наш враг - кто-то, кто хорошо тебя знает,-
сказал Адерин.
	- Кажется, так. Хорошо, что его ученик мертв. Он не
захотел погрузить себя еще глубже в черную грязь.
	- Правду говоришь. Если этот мастер испугался тебя, я
сомневаюсь, что этой ночью он покажет здесь свой нос.
	- Он не сможет. Потеря ученика - тяжелый удар. Держу
пари, он устал и получил сейчас хорошую встряску.
	Адерин пожал плечами. Как большинство мастеров
Двуумера в королевстве, он мало общался с мастерами черной
магии. Но Невин постоянно охранял души в королевстве,
наблюдая за непонятными событиями. О существовании
некоторых таких непонятных вещей он знал и был настороже. Он
поднялся и начал отряхивать со своей одежды листья и грязь.
	- Пора возвращаться в лагерь,- сказал он,- я хочу
установить защиту над аурой Родри.

 	Всего в нескольких милях от них Лослейн лежал в своей
палатке и старался заснуть. Он крутился, проклиная про себя
людей, шумевших снаружи. И даже считал себя опьяневшим от
меда. Он так устал, что тело казалось ему мешком с камнями.
Как только он начинал засыпать, какая-нибудь мысль или образ
снова будили его. В конце концов он сдался и попытался вызвать
темноту. Он представил себе образ темноты и приказал ему
шириться и распространяться.

 	- Надо дать людям хотя бы один день отдохнуть,- сказал
Слигин,- все за что? Вчерашнее сражение было очень тяжелым.
	- Ты прав,- сказал Родри,- но я не могу успокоиться, что
Корбин совсем рядом, когда у нас есть Джилл.
	- Завтра увидим, чем все это закончится,- вмешался
Передир,- Корбин не сможет настолько продвинуться, на
сколько сможем мы. Его потери больше наших.
	Лорды собрались после завтрака на военный совет этим
холодным серым утром. Адерин сообщил о том, что пришедшие
в уныние войска Корбина расположились лагерем около пяти
миль к северу, так что до них легко было добраться. Но Родри
знал, что Слигин был прав.
	После окончания Совета Родри предстояла неприятная
работа: составить письмо и отправить его вместе с телом лорда
Даумира в его крепости. Люди из его отряда были похоронены
вместе с остальными на поле боя. Люди из отряда Даумира
ожидали его. Он увидел их, когда передавал письмо слуге
Даумира, который будет сопровождать его тело. Их капитан
Маер опустился перед ним на колени.
	- Смилуйтесь, лорд Командующий,- сказал он,- по закону
мы можем поехать домой вместе с нашим лордом. Позвольте нам
остаться. Мы хотим отомстить, господин.
	Родри колебался, раздумывая. Эти люди вернуться к
девятилетнему сыну Даумира, над которым будет назначена
опека согласно обычаю.
	- Пожалуйста, господин,- произнес Маер,- Мастер
Двуумера убил нашего лорда, мы хотим покончить с Корбином.
Я знаю, что вы подумали о сыне нашего лорда. Он разве он не
захотел бы отомстить за своего отца?
	- Вы правы. Тогда разрешаю. Поедите вместе со мной и
моими людьми, и доберетесь прямо до Корбина,- люда Маера
горячо благодарили его.
	Убедившись в том, что тело Даумира было отправлено в
сопровождении скромной охраны, состоящей из двух раненных,
Родри отправился в свою палатку, чтобы посмотреть, что с
Куллином. По дороге он встретил Невина. Тот нес полную
охапку трав и медицинских приспособлений.
	- Я собирался сделать Куллину перевязку,- сказал Невин,-
я подожду, пока вы с ним поговорите. Не надо только говорить
ему, что Джилл здесь. Он еще очень слаб, чтобы узнать об этом.
	- Ну ладно. Ради богов, я действительно не подумал о том,
что он не в состоянии думать обо всем этом.
	- Неужели? Сколько времени понадобилось его светлости,
чтобы додуматься до этого?
	- Но тогда, что мне ответить Куллину, если он спросит о
ней перед сражением и обнаружит, что она здесь?
	- Он позаботится об этом сам. Я готов поклясться в том,
что человек также упрям, как и терпелив. Когда он проснулся
сегодня утром, то был так счастлив, как только может быть
счастлив человек. И если бы увидел ее сегодня утром, то сразу же
приказал ей вернуться в Канобэйн, где она была бы в
безопасности.
