олняя свои обяза ости посредника, принц прошел в
женский зал - приятную полукруглую комнату во втором этаже
башни. Пол в ней был устлан коврами, имеющими цвета клана:
коричневый, зеленый и золотой. Серебряные подсвечники стояли
на украшенном резьбой столе. Возле окна на мягком стуле сидела
Роса, главен вующая в клане. Исола села на подставку для ног
рядом со своей матерью. Вокруг них всюду были разбросаны
пучки шерсти от веретена, которые все бросились поспешно
собирать при появлении принца.
	Роса была полной женщиной с глубоко посаженными
серыми глазами, с жесткой, но приятной едва заметной улыбкой.
Галриону она всегда нравилась, когда они встречались при
дворе. Исола была прелестной девушкой лет шестнадцати,
тоненькая и живая с большими пытливыми глазами.
	- Я пришел в качестве просителя, госпожа,- проговорил
Галрион, поклонившись обеим женщинам,- лорд Гиррейнт
просит госпожу Исолу выйти за него замуж.
	Исола застыла в изумлении, Роса посмотрела на нее сурово.
	- Это серьезный шаг,- сказала Роса.- Я и моя дочь должны
это предложени тщательно обсудить.
	- Но, мама! - вскрикнула Исо .
	- У вас есть какие-нибудь возражения против лорда
Гиррейнт? - спросил Галрион.
	- Никаких,- ответила Роса.- Но у меня есть претензи к
моей девоч , которая ведет себя как голодный щенок, которому
бросили кость.
	- Вы ожете передать Гиррейнту, что мы обсудим этот
вопрос. Если Исола не возражает, мо сын может начать
переговоры приданном.
	Бл н был очень возбужденным при обсуждении вопроса о
приданном. Исола, конечно, уже несколько лет заполняла свой
сундук для приданного вышитыми коврами, нарядными
платьями, была в нем и вышитая сорочка, которую ее муж
должен будет одеть в день свадьбы. В дополнение к этому Блейн
предлагал десять меринов, пять белых коров и накидку для
Исолы.
	- Гир, это просто великодушно,- воскликнул Галрион.
	- Что? - Гиррейнт посмотрел на него с испугом.
	Весь вечер Гиррейнт вел себя как безупречный поклонник,
счастливый тем, что он будет иметь жену, которая принесет ему
богатое приданное. За столом он и Исола сидели рядом, Гиррейнт подавал ей самые лако е кусочки мяса, кормил ее
своей рукой, как будто они были уже женаты. Галрион и Роса,
сидевшие следом друг за другом наблюдали за этой парой и
время от времени поворачивались друг к другу, обмениваясь
понимающими взглядами.
	Пока бард пел свою песню, Блейн перебрасывался шутками
со своим братом, Галрион и Роса уединились, чтобы потихоньку
поговорить.
	- Скажите мне,- сказала Роса,- как вы думаете, Гиррейнт
когда-нибудь полюбит мою дочь?
	- Будет дураком, если не полюбит.
	- Кто знает, на что вы, мужчины, способны!
	Галрион взял ломтик хлеба, переломил его пополам и
предложил ей одну половину.
	- Ведь э лучше, чем во ще без хлеба?
	- Мой принц, вы рассуждаете мудро, несмотря на то, что
так молоды еще,- проговорила Роса, беря хлеб,- это приходит,
если живешь при дворе?
	- Да. Потому что если вы хотите остаться в живых, будучи
старшим принцем, а не хотите быть отравленным, вам лучше
ловить глазами малейший взмах руки каждого, а ушами - каж е
слово.
	- Да, я разговар ала с вашей маленькой Гвени. Жизнь при
дворе будет трудной для нее поначалу. И это ее счастье, что
такой человек как вы будет отстаивать ее интересы.
	Галрион отпил глоток вина.
	- Я такой же плохой, как Ги ейнт,- подумал он,- я должен
предложить Гвени хотя бы половину ломтика хлеба, если я не
нашел для нее человека, который даст ей целый каравай.
	Случай распорядился так, что Галрион и Гиррейнт
пользовались гостеприимством Блейна несколько дней. Чем 
дольше прин был знаком с Блейном, тем больше он нравился
ему. Он был не только щедрым человеком, но и довольно
образованным. Он с удовольствием слушал песни своего барда и
сам хорошо знал народные сказки и предания. Еще больше принц
был восхищен Росой, которая выполняла свою главенствующую
роль в клане с большим тактом. Она станет для Брангвен
прекрасной родственницей. Не один раз принц вспоминал
утверждение Ригора, что она должна выбирать добровольно, но
он сомневался, что Гвени, бедная маленькая наивная Гвени,
способна принять такое важное решение самостоятельно.
