овершала нерациональные поступки - влюбилась в
танатора. Верила, что мир на ее стороне, что она  выкарабкается  из  любой
неприятности  и  что  в  конце  концов  все  утрясется.  Но  легкая  жизнь
окончилась. Каприз, заставивший ее отдать свои чувства противнику системы,
привел ее в такие закоулки,  где  жизнь  человека  ничего  не  значила,  а
стремление причинять боль было самоцелью.
   Поэтому  она  стала  более   серьезной,   сосредоточенной,   замкнутой.
Печальной.
   Разговаривая с Даниелем, она часто шутила, источала оптимизм и  строила
всяческие планы. Однако Бондари  чувствовал,  что  в  действительности  ее
психика надломлена и Дина очень боится.
   И все же она решилась ему помочь. Привезла лекарства,  деньги,  матрицы
пищи. Медикаменты  восстановили  его  ткани  и  обеспечили  выздоровление.
Деньги  пригодятся  позже.  Пищевые  агрегаты,  матрицы,  которые  в  быту
называли "матками", потому  что  они  "рожали"  живое  мясо,  обеспечивали
полную независимость от каких-либо человеческих колоний.
   У Даниеля в голове был  полнейший  сумбур,  он  не  знал,  что  делать,
впервые за долгое время не видел впереди  никакой  надежды.  Даже  еще  на
Гладиусе, когда на космодроме раздумывал, что предпринять,  он  знал,  что
есть еще за что бороться. В его  теле  укрыли  информацию  о  коргардах  -
бесценную для  тех,  кто  ее  найдет  и  сумеет  прочесть.  Все  доступные
гладианам  сведения,   а   главное   -   координаты   базы   коргардов   и
технико-технологические данные, необходимые  для  создания  искусственного
гиперузла. Гладианские ученые  овладели  этой  проблемой,  доказательством
чему была удачная  экспедиция  десантников,  а  еще  раньше  -  переброска
Риттера на территорию форта.
   Выстрел рептилиеподобного Аин'ты сжег  ему  ногу,  а  вместе  с  нею  и
закодированную в ее тканях информацию.


