Эрик ВАН ЛАСТБАДЕР
    ВОИН ЗАКАТА 1-2

    ВОИН ЗАКАТА
    ОТМЕЛИ НОЧИ


    Эрик ВАН ЛАСТБАДЕР
    ВОИН ЗАКАТА I
    ВОИН ЗАКАТА

    Перевод с английского О.Сперидоновой


Анонс

     Под пластом вечного льда, сковавшего всю поверхность планеты, находится царство мрачного Фригольда, где правят сила и меч. Древние Машины, дающие жизнь обитателям подземного мира, выходят из строя одна за одной. Но в обреченной земле есть один человек, чей дух не сломлен, чей стремительный меч несет смерть врагам. Мятежник в душе, он преуспел в древних искусствах любви и войны. В поисках истины отправляется он в пустоту и дальше - по ту сторону пустоты. Имя ему - Воин Заката.

     Р.А.Л. и М.Х.Л., которые были со мной и в дни радостей, и - что гораздо ценнее - в дни горестей. И Генри Стейгу, просто классному специалисту.

     Уцелеть - это еще не все.
     Баджан.

     Ронин умирал, но сам он об этом не знал. Он лежал, неподвижный и полностью обнаженный, на какой-то овальной каменной плите, расположенной посередине холодной квадратной больничной палаты. На черных, коротко стриженных волосах блестели капельки пота. Лицо его с тонкими, правильными чертами не выражало вообще ничего.
     Сталиг, целитель, мял ему пальцами грудь. Взгляд врачевателя выдавал напряжение. Ронин попытался расслабиться, думая про себя: все это - напрасная трата времени. Пальцы целителя медленно продвигались вдоль ребер по левому боку. Ронин старался не думать о боли, но тело больше не подчинялось ему. Мышцы предательски дергались под давлением толстых пальцев.
     - М-да, - хмыкнул Сталиг. - Рана-то свеженькая.
     Ронин уставился в потолок - в никуда. Что его так беспокоит? Ведь это была только драка. Обычная драка. Обычная? Он скривил губы в усмешке. Банальная потасовка, завязавшаяся в коридоре, как какая-нибудь уличная заваруш... и тут внезапно он вспомнил все...
     Его голые руки блестят от пота. Меч, только что вложенный в ножны, ощущается тяжестью на боку. Руки почти невесомые после целой смены непрерывных тренировок. Из зала боевой подготовки он вышел один. Один и в расстроенных чувствах. И вышел он в самую гущу людей, что-то тупо и злобно орущих. Он идет - ему нет до этого дела. А потом что-то как будто ударило ему в грудь, и из общего гула прорезался голос:
     - И куда это мы направляемся?
     Холодный и неестественный голос. Его обладателем оказался высокий худющий блондин с косыми нашивками чондрина на груди. Черное с золотом. Ронин не узнал эти цвета. Чуть позади блондина стояло еще человек пять-шесть. Меченосцы с нашивками тех же цветов. Очевидно, они только что задержали группу учеников, возвращавшихся с тренировки. Одно непонятно - за что.
     - Отвечай, ученик! - велел чондрин. Лицо его было каким-то уж очень бледным и состояло, казалось, из одного здоровенного носа, как будто вылепленного из воска. На высоких скулах - следы от оспы. Длинный шрам, протянувшийся, как слеза, от уголка глаза по всей щеке. Из-за этого шрама один глаз чондрина смотрелся ниже другого.
     Ситуация показалась Ронину даже забавной. Он сам был меченосцем и практиковался, естественно, с меченосцами. Но в последние дни ему нечем было заняться, и от скуки он начал ходить на занятия и с учениками тоже. На такие "ученические" тренировки он одевался попроще, и те, кто не знал его лично, частенько принимали Ронина за студента. Как это случилось сейчас.
     - Это, наверное, мое дело, куда я иду и что делаю, - достаточно вежливо отозвался Ронин. - А вы с чего это вдруг привязались к ученикам?
     Чондрин вытаращился на него, вытянув шею, - ну прямо змея перед тем, как наброситься на добычу. На щеках его вспыхнул румянец. Оспины обозначились еще резче.
     - Ты что себе позволяешь, студент? - угрожающе выдавил он. - Где уважение к старшим по званию? А теперь отвечай на вопрос.
     Ронин промолчал, только взялся за рукоять меча.
