бернулся.
   У настенной картинки стоял среднего роста господин в клетчатом костю-
ме неопределенного, но очень дорогого цвета. Галстук был завязан  хитрым
узлом и заколот алмазной шпилькой. В таком костюме не в подземке по  уг-
лам отираться, а на личном роллере ездить...
   - Это вы мне? - робости, которую испытывает  большая  часть  общества
при общении с так называемыми "повелителями жизни", Алекс не чувствовал.
Он слишком хорошо знал эту породу людей.
   - Вам-вам! Больше здесь никого нет и еще минуты две не  будет  точно.
Посмотрите, как прорисовано! А? Какая сила жизни вложена в каждый  мазок
кисти! - похоже неизвестному действительно нравилась голограмма.
   - Кисти здесь не было, - скучным голосом произнес Алекс. - Он баллон-
чиком рисовал.
   - Баллончиком!? - Неизвестный был поражен  -  Баллончиком!!?  Это  же
просто гениально! Это восхитительно! Это невероятно!
   Сила его восхищения была так велика, что Алекс  стал  немного  сомне-
ваться в собственных чувствах по поводу настенной анатомической живописи
голографической краской. Может быть, действительно... Да ну, бред! Женс-
кие половые органы в формате один к пяти и ничего особенного.
   - Да... Сила! Я повешу это у себя дома. Да!  Обязательно!  Как  нату-
рально написано? Я проверял!
   - Незнакомец повернулся к Алексу с выражением откровения на  лице,  -
Честное слово.
   - Верю, - сказал Алекс, разглядывая за  спиной  незнакомца  полуголую
девицу в нелепой юбке кислотно-зеленого цвета. Девица пускала  в  воздух
дым, вдыхая его, Алекс не поверил глазам, из кальяна. Маленького, но на-
турального кальяна. "Сюр, - припомнил Алекс полузабытое  слово.  -  Пол-
ный!"
   - Да, да. Люблю старые вещи. Привык, - незнакомец проследил за взгля-
дом Алекса. - Вы кажется тоже?
   - Что?
   - Я говорю, старые вещи любите.
   - Старые вещи?
   - Да. Они надежнее. Механизм более прост, а значит более  совершенен.
Очень надежно в использовании.
   Почему-то на ум Алексу пришло, что у него дома в  ящике  стола  лежит
старый, еще механический револьвер. Вышедший из употребления задолго  до
последней войны. Механика в нем действительно была простая и  наредкость
надежная. По крайней мере, отказов не случалось.
   - Что вы имеете ввиду? - Незнакомец  нравился  Алексу  все  меньше  и
меньше.
   - Что имею ввиду? Да очень просто. Вот сейчас два поезда в этой  под-
земке, напичканные электроникой, сложными механизмами, всякими там логи-
ческими цепями и прочими сложностями, несутся по туннелям  на  магнитной
подушке и несут в себе кучу насмерть перепуганного народа. Они проскочи-
ли уже две станции на полном скаку, а вы знаете, что происходит на стан-
ции, когда мимо проскакивает поезд на скорости 500 километров в час?  О!
Зрелище апокалиптическое. Воздушная волна впереди, плющащая о  стены,  и
огромная засасывающая воронка позади. А внизу контакты... Да. - Незнако-
мец удовлетворенно засмеялся, черты его неуловимо менялись. Что-то  про-
исходило с лицом, что-то неуловимое для  глаза.  -  Эти  два  поезда  не
столкнутся лишь по нелепой случайности. Просто, по  глупости  оператора,
который совсем обезумел от ужаса в комнате управления.  Эти  два  поезда
даже успешно затормозят, где-то неподалеку, и прибудут прямо сюда. Очень
тихо и медленно. Правда, нагружены они будут одними полуспекшимися  тру-
пами, потому что термоизоляция самоотключилась. Автоматика... Ну парочка
временно живых, конечно, будет.
   В туннеле послышался шум. Что-то двигалось там, периодически  задевая
о стены изоляторами и падая на магнитную поверхность. Алекс начал  прод-
вигаться по направлению к двери.
   - Д-да. Вам лучше идти, - сказал незнакомец сверкающим ртом, из кото-
рого торчали крупные острые зубы. - У нас с моей милашкой кое-какие дела
с некоторыми из пассажиров. Милая!
   Незнакомец длинным ногтем, нет, пожалуй  -  когтем,  поманил  девицу,
стоявшую у стены. Девица изогнулась и прыгнула к незнакомцу,  встав  при
этом на четвереньки. Затем оба посмотрели на Алекса. Девица не  изменила
облика, она осталась человеком, и это было еще страшнее.
