веревками  и  задумчиво
смотрел на огромный, врытый в землю кол. Даже не кол, а огромное  бревно
с вырезанным на нем изображением. Изображение казалось Тиру смутно  зна-
комым.
   - Что это? - спросил он Жабу.
   - Это? - Жаба удивленно смерил Тира взглядом - Это Столб Летней Жерт-
вы. Твой. После полуночи. Лес в глазах Тира наполнился какими-то цветны-
ми пятнами, он почувствовал в ногах слабость.
   - Вон, смотри, каких коней мы тебе припасли. Я лично воровал, - и Жа-
ба указал обалдевшему Тиру на двух красивых коней, черного и  белого.  -
Белый к правой ноге, а черный к левой. Как по писанию положено. Я  воро-
вал, я и в обход столба погоню. Большая честь! Эй, ты чего?
   Тир, однако, его уже не слышал. Тир бежал что было духу прочь от этой
жуткой опушки со страшным столбом, о который его жаждали разорвать коня-
ми "спасители". Видимо сработал рефлекс - бежать от опасности куда глаза
глядят. Тира быстро догнали и так же быстро связали по рукам и ногам.
   В поле зрения Тира попал Атаман.
   - Я же просил не бегать... - произнес он гадливо. - Ладно, приступай-
те ребята.
   И ребята приступили. Когда Тир очнулся, он обнаружил себя лежащим  на
деревянном настиле, который стал скользким от его крови.  Раскрылся  ра-
зодранный в казематах инквизиции бок, нос был сломан, губы  представляли
из себя две котлетины и кожа в некоторых местах была содрана.  На  левом
плече она вообще висела клочьями. Почти полностью была содрана и  татуи-
ровка, которой Тира наградили перед казнью в городе.
   Тира тошнило, кружилась голова, но боли Тир почти не ощущал. Еще кро-
ме тошноты и головокружения Тир почувствовал какое-то полустертое ощуще-
ние. Что-то из прошлой жизни,  той,  что  осталась  далеко  позади.  Тир
чувствовал - Силу.
   - Какой же ты болван. - прошептал он. - Татуировка, как печать... Это
же выдумано еще Титанами. Дурак... И Тир начал ворочаться изо всех  сил,
чтобы сорвать с себя остатки татуированной кожи, которая, как печать  на
горлышке сосуда закрывала ему доступ к живительным водам магии.
   - Что ворочаешься? Пришел в себя видать... Хиловат ты, маг.  -  голос
Атамана раздался над ухом. - Хиловат. Мои ребята тебя и помяли  то  нем-
ножко. Я ж предупреждал. Ну да ладно. Начнем.
   - Где-то я это уже слышал... - пробормотал Тир.
   - Начнем! - И Атамана затянул молитву, которую Тир слышал от  толстя-
камучителя еще в тюрьме. - Единый - это создатель. Единый - это разруши-
тель. Единый - это наш мир. Единый - это наш бог. Жертву ему  на  потеху
отдам.
   Нестройный голос лесных братьев заполнил пространство
   - Да будет так вовеки!
   И Тира грубо дернуло за ноги. Две лошади рванулись, направляемые уве-
ренной рукой. Но на этот раз тошнотворный водоворот новой боли был  соп-
ряжен с неким глубинным торжеством. Волочащийся по земле  Тир  в  другой
проекции несся через потоки энергий, жадно вбирая их в себя. Время,  ко-
торого он так долго ждал, похоже пришло. Время мстить!
   Веревки, стягивающие лодыжки Тира, треснули и унеслись вперед.  Пыль,
поднятая копытами лошадей, плотным облаком окутала место действия.
   - Жаба, ты как веревки вязал? Убью, паскуда!! Ты... -  голос  Атамана
срезался на очень высокую ноту, и единственное, что запомнили его  стек-
ленеющие глаза, это два коня, черный и белый, которые скачут через горя-
щий лес, и фигура в сером плаще...

   Лес вокруг еще дымился, когда Тир пересек поляну. Он осторожно  обхо-
дил обожженные, разорванные и смятые трупы  "гостеприимных"  хозяев.  Он
чувствовал себя снова человеком. Снова магом. Злость, которая стала  той
концентрирующей линзой, через которую Тир  выплеснул  на  головы  лесных
братьев свою энергию, прошла и усталость с  новой  силой  навалилась  на
плечи.
   Однако отдыха Тир позволить себе не мог. Он  уничтожил  только  малую
часть разбойников, все остальные просто  разбежались  от  неожиданности.
Впрочем уничтожить всех Тир был просто не  в  состоянии.  Магией  нельзя
справиться с кучей вооруженных и обученных людей.  Магия,  как  дуэльная
шпага, - рубка голов не для нее. Поэтому Тир очень боялся,  что  ему  не
избежать скорой травли.
   На бег Тир перешел, когда услышал свист стрелы, что  промелькнула  на
самой границе бокового зрения и расцвела черным оперением в стволе дере-
ва, растущего чуть впереди.

