моем положении не мог спросить. Но все же, 
если бы что-то было не так, подумал я, Серая Метелка сказала бы.  
 -- Проведи гвоздь по нему и брось ему на спину, -- сказала она, -- в том месте, 
где моя отметка.  
Я сделал это, и сейчас же отступил назад.  
 -- Как ты думаешь, прикрепилась она или нет? -- спросил я у Плута.  
 -- Не могу понять, -- ответил он.  
 -- Ну чувствуешь хоть какую-нибудь разницу?  
 -- Не знаю.  
 -- Что теперь, Серая? -- спросил я. -- Сколько нам ждать, чтобы увидеть, 
прикрепилась ли тень?  
 -- Давай подождем минуту-другую, -- ответила она.  
 -- Чертеж, -- произнес Плут в этот момент. -- Он меняется.  
Я обернулся и посмотрел. Возможно, там и мелькнул какой-то след движения, 
но, когда я повернулся к стене лицом, он уже исчез. Но, все же, чертеж выглядел 
теперь более маленьким, немного меньше простирался влево и иначе 
располагался справа. И его цвета стали ярче.  
 -- Думаю, это значит, что она теперь на месте, -- сказал Плут. -- Я хочу 
двигаться.  
Он подпрыгнул и побежал по полу, рассыпав гвозди. Прыгнул вверх до 
половины лестницы, обернулся и посмотрел назад, на нас. Было слишком 
темно, чтобы увидеть, добился ли он своего.  
 -- Пошли!  -- позвал он.  -- Давайте выйдем на улицу!  
Я без затруднений открыл дверь кухни. Он тут же проскочил мимо нас. Солнце 
уже светило, и, когда он стремительно пронесся через двор, мы увидели 
сопровождавшую его тень. Он вспрыгнул на стену, заколебался, оглянулся 
назад.  
 -- Спасибо!  -- крикнул он.  
 -- Куда ты направляешься?  -- спросил я.  
 -- В лес,  -- ответил он.  -- Прощайте.  
Затем он соскочил со стены и исчез.  
 
 
 
26 ОКТЯБРЯ  
 
День тянулся еле-еле. Не надо делать обход. Иногда только подходил взглянуть 
на бутылку портвейна, которая начала слабо светиться. Вышел прогуляться. 
Заглянул к Серой Метелке: ничего нового. Походил вокруг дома Растова: 
Шипучки нет. Обнюхал двор Морриса и Маккаба: Ночной Ветер укрылся где-
то от дневного света. Пошел к Ларри, чтобы ввести его в курс событий -- и его 
не застал. Забрел в окрестности фермы Доброго Доктора,  -- это обиталище 
адских сил, -- но никакой деятельности, которую можно было бы наблюдать 
извне, не заметил. Отправился к месту проживания Великого Детектива, -- в 
пасторском доме царила тишина, не смог даже определить, там он, или нет. 
Пару раз прошел мимо церкви и жилища викария, во второй раз Текела меня 
заметила и улетела. Вернулся домой, поел. Лег поспать.  
Вечером мною овладело беспокойство, и я снова вышел из дому. Серая Метелка 
где-то пропала, и Ларри еще не вернулся. Я побежал через поле в лес, чтобы 
проверить старые инстинкты. Спугнул кроликов. Напал на лисий след и 
некоторое время шел по нему. Однако плутовка оказалась умной. Она меня 
засекла, вернулась по собственному следу и отделалась от меня, пройдя по 
ручью. Хорошо иногда вспомнить все эти уловки.  
Я решил воспользоваться намеком и сам вошел в ручей. Ветер дул вверх по 
течению, и я пошел в этом направлении, как, вероятно, и поступила до меня 
лиса, когда поняла то, что дошло до меня как раз в тот момент: за мной кто-то 
идет.  
Однако мой преследователь действовал довольно неуклюже, и мне не составило 
труда вернуться назад, держась по ветру и прячась, и застать его врасплох у 
кромки воды.  
Он был крупный, больше, чем я, размером с волка.  
 -- Ларри? -- позвал я. -- Я вас искал.  
 -- Да? -- отозвался он.  
Нет, это был не Ларри.  
 -- Почему ты меня преследуешь? -- спросил я. 
 -- Я забрел сюда несколько дней назад и подумывал о том, чтобы провести 
зиму в этом лесу. Но это очень странное место. Люди ведут себя непонятно. Я 
пошел за тобой, чтобы спросить, насколько здесь безопасно.  
 -- Кое-кто из местных жителей готовится к некоему событию, оно произойдет в 
конце месяца, -- сказал я. -- Сиди тихо, пока месяц не кончится, и зиму 
проведешь спокойно, если к тому же проявишь немного такта, добывая овцу 
или свинью, то есть я хочу сказать, не оставляй на виду скелеты.  
 -- А что же все-таки будет происходить в конце месяца? 
 -- Будут происходить чудеса, -- ответил я. -- Или, скажем так, маленькая феерия 
специфического безумия. Во всяком случае, держись в эту ночь подальше от 
любого людского сборища. 
 -- Почему?  
В этот момент слабый свет Луны просочился к нам сквозь ветки. 
 -- Ты можешь погибнуть -- или... еще хуже.  
 -- Не понимаю.  
 -- Этого от тебя и не требуется, -- сказал я, повернулся и двинулся прочь.  
 -- Нюх! Погоди! Вернись! -- закричал он.  
Но я уходил. Он пытался бежать за мной, но я легко отвязался от него: Рычун 
когда-то показал мне отличный прием, ему позавидовала бы даже лиса. Дело в 
том, что я узнал его. Я видел его изображение на сторожевом экране, в тот день, 
когда мы были в Лондоне. Он был из тех, кто рыскал вокруг нашего дома. 
Может быть, он просто разнюхивал, что и как. Но то, что ему известно мое имя, 
хотя я ему и не назвался, мне совсем не понравилось. Над моей головой, 
впереди, набирая силу, неслась со мной наперегонки полная луна. Я припустил 
изо всех сил -- пусть получит удовольствие за собственные деньги.  
 