	На исходе второго дня принц сопровождал Росу во время
прогулки по саду. Весеннее солнце согревало блестящие листья и
первые бутоны роз.
	- Я нахожусь под большим впечатлением от знакомства с
вашим сыном,- сказал ей Галрион.- Он вызывает у меня
большую симпатию, чем при встречах при дворе.
	- Спасибо, мой принц.- Роса удивилась, не зная, чем
обернется эта неожиданная честь для ее сына.- Я очень вам
благодарна за то, что вы покровительствует ему.
	- Мне только отелось бы выяснить один незначительный
вопрос. Простите мне мою прямолинейность и я, рас итывая на
искренний ответ, не изменю своего расположения к Блейну. Как
в ико его влияние на Гвени по сравнению с моим?
	- Мой сын знает о своих обязанностях перед троном, и не
имеет значения, в каком состоянии находятся его сердечные дела.
	- Я никогда не думал иначе. Я только был удивлен тем, как
высоко он ставит свою честь в вопросах любви. Позвольте мне
снова быть откровенным. Брангвен совсем недавно обручена со
мной. Он оставит ее как покинутую женщину?
	- Я думаю, мой принц, что вам нелегко говорить на эту
тему.
	- Да, но я скажу вам больше: меня волнует будущая жизнь с
Брангвен. Льстецы при дворе будут кружить вокруг нее как мухи
вокруг разлитого меда.
	- Не только мухи, мой принц. Осы прилетят на мед, ведь
Гвени очень красива.
	- Да, она красива.- Внезапно замолчав, Галрион
размышлял, сможет ли он в действительности упустить ее.- И я
полюбил ее однажды.
	- Однажды, а теперь - нет? - Роса недоверчиво повела
бровью.
	Галрион прошел немного вперед, ожидая ее в тени
липового дерева. н сорвал несколько листьев с нижней ветки
дерева и потер их между пальцами прежде, м уронить на землю.
	- Мой принц глубоко взволно н,- п говорила Роса.
	- Тревоги принца - это его личное дело. Но вы так ничего и
не ответили мне. Женился бы Блейн и Гвени, если бы у него была
такая возможность?
	- Женился бы, и сразу же. Мой бедный мальчик, я клянусь,
его очаровали голубые лаза Гвени. Он откладывал женитьбу,
 идая, пока она войдет в возраст, и тогда...
	- Принц вмешался, давая людям Вепря еще одну причину
быть недовольными правлением верховного короля. Как еще
Блейн может отнестись к этому, если его мать намекает, что
принц требует уважения к его приоритетному праву?
	- Я не сомневаюсь в том, что он всегда уважал принца.
	Улыбаясь, Галрион низко поклонился ей.
	- Это очень хорошо,- сказал он сам себе. Его сердце
сгорало от ревности, когда он думал о Брангвен, лежащей в
объятиях другого мужчины.
	Наступил день отъезда принца Галриона ко двору.
Гиррейнт провожал его, проехав вместе с ним несколько миль.
Принц улыбался болтал всю дорогу, так что Гиррейнту
захотелось убить его и бросить тело в придорожную пыль.
Наконец они доехали до перекрестка и там расстались. Гиррейнт,
сидя на коне, наблюдал, как белый с алым плащ принца исчезает
вдали. Через три недели, всего через три недели принц вернется
из крепости Девери и увезет с собой Брангвен. Из-за нее
разорвется сердце Гиррейнта.
	Когда Гиррейнт прискакал назад в крепость, он нашел
Брангвен сидящей во дворе под лучами солнца за шитьем. Он
отдал лошадь своему пажу и уселся у ее ног, как пес. Ее волосы
блестели на солнце как золотые нити, ниспадая вокруг нежной
кожи ее щек. Когда она улыбнулась ему, Гиррейнт почувствовал
внезапную боль в сердце.
	- Что это ты шьешь? - спросил он ее.- Что-нибудь из
приданного?
	- Нет. Тебе рубашку. Держу пари, что она получится
гораздо красивее, чем у моего бедного Галриона.
	Галрион сидел и просто наблюдал за тем, как она работает.
Он хотел подняться и уйти, оставив ее ну, но останови я,
попав в плен своей давней муки. Его сестра, единственная и самая
красивая в его мире превратится во что-то безобразное и грязное,
проклятое как богами, так и людьми, если им станет известно о
его тайных помыслах.
	Вдруг она вскрикнула. Он вскочил на ноги, еще не зная, что
произошло.
