е одни в этом мире! Но это... ничего не значит. Оно идет... идет уничтожить нас всех. Никто не спасется, если только не...
     Он судорожно сглотнул. Казалось, Боррос заходится криком, только крик еле слышен, славно что-то его заглушает... страшный, нечеловеческий крик.
     - Смерть... смерть грядет!
     Боррос дернулся еще раз, а потом вдруг обмяк. Глаза закрылись. Ронин отпустил колдуна. Только сейчас он почувствовал, что руки его онемели. Он приложил ухо к груди Борроса, потом несколько раз надавил на грудную клетку. Снова послушал. Легонько постучал кулаком в области сердца. Послушал опять...
     Ронин вытер пот со лба и поднялся на ноги. Подошел к двери в операционную, нажал ладонью на стену. Дверь бесшумно отъехала в сторону. Он шагнул в открывшийся проем. Дверь так же бесшумно закрылась за ним. Ронин застыл на мгновение, прислушиваясь. Глаза привыкли к темноте. Все тени - на месте. Он сделал еще один шаг и растворился во тьме.

***

     - Что ты знаешь о колдунах?
     - А почему ты об этом спрашиваешь?
     - Ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос... О да, вот здесь...
     Его рука, ласкавшая ее тело, казалась оранжевой в приглушенном свете лампы. Все остальное, сокрытое в темноте, оставалось черным.
     - Несколько странная тема для разговора в такой момент, - пояснил Ронин.
     Движения К'рин были медленны и нежны. Черные волосы, ниспадающие волной, своей мягкостью и прохладой приятно контрастировали с жаром их распаленных тел.
     - Чего же тут странного? Их называют... о... спасителями Фригольда. Говорят, они знают, как выжить, если Великие Машины вдруг выйдут из строя. Разве не так?
     Руки его двигались от оранжевого к черному, от света - во тьму.
     - Да, говорят.
     Губы их встретились и раскрылись.
     К'рин лизнула его больное плечо.
     - Сейчас все только и говорят что о политике... всякие слухи о саардинах... м-м... вполне естественно подумать о будущем.
     - Я о них почти ничего не знаю, - прошептал он, борясь с искушением рассказать ей все.
     Она оторвалась от него и слегка отстранилась. Лампа осветила нежный изгиб спины и соблазнительные бедра.
     - Значит, ты мне не скажешь? - Ее голос вдруг дрогнул.
     - А чего говорить? - Он потянулся к ней, но она увернулась.
     - Ты хочешь сказать, что тебе не о чем со мной говорить?
     Ронин сел и уставился на черные локоны, разбросанные по подушке.
     - Я не это имел в виду.
     К'рин повернулась к нему, ее глаза сверкнули.
     - Именно это, - едва ли не закричала она.
     - Почему ты вечно истолковываешь мои слова так, как удобно тебе?
     - Больше я в эти игры не играю.
     - А мы с тобой не играем. - Он начал уже раздражаться.
     - Я не позволю тебе так со мной обращаться. Ты именно тот, кто...
     - К'рин, сейчас не время...
     - Не время? - Она тоже села на постели. - Ты, наверное, шутишь. Для нас ничего нет важнее.
     - Нет, есть, - возразил он, может быть, слишком резко.
     Она прожгла его взглядом, и Ронин понял, что она разъярилась по-настоящему. И он не ошибся - К'рин с размаху влепила ему пощечину.
     - Мороз бы тебя побрал, - прошипела она и замахнулась опять.
     Он поймал ее за запястье и притянул к себе, причем с такой грубой силой, что она не смогла ничего сделать. Уже через секунду она лежала на спине, под ним. Ронин склонился над ней. Мягкий свет отражался в ее глазах. Он чувствовал, как вздымается ее грудь и твердеют соски. К'рин согнула колено с явным намерением двинуть ему между ног, но он сжал ее бедра, не дав ей даже шевельнуться.
     - Черт, - выдохнула она и, выгнувшись всем телом, теснее прижалась к нему, раздвигая ноги.
     Он овладел ею с каким-то неистовым отчаянием, словно плотское наслаждение могло поглотить все тревоги, избавить его от смятения и боли. Слишком занятый собой, Ронин и не заметил, что К'рин отдалась ему с той же отчаянной безысходностью.