   А потом... Туман белесым одеялом облегает тело. Мелкие капли,  словно
медитируя, висят в воздухе, а одежда промокла и противно липнет к  телу.
Плащ, словно мертвый, тяжело давит на плечи. Тир остановился и осторожно
опустился на землю. Его била нервная дрожь. Он почувствовал,  как  уста-
лость, боль и напряжение всех этих дней берут верх и с радостным урчани-
ем начинают разрывать его тело. Темнота... И снова полузабытье...

   Или хвойные иголки втыкаются в спину.
   Темно, влажно... Шум... Может, лес, может, омут... Где я?
   Кто я? И только голос с высоты, далекий-далекий :
   - Тии-и-и-и-ииир!! Тии-и-и-иииир! Это я, это меня... Это мое имя!
   - Тии-и-и-и-ииир!! Тии-и-и-иииир! Что-то изменилось. Тир  видел  себя
маленьким-маленьким колючим зверьком, который идет по тропинке на задних
лапках и что-то несет в руках. Как звать этого зверька? Вокруг  туман...
И чей-то голос, далекий-далекий... Тир знал, что должен идти к нему, ид-
ти к этому голосу. "Он зовет меня, и когда я приду к нему, все будет хо-
рошо. Будет вкусный чай, варенье, костер и звезды. " Затем опять  что-то
изменилось, наверное, реальность. И Тир увидел себя большим облаком  над
лесом. Тир был легким и даже на вид мягким. Тир  медленно  опустился  на
лес и задремал. Маленький и колючий зверек на  задних  лапках  осторожно
пробирался через него...
   - Тии-и-и-и-ииир!! Тии-и-и-иииир! Реальность колыхнулась, словно вода
после броска камня, и Тир стал рекой, которая протекала  под  большим  и
мягким облаком...
   Было так хорошо стать рекой, забыть свое имя, голос, жизнь.
   Но что-то мешает, что-то зовет.
   - Тии-и-и-и-ииир!! Глаза. Открыты. Туман. Вокруг. Холодно. И  свет  с
неба.
   "Неужели Единый!?"-отрешенно поинтересовался у самого себя Тир и пос-
мотрел наверх. Ощущение было такое, словно глядишь в увеличивающее  зер-
кало с подсветкой.
   - Ну! - Сказало лицо на небесах - Долго я тебя буду  искать?  Или  ты
еще хочешь побродить в лабиринтах  собственных  ассоциативных  фантазий?
Ду-ра-чок.
   Голос был знаком... Так знаком, что Тир заплакал.
   - Рассудок? - спросил Тир
   - Нет, я сыродел! - лицо в небесах  издевательски  скривилось.  -  Ты
возвращаться собираешься? Думаешь, легко было  пробиться  через  заслоны
твоей шизофрении? Ну!
   - Я иду. - Сказал Тир. - Иду.
   И шагнул в туман...