	- Я уколола палец этой проклятой иголкой! - сказала
Брангвен, улыбнувшись ему,- не смотри так испуганно, Гир. Ой!
Я посадила пятнышко крови на твою рубашку! Вот беда.
	Маленькое красное пятнышко виднелось среди красного
узора, переплетенного спиралью.
	- Не волнуйся, никто даже не з етит его,- успокаивал ее
брат.
	- Если не считать, что это - плохая примета, в остальном ты
прав. Не сомневаюсь, что ты испачкаешь ее гораздо сильнее. Ты
возвращаешься с охоты такой перепачканный Гир.
	- Я не буду одевать ее на охоту. Это будет моя лучшая
рубашка, только пот у, что ты сшила ее для меня,- Гиррейнт
взял ее руку и поцеловал в том месте, где виднелась капелька
крови. Поздней ночью он вышел в темный тихий двор и был так
взволнован, что ходил по нему взад и вперед без переды и. В
свете луны он видел череп старого Саморика, п стально
смотрящий вниз на него пустыми глазными впадинами. Когда-то
каждый форт и каждая крепость и дом каждого воина был
украшен такими трофеями, но позже церковники, основываясь на
том, что им виднее, заявили, что Великому Белу не нравится эт
обычай. Двин был одним из последних старых воинов, кто
продолжил придерживаться этого обычая. Гиррейнт вспомнил
тот день, когда пришли и приказывали его отцу снять этот
трофей. Он был тогда еще маленьким мальчиком и спрятался за
юбку матери, испугавшись громкого крика отца, отказавшегося
исполнить требование жрецов. Отец говорил тогда, что если
боги действительно хотят снять их, то они могут сделать это сами
и быстрее, просто сгноив их.
	- Жрецы ушли тогда, посылая на них ритуальные
проклятия. Они одержали победу,- думал про себя Гиррейнт.- Я
являюсь этим проклятием,- сказал он вслух, обращаясь к
Саморику.- Я - это проклятие богов, посланное нашему клану.
	Гиррейнт опустился на землю и заплакал...
	Дни тянулись медленно. Длинные дни мучительного
ожидания. Гиррейнт избегал общества своей сестры. Он поехал к
Блейну под тем предлогом, что им необходимо увидеться из-за
его помолвки, и компания Блейна действительно подействовала
на него успокаивающе. Они были больше, чем друзьями. Год
наза когда они вместе ездили войну, они поклялись друг
 угу под присягой, что они будут сражаться ок бок, пока оба
не умрут, или оба не победят. Они скрепили тогда эту клятву
каплями своей крови. Они прекрасно провели вместе эти дни.
Они охотились в лесу Блейна, или сидели за выпивкой перед
камином, или ездили верхом по владениям Блейна в
сопровождении его отряда. Гиррейнт завидовал Блейну,
имеющему вооруженный отряд. Он решил организовать и у себя
такой же. Десять лошадей, которые ему предложили в качестве
приданого Исолы будут прекрасным началом, а затем и
замужество Брангвен должно принести богатство клану Сокола.
Теперь осуществление мечты об отряде казалось крошечной
компенсацией за то, что он лишится Брангвен.
	На третий день после полудня Гиррейнт и Блейн выехали
вдвоем. Наслаждаясь обществом друг друга, они скакали
иноходью через луг. Стадо белых коров Блейна с коричневыми
пятнами на боках мирно паслось невдалеке.
	- Надеюсь, что не будет войны этим летом,- заговорил
Блейн.
	- Что? - переспросил Гиррейнт, усмехаясь.
	- Я скажу тебе сейчас то, чего я ни одному человеку не
говорил ни разу. Мне иногда кажется, что я родился бардом,
поющим о войнах вместо того, чтобы участвовать в них.
	Решив, что это шутка, Гиррейнт засмеялся, но оборвал
смех, видя спокойную серьезность в глазах Блейна. Всю дорогу
домой он думал об этом признании. Он вспомнил неизменное
мужество Блейна в сражениях и удивился тому, как это мужчина
хочет быть бардом есто того, чтобы быть воином. ни
вернулись в крепость на закате. Спешившись, Гиррейнт увидел
своего пажа, бегущего им навстречу.
	- Господин,- крикнул мальчик, запыхавшись,- я только что
прискакал. Ваш отец умирает.
	Гиррейнт дернул поводья с такой силой, что кожа врезалась
в его ладони.
	- Возьми лучшую лошадь в моей конюшне,- сказал ему
Блейн.
