енить твою  личность,  забрать  твою
память, мы можем  сделать  с  тобой  все.  Но...  мы  хотим  добровольного
сотрудничества. Мы этичны. Мы моральны. Мы порядочны.
   - А если я не соглашусь?
   - Вот тогда мы выжмем из твоего мозга  каждую  молекулу  знания,  какую
только сумеем. Идет война. Мы можем ее выиграть - или нас уничтожат. У нас
нет выбора.
   - Ты меня пугаешь, этическая, моральная и якобы порядочная медуза?
   - Хочешь меня обидеть. Не получится. Знай,  я,  не  колеблясь,  совершу
величайшее преступление, если сочту, что это принесет пользу  моему  делу.
Многие люди из  враждебных  тебе  кланов,  будучи  на  моем  месте,  и  не
задумались бы. Ты прекрасно это знаешь. Я могу и  хочу  предоставить  тебе
выбор.
   Даниель ответил не сразу. Это был не вопрос чести или морали. Речь  шла
об информации.  Если  он  скажет  "да",  если  согласится  сотрудничать  с
парксами, тогда зондирование его мозга будет более эффективным.  Он  знал,
что любое сознание можно  сломать  и  вскрыть.  Используя  фармакологию  и
наноэлектронику,  можно  проникнуть  в  память  и  читать  ее,   отыскивая
воспоминания,  мысли  и  ощущения,   точно   воспроизводящие   всю   жизнь
прослушиваемого. Глубина поиска зависит только от  использованных  средств
принуждения. Почти... Был еще один фактор - согласие на прослушивание.  Не
соглашаясь  на  сотрудничество   со   сканирующими,   можно   защитить   и
заблокировать доступ к себе. Не на всех уровнях,  разумеется,  в  конечном
счете  твой  разум  должен  будет  проиграть  в  столкновении  с  техникой
зондирующих его исполнителей. Но на уровне самом глубоком -  предчувствий,
неосознанных рефлексий, невольно зафиксированных воспоминаний, о  да,  там
многое удавалось укрыть. Сам не зная о них, ты  не  давал  бы  сканирующим
тебя шанса добраться до них. Чем охотнее ты стал бы сотрудничать  с  ними,
тем легче им было бы правильно интерпретировать добытые из закоулков твоей
памяти сигналы и получить больше информации. У Даниеля и  других  военных,
как штабных, так и принимающих непосредственное участие  в  акциях,  такие
свойства памяти искусственно усиливали. В  это  укрытие  попадала  большая
часть  воспринимаемых  человеком  раздражителей,  они  были  там   надежно
заблокированы и быстрее поддавались деструкции и в  случае  искусственного
неврологического вмешательства. Вероятнее всего, благодаря этому во  время
солярных процедур по сканированию  Даниелю  удалось  скрыть  информацию  о
сведениях, которые были упрятаны у него в клетках ноги.
   Если он согласится на сотрудничество с парксами, доступ  к  его  разуму
будет облегчен.
   - Почему я должен сотрудничать с вами, Чужими, если я  отказал  в  этом
таким же людям, как я,  только  представляющим  интересы  не  Гладиуса,  а
Доминии? Я - человек... И я не продаюсь.
   - Потому что люди из Доминии - твои враги, а мы - нет. Мы  хотим  мира.
Мы не намерены силой отнимать твою землю. У нас нет желания  охотиться  за
твоими друзьями и товарищами по оружию. Мы выглядим иначе, и  у  нас  иной
разум, но мы так же, как и ты, верим, что нельзя силой  навязывать  другим
свою власть. Подумай, с кем  ты  связан  больше,  кто  в  действительности
является членом той же цивилизации, что и ты. Существа, подобные  тебе,  с
двумя руками и ногами, но психически ненормальные, готовые убивать во  имя
власти, влияния  и  обогащения?  А  может,  те,  кто  отличаются  от  тебя
физически, но тождественны духовно, верят в свободу, в закон, в  мир?  Кто
ближе твоей расе: мы или они?!
   Даниель не ответил. Он подошел к резервуару,  почти  уткнулся  носом  в
стенку и принялся рассматривать висящую внутри "пародию" на  человека.  Из
нескольких утолщений, расположенных на стенках резервуара, выбегали тонкие
проволочки. Некоторые врастали в тело деформанта, другие проходили навылет
сквозь него. Только сейчас Даниель мог как  следует  рассмотреть  Лико.  У
деформированного   тельца   было   сантиметров    шестьдесят    длины    и
непропорционально большая голова, покрытая синими дорожками  электрических
контуров и отверстиями доступа к нервной системе.