     Она спала. Он сел на постели и зажег лампу. Бледный свет пламени немного рассеял сумрак. Ронин не стал делать пламя больше, чтобы не разбудить К'рин. Было так тихо, что казалось - сама тишина звучит глухим белым эхом в ушах. Глядя на пламя, он вспоминал свой сон...
     Он во Фригольде, только Фригольд не такой, как на самом деле. Он тоже находится под землей, но это не бункер, а целый город. Громадные здания поднимаются так высоко, что почти задевают верхушками каменный свод.
     Искаженная реальность сна.
     Он - в одном из таких удивительных сооружений. Где-то на самом верху. Вместе с К'рин. Они уже собираются уходить. Зачем, куда - он не знает. И вдруг здание начинает трястись. По стенам расползаются трещины. Он ощущает какую-то странную вибрацию у себя в костях. Он смотрит в окно. Соседние здания рушатся. Земля содрогается. Он слышит крики людей. Видит красные столбы пламени.
     Когда он отворачивается от окна, К'рин уже нет рядом. Он выскакивает в коридор. Кругом - удушливый дым и осыпающиеся камни. Здание распадается на части. Он зовет К'рин. Зовет долго, снова и снова выкрикивая ее имя. Но ему отвечает лишь эхо. Тогда он бежит вниз по лестнице, опасаясь, что она может обрушиться под ним в любой момент.
     Ему все-таки удается выбраться наружу... он на зеленой поляне. Там прохладно, темно и влажно. От земли поднимается незнакомый запах. Насыщенный, пьянящий. Его лицо мокрое. Руки - тоже. Сверху падают крупные капли воды. Отсюда ему видно, как на том берегу реки рушится Фригольд. Все объято пожаром. Воздух сверкает слепящими сполохами. По всем законам, он должен сейчас быть там. Он не может понять, как получилось, что он оказался на этой поляне... Он открывает глаза - он лежит в темноте рядом с К'рин...
     Ронин сделал глубокий вдох, потом медленно выдохнул, пытаясь стряхнуть с себя этот странный сон, где, все было как наяву. Он снова лег. Однако ему не спалось. Мысли о Борросе не давали ему покоя. Полсмены он только и делал, что мысленно прокручивал в голове слова, сказанные колдуном.
     Под конец Ронин опять вспомнил свой странный сон. Да уж, сегодняшний сон ему вряд ли удастся забыть.
     Ронин решил, что пришло время повидаться с Саламандрой.
     Лифт в этом секторе не работал. Дверцы заклинило, и кабина стояла наполовину открытой. Вдоль одной створки шли длинные глубокие царапины, похожие на следы от когтей какого-то громадного зверя, разъярившегося при виде этого мертвого неподвижного механизма. Вторая створка была вся побита и выщерблена. Она напоминала зарубцевавшуюся рану старого меченосца. Ронину пришлось подниматься по лестнице. По дороге наверх у него было достаточно времени, чтобы вспомнить свою первую встречу с Саламандрой.
     Боевые тренировки были тогда для Ронина забавой. Так, наверное, бывает всегда - по молодости все кажется незначительным и преходящим, и ты ни к чему не относишься с должной серьезностью. Залы боевой подготовки занимали целый этаж, который в народе прозвали "боевым уровнем". Обычное расположение комнат здесь было перепланировано, так что получилось несколько просторных крытых площадок, которые, собственно, и служили залами для занятий. Каждый цикл, в строго определенное время, он приходил в самый большой из этих залов вместе с другими учениками того же возраста. И начиналось: полсмены изнурительных физических упражнений, потом - лекции по искусству калечить и убивать людей посредством определенных ритуальных приемов и лишь затем - непосредственно тренировка в парах.
     Ронин особенно не напрягался и не стремился познать все тонкости боевого искусства. Он сделался учеником, потому что ему так сказали, и по этой причине он был вполне заурядным бойцом, что называется, серой посредственностью. На тренировках он часто витал в облаках, не давая себе труда сосредоточиться на схватке и частенько случалось, что соперник Ронина легко его обезоруживал. Его, впрочем, это не огорчало. Но у инструктора было на этот счет свое мнение. Его раздражало безразличие Ронина, так что мальчику приходилось выслушивать самые что ни на есть нелестные замечания в свой адрес, да еще произнесенные перед всем классом.
