ющую пасть.
     Его едва не стошнило от новой порции зловония, ударившей ему в ноздри. Раздался какой-то непонятный звук, похожий на звон туго натянутого провода. Ронин пытался всадить кинжал глубже. Он давил обеими руками, одновременно проворачивая клинок.
     Тварь забилась в конвульсиях. Пронзительный вой огласил город. Что было дальше, Ронин уже не видел. Он стремительно погружался в бархатную темноту, поначалу еще пытаясь сопротивляться ее мягким объятиям. Но вскоре его охватила смертельная усталость. Ему уже ничего не хотелось - даже возвращаться.

***

     Он пришел в себя как-то вдруг, как будто что-то вырвало его из забытья. Омерзительное зловоние, исходящее от омерзительной твари, по-прежнему било в ноздри. Он откашлялся и вытер рот. Вся мостовая была мокрой и скользкой от густой черной крови. Ронин огляделся. Чудище куда-то делось. Г'фанд лежал в нескольких метрах от него, не подавая признаков жизни. Ронин с трудом поднялся, подошел к ученому и опустился перед ним на колени. Вид у ученого был неважнецкий. Выпученные глаза. Язык, прикушенный посиневшими губами. На подбородке - следы засохшей розовой пены. Кожа как будто просвечивает. Шея неестественно вывернута. На изодранном горле - сплошное кровавое месиво.
     Бесцветные глаза Ронина потемнели от ярости. Он осторожно закрыл ученому глаза. Еще долго сидел он посреди останков этой ужасной бойни, глядя на Г'фанда. Множество мыслей роилось у него в голове, но все они были какими-то смутными, неуловимыми, точно стайка рыбешек в глубокой воде.
     Тени стали еще длиннее. Они обволакивали странные сооружения и темными полосами ложились на мостовую. Вдалеке раздавался какой-то лай, отрывистый и резкий. Слабо попискивали маленькие зверюшки, привлеченные, наверное, запахом свежей крови. Было так тихо, что слышался даже топот их крошечных лапок.
     Ронин не обращал внимания на все эти звуки. Как завороженный он смотрел на изуродованный окровавленный труп своего товарища - смотрел, не в силах оторвать глаз.

***

     Наконец он заставил себя подняться. Все тело ломило, но боль казалась сейчас далекой и нереальной. Он бережно поднял тело и перекинул его через плечо. Г'фанд был легким как перышко. Ронин подобрал меч. Он что-то задел сапогом. Непонятный предмет с грохотом покатился по камням. Оказалось, что это была рукоятка его кинжала, отломившаяся от лезвия.
     Ронин убрал меч в ножны.

***

     В угасающем свете камни на площади еле-еле мерцали. Трупы животных, которых они с Г'фандом убили, были уже наполовину объедены. Ронин огляделся. Никого.
     Он подошел к колодцу и, не дав себе даже мгновения на колебания, бросил туда труп Г'фанда. Спустя какое-то время раздался слабый всплеск - не громче, чем всплеск от камня, который Г'фанд недавно тоже бросил в колодец...
     Сумрак сгущался, поглощая последние янтарные лучи. Тени расползлись по улицам. Наконец Ронин оказался перед обшарпанной дверью дома Боннедюка Последнего и устало привалился к ней. Он не помнил, как добрался сюда. За спиной, совсем-совсем рядом, послышалось чье-то сопение. Звук показался Ронину знакомым. Да, именно этот звук какое-то время преследовал его на обратном пути, но он был слишком измучен, чтобы оглянуться и посмотреть, кто это.
     За дверью раздалось глухое ворчание Хинда. Дверь открылась, и Ронин рухнул без сил к ногам Боннедюка Последнего.

