин из армии
кочевников. Я попыталась им все объяснить, да куда там! Кто ж меня слушать
будет.
     - Да, это можно  было  предположить,  -  протянул  Нистур.  -  Ладно,
пойдем, может, удастся что-нибудь выяснить.
     На площади перед Дворцом Правосудия  был  выстроен  временный  загон,
плотно охраняемый со всех сторон городской стражей. За забором задержанные
дожидались распределения по камерам. Почти никого  из  них  не  отпускали.
Среди арестованных большую часть составляли временно оказавшиеся в Тарсисе
чужеземные купцы и местные жители родом из других стран. Немало попалось в
облаву и всякого уличного сброда. Видимо, выслуживаясь перед  начальством,
наемники гребли всех без разбора, рассчитывая, что офицеры местной  стражи
разберутся, кого сажать, а кого отпускать. Но те тоже не желали показаться
ленивыми или мягкосердечными к возможным  пособникам  противника,  поэтому
распределяли задержанных  по  камерам,  почти  не  разбираясь  в  причинах
ареста.
     Тыкая во все стороны своими  печатями,  друзья  подошли  к  входу  во
Дворец.
     - Не могу я вас впустить! - крикнул им сержант, отвечающий за  караул
у входных дверей. - У меня особые указания от Правителя. Никаких посещений
задержанных вплоть до окончания проверки.
     Железное Дерево потряс перед его носом печатью:
     - Узнаешь? С этой штукой я могу входить туда, куда мне нужно.
     Сержант только покачал головой:
     - Не сейчас! У меня  приказ  Правителя,  подкрепленный  распоряжением
Советника  Рукха,  -никого  не  впускать.  Я  получил  этот  приказ  позже
сообщения о печатях следователей и буду  выполнять  последнее  по  времени
распоряжение. Нистур буркнул:
     -  Даже  боги  бессильны  против   твердолобого   упорства   младшего
командира, ревностно исполняющего приказ. Ну не драться же нам с ним и его
стражей?!
     - Даже обратившись к Советнику Рукху, мы ничего не добьемся, - сказал
Железное Дерево. - Он только  рад  будет  вставить  нам  палки  в  колеса.
Глядишь, еще и наручники на нас нацепит - до выяснения.
     Ракушка сказала:
     - Наших в толпе на площади нет. Значит, они уже в камерах.
     - Ничего не поделаешь, - вздохнул  Нистур.  -  Будем  надеяться,  что
через пару дней все чуть уляжется и мы сможем вытащить их оттуда.
     - Или же Киага разрушит город, - согласился Железное Дерево. -  Тогда
все это и вовсе потеряет какое бы то ни было значение.
     - Быстро же вы сдались! - рассерженно воскликнула Ракушка.  -  Ну-ка,
дайте мне пару монет.
     Изумленные, те протянули ей деньги. Схватив монеты, Ракушка подбежала
к одному из охраняющих загон стражников и зашептала что-то  тому  на  ухо,
одновременно сунув ему в руку деньги.  Стражник  тотчас  же  покинул  свой
пост, попросив кого-то из сослуживцев подменить его, и скрылся за воротами
Дворца Правосудия. Вскоре он  вновь  вышел  на  площадь  и  что-то  шепнул
Ракушке, получив за свое сообщение  вторую  монету.  Вернулась  девушка  с
задумчивым выражением на лице.
     - Ну, что ты выяснила? - спросил ее Нистур.
     - Они в камерах нижнего уровня, глубоко под землей.  Облава  началась
со Старой Гавани, и они оказались одними из первых задержанных. Эти камеры
напоминают  пчелиные  соты:  они  построены  в  форме  сужающихся   кверху
конических ям. Заключенных  спускают  туда  по  лестнице,  затем  лестницу
убирают и для верности накрывают яму железной решеткой с замком. Хотя  это
уже совершенно лишнее. Из каменного мешка и так не выбраться.  Разумеется,
это самые темные, холодные и мокрые камеры в тюрьме.
     - Печальная новость, - заметил Нистур.
     - Вовсе нет. Именно оттуда и есть  шанс  вызволить  их,  -  оживилась
Ракушка.
     - Что-то я тебя не пойму, девочка, - сказал Железное Дерево.
     - Нет, вы действительно чуть что - сразу опускаете руки, -  вздохнула
девушка.
     - Быть может, нам не хватает той информации, которая  поддерживает  в
тебе надежду, - осторожно предположил Нистур, не желая явно признаваться в
том, что у Ракушки появился план в ситуации, казавшейся ему  и  его  другу
безвыходной.
     - Вы согласны на время доверить командование мне? -  озорно  спросила
она.
     - Я на все согласен, только бы  вытащить  старика  из-за  решетки!  -
ответил Железное Дерево. - Но боюсь, у нас и так  осталось  мало  времени,
чтобы найти убийцу.
     - И намного вы приблизились к разгадке? - поинтересовалась Ракушка.
     - Признаюсь, что она почти  так  же  далека,  как  и  в  первый  день
расследования, - сказал Нистур.
     - Ну так вот. А когда Станбога арестовали, он успел сказать мне,  что
разобрался в значении того рисунка.
     - Слушай, - обратился Железное Дерево к  своему  напарнику,  -  лучше
делать то, что она скажет. По-моему, ей сейчас виднее. А сами мы пока  что
зашли в полный тупик.
     - Согласен, - ответил Нистур. - Ну что, подруга, куда мы пойдем?
     Ракушка глубоко вздохнула:
     - Я покажу вам тот город, о существовании которого  Правитель  и  все
его шпионы даже не догадываются. А если и предполагают, то предпочитают не
соваться туда, забыть о нем навеки.

     Правителю Тарсиса было не  до  гаданий  о  том,  чем  занимаются  его
следователи. Иные проблемы волновали  его.  Только  что  прибыл  гонец  от
Главных ворот, который сообщил, что у стены появился сам  Киага  -  Меткий
Лук, который требует встречи лично с Правителем.
     Ругаясь и проклиная все на свете, раздавая пинки  и  оплеухи  слугам.
Правитель облачился в  самые  шикарные  церемониальные  доспехи,  пластины
которых были украшены серебряным и золотым литьем и драгоценными  камнями.
Редкой красоты и роскоши плюмаж спускался со  сверкающего  шлема.  Длинный
плащ из тонкого шелка,  отороченный  мехом  горностая,  был  прикреплен  к
плечевым пластинам доспехов, и Правитель был подсажен слугами  на  лучшего
коня из дворцовой конюшни.
     Окруженный  личной  охраной  и  отрядом  стражников,   расталкивающих
прохожих по  сторонам  улиц  и  освобождающих  знатному  всаднику  дорогу,
Правитель быстро доскакал до ворот и спешился.
     Несмотря на то что парадные доспехи  весили  гораздо  меньше  боевых,
подъем на вершину башни  стоил  Правителю  изрядного  труда.  Кроме  того,
длинный, волочащийся за ним шлейф плаща, добавлявший  ему  солидности  при
следовании верхом, здесь только мешал несмотря на то  что  два  оруженосца
несли его на руках, не отставая от Правителя.
     Оказавшись на переговорной площадке и увидев Киагу, Правитель и вовсе
пожалел, что так вырядился. Киага,  одетый  во  все  черное  и  в  строгую
железную кольчугу, верхом на коне в боевой  упряжи,  поддерживающей  лук и
копье всадника, выглядел не разодетым  для  перегово