     - Так, - расплылся в ухмылке чондрин, - похоже, этот ученик очень нуждается в том, чтобы ему преподали хороший урок.
     Как по сигналу, меченосцы набросились на Ронина. Все это случилось так быстро, что он не успел даже сообразить, что в такой давке ему не удастся вовремя вытащить меч. Уже через пару секунд его повалили на землю и он подумал еще: нет, такого не может быть - это все не со мной происходит. Он машинально ударил, больше - наугад, и не без удовольствия ощутил, как сапог его врезался в чью-то плоть. Но тут кто-то вмазал ему кулаком в висок, что несколько поубавило Ронину боевого энтузиазма. Впрочем, он тут же пришел в себя. Кровь ударила в голову. Он принялся молотить руками налево и направо, нанося яростные удары. И хотя Ронин лежал на спине, то есть явное преимущество в диспозиции было отнюдь не за ним, его кулак все же попал куда надо. Хрустнула кость. Раздался истошный вопль.
     А потом кто-то заехал ему сапогом по ребрам, и в голове у него помутилось. Он попытался ударить еще раз. Не смог. Грудь как будто налилась свинцом. Легкие полыхали огнем. Он вдруг почувствовал жгучий стыд. Его опять пнули по ребрам, и Ронин отключился...
     Боль снова накрыла его, как волна, но на этот раз он сумел справиться с ней. Он даже не дернулся, только легонечко вздрогнул. Он сфокусировал взгляд на склоненной над ним голове - непропорционально большой голове с косматыми бровями, слезящимися глазами и морщинистым лбом.
     - Ага! - воскликнул целитель, обращаясь скорее к себе, чем к Ронину. - И во что это ты, интересно, вляпался, а?
     Он покачал головой, взял какую-то темную и ворсистую тряпку, смочил ее жидкостью из бутылки матового стекла, после чего приложил все это хозяйство к боку Ронина. Ронин ощутил приятный холодок, и боль поутихла.
     - Ну вот. Давай одевайся и заходи. - Сталиг швырнул тряпицу на спинку стула и скрылся за дверью. Ронин сел. Бок онемел, но боли больше не было. Он натянул на себя рубашку, леггинсы, короткие кожаные сапоги. Встал с овального ложа, пристегнул к поясу меч и прошел следом за Сталигом в соседнюю комнату, залитую мягким светом, маленькую и уютную, особенно по контрасту с геометрически правильными очертаниями операционной.
     В комнатушке царил беспорядок. Три стены - сплошные полки, заставленные переплетенными папками с табличками-разделителями. Они поднимались, подобно дикому плющу, от пола до потолка. Кое-где - в самых странных местах - между полками попадались пустоты. Разделительные таблички торчали под самыми невообразимыми углами. Рабочий стол Сталига, притулившийся у дальней стены, равно как и два табурета при нем, тоже был завален папками и бумагами. Имелся также стеклянный стеллаж, забитый скляночками и коробочками.
     Сталиг сидел за столом. Когда Ронин вошел, целитель, даже не соизволив оторваться от своих бумаг, извлек откуда-то из-за спины бутылку с янтарным вином и две жестяные кружки. Правда, прежде чем разливать вино, Сталиг все же сподобился выдуть из кружек пыль. И лишь после этого он поднял глаза на Ронина, протянув ему выпивку и пригласив его сесть широким радушным жестом.
     Ронину сначала пришлось убрать с табурета бумаги и папки. Он поставил кружку с вином на стол, сгреб бумаги в охапку и так и застыл, держа их в руках и решая, куда бы их лучше пристроить.
     - А, брось их куда-нибудь, - небрежно махнул пухлой лапой целитель.
     Ронин сел, отхлебнул вина. Приятная теплота разлилась по телу, как будто внутри развернулся пушистый и мягкий ковер. Он сделал еще один большой глоток.
     Сталиг наклонился вперед, уперевшись локтями в разбросанные на столе бумаги, сцепив пальцы в замок и рассеянно теребя верхнюю губу:
     - А теперь расскажи: что с тобой приключилось?
     Ронин молчал, побалтывая в кружке вино. Из-за разбитого бока ему приходилось сидеть очень прямо. Целитель опустил глаза, не без раздражения скомкал первый попавшийся лист бумаги и зашвырнул его в угол.
     - Так-так, - он нарочито громко вздохнул, но потом его голос заметно смягчился: - Ты не хочешь об этом рассказывать, но я же вижу, что что-то тебя беспокоит.