   - Иди. Я зайду к тебе, потом, - сказали голубого цвета губы.
   А потом кулак ужаса вышиб Алекса из подземки, как  волна  углекислого
газа вышибает пробку из бутылки. Последнее,  что  осталось  в  его  зри-
тельной памяти, это поезд, который тихонько, словно  ягненок,  идущий  к
жертвенному камню, выполз из туннеля, и  незнакомец,  открывающий  двери
обгоревшего вагона здоровенной лапищей, на которой все еще болтаются ос-
татки клетчатого костюма.



   Сам с собой: Почему я тут оказался? Почему? Я  не  могу  ответить  на
этот вопрос. Было время - я знал все. Я знал все  правильные  ответы  на
все вопросы. Я даже знал правильные вопросы, а это намного сложнее,  чем
заглянуть в конец учебника. Мне было подвластно все мироздание. И я... Я
жил. Они строили мне храмы и умирали с моим именем на устах.  Почему  же
вышло так, что меня забыли? Поток слабел, слабел... Кто может  ответить,
почему?
   Спокойно: Я могу. Удивленно: Кто? Напряженно: Я. Раздраженно: Ах  это
Ты... Ты, должно быть, торжествуешь? Зло: Нет. Мне досталось  не  меньше
твоего.
   Недоуменно: Но ведь вокруг все твое, теперь.
   Исчезая: Не мое...
   Исчезая вместе с ним: Странно.




   Поставив сторожа на дверь и вентиляционные решетки, Алекс забрался  в
обжигающую ванну. Легко тряслись руки. Черный пластиковый пакетик  лежал
рядом, но Алекс не торопился его вскрывать. До наступления момента, ког-
да неодолимая Жажда скрутит его в тугой узел, оставалось  еще  время,  а
впадать в нереальность Алексу сейчас не хотелось. Постоянно  прокручивая
в голове виденное, он уже не мог понять, что  послужило  причиной  столь
сильной волны ужаса, который охватил Алекса. Ну встретился в подземке  с
маньякомтеррористом, ну и что?  Обычный  представитель  городского  дна.
Оборотень, инплантымодификаторы позволяют и не такое со своим телом про-
делывать. Сам Алекс ничем не лучше. Но что-то было в этом больном незна-
комце и его подруге. Что-то! Вот оно - главное  слово!  Главная  ошибка,
вызывающая крах системы современного мира! Что-то. Невозможно  опознать,
невозможно представить, невозможно понять. Не должно быть, но есть! Нет,
конечно, невозможно знать все! Но любая система, программа, оружие, про-
изводственный комплекс, новое изобретение или что-либо, созданное  чело-
веком, носит на себе печать. Печать человеческих рук, разума, воли, люб-
ви, наконец. Эта печать опознается  в  глубинах  человеческого  сознания
сразу. Но этот человек... Незнакомец... Существо в подземке было  несов-
местимо с самим понятием человеческого и одновременно  настолько  своим,
домашне-интимным, что это отторгалось сознанием.
   Алекс не был атеистом. Атеистов вообще  не  было.  Само  это  понятие
стерлось в веках, прожитых человечеством, как стерлось  понятие  Веры  в
Богов и понятие самого Бога. Алекс не верил. Это было нормально. Но неп-
робиваемый лед его отрицания сегодня был взломан жестким  ударом  снизу.
Со дна. Из невообразимых глубин человеческих суеверий, давно уже  задох-
нувшихся подо льдом законов, правил, инструкций и чистого реализма.  За-
дохнувшихся, умерших и начавших гнить, но от этого ставших еще более ди-
кими, страшными и беспощадными. Все это осознавалось лишь частично. Кра-
ешек знания - для полного ответа слишком мало. Но что-то еще  не  давало
Алексу покоя... Что-то еще... Страх. Тот ужас, который гнал его от стан-
ции до своей нынешней квартиры. Его не должно было быть физически.  Сов-
сем. Очень давно Алекс пошел к друидам. И друиды выставили в его  созна-
нии блоки. С тех пор страх превратился в настороженность, а когда ситуа-
ция становилась действительно опасной - страх обострял точность, быстро-
ту реакции, способность обьективно оценивать ситуацию,  но  не  управлял
организмом. Это было очень важно, и Алекс много выложил за эту операцию.
И не только денег. Скрючившись в постепенно остывающей воде, Алекс  дро-
жал, как осиновый лист. По телу маршировали легионы  маленьких  мурашек.
Голова кружилась, но зрение оставалось кристально  чистым,  и  от  этого
тошнило еще сильнее. Тяжелая муть поселилась где-то внизу живота, а член
вдруг стал огромным и неестественно изогнутым. И Жажда подняла из холод-
ной воды свою уродливую голову...