   "Действительно ли он  ощущает  собственное  Я?"  -  подумал  Бондари  и
почувствовал, как мурашки пробежали у него по спине. Меж  тем  неподвижный
до того человечек сделал  два  резких  движения  руками,  чуть  не  сорвав
несколько жилок. Потом широко раскрыл рот в подобии  улыбки.  У  него  был
беззубый рот и деформированный язык, помеченный рядам  цветных  слотов,  в
которые можно было внести окончания сетевых каналов.
   - Почему я должен вам верить? Что вы можете мне предложить?
   Деформант закрыл рот, замер. Снова превратился  в  свернувшийся  клубок
органической материи. Неужели отреагировал на вопрос Даниеля? С  таким  же
успехом он просто мог быть искусственно возбужден управляющим им  парксом,
чтобы обмануть человека. У  Даниеля  не  было  возможности  прояснить  эти
сомнения.
   - Свободу. На тебя  идет  охота.  Тебя  преследует  гладианская  армия,
солярные резиденты, может, и твои бывшие компаньоны. Как знать,  кто  еще?
Не думаю, что мы единственная раса, интересующаяся  коргардами.  Мы  дадим
тебе свободу. Сфабрикуем легенду, изменим тело, поможем  покинуть  систему
Гладиуса и  обеспечим  средствами  существования  в  том  месте,  куда  ты
убежишь.
   - Как?
   - Ты действительно хочешь знать? Так же, как мы делаем агентов. В нашем
распоряжении  есть  несколько  индивидуальностей,  которых  мы  держим   в
состоянии готовности. Ты получишь одну из них.  Мы  перестроим  твое  тело
так, чтобы ты прошел стандартный тест на тождественность.
   - А новое тело вы дать не можете?
   - Можем, но не хотим. У нас не так  много  человеческих  тел  с  хорошо
подготовленной легендой.
   - Трудна же у вас работенка, - Даниель невольно усмехнулся, -  в  нашей
системе.
   - Война. Твое правительство вело борьбу не на  жизнь,  а  на  смерть  с
агентурой Доминии. Теперь соляры уничтожают приверженцев прежней власти. В
правительстве идет соперничество различных  групп  за  влияние,  гангстеры
используют неразбериху и ликвидацию танаторских служб. Ты прав - создавать
собственную агентуру в таких условиях нелегко. Тем  более  если  живешь  в
сорока  трех  километрах  под  поверхностью  окраинного   спутника...   Ты
воспринял мои последние слова как саркастическую шутку?
   - Довольно слабую. Чего вдруг такой вопрос?
   -  Конверсия  нелегка.  Мы  работаем  над  обогащением   стилистических
возможностей речи и техники передачи.
   - Вашим агентам  следует  больше  тренироваться.  -  Даниель  припомнил
странный язык, которым пользовался человек-динозавр.
   - Это не подлежит ни малейшему сомнению. Будешь работать на нас?
   - Стоит мне отдать вам все, что я знаю, и вы убьете меня.
   - Если не отдашь - тоже убьем. Выхода у тебя нет.
   - Есть. Я могу умереть.
   - Мы знаем, что ты способен на самоубийство  либо  какое-нибудь  другое
иррациональное действие. Мы знаем о тебе много. Но  хотим,  чтобы  ты  нам
поверил. Мы сделаем жест доброй воли. Попытаемся отстроить и  активировать
твой боевой сопроцессор. После операции ты нам ответишь.  Подумай.  Может,
придумаешь какую-нибудь гарантию безопасности для себя. У тебя есть  время
до завтра.
   На стенном  экране  контуры  тела  паркса  начали  расплываться,  через
мгновение Чужой исчез, будто растворился в воде. Экран погас.
   Даниель постучал пальцем по стеклу, отделявшему его от деформанта.
   То, что оплетенное сетью световодов  существо  -  не  человек,  а  лишь
органический процессор,  выращенный  из  человеческого  эмбриона,  уже  не
шокировало его. Почти.
   - Как тебе служится? - спросил Даниель и тут же  сам  себе  ответил:  -
Скверно. Похоже, не очень-то о тебе забоятся. Поверь, парень, видик у тебя
не того.