	- Ну, он так и должен сделать, кроме того, он еще очень
любит сою дочь.
	- Да, он любит,- Невин выглядел необычайно
встревоженным.- Это правда, что он ее любит.
	Родри проводил Невина до палатки в надежде на то, что
Джилл сможет позавтракать, выйдя хотя бы на несколько минут,
когда Невин будет в палатке. Они направились к
продовольственному обозу, где Родри приказал ее накормить, а
затем отошел от лагеря на открытую поляну на освещенном
солнцем лугу. Он никогда не желал ни одну женщину так сильно,
как сейчас Джилл. И сейчас, и раньше она улыбалась ему так, что
давала ему надежду.
	- Ты знаешь, Джилл,- сказал наконец Родри,- ты на самом
деле сокол, а мое сердце похоже на маленькую птичку,
схваченную твоими когтями.
	- Господин, вы едва знаете меня.
	- А сколько времени надо соколу, чтобы полететь вниз и
схватить добычу? - Джилл уставилась на него, не веря своим
ушам. Родри улыбнулся и придвинулся немного ближе.
	- Ну, ты наверное знаешь, какая ты красивая,- сказал он,-
держу пари, что все мужчины, с которыми ты встречалась на
своей длинной дороге, вздыхали, глядя на тебя.
	- Если это и на самом деле было так, то они не
отваживались сказать мне об этом, Кроме того, если даже и был
мужчина, вздыхающий обо мне, которому я ответила тем же, у
вас тоже было несколько девушек, которые вздыхали о вас.
Дочка мыловара, например.
	- О, черт! Как ты узнала о ней?
	- Твоя мать рассказала мне, когда я была в Канобэйне.
	- Будь она проклята! Что, почему...
	- И еще она сказала мне, что я красивая, и я подумала про
себя, что она знает очень хорошо вашу светлость. Я могу быть
серебряным клинком, господин, но я зарабатываю себе на жизнь
только одним способом.
	Родри покраснел.
	- О, боже, ты должна презирать меня.
	- Нет, не должна. Но я не хочу иметь одного из твоих
бастардов.
	Родри лег на живот и стал рассматривать траву, которая
вдруг так сильно заинтересовала его.
	- Когда мы поехали на войну, Невин приказал мне ночевать
с Адерином, и я следую его приказу.
	- Ты сможешь сама выбирать, как поступить. Но не сыпь
мне соль на рану, хорошо? - Родри слышал, как она встала и
пошла прочь. Долго лежал он в траве и думал, что чуть не плачет
о девушке, которую едва знал.
	Невин шел назад к обозу после того, как осмотрел
раненных. Он услышал, как Джилл окликнула его. Он ждал,
когда она подойдет и обратил внимание на то, что все смотрели
на нее, когда она проходила мимо. Некоторые вставали и
кланялись ей, другие произносили ее имя, как молитву. Они
смотрели на нее, как на пророческий талисман - понял он
наконец. Ему стало также ясно, что если он постарается удержать
ее от поединка, это вызовет среди них негодование, не исключая
и Родри. Даже если Дженантар и Калондериэл научатся владеть
мечом, с горечью подумал Невин. Но он знал также, что ни один
из них не имеет шанса победить Корбина. Еще к тому же меч в
руках эльфа разрушит на куски предсказание Лослейна; посылать
за эльфами, которые умели владеть мечом, уже не было времени.
	- Ты хотела поговорить со мной, детка? - спросил Невин у
Джилл, когда она подошла к нему,- твоему отцу хуже?
	- Нет. Или вернее - что нет никаких изменений к худшему.
Я хотела поговорить с тобой о личном деле.
	Они миновали обоз и вышли в поле, где не было людей.
Джилл долго шла молча, но наконец заговорила.
	- Ты помнишь, как я узнала, что папа был ранен? Ну, когда
я увидела весь этот проклятый бой в видении. И оно пришло ко
мне ниоткуда?
	У Невина перехватило дыхание от удивления. Он
предполагал, что у нее просто интуитивное предчувствие
опасности.
	- Со мной и дальше может такое случиться? - продолжала
Джилл дрожащим голосом,- я не хочу. Я не хочу пророчества.
Это приходит ко мне всю мою проклятую жизнь. Но я никогда не
просила об этом. Все это хорошо для такого человека как ты, но
я не хочу этого.