   С нечленораздельным криком Алекс подхватил с края ванны черный  паке-
тик и дрожа от того, что может просыпаться хоть крупинка, высыпал в  рот
серебристо-серый порошок. Куда-а-а... подева-а-алис-с-сь... наст... Пес-
ня...
   И звуки рассыпались бестолковым бисером по белому кафелю  нереальнос-
ти. Потеки настоящего загадили неоновый свет. Стало совсем тепло.


   Звук входного визора неприятен. Он  так  настроен,  быть  неприятным,
чтобы хозяин дома побыстрее подошел к визору и разобрался с пришедшим  к
нему гостем. Или не гостем, тогда вдвойне разобрался. В квартире  Алекса
визор зазвучал между тремя и четырьмя часами ночи. Алекс проспал день  и
пошел на второй круг в ночь, когда в его сны грубо вломился визор.  Шле-
пая боыми ногами по полу, Алекс включил экран. И натолкнулся на лучезар-
ную улыбку давешнего незнакомца.
   - Здравствуйте, Алекс! - сказал тот, непринужденно стряхивая с  плеча
пиджака какую-то пылинку. - Я вдруг вспомнил, что обещал зайти к вам.
   "На визоре нет обратной связи. Он не  может  меня  видеть,"-  подумал
Алекс, поднимая руку. "И все же видит!" - Алекс нажимал на  кнопку  дис-
танционного открывания замка.
   "Какой обязательный человек, обещал и зашел."  -  бормотал  про  себя
Алекс, раскладывая  по  углам  камеры  с  инфракрасными  прицелами  типа
"свои-чужие" и излучателями широкого спектра поражения.
   "Даже интересно," - рассуждал Алекс, приводя себя в состояние  боевой
готовности и наливая кофе в две кружки, свою и гостевую,  предварительно
смазав последнюю сывороткой правды.
   "Ни хрена это не поможет!" - мысленно подвел  итоги  Алекс,  открывая
входную дверь и пропуская гостя в квартиру.
   - Очень у вас тут мило, - сказал гость  непринужденно.  -  Очень  так
уютно. Только холодно както.
   - Да. Мне так нравится. - Алексу действительно нравилась  чуть  прох-
ладная атмосфера в жилище. Да и была в квартире пара  мест,  где  теплый
воздух был бы только вреден.
   - Хорошо. Очень хорошо. - непонятно почему сказал гость и затем спро-
сил, - Вы не возражаете если я покурю. Привычка.
   - Нет, не возражаю. Проходите в комнату.
   - О. Да, конечно. Большое спасибо... - Алекс понял, что гость  сменил
манеру поведения с уверенно-нагловатой на рассеянно-придурковатую. И то,
как легко и без запинки он это проделал, внушило Алексу некоторое  подо-
бие уважения к незнакомцу.
   Пройдя в комнату, гость развалился в кресле и закурил.  Густой  запах
распространился по комнате, и Алекс по отсутствию реакций у  своих  инп-
лантов понял, что к табачному дыму не примешано ничего отравляюще-гипно-
тического.
   Алекс поставил на столик поднос с дымящимися чашками и пояснил:
   - Кофе.
   - Эээ... Да. Очень приятно. Спасибо, - внешний вид гостя выражал  не-
которую форму растерянности.
   - Смените.
   - Что? - не понял гость.
   - Манеру поведения. Меня раздражают рассеянные люди.
   - Хм. Откровенно, - сказал гость и закинул ногу на ногу. -  Нравится.
Пепельница есть? У меня скоро пепел упадет.
   - Пепельницы нет. Она вам так нужна?
   - Да, вы правы не нужна. Но мусорить мне бы не хотелось,  -  и  гость
аккуратно слизнул столбик пепла с сигары. Длинным красным и  раздвоенным
языком. Алекс не отреагировал.
   - Как мне вас называть? - спросил он. Алексу уже начала надоедать эта
игра.
   - Как хотите. Что тебе в имени?
   - Тогда я буду звать вас - Урод, - произнес Алекс.
   - Хм. Да, как вам будет удобно, Алекс. Это слово ничем не хуже любого
другого.
   - Чем обязан такому визиту?
   Урод усмехнулся.
   - Вы очень торопливы. Все люди такие. Все время спешат, мчатся...  Но
с другой стороны таков мир, в котором мы живем. Общество диктует правила
индивидуму. Если, конечно, тот вовремя не поднялся над правилами...  Да.