     Ронин лишь молча взглянул на него. Целитель подался к нему через стол.
     - Да, да, этот дряхлый старик еще кое-что видит и кое-что смыслит в жизни. - Он внимательно поглядел на Ронина. - Скажи, как давно мы с тобой знакомы? - продолжал Сталиг, водя пальцами по столу. - Ты был совсем еще мальчик. Еще до того, как твоя сестра ис...
     Целитель прикусил язык, и легкий румянец окрасил его дряблые щеки.
     - Я...
     Ронин тряхнул головой.
     - Продолжай, это меня не заденет, - проговорил он как можно мягче. - Я уже это пережил.
     - Еще до того, как твоя сестра исчезла, - выпалил Сталиг, причем так поспешно, как будто его приводила в ужас сама мысль о том, что эти слова могут повиснуть в воздухе на пару лишних секунд. - Мы уже так давно знаем друг друга. А ты не хочешь со мной поделиться своими тревогами. - Целитель опять сцепил пальцы в замок. - Ты выйдешь отсюда, пойдешь к Ниррену, все ему выложишь... - теперь голос Сталига стал резким, - своему лучшему другу. Ха! Но он же чондрин, чондрин на службе у Эстрилла. И прежде всего он подумает не о тебе, будь уверен. Ведь ты у нас вольная птица. У тебя нет саардина. Тебе никто не указ. Но и никто тебя не защитит, если что. А этот твой Ниррен... у него нет сердца. Он лишь притворяется твоим другом, чтобы выуживать у тебя информацию. В конце концов, это его работа.
     Ронин поставил кружку на стол. В другой ситуации он, может быть, и разозлился бы на Сталига. Но теперь он сказал себе: этот старик действительно любит меня, желает мне только добра и хочет меня предостеречь, для моего же блага... он просто не все до конца понимает. К тому же мне надо принять во внимание и то, что он вечно всего боится. Иной раз - не без оснований. Но иногда его страхи необоснованны совершенно. И насчет Ниррена он не прав.
     - Я знаю, что это такое - коварство чондринов, - сказал Ронин. - И для тебя это не секрет. Если Ниррену нужна от меня информация - мне не жалко, пожалуйста.
     - Да, - махнул рукой Сталиг. - Политик из тебя никудышный.
     Ронин хохотнул:
     - Это точно. Вернее не скажешь.
     Целитель нахмурился.
     - Мне кажется, ты еще не осознал до конца, насколько опасна сложившаяся ситуация. Фригольдом правит политика. В последнее время среди саардинов возникли серьезные разногласия, и с каждым днем положение становится все неустойчивей. Кое-кто во Фригольде - причем это люди влиятельные, заметь, - готов хоть сейчас начинать войну.
     Ронин пожал плечами, отхлебывая вино.
     - Бывает и хуже, - заметил он. - По крайней мере, скучать не придется.
     Сталиг уставился на него, пораженный.
     - Это ты так говоришь несерьезно. На самом деле ты так не думаешь. Я тебя знаю. Ты, наверное, думаешь, что лично тебя это не коснется.
     - Скорее всего.
     Сталиг медленно и печально покачал головой.
     - Это все у тебя от безделья - ты сам не знаешь, о чем говоришь. Ты понимаешь прекрасно, не хуже меня, что в междоусобной войне никто не останется в стороне. Это коснется всех нас. В нашем замкнутом мирке подобная глупость может иметь самые чудовищные последствия.
     - Но я к этому отношения не имею.
     - У тебя нет саардина, да. Однако же ты - меченосец и, когда придет время, ты не сможешь остаться в стороне.
     Они замолчали.
     Ронин отпил еще вина.
     - Хорошо, я тебе расскажу о том, что случилось сегодня, - произнес он наконец.
     Сталиг слушал Ронина, прикрыв глаза и рассеянно теребя верхнюю губу. Впечатление было такое, что он вот-вот заснет.
     - Я до сих пор не могу поверить, что на меня напали. Да еще подобным образом. Да еще меченосцы. Если б я был низшим чином со Среднего Уровня... в общем, ты знаешь Устав. Рукопашные драки - не для меченосцев. Если надо уладить какое-то недоразумение, для этого есть поединок. Иначе и быть не должно. Так было на протяжении веков. А сегодня меня отделывают меченосцы во главе с чондрином... как будто они не солдаты, а уличные мальчишки, не имеющие и понятия об Уставе.