	- Никто не может заставить тебя изучать Двуумер,- Невин
раскрывал очень горькую правду, но это его клятва заставила его
говорить об этом. У тебя, конечно, врожденный талант. Но если
ты не будешь развивать его, он просто пропадет. Точно также,
как твои ноги высохнут, если ты не будешь ходить.
	Джилл улыбнулась с нескрываемым недоверием, но потом
опять стала серьезной.
	- А как же с лесными жителями? - спросила она,- я тоже
перестану видеть их?
	- Конечно, ты знаешь, многие дети могут видеть лесных
жителей, но они теряют эту способность к годам десяти. Это
странно, что ты можешь видеть их без всякой тренировки.
	- Я не хочу расставаться сними. Они были моими
единственными друзьями, когда мы без конца ездили по
дорогам,- ее голос погрустнел при воспоминании об
одиночестве. В этот момент она казалась больше девочкой, чем
женщиной, которая пыталась уцепиться за свое уходящее
детство.
	- Знаешь, Джилл, это - твой выбор. Никто не сможет
сделать его вместо тебя: ни я, ни твой отец.
	Она кивнула, потерла траву носком своего сапога, потом
вдруг быстро повернулась и побежала в лагерь. Видя, что она
уходит, Невин проклинал и себя, и свою Судьбу. Он отчетливо
представил себе, что она была всего лишь юной девушкой,
ошарашенной этим неожиданным вторжением Двуумера в свою
жизнь. Хотя его клятва запрещала ему спорить и осуждать, он
мог стать ей другом. А со временем она увидит, что пророчество
само по себе - это совершенно естественное явление. Он
почувствовал, что неимоверно устал. Он возвращался в лагерь и
размышлял о том, что если он даже и вернет свой долг, то снова
будет обязан ей за то, что приведет ее к пророчеству и ее
настоящей Судьбе. И ради нее даже больше, чем ради себя, он
хотел сделать так, чтобы она видела, что не сможет быть
действительно никогда счастливой, если не использует таланты,
данные ей при рождении. Подойдя к лагерю, Невин увидел, что
Джилл сидит рядом с Дженантаром. Если она ищет поддержки у
этих двух эльфов, подумал Невин, тогда не стоит терять надежду.
Внутренне ликуя, он отправился искать Адерина. Не вспоминая
больше о своем разговоре с Невином, Джилл с интересом
наблюдала за тем, как Дженантар и Калондериэл играли в игру,
напоминающую игру в кости. Монетами служили маленькие
деревянные пирамидки, раскрашенные в яркие цвета с каждой
стороны. Они трясли их в руках, а затем разбрасывали с ладоней.
Порядок, в котором появлялись цвета и количество пирамидок
каждого цвета определяли, кто выиграл раунд. Наконец
Дженантар сложил пирамидки в кожаный мешочек.
	- Мы невежливы с Джилл,- заметил он.
	- Ха! - воскликнул Калондериэл,- ты просто проиграл, и
знаешь об этом. Но правда, Джилл, лучше поговорим с тобой.
Как сегодня чувствует себя твой отец?
	- Так хорошо, как может чувствовать себя человек в его
состоянии. Невин сказал, что ему сейчас лучше, чем он
рассчитывал.
	- Ну, это приятное известие,- сказал Дженантар,- мне
только хочется, чтобы я побыстрее научился стрелять дальше,
чем я это делал раньше.
	Джилл кивнула расстроенно, думая о том, как она сможет
обмануть своего раненного отца. Ей очень хотелось участвовать
в этом сражении. Ей не хотелось ничего больше этого за всю ее
жизнь.
	- А вон идет наш лорд Командующий,- заметил
Калондериэл,- готов поспорить, что не с нами он хочет
поговорить.
	Джилл посмотрела на Родри, направлявшегося прямо к
ним - точно, это ей была предназначена одна из его нежных
улыбок на его красивом лице. Иногда Джилл ненавидела его за
то, что он был таким красивым. При его приближении Джилл и
Дженантар поднялись, а Калондериэл продолжал, нагло
развалившись, полулежать на траве. Родри обратился к нему с
улыбкой:
	- Когда Командующий разговаривает с тобой,- взорвался
Родри,- ты должен встать.
	- Прямо сейчас? - сказал Калондериэл,- с чего ты взял, что
я должен выполнять твои приказы?
	- ты будешь делать то, что я приказываю, или покинешь
армию.
	Намеренно медленно Калондериэл поднялся и стоял,
подбоченясь.
