ымку  ночного  тумана  он  разглядел  других  существ,
расположившихся  на  верхних  террасах.  Серые,  с   уродливыми   длинными
конечностями, эти великаны - людоеды были немного меньше  своих  собратьев
по ту сторону хребта. Попадались  и  человекообразные  существа,  свободно
разгуливающие среди чудовищ.
     ...Он медленно спускался, двигаясь по крутому краю хребта.  Взор  его
был устремлен вниз, на копошащиеся у подножия фигуры. Чудовища  потихоньку
собирались около сооружения. Их там  кишело  уже  довольно  много.  Спустя
какое-то время, они разожгли  костер.  Затем  они  приволокли  к  кострищу
несколько связанных людей, разорвали их на части и сожгли. Зловонный дым и
запах паленого мяса заполнил пространство.  Вдыхая  его,  он  почувствовал
волну наслаждения, разливающуюся по телу.
     Наконец он расправил крылья и скользнул вниз,  где  его  ожидало  все
сборище. Они приняли его с должным почтением и заиграли  в  его  честь  на
странных инструментах, издающих вопящие, бренчащие и хлопающие  звуки.  Он
гордо вышагивал среди  них,  выбирая  случайную  жертву,  которую  тут  же
раздирал на части с помощью мощного клюва и когтей. Чтобы он не делал, все
взирали на него с умилением и восторгом. Позднее  появился  некто  медного
оттенка, рассматривающий бледные, тлеющие  камни.  Он  приближался,  держа
железный трезубец, увенчанный черным от сажи факелом.
     Он последовал за светом и тем, кто его нес в черный проем  одного  из
зданий - однобокого  металлического  сооружения  с  наклонными  стенами  и
кривыми полами. Помещение было лишено окон. Везде царила сырость и уныние.
В воздухе витал металлический запах. В холодной стальной глубине помещения
на высоком мраморном ложе лежала женщина. В ногах и голове женщины  горели
свечи. Головной  венок  и  гирлянда  из  ярких  красных  лепестков  слегка
побурели. Ее мягкие, словно воск, желтые волосы по краям были белыми. Губы
женщины, соски ее груди,  почти  были  выкрашены  голубым.  Издав  высокий
дребезжащий звук, он проскочил ступеньки, взлетел на ложе и  оседлал  тело
женщины. Загребая ее когтями, он пару раз клюнул ее, затем  запел  брачную
песню.  Укрыв  женское  тело  крыльями,  он  начал   медленные   ритмичные
движения... Тот, кто нес трезубец, принялся  ударять  им  об  пол  в  такт
движениям. Пламя заиграло на стенах, отзывающихся на удары гулким,  словно
плачущим, эхом.
     Прошло довольно много времени, наконец,  женщина  открыла  прозрачные
глаза,  она  бессмысленно   водила   ими   по   сторонам,   не   в   силах
сосредоточиться. Затем она застыла в оцепенении. Проходили долгие  минуты,
она не двигалась. Вдруг взрыв хохота потряс зал. Женщина смеялась.
     Как  по  команде  вперед  вышли  трое,  остальные   начали   медленно
собираться, вылезая из  глубин,  спускаясь  с  высот.  Бренчащие,  вьющие,
хлопающие  звуки  в  чудовищной  какофонии  заполнили  помещение.   Ровный
звенящий звук вырвался из груди собирающихся вместе чудовищ, на  мгновение
он  заглушил  бешеную  музыку.  Затем  началась  медленная  процессия,  ее
возглавлял несущий огонь, который последовательно  обходил  многоуровневый
город, уходящий в глубины моря. Ход остановился в  красных  палатах,  море
вторило ходу сменой цветов. Водная  гладь  шесть  раз  меняла  оттенки  на
протяжении церемонии движения. Огромные красно-коричневые черви выплыли из
глубин и подплыли ближе, стараясь присоединиться к  процессии  -  лишенные
глаз, они кружились и вертелись как волчки -  все  пространство  закишело,
охваченное колыханием, горизонты зловеще задвигались. Призывный звон гонга
заполнил шевелящееся пространство.
     Небо помрачнело и налилось  свинцовой  чернотой  в  тот  день,  когда
родилась его дочь. Наская металась,  корчилась,  кричала,  затем  замерла,
такая же холодная и неподвижная как само мраморное ложе. Горы содрогнулись
от раската грома и заплакали красным дождем.  Красные  потоки  хлынули  по
террасам в рокочущее море. Дитя было наречено именем Найалис.  Забились  в
истерике мелкие барабаны и тамтамы, запиликали костяные флейты. Она  гордо
расправила крылья и, взмыв в высь, пролетела над миром. Небо встретило  ее
звуками фанфар и переливом желтых огней. Она будет править ими три  тысячи
лет.
