о, что она превратилась в
девчонку, у которой не было ничего на уме кроме того чтобы
оказаться в его объятиях. Но Джилл понимала, насколько он
стоял выше ее. Он только соблазнит ее, а потом бросит с
ребенком.
	Кроме того ее отец изобьет ее до синяков. Однако
неожиданно что-то постучалось в ее сознание: она была
победителем. Она рисковала своей жизнью из за одного из этих
знатных лордов. Лошадь - это очень хорошо, но почему ради
всех богов она не может получит награду, которую она в
действительности хочет иметь? Она повернулась к Родри и
улыбнулась ему, и продолжала улыбаться до тех пор, пока он не
успокоился, посвящая ей каждый свой жест и каждый взгляд.
Наконец отряд утих.
	Джилл попросила лордов извинить ее и покинула зал вместе
с Адерином. Она отвела его в палатку эльфов и убедилась в том,
что он удобно расположился в ней, а затем пошла к своим
одеялам. Долго она лежала без сна, прислушиваясь, как люди
возвращались к своим постелям. Когда лагерь наконец затих, она
встала и выскользнула из палатки, не разбудив Адерина. Около
палатки Родри она поколебалась, но лишь одно мгновение, перед
тем как откинуть полог и войти. В темноте она услышала, как
Родри сел что-то бормоча. Она подошла к нему и села рядом.
	- Джилл,- прошептал он,- что ты здесь делаешь?
	- А как ты думаешь?
	- Ты сошла с ума. Уходи, пока я не погубил нас обоих.
	Она коснулась его щеки. Он оставался еще спокойным.
	- Остановись,- прошептал Родри.- Я сделан только из
плоти и крови, а не из стали.
	- И я тоже. Нам нельзя иметь только одну эту ночь?
	Пока он пытался что-то отвечать, она сняла рубашку через
голову и бросила ее на пол. Родри повернулся и взял ее за плечи,
прижал к себе и поцеловал так жадно, что она перепугалась -
просто потому, что он был намного сильнее ее. Его руки
скользнули вниз по ее обнаженной спине. Потом он повернул ее и
снова поцеловал. Она почувствовала, что стала безвольной и
слабой, как тряпичная кукла. Но когда он ласкал ее и она
ощутила своей грудью дрожание его рук, в ней вспыхнуло
желание. Она обняла его за шею и он опустил ее на одеяла, целуя.
Остатки ее страха исчезли, словно лист сгоревший в огне. А
далеко отсюда в крепости Гвербин Невин проснулся и сел, зная о
том, что происходит.
	- Эти маленькие дураки! - произнес он в темноте.- Я
надеюсь, у них хватит ума хотя бы на то, чтобы скрыть это от
Куллина.

 ЭЛДИФ, 1062

	Может плотник построить дом без гвоздей? Может
портной сшить рубаху без ниток? Точно также королевство
держится на уважении, когда люди повинуются тем, кто стоит
над ними, и обращаются с теми, кто ниже их, великодушно. Без
уважения королевство рухнет, если кто-то посмеет ослушаться
короля или не дать крошки хлеба умирающему ребенку.
Следовательно, каждый знатный человек должен уважать своего
господина, точно исполняя каждый закон и чтя пышность его
двора...
			Принц Мэйл-и-Гвэйс, 802


	- Итак, Джилл убила Корбина,- сказала Ловиан.- Ради
самой Богини, я даже не могла этого предположить.
	- А я верил в нее,- произнес Невин.- У нее есть скрытые
возможности, о которых она даже не знает.
	- Ты меня заинтриговал.
	- Это должно остаться между нами, извини.
	Ловиан улыбнулась ему. Они сидели в небольшом садике
позади пристроенных башен крепости Гвербин. Последние
красные розы алели на фоне серых стен.
	- Твой друг с Запада приедет сюда? - спросила Ловиан.
	- Нет. Я думал, что он приедет только в том случае, если
Риису нужны будут показания, что Лослейн - убийца. Но они
все - и он и его жители западных земель хотят побыстрее
вернуться в свои края.
	- Они очень странные, эти жители западных земель. И
странно, что многие люди относятся к ним с отвращением. Я
всегда находила их близкими нам по духу, не настолько, правда,
чтобы уехать с ними, но все же родственными по духу. Хотя она
говорила об этом рассеянно, в мыслях Невина возникло
сомнение.
	- Лови,- сказал он,- могу я спросить тебя о чем-то, из-за
чего ты можешь обидеться?
	- Можешь. Но я могу и не ответить.
