овы.
	- Подходит храм для работы? - спросил Обин.
	- Да, подходит,- ответил Гверан.- Если Бог позволит моим
богиням разделить с ним свое жилище.
	- Я не сомневаюсь в том, что Великий Б позволит все что
поможет нашим людям, глаза Обина заморгали.- Ведь он
является, прежде всего, лордом всех богов и богинь.
	Гверан улыбнулся и опустился на колени перед стопкой
пергаментов. Он развернул их и расстелил, как постель, затем лег
на них на спину и скрестил руки на груди. Он заставил себя
расслабиться, пока не почувствовал себя как труп,
приготовленный к похоронам. Обин опустился на колени у его
ног. Старик двигался медленно и с трудом, пока садился на свои
пятки.
	- Сможет его святейшество простоять здесь на коленях всю
ночь? - спросил Гверан.
	- Его вятейшество сможет сделать все, о должно быть
 елано.
	Гверан поднял взгляд на потолок и стал наблюдать за тем,
как пляшут пламени свечи. Надо много времени, чтобы
выполнить этот ритуал. Для того, чтобы вызвать х древнего
барда клана Белого Волка, разбираясь в перепутанных точках
родословной Мароика. Гверан замедлял свое дыхание до тех пор,
пока ему не показалось, как будто он плывет, отдыхая на мягких
облаках. Тени от свечей плясали на потолке, подбрасываемые
только тихим размеренным дыханием старого жреца. Доведя
себя до точки засыпания, Гверан начал декламировать в темноте,
бормоча в такт своему дыханию. Он говорил медленно,
прочувствованно каждое слово его "Песни прошлого":

	~Я б пламенем, горящим в огне
	Я был зайцем, прячущимся в шиповнике
	Я был каплей, бегущей с дождем
	Я был косой, срезающей колосья
	Топор и дерево
	Корабль и море
	Все, что живо
	Чуждо мне.
	Я был нищим, просящим еду
	Я был заколдованным стальным клинком...~

	На этих словах он увидел ее, Агвин, Белую Леди с белым
лицом и губами, красными как спелые ягоды и иссиня-черными
волосами. И он не знал, где видит ее: или в своем уме, или наяву в
темноте; но он видел ее так ясно, как потолок храма. Она
улыбнулась ему, перебирая пальцами свои волосы и кивала ему,
подзывая.
	Тени от пламени свечи попали в луч лунного света и
поблекли, окружив его пучком белого света. Он слышал свой
собственный голос, но слова были неразборчивыми. Последним,
что он видел, был жрец. Затем Гверан ясно увидел себя
гуляющим среди белых берез. Маленький клочок поросшей
травой земли, три тоненьких деревца, серая каменная стена
колодца - все было таким ясным и убедительным для него, как
храм, в котором он находился, но со всех сторон от этого
тянулась белая пустота, заполненная странным туманом. Агвин
сидела на краю колодца и смотрела на него с едва заметной
улыбкой.
	- Ты все еще мой верный слуга? - спросила она.
	- Я твой раб, моя госпожа,- сказал Гверан.- Я живу и
умираю по твоему желанию.
	Она казалась довольной, но с ней трудно было
разговаривать, потому что вместо глаз у нее было две мягких
сферы опалового тумана.
	- Что тебе от меня надо? - спросила она.
	- Дождь отказывается упасть на нашу землю,- сказал
Гверан.- Ты можешь открыть мне почему?
	- И что я должна буду делать с дождем? - спросила она.
	- Ты - мудрое существо, сверкающее ночи, сердце энергии,
золотой свет, моя единственная любовь, мое настоящее
удовольствие,- она улыбнулась и повернулась, чтобы посмотреть
вниз в колодец. Гверан слышал мягкое журчание и плеск воды,
как будто колодец превратился в широкую реку.
	- Там было убийство,- казала она.- Но не проклятие. Это
была м ть. Спроси его м.
	Она ушла. Березы зашелестели при ее невидимом движении.
Гверан ждал пристально всматриваясь в белый туман, слегка
окрашенный то там, то здесь радугой, как перламутр. Из тумана
вышел еле вид ый человек, как корабль плывет, видимый с
туманного берег Гверан окликнул о. Он подошел - молодой
воин, светловолосый, со смеющимися голубыми г зами и
улыбающийся т , словно на его груди не была видна рана от
удара мечом. Сплошной струей кровь сочилась и текла по его
груди, исчезая п ед тем, как упасть к его ногам. Видение было
таким отчетливым, что Гверан закричал. Воин смотрел на него, с
такой ужасной улыбкой.