   - Что будем делать? - спросила Дина. Они лежали на узкой постели, нагие
и потные. - Кем я должна для тебя стать, Даниель Бондари?
   - А кем ты стать хочешь, Дина Тиволи?
   - Пока что я - медсестра, любовница и банкир.
   - И квартирмейстер.
   - К счастью, я не понимаю, что означает это слово. - Она перекатилась с
живота на спину, положила ему руку на грудь. - Тесно здесь.
   - Уж точно не электорские дворцы. Ракета тесная, зато собственная.
   - У кого ты ее украл?
   - Купил. А теперь придется уничтожить, чтобы замести следы.
   - И ты, надо думать, полагаешь, что я отдам тебе свою?
   - Не полагаю. Уверен.
   - Повторяю вопрос: что будем делать, Даниель Бондари?
   - Просто останься со мной.
   - Где?
   - Здесь. Ты слышала об орбитерах?
   - К сожалению, нет.
   - Того человека звали Георгий Мартынов.  Он  был  астронавтом.  Еще  на
старой Земле. Первый полет человека на Юпитер. Самая  крупная  космическая
экспедиция XXI века, международное  сотрудничество,  огромные  расходы.  К
сожалению, все окончилось  неудачей.  В  них  попал  астероид  размером  с
человеческую голову. Не спрашивай  о  вероятности  такого  события.  Можно
сказать - им не повезло.  Оторвало  половину  ракеты,  уничтожило  большую
часть модулей,  раздробило  антенны.  Погибли  все  члены  экипажа,  кроме
Мартынова. Он остался один в маленьком модуле с небольшим запасом энергии,
разбитыми коллекторами и едва действующей  системой  жизнеобеспечения.  Не
мог ничего передавать,  действовала  лишь  одна  из  приемных  антенн.  Он
бесповоротно потерял управляемость.
   Шестьдесят два года  его  корабль  летал  вокруг  Солнца  где-то  между
орбитами Марса и  Юпитера.  Он  жил,  надеясь,  что  в  конце  концов  его
кто-нибудь отыщет. И записывал дневник.
   В те времена шла колонизация Солнечной  системы.  Из  Мартынова  и  его
товарищей сделали погибших героев. Очередные экспедиции летали к  Юпитеру,
Сатурну и еще дальше. Там строились  первые  базы,  потом  целые  поселки.
Несколько месяцев ему не удавалось перехватить ни единого сигнала. Правда,
иногда что-то до него  доходило,  потом  снова  глохло.  Три  года  он  не
принимал ничего, позже начали попадаться сообщения с  китайской  базы.  Он
выучил китайский. Бывало, засекал ракеты, пролетавшие  неподалеку  от  его
модуля. И ничего не мог сделать.  Однако  не  спятил,  до  последнего  дня
наговаривал свой дневник. Шестьдесят два года. Сидя  в  вашем  виртуальном
сортире, я частенько о нем думал. Он выдержал, сохранил разум  и  волю  до
конца. Значит, можно. И я тоже смог.
   - Его спасли?
   - Ракету Мартынова  нашли  спустя  семь  лет  после  его  смерти.  Тело
сохранилось в прекрасном состоянии. Возник культ. Сейчас орбитеры образуют
клан. Не столь сильный, как летники и кульпторы, но достаточно мощный.
   - И что они делают?
   - Приверженцы орбитерства залезают в капсулы и позволяют запустить себя
на околозвездные орбиты. Им обеспечены примерно такие же условия, как были
у Мартынова. Они не знают, кто и  когда  их  отыщет.  Однако...  В  каждой
машине есть аварийный передатчик, так что в  любой  момент  можно  сорвать
пломбы и вызвать помощь. Конечно,  те,  кто  сделают  это  слишком  скоро,
исключаются из клана. Легендарные мэтры-отшельники  оставались  в  космосе
навсегда. Ну а туристы - как и все  туристы  -  выдерживают  неделю-две  в
ракете, да еще платят за это огромные деньги.
   - Откуда ты все это знаешь? - Дина взяла стакан. Села, поджала  колени.
У нее были красивые, не очень большие  груди,  плоский  живот  и  длинные,
немного худощавые ноги.
   - Кланы всегда находятся под недреманным  оком  служб  порядка.  Ты  же
понимаешь - это организация, существующая параллельно  с  государством.  У
них  своя  юрисдикция  и  привилегии,  они   сотрудничают   с   различными
политическими и хозяйственными структурами. Часто действуют  на  планетах,
удаленных от центра. Мы всегда старались за ними  присматривать.  Основные
сведения о кланах, действующих в нашей системе, знал каждый танатор.
   - Они нарушали законы?
   - Иногда. Однако не это было  самым  важным.  У  них  были  собственные
