та. Если двадцать четыре трупа в
гостинице их рук дело, то главнокомандующему логично было бы  ухватиться  за
этот предлог, чтобы возвратиться назад. Но Рихтеру, казалось, трагедия  лишь
прибавила решимости двигаться вперед.
   И все же... Если допустить, что убийцы именно эти двое офицеров, что  это
сулит экспедиции? В любой точке  пути  они  могут  расправиться  с  отрядом,
возможно даже, в самом конце путешествия. Чего они  этим  добьются?  Вынудят
генерала Дарка спешно снаряжать вторую экспедицию, теряя драгоценное  время.
Как ни крути, а эти двое все еще оставались у Потрясателя под подозрением.
   А  сержант  Кроулер?  Если  верить  Мэйсу,  то  он  искренне  и   глубоко
опечалился, увидев, что стряслось в гостинице. Но разве шпиону не полагается
быть еще и хорошим актером? Ладно, допустим, один из убийц - сержант, кто же
тогда его напарник? Увы, и у сержанта не было убедительного алиби... Хоть он
и спал в комнате один, но сообщником его мог быть кто угодно из рядовых.  Но
все рядовые спали по двое, и каждый  присягнул,  что  сосед  его  никуда  не
выходил...  Впрочем,  не  исключено,  что  шпионов  трое:  сержант  и   двое
рядовых...
   Тут Потрясатель приказал  себе  не  ломать  больше  головы  -  бесплодные
раздумья такого рода  могли  привести  разве  что  к  умопомешательству.  Не
хватало еще видеть демонов и убийц за каждым углом... Демонов? Спору нет,  в
магическом зеркале ему предстало зрелище в высшей степени странное.  Кто  же
эти существа, которых видел он у себя дома в предрассветные часы?
   Над головами у людей  громыхнуло.  Серые  тучи  стремительно  неслись  на
запад, похоже было, что ночная гроза замыслила возвратиться. Неужели в  ночи
снова прольется кровь?
   И Потрясатель решил ночью вместе с  Грегором  втайне  от  всех  повторить
ритуал чтения мыслей.  Надо  использовать  любую  возможность  предотвратить
трагедию, воспрепятствовать хладнокровным убийцам...

Глава 7

   К четырем часам пополудни отряд достиг самой  середины  водопада  Шатога.
Яростный белопенный поток,  падающий  сверху,  ударялся  о  мощный  скальный
выступ и, разбиваясь, стремился к истоку реки Шатоги, в трех  тысячах  футах
внизу. Запрокинув головы, люди глядели на стену  шипящей  и  пенящейся  воды
высотой еще в три тысячи  футов.  Именно  это  расстояние  и  предстояло  им
преодолеть методами традиционного скалолазания - лошади тут были  совершенно
бесполезны. Но даже преодолев эти три тысячи  футов,  они  окажутся  лишь  в
самом, начале пути к тому самому перевалу, по которому  и  намеревались  они
пересечь Заоблачный хребет...
   Эта затея казалась немыслимой. Невыполнимой.
   Но об этом никто не хотел думать.
   Участники экспедиции стояли  под  холодными  струями  дождя,  глядя,  как
конюхи ведут лошадей в поводу вниз по склону, чтобы  привязать  животных  на
ночь в том месте, откуда поутру они пустятся в  обратный  путь,  в  Фердайн.
Когда  последняя  лошадь  скрылась  вдали.,  людям  волей-неволей   пришлось
остаться лицом к лицу с суровой реальностью - отвесными  каменными  стенами,
по которым и предстояло им подняться.
   В тысяче футов вверху виднелась скальная расщелина, приблизительно  футов
восемнадцать глубиной и около сотни  длиной.  Над  этой  расщелиной  нависал
гранитный карниз, обещавший защиту  от  ночной  непогоды.  Главнокомандующий
Рихтер,  невзирая  на  сгущающиеся  сумерки,  приказал  отряду  подняться  и
расположиться на ночлег в расщелине.
   Водопаду Шатога было уже много веков от роду. Поток все глубже  и  глубже
вгрызался в скалы, образовав каньон глубиной футов  двадцать  пять,  на  дне
которого шипела и пенилась темная вода. Скальные стены кое-где растрескались
от постоянной вибрации. Поток ревел столь  оглушительно,  что  разговаривать
тут было совершенно невозможно, а команды приходилось  отдавать,  надрываясь
от крика.