	- Из какой ты страны? - спросил у него Гве н.
	- Земля пря принесла меня и забрала назад. Я отдыхаю,
потому что мой брат снес с плеч голову моему убийце.
	- И этой мести было достаточно?
	- Было ли? Спроси себя,- призрак захохотал.- Было ли?
	- Кто ты? - спросил Гверан.
	- Ты не помнишь? Ты не помнишь этого имени? - смех
становился громче и громче, затем расплывшись, призрак
закружил , отбрасывая тень на туман, красное пятно стало
белым, затем он ушел. Остался только туман и тихий шелест
ветра. Из тумана донесся голос его Агвин.
	- Он был отомщен,- сказала она.- Прими предостережение.
	Ее голос смолк. Туман стал густым и холодным,
окутывающим Гверана кругом, душащим его то здесь то там,
словно гонимый ветром листок. Он чувствовал, дто он бежит,
потом скользит, а потом - падает далеко вниз. Тени от свечей
потускнели. Обин вздохнул и распрямил свою спину.
	- Ты вернулся? - спросил он.- Осталось два часа до
рассвета. 	Гверан, трясясь от олода, сел и попытался аговорить. Его
живот сжался от страха. У него кружилась голов Обин крепко
схватил его за руки.
	- Ради бога,- прошептал он,- дайте мне немного воды.
	Обин дважды хлопнул в ладошки. Два молодых жреца
принесли две деревянные чашки. Обин завернул Гверана в свой
плащ, затем дал ему выпить сначала вод а потом
по лащенного медом молока. Вкус еды сразу же вернул Гверана
назад, в этот мир.
	- Дайте ему еще немного хлеба,- сказал Обин. Гверан жадно
ел хлеб, запивая его молоком, пока не вспомнил, что он
находится в храме.
	- ростите меня за то, что я занимаюсь здесь этим,- сказал
он.
	- Не надо извиняться,- сказал Обин.- В помните виде е?
	Окровавленный призрак снова появился в памяти Гверана.
	- Да,- ответил Гверан, дрожа.- Как вы это истолкуете?
	- Это было действительно убийство. К тому же, это
случилось, когда я был е совсем мальч кой, но у меня
сохранилось кое-что в памяти. Ты видел лорда, это был Карил? Я
сейчас не помню, но он был главой Клана Вепря, жестоко убитым
Соколами. И действительно, как сказала твоя Белая Леди, он был
отомщен дважды. Боги восстановили справедливость и я не вижу
причин, из-за которых Великий Б мог бы так разгневаться.
	- Ну, тогда над нашей землей не висит проклятие, потому
что это все, что моя госпожа открыла мне.
	- Это так,- Обин кивнул в ак согласия.- Мы принесем в
жертву ошадь, когда на пойдет на убыль.
	До восхода солнца Гверан отдыхал в храме. Хотя он был
очень у млен и зевал, сон не пр одил к нему. В его мозгу
проносились обрывки видения. Потом он видел пятна белого
тумана, а потом просто бормотал сам с собой. Этот ритуал
всегда так покидал его. Хотя некоторые барды всегда проявляли
интерес к этим белым странам с их чудесами, Гверан чувствовал к
этому сильное отвращение, основанное на здоровом страхе
навсегда потерять себя в вихре тумана. Поэтому когда он думал
над этим обычным видением, ему показалось, что оно адресовано
к нему: он знал этого убитого лорда, знал его как своего брата.
	- Было ли это действительно местью? - мал он.- Да,
действительно это так.
	Когда бледные лучи восходящего солнца заглянули в окна
храма, Гверан отбросил прочь непонятные мысли и отправился
за лошадью, готовясь в обратный путь.
	Гверан спал все утро, вернее, старался уснуть. В комнату
кто-нибудь входил все время: то один из детей убегал от
служанки, то Лисса проходила за своим рукоделием, то паж
пришел, посланный лордом для того, чтобы убедиться в том, что
бард отдыхает. Наконец служанка Каса, казавшаяся более
рассеянной, чем обычно, прокралась в поисках чистых штанов
для одного из мальчиков. Когда Гверан сел и начал ее ругать, она
попятилась, хныкая, назад. Ее большие голубые глаза были
полны слез. Ей было только пятнадцать.
	- О, боже мой, прости еня,- ска л Гверан, обращаясь к
Касе.- Беги и скажи своей госпоже, что ее ворчливый муж
отказался впасть в зимнюю спячку, и принеси мне хлеба и эля,
хорошо?