***

     Боннедюк Последний как раз спускался по лестнице, когда Хинд вдруг заворчал. В руках у карлика был старый кожаный рюкзак. Со словами "уже пора" он уложил в рюкзак кое-какие вещи, потом бросил рюкзак на стул, прошел через комнату с удивительной резвостью, хотя и заметно прихрамывая, и открыл входную дверь.
     Хинд с рычанием выбежал на улицу. Он тут же поймал какую-то зверюшку и вырвал зубами приличный кусок трепыхающейся плоти. Втаскивая Ронина в дом и устраивая его в большом удобном кресле, Боннедюк Последний не переставал улыбаться. Хинд вернулся, облизывая губы. Он сам закрыл дверь, подтолкнув ее длинной мордой, лег на пол и принялся наблюдать за тем, как его хозяин возится с гостем.
     Боннедюк Последний расстегнул на Ронине кольчугу, потемневшую и поцарапанную. Потом осторожно снял с него изодранные лохмотья, которые уже никак нельзя было назвать рубашкой. Глаза карлика потемнели. Морщины на лице обозначились еще резче.
     - Значит, Макконы вырвались на волю, - задумчиво пробормотал он. - Они уже и сюда добрались.
     Хинд поднял голову, встал, подошел к двери и замер там, как часовой на посту. Карлик порылся в кожаном рюкзаке, достал баночку с мазью и принялся растирать Ронину грудь и руки.
     - Так мне сказали кости, - доверительно сообщил он Хинду. - Что тот, молодой, не вернется назад.
     Руки его работали ловко и уверенно.
     - Я уже ничего не чувствую. Кости научили меня быть беспристрастным. Иначе я бы просто сошел с ума. Я делаю то, что должен.
     Боннедюк Последний прошел в глубь дома и вернулся с графином воды. Бросил в воду пригоршню какого-то коричневого порошка и влил эту смесь Ронину в рот. Половина попала в горло, половина стекла по подбородку.
     - Он сейчас будет спать, пока его тело не отдохнет и не восстановит силы, - продолжал объяснять карлик Хинду.
     Он вылил остатки воды на золу в камине.
     - Он столько всего пережил. Столько выстрадал. И ему еще предстоит страдать. Но так и должно быть. Боль закалит его.
     Он снова ушел в глубь дома, принес какую-то маленькую штучку из коричневого оникса и красного гагата и положил ее себе в рюкзак.
     - Нам пора уходить из города. Все, что надо, я сделал. Осталось только одно. - Карлик достал из рюкзака какой-то загадочный предмет, повертел его в пальцах и положил на стол рядом со спящим Ронином. - Да. Мало-помалу все проясняется.

***

     Когда Ронин проснулся, в доме было тихо. У него вдруг возникло какое-то странное ощущение пустоты, и он долго не мог понять - почему. И только потом он сообразил: не хватало привычного размеренного тиканья.
     Ронин встал и позвал Боннедюка Последнего. Ему никто не ответил. Он прошел через комнату, поднялся наверх. Он почти не чувствовал боли. На втором этаже комнаты были пусты. Внизу тоже не было никого. Складывалось впечатление, что в доме вообще не осталось следов пребывания Боннедюка Последнего и его верного Хинда.
     Ронин опустился в кресло. Утренний свет пробивался сквозь пыльные окна. Он рассеянно смотрел на косые лучи, и вдруг его взгляд упал на латную рукавицу, поблескивающую в ярком свете. Раньше она ему на глаза не попадалась. Он вообще не помнил, чтобы такая штуковина была в доме.
     Он взял ее в руки. Вещь действительно своеобразная. Ронин в жизни не видел ничего подобного. Рукавица была достаточно тяжелая, и на ней не было никаких швов - только на кончиках пальцев виднелись тоненькие шовчики, похожие на следы от выломанных ногтей. Присмотревшись получше, Ронин заметил еще две вещи: рукавица была чешуйчатая и шестипалая. Быть такого не может! Ронин в потрясении уставился на нее. И чем дольше он смотрел, тем больше убеждался в своей правоте. Да, сомнений быть не могло: он держал в руках рукавицу, сделанную из лапы того самого чудища, которое прикончило Г'фанда... Ужасная картина гибели ученого явственно встала перед мысленным взором. Он вспомнил площадь и всплеск в колодце. И в этот момент Ронин понял, что пути назад у него нет. Он сам отрезал себе все пути к отступлению. Роковой шаг сделан. Возврата нет.
     Он без колебаний натянул рукавицу на левую руку и расправил пальцы. Льющийся в окно свет посеребрил чешуйки, которые вспыхнули яркими блестками.
     Ронин вышел из дома и пошел по извилистой улочке. Прохладный свежий ветерок дул ему в лицо. Он возвращался Наверх. Во Фригольд. К Борросу.
     Сверкающие глаза. Влажные и темные. Они вмещали в себя всю вселенную. Теперь они видели все и не видели ничего. Но больше всего его потряс страх на этом лице, как будто въевшийся в его черты. Страх и красные рубцы. Неужели так и должно быть? Неужели он стал экспертом во всем, что касается смерти?..