   Первыми  стали  взбираться  по  отвесной  скале  шестеро  солдат.  С   их
промасленных курток потоками струилась вода, и уже нельзя было  понять,  что
это - струи дождя или брызги водопада. Тут  туман  перемешивался  с  водяной
пылью, и, поднявшись на несколько сот футов, группа отважных  первопроходцев
скрылась из виду. Некоторое время слышно еще было, как они вбивают  крюки  в
скалу, чтобы подготовить дорогу для тех, кто пойдет следом, но вот  и  звуки
ударов стихли...
   Их товарищи, стоящие внизу, напряженно ждали - не покажутся  ли  внезапно
камнем падающие вниз тела, не исчезнут ли в  беснующейся  внизу  пучине,  не
разобьются ли вдребезги о камни...
   Но вот все с облегчением вздохнули, увидев спущенную  сверху  веревку,  к
концу которой привязан был  красный  шарф.  Это  значило,  что  все  шестеро
благополучно добрались до скальной расщелины.
   Люди, неискушенные  в  скалолазании  -  Потрясатель,  Грегор  и  Мэйс,  -
поднимались, заботливо поддерживаемые  со  всех  сторон  горцами,  и  вскоре
очутились в убежище. У каждого за  спиной  был  рюкзак,  но  основную  часть
поклажи  поднимали  на  отдельной   веревке,   предусмотрительно   спущенной
шестерыми первопроходцами. Невзирая на то, что и сам Потрясатель, и оба  его
приемных сына пребывали в безопасности, Сэндоу не успокоился  до  тех  самых
пор, пока драгоценные его реликвии не были подняты и переданы ему из  рук  в
руки.
   Здесь, в глубокой расщелине, шум водопада  звучал  приглушенно,  и  вновь
можно было побеседовать, хотя все равно приходилось повышать  голос.  Когда,
оберегаемые   предпоследней    группой    скалолазов,    наверх    поднялись
главнокомандующий Рихтер и Бельмондо, старый вояка позволил себе  улыбнуться
и перекинуться парой слов с Сэндоу.
   - Пока все идет даже лучше, чем я ожидал, - признался он.
   - И никто не погиб. Но эта расщелина как нельзя  более  подходящее  место
для очередного злодейства...
   - О, на пути нашем  таких  мест  будет  предостаточно!  -  мрачно  заявил
командующий. - И демоны не преминут воспользоваться удобным случаем. Хорошо,
хорошо - пусть не  демоны.  Кстати,  недурно  было  бы  вам  подсказать  мне
подходящее название для  этих  подонков!  Подле  меня  целый  день  толчется
молодой Бельмондо, и я волей-неволей начинаю говорить его словами.
   Потрясатель собрался было спросить старика, как затесался этот трусоватый
офицер в отряд бравых банибальских  горцев,  но  вздрогнул,  заслышав  вдруг
приглушенные крики. Мгновение - и все смолкло.
   - Командир! - подал голос Барристер, рядовой, который сейчас наблюдал  за
подъемом и помогал лидеру каждой группы ступить в расщелину. Это был  рослый
молодой человек, возможно,  не  слишком  умный,  но  прекрасный  скалолаз  и
исполнительный солдат.
   - Что стряслось? Кто кричал? - спросил Рихтер, вместе  с  Потрясателем  и
остальными бросаясь к краю пропасти.
   - Последняя команда... Они.., они...
   - Что - они? Что с ними? Говори, парень!
   - Я помогал  им  подниматься,  -  забормотал  Барристер,  нервно  проводя
ладонью по лицу, словно надеясь пробудиться и обнаружить, что  просто  видел
дурной сон. - И вот, прежде чем я успел что-либо понять, из  скальной  стены
вместе с камнем вылетел крюк... Знаете, все они висели на этом крюке  -  так
все вместе и полетели вниз...
   - Их было там семеро, - сказал Рихтер.  Он  повернулся  к  Потрясателю  и
вполголоса прибавил:
   - Подонок расправился еще с семью солдатами и, возможно, подонок  этот  -
Барристер...
   Сэндоу взглянул на юношу,  который,  припав  к  краю  обрыва,  напряженно
вглядывался в туман. Пальцы его побелели, да и  все  тело,  казалось,  свело
судорогой.
   - Он совершенно не похож на хладнокровного убийцу.  Может,  это  все-таки
несчастный случай?
   - Не исключено, - согласился Рихтер. - Ближайшие к водопаду  скалы  могли
растрескаться изнутри из-за постоянной вибрации, но тогда крюк  вырвался  бы
гораздо раньше, а не во время подъема последней группы...
   - Командир! - вновь раздался голос  Барристера.  Юноша  перегнулся  через
край обрыва, рискуя свалиться. Казалось, он разглядел что-то внизу.