Итак, вы хотите знать причину моего визита. Моя причина это  вы.  Точнее
род ваших занятий. После этой фразы наступила небольшая пауза, Урод  за-
тянулся и выпустил огромный клуб дыма, почти полностью скрывшись в  нем.
С потолка, на тоненькой ниточке, вниз спустился маленький паучок.  Спус-
тился и повис возлу левого уха Урода. Взрывчатки,  которой  был  начинен
паучок, как раз хватит на то, чтобы разнести голову  любому  существу  в
радиусе метра.
   - А чем, по вашим сведениям, я занимаюсь? - спросил Алекс.
   - Ну, в данный момент вы решаете, убивать меня или не убивать, -  от-
ветил Урод и пощекотал мизинцем висящего рядом с ним "паучка". -  Симпа-
тичная игрушка. Мда. Однако от моей смерти вы не выиграете ничего.  Даже
если сумеете меня убить. А вот наше сотрудничество может принести вполне
достойные плоды. Вполне. Вы облегчите жизнь мне, а я,  в  свою  очередь,
заметно облегчу жизнь вам. Алекс молчал. Вся ситуация ему совсем не нра-
вилась. Ему не нравилось, что на встречу Урод пришел один, без  телохра-
нителя, который просто положен такой персоне.  Не  нравилось,  что  Урод
знает все шаги Алекса на два порядка вперед. Не нравилось, что Урод  по-
тихоньку диктует ему свои правила игры. Не нравилось, что паучок висит у
уха Урода и ничего не делает, хотя команда на взрыв была подана уже дав-
но. Не нравилось... Ну в общем много чего не нравилось Алексу, и  больше
всего то, что от него ждут ответа, зная заранее, каким он будет.
   - Условия? - тихо спросил Алекс.
   - Условия... Ну, скажем, такие. Вы выполняете  работу.  Один  объект,
ну, может быть, два. И получаете плату. Любую. Абсолютно  любую.  Ну,  в
разумных пределах, конечно. Я надеюсь, что не услышу от такого разумного
человека предложений типа повернуть время вспять, изменить  историю  или
очистить атмосферу Земли. Это слишком трудоемко. Хотя... Ну, говоря  об-
разно, ваше желание должно укладываться в рамки физических законов, при-
нятых на Земле. Вам понятно?
   - Бред.
   - Хм... Почему же бред? Вы мне не верите? - спросил  Урод  и  нагнув-
шись, исподлобья, посмотрел Алексу в лицо. При этом губы гостя заискива-
юще улыбнулись, обнажив хорошие, крепкие и, что характерно, - человечес-
кие зубы. Это не было гипнозом, просто Алекс понял, что верит.
   - Кого?
   - Согласен... - протянул гость, внезапно перейдя на "ты". - Это хоро-
шо, что ты согласен. Это хорошо... Я скажу тебе, кто будет обьектом.  Ты
получишь точные инструкции. Настолько точные, насколько это  возможно  в
данных обстоятельствах.
   Сказав это, Урод положил на столик неведомо откуда взявшуюся папку.
   - Когда ты выполнишь задание, я узнаю об  этом.  Я  приду.  Временных
границ я не ставлю, но лучше сделать все быстро. Видишь ли, я  опасаюсь,
что время пребывания объекта в пределах твоей и моей досягаемости  огра-
ничено. Так что постарайся. Если тебе что-нибудь  будет  нужно,  я  тоже
найду тебя, - сказав все это, Урод вдруг стал каким-то  обыденно-усталым
человеком.
   - А теперь я пойду, - сказал он и потянулся. - Спать хочется.
   И вышел, оставив Алекса разбирать документы.


   Сам с собой: Желтый свет. Больной желтый свет. Ты уже давно тут обре-
таешься?
   Равнодушно: Нет. Перебрался буквально месяц назад.
   Удивленно: Месяц. Ты измеряешь время... Равнодушно: Да. И поверь мне,
ты тоже скоро станешь этим заниматься. Тут больше нечего делать. А  вре-
мя... Мы с тобой его недооценили. Оно надолго переживет нас,  (смеется).
Правда, глупо звучит?
   Глухо, руки прижаты к лицу: Ну почему, смешно? Дети переживают отцов.
Насмешливо: Это относится только к тебе. Ты у нас... Гхм. Папаша. Можешь
на улицу выйти, посмотришь, чем детишки занимаются!
   Устало: Не нужно приниматься за старое. Ты ведь и  сам  помнишь,  как
все начиналось.
   Серьезно: Помню. Прости. Они действительно были необходимы нам. Но...
Ладно. Не стоит. Они и сейчас нужны нам... Почти обреченно:  Вот  только
мы не нужны им.



