этот   рыжик   прослыл   прожженным
сердцеедом, заключил Потрясатель Сэндоу.
   И внезапно ощутил горчайшее раскаяние, ведь ему так и не  удалось  узнать
всех этих парней поближе. А между тем каждый из них - личность. Да, все  эти
люди не просто банибальские  горцы,  что  на  службе  у  генерала  Дарка,  а
личности, причем не менее занятные, чем Мэйс или даже Грегор. Зайти  с  ними
бок о бок  так  далеко  и  узнать  столь  позорно  мало  -  самое  настоящее
преступление. Но позднее, когда они вступят в город, если,  разумеется,  это
им удастся, он, возможно, сумеет восполнить этот пробел и  узнает,  наконец,
рядом с кем прошел через весь этот ад...
   Через четверть часа все благополучно забрались  внутрь  состава.  Впереди
идущему приходилось разбрасывать побелевшие от  времени  кости.  Состав  был
битком набит пассажирами, которые во время катастрофы, естественно,  погибли
да так и остались похороненными в вагонах. Идти было не так-то просто,  ведь
солдатам приходилось ступать не по полу вагона,  а  по  его  стенке,  причем
именно по той, которая более всего пострадала  при  ударе.  Дойдя  до  конца
вагона, они проползали по наружной его стене через выбитые  окна,  ибо  лишь
таким образом можно было проникнуть в следующий вагон.
   Но все же менее чем через час они достигли  хвостового  вагона,  а  затем
вновь ступили на осклизлые камни - в  тоннеле  было  довольно-таки  сыро.  И
замерли, озаряемые зловещим синеватым светом. Он лился из  какой-то  трубки,
кольцом окаймлявшей вход в странное помещение длиной около двухсот футов.
   Носилки с раненым опустили на землю. Никто не знал, что ждет их  впереди,
однако то, что им открылось, более всего  походило  на  святилище  неведомых
здешних богов, которым принесены были в жертву многие их товарищи...
   - Командир! - раздался вдруг отчаянный вопль Тука. -  Глядите  -  там,  у
стены!
   Неведомо откуда явилось  вдруг  по  меньшей  мере  шесть  гориллоподобных
существ. Росту в них было не менее семи футов, тела покрывал жесткий мех,  в
этом странном свете казавшийся совершенно голубым.  Глаза,  зеленые,  словно
молодая листва, мерцали в полумраке, будто внутри  черепов  у  этих  чудовищ
теплились свечи-...
   Люди схватились за  ножи,  а  лучники  вскинули  свое  оружие,  торопливо
извлекая из колчанов стрелы.
   Тук издал какой-то странный звук и упал. Он лежал молча и не шевелясь.
   Повисла мертвая тишина.
   Только теперь  Потрясатель  увидел,  что  пол  усеян  телами  поверженных
солдат.
   В руках странных существ Сэндоу заметил длинные,  зловещего  вида  ружья,
дула их направлены были прямо на людей.
   Рихтер осел на пол, застонал, потом глубоко вздохнул - и стих.
   - Учитель! Скорее! - Мэйс одной рукой сграбастал Потрясателя,  другой  он
прижимал к себе Грегора, явно намереваясь затащить обоих назад, в  вагон.  -
Скорее в поезд - там они...
   Тут на лице великана появилось странное  выражение.  Юноша  схватился  за
грудь и нащупал нечто, более всего напоминающее длинную иглу. Она  вонзилась
в тело не более чем на полдюйма. Он выдернул ее, поднес  к  свету  -  острие
ярко сверкнуло. Мгновение Мэйс смотрел на иглу, потом моргнул раз, другой  и
потерял сознание. Могучее тело его мешком осело на  пол,  увлекая  за  собой
Потрясателя и Грегора.
   Сэндоу чудом удалось высвободиться  из-под  обмякшего  тела  ученика.  Он
силился подняться.
   Вокруг него лежали безжизненные тела банибальцев. Они мертвы? Да, мертвы.
В этом не было сомнений. Вот уж не предполагал  он,  что  какие-то  обезьяны
сыграют с ними столь злую шутку...
   Кто-то грозно заворчал совсем рядом. Потрясатель повернул голову и увидел
зловещую мохнатую фигуру всего футах в десяти от себя. Раз они  перестреляли
всех, то чем он лучше? А существо медленно поднимало оружие, мохнатый  палец
уже лежал на курке...
   Потрясатель стоял очень близко, потому и услышал звук выстрела.  Странный
это был звук - так человек в ярости шипит сквозь стиснутые зубы...