   - Ну, что на сей раз? - спросил Рихтер.
   - Там, внизу... Кто-то поднимается! - выкрикнул Барристер.
   На лице его отразилось величайшее облегчение и искренняя  радость,  если,
разумеется, все это не было искусным лицедейством.
   "Нельзя подозревать всех и каждого, - подумал  Потрясатель,  -  ведь  это
кратчайший путь к нервному срыву".
   Футах в пятнадцати  внизу  показались  голова  и  плечи  скалолаза,  едва
различимые в густом тумане. Он  осторожно  передвигался  вверх  от  крюка  к
крюку, не желая рисковать теперь, когда страховочной веревки  уже  не  было.
Командующий не мог разглядеть лица уцелевшего скалолаза, но  незамедлительно
приказал спустить вниз крепкую веревку с петлей на конце.
   Все напряженно следили за тем, как скалолаз, держась одной рукой за  крюк
и поставив на  другой  правую  ногу,  схватил  брошенную  веревку.  Совершив
настоящий акробатический трюк, он умудрился при-, стегнуть петлю к карабину,
закрепленному у него на поясе, - теперь он уже не боялся поскользнуться.
   У наблюдателей  вырвался  вздох  облегчения.  Через  какую-нибудь  минуту
скалолаз достиг расщелины и во весь рост растянулся на  камнях,  усталый  до
изнеможения, но невредимый.
   - Картье! - Рихтер опустился на колени подле распростертого скалолаза.  -
Что случилось? Где остальные?
   Картье потребовалось некоторое время, чтобы отдышаться. Когда  мертвенная
бледность на лице его сменилась слабым румянцем, он с трудом сел, держась за
плечо командира, и огляделся. Лицо его выражало  одновременно  и  бессильную
злобу, и искреннее горе.
   - Всем крышка... Погибли все до единого. Упали вниз. Те, кто не разбился,
утонул...
   - Но что произошло? - настойчиво тормошил его Рихтер.
   Картье затряс головой, словно отгоняя навязчивые видения.
   - Я шел последним. Когда это случилось, я держался за только  что  вбитый
крюк - это меня и спасло. Я услышал, как закричал Беннингс -  он  возглавлял
нашу группу. Потом вскрикнул кто-то еще, и я тотчас понял,  что  происходит.
Тут мимо меня пролетел Беннингс. Никогда не  забуду  его  лица...  Еще  один
солдат пытался удержаться, но тоже сорвался. Надо мной оставались двое, Кокс
и Виллард. Я услышал, как сорвался  Кокс,  и  понял,  что  сейчас  упадет  и
Виллард... Он просто не мог удержать тех, кто уже падал. Хвала богам,  я  не
растерялся - выхватил нож и перерезал веревку, связывавшую меня с Виллардом.
В тот же миг он полетел в пропасть. Они летели мимо меня, словно камни, все,
все...
   - Уложите-ка его  и  укройте  хорошенько,  -  приказал  Рихтер.  -  Миска
горячего супа должна его успокоить.
   Когда дрожащего Картье увели, Потрясатель наклонился к старому офицеру:
   - Чувствую, что  ваши  подозрения  побуждают  вас  исключить  возможность
несчастного случая.
   - Я не могу  этого  исключить,  многоуважаемый  Потрясатель.  Но  кое-что
заставляет меня всерьез усомниться. - И Рихтер многозначительно взглянул  на
обрывок веревки, снятый с Картье вместе с его рюкзаком.
   - Позвольте поинтересоваться - почему?
   - А вот из-за этого.
   - Но ведь, по его словам,  он  перерезал  веревку,  а  про  то,  что  она
оборвалась, не говорил...
   - Однако возможно, - настаивал  Рихтер,  -  что  Картье  дождался,  когда
Беннингс, идущий первым, выпустил из рук основную веревку, и она провисла. В
этот  момент  Картье  мог  схватиться  за  веревку  и  натянуть  ее.  Ну,  а
почувствовав, что Беннингс, сойдя с крюка, вновь взялся за основную веревку,
мог со всей силы дернуть за нее и вырвать крюк, на котором она держалась, из
скалы.  Веревка,  как  известно  любому  мало-мальски  толковому  скалолазу,
способна выдержать огромный вес, но если резко дернуть за нее, якорный  крюк
вырывается в пяти случаях из десяти. Это очень большой риск.
   - Думаете, Картье мог такое сделать? И не исключаете,  что  он  перерезал
свою связку еще до этого?