	- Хорошо. Тингир - действительно отец Родри?
	Ловиан наклонила на бок голову и лукаво посмотрела на
него. Несмотря на то, что в ее волосах уже была видна седина и
на лице были видны морщинки, Невин, глядя на нее, ясно
представил себе, какой красивой она была двадцать лет назад.
	- Нет. Не был. Это верно,- сказала Ловиан.- Даже Медилла
и Даниан не знают об этом.
	- Я сохраню твою тайну. Обещаю тебе. Тогда где ты могла
встретиться с жителями западных земель?
	- Ого, у тебя очень острый глаз, мой друг. Это случилось
прямо здесь, в крепости Гвербин, когда мой брат был верховным
лордом,- Ловиан отвернулась, улыбка поспешно сошла с ее лица.
Это было как раз тем летом, когда Тингир завел себе любовницу.
Я была еще молодой тогда и смотрела на вещи не так как сейчас.
Мысль о том, что если бы это было время Рассвета, то он имел
бы целый табун содержанок, была очень плохим утешением,
поэтому я обиделась и уехала к брату. Я помню, как сидела вот в
этом самом саду и плакала от того, что моя гордость была
задета. Затем, как это тогда было принято, несколько жителей
западных земель приехали, чтобы заплатить верховному лорду
дань лошадьми. Вместе с ними был бард, красивее которого я
никогда не встречала человека, особенно необычайно красивыми
были его глаза. Она остановилась, улыбка снова осветила ее
лицо. Мне нужна была поддержка, и я нашла ее. Ты осуждаешь
меня?
	- Нет, разумеется. Да и ты не говоришь об этом как
женщина, испытывающая чувство стыда.
	- Ты прав, я чувствую скорее удовлетворение, чем стыд.-
Ловиан откинула назад голову, совсем как молодая девушка.- И
тогда как-то мой бард сумел убедить меня, что не Тингира я
любила, а ту власть, которую я имела, будучи его женой. Когда я
приехала домой, то убедилась в том, что эта маленькая Линес
знала, кто правит при дворе Абервина. Но я решила быть
совершенно спокойной, пока не наступит время родов. Когда
Родри приложили к моей груди, первое, что я увидела - это были
его глаза.
	- Ну конечно,- Невин позволил себе засмеяться.- Ты еще не
собираешься рассказать Родри правду?
	- Никогда. И не из-за моей слегка запятнанной репутации.
А просто потому, что каждый человек в Элдифе должен верить,
что Родри - Мэйлвейд. Иначе он никогда не сможет править в
крепости Гвербин. Я сомневаюсь в том, что мой бедный
правдивый сын сможет хранить эту тайну.
	- Я тоже. Мальчик действительно очень искренний.
Спасибо тебе за то, что рассказала мне правду. Это помогло мне
разгадать одну сложную загадку. Адерин говорил мне что-то о
крови эльфов в клане Мэйлвейдов. Но он объяснял это тем, что
это переходит из поколения в поколение, не проявляясь, и может
выйти наружу в каком-нибудь одном поколении. Но мне это
казалось очень неестественным.
	- И совсем ненужным,- заметила Ловиан решительно и
затем изменила тему разговора. Стало ясно, что она не хочет
больше обсуждать этот вопрос.- Интересно, когда Риис приедет
сюда? Он должен дать свое согласие на то, как я собираюсь
решить этот вопрос с мятежом. Я полагаю, он уже подготовил и
отшлифовал несколько гадких замечаний по поводу победы его
брата. Ты не представляешь себе, как это тяжело для женщины -
иметь двух сыновей, так ненавидящих друг друга. Невин, ты не
знаешь, почему Риис так сильно ненавидит Родри?
	- Я не знаю. Если бы знал, то положил бы этому конец.-
Невин не просто отделался от Ловиан загадочным замечанием в
этот раз. Много лет он размышлял об этом и сделал вывод о том,
что ненависть Рииса была лишь звеном в запутанной цепи
Судьбы, которая связывала Невина и Родри. В какой-то точке
Риис и Родри должны будут разрешить этот вопрос - если не в
этой жизни, то в следующей, но это - дай Бог - будет не его
заботой. Сегодня он должен был заботиться о других существах.
Невин пошел в комнату Куллина. Он нашел Куллина одетым и не
в постели: он сидел на украшенном сундуке у окна. Его левая
рука еще была в шине. Куллин был бледным и так похудел, что
вокруг его глаз были видны черные круги, но настроение у него
было хорошее.