   И ничего более.
   В тело Сэндоу вонзилось сразу несколько тончайших игл, он  упал  на  пол,
распростершись подле товарищей. Тьма распахнула ему свои объятия...

Глава 22

   Старшее  из  диковинных  существ,  белых  и  мохнатых,  носило  не  менее
диковинное имя Берларак. Этот самый Берларак сидел теперь в кресле,  которое
явно не подходило ему по размерам, сжимая в мохнатых лапах  стакан,  слишком
уж тонкий и явно не предназначенный для таких  ручищ.  Он  всячески  пытался
расшевелить Сэндоу и главнокомандующего Рихтера, заставить их  расслабиться.
Голос его был гулок и громоподобен, - трудненько же расслабиться  под  такой
аккомпанемент! Да и вид этого странного вытянутого лица - или, если  угодно,
морды, окаймленной густыми зарослями белоснежного  меха,  -  был  откровенно
зловещ. Опасным же люди считают все неведомое, и  даже  Потрясатель  Сэндоу,
более других готовый к встрече с неизведанным, чувствовал  себя  в  обществе
огромного обезьяноподобного существа немного не в своей тарелке.
   - Увы, необходимо было сперва усыпить вас, а уж  потом  расспрашивать,  -
сказало существо. - Мы ведь не знали наверняка, друзья вы или  недруги  тем,
кто господствует на верхних уровнях...
   - Могу заверить вас, что мы им вовсе не друзья... - начал Рихтер.
   Но  Берларак  поднял  огромную  лапищу,  призывая  главнокомандующего   к
молчанию.
   - Как  я  уже  говорил,  нам  прекрасно  известно,  в  чем  состоят  ваши
намерения. Мы знаем каждого из вас, знаем обо всем, что случилось с вами  по
пути сюда...
   - Стало быть, этот.., сканнер, про который вы говорили, помог вам все это
разузнать? - спросил Потрясатель.
   Лишь сейчас он начал понемногу осмысливать то  немногое,  что  после  его
пробуждения успели сообщить ему обезьяноподобные существа.
   - Да, - кивнул Берларак. - Этот прибор поведал нам все, что  мы  пожелали
узнать  о  вас  и  ваших  людях.  Он  немного  сродни  вашей  силе,   добрый
Потрясатель. Разница лишь в том, что прибор этот надобно надеть  на  голову,
чтобы он начал функционировать, а ваша сила действует на расстоянии.
   - Значит, при помощи этих сканнеров вы выучились нашему языку? -  спросил
Потрясатель Сэндоу.
   - Мы обучились ему много раньше, - ответил Берларак,  нахмурившись.  Лицо
его теперь сделалось по-настоящему страшным. - Нам  помог  в  этом  один  из
орагонцев, которого мы захватили в плен несколько недель тому назад. Да мы и
сами общаемся между  собой  на  том  же  языке,  правда,  грамматика  у  нас
несколько отличается от вашей, есть также множество слов, которые неизвестны
вам, да и  в  вашем  наречии  мы  обнаружили  слова,  до  недавних  пор  нам
неведомые. Но в общих чертах язык у нас с вами  тот  же  самый.  При  помощи
пленного орагонца мы записали пленку для  обучения  языку  во  сне  и  легко
постигли вашу заковыристую грамматику.
   Они сидели в небольшой отделанной деревом комнате. На полках  вдоль  стен
стояло нечто вроде книг, завернутых в мягкий пластик.  Впрочем,  Потрясатель
не вполне уверен был в том, что это книги... В дальнем правом  углу  комнаты
высилось  какое-то  необыкновенное  кресло,  с  укрепленным  прямо  над  ним
странным колпаком, о назначении  которого  невозможно  было  догадаться.  На
столе, за которым восседал внушительный Берларак, виднелись какие-то  кнопки
и пуговки. Когда Берларак  нажал  на  несколько  кнопочек,  неведомо  откуда
послышались  голоса  его  собратьев,  расположившихся  в  других  помещениях
нижнего уровня. Он спокойно поговорил с ними и отключил устройство. Да, прав
оказался Потрясатель: чудо на чуде и чудом погоняет...
   - Ну что же, намерения наши вам известны, - сказал Сэндоу.  -  И  в  этом
состоит ваше несомненное преимущество перед нами.