   - Не исключаю. Я считаю подобный трюк маловероятным, но  возможным.  Надо
быть полным идиотом, чтобы так рискнуть, даже предварительно перерезав шнур,
удерживающий тебя в связке. Ведь он шел последним, и хотя бы один  из  шести
падающих, а может, и не один, вполне мог свалиться прямо на него, и тогда...
Нет, все же это скорее всего просто несчастный случай. Надо  быть  безумцем,
чтобы намеренно сделать такое...
   - Вполне возможно,  нам  противостоят  именно  безумцы,  -  сказал  вдруг
Потрясатель.
   Рихтер словно сразу состарился на пару десятков лет.
   - Похоже на то, очень похоже...
   Он произнес эти слова с великой неохотой, ведь всякий  разумный  человек,
руководствующийся в своих действиях логикой, досадует,  если  противник  его
попирает все ее нормы. Это очень осложняет борьбу...
   - Нас осталось семьдесят, - тем временем вслух размышлял Потрясатель.
   - И все же я не могу допросить с  пристрастием  каждого,  тем  самым  дав
понять, что всех подозреваю. Я сблизился с этими людьми, Потрясатель. Многих
из тех, кого зарезали вчера, я знал как родных... Да и на  этой  злополучной
веревке... Парнишка по имени Виллард - мой племянник,  сын  моей  старшей  и
самой любимой сестры. Какое счастье, что ее уже нет в живых, да упокоят боги
ее душу! Генерал - единственный, кому мне предстоит доложить о его гибели...
   - Может, нынче ночью удвоить стражу? - предложил Потрясатель.
   - Да я уже и сам решил отдать такой приказ. Ну, а поскольку самое ценное,
что у нас есть, - это вы,  предлагаю,  Сэндоу,  чтобы  при  вас  по  очереди
дежурили ваши мальчики.
   Потрясатель кивнул, соглашаясь,  а  потом  долго  глядел  вслед  Рихтеру.
Командующий подходил к ближайшим друзьям только  что  погибших  солдат  и  о
чем-то подолгу беседовал с ними. Поистине это был  прирожденный  командир  -
умение вести за собой сочеталось в нем с добротой  и  сердечностью.  Да,  за
таким командиром солдаты пойдут хоть на край  света,  хоть  в  пасть  самого
дьявола... Потрясателю уже приходилось видеть подобных людей,  но  случалось
это нечасто.
   А вдруг  это  лишь  искусное  лицедейство,  и  убийца  -  сам  Рихтер?  И
Потрясатель клятвенно пообещал себе, что если и  вправду  окажется  так,  то
злодей умрет ужасной смертью... К учителю подошел Грегор:
   - Я воспользовался суматохой, чтобы обследовать расщелину. В северной  ее
части, в самой глубине, обнаружил узкую скальную тропку, ведущую в небольшую
пещерку - она невелика, размером с чулан. Света оттуда  не  будет  видно,  и
заклинаний никто не услышит. Там вполне можно провести  новый  сеанс  чтения
мыслей.
   - После ужина, - только и сказал Потрясатель.
   - И, смею надеяться, прежде, чем убийцы доберутся до очередной  жертвы...
- откликнулся Грегор.
   В сгустившейся темноте, под  рев  водопада  и  раскаты  грома,  озаряемые
вспышками молний, Потрясатель и двое его учеников осторожно  пробирались  по
потаенной тропе. Они несли  с  собой  ритуальные  приспособления,  тщательно
пряча  их  под  кожаными  плащами.  Один  за  другим  вошли  они  под   свод
естественного тоннеля и вскоре оказались в пещерке,  обнаруженной  Грегором.
Мэйс зажег свечу, поставил ее на камень и встал на страже у входа.
   Грегор положил на  пол  в  самом  центре  пещерки  серебряный  квадрат  -
точь-в-точь такой же, как вправленный в дубовую столешницу в доме Сэндоу. На
зеркальной поверхности тотчас замерцало отражение пламени свечи. Потом юноша
достал из небольшой оловянной коробочки тонкую палочку благовония и  бережно
зажег ее. Из очередного ларчика он извлек два кольца с крупными сапфирами  -
одно надел себе на палец, другое протянул учителю.
   - Не понимаю, - пробормотал Мэйс, - к чему такая таинственность?
   - Мускулов у тебя в избытке, но ты не маг,  -  ответил  Грегор.  -  Тобою
управляют духи земли, покровители лесов -  но  вовсе  не  те  духи,  которые
покровительствуют Потрясателю.
   - Пусть так, но не пойму пока,  кто  покровительствует  тебе,  о  великий
Потрясатель!
   Оба юноши улыбались, не в силах совладать с собой.