	- Слушай, парень,- произнес он,- оставь свою элдифскую
спесь для других. Я пришел сюда с Адерином с Запада только
потому, что он попросил меня об этом.- Мне нет дела до твоих
свинячьих объяснений. Ты сейчас здесь и должен выполнять мои
приказы. Или уходи. Дженантар вздохнул в раздражении и
выругался. Калондериэл не обратил на это внимание. Родри и
эльф напряженно и пристально, не мигая, смотрели друг на
друга. Джилл старалась придумать что-нибудь подходящее. Но
она вдруг почувствовала, что для Родри было нужно уважение
Калондериэла не просто из-за армейской дисциплины, а по
каким-то другим, более важным причинам. Она узнала об этом
бессловесным путем, исходящим от пророчества.
	- Если у тебя есть ко мне претензии,- сказал Калондериэл,-
давай выясним их между собой, и сейчас же.
	- Он не знает, как мужчины дерутся на дуэли в наших
землях,- сказал, шагнув вперед, Дженантар.
	- Я не знаю? - воскликнул Родри, криво усмехнувшись.-
Мой дядя приглашал жителей западных земель ко двору, и я не
видел ваш народ раньше.
	Вокруг них собралась толпа. Они сдернули свои рубахи и
стали лицом друг к другу: Калондериэл со своим ножом и Родри
с ножом Дженантара. Так как лезвие его клинка было слишком
коротким, у Джилл сердце сильно заколотилось. Она видела
бледные синяки вверху и внизу на спине Родри и она знала, что
они пройдут не скоро. Было слишком поздно бежать за Невином.
Кроме того она снова услышала предостережение: позволь ему
сделать это. Калондериэл начал ходить по кругу и Родри
двигался вслед за ним. Оба, согнувшись, кружились в мертвой
тишине. Родри сделал выпад, Калондериэл отскочил и
замахнулся. Родри увернулся как раз вовремя. И снова они
кружили медленно до тех пор, пока Калондериэл не атаковал.
Родри отступил назад, затем отскочил в сторону. Калондериэл
вскрикнул от боли. Левая рука Родри промелькнула так быстро,
что Джилл едва успела заметить движение, и схватила за запястье
руку эльфа, в которой был клинок. Он поднял ее вверх и нож в
его правой руке сначала блеснул на солнце, а затем стал темным
от крови. Калондериэл отскочил назад. На его теле была видна
узкая красная рана, из которой текла кровь вдоль его ребер.
	- Ты будешь исполнять мои приказы? - прорычал Родри.
	- Буду,- Калондериэл опустил свой нож,- лорд
Командующий.
	Родри вытер нож о штанину и отдал его Дженантару. Взял с
земли свою рубаху и пошел прочь под приветственные возгласы
своих людей. Джилл смотрела как он уходил и думала о том, что
все равно ей нравится Калондериэл и что ей больше бы
понравилось, если бы он победил, и что ей было очень грустно
видеть его побежденным. Джилл испытала странное чувство
вины, когда посмотрела на эльфа и увидела, что он перевязывает
рану своей рубашкой, пытаясь остановить кровь. Дженантар
сидел расстроенный и тоже наблюдал за Калондериэлом.
	- Наш молодой лорд такой же проворный, как круглое ухо,-
заметил Калондериэл,- очень быстрый.
	- Да,- согласился Дженантар,- ну, теперь ты, может быть,
попридержишь свой язык. Адерин ведь предупреждал нас, что он
не хочет хлопот, или ты забыл об этом?
	- Нет, не забыл,- ответил Калондериэл,- но я не хочу,
чтобы меня вел в бой человек, который не умеет сражаться лучше
меня.
	- Ну, ты видел, что тебе нечего об этом беспокоиться,-
Дженантар повернулся к Джилл,- наш Калло здесь сам себе
командир. Я думаю, что если тебе придется приказывать сотням
лучникам, ты поймешь, что это тяжело - приказывать другим
людям.
	- Только круглоухим,- вставил Калондериэл,- или я должен
мириться все время с этим вонючим высокомерием? - Дженантар
засмеялся.
	- Командир или нет,- сказала Джилл,- тебе лучше показать
Адерину свою рану.
	- О, это только царапина.
	Родри немного придержал свою руку.
	- Он, правда, не такой уж плохой человек для круглоухих.
Кроме того еще и филин летает, разведывая наших врагов.
Старик волнуется из-за того, что повстанцы так близко.