     Сталиг откинулся назад.
     - А я о чем говорю? Повсюду чувствуется напряжение. Будет война. И она уничтожит традиции, на которых еще худо-бедно, но держится этот Фригольд, в то время как все остальные давно уже развалились. - Он содрогнулся. Ронину показалось, что было в жесте целителя что-то патетическое. - И кто бы ни победил в этой войне, победители изменят Фригольд. Все будет другим. Совершенно другим. - Целитель осушил свою кружку одним глотком и налил себе еще. - Черное с золотом, ты говоришь? Это, наверное, люди Дхарсита. Он - из этих новых саардинов. Они хотят установить новый порядок. Новые идеи, новые традиции, так они сами говорят. А идеи у них, я тебе скажу...
     Сталиг распалился не на шутку. Он с такой силой грохнул кружкой о стол, что ее содержимое выплеснулось, заливая бумаги.
     - Власть! Вот чего они хотят. Власти.
     Он неожиданно вскочил на ноги, сбросив со стола мокрые папки. Они шлепнулись на пол, но целитель, казалось, этого и не заметил.
     - Черт бы их всех побрал! Спроси у дружка своего, Ниррена. Уж он-то знает, - мрачно закончил Сталиг.
     - Мы обычно не говорим о политике.
     - Ну конечно, - презрительно выдавил Сталиг. - Не станет же он разглашать планы Эстрилла. Но из тебя, я готов поклясться, он выуживает все коридорные сплетни.
     - Возможно.
     - Ну вот. - Сталиг помедлил, снова уселся за стол, вроде бы успокоившись, но потом опять взъярился, как будто совсем не ожидал услышать такое от Ронина. - А что касается сегодняшнего инцидента, ты, я надеюсь, не думаешь о возмездии.
     - Если тебя беспокоит, что я могу пустить в ход вот это... - Ронин наполовину вытащил свой меч из ножен и с нажимом вернул его обратно, - можешь не волноваться. Я вовсе не собираюсь участвовать в интригах саардинов.
     - Хорошо, - целитель вздохнул. - Правда, я сомневаюсь, что наши доблестные ребята из органов безопасности тебе поверят.
     - А как насчет тех учеников, которые были свидетелями нашей драки? Они дадут показания...
     - Рискуя тем самым закрыть себе доступ к карьере меченосца?
     Ронин кивнул.
     - Да, об этом я как-то и не подумал. Впрочем, мне наплевать. И кто знает, быть может, когда-нибудь на тренировке мне придется столкнуться с чондрином Дхарсита. - Тут он ухмыльнулся. - И тогда этот малый меня запомнит.
     - Держу пари, что запомнит, - рассмеялся Сталиг.
     Из операционной донесся топот сапог. Ронин и Сталиг обернулись к двери. На пороге застыли две мрачные личности в одинаковой серой форме, с тремя кинжалами на черных кожаных портупеях, пересекавших крест-накрест грудь. Даггамы - доблестные ребята из органов безопасности. Они загородили собою дверной проем, но в комнату не прошли. У обоих - короткие черные волосы, невыразительные черты. На такие лица не взглянешь дважды. А для того, чтобы их запомнить, их надо очень внимательно изучить.
     - Сталиг? - изрек один из них голосом четким и резким.
     - Да?
     - Срочно нужна ваша помощь. Соберите, пожалуйста, вашу аптечку и следуйте за нами.
     Он протянул целителю сложенный пополам лист бумаги. Второй "безопасный" даже не шелохнулся. Он только внимательно наблюдал. В руках у него не было ничего.
     - Сам Фрейдал, - выдохнул Сталиг, прочитав записку. - Весьма впечатляюще. Естественно, я иду. Но мне нужны хотя бы какие-то объяснения. Я должен знать, что мне взять с собой.
     - Берите все.
     Даггам с подозрением покосился на Ронина.
     - Но это физически невозможно, - запротестовал Сталиг.
     - Я его помощник, - сказал Ронин, кивнув на целителя. - При мне вы можете разговаривать свободно.
     "Безопасный" обвел его мрачным взглядом, потом вопрошающе уставился на Сталига.
     Целитель кивнул:
     - Да, он мне тут помогает.
     - Колдун сошел с ума, - начал даггам с явной неохотой. - Нам пришлось его изолировать - ради его же собственной безопасности и безопасности окружающих. Он уже набросился на своего техника. Ни с того ни с сего. И его состояние ухудшается...