   Впервые за много-много дней Тир не чувствовал боли. Наверное,  потому
что не чувствовал своего тела. Тир снова  находился  в  замке  Ранка,  в
изумрудном зале и осторожно прислушивался к звукам, доносившимся  снару-
жи. Снаружи его собственного тела, которым сейчас управлял Рассудок.
   - Я поверить не могу. Обьясни мне, как можно быть таким  тупоголовым,
а? - Рассудок отчитывал Тира с самого момента его возвращения. - Я  чуть
было не пропустил атаку, когда обнаружил, что ты пытаешься вернуть  свое
тело. Да еще в такой момент! Боги, ты чуть все не испортил.
   - Как же так... Ведь я завладел телом. - Тир был ошарашен.
   - Телом он завладел... Ты хочешь сказать, что попытался завладеть те-
лом! Это верно, но ты не завладел им. Мне пришлось тебя слегка стукнуть,
чтобы ты не путался под ногами. Нет, я возможно переусердствовал, но  ты
ведь чуть все не завалил. Ранк испепелил нас в тот самый миг,  когда  ты
перехватил бы управление. Ну и понимаешь, запал битвы... В общем я задал
тебе трепку, и ты того...
   - Чего, того? Где ж я по твоему был?
   - Вопрос интересный. Судя по твоему состоянию, тебе там  не  понрави-
лось. - И Рассудок засмеялся.
   - Мне там совсем не понравилось! И потрудись дать мне объяснения. Ес-
ли я правильно понимаю, то я попал туда только по твоей вине!
   - Вот еще!? Ты сам, целиком и полностью, виноват  в  происшедшем.  Не
надо было лезть... Сам, все сам.
   - Ну хорошо, хорошо. Ты мне можешь сказать, где я был?
   - Могу. Ты был в себе... - и Рассудок снова засмеялся.
   - У тебя, как я погляжу, сегодня веселое настроение? - поинтересовал-
ся Тир, используя самую хмурую интонацию, на которую был способен.
   - Очень, - ответил Рассудок. - И все-таки ты  был  в  себе.  В  своем
собственном сознании, в своем внутреннем я, в своей  шизофрении.  Видишь
ли, после моего удара ты как бы потерял сознание, если так  можно  выра-
зиться, ты свернулся в тугой кокон и перестал подавать признаки жизни. Я
даже забеспокоился. На самом деле твое усталое сознание просто  отправи-
лось путешествовать по дорогам твоих фантазий и ассоциаций.
   - А тот мир? И Единый?
   - Самое забавное, что тот мир ты создал для себя сам.  Со  всеми  его
прелестями. Можно сказать, что таков твой внутренний мир...
   Тир содрогнулся.
   - Ну хорошо, но моя боль была реальностью. И все остальное...
   - Естественно, реальностью. Это не просто фантазии. Это гораздо глуб-
же. Что-то типа очень глубокого самогипноза. Для тебя все было  абсолют-
но, абсолютно реально.
   - А Единый?
   - Догадайся сам. Подумай, кто для твоего сознания Создатель, Разруши-
тель, твой Мир и твой Бог. Ну! Естественно, ты сам. Вся ирония  ситуации
заключается в том, что тебя собирались принести в  жертву  самому  себе.
Бог спустился на землю и был принесен в жертву... себе самому! Я вижу  в
этом глубокий смысл.
   - К черту смысл. Если бы они меня все-таки убили, тогда что?
   - Тогда... Тогда бы ты перестал существовать. И они тоже. Своего рода
Конец Света. Мило, не правда-ли? Прямо достойно эпоса.  Ха.  Принести  в
жертву Бога! Прекрасно!
   - Очень. - Тир задумался. - Прости меня, Рассудок.  Я  вроде  виноват
перед тобой...
   Рассудок некоторое время помолчал...
   - Хочешь посмотреть на Ранка? - спросил он через некотрое время.
   - Хочу.
   Они подошли к окну и выглянули в сад. Перед домом стояли двое.  Голые
по пояс, они секли друг друга плетьми и громко кричали при каждом ударе.
Ранк с сестрой...
   - Они так уже долго стоят. - сказал Рассудок. - Я их мало наказывал в
детстве. Приходится наверстывать упущенное.


   Виктор Косенков 07.05.98



   Псевдобожественная трагедия,
или
Маленькая пьеса со странным финалом


   "Все покажется легко.
   За спиной мелькнет крыло." гр-па Пикник.