	- Как ты думаешь, когда эта проклятая рука заживет? -
спросил он.
	- Я не знаю. Надо подождать до тех пор, когда мы сможем
снять шину. У тебя был чистый перелом и ты был слишком слаб
сначала, чтобы двигать рукой, поэтому у меня есть надежда на
благоприятный исход.
	- Ну, по крайней мере, это не та рука, в которой я держу
меч.
	- Ты все еще думаешь о Родри?
	- Не глупи, травник,- Куллин посмотрел в окно,- Джилл
жива - и это все. А мне надо немного окрепнуть перед дальней
дорогой, хорошо питаться.
	Невин почувствовал странную острую боль сочувствия к
своему старому врагу, вся жизнь которого зависела от того, как
он умел владеть мечом и щитом. Сломанную кость было очень
трудно восстанавливать, даже для того, кто, как Невин, имел
большой опыт и знания - просто потому что полоски материи и
кроличьи шкурки прилипали, а шины не держали перелом
совершенно неподвижным.
	- Ну,- произнес наконец Невин,- по крайней мере, у тебя
впереди еще целая зима. Родри обязательно приютит тебя до
весны.
	- Правду говоришь. Наш молодой лорд оказывает мне
слишком большие почести. Ты тоже здесь останешься?
	- Да.- Невину хотелось добавить: - И я очень правильно
сделаю.
	Он знал, что будет нужен здесь. Скоро суровая зима Элдифа
запрет их здесь всех вместе и он сомневался в том, что Джилл и
Родри сумеют скрыть свою любовь. Кроме того в них все жила
память о тех страстях, которые они питала друг к другу жизнь за
жизнью и теперь она всплыла и находилась так близко от
поверхности в их умах, что они просто нашли ее, но думали, что
она новая. Даже если Куллин не сможет держать щит, он все
равно будет опасным в поединке с Родри, тем более что по
суровым законам Элдифа отец вправе убить человека, который
обесчестил его дочь.

 	Армия оставалась в крепости Бруслин несколько дней -
чтобы похоронить убитых и дать раненым отдохнуть перед
длинной дорогой домой. Джилл понравилось, что Родри
несмотря ни на что, приказал похоронить Лослейна в отдельную
могилу вместо того, чтобы похоронить его вместе с другими
повстанцами. Но тогда все, что делал Родри нравилось ей, как
будто он был богом, спустившимся погулять среди смертных.
Воспоминания о ночи, проведенной в его объятиях, часто
посещали ее. Вместо того, чтобы утолить ее голод по нему, они
приводили к худшему - как будто добавлялось масло в огонь.
Джилл выполняла свое обещание и старалась избегать Родри. Ее
не покидала еще одна мысль: что, если отец узнает? Наконец
настало то утро, когда они должны были возвращаться в Форт
Гвербин. Оседлав своего коня, Джилл пошла попрощаться с
Адерином и эльфами, которые спешили в свои края, радуясь, что
скоро покинут эти земли.
	- Послушай, Джилл,- сказал Калондериэл,- если когда-
нибудь тебе надоест Элдиф, езжай на запад и найди нас. Лесные
жители покажут тебе дорогу.
	- Спасибо,- ответила Джилл,- правда я была бы рада
увидеть вас всех снова.
	- Может быть, когда-нибудь ты и будешь радоваться
встрече,- сказал Адерин.- Ну а если нет - вспоминай обо мне
время от времени, и я буду делать тоже самое.
	Когда они сели на коней, Джилл почувствовала, что слезы
текут по ее щекам. Она никогда еще не встречала людей, которые
бы так быстро и так сильно понравились бы ей.
	- Когда-нибудь я поеду на Запад,- подумала она,- когда-
нибудь.
	Все же на сердце у нее чувствовался холодок из-за того, что
она знала, что это "когда-нибудь" будет очень не скоро, если оно
вообще наступит. Она подождала на краю лагеря, когда они
совсем скроются из вида и вернулась назад, заняв свое место в
колонне, в голове которой Родри ожидал ее.
	В тот день, когда армия-победительница вернулась в Форт
Гвербин, Куллин сидел возле окна, из которого ему хорошо были
видны двор и ворота. День был ненастным. Бесконечно моросил
дождь. Двор был чистым и блестел, как поверхность металла. Из
окна дул холодный ветер, но Куллин не отходил от него, пока не
увидел наконец, как они въехали - люди, завернутые в шерстяные
плащи. В голове колонны он увидел Джилл, ехавшую золотом
западном охотнике. Облегченно вздохнув и улыбаясь, Куллин
оперся о подоконник и наблюдал за тем, как они спешились,
бросив поводья слуге и бегом побежала к башне. Куллин закрыл
деревянные ставни, не сомневаясь в том, что она бежала, чтобы
увидеться с ним. Всего через несколько минут она открыла дверь
и остановилась, переводя дыхание, в дверном проеме.