правила, записанные в  эдиктах  и  конституциях.  Порой  содержащиеся  там
положения вступали в противоречие с законами нашей планеты настолько,  что
компромисс оказывался невозможным.  Тогда  приходилось  принимать  трудные
решения.
   - Какой-то компромисс всегда возможен.
   - Глупая болтовня, которой тебя научили. Да, можно пойти на компромисс,
но не всегда и не с каждым. Наш закон требует, - он замялся, - по  крайней
мере требовал до того, как дружки твоего братика  не  перехватили  власть,
что за жестокое убийство автоматически  выносился  смертный  приговор.  Ты
считаешь, что государство не может убивать преступников. О компромиссе нет
и речи. Либо их можно будет убить, либо нет.
   - Их можно изолировать, лечить...
   - Я говорю не об изоляции, а об убиении. Я считаю, что за  определенные
преступления может быть только одна кара. Смерть. Ты убеждена,  что  людей
нельзя убивать, даже  если  они  психопатические  убийцы.  Я  -  сторонник
сурового наказания преступников, однако допускаю,  что  в  особых  случаях
смертную казнь можно заменить тюрьмой строгого режима. Так что,  думаю,  и
ты  пойдешь  на  компромисс  и  одобришь  применение  суровых   наказаний,
например, нанесение увечья...
   - Увечья? Да ты никак спятил...
   - Отрубать преступникам  руки.  Как  давным-давно  делали  в  некоторых
странах древнего мира. Чтобы отпугнуть других любителей чужого добра.
   - Ты говоришь: "Да-да, нет-нет". А ведь ничего однозначного  не  бывает
никогда.
   Он замолчал. Пододвинулся к Дине, обнял ее и начал нежно поглаживать по
щеке. Ему не нужна была ссора, нужна была беседа.
   - Возможно. Но, Дина, у меня нет ничего, кроме моего  "да-нет".  Только
честь и клятва, которую я принес, принимая присягу. Я - танатор, я осуждаю
человеческие деяния. У меня отобрали  мой  мир,  убили  людей,  которых  я
любил, унизили меня и моих друзей. Дина, у меня нет ничего,  кроме  чести.
Кроме слова, которое я дал.
   - Но ведь ты  его  нарушил.  Ты  присягнул  защищать  легальные  власти
Гладиуса. А когда пришли твои  противники,  ты  принялся  плести  заговоры
против них.
   - Я присягнул защищать Хартию Прав Гладиуса, Дина,  кодекс,  написанный
нашими предками. Неужели, видя, что легально  избранная  власть  сразу  же
после выборов начинает  нарушать  законы,  которые  ее  же  самое  вынесли
наверх, я должен этой клике служить?  Если  да,  то  сожжение  на  кострах
чародеек, умерщвление евреев в  газовых  камерах,  расстрелы  "кулаков"  и
уничтожение противников виртуальности тоже следует считать благом. А  ведь
большинство граждан  и  легально  избранные  правители  государства  этого
хотели.  А  ты  прилетела  бы  сюда,  если  б  не  считала,  что  покорные
осуществляют власть, не придерживаясь принципов? Прилетела  бы,  подвергая
опасности карьеру и жизнь брата? Безопасность планеты. И все  только  ради
того, чтобы помочь мятежнику?  Нет!  Ты  прекрасно  знаешь,  что  покорные
насилуют прежние законы  и  не  придерживаются  правил,  которые  сами  же
установили. Ты хорошо знаешь об этом!
   - Это совсем другое дело! Ответственность за их грехи и за грехи твои.
   - Дина,  они  -  убийцы,  предатели  и  психопаты.  Возможно,  не  все,
возможно, некоторые все еще мечтают о прелестных идеалах,  которые  им  не
довелось воплотить в жизнь. Начихал я  на  это.  Осуществленная  идея,  не
оправдывающаяся на практике, не может быть прелестной. Это скверная  идея.
Впрочем, ты отлично знаешь и сама.  И  не  только  ты.  Покорные  начинают
грызню. И я тебе скажу, кто выиграет. Те, кто, отвергнув принципы, первыми
попросят у Доминии протянуть им руку братской помощи. Покушение на Дираке,
события в правительственном центре...
   - Покушение на Дираке?
   - Нас еще не всех перебили.
   - Какая чепуха! Это не могли сделать  мятежники.  В  нашей  системе  не
осталось никаких мятежников...
   - Бунтарей... - непроизвольно  поправил  он.  Они  помолчали,  мысленно
возвращаясь в далекие места, к давно встречавшимся людям и канувшим в Лету
событиям. Потом Дина  наклонилась  над  Даниелем,  охватила  его  бедра  и
поцеловала.
   - Я хочу... на орбиту! Хочу... летать! И немедленно, Даниель Бондари!