   - Но благодаря им я живу! - Голос звучал так же, как во время недавнего
разговора. Даниель почувствовал, что в небольшой комнате  появился  кто-то
новый, хотя не раскрылась ни одна дверь и никто не вошел.
   Лико открыл глаза.
   - Живу! - повторил он, хотя его губы даже не пошевелились.


   - Война идет за информацию,  самый  ценный  материал.  Не  за  металлы,
мегатонны которых можно найти в любой планетной системе.  Не  за  энергию,
потому что ее без ограничений поставляют  солнца.  Не  за  землю  -  сотни
новооткрытых планет по-прежнему ждут своих колонизаторов. И не  за  женщин
врага.
   - Даже если предположить, что у врага вообще есть  женщины.  -  Даниель
уже научился не нервничая смотреть на деформанта.
   Кулаки робота-носителя сжались,  как  всегда,  когда  Даниель  подходил
слишком близко.  Одновременно  развернулись  металлические  листы,  плотно
закрывающие маленькое тельце. Выращиваемый годами Лико был слишком  ценен,
чтобы подвергать его малейшему риску. Если б Бондари  не  отреагировал  на
безмолвное  предостережение  и  попытался   дотронуться   до   деформанта,
паукообразный  робот-носитель  просто  убил  бы   его.   Вероятнее   всего
электрическим разрядом. Просто. Архаично. Эффективно.
   - Все эти потребности мне чужды. Я их не понимаю.
   - Тогда как же ты можешь быть  хорошим  транслятором?  Жажда  власти  и
желание  обрести  соответствующий  общественный  статус   -   элементарные
человеческие потребности. Не понимая их - невозможно правильно переводить.
   - Я старюсь. Я работаю над этим. Можно сказать - развиваюсь. Хотя  это,
пожалуй, слабо компонуется с моим положением.
   - Слабо, - подтвердил Даниель.
   Каждая встреча с деформантом заново пробуждала  в  нем  одновременно  и
ужас и уважение. Если  бы  это  вырожденное  существо  сумело  общаться  с
парксами так же хорошо, как с людьми, оно было  бы  немалой  загадкой  для
земных кибертехников.
   - Встреча с  коргардами  будет  иметь  последствия  для  всех  миров  и
цивилизаций, граничащих с вами, людьми.  Если  вы  проиграете,  ваши  узлы
гиперсети откроются перед могущественной и враждебной  расой,  от  которой
неизвестно чего можно ожидать. Если же каким-то образом вы  выиграете,  то
переймете их технологию и совершите  цивилизационный  прыжок  в  несколько
десятков, если не сотен лет развития. А уж чего можно ожидать от  вас,  мы
прекрасно знаем...
   - Мы с вами заключили договоры...
   - Нет лучшего договора, чем взаимная убежденность в равенстве сил.  Ну,
так как? Ты соглашаешься сотрудничать с нами?
   Даниель  ответил  не  сразу.  И  хотя  он  уже  неоднократно   мысленно
проигрывал этот разговор, сейчас ему недоставало  уверенности.  Ставкой  в
его выборе могло быть будущее не только его лично и даже не  Гладиуса,  но
всей человеческой цивилизации. Если парксы из  обрывков  его  воспоминаний
выткут  верные  узоры,  если  Даниель  поможет  их  ученым  открыть  тайну
коргардов, как знать, какие перемены всех их ждут?
   Коргарды могли дать как массу изумительных  технологий,  пригодных  для
практического использования, так и знаний в  основополагающих  областях  -
космологии,  пробабилистике,  квантовой  теории.   Однако   и   людей,   и
представителей иных рас  гораздо  больше  интересовали  знания  коргардов,
связанные с управлением гиперпроходами. Возможности,  продемонстрированные
агрессорами во время  боев  на  Гладиусе,  выходили  за  рамки  того,  что
человеческая физика считала дозволенным и что, казалось, подтверждал  опыт
других известных рас.
   Одинаковый путь прошли и люди, и парксы, и каягонны,  и  другие,  давно
погибшие  культуры.  После  обнаружения  гиперпространственных  переходов,
утраты  сотен  автоматических   зондов,   гибели   десятков   экипажей   и
использования гигальонов  эргов,  разумные  существа  овладевали  умениями
путешествовать через гравитационные провалы. Очередные десятилетия  опытов
позволяли  уменьшить  энергетические  затраты   на   прыжки,   риск   быть
разорванными гравитационными потоками и разброс пунктов выхода.