	Каса поспешно отступила, сделав неуклюжий реверанс.
Только она успела закрыть за собой дверь, мальчики вбежали,
крича:
	- Папа, папа, папа,- и залезли на кровать, и бросились в его
объятья.
	Гверан обнял каждого из них и посадил на край кровати.
Ему расхотелось спать. Адерун, которому было всего семь, был
худеньким невысоким мальчиком с темными глазами и светлыми
волосами. Младшему было два с половиной года, он был
круглолицым, жизнерадостным, и всегда, или это так только
казалось, бегал по округе полуголый.
	- Акерн,- сказал Гверан,- где твои штаны?
	- Вет, ответил малыш.
	- Это означает "в ", папа,- пояснил Адерун.
	- О, Бог ты мой,- сказал Гверан.- Я думаю, мама отмоет
тебя перед тем, как ты отправишься спать.
	- Разумеется, дорогой,- сказала Лисса, входя в комнату.-
Если ты не будешь придираться к Касе, она оденет малыша хоть
сейчас.
	Гве н мягко кивнул, признавая свою вину. Обрывки сна и
видения всплывали в его памяти. Ему захотелось сочинить об
этом песню, слова уже почти слетали с его губ. Лисса села рядом
с ним, вся семья была в сборе.
	- С Касой случилось что-нибудь? - спросил Гверан.- Она
стала очень обидчивой последнее время.
	- Она думает о парне,- ответила Лисса.
	- Неужели? О ком же?
	Лисса многозначител о посмотрела на деруна, чьи
маленькие у и уже приготовились слушать, и заговорила о
 ругом. Сразу же после завтрака Гвер отправился поб дить
по лугам. Он брел бесцельно по степи не выбирая направления и
смутно представлял бе, где находится, и работал над 
сочинением своей песни.
	Он будет произносить ее отрывки вслух, подбирая слова,
заменяя одно другим, работая над каждой строчкой до тех пор,
пока она не станет безупречной. Строфа за строфой, он запомнит
ее наизусть, соединяя в своей памяти цепочкой образы и
аллитерации. Он никогда не запишет ее. Если бард научился 
читать и выучил отя бы названия букв, его муза покинет его. А
без нее он никогда бо ше не сможет сочинять свои песни.
Гверан вернулся в крепость на закате, когда его мозг наконец
совсем успокоился.
	Слуги и всадники сидели по всему двору, выйдя подышать
чуть остывшим сумеречным воздухом, они тихо разговаривали
между собой, отдыхая после долгого жаркого дня. Проходя по
двору башни, Гверан увидел Касу, сидящую на краю кормушки
для лошадей и хихикающую с одним из всадников. Вспомнив
намек Лиссы о том, что ее мысли заняты мужчиной, Гверан
остановился, чтобы посмотреть на того парня. Он оказался
светловолосым, с голубыми глазами и высокими скулами
южанина - в общем, внешне во всех отношениях он выглядел
хорошо. Казалось, что Каса была без ума от него, всадник же
слушал молча и неохотно ее щебетания и это было удивительно,
потому что Каса была красивой девочкой с густыми светлыми
волосами и нежными очертаниями. Хотя Гверан предпочитал не
вмешиваться в это, жена была обеспокоена, и вот по какой
причине: всадники имели привычку сначала погулять со
служанкой, а потом отказаться жениться на ней, когда она была
уже беременна. Гверан обошел двор, пока не нашел наконец
капитана отряда Дорина. Он праздно сидел на маленькой
скамеечке и наблюдал за тем, как угасали сумерки. Гверан сел
рядом с ним.
	- Что это за новый всадник появился в отряде? - спросил
Гверан.- Южанин, от ко рого служанка моей жены потеряла
голову?
	Дорин понимающе ухмыльнулся.
	- Его зовут Таник,- ответил он.- Он приехал сюда совсем
недавно и его светлость принял его в отряд. Он хорошо владеет
мечом, а это все, что будет браться в расчет.
	- Будет? - Гверан поднял брови.
	- Да, конечно, он странный парень,- согласился Дорин,- он
держится особняком и совершенно спокоен, когда сражается. Все
в ужасе от того, как хладнокровно он убивает - безо всякой
жалости. Когда мы делали набег на стадо коров лорда Кениса,
Танно был такой же хладнокровный, как в бою. Упоминание о
коровьем набеге напомнило Гверану, что он должен сочинить о
нем песню. Баллады о набегах он любил меньше всего. Этот
 оследний набег зас живал внимания как часть вновь
вспыхнувшей кровной вражды между кланом Белого Волка и
лордом Вепря - сосе м с Севера.