   Мистер Тамбурин обнаружился, как всегда, за голографической  рекламой
Колы, что на углу Петровской и Проспекта. Там темно, призрачный свет го-
лограммы оттеняет этот закуток и вместе с  тем  дает  достаточно  света,
чтобы проконтролировать честность сделки. Впрочем, на Тамбурина мне оби-
жаться еще не приходилось. Даже наоборот. Он был  также  всегда  честен,
как и всегда грязен. Может быть, поэтому он и  сидит  постоянно  в  этом
своем "голографическом офисе" и не высовывается наружу без особой нужды.
Только за "пожрать" и за товаром.
   - Здоров будь, Алекс. Как двигаются руки? - Тамбурин как всегда  дос-
ловно переводит приветствия с разных языков. На сей  раз  выпало  что-то
прибалтийское.
   - Вполне прилично, - я осторожно продрался через кучу мусора,  пустых
пластиковых стаканчиков и таких же пустых бутылок.
   - За стандартом пришел? Или просто поболтать?
   - Болтать еще с ним... За стандартом. - По  стене  пробежал  таракан.
Крупный и коричневый. - Ты тут скоро гнить начнешь.
   - Гнить? Я? Уже начал. Представляешь, на днях поцарапался о  какой-то
гвоздь. И до сих пор не заживает.
   - А где поцарапался?
   - А, где-то в Центральном. Шел к подруге...
   - Дубина... Я имею ввиду, где поцарапано. Рана где?
   - А я откуда знаю, что ты имеешь ввиду!? Здесь, -  и  Тамбурин  ткнул
грязным пальцем себе под лопатку и повернулся ко мне спиной.
   - Что ты ко мне своей задницей повернулся? Снимай хламиду.
   Тамбурин хмыкнул, но робу снял. Под ней оказалась на удивление чистая
и дорогая рубашка.
   - Задирай, тупица.
   Под лопаткой виднелась нездорового вида царапина, покрытая  по  краям
корочкой засохшего гноя. Смотрелось паршиво. Пахло еще хуже.
   - Что-нибудь делаешь? - Спросил я, когда он оделся.
   - Делаю. Анаболики.
   - Кретин. Тебе специалист нужен. Не хочешь по  нормальному,  сходи  к
друидам.
   - Угу. Надо очень потом вдруг обнаружить, что  вторая  почка  у  меня
случайно заменена на автомат. Причем даже не желтый, а  какой-нибудь  из
Краснодара. Это тебе с друидами легко общается, а меня они живо на  зап-
части разберут.
   - Ну и сгниешь по самые яйца. Почку ему жалко.
   - Пошел ты. - Тамбурин беззаботно хлопнул по стене ладонью и  расплю-
щил таракана в жидковатую лепеху.- Ползают тут всякие... А потом инспек-
тора появляются.
   - Этот был обычный, - сказал я, глядя, как лепешка с торчащими в раз-
ные стороны лапками отваливается от стены.
   - А поди разбери когда он обычный, а когда у него вместо усов  -  де-
текторы висят.
   - Уже было?
   - Было. - Тамбурин заулыбался. - Только я ведь тоже не чайник. У меня
каждый клиент в базе по ДНК висит. А база через деку на ДНК-детектор за-
вязана.
   - Так хрен ли ты его тут не держишь? - спросил я и понял,  что  попал
пальцем в небо, потому что Тамбурин загукал и начал  брызгаться  слюной.
Это означало смех.
   - Гыы.. Не держу.. Хорошая шутка. Ладно. Я тебе общую схему сказал, а
детали тебя не касаются. Короче, если сюда не мой  клиент  сунется,  его
будет ждать сюрприз.
   - Угу... - Идея с базой по ДНК мне нравилась все меньше и меньше,  не
люблю, когда на меня в посторонних источниках данные имеются.  -  Ладно,
давай к делу. Лимит твоего времени на болтовню исчерпан.
   - Ну к делу, так к делу. Будет тебе дело. Рассчитываться чем  будешь?
Только зелень не предлагай. После того,  как  япошки  штатникам  задницу
надрали, их портреты президентов не котируются. - Тамбурин произнес  эту
фразу с явным удловлетворением. Кто-то у него погиб во время  оккупации,
кто не знаю, но штатовцев Тамбурин ненавидит люто.
   - Я в курсе. Однако, как ты помнишь, Индия надрала  задницу  япошкам.
Так что хочешь йены, хочешь рупии. А, может ты, местные примешь?
   - Приму. Без энтузиазма, но приму. Кстати, индусы не добрались бы  до
Токио, если бы некая страна не продала им геотермальную ядерную бомбу. -
Японцев Тамбурин просто обожает. Даже провел в Японии  три  года.  Связи
налаживал.
   - Астровидью?
   - Какую, на хер, астровидью!? Это была нормальная геотермалка!  Между
всем прочим в Токио они так и не вошли, там на один квадратный сантиметр
по нескольку тысяч рентген было ко времени капитуляции.
   - Да, с бомбой у нас лихо вышло. Зато Сибирь получили обратно. Ну так
как? Рубли ты сегодня принимаешь?
   - Я их всегда принимаю. Но без восторга.
   - Плевал я на твои восторги.
   - Как всегда. - Тамбурин достал словно бы из неоткуда черный пакетик.
- Будет, что надо, забегай.
   - Забегу-забегу. Береги себя, Тамбурин.
   - И ты не кашляй, Алекс.
   На фига Тамбурину деньги? Он с таким же успехом мог бы жить и на  по-
мойке.
   Покидая эту подворотню, я прошел сквозь часть голограммы.  Кажется  я
понял, где Табурин прячет ДНК-детектор. Сообразительный.  Но  базой  его
надо будет заняться. Не нужен ему мой код. Совсем не нужен. Я  потому  к
нему и хожу, что анонимность моя гарантирована.
   На улице было туманно и прохладно. Едкий и  пыльный  туман  забивался
под веки, и я надел консервы. Подождал пока струйки биологического раст-
вора перестанут мешать зрению и направился к ближайшему входу в  подзем-
ку. Ночь все плотнее вступала в свои права.