   Однако некоторых преград не удалось  преодолеть  никому,  поскольку  их
ограждали основные  константы  физики.  Если  в  обычном  пространстве  не
удавалось преодолеть скорость  света,  то  у  каждого  прохода  было,  как
минимум, восемь ответвлений, а энергии, используемые на переброски каждого
грамма материи, были колоссальными.
   Исследования продолжались  -  дорогостоящие  и  рискованные.  Множество
экспериментов  проводилось  на  базах  в  районе  узлов,  расположенных  в
межгалактической пустоте так, чтобы гравитационные флуктуации не  угрожали
близлежащим мирам. Большинство  программ  были  секретными,  и  соляры  не
допускали к ним людей  из  свободных  колоний.  Однако  каждый,  кто  хоть
немного интересовался этими проблемами, знал, что новые  возможности  были
бы для ученых и военных наиценнейшим  приобретением,  что  каждая  из  них
открывала Солярной Доминии  дорогу  к  могуществу  и  власти  над  другими
цивилизациями.
   Снижение энергетических затрат на переброску,  причем  не  в  несколько
раз, а на целые порядки величин. Удержание гиперперехода требовало  работы
целых звездных систем. Их колонизовали для того,  чтобы  они  вырабатывали
энергию - то есть, чтобы на налоги, полученные от обитателей,  можно  было
строить   сети   энергетических   коллекторов,   высасывающих   солнца   и
транспортирующих энергию к проходам. Чтобы они поставляли руки и мозги для
работ по содержанию баз, возводимых вблизи гравипровалов, военных  флотов,
охраняющих  эти  базы,  и  точнейших  гигантских  устройств,   позволяющих
совершать гиперпрыжки. Радикальное снижение стоимости перебросок позволило
бы  транспортировать  большие  количества  людей,  оборудования,   военных
космолетов и потоков информации. А это дало бы немалый военный перевес над
другими расами.
   Очередным   Священным   Граалем   гиперфизиков    было    строительство
гиперкомпьютера. Потому что и  в  этом  направлении  технология  дошла  до
пределов  возможностей,  возведенных   самой   природой.   В   современных
саморазумных  сетях  и  процессорах  логические  состояния   зависели   от
возбуждения  единичных  частиц.  Большая   миниатюризация   представлялась
невозможной, потому что деструктирующую роль уже начинали играть квантовые
явления. С другой стороны, ограничением была скорость света, непревышаемая
в Эйнштейновом  космосе.  Информация  между  элементами  памяти  не  могла
перемещаться быстрее света. Это решало большинство повседневных и торговых
проблем, позволяло создать парачеловеческие Сетевые Интеллекты.  Однако  в
гонке вооружений, которую  ведут  отдельные  цивилизации  и  расы,  или  в
финансовых гонках,  в  которых  конкурируют  фирмы,  выигрывает  тот,  кто
быстрее получит и переработает информацию. Тот, кто  сумеет  поглотить  не
квинтиллион битов в секунду, а тысячу квинтиллионов, кто  проведет  анализ
на  долю  секунды  быстрее,  на  очередную  долю  секунды  раньше   вышлет
распоряжение в соответствующие точки. Либо же затратит на это  столько  же
времени, но зато проведет гораздо более глубокий анализ проблемы,  что,  в
свою очередь, позволит принять самое оптимальное  решение.  Вычислительная
мощность компьютеров, анализирующих рынки, поля битв или создающих мутации
и контр мутации боевых вирусов, могла сыграть решающую роль в победе.
   Такую скорость могло дать гиперпространство. Объект, введенный  в  один
гиперпровал, через четверть секунды переносился  в  другой,  отстоящий  на
миллиарды световых лет. Становился быстрее света. Картина  гиперкомпъютера
была невероятно привлекательной: вот машина,  отдельные  элементы  которой
размещаются в гиперузлах, разделенных миллионами парсеков, и такая  машина
- более быстродействующая, чем любой процессор,  до  сих  пор  построенный
человеком. Пока что это была лишь мечта,  проект.  Однако  его  реализации
посвятили себя тысячи организаций как в  человеческом  космосе,  так  и  в
мирах Чужих.