     Он взлетел на высочайший пик черной гряды и обратился в  камень.  Там
его ждала Толкне, Змея Мертвых Вод, которая вместе боролась с ним за земли
Кода. Люди совершали сюда паломничества. Найалис  самолично  принесла  ему
жертву. Продромоли, Отец Вечности, Открывающий Светлый Путь и  Бессмертие,
так прозвали его в молитвах и вечных балладах. Во имя вечной славы  его  и
покоя люди омыли его кровью и вином, щедро усыпали пряностями.
     ...Он почувствовал прилив сил, запел, и  взмыл  ввысь  между  горами.
Земли мертвых ответили ему гулким эхом и вздыбились  под  ним.  Словно  на
крыльях ветра летел он сквозь ночной мрак к божественному сиянию.


     Поль проснулся бодрым и энергичным. Он открыл  глаза  и  посмотрел  в
окно, сквозь которое пробивался утренний свет и  блеск  встающего  солнца.
Глубоко вздохнув, он напряг мускулы,  затем  расслабился.  Чашка  горячего
кофе оказалась выше всяких похвал, понимая, что на сей  раз  вкус  не  был
обманом. По крайней мере еще не был. Он вспомнил, что должен  сделать.  Из
небытия как бы выплыл список обязательных мероприятий. Значит так...
     Он вспомнил о сне и о том удовольствии, какое  ему  доставило  ночное
путешествие. Он вспомнил и о других подобных снах,  те  сны  -  он  только
сейчас сообразил - являлись ему каждую ночь с  тех  пор,  как  неизвестный
волшебник изменил его  внешность.  Но,  в  противоположность  другим,  эти
ночные грезы не были тревожными и зловещими,  они  были  увлекательными  и
приятными, несмотря на некоторую гротесковость.
     Он поднялся. Предстояло много дел: посетить место отдохновений,  душ;
умыться, одеться, замаскировать седую прядь при помощи красящей  жидкости,
которую он купил еще вчера по дороге домой. Занимаясь  собой,  он  услышал
возню Маусглова. Он помог ему освободиться от пут заклинаний  и  подождал,
пока он соберется. Затем они  заглянули  в  апартаменты  Ибала,  но  слуга
передал, что хозяин не велел беспокоить.
     - Тогда давай прогуляемся и позавтракаем, - предложил Маусглов.
     Поль согласно кивнул и они направились к той вчерашней улочке с  кафе
и ресторанчиками. В утреннем небе исчезали последние  бледные  звезды.  За
время трапезы солнце встало достаточно высоко, на блестящих некогда стенах
явно проступили грязные жирные пятна и следы увядания.
     - Спал хорошо?
     - Да. А ты?
     Поль кивнул.
     - Но...
     Маусглов показал глазами влево. Поль отклонился на стуле  и  повернул
голову в указанном направлении.
     Человек, приближающийся к ним, был одет в те же красно-черные одежды,
как и вчера вечером. Он смотрел прямо на них.
     Поль наклонился вперед и взялся за кружку с чаем.
     - Ты все еще не узнаешь его?.. - спросил он.
     Маусглов покачал головой.
     - По-моему, он направляется прямо к  нам,  -  произнес  Маусглов,  не
разжимая губ.
     Поль сделал маленький глоток и прислушался к шагам. У  человека  была
слишком мягкая обувь, поэтому он был почти у  него  за  спиной,  когда  он
уловил шорох. Почти сразу он услышал голос.
     - Доброе утро, - сказал он, вставая на виду у обоих мужчин, - вы один
из сопровождения Ибала, по имени Одержимый Магией?
     Поль поставил кружку и поднял глаза.
     - Я.
     - Очень хорошо, - мужчина улыбнулся, - меня зовут Ларик.  Я  назначен
для сопровождения  кандидатов  в  посвящение  к  западному  входу  Балкина
сегодня вечером. Кроме того, я буду вашим гидом в горах и пещерах.
     - Посвящение состоится сегодня ночью? Я думал оно состоится под конец
праздника.
     - Обычно все так и происходит, - ответил Ларик, -  но  все  произошло
так быстро. Лишь вчера ночью я узнал о своем назначении на этот пост  и  о
том,  что  посвящению  благоприятствует  расположение  планет  -  возможно
позднее не будет такой поддержки планет.