        "7"

   Первый раз они легли вместе не сразу, через три дня  после  встречи.  В
пятницу Даниель отсоединил свою ракету, предварительно стерев из ее памяти
все, что, касалось его полета. Конечно, абсолютной уверенности в том,  что
какие-то данные все же сохранились, не, было. Поэтому через несколько дней
космолет будет взорван. За это время они уже давно улетят  из  этой  точки
пространства.  Они  решили  пойти  в   сферу   Фасганона,   там   отыскать
какой-нибудь крупный астероид, высадиться на нем и ждать. Ракета Дины была
самодостаточной,  так  что  за  снабжение  энергией,  пищей  и  кислородом
опасаться не приходилось, к тому же настолько большой, чтобы  не  дать  им
впасть в клаустрофобию, а компьютер  располагал  достаточно  емким  банком
увеселений.
   "Медовый месяц", - так назвал это Даниель. Дине понравилось.
   В понедельник они  добрались  до  сферы  Фасганона.  Вырванные  из  нее
астероиды кружили по всей системе Мультона, в которую  входила  и  планета
Клеванг со своими спутниками. По, мере удаления  от  Мультона  астероидное
кольцо раздувалось, образуя сферическое облако Фасганона, окутывающее  всю
систему. Облако  состояло  не  только  из  миллионов  каменных  и  ледяных
осколков размерами в доли миллиметра, но и астероидов  диаметром  в  сотни
километров. Ее изучали давно, но  каталогизировали  лишь  часть  объектов.
Проводилась здесь также  ограниченная  горняцкая  разведка,  но  пока  что
больше пользы  приносила  эксплуатация  внутрисистемного  Пояса  Фамберга.
Наиболее удаленные объекты,  входящие  в  сферу  Фасганона,  располагались
вокруг Мультона на  орбитах  диаметром  почти  в  полтора  световых  года.
Станция Дирак лежала внутри этой сферы.
   Даниель и Дина решили поискать объект достаточно крупный, чтобы на него
можно было опуститься,  но  в  то  же  время  настолько  малый,  чтобы  не
возбуждать интереса солярных картографов.
   Во вторник компьютер ракеты отыскал соответствующее  место  -  каменную
глыбу диаметром в  шестьдесят  километров,  достаточно  изрезанную,  чтобы
укрыть ракету в одной из расщелин, и настолько богатую залежами  металлов,
чтобы ее трудно было засечь с большого расстояния.
   В среду вечером ракета вышла на орбиту астероида  и  принялась  кружить
вокруг  него,  делая  тысячи  снимков   поверхности,   сканов   тектоники,
просвечивая каждый ее уголок.
   В четверг утром компьютер сообщил  Даниелю,  что  на  радарах  появился
новый объект. Его характеристики соответствовали стандартам военных машин.
Боевой космолет только что сбросил маскировочную оболочку и стал видимым.
   Даниель и Дина стояли в рубке, не отрывая глаз от экрана.  Еще  секунду
назад они держались за руки. Теперь Даниель отпустил руку Дины и  отступил
на шаг. Она молча взглянула на него. Она поняла. Сжала кулаки.
   - Как ты можешь подозревать меня? -  сказала  она  тихо,  опустилась  в
кресло, спрятала лицо в ладонях. - Как можешь...
   - Ты, вероятно, совершила какую-то ошибку, - сказал Даниель, не подходя
к Дине. На экране то и дело  высвечивались  новые  сообщения.  -  Оставила
след. Возможно, кто-то прочитал мое сообщение. Я не подозреваю тебя, Дина.
Но они опять меня поймали. Я уже устал. У меня все болит - и тело и  душа.
Я думал, что отдохну. Но они появились снова.
   - Что будем делать?
   - Ты забыла, малышка, кто я?
   Он смотрел на нее, одновременно  принявшись  активировать  узлы  связей
системы. Одну за другой снимал пломбы  безопасности.  Включил  сканеры  на
максимальную мощность.
   - А может - простая случайность? - тихо спросила Дина.
   - Твой брат. Ты ему доверяешь? Только он знал, что с тобой  происходит.
Кроме тебя, только он знал содержание моего письма. Он -  покорный,  он  -
электор. Твой брат, Дина.
   - Не знаю, не знаю, - не сразу ответила она. - Я ни в чем  не  уверена,
но, поверь, это не я. Ведь ты сам меня вызвал...
   Он наклонился к ней, дотронулся до ее руки.
   - У тебя холодные пальцы. Я знаю. Я не вполне владею собой. Прости...
   - Рамзес меня предал. - Она начла всхлипывать. - О боже, он второй  раз
предал меня! Как он мог!


   - Как ты мог это сделать, парень? Печально.  Неприятно  и  грустно.  Ты
подвел меня. Ты уволен, - сказал Альберт Делль и вышел.
   Танкред Салерно попрощался с первым  электором  кивком  головы,  но  не
тронулся с места. Подождал, пока дверь закроется.
   - Как можно нянькать  животное  в  собственной  бороде?  -  риторически
спросил он. - Ты подвел его. И меня тоже, глупец. Тест не засчитан.
   Рамзес не ответил, у него хватало сил раскрыть рот. Раздетый догола,  с
вытянутыми вверх руками и расставленными в стороны  ногами,  растянутый  в
черной раме, он походил на человека из анатомического альбома,  сотни  лет
назад нарисованного Леонардо да Винчи.
   - А ведь он умеет командовать персоналом, а?  "Ты  уволен"!  -  Салерно
подошел к Рамзесу. Брат Дины, видимо, почувствовал шаги  сетевика,  потому
что весь напрягся, руки начали нервно дрожать. - Ну, что ж, такова  жизнь,
парень, глупый парень! Ты хотел меня обмануть, думал, что сумеешь  обвести
нас. Личное поставил выше лояльности к своим партнерам и ко мне,  Ты  стал
мятежником, понимаешь? Маленьким, обкакавшимся мятежником.
   Танкред положил ладонь на грудь Рамзеса.  Электор,  выгнулся,  стараясь
отстраниться от своего мучителя, но это ему  не  удалось.  Танкред  крепче
прижал пальцы к его коже.
   - Это бьет  сильно.  Трусишь?  Это  хорошо.  Я  предпочитаю  предателям
врагов.  Знаешь,  это  чище,  яснее  -  такое  четкое  разделение.  А   ты
комбинируешь. Ты командуешь этим миром, мы дали  тебе  власть,  а  ты  все
время думаешь о чем-то несущественном.  Зачем?  Кто-нибудь  приказал  тебе
умничать?  Нет.  Ты  должен  был  просто  хорошо  выполнять  свою  работу.
Талантливо, с полной отдачей, классно. Мне нравилось работать с тобой. Но,
дорогой дружок, ты поглупел. Забыл о самом главном. Ведь это же  придумала
не твоя глупая сестра. Дурная девка. Ну... не дергайся, не трясись. Что? В
тебе все еще много энергии? В природе ничто не пропадает. Сейчас я  сделаю
тебе больно. Потом попрошу сообщить несколько имен. Ты их не знаешь? А мне
какое дело? Я не требую, чтобы ты знал этих людей. Я только хочу, чтобы ты
перечислил их, своих мерзких сообщников. Потом  мы  примемся  за  них.  Не
дергайся, говорю. Никуда ты не убежишь.  Если  это  может  быть  для  тебя
каким-то утешением, то поверь, они  скажут  все,  подтвердят  каждое  твое
слово.  Мы  только  слегка  подскажем  им,  что  стоит   говорить,   чтобы
избежать... Ты этого не избежишь. Маленький сукин сын, если ты не  начнешь
отвечать на мои вопросы, то тебе будет больно. Сильно,  очень  сильно.  Но
прежде чем включить машину,  я  хочу  тебе  кое-что  показать.  Это  очень
интересно. Думаю, ты  удивишься.  Поверь  мне,  Рамзес  Тиволи,  маленький
дурной паршивец. Я тоскую по твоей сестричке.  Но  осталось  уже  недолго.
Смотри!
   "Ты хочешь, чтобы я был типом с обритой головой  и  введенными  в  мозг
зондами? Ты действительно этого хочешь, сестра?"
   Он увидел все. Проекцию загрузили ему прямо в мозг. Потом снова начался
допрос. А может, раньше. А может, одновременно.