***

     Ронин стоял в кабинете целителя. Горела лампа. Он пришел к Борросу, но Борроса не было.
     Он смотрел на тело, распростертое на кровати. Изможденное, все в морщинах лицо, на котором при жизни всегда был написан страх. Красные глаза мерцают, отражая отблески пламени. Что они с тобой сделали, Сталиг?
     Пламя вздрогнуло на сквозняке. Дверь открылась. Рука Ронина легла на рукоять меча.
     - Я бы очень хотел, чтобы ты им воспользовался, - раздался вкрадчивый голос Фрейдала.
     Ронин медленно обернулся. Саардин по безопасности был не один - с ним пришли три даггама. Фрейдал прошествовал к потайной двери и открыл ее. Оттуда вышли еще четыре даггама.
     Губы Фрейдала скривились в подобие улыбки.
     - Ну давай, вынимай свой меч. Где же тот героизм, которым так славятся меченосцы? - проговорил он с еле скрываемым торжеством. - Ты разве не хочешь сразиться? Со всеми нами? С боем пробить себе путь? - Саардин пристально наблюдал за Ронином своим единственным глазом. - Заберите у него оружие, - рявкнул он.
     Даггамы в мгновение ока разоружили Ронина.
     Да, Фрейдал правильно выбрал место, подумал Ронин. В такой тесной комнате особенно не развернешься. Никаких шансов.
     Лицо Фрейдала непроницаемо, точно маска. Прилизанные волосы блестят. Вид у него довольный, едва ли не счастливый.
     - Неужели ты и вправду думал, что сумеешь улизнуть с верхних уровней без нашего ведома? - С тонких бледных губ саардина не сходила улыбка. - Глупый мальчишка! - Он неодобрительно поцокал языком. - Тебя ведь предупреждали. Тебе, можно сказать, оказали любезность. Но ты явно злоупотребил хорошим к тебе отношением.
     Фрейдал подошел к Ронину почти вплотную. Даггамы схватили меченосца за руки, хотя он и не думал сопротивляться.
     Саардин расстегнул на Ронине кольчугу и уставился на рубцы у него на груди.
     - Я так и думал, - заметил он, проведя пальцем по корке на ране. - Видишь ли, я не сумел развязать язык этому проклятому колдуну. Но потом меня вдруг осенила прекрасная мысль. По чистой, признаюсь, случайности. - Саардин рассмеялся пронзительным, резким смехом. - Я знал, что это сработает... свести вас с Борросом вместе.
     Тут его взгляд упал на правую руку Ронина.
     - Так, а что у нас здесь?
     Он схватил меченосца за руку и поднял ее вверх. Чешуйчатая рукавица блеснула в неверном свете горящей лампы. Фрейдал стащил ее с руки Ронина и принялся пристально изучать.
     - Он за этим тебя посылал туда, Вниз?
     Саардин сверкнул бельмом. Теперь голос его стал резким:
     - За этим? Ты, может, не в курсе, но, пока тебя не было, у нас такое тут завертелось... борьба за власть в полном разгаре.
     Ронин подумал о Ниррене. Где он сейчас? Еще перед тем, как уйти вниз, он хотел разыскать чондрина, но тот словно в воду канул, и теперь у Ронина было такое чувство, словно он обманул доверие друга. "Но я же не знал, - успокаивал он себя. - Откуда я знал, что все это начнется так скоро? Если бы даже я и успел рассказать ему о планах Борроса, чем бы это ему помогло? И помогло бы ли вообще? Впрочем, чего уж теперь-то гадать..."