     И вот однажды во время тренировки Ронин увидел, как в зал легкой походкой входит дородный - можно сказать, даже тучный - мужчина.
     - Ребята, - гаркнул инструктор, прерывая занятие, и звон металла мгновенно затих.
     Повернувшись к вновь пришедшему, инструктор сделал широкий жест:
     - Позвольте представить вам Саламандру.
     По рядам учеников пробежал возбужденный шепот, который инструктор умудрился не заметить.
     - Как вы знаете... - Он подождал, пока не установится тишина. - Как вы знаете, Саламандра - Сенсей по Оружию нашего Фригольда. Он пришел посмотреть, каких вы добились успехов.
     Снова послышался возбужденный шепот. Инструктор нетерпеливо откашлялся и обвел глазами зал.
     - Возможно, кому-то из вас повезет и он удостоится чести учиться у самого Саламандры.
     Ронин уловил в голосе инструктора завистливые нотки и покосился на Саламандру. Однако лицо сенсея, с тяжелой челюстью, на удивление высокими скулами и блестящими черными глазами, оставалось бесстрастным. И тут Саламандра поднял руку, унизанную перстнями - драгоценные камни сверкнули, отражая свет, - и низким, немного простуженным голосом произнес:
     - Продолжайте занятие, ребята, а я посмотрю, из какого вы сделаны теста.
     - Продолжаем тренировку! - немного нервно захлопал в ладоши инструктор.
     Ученики вернулись к прерванным упражнениям, и стены опять задрожали звенящим эхом лязгающего металла.
     Ронин старался не упускать Саламандру из вида, боковым зрением наблюдая за тем, как сенсей медленно обходит зал в сопровождении инструктора, который держался на шаг позади.
     - Слушай, ты, - рявкнул вдруг на Ронина его противник, здоровенный и злобный детина с характером более чем отвратительным. - Долго ты будешь глазами хлопать? Ну и достался же мне напарничек... теперь мне весь цикл с тобой волындаться. - Он зарычал и взмахнул мечом, целясь Ронину в живот. Ронин сделал шаг назад и парировал удар. Клинки их скрестились с такой силой, что раздался громкий скрежет. По руке Ронина пробежала дрожь. Пальцы вдруг онемели.
     - Придется тебе побороться как следует! - угрожающе наступал мрачный детина, явно пытаясь привлечь внимание Саламандры. - Я долго ждал этого часа, - взревел он, продолжая наносить удары.
     Ронин, который сейчас тоже думал о Саламандре, спросил:
     - Корлик, а это его настоящее имя?
     Корлик фыркнул.
     - Во дурак... этого не знает никто.
     Над головой Ронина опять просвистел меч.
     - А ты спроси его, когда он будет мимо проходить, - съязвил Корлик.
     Ронин продолжал отбиваться от его яростных атак.
     - Только ты вряд ли успеешь его спросить... потому что, когда он сюда подойдет, ты уже будешь валяться на полу. Я сделаю все, чтобы он заметил меня и взял к себе, наверх. Понятно тебе?
     Ронин давно это понял, но сейчас все внимание его было приковано к Саламандре, который уже приближался к ним, и атаки Корлика Ронин отражал машинально, не думая. Необъятная фигура сенсея была затянута в черно-красную форму. Чего, интересно, там больше, подумал Ронин, мускулов или жира? И как у него с реакцией при таком-то чудовищном весе? И тем не менее он - сенсей. Мастер боя...
     - Саламандра идет сюда, - пробурчал Корлик. - Мороз тебя побери, Ронин, ты вообще слышишь, что я говорю? Давай-ка устроим хорошенькое представление... покажем ему, на что мы способны. В последний раз тебя предупреждаю...
     Саламандра с инструктором были уже совсем близко, и Ронин полностью переключил все внимание на схватку.
     - Представление? - переспросил он, как будто очнувшись. - Для тебя представления не будет. И для Саламандры - тоже.
     Корлик, сыпля проклятиями, набросился на него и, завидев Саламандру с инструктором, принялся проводить атаки одну за одной.
     - Обратите внимание на этого ученика, сенсей, - начал инструктор подобострастным тоном. - Его имя Корлик. Он крупный и сильный. Хорошо тренируется. В общем, многообещающий молодой человек. К сожалению, он сейчас вынужден биться с более слабым проти...