   Он отхлебнул приятного на вкус темно-пурпурного напитка, пристально глядя
на странное лицо в обрамлении белой шерсти, еще не вполне уверенный  в  том,
что каждому слову этого диковинного Берларака можно верить.  Гориллоподобное
существо определенно не видело никакой  разницы  между  обитателями  земель,
лежащих за Заоблачным хребтом, - дарклендцы ли, орагонцы ли,  для  него  все
едино.  Впрочем,  не  исключено,  что  Берларак  считал  всех  их  до  ужаса
примитивными, испытывая  к  ним  скорее  снисходительное  презрение,  нежели
ненависть. Как бы то ни было, первое дело сейчас - осторожность...
   Берларак некоторое время поразмышлял, прежде чем заговорить:
   - Я прекрасно понимаю, что лучший способ нажить себе в вашем лице врага -
это и далее держать вас в неведении. А поскольку нам  нужна  ваша  помощь  в
деле,  суть  которого  я  изложу  позднее,  лучше  сразу  выложить  вам  все
начистоту. Впрочем, местами в моем повествовании  будут  пробелы,  поскольку
мы, подобно вам, многого не знаем о происходившем в эпоху Великого Небытия.
   - Несомненно, - заговорил Рихтер, - вы все же знаете об этой  эпохе  куда
больше нашего. В ваших землях доселе сохранились диковины тех времен и  даже
целые города.
   - Порой обретение непонятного предмета лишь сбивает археолога с  пути,  -
сказал  Берларак,  затем  вновь  наполнил  стаканы  гостей,  налил  и   себе
загадочного пурпурного напитка и продолжил:
   - Более восьми тысяч лет тому назад человечество совершало путешествия  в
космос. Человек достиг тысяч звездных  систем  и  основал  свои  колонии  во
множестве иных миров. Он перемещался в пространстве быстрее  света,  поэтому
долетал до самой дальней звезды всего за несколько часов.
   Главнокомандующий Рихтер всем видом своим изобразил недоверие и покосился
на Потрясателя, гадая, поверил ли тот этим россказням или же  понимает,  что
над ним насмехаются. Но Сэндоу, похоже, безоговорочно  верил  каждому  слову
Берларака.
   - Помните, - сказал он Рихтеру, - наша единственная надежда на  победу  -
это наш разум, который должен быть настежь распахнут для всего нового. В вас
пробудился замшелый ретроград - помните, я вас об этом предупреждал заранее?
- и он отказывается принимать на веру то, что вы слышите, хотя, уверен, умом
вы прекрасно сознаете, что это вполне может быть правдой.
   - А я вовсе и не просил давать  мне  оценку  как  личности.  -  В  голосе
Рихтера сквозило легкое Раздражение.
   Он повернулся к Берлараку и заявил:
   - Продолжайте. Расскажите все,  что  можете.  Старый  офицер  явно  хотел
узнать все, что могло сообщить им необыкновенное мохнатое  существо,  однако
все еще не мог смириться с мыслью, что некогда люди перепархивали от  солнца
к солнцу в мгновение ока.
   Рассказ Берларака сначала казался сущим вымыслом, в котором таилось зерно
истины,  но  вскоре  оба  слушателя  совершенно  уверились   в   правдивости
рассказчика, преодолев первоначальное недоверие  и  скептицизм.  А  Берларак
говорил об экспериментах по преодолению земного  притяжения,  которые  стали
приносить плоды как раз перед самым падением цивилизации. Он рассказывал  об
удивительных хирургических операциях по  пересадке  человеку  искусственного
сердца взамен живого, отслужившего свой срок, или искусственной  пластиковой
печени...  Утверждал,  будто  в  течение  нескольких   недель   человеку   с
ампутированной   конечностью   удавалось   отрастить    новую    посредством
стимулирования механизма регенерации...
   Стаканы наполнялись вновь и вновь. И вновь и вновь осушались.
   А Берларак не умолкал.
   В мире, существовавшем до эпохи Великого Небытия, как удалось  обнаружить
Берлараку и его сородичам, возможно,  было  практически  все.  Если  женщина
почему-либо не могла вынести тягот беременности или не  желала  давать  себе
труда произвести на свет младенца, к  ее  услугам  всегда  была  суррогатная
матка, где мог  вызреть  желанный  плод.  Те  же,  кого  заворожила  красота
обитателей иных миров, обнаруженных  человечеством  в  бескрайних  просторах
Вселенной, могли прибегнуть к уникальным хирургическим операциям и всяческим
ухищрениям  генной  инженерии,  при  помощи  которых   они   изменялись   до
неузнаваемости,  становясь  внешне  похожими  на  полюбившихся  инопланетян.