     Фрейдал схватил Ронина за локоть и развернул лицом к телу Сталига.
     - Он умер бесславно. Он пытался тебя защитить, но страх оказался сильнее его. В конце концов он нам выложил все.
     Ронин вспомнил о том, как волновался целитель. Как предупреждал его не соваться не в свое дело. Старик ведь пытался его предостеречь...
     - Ну и как тебе это нравится? - продолжал издеваться Фрейдал. - Видишь, что от него осталось? Кусок мяса, который разлагается и смердит.
     Саардин сделал глубокий вдох, как будто смакуя запах разложения.
     - Терпеть не могу мертвецов. Но Сталига мы оставили здесь не случайно. Даже такой глупый мальчик, как ты, должен это понимать.
     Он сделал знак двум даггамам, и те молча унесли тело прочь.
     - Будь благоразумным. Если тебе не нужна власть, позаботься хотя бы о собственной жизни. - Саардин провел холодной ладонью по голой груди Ронина. - Будет жалко испортить такое тело. - Он хлопнул себя по ноге чешуйчатой рукавицей, снятой с Ронина. - Машина работает?
     Из темной операционной донесся какой-то шум. Фрейдал вздрогнул, как будто очнувшись. Ощущение было такое, что, увлекшись беседой с Ронином, он вообще позабыл о том, что за этими стенами существует еще и Фригольд. Саардин обернулся на звук. Ронин тоже вскинул голову.
     Из темноты показались трое. Все - в облегающих бриджах и кожаных куртках кофейного цвета. Они ворвались в кабинет, оттолкнув двух даггамов, которые вынесли тело Сталига и уже успели вернуться обратно. Первым шел стройный молодой человек с пухлыми губами и румянцем во всю щеку. Рукояти кинжалов у него на груди и на правом бедре сверкали россыпью драгоценных камней.
     - Саардин, - вежливо обратился он к Фрейдалу.
     - Восс, - холодно поприветствовал его Фрейдал. - Чему мы обязаны столь стремительным вторжением?
     Восс не удостоил его ответом, а сразу же обратился к Ронину:
     - А-а, вот ты где! А то мы уже начали за тебя беспокоиться. - Он улыбнулся. - Все думали, где ты, чего поделываешь... а ты, я смотрю, занят беседой с самим саардином по безопасности!
     Здоровый глаз Фрейдала зажегся яростью. Щека задергалась.
     - Что вы себе позволяете? Это просто недопустимо. Бакка! Турне! Немедленно уберите отсюда этих людей!
     Чондрин поднял руку в знак протеста.
     - Одну секундочку, саардин. Саламандра хочет видеть Ронина. Он очень переживал за время его отсутствия. Его безопасность, знаете ли...
     На щеках Фрейдала загорелись два красных пятна. Его буквально трясло от злости.
     - Что вы такое несете? Вы что все, с ума посходили? Это дело касается только нас, службы безопасности.
     - Боюсь, вы ошибаетесь, - спокойно ответил Восс.
     Фрейдал резко развернулся и рубанул рукой воздух.
     - Тогда забирайте его, - хрипло выдавил он. - И убирайтесь отсюда!
     Восс сделал знак одному из своих людей, и тот забрал у даггамов меч Ронина. Фрейдал задыхался от ярости. Восс подошел к нему вплотную.
     - Это, кажется, тоже принадлежит ему.
     С этими словами он отобрал у саардина чешуйчатую рукавицу. Они ушли, даже не попрощавшись.