	Гиррейнт обогнал пажа, оставив его далеко позади себя и
во весь опор поскакал в свою крепость. Он ехал без остановки
весь вечер, временами переходя на рысь, и даже когда стемнело,
пока дорога была видна в бледном свете луны. Ни на одно
мгновение ему не пришла в голову мысл о том, что он может
упасть с оня и разбиться. Единственное, о чем он был в
состоянии думать - о своем отце, который может умереть, без
последнего взгляда на сына и еще о Брангвен, остав йся
наедине со смертью. Когда лошадь уставала и начинала
спотыкаться, он переходил на шаг, чтобы дать ей отдохнуть, а
затем пришпоривал ее снова. Наконец он доехал до небольшой
деревушки, стоявшей на границе его поместья. Он колотил в
дверь таверны до тех пор, пока в двери не показался ее заспанный
владелец в ночной рубашке и со свечным фонарем в руке.
	- Ты можешь поменять мне лошадь? - спросил Гиррейнт.
	- Госпожа Брангвен прислала сюда серую лошадь.
	Серая была лучшей лошадью в конюшне Сокола. Гиррейнт
взмахнул кнутом и натянул поводья. Он бросили монету хозяину
таверны и пустил серую в галоп, окунувшись из освещенного
свечой пространства в ночную темноту дороги. Наконец он
увидел возвышающуюся крепость, силуэт которой темнел на
фоне звездного неба. Он в последний раз подстегнул Серого и
галопом промчался через открытые ворота. Когда он спешился,
камергер вы жал из башни.
	- Он еще жив,- крикнул Драус.- Я возьму лошадь.
	Гиррейнт взбежал вверх по винтовой лестнице и прошел
через зал в комнату отца. Двин лежал на кровати, приподнятый
на подушках, его лицо было серым, рот был напряжен, он
боролся за каждое дыхание. Брангвен сидела рядом и держала его
руку обеими своими.
	- Он приехал, папа,- произнесла она.- Гир здесь.
	Когда Гиррейнт приблизился, Двин приподнял немного
голову и искал его взглядом воспаленных глаз. Двин попытался
что-то сказать, нор закашлялся опустив голову азад на
подушку, начал харкать кровавой слюной, скользкой и
блестящей. Он умер. Гиррейнт вытер его рот, закрыл глаза,
сложил руки на груди.
	Вошел камергер, посмотрел на кровать и упал на колени у
ног Гиррейнта - нового главы клана, его единственной надежды.
	- Господин,- сказал он,- я с час же пошлю паж к королю.
Нам надо отложить свадьбу.
	- Так и сделаем,- ответил Гиррейнт.- Он выедет на
рассвете. Понадобится три дня, чтобы доставить донесение в
Форт Девери о том, что свадьба Брангвен должна быть
отсрочена на время траура. Неожиданно, взглянув на лицо своего
отца, Гиррейнт почувствовал боль и отвращение к себе. Он
рассчитывал предпринять что-нибудь, чтобы остановить эту
женитьб все, что угодно, кроме этого. Он откинул голову назад
и г мко запричи л по покойнику, надеясь отвести душу в
крике, как будто он мог прогнать свои мы и вместе с
издав мыми звуками.
	Утром Жрецы Солнца пришли из храма, чтобы руководить
похоронами. Следуя их указаниям, Брангвен вместе со служанкой
обмыли тело, одели на него лучшую нарядную одежду Двина и
уложили его на носилки. Пока слуги рыли яму, Гиррейнт
приготовил и оседлал лучшего коня из конюшни отца.
Процессия выстроилась во дворе: слуги, несущие носилки,
следом за ним - жрецы, затем Гиррейнт, ведущий за собой
лошадь. Поддерживаемая горничной и служанкой, Брангвен
замыкала шествие. Верховный жрец холодно улыбнулся
Гиррейнту, затем указал пальцем на дверную перемычку.
	- Если эта голова не будет снята сегодня,- произнес он,- я
не буду хоронить вашего отца.
	- Хорошо,- ответил Гиррейнт.
	Так как он не хотел отдавать распоряжение слуге, чтобы
тот выполнил эту отвратительную задачу, то сам начал
взбираться на стену башни, выбирая путь по шершавым
выступающим камням. Жрец ожидал внизу, держа корзину.
Взобравшись по дверной перемычки, он ухватился за нее рукой,
рассматривая голову. Это были жалкие остатки с почерневшими
от времени глазницами, клочьями волос и несколькими
поломанными з ами.
	- Ну в , Саморик,- сказал Гиррейнт,- вы оба - и ты и
твой кровный старый враг, будете похоронены сегодня.