     - Умоляю вас, прекратите вы эти никчемные комментарии, - взмолился Саламандра, поднимая вверх руку, сверкающую перстнями. - Я сам в состоянии сделать выводы.
     Инструктор выпучил глаза, которые стали вдруг слишком большими для его узкого лица. Он что-то беспомощно забормотал, пытаясь, однако, сдержать себя. Ронину было приятно увидеть такую картину.
     Корлик тем временем продолжал наседать на него, нанося удары. Ронин не проводил контратак и защищался не так, как предписывали все правила и каноны. Он избрал тактику "ускользания", пуская в ход свой клинок лишь затем, чтоб отразить меч соперника.
     Инструктор, видимо, усмотрев в отказе Ронина пользоваться изученными на уроках приемами личную для себя угрозу, попытался было увести Саламандру дальше. Но сенсей только смерил инструктора ледяным взглядом, и тот прикусил язык.
     - Остановитесь-ка на минутку, ребята...
     Корлик, который уже обливался потом, так что хоть выжимай рубашку, с облегчением опустил меч и сердито покосился на Ронина.
     Саламандра лишь мельком взглянул на него и, почесав кончик носа, повернулся к Ронину:
     - А тебя как зовут, молодой человек?
     - Ронин.
     - Ронин, сэр, - поправил его инструктор.
     Саламандра с мученическим видом возвел очи горе.
     - Будьте любезны, инструктор, не могли бы вы отойти подальше, чтобы не обременять меня больше своим присутствием, - выдал он на одном дыхании без единой паузы.
     Инструктор молча поклонился. Желваки у него на лице нервно задергались. Он ушел, не сказав ни единого слова.
     Вокруг стоял шум и гам, эхо разносило по залу гул голосов и скрежет клинков. В воздухе, точно удушливая пелена, висел запах едкого пота и страха.
     - Сенсей, - подал голос Корлик, - я давно ждал такого случая. Я много и упорно работал в надежде заслужить ваше одобрение. Больше всего на свете я хотел бы стать вашим учеником.
     Саламандра повернулся к нему. Взгляд черных глаз был тяжелым. Не глаза, а два кремня, подумал еще Ронин.
     - Мальчик мой, - медленно, с расстановкой произнес сенсей, - со мной работают только особо отличившиеся ученики, проявившие действительно незаурядные способности.
     Он окинул Корлика оценивающим взглядом.
     - А ты, будь уверен, не из таких. А теперь помолчи, очень тебя прошу.
     Корлик аж задохнулся и в ярости закусил губу. Но ему все же хватило ума заткнуться.
     Саламандра опять повернулся к Ронину:
     - А почему ты ведешь бой в такой манере?
     Ронин на секунду задумался, пытаясь решить, как ему лучше всего ответить. В конце концов он сказал правду:
     - Мне вообще скучно сражаться.
     - Зачем же ты занимаешься тем, что скучно?
     - Это мой долг.
     Саламандра опять почесал свой длиннющий нос. Сверкнули перстни на пальцах.
     - Да, я понимаю: твой долг. - Он умолк на мгновение, а потом вдруг добавил: - Ты не о том все время думаешь.
     - Сэр? - испуганно переспросил Ронин.
     - Когда ты сражаешься, - терпеливо разъяснил Саламандра, как будто Ронин был малым дитятей, который не понимает очевидных вещей, - ты думаешь не о схватке. Ты думаешь о посторонних вещах.
     - Да, - признался немного обескураженный Ронин. - Когда я дерусь...
     Лицо Саламандры болезненно исказилось:
     - О, пожалуйста... Вести бой - это не драться, мой мальчик. "Дерутся" только животные. А боевое искусство - это действительно искусство, построенное на ритуале и практикуемое цивилизованными людьми.
     - Я как-то об этом не думал, - Ронин произнес это с деланным равнодушием, хотя в нем уже подспудно начинал расти интерес, и это немного его смущало.
     Саламандра же оставался невозмутимым.
     - Мотивация - вот что самое главное, мальчик мой. У тебя есть врожденные способности, это и дураку понятно. Но мотивация - это нечто иное. Что нам такого сделать, чтобы пробудить в тебе интерес, а? Надо будет подумать.