***

     На месте женщины с широким лицом теперь восседал меченосец. Они прошли через двойную дверь в глубине приемной и направились по коридору. Меченосец, который нес меч Ронина, отдал его Воссу, а сам исчез за одной из дверей вместе со своим товарищем.
     Восс открыл последнюю дверь в конце коридора и провел Ронина в комнату с низким потолком. Осветительной системы здесь не было - горели лампы. Ронин огляделся. Пустые темные стены. В дальней стене - еще одна дверь. Посреди комнаты - единственный стул. Восс жестом предложил Ронину сесть. Ронин только пожал плечами. Он не питал никаких иллюзий. Он сразу понял, зачем его сюда привели. Он много чего повидал за последнее время. Слишком много смертей.
     Дверь открылась бесшумно, и только резкий запах гвоздики известил о появлении Саламандры. На нем была черная рубашка, черные леггинсы и высокие сапоги-ботфорты. Поверх рубашки - тонкая сетчатая кольчуга красного золота. Широкий алый кушак. Меч в изукрашенных ножнах. Рубиновая брошка-ящерка уютно свернулась у горла.
     Восс протянул Саламандре перчатку из лапы чудовища. Тот повертел ее в руках и хмыкнул:
     - И что?
     Восс пожал плечами:
     - Он, очевидно, принес ее Снизу.
     Саламандра пристально посмотрел на Ронина.
     - И далеко ты спускался?
     - До самого конца.
     Саламандра и Восс многозначительно переглянулись.
     - Неудивительно, что Фрейдал так заинтересовался.
     Ронин услышал за спиной какой-то звук, как будто кто-то тихонько прокрался в комнату. Саламандра, однако, никак на это не отреагировал. А Ронину было не очень удобно вертеться на стуле. Быть может, ему просто показалось...
     - Надеюсь, мой мальчик, ты оценишь услугу, которую я тебе оказал. Фрейдал иной раз бывает таким неприятным в общении... когда он не в духе.
     Ронин взглянул прямо в угольно-черные глаза Саламандры.
     - Я это заметил. Он убил целителя.
     - Да? - Саламандра приподнял бровь. - Очень жаль. Вы, насколько я знаю, были старинными друзьями. - Он развел руками. - Мне действительно очень жаль.
     - И колдуна, я так думаю, тоже.
     - Это вряд ли. Боррос - личность ценная. Таких просто так не убивают. Его содержат под стражей несколькими этажами ниже.
     - Я и понятия не имел, что вы так много про него знаете.
     Саламандра нахмурился.
     - Я тебя понимаю. С моей стороны это было неосторожно. - Он пожал плечами. - Видишь ли, мальчик мой, человек всегда надеется, что ему можно довериться, как союзнику или другу...
     - Вы такой же безумец, как он!
     - Вовсе нет. Просто я думаю, что тебе пора бы уже вернуться к своим. Ты же наш. Здесь для тебя всегда найдется место. Возвращайся.
     Восс встрепенулся. Ронин это заметил.
     - Чтобы стать вашим чондрином? - спросил он напрямую. - Один у вас уже есть. И потом, мы уже обсуждали этот вопрос. Неужели мне снова придется отклонить ваше предложение?
     Глаза Саламандры сверкнули гневом. Он ударил Ронина по лицу.
     - Какой же ты все-таки идиот! Я предложил тебе все, а ты откровенно плюешь мне в глаза. Думаешь, я это забуду?
     - Раньше я думал, что вы способны меня понять...
     - О, я понимаю! Я обучил тебя. Я сделал тебя лучшим бойцом во всем Фригольде. В тебе были задатки. Но тебе нужен был мастер... настоящий мастер... чтобы развить их, дать им развернуться. Простой инструктор не справился бы с этой задачей.
     - Вы хотите сказать, что все, что я из себя представляю, это исключительно ваша заслуга?
     - Вот именно. Я тебя сделал. Ты стал таким, каким я хотел тебя видеть.
     - Я бы не стал утверждать.
     Саламандра рассвирепел. Но он умел держать себя в руках. Теперь его вкрадчивый голос стал просто шелковым:
     - Я думал, ты станешь моим чондрином. Непобедимым воителем. Зачем, ты думаешь, я тратил время, подбирая мальчишек и обучая их боевому искусству? Ради забавы? Ничто не делается просто так, запомни. И чем ты мне отплатил? Черной неблагодарностью. За всю заботу, проявленную о тебе, я получил оскорбление.
     - Я не...
     - Помолчи!
     Лицо Саламандры побагровело от злости. Он угрожающе надвинулся на Ронина.
     - Не трудись сообщать мне о том, что я знаю и так.
     Восс тоже подошел ближе и встал за спиной у Ронина, так что тот теперь видел его лишь краешком глаза.
     - Мне надо было понять это сразу. Сам ты ни разу не проявил инициативы. Тебе все слишком легко давалось. Тебе даже в голову не приходило, что хоть иногда надо бы поднапрячь мозги. И это было ошибкой. Большой ошибкой.
     Глаза сенсея сверкали лихорадочным блеском.
     - А вот Восс проявил инициативу. Он... уничтожил двух моих учеников, чтобы сохранить свою должность чондрина. - Саламандра рассмеялся странным отрывистым смехом. - Я бы не променял его на тебя. Как я в тебе разочарован!
     Он вдруг выпрямился и бросил взгляд куда-то поверх головы Ронина.
     - А теперь мы посмотрим, сколько понадобится времени, чтобы выудить из тебя все, что мне надо знать. - Он сделал знак Воссу. - Принеси...
     Дверь неожиданно распахнулась, и в комнату влетел меченосец. Саламандра вопросительно взглянул на него.
     - Колдун, - выпалил меченосец, - сбежал от даггамов!
     Глаза Саламандры вспыхнули.
     - Идиот! - Он повернулся к Воссу и бросил ему латную рукавицу. - Ты знаешь, что надо делать.
     Он развернулся и вышел вместе с меченосцем.
     - Встать, - холодно скомандовал Восс Ронину, засовывая рукавицу за пояс.
     Ронин встал. Восс повел его той же дорогой, которой они шли сюда. В приемной народу было немало: шесть меченосцев и еще двое - на страже у двери в коридор. Фрейдал сказал правду, подумал Ронин. Началось.
     Восс повел его по коридору направо. Где-то слышались шаги, звон металла, чьи-то крики. Ронин почувствовал, как ему в сп