 - Я не уверен, что этот Танно думает о честной женитьбе,-
сказал Гверан.
	- Ах, черт возьми, попробуй удержи маленькую Касу от
него подальше, сли сможешь,- сказал Дорин ухмыляясь.- Он
летает в оди чку, этот Таник. О н из парней начал называть
его Соколом, понимаешь, только в шутку, но это прижилось. Я
думал, это вызовет недов ьство, но Танно только улыбнулся и
сказал, что это ему подходит.
	- Да, но мать Касы из хорошего рода, и она оставила дочь
на мое попечение. Если ты хочешь оказать барду услугу,
поговори с этим Соколом, хорошо? Скажи ему, пусть гоняется за
другой полевой мышью.
	- Кто откажется от покровительства барда? Я поговорю.
	Решив этот неприятный вопрос Гверан отправился назад
башню. Его мысли опять вернулись к коровьему набегу. Он легко
сможет сост ить балладу из кусков стандартных хвалебных
строк, взяв их из других песен. Надо только вставить друг
имена, решил он сам д себя, ни один из этих пьяных увальней
наверняка не знает ни одной песни.
	Рано утром, тока было еще прохладно, Таник вынес во двор
свое седло, тряпку и мыло и положил все это около колодца. Он
принес себе ведро воды, затем сел чистить свое снаряжение. Хотя
другие всадники делали это в специальном помещении, он
предпочитал быть один, там, где было тихо. Он болезненно
сознавал то, что был новичком в отряде. Дорин прогуливался по
двору и подошел к нему как раз тогда, когда он взял мыло и,
наклонившись над ним, произнес:
	- Хочу поговорить с тобой, парень.
	- Конечно, капитан. Что-нибудь случилось?
	- Нет пока, и не должно произойти. Что ты думаешь о
маленькой служанке барда? Нашему Гверану не нравится, что ты
крутишься вокруг нее.
	- Это она крутится вокруг меня, капитан. Насколько я
убедился, она глупая маленькая сучка.
	Дорин расценил эти слова по-своему. Таник, хоть и говорил
чистую правду, но считал, что ему не доверяют просто потому,
что никто не доверял ему.
	- Удивлен, услышав это от тебя,- сказал Дорин.- Я боялся,
что ты уже положил ее на солому. Видно, она плохо старается.
	- Она действует мне на нервы. Болтает без умолку.
	- Ну, мужчина может удержать ее также, заняв разговором.
	- Конечно. Если ты ее хочешь, ты ее всегда трахнешь.
	Пожав плечами, Дорин встал, положил руки на бедра и стал
рассматривать седло.
	- Ну так вот,- сказал напоследок Дорин,- если ты не
хочешь нажить неприятностей, сделай так как хочет бард -
оставь ее в покое.
	Дорин направился к казарме. Таник опять начал чистить
седло.
	- Что этому барду от меня надо,- думал он.- Эта дрянная
маленькая чирикалка болтает все время.
	Он соблазнился общением с Касой, преследуя свои цели: он
уже приготовился начать свою опасную игру. Он д ствовал
медл но, поджидая удобного случая, постоянно держа под
наблюдением жену барда. Усилия Таника вознаграждались теми
несколькими минутами, когда Лисса проходила мимо. Она со
своими мальчиками зашла в конюшню. Таник сидел на
корточках и рассматривал ее. Было что-то такое в Лиссе, в
мягком покачивании ее бедер при ходьбе, в том, как он
улыбалась, вскидывая го ву, в ее глазах - такое, что обещало
многое в постели, в отличие о испуга молоденькой девчонки.
Смотреть на нее было так приятно, это доставляло Танику такое
удовольствие. И он удивля я, как ей было скучно с мужем,
который был намного старше ее.
	- Что этот бард хочет,- подумал Таник.- Мы еще
посмотрим.
	Днем Таник выбрал себе место для наблюдения за Лиссой.
В то время, когда она обедала вместе с мужем. Лорд, его семья,
камергер и бард ели за столом для знати, стоявшим рядом с
камином. Таник занял место за одним из столов для всадников,
откуда ему было хорошо видно Лиссу. Во время еды она больше
заботилась о детях, чем о муже, который, казалось, витал где-то в
облаках, рассеянно откусывая хлеб и глядя в пространство. Это
по олкнуло Таника к тому, чтобы он искал возможность
поговорить с Лиссой наедине. Один из всадников толкнул его
локтем в бок.