     - Хотите чаю?
     Ларик стал  отказываться,  но  его  глаза  натолкнулись  на  кубок  с
напитком.
     - Да, очень хочется пить, спасибо.
     Он пододвинул к столу еще один  стул,  а  Поль  заказал  напиток  для
гостя.
     - Мой друг, Маусглов, - представил Поль.
     Мужчины встали и пожали друг другу руки.
     - Очень рад.
     - Взаимно.
     Ларик достал пергамент и ручку.
     - Между прочим, Одержимый Магией -  это  ведь  не  настоящее  имя.  Я
составляю список. Скажи свое подлинное имя.
     По привычке ум Поля скользнул в далекое прошлое.
     - Дан, - сказал он, - сын Чейна.
     - Дан Чейнсон, - повторил Ларик, записывая, - ты будешь  четвертым  в
моем списке. Кроме тебя еще шесть кандидатов.
     - Я думаю перенос даты посвящения их очень удивит.
     - Я тоже опасаюсь этого. Поэтому приходится спешно отыскивать всех.
     Принесли чай, и Поль налил гостю.
     - Мы встречаемся в Арке Голубой  Птицы,  -  сказал  Ларик,  показывая
направление. - Это одна из красивейших арок к западу. А отсюда и к югу.
     Поль кивнул.
     - Я найду. Когда состоится встреча?
     - Я думаю, мы сможем собраться к полудню, - ответил он,  -  но  могут
случиться совсем непредсказуемые вещи. Поэтому,  давайте  так,  что-нибудь
вечером, по середине между полднем и закатом.
     - Отлично. Нужно что-нибудь взять с собой?
     Ларик на секунду задумался.
     - Как вы готовились к этому? - спросил он.
     Поль обеспокоился, виден ли румянец, обжегший его щеки под магической
смуглой маской и шрамом.
     - Все зависит от того, что понимать под подготовкой, - ответил  Поль.
- Я получил кое-какие инструкции и  объяснения  по  поводу  метафизической
природы вещей, но я больше рассчитываю на то,  что  удалось  узнать  прямо
здесь - это практическая сторона дела.
     - Тогда ты - как и гласит твое прозвище - не был учеником мастера,  в
нормальном обычном смысле.
     -  Нет,  не  был.  Почти  все  мои  знания  основаны  на  собственных
способностях. Теорию и практику я постигал самостоятельно.
     Ларик улыбнулся.
     - Понятно, другими словами, твоя подготовка настолько мала, насколько
вообще может иметь человек, чтобы называть все это подготовкой.
     - Примерно так.
     Ларик взялся за чашку и сделал глоток.
     - Существует некоторый риск, даже для хорошо подготовленных, - сказал
он.
     - Я знаю об этом.
     - Ладно, это твое решение; у меня еще будет время пройтись по  вещам,
пока мы будем подниматься в горы и ждать захода солнца перед  входом.  Что
касается твоего первого вопроса - ничего не  нужно  брать,  кроме  одежды,
которую ты оденешь, маленькой буханки хлеба и фляги с водой!  Возможно  ты
проголодаешься, ожидая начала ритуала, или во время подъема в горы.  Я  бы
посоветовал тебе сохранить все это до конца  путешествия,  подъем  в  горы
может закончиться далеко заполночь.
     Ларик допил чай и встал.
     - Ну ладно, мне нужно отыскать остальных претендентов, - сказал он. -
Спасибо за чай.
     Увидимся в Арке Голубой Птицы.
     - Минуточку, - сказал Маусглов.
     - Да?
     - В каком месте горы вы появитесь утром?
     - Мы выйдем из пещеры, расположенной у подножия с восточной стороны -
это вот здесь. Но отсюда ее не видно. А если хотите, пойдемте со  мной,  я
собираюсь подняться вверх. На верхней террасе я покажу вам то место.
     - Да, я иду.
     Маусглов встал, Поль тоже.
     Вокруг  них  кружили  блеклые  бабочки,  когда  они  поднимались   по
ступеням. Поль положил руку на перила. Он почувствовал  скорее  шершавость
дерева, нежели холод  камня.  Огромные  самоцветы,  вставленные  в  стены,
утратили свой блеск и помутнели в свете яркого дня. Но они все еще хранили
следы былой красоты. Поль невольно улыбнулся.
     Они взобрались на возвышенность и Ларик указал на  точку  у  подножия
горы.