	- Что ты наделала? - сказал Куллин,- все время наверх
бежала бегом?
	- Да. Если ты собираешься поколотить меня, я хочу, чтобы
это было здесь, наверху.
	Куллин рассмеялся и протянул к ней свою здоровую руку.
	- Я еще слишком слаб для того, чтобы побить тебя,-
произнес он.- И мне даже не хочется этого делать. И я так рад
видеть тебя живой.
	Она села рядом с ним. Куллин крепко обнял ее, несмотря на
то, что было больно рану на боку. Он поцеловал ее в лоб. Джилл
улыбнулась ему лучезарной улыбкой.
	- У твоего старого отца болит голова все эти дни, моя
дорогая,- сказал Куллин.- Так моя девочка получила плату за
работу в тот день, да? Я видел лошадь на которой ты приехала.
Это что, подарок Командующего?
	- Да,- улыбнулась ему Джилл,- и после боя я сидела во
время обеда во главе стола для знати.
	- Теперь послушай меня, моя маленькая чертовка,- Куллин
нежно прижал ее к себе,- я предупреждаю тебя, что если ты хотя
бы заикнешься о поездке на войну, я поколочу тебя так, что ты не
сможешь сидеть на коне.
	- Не волнуйся так об этом папа,- ее улыбка сразу исчезла.-
Это, конечно очень приятно сидеть вот так рядом с тобой и
рассказывать тебе о своей победе, но я не хочу больше ехать на
войну!
	- Ну и хорошо. Я полагаю, ты все увидела и сделала для
себя вывод. Это очень тяжелый путь. Но ты слишком походишь
на меня, чтобы найти какой-нибудь другой путь.
	Она засмеялась. Куллин наклонился, чтобы поцеловать ее и
увидел Невина. Он стоял в двери и наблюдал за ними со
странным испуганным выражением лица. Он отошел от Джилл.
Пристальный взгляд старика позволил ему, как в зеркале,
увидеть безобразную искаженную действительность, которую он
скрывал от себя до этого мгновения.
	- Как поживаешь? - спросил Невин,- Командующий хочет
увидеться с тобой, но я хочу убедиться в том, что ты не
переутомился.
	- Я чувствую себя хорошо,- ответил Куллин.
	- Неужели? - Невин поднял одну бровь.- Ты выглядишь
бледным.
	- У меня все хорошо,- прорычал Куллин,- Джилл оставь
нас!
	- Папа! Я хочу слышать, что его светлость скажет.
	- Я сказал, уйди.
	Она поднялась и выскользнула из комнаты, как побитая
собака. Куллин знал, что она обидится, когда прогонял ее, и
расстроился из-за этого. Он боялся смотреть на Невина.
	- Ты знаешь,- сказал Невин.- Участвовать в сражении и
смотреть на него со стороны - это не одно и тоже.
	Куллин почувствовал, что стыд охватил его, как будто его
окатили холодной водой. Невин не сказал больше ни слова.
Куллин прислонился к ставням спиной и почувствовал, что
дрожит. Как только станет лучше,- сказал он себе,- он уедет и
оставит Джилл под присмотром Ловиан. Это должно быть
больно, как принять яд, но это - лучший выход. Он знал, что
сможет сделать это ради нее, когда придет время. И если ему
суждено умереть в следующем сражении где-то далеко от
Элдифа, то она даже не узнает о том, что он мертв.- Куллин,-
сказал Родри. Он, вздрогнув, поднял глаза. Он даже не заметил,
как лорд вошел.- Как ты себя чувствуешь? Может, мне уйти?
	- Хорошо, господин.
	Родри никогда не выглядел более похожим на лорда, чем в
это утро. На нем была чистая белая рубашка, украшенная
красными львами и накидка, перекинутая через плечо и
застегнутая с одной стороны драгоценной крупной брошью. Его
рука лежала на рукоятке меча прекрасной работы. Но Куллин
вдруг почувствовал, что думает о нем, как о мальчике, и что он
один мог любить его как сына. Ему было жаль расставаться с
Родри, когда он уедет.
	- Ты можешь простить меня за то, что я взял Джилл на
войну? - спросил Родри.- Меня мучили угрызения совести из-за
того, что я позволил девушке драться из-за меня.