Существовал способ воздействовать на генные структуры и таким образом, чтобы
потомки их совершенно не походили на  людей,  сохранив  лишь  разум  землян.
Сородичи Берларака пришли к выводу, что, скорее  всего,  их  предки  и  были
подобными энтузиастами, они чудом пережили катастрофу и  произвели  на  свет
потомство, которое и заселило брошенный город.
   - Однако почему же человечеству,  обладавшему  столь  невероятной  мощью,
способностью  творить  истинные  чудеса,  не  удалось  предотвратить  гибель
цивилизации? - спросил Потрясатель Сэндоу. - Что именно произошло? И  почему
небожители и небожительницы, населявшие некогда этот мир, не сумели обратить
великие достижения на службу себе и своему благосостоянию?
   Он безоговорочно поверил во все, о чем только что рассказал  Берларак,  в
душе его не было и тени скептицизма, а в голосе явственно слышалась  боль  -
боль за великую цивилизацию, которая, достигнув поистине  заоблачных  высот,
сгинула без следа.
   Тогда Берларак поведал им о войне, разгоревшейся  между  человечеством  и
инопланетной расой, именуемой скопта-мима, из звездной системы под названием
"Лагерь Крамера",  которая  на  языке  скопта-мимов  именовалась  совершенно
неудобопроизносимо.  Война  распространялась  постепенно,  захватывая   одну
планету за другой, пока наконец  не  достигла  Земли.  Скопта-мимы  обладали
неким мощнейшим энергетическим оружием, принцип работы которого был землянам
совершенно непонятен, и инопланетянам в конце концов удалось сдвинуть  Землю
с ее орбиты. Земная кора местами  вспучилась,  а  местами  в  ней  появились
глубочайшие впадины. Моря возникли там, где их никогда прежде  не  было,  на
равнинах воздвиглись высочайшие горы. В этой катастрофе пострадала не только
земная твердь, - цивилизация тоже рассыпалась, в прах,  подобно  хрустальной
вазе, со всей  силы  брошенной  о  каменный  пол.  После  этого  скопта-мимы
удалились с сознанием исполненного  долга,  предоставив  человечеству  право
восстать из пепла.
   В  тех  очень  немногих  городах,  которым  удалось  уцелеть   во   время
светопреставления, даже слова "пришелец" и  "чужой",  как  и  все,  хотя  бы
отдаленно с ними связанное, вызывали бурю негодования  и  взрывы  праведного
гнева.  Все  те,  кто  подвергся  хирургическим  операциям  и   генетическим
манипуляциям с целью изменения внешности, превратились  в  настоящих  козлов
отпущения для "нормальных" землян. Этих "нормальных" совершенно не волновало
то  обстоятельство,  что  с  землянами  враждовала  лишь   одна-единственная
инопланетная раса. Любое существо, внешне отличное от человека,  они  готовы
были растерзать заживо.
   Отщепенцев убивали прямо в постелях,  публично  вешали,  десятками  тысяч
сбрасывали в бездонные шахты и сжигали на глазах ревущих  толп  "нормальных"
землян.
   Но в этом городе оказалось очень много "отщепенцев"  -  белых,  мохнатых,
огромных и наделенных необыкновенной физической силой.  Большинство  из  них
были  прямыми  потомками  тех,  кто  подверг  себя  сложнейшим  генетическим
манипуляциям,  и  поскольку   уже   родились   мутантами,   то   значительно
превосходили  родителей  в  силе,  в  уверенности  в  себе  и  лучше   могли
распорядиться силой, таящейся в их чудовищных  мускулах.  Сбылось  все,  что
когда-то обещали их родителям специалисты-генетики - они стали в своем  роде
совершенством. И они отчаянно боролись.
   Более нежные образчики "отщепенцев", с виду напоминавшие эфемерных фей  и
эльфов, первыми пали жертвой ярости "нормальных" и сгинули  в  одночасье,  а
тех немногих, кому чудом удалось ускользнуть, с  наслаждением  отыскивали  и
умерщвляли с особой жестокостью.
   Но белые гиганты сопротивлялись поистине как звери - отчаянно и  яростно.
Вскоре они отвоевали себе полуразрушенный город. Им удалось в  конце  концов
выдворить вон так называемых "нормальных", их прогнали в бесплодные пустоши,
где земная твердь все еще сотрясалась, и можно было прожить лишь  недолго...