   Наконец,  третья  возможность,  быть  может,  самая  важная  и   притом
однозначно  обнаруженная  у  коргардов,  -   строительство   искусственных
гиперпереходов и управление их входами и выходами. Обрети какая-нибудь  из
рас такую возможность, она выиграла бы любую войну. Проходы -  это  места,
связывающие цивилизации, узкие, тесные и труднопроходимые. Любые две  расы
- заселенные ими миры, колонии, родные планеты - разделены десятками таких
"мостов". Агрессору пришлось бы  пройти  их  все,  уничтожить  защитников,
истратить энергию на  переброску,  разместить  свои  войска.  Это  трудно,
практически невозможно. Даже попытка пробиться  сквозь  запоры  с  помощью
волн микроскопических наноботов или пансперматозоидного облака собственных
кодов наследственности представляется почти неосуществимой. Именно поэтому
серьезные, грозящие тотальной войной конфликты между  цивилизациями  почти
не случаются. Все выглядело бы иначе,  если  б  одна  из  рас  умела  сама
создавать гиперпроходы и управлять их  дислокацией.  Тогда  она  могла  бы
напасть  на  любой  пункт  обороны  врага  либо  уничтожить  мир,   полный
гражданского населения. В любом месте. В любой момент.
   Еще  недавно  гиперфизики  утверждали,  что   направленно   действующие
гиперпроходы  построить  невозможно,   что   это   противоречит   законам,
управляющим вселенной. Приводили также старый аргумент: мол, если б  столь
удаленные путешествия в космосе были в  принципе  возможны,  то  наверняка
какая-нибудь прадревняя раса колонизировала  бы  вселенную  и  следы  этой
колонизации  удалось  бы  обнаружить.  А  меж  тем  ничего  подобного   не
наблюдается.
   Всего лишь логический  парадокс  -  отвечали  энтузиасты  гиперполетов.
Возможно, эти расы стоят на столь высокой ступени развития, что мы  просто
не в состоянии обнаружить следов их деятельности, а  может,  нам  известен
еще слишком малый участок космоса, чтобы на них наткнуться. Не  исключено,
что отзвуком их деятельности как раз  и  являются  гиперпровалы.  Впрочем,
логические парадоксы имеют смысл в нашей  вселенной  с  ее  математикой  и
физикой. Как знать,  не  функционируют  ли  высокоразвитые  цивилизации  в
универсумах, в которых  властвует  иная  математика.  Где  нет  логики,  а
пробабилистика управляется иными законами. Об иной физике  не  стоит  даже
упоминать, ибо это банальность.
   Ну и наконец, основный аргумент - мы уже столкнулись с  представителями
такой расы. Коргардами.
   Мысль показалась Даниелю весьма правдоподобной. Увы.



        "7"

   Это был для Дины очень  нетипичный  день.  Начался  он  с  изумительной
встречи, а окончился насилием и кровопролитием.
   Танкред Салерно ожидал ее в небольшом ресторане, скромно укрывшемся  на
тылах здания Совета Электоров. Когда она  вошла  в  зал,  Танкред  вскочил
из-за столика и молча вручил ей ветку мотылецвета.
   - Пароль? - спросила она.
   - Догадайся... - улыбнулся он.
   - Какая-нибудь подсказка?  -  Она  осторожно  вертела  в  руке  твердый
зеленый стебель, ощупывая  подушечками  пальцев  утолщение  почки  на  его
конце. Пока не будет произнесен пароль, мотылецвет не раскроется.
   - Имя. Прекрасное имя. - Он все еще не отводил Дину к столику. Выжидал,
внимательно глядя на нее. Она уже почти привыкла к тому приятному чувству,
которое вызывал у нее его взгляд.
   - Пожалуй, я знаю. Имя - ничуть не лучше других.
   - Имя прекрасное, - повторил Танкред.
   - Дина, - сказала она, касаясь указательным пальцем почки  мотылецвета.
И тогда произошло чудо.
   Почка  начала  раскрываться,  сначала  медленно,  робко,  потом   почти
одновременно на землю упало несколько  зеленых  чешуек.  Мгновенно  начали
расти многоцветные лепестки. Их цвет изменялся от тонко-фиолетового, через
красное и оранжевое к ярко-желтому, Дина почувствовала приятный  запах,  в
котором смешивались ароматы букета  цветов,  сладких  фруктов  и  влажного
воздуха. И еще один едва  уловимый  привкус  -  слюны,  пота,  любви.  Она
вздрогнула.
   Цветок продолжал раскрываться. Лепестки ложились на руки  Дины,  словно
шелковые платочки. Однако через