	- Что все это значит? - спросил он Таника.- Ты так
смотришь на меня, словно выслеживаешь какую-нибудь самку в
лесной чаще, мой друг 
	- Что толку о титься за самкой, если у оленя нет рогов?
	- Оленю они и не нужны, если есть лесник, охраняющий
дичь от браконьеров, лорд Мароик выгонит тебя, если ты
залезешь своим большим пальцем в пиво барда.
	- Неужели? - Таник повернулся, тупо глядя на него.- А ты
что, побежишь к капитану с докладом?
	Парень ретировался, мотнув головой "нет", Таник занялся
своей едой. Не надо объяснять то, что так очевидно. Если он
хотел Лиссу, ему надо бороться за то, чтобы получить ее, но
тогда он использует для борьбы все средства, которые сочтет
нужными.
	- Ничего во всей моей проклятой жизни не давалось мне
лег ,- подумал он.- Н ерное, не стоит сейчас это затевать.

 	Жаркий летний день подходил к концу, когда Невин въехал
в деревню Блэйсбир, принадлежавшую лорду Мароику. Она была
очень маленькой: небольшая кучка домов и закопченная кузница.
Не было даже своей таверны. Поэтому ему пришлось искать, где
бы он мог остановиться. Невин приеха сюда для того, чтобы
попытаться изгн ь засуху. Но для этого требовалось довольно
много времени. Можно было, конечно, остановиться в лесу, но
это было тяжеловато для него. После пятидесяти лет, которые он
провел в дороге, как странствующий лекарь, он постарел,
закостенел, быстро уставал и, главное, ему надоело его
постоянное одиночество. Около деревенского колодца стояли с
ведрами в рука три женщины, олтая между собой. Когда Невин
проходил, дя за собой мерина и мула, они, улыбаясь,
приветствовали его, глядя на него с нескрываемым
любопытством. Узнав, что он лекарь, они стали еще приветливее.
	- Мы рады вас видеть,- сказала одна из них.- Вы надолго к
нам, господин хороший?
	- Я еще не решил,- ответил Невин.- Мне надо обследовать
здесь луга и лес - есть ли там целебные травы. Вы не подскажите,
у кого я мог бы остановиться? Я заплачу, конечно.
	- Все трое сначала подумали, потом вслух перебрали все
дворы и, наконец, пришли к выводу, что комнаты нет.
	- Погодите-ка,- сказала одна из них,- у Банны есть
небольшой сарай за домом.
	- Она говорила, что не хочет и слышать о бедняках,-
заметила другая.
	- Ну тогда у кого еще есть сараи? - раздумывала вслух
первая.
	Когда выяснилось, что ни у кого больше нет, Невин
направился к ферме вдовы Банны, вместе с которой жил еще ее
сын. Невину пришлось вернуться по дороге, ведущей в креп ть
лорда Мароика, и роехать по ней около мили. Ферма была
окружена невысокой емляной стеной, орота были открыты.
Невин завел своих л адь и мула во двор и осмотрелся. Посреди
грязного двора стоял большой каменный круглый дом, рядом -
коровник, курятник для цыплят и других птиц, а с другой
стороны - ветхий деревянный сарай в тени тополя. Когда Невин
 ромко поздоровался, и коровника выглянул светловолосый
мужчина, держа в руке грабли.
	- День добрый. Ковил - это ы? - спросил Невин.- Мне в
деревне сказали, что вы и аша матушка можете приютить меня
за плату. Я странствующий травник, как видите.
	- А-а,- сказал парень, не обращая внимания на Невина. Он
уперся о грабли и посмотрел на мула, потом на лошадь, потом на
Невина и, наконец, кивнул.- Может быть. Это как матушка
скажет.
	- А могу я с ней поговорить? - спросил Невин.
	Ковил долго смотрел на него, не говоря ни слова.
	- Она ушла в лес за ягодами,- произнес он, наконец. Затем
поверну я и ушел назад в коровник. Невин опустился на землю
возле стены и с л ждать, наблюдая за мухами, назойливо
кружившимися над коровами. Только он подумал о том, что
лучше было бы остановиться в лесу, как увидел, что во двор
вошла лная женщ а, из-под вдовь черной косынки ее
свисали пряди седых волос. За ней шла красивая светловолосая
девочка слишком хорошо одетая для того, чт ы жить на ферме,
и худенький мальчик с такими огромными глазами, каких Невин
никогда не встречал раньше. У всех в руках были корзинки. Рот мальчика был необык