Даже вполне полагаясь на то, что сама Земля расправится с обидчиками,  белые
гиганты обнесли город стеной из непроницаемо-черного оникса, чтобы никто  ни
силой, ни хитростью не мог в него проникнуть.
   Но вот минули долгие века.
   Желтое небо, ставшее таким из-за бесчисленных мельчайших  частичек  пыли,
постепенно делалось зеленым, затем засияло прежней голубизной.
   Вновь появились на Земле звери и птицы, правда, немного отличные от  тех,
которые прежде ее населяли.
   Белым мохнатым мутантам было отпущено примерно по полтораста  лет  жизни,
но и они постепенно стали забывать все то, чего достигла земная  цивилизация
в области науки. Система жизнеобеспечения города, расположенная глубоко  под
землей, не нуждающаяся в заботе и обслуживании,  стала  постепенно  объектом
всевозможных суеверий, о ней принялись слагать легенды. Знание умирало, пока
от  него  не  остались  лишь  смутные  воспоминания.  Только   в   последнее
десятилетие мутанты стали  предпринимать  серьезные  попытки  вновь  обрести
утраченную мудрость.
   Мутанты редко производили на свет потомство, да  и  то,  что  появлялось,
зачастую было  нежизнеспособным,  видно,  в  генетическом  механизме  что-то
разладилось. Численность их колебалась в пределах тридцати особей плюс минус
пять, - десятилетие на десятилетие не приходилось.  Этого  явно  недоставало
для решения поставленной задачи, но мутанты оставались непоколебимы в  своем
стремлении вновь овладеть утерянными знаниями и пусть  медленно,  но  делали
успехи.
   Но вот явились орагонцы. Местные жители приняли гостей  с  распростертыми
объятиями - в этом и состояла их фатальная ошибка. Их  безжалостно  перебили
меткие орагонские лучники, а тех восьмерых  мутантов,  кому  посчастливилось
уцелеть,  оттеснили  на  самый  нижний  уровень  города,  куда  им   удалось
ускользнуть  от   преследователей   по   запутанному   лабиринту   подземных
коммуникаций. Этот уровень был совершенно отрезан от внешнего мира каменными
завалами,  даже  шахты  лифтов  не  функционировали,  и  мутанты  могли   не
опасаться, что орагонцы потревожат их здесь, если чудом не обнаружат  тайных
ходов. Они жили тут вот уже несколько месяцев, лелея планы  мести,  невзирая
на то, что орагонцы увеличили свой гарнизон в городе до четырехсот человек.
   - Четыреста человек! - ахнул Рихтер.
   - Вот почему нам необходима ваша помощь, - сказал Берларак.
   - Вы, верно, что-то напутали, - сказал Рихтер. - Видите ли, нас  всего-то
двадцать один человек, причем пятеро серьезно ранены и  будут  бесполезны  в
бою!
   - Как я уже говорил, - продолжал невозмутимый Берларак, -  ваших  раненых
излечат автоматические доктора. Мы уже  перенесли  пациентов  в  специальные
палаты.
   - Даже если и так, - не сдавался Рихтер, - нас вместе с вами будет  всего
сорок человек, то есть  в  десять  раз  меньше,  чем  орагонцев.  А  чертовы
орагонцы многое уже успели узнать о городе  и  хранящемся  тут  всевозможном
смертоносном оружии...
   - Но этого все же недостаточно, - улыбнулся Берларак.
   Улыбка его поистине внушала ужас, походя на злобный оскал.
   - Им удалось завладеть лишь  тем,  что  валялось  буквально  под  ногами:
летательными аппаратами, ружьями, - продолжал мутант. -  Но  в  этом  городе
таятся куда более мощные виды вооружения, и  об  их  существовании  орагонцы
даже не подозревают.  Не  забывайте:  моим  собратьям  пришлось  десять  лет
поневоле бродить по этим коридорам, и мы обошли все уровни  города.  Верхние
этажи куда просторнее, чем этот. Там находится оружие стократ более  мощное,
чем даже то, которым тут располагаем мы.
   - Н-ну.., не знаю, - нерешительно промямлил Рихтер.
   - Полагаю, разумно будет принять это предложение,  -  сказал  Потрясатель
Сэндоу.
   - Это мудро, - кивнул Берларак.
   - Послушайте, что я предлагаю,  -  сказал  Рихтер,  подаваясь  вперед.  -
Несколько моих солдат возвращаются в Даркленд и до