	- А кем был ты, чтобы спорить с Двуумером? Ты знаешь,
господин, когда Джилл была еще девчонкой, все ее разговоры
были о том, что она завоюет боевую славу. Я не удивился, когда
она ухватилась за этот случай, когда он подвернулся. Она всегда
добивалась того, что хотела, как маленькая ласка.
	- Что правда, то правда,- Родри отвел взгляд.- Но ты
действительно простил меня? Я хочу знать, что ты думал обо
мне, и это не давало мне покоя.
	- Послушай, парень. Зачем это знатному лорду знать, что
думает о нем такой негодяй как я?
	- Говнюк. С клинком ты или без него - какое мне дело до
того, чем ты занимался раньше? Я хочу предложить тебе место в
моем отряде. И не просто место всадника, я хочу, чтобы ты был
моим капитаном. И не только я, Амур и все парни намекнули,
что будут считать за честь служить под твоим началом.
	- Ей-богу, я не могу принять это предложение!
	- Что? Почему нет?
	- Я - ух - это не каприз.
	- Чепуха,- Родри откинул назад голову.- Я даже спросил у
Слигина, что он об этом думает, и он сказал, что это очень
хорошая идея. Ты не беспокойся о том, что мои подданные будут
косо смотреть на тебя.
	Куллин открыл было рот, но не произнес ни слова. Он
хотел уехать, и не хотел называть Родри этой причины.
	- Черт возьми, Куллин,- произнес Родри.- Ты и в правду
хочешь сказать мне "нет".
	- Нет, господин.
	- Ну хорошо. Тогда мы можем все встать на колени и
произносить красивые слова, от которых тебе станет лучше.
Послушай, твое лицо побелело как снег. Я помогу тебе
подняться, мой капитан. Тебе лучше лечь в постель.
	Куллин принял предложенную помощь и лег на свою
кровать. После ухода Родри, он лежал и, не мигая, смотрел в
потолок. Родри вернул ему честь и благопристойность, которых,
как он думал, он лишился навсегда. Но он всегда будет думать,
что недостоин этого.
	- Джилл, Джилл! - думал он.- Как я смогу - моя
собственная дочь!
	Он уткнулся лицом в подушку и заплакал - в первый раз с
тех пор, как он лежал на могиле ее матери. И в этот раз он также
плакал о ней и об Джилл.

 	После того, как Куллин выгнал Джилл из комнаты, она
спустилась рассерженная в большой зал. Но вскоре она поняла,
что это, может быть было и лучше - что она ушла, когда Родри и
Куллин были вместе. Отряд приводил в порядок лошадей, знать
совещалась с верховным лордом в приемной Слигина. В зале
никого не было за исключением служанок, суетившихся возле
столов, вытирая их мокрыми тряпками. Джилл взяла кружку с
элем и подошла к камину, где горел торф. Через несколько минут
по лестнице спустился Родри и направился к ней. Ей нравилось
наблюдать за тем, как он передвигался с грациозностью молодой
пантеры. Он поклонился ей и посмотрел на нее такими глазами,
что она теперь знала о том, что он помнил их ночь, проведенную
вместе.
	- Я только что говорил с Куллином,- сказал Родри.- Я
назначил его капитаном моего отряда.
	- Ты сделал это ради него или для того, чтобы удержать
здесь меня?
	- Ради него.
	- Тогда я от всей души благодарю тебя, господин.
	- Мне больно слышать, что ты называешь меня "господин",-
Родри опустил глаза и тер пол носком своего сапога.- Но я
помню наш уговор - одна ночь и все.
	- Ну вот и хорошо.
	Однако, когда они посмотрели друг на друга, Джилл
захотелось обхватить его руками и поцеловать, несмотря на то,
что их могли увидеть.
	- Мать хочет предложить тебе место в своей свите,- сказал в
конце концов Родри.
	- Ты предложишь мне место в своем отряде?
	- Ты этого хочешь? Хорошо.
	- Я не хочу. Я только хотела услышать, что ты ответишь.
	- Я сделаю для тебя все, что ты захочешь, если смогу.
Джилл, я бы женился на тебе, если бы они мне позволили. Я хочу
этого. И это не просто хитрость бесчестного человека.
	- Я знаю. И я бы вышла за тебя замуж, если бы могла.
	Глаза Родри наполнились слезами.
	Он совсем как Эльф,- подумала Джилл, но почувствовала,
что сама начала плакать. Он раздраженно вытер глаза рукавом
рубашки и отве