   - Мы должны совершить ритуал втайне, Мэйс, из опасения,  что  враги  наши
могут нам помешать, а именно это они,  вполне  возможно,  проделали  прошлой
ночью у нас дома. Они  прознали,  что  главнокомандующий  Рихтер  собирается
прибегнуть к нашей помощи, и воспротивились. Не исключаю,  что  они  и  сами
маги. Если же о нынешнем нашем опыте никто не будет  даже  подозревать,  то,
возможно, нам удастся увидеть наконец лица убийц.
   - Тогда начинайте, учитель: счет времени, возможно, идет на минуты... Нас
могут в любой момент хватиться!
   И под сводами  пещеры  зазвучал  высокий  голос  Потрясателя,  выпевавший
ритмичные заклинания, ему вторил более низкий и приглушенный голос Грегора.
   - Есть! - воскликнул Мэйс, подавшись вперед и  вглядываясь  в  серебряную
пластину.
   На ней снова виден был смутный абрис двух лиц, словно подернутый туманной
пленкой. Черт все еще нельзя было рассмотреть.
   - Сосредоточьтесь! - выдохнул Грегор.
   Потрясатель с учеником удвоили усилия, но голоса их  по-прежнему  звучали
глухо - они боялись привлечь внимание тех, кто отдыхал в расщелине.
   Лица на серебряном квадрате постепенно вырисовывались все четче, но черт,
как и накануне, разглядеть было нельзя. И вот  на  глазах  троих  изумленных
людей эти призрачные лица стала обволакивать проволочная  сеть,  испещренная
прямоугольничками  транзисторов.  Она  расползалась  по  щекам,   по   лбам,
обрисовывая полушария мозга...
   Потрясатель откинулся назад и слегка расслабился.
   - В точности то же, что и вчера...
   -  Тогда  надо  поскорее  убираться  отсюда,  покуда  никто   ничего   не
заподозрил. Мы ведь в тупике - тут легче легкого с нами расправиться.
   - Погоди-ка, Мэйс, - прервал ученика Потрясатель. - Нам надо  предпринять
еще одну попытку - последнюю. Ведь кое-кого из отряда мы  уже  знаем,  их  и
следует проверить. Если хотя бы один из них  окажется  искомым  призраком  в
проволочной сетке - значит, дело сделано. Иными словами, вместо  того  чтобы
двигаться от общего к частному, пойдем от частного к общему.
   - Я ничего не понял, - признался Мэйс. - Но действуйте побыстрее, умоляю!
   - Сперва проверим Рихтера и Бельмондо, - сказал Грегору Потрясатель.
   Произнеся  эти  имена,  он  вновь  сосредоточился.  На  лбу  его  ученика
выступили капельки пота, но учитель оставался невозмутимым.
   - Что-то появляется... - прошептал Мэйс. На серебряной пластине и  впрямь
появились лица Рихтера и Бельмондо, они делались все отчетливее  -  и  вдруг
словно под кожей у обоих замерцала проволочная сетка!
   Грегор ахнул - он был и потрясен и удовлетворен одновременно:
   - Это они!
   Потрясатель ослабил волевое усилие, и верхний слой молекул телепатической
пластины померк, превратившись в обыкновенное зеркало.  Пластина  тотчас  же
перестала светиться изнутри, теперь в ней отражалась лишь мерцающая свеча да
слезы расплавленного воска,  сбегавшие  по  серому  камню,  на  котором  она
стояла.
   - Что же нам теперь предпринять? - спросил Грегор. - Надо что-то  делать,
притом быстро, покуда они не совершили очередного злодейства!
   - Но сперва я хотел бы провести контрольный опыт, - сказал Потрясатель.
   Его определенно что-то беспокоило. Белки его темных глаз налились  кровью
- отчасти от дневной усталости, но в основном  из-за  напряжения,  неизбежно
сопровождавшего подобные  эксперименты.  Сэндоу  поморгал  и  прикрыл  глаза
ладонями.
   - Контрольный опыт? - переспросил Грегор.
   - Я не исключаю, что злодеи, у которых хватило сил воспрепятствовать  мне
во время первого нашего опыта, не дав себя обнаружить, могут создавать некое
поле, мешающее мне читать мысли других людей.
   - А кого мы станем проверять на сей раз? - спросил Грегор.
   - Мэйса, - печально улыбнулся Сэндоу. - Если мы не можем быть уверены  ни
в ком из членов отряда, то уж Мэйс определенно наш человек...
   И снова два Потрясателя - старый и молодой - склонились  над  серебристой
пластиной, лежащей пр