   Сам с собой испуганно: Снова ночь. Темный туман. Призраки света. Люди
Летучими голландцами проплывают мимо. Днем было не лучше. Но  днем  было
светло. Сыро. Противно. Туман забивается в поры кожи. Что же они...  Что
же Я сделал? Или чего Я не сделал? Бежать. Бежать! Куда?  Тогда  стоять,
на месте! Зачем? Но ведь что-то же надо! Что? Раньше так не было, раньше
так не было, ты ведь помнишь!? Помню. И ты ничего не  сделаешь?  Сделаю.
Ну тогда делай! Делай! Беги, стой, плачь, кричи, молись.  Хотя  кому  Ты
можешь молиться? Себе...



   Кишка поезда исчезла в туннеле утягивая за собой различный мусор, на-
копленный неисчислимыми пассажирами подземки. Бумажные свертки,  газеты,
какие-то тряпки - все признаки человеческого  существования  неслись  по
воздуху, подхваченные пыльным  вихрем.  В  воздухе  стояла  свойственная
только городским подземкам вонь. Смесь гари, озона, человеческих испаре-
ний, парфюмерии. Не нравится? Иди по верху, дыши чистым смогом,  пыльным
туманом. Или разъезжай по городу в личном роллере с внутренним генерато-
ром воздушной смеси. У человека всегда есть выбор.
   Алекс опоздал к поезду. Створки дверей грохнули прямо  у  него  перед
носом. "Наплевать, - подумал он - подожду". Отойдя к ближайшей  решетча-
той колонне, Алекс огляделся. На перроне было пусто.  Для  ночных  гуляк
еще рано, для дневных работяг уже слишком поздно. Впрочем для ночных ра-
ботяг тоже. Садиться на скамью Алекс не стал, сидение было  основательно
заблевано. До поезда оставалось еще около трех минут. Впрочем он может и
опоздать. Это же подземка, а не рикша. Пройдясь по перрону, Алекс  полю-
бовался на искусно нарисованные на стене женские половые  органы.  Неиз-
вестный график использовал голографическую краску, и изображение  выгля-
дело невозможно реальным. Краска была свежая.  Со  временем  изображение
потускнеет, а вскоре и совсем исчезнет - испарятся голографены.
   Под темным лестничным переходом кого-то шумно  трахали.  Может  быть,
сам неизвестный художник или художница.
   Все как обычно. Город, после разрушения старой столицы взявший на се-
бя сомнительный ее титул, жил свой жизнью, продвигаясь во времени от ми-
нуты к минуте, от года к году не меняясь.

   Поезд, похоже, опаздывал. Автоматика сбоила. В системах подземки  ла-
зили начинающие хакеры и опробывали свои навыки,  часто  полученные  под
гипнозом или наложенной памятью. Какой-то такой парнишка три года  назад
стал причиной серьезной катастрофы, испытывая на прочность систему защи-
ты подземки, чайник-хакер перестарался и вызвал к жизни такие  процессы,
остановить которые он был не в состоянии. В результате три поезда прибы-
ли на одни и те же пути одновременно. Перрон был сметен  начисто,  коли-
чество жертв зашкалило, и правительство объявило это происшествие терро-
ристической акцией. Потом в городе патрули долго  останавливали  каждого
встречного-поперечного. Спрашивали  документы.  Кого-то  даже  посадили.
Объявили траур. Парнишка, узнав о том, что он натворил, - задушил леской
своего учителя, застрелился сам и мало кто знал, что этот маленький сту-
дентишка, ставший пеплом в городском крематории, и есть тот самый  мифи-
чесий террорист-одиночка, угробивший не одну сотню людей в  метрополите-
не.
   Впрочем это происшествие нисколько не улучшило качества  компьютерной
защиты подземки. Организация была государственная, а значит нечья.
   Поезда все не было. В неофициальном руководстве по пользованию метро-
политеном говорилось, что если поезд запаздывает более чем на две  мину-
ты, рекомендуется покинуть помещение станции и выйти на улицу. До крити-
ческого срока было еще далеко, и Алекс снова прогулялся по перрону.
   Последний, буквально оглушающий, аккорд подлестничной  страсти  обор-
вался на самой своей высокой ноте и в темноте зашевелились. Что-то шумно
упало и послышался смех, потом нечто округлое с жестяным звуком  покати-
лось по наклонной.
   - Твою мать! - с чувством сказал кто-то.
   - Сам дурак, - было ответом.
   Снова послышалась возня. Осознав, что пялится в темноту подлестнично-
го пространства уже слишком долго, Алекс начал медленно отходить в  сто-
рону.
   - Прекрасный образчик современного искусства! - сказал некто  за  его
спиной. - Вы так не считаете?
   Чувствуя себя последним идиотом, Алекс о