	Гиррейнт вынул клинок, выдернул им ржавые гвозди,
голова полетела вниз и упала в корзину жреца с глухим треском.
Прислуга пронзительно закричала, двор наполнился топотом
копыт и фырканьем лошадей. Жрец вывел процессию со двора и
повел вниз вокруг холма к небольшой роще, в которой
располагалось фамильное кладбище клана. Увидев могилу
матери Брангвен заплакала. Рядом с ней была пустая яма. О
была глубокой, коло вос и шагов в ширину и десяти - в длину.
Когда Гиррейнт подвел коня к яме, он взвился на дыбы, как
будто предчувствуя, что Судьба приготовила для него. Гиррейнт
передал поводья ожидавшему слуге. Когда лошадь вскинула
голову, он выхватил меч и нанес удар поперек горла. В потоке
крови лошадь пошатнулась вперед, передние ноги ее подогнулись
и она опрокинулась в могильную яму. Гиррейнт отступил назад и
машинально вытер лезвие своего меча о штанину. В ожидании
церемонии он так и стоял с мечом в руке. Гиррейнт ском довал
своим воинам сохранять спокойствие, пока рыдающая Брангвен
поливала молоком и медом тело отца. Но когда он увидел, как
первая лопата земли черной грязью упала на лицо отца, он
больше не смог сдерживаться. Резко вскинув руки, он упал на
колени и, запрокинув голову, заплакал, издавая высокий
монотонный звук. Смутно он почувствовал, как Брангвен
положила руки на его плечи.
	- Гир,- говорила она,- Гир, Гир, ну пожалуйста, перестань.
	Он отстранил Брангвен, а затем поднялся, опираясь на нее,
как будто это она была воином, а он - девушкой. Она отвела его
в зал и усадила возле камина. Он видел, как вернулись жрецы, как
они суетились вокруг Брангвен, тихо переговариваясь низкими
голосами. Она подошла к нему с кружкой эля в руке.
Машинально Гиррейнт взял у нее кружку, сделал несколько
глотков, а затем чуть не бросил ее прямо на Брангвен в лицо. Эль
имел вкус г ькой травы.
	 Выпей это,- сказала ему Брангвен,- выпей, тебе надо
поспать.
	Ради ее спокойствия он, задыхаясь, отпил эту горькую
гадость. Бран ен взяла пустую кружку из его руки и он сразу
уснул, сидя в кресле. Ему казалось, будто он погружается в
теплый солнечный свет. Когда он проснулся, то обнаружил, что
лежит на своей кровати и комната освещена факелом,
подвешенном на стене в железном канделябре. Блейн сидел на
полу и наблюдал за ним.
	- Ох, боже мой,- проговорил Гиррейнт.- Я долго спал?
	- Тол о с прошлого заката. М все приехали около часа
назад. Моя мать и твоя невеста захотели побыть с Гвени.
	Блейн встал и налил воды из глиняного кувшина, стоявшего
на подоконнике. Гиррейнт пил с жадностью, смывая горькие
остатки лекарства со своих губ.
	- Как долго будет длиться траур? - спросил Блейн.- Что
касается меня, то я бы сказал - год, но это будет жестоко по
отношению к нашим сестрам, не так ли? Я бы объявил траур
после их с деб.
	- С наступлени осени, так?
	Гиррейнт кивнул в знак согласия, думая о том, что Гвени
будет с ним еще целое лето. Но потом он вспомнил, почему он
будет иметь это лето.
	Заплакав, он бросил глиняную чашку в противоположную
стену с такой силой, что она разлетелась вдребезги. Блейн сел
рядом с ним, взяв его за плечи.
	- Да, ак, он ушел,- оизнес он,- и тут ничего не
подела ь и ничего не скажешь. Гиррейнт опустил голову на
грудь Блейна и заплакал.
	- Я люблю его как родного брата,- подумал он.- И я
благодарен всем богам, что Гвени не выходит за него замуж.
	Первая неделя после возвращения принца Галриона ко
двору была одной сплошной неудачей, он ни разу не использовал
удобного случая, чтобы переговорить с отцом. Он знал, что
сдерживаясь, он упускал шанс за шансом, потому что он не
решил еще для себя, как по упить: женить на Брангвен, или
позволить Блейну взять ее. Наконец он решил посоветоваться с
человеком, которому он всегда полностью доверял - свое
матери.
	 полдень, такой теплый и тихий, что он напомнил ему
приближающийся праздник Костров, Галрион покинул город,
поехав искать королевское место для ястребиной охоты,
находившееся на Гвирко