	Река крови льется по лагерю Короуна; густая кровь течет
медленно вокруг палаток, обтекает людей и плещется около
лошадиных ног. Лослейн знал, что это всего лишь
неконтролируемое видение. Ему потребовалось немало времени,
чтобы сделать так, что оно исчезло. И даже когда реки не стало,
кровавые пятна остались на всем, чего она коснулась. Он зажал
руки между коленями, чтобы унять их дрожь и старался слушать
то, о чем говорили на военном Совете. Лорды спорили о чем-то,
но их слова казались ему порывами ветра, долетавшими из
ниоткуда.
	Наконец он встал и ушел, не сказав никому ни слова. Пока
он шел по лагерю, он спиной чувствовал людскую ненависть,
направленную в него, как удары клинка. В его палатке была
прохлада и полная тишина. Армия была слишком удручена и
измотана, чтобы производить много шума. Лослейн лег на
одеяла и дышал глубоко и медленно до тех пор, пока его руки не
перестали трястись. Он намерен был вызвать темноту. Он знал,
что где-то в темноте была скрыта сила, которая сможет помочь
ему - он понял это из своих видений, показавших ему, что все
отошло в сторону. Он закрыл глаза и заставил себя расслабиться,
затем медленно представил себе темноту и вызвал ее. Видение
оставалось только картинкой, энергия не потекла, темнота не
пришла. Он пытался снова и снова, но не смог вызвать даже
черной точки, которая была началом настоящей темноты. Теперь
он знал, что был покинут. Его странный союзник, приходивший
к нему непрошенно, ушел. Совсем ушел. Он открыл глаза и
почувствовал, что весь вспотел и дрожит. На мгновение он так
растерялся, как это бывает с ребенком, уснувшим на материнских
руках, а проснувшимся в чужой кровати. Что он наделал,
позволив впутать себя в этот пустячный мятеж? Вместо того,
чтобы бежать на восток изо всех сил, чтобы его не мог догнать
Адерин. Вдруг он вспомнил о своем убийстве. Вспомнил эльфа,
которого он убил с помощью магического камня. Адерин был
всего лишь в нескольких милях отсюда. И он потребует
возмездия. Теперь только он понял, как глубоко он был
околдован - и на месяцы. Он бросился лицом вниз и зарыдал,
уткнувшись в одеяла. Постепенно он пришел в сознание из-за
шума, доносившегося снаружи. Сначала он проник в его
сознание, этот шум, а лишь потом привлек его внимание. Люди
кричали снаружи и бегали вперед и назад лошади ржали,
проносясь мимо. Это, должно быть, атака. Лослейн вскочил на
ноги, как только Корбин ввалился в палатку.
	- Вот ты где? - прокричал Корбин.- Помоги мне, черт
побери! Нечего прятаться здесь в засаде, словно бешеная собака.
	- Попридержи свой язык, когда говоришь со мной! Что
случилось?
	- Кенис и Кинван пытаются увести своих людей. Они хотят
предать восстание.
	С проклятием Лослейн побежал вслед за Корбином. Он был
напуган, думая, что у него ничего не получится сейчас, когда
темнота предала его.

 	Невин сел на землю в тени от повозки. Он закрыл глаза и
расслабил плечи. Слуги, наверное, думали, что старик дремлет,
потому что говорили шепотом, когда проходили мимо него.
Даже если бы они кричали, все равно это не нарушило бы его
натренированного внимания. Он не спал он медитировал. Он
вызвал образ шестиконечной звезды. Красный и голубой
треугольники переплелись в его сознании. Он использовал ее для
того же, для чего неумелые знатоки Двуумера используют
магический кристалл. В центр звезды приходили и уходили
образы - умственные отражения астральной плоскости, которые
охватывали небесный путь, а небесный охватывал физический.
Там небесные, мысленные, формы и образы жили сами по себе и
они держали в памяти каждое событие, даже если оно
происходило в плоскости, расположенной ниже. Невин обыскал
этот обширный дом, ища следы черного мастера, который стал
теперь его непосредственным и настойчивым врагом. Так как
последнее сражение произошло совсем недавно, Невину было
легко вызвать его образы перепутанной, колышущейся, частично
перекрывающейся тьмы видений. В конце концов он разобрал их
и нашел образ Куллина, сражавшегося с окружившим его
отрядом. Невин задержал это видение в своем сознании, затем
использовал его как основу, собрав вокруг нее другие образы,
также как пыль в воздухе собирается вокруг капли дождя.
Наконец он увидел то, что хотел. В центре звезды появила