   Все улицы похожи друг на друга днем, смог, пыль, люди, но ночью  каж-
дая улица обретает словно самостоятельность. Ночью даже самый  захудалый
переулок становится Местом. Со своей историей, традициями  и  порядками.
Некоторые улицы ночью веселы и крикливы, как перепившие шлюхи, а некото-
рые похожи на притаившихся зверей - пойдешь и сгинешь  бесследно  где-то
посередине. Алекс шел как раз по такой  улице.  Темной,  освещение  пол-
ностью подавлено, и страшной. Впрочем, Алекс на такой вырос. Его не  пу-
гали ни "халаты", торговцы органами, ни перебравшие наркоманы, выделыва-
ющие коленца на тротуаре, ни мелкие  наемники,  поодиночке  переходившие
ему улицу. Все это было своим, родным и знакомым. Алекс  сам  был  таким
же. Он в тяжелые годы приторговывал органами, вырезанными у своих жертв,
а то и у просто случайных прохожих, он употреблял наркотики, потому  что
Жажда была сильнее его воли и он был наемником, но не начинающим, а спе-
циалистом, профессионалом. И сегодня он  шел  к  другому  профессионалу.
Дверь в его подвал была загорожена. Большим человеком.  Странно.  Раньше
такого не было.
   - Здравствуй, приятель. - сказал Алекс - Ковбой дома?
   - Иди своей дорогой, парень. Нету его дома. Гуляет.  Свежим  воздухом
дышит. И ты поди, подыши, - голос амбала оказался чуть ли нее по юношес-
ки ломающимся. Видимо он сознавал этот свой недостаток и старался  гово-
рить тише и сипловато.
   - Ага. Сейчас и пойду, - отозвался Алекс в дружелюбной манере. -  Вот
только мне забрать у него кое-что надо. Я даже знаю,  где  лежит,  возле
зеркала в ванной. Черная такая коробочка. Может, ты сходишь? А я  посте-
регу тут.
   - У меня ключей нет, - ответил громила, демонстративно разминая кисти
рук. - Может, пойдешь куда-нибудь еще?
   - Нет, пожалуй. Мне все-таки забрать ту штуку нужно... Вот.  -  Алекс
отошел на шаг назад. - Может сам отойдешь?
   Громила ответить не успел. За дверью что-то грохнуло,  и  закрашенные
изнутри стекла подвала озарились ярким светом. Громила развернулся,  вы-
шиб дверь и метнулся внутрь, но вдруг  замер  на  пороге,  вспомнив  про
Алекса. Развернуться он не успел. Только успел упасть с отбитыми почками
и переломанным кадыком. Два удара, правой по почкам и  внешней  стороной
ребра левой ладони по горлу, и амбалу стало вдруг все  "сугубо  фиолето-
во", как выражался Тамбурин.
   Алекс уже был внутри. Помещение, наполненное густым дымом, было  ярко
освещено. Потолочные лампы были лишены плафонов и заливали все великоле-
пие подвала резким светом. В углу валялся явно мертвый  человек,  точная
копия охранника, которого вырубил Алекс. Вместо правой руки  у  человека
была культя с рваными краями, видимо результат взрыва. Кто-то шумно каш-
лял, дым был довольно едким. В глубине помещения полузадушенно  трепыха-
лись и раздавались тяжелые мокрые удары. Алекс пошел на звук.
   Ковбой лежал на столе, служившем ему кухонным. Рядом стоял худой  му-
жик и сосредоточенно лупил Ковбоя плоской доской по лицу. С каждым  уда-
ром от лица летели брызги, и Ковбой начинал дергаться.
   - Эй, Чудик. Бить человека по лицу нехорошо.
   - А? - Худой развернулся, ошалело взглянул  на  Алекса  и  крикнул  в
глубь помещения. - Гриша, козел, кто тут шляется, твою мать!?
   - Я с Гришей уже познакомился. Очень он плох. Кашлял  сильно.  Ты  бы
Ковбоя отпустил... Мне он нужен очень.
   Худой не стал тратить время на разговоры, его левая  рука  метнула  в
Алекса доску, а правая метнулась к поясу, где висел пистолет, старая мо-
дель, находящаяся на вооружении у правительственных сил поддержания  по-
рядка. Все это Алекс восстановил в памяти потом, после того, как он пой-
мал доску, сделал два молниеносных шага вперед и раскроил этой же доской
голову худому. "Плохо сработал, - подумал Алекс, глядя на то, как Ковбой
выдувает кровавые пузыри ртом. - Надо было раньше сюда заявиться."

   Лечить Ковбоя легк