     С этими словами сенсей сделал шаг назад. На поясе у него висел длинный меч в красно-черных ножнах, украшенных ярким орнаментом.
     - Да, этим стоит заняться. Защищайся, друг мой.
     Против всех ожиданий Саламандра не вытащил меч. Из складок широкого алого пояса он извлек какой-то странный предмет, похожий на металлический веер. Ронин глазам своим не поверил, но тем не менее поднял меч. Веер описывал в воздухе замысловатые дуги, то открываясь, то закрываясь.
     Атака Саламандры закончилась, едва успев начаться - так, по крайней мере, показалось Ронину. За считанные секунды он остался безоружным, а острый край металлического веера угрожающе засверкал у самого его горла.
     - Ха-ха-ха! - возликовал Корлик, радуясь его поражению, но Ронин не обратил на него внимания. Все его мысли были заняты загадочным танцем странного веера.
     Саламандра пристально посмотрел в бесцветные глаза Ронина, потом улыбнулся, сложил веер и спрятал его за пояс.
     - Через три цикла приходи на мой уровень, - коротко бросил он. - Личных вещей с собой не бери.
     Он повернулся к Ронину спиной и торжественно прошествовал через весь зал к дверям. Задержавшись только затем, чтобы назвать инструктору имена отобранных учеников, сенсей исчез в коридоре, мелькнув черно-красным одеянием, точно прекрасная и недосягаемая птица.

***

     Он добрался до прохладного коридора, никого по пути не встретив. Здесь, наверху, посетители были редки. Коричневые стены, чистые и пустые, уходили ввысь, смыкаясь над головой арочным сводом. Обычный цементный пол был покрыт деревянными панелями, тоже покрашенными в коричневый цвет.
     Цвет стен постепенно светлел. Теперь он стал почти кремовым. Ронин встал у огромных двойных дверей, украшенных по краю резными панелями, с тяжелыми металлическими молотками в виде изогнувшихся ящериц с высунутыми языками, пляшущих в языках пламени. Их рубиновые глазки поблескивали в искусственном свете. Ронин просто стоял перед дверью, не делая никаких попыток постучать.
     - Да? - раздался вдруг голос, идущий будто бы ниоткуда.
     Ронин даже не пошевелился. Зная всю процедуру до мельчайших подробностей, он громко и четко назвал свое имя.
     После секундной заминки все тот же голос спросил:
     - Бывший ученик?
     - Да.
     Скрип засова. Легкое жужжание.
     - Проходите.

***

     Из-за громадных размеров комната казалась просторной и светлой, создавая иллюзию открытого пространства, в котором и дышится как будто легче, хотя на самом деле она таковой не была, потому что такого во Фригольде просто не могло быть.
     Стены с нарочито небрежной отделкой, покрашенные в нежно-голубой цвет. Белый потолок. Деревянный пол, покрытый синим лаком. Низкие кресла. Никаких украшений на стенах. Еще одни двери в дальней стене - точная копия тех, в которые только что вошел Ронин.
     Ронин прошел через комнату к рабочему столу, за которым сидела женщина с волнистыми светлыми волосами и приятным, интересным лицом. На ней была голубая, под цвет стен, рубашка.
     В ее серых глазах читалось полное безразличие.
     - По какому вы делу? - спросила она ледяным тоном. Слова, казалось, повисли в воздухе, как опущенная штора.
     - Я хотел бы увидеться с Саламандрой.
     - А-а, - глубокомысленно протянула она и уставилась на Ронина.
     Неуютная пауза затянулась, подобно ленивому зевку. Женщина принялась легонько постукивать пальцами по крышке стола. Руки у нее были маленькие, аккуратные и красивые. Лак на ногтях поблескивал в ярком свете.
     - К сожалению, его сейчас нет. - Ни малейшего сожаления в голосе.
     - Скажи ему, что его спрашивает Ронин.
     - Может быть, если вы зайдете попозже...
     - Вы сказали ему, кто его спрашивает? Вы сказали ему, что я здесь?
     Она провела ногтями по столу.
     - Он сейчас очень занят и...
     Ронин схватил ее руки и прижал их к столу. Женщина как завороженная уставилась на свои руки, потом подняла глаза, встретившись взглядом с Ронином.
     - Скажите ему, - попросил он как можно спокойнее.