     Сталиг уже собирал пузырьки и склянки в потертую кожаную сумку. Узрев такое, даггам замолчал, не закончив фразы, и угрожающе уставился на Ронина.
     - Ты не помощник, - тон "безопасного" стал ледяным. - У тебя меч. Ты - меченосец. Я жду объяснений.
     Сталиг замер, приостановив свои сборы, но не спешил повернуться к ним лицом. Номер не прошел, констатировал про себя Ронин. Ладно, попробуем выкрутиться.
     - Конечно, я меченосец, - сказал он как можно спокойнее. - Но я, как вы видите, не состою при саардине. Так что у меня много свободного времени, и я иногда помогаю целителю.
     Сталиг закрыл свою сумку и повернулся к ним.
     - Я готов. Пойдемте. - Он покосился на Ронина. - Тебе лучше пойти со мной.
     - Это, несомненно, развеет скуку, - отозвался тот, не спуская глаз с даггама.
     Они прошли по коридору и вступили под закругленный каменный свод. Стены здесь были покрашены в серый цвет. Когда-то ровный и однородный слой краски теперь был покрыт темными пятнами глубоко въевшейся грязи. За долгие годы пренебрежения и упадка краска на стенах кое-где пооблупилась, а кое-где выцвела до белизны. Во многих местах были заметны разбегавшиеся паутиной трещины, напоминавшие цепкие и живучие растения, тянущиеся к свету.
     По обеим сторонам коридора тянулись в ряд дверные проемы, расположенные через равные интервалы. Там, где еще оставались двери, они были закрыты наглухо. Пустые проемы зияли затхлой темнотой, в которой смутно угадывались очертания комнат, заваленных по углам бумагами и каким-то мусором. За исключением этих жалких продуктов человеческой деятельности, помещения были пусты - лишь иногда кое-где раздавалось шуршание: то скрежет когтя, то промельк хвоста.
     Постепенно серый цвет стен сменился поблекшим синим. Даггамы повернули налево в темный проход во внутренней стене коридора. Сталиг и Ронин последовали за ними. Никто из них даже и не взглянул на неисправный лифт.
     Они вышли на площадку огромной лестницы, которая огибала центральную шахту Фригольда. Один из даггамов - тот, который был поразговорчивее, - протянул руку к нише в стене и извлек факел из связанных проволокой просмоленных тростников. Второй "безопасный" достал огниво, высек искру и поднес пламя к факелу. Факел вспыхнул, искры с треском полетели в воздух, оседая на пол черной сажей.
     Даггамы, не глядя на Сталига и Ронина, направились вниз по ступенькам. Ронин удивился. Он думал, что их поведут наверх. Он мало знал о загадочных колдунах, но даже из тех скудных сведений можно было с уверенностью заключить, что они занимают самые высшие чины в иерархии Фригольда. Саардины постоянно превозносили их таланты и мудрость, хотя в такой откровенной лести не было необходимости: каждый колдун при вступлении "в должность" и так давал клятву трудиться на благо всего Фригольда. Хотя, наверное, ничто человеческое им не чуждо... Во всяком случае, Ронин всегда думал, что обиталище колдуна должно находиться на каком-то из верхних этажей. И тем не менее сейчас они спускались. Ронин недоумевал. Конечно, никто ничего не знает о колдунах. Говорят только, что все они - не без странностей. И если кто-то из них решил поселиться с нирами на границе Среднего Уровня, то не его это, Ронина, ума дело.
     На площадках между этажами лестница расширялась. Они прошли уже несколько этажей. Их тени плясали в мерцающих отсветах факела, метались по каменным стенам и низкому потолку, точно причудливые пародии на человеческие фигуры, - безликие и пустые, не знающие ни желании, ни мыслей, они то бросались прочь, то подступали почти вплотную к своим двойникам-людям.
     Наконец они добрались до нужного этажа и вошли в коридор - точно такой же, как тот, с серыми стенами, наверху. С той только разницей, что здесь стены были покрашены в зеленовато-коричневый цвет. Даггам затушил факел и убрал его в нишу в стене.
     Здесь жизнь была уже более оживленной. Люди - мужчины и женщины - ходили туда-сюда. Негромкий гул отдаленных голосов наполнял воздух шумом, похожим на шорох прибоя. Они прошли метро