   Вдали уже была видна неправильной формы глыба астероида. Сквозь  черное
пространство  мчались  два  космолета.  Один  принадлежал  Дине,  юркий  и
быстрый, комфортно обставленный пассажирский паром. Невооруженный. За  ним
мчался боевой катер-преследователь гладианской армии. Небольшой,  грозный,
сопровождаемый системой невидимых сейчас автоматических зондов. Обе машины
оторвались от астероида, вокруг которого плясали несколько  минут.  Сейчас
беглец мчался вперед,  вероятно,  надеясь  оторваться  от  преследователя.
Катер выпустил первые  ракеты.  Они  прилипли  к  панцирю  парома,  но  не
взорвались. Солдаты не хотели убивать Даниеля.  Им  надо  было  взять  его
живым.
   Долго так продолжаться не могло. Микроскопические устройства  добрались
до двигателя парома. Проникли внутрь и нарушили действие ионных устройств,
снизив их тягу почти наполовину. Другие системы вгрызлись в панцирь, чтобы
загнать внутрь парома парализующий токсин.
   С начала атаки прошло не больше семи секунд. По  инструкции  на  захват
туристического корабля  отводилось  не  больше  минуты.  И  действительно,
больше минуты и  не  потребовалось.  Как  только  космолет  взял  на  себя
контроль над  системами  управления  паромом  Дины,  усыпленных  пленников
перевели в боевую машину.


   - Ну и зачем все это тебе было нужно? - спросил Танкред.  -  Она  снова
моя. Знаешь, пожалуй, я ее люблю...




        "ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ"


        "1"

   Станция  гиперпространственного  перехода  Дирак  проявилась  из   тьмы
серебряным облаком, висящим на фоне черного, усеянного звездами неба.  Она
была гигантской. Построили ее двести лет назад и с  тех  пор  неоднократно
модернизировали  и   перестраивали.   Уничтожали   старые,   сработавшиеся
устройства, несколько раз изменяли акселераторные системы стартового дома,
из     которого     осуществлялось     туннелирование     машин      через
гиперпространственные пути. Увеличение мощности гравитационного ускорителя
повышало точность переброски и позволяло  транспортировать  более  крупные
грузы.
   Последнее время здесь строили особенно много, прежде  всего  увеличивая
передатчики Сети, модули, обслуживающие военный флот, и жилые  уровни  для
прибывающих из Доминии. Собственно, именно в этом состояла суть договора с
солярной империей - гладиане должны  были  сами  финансировать  укрепление
солярного могущества в системе.
   Дирак на свой манер жил. Будучи запроектирован и  построен  людьми,  он
после двухсот  лет  развития  и  расширения  вполне  м