     - Да, это там, - сказал он, - около подножия  -  вот  та  треугольная
темная область. Вы сможете увидеть ее, если внимательно приглядитесь.
     - Я вижу, - сказал Маусглов.
     - Да, - произнес Поль.
     - Очень хорошо. Тогда я могу идти. Увидимся позже.
     Они молча следили, как он удалялся в сторону зданий, расположенных  к
югу.
     - Я буду ждать тебя здесь все утро, - сказал Маусглов, -  пожалуйста,
никому не верь там, внутри.
     - Почему?
     - У меня такое впечатление, что  Одержимых  Магией  здесь  презирают,
особенно те, кто прошел настоящую практику у учителей. Я не знаю насколько
сильно это чувство, но я даю девять из десяти, что они все такие.  Я  вряд
ли бы встал к ним спиной в темном коридоре.
     - Жди меня здесь. Я не дам им возможности уязвить меня.
     - Может еще раз заглянем к Ибалу, возможно теперь он нас примет.
     - Хорошая мысль.
     Но Ибал до сих пор не принимал. Поль оставил записку, что  расписание
изменилось, и он уходит сегодня  вечером.  Затем  он  вернулся  к  себе  в
комнату, лег на кровать, чтобы расслабиться и начать медитацию. Он думал о
своей жизни - теперь он знал всю историю от  начала  до  конца.  Это  была
история  сына  злого  могущественного  волшебника;  сама  жизнь  сохранила
магическое наследство, скрыв его до поры до времени, пока он жил  в  мире,
совершенно лишенном волшебства. Он вспомнил день своего  возвращения,  его
горькие впечатления от нового мира,  разоблачившего  и  отвергнувшего  его
из-за родимого пятна в форме дракона. Он  вспомнил  свое  бегство,  полет,
свои  открытия  фамильных  тайн  Рондовала  -  его  индивидуальность,  его
могущество, неведомую  ранее  силу,  его  власть  над  дикими  чудовищами,
спящими в подземелье. Он заново пережил конфликт со своим сводным  братом,
талантливым Марком Мараксоном,  возродившим  в  центре  гор  Анвила  центр
высокоразвитой техники и мощных технологий.  Он  вновь  пережил  короткий,
явно обреченный на гибель, роман с деревенской девушкой Норой, которая так
и не сумела остановить влюбленного в нее Марка. А теперь...
     Семь. Семь статуэток, странным образом изменившие его жизнь, которые,
казалось, возродили его из мертвых, внесли ясность в  его  взбунтовавшиеся
мысли и чувства. Он до сих пор ничего не знал об их  настоящих  свойствах,
целях, смысле.  Он  чувствовал,  что  не  сможет  до  конца  познать  свои
способности, не найдя с ними общего языка.  Затем  это  покушение  на  его
жизнь и ночное появление безымянного волшебника, который,  казалось,  знал
ответы на все вопросы, но так и затруднил себя объяснениями...
     Лишь только одного не коснулась его мысль. Это было сугубо  личное  -
его сны. Скоро он уснул и вновь погрузился в знакомые грезы...
     Он взял буханку и флягу  с  водой  к  Арке  Голубой  Птицы.  Маусглов
сопровождал его. Ларик и шестеро других  были  уже  там.  Уходящее  солнце
тонуло в дымке западных облаков. Остальные кандидаты были довольно  молоды
и изрядно нервничали; Поль сразу же позабыл  их  имена  -  за  исключением
Нарфа, с которым он познакомился раньше.
     Пока они поджидали опаздывающих, небо стало  еще  темнее.  От  нечего
делать Поль лениво перешел на внутреннее зрение.  Оглядывая  город,  вновь
ставший блестящим и притягательным, он  увидел  бледно-голубой  искрящийся
конус или пирамиду прямо в центре города. Этого нельзя было видеть обычным
зрением. Продолжая наблюдать за странным конусом, он попытался увеличить и
приблизить его. Но ничего не вышло. Его зрение приобрело свою обычность  и
загадочное видение исчезло.
     Обойдя кандидатов в посвящение, он подошел к Ларику, который  застыл,
уставившись в облака.
     - Ларик?
     - Что случилось?
     - Так, просто интересно. Ты не знаешь, что это за огромный конус весь
из переливающегося голубого света там, в центре города?
     Ларик повернулся и недоуменно посмотрел на него, затем воскликнул:
     - О! Это для вашего же блага. И это еще раз напоминает мне,  что  уже
довольно поздно и следует начинать. Где же их черти носят?
     Он стал нетерпеливо оглядываться по сторонам, затем замер, как  будто
увидев что-то.
     -  Вот  и  они!  Наконец-то!  -  почти  крикнул   он,   заметив   три
приближающиеся фигуры.
     Он вновь повернулся к Полю.
     - Тот конус, который ты  усмотрел,  это  единение  сил  целого  круга
волшебников, - объяснил он, - к тому  моменту  как  мы  войдем  в  Балкин,
единая энергия достигнет горы и наполнит  ее.  Эта  энергия  настроит  все
десять  станций  на  энергию  космоса.  По  мере  того,  как   вы   будете
продвигаться от станции к станции, от  одного  символического  изображения
ваших светил к другому, энергия наполнит и вас, а посредством этих энергий
и сил вы обретете новое обличье, преломите все новшества  применительно  к
себе, "пропустите их сквозь свое я", обретя новые качества в новом уровне,
и настроите сами себя.
     - Понятно.
     - Я совсем не уверен  в  этом,  Дан.  Остальные  девять  претендентов
прошли хорошую школу, они развивали свои способности тщательно, не нарушая
естественных законов развития. Для них сегодняшнее испытание будет подобно
усилению с незначительным дисбалансом. Что касается тебя - все может пойти
непредсказуемо.   Посвящение   может    оказаться    очень    болезненным,
изматывающим, граничащим с помешательством, даже со смертью. Я говорю  это
не для того, чтобы отговорить тебя  или  запугать,  я  лишь  подготавливаю
тебя. Старайся не допускать ничего такого, что  может  вызвать  чрезмерный
стресс.
     Ларик поджал губы и отвернулся.
     - Откуда, откуда ты приехал?
     - Издалека. Я думаю, ты даже не слышал об этой стране.
     - Что ты там делал?
     - Много кое-чего. Я полагаю, что очень преуспел как музыкант.
     - Нет, я о магии?
     - О ней там ничего не знают.
     - А ты? Как ты попал сюда? Как вообще стал Одержимым Магией?
     В это мгновение Поль почувствовал сильное желание  рассказать  Ларику
свою историю. Но осторожность сделала  свое  дело  и  подавила  стремление
Поля.
     - О! Это очень длинная  история,  -  сказал  он,  глядя  через  плечо
Ларика, - но вот остальные трое.
     Ларик посмотрел в указанном направлении.
     -  Полагаю,  обнаружив  необычные  способности,   ты   провел   много
интересных экспериментов? - спросил он, суетливо оглядывая собравшихся.
     - Да, слишком много, - ответил Поль,  -  могла  бы  получиться  целая
книга.
     - Есть  такие,  которые  отложились  в  твоей  памяти,  как  наиболее
значительные?
     - Нет.
     - Думаю, ты просто не любишь об этом говорить. Ладно.  Ты  не  обязан
отчитываться  передо  мной.  Но  если  ты  захочешь  ответить,  мне  очень
интересно лишь одно.
     - Что?
     - Белые маги при случае используют то, что известно как черная магия,
и наоборот. Мы знаем, что это почти одно  и  тоже,  но  есть  оттенки,  по
которым их различают - это собственные наклонности, которые проявляет маг,
находясь в одиночестве; иначе это можно назвать  стилем  поведения.  Какой
стиль ближе лично тебе?
     - Я использую все, что считаю нужным, - произнес Поль, - хотелось  бы
думать, что мои умыслы относительно чисты,  но  многие  стремятся  обелить
себя в собственных глазах. Тем  не  менее,  я  думаю,  что  в  большинстве
поступаю корректно.
     Ларик засмеялся, качая головой.
     - Хотелось бы подольше побеседовать с тобой,  я  чувствую  за  твоими
словами яркую индивидуальность. Тебе доводилось  использовать  силы  магии
против другого человека?
     - Да.
     - И что с ним стало?
     - Он мертв.
     - Он тоже был колдуном?
     - Не совсем.
     - Что значит "не  совсем"?  Разве  такое  может  быть.  Человек  либо
колдун, либо нет.
     - Это был совершенно особый случай.
     Ларик задумчиво посмотрел на него, затем опять рассмеялся.
     - Тогда ты - черный маг.
     - Ну это ты сказал, не я.
     Три оставшиеся кандидата наконец подошли к ожидающей их группе и были
представлены. Ларик внимательно оглядел их.
     -  Вы  опоздали.  Из-