 
 
27 ОКТЯБРЯ  
 
Я услышал, что кто-то скребется в дверь черного хода, и проснулся. Открыл 
лапой свой люк -- передо мной была Серая Метелка. Может быть, она 
улыбалась? Я взглянул на облачное, с синими просветами, небо; потом 
поздоровался. 
 -- Доброе утро, Нюх. Я тебя разбудила?  
Я потянулся. 
 -- Да, -- сказал я. -- Но я уже и так слишком долго сплю. 
 -- Спасибо. 
 -- Как твои старые недуги? 
 -- Мне лучше. А как ты? 
 -- Лучше.  
 -- Вчерашний день прошел довольно спокойно, -- заметил я. -- Для 
разнообразия.  
 -- Я не сказала бы того же о прошедшей ночи, -- сказала она.  
 -- Вот как? Что ты имеешь в виду? 
 -- Значит, ты не слышал о пожаре? 
 -- Пожар? Нет. Где?  
 -- Сгорел дом Доброго Доктора. Он все еще тлеет. Я вышла погулять, на 
рассвете, и учуяла дым. Подошла и долго смотрела. Когда крыша провалилась, 
гроза, наконец-то, кончилась.  
 -- С ним все в порядке? А другие обитатели? Они выбрались? 
 -- Не знаю. Не уверена. Я их не видела.  
 -- Пожалуй следует немного поразнюхать.  
 -- Неплохо бы.  
Мы отправились туда. Кошка была права: никаких признаков грозы, никаких 
фантастических штук с треском и огненными феерверками. И это было странно. 
Дом Доктора, или, вернее, то, что от него осталось, еще дымился. Крыша и три 
стены рухнули, земля вокруг потемнела от пепла, мусора и гари. Уцелела 
только конюшня. Почва промокла до того, что хлюпала под лапами, из-за того 
потопа, который изливался на нее в последние недели. Мы медленно обошли 
пожарище. За обгоревшими балками в развалинах валялась разбитая 
аппаратура. Запах гари и мокрой земли заглушал все другие запахи, которые 
дали бы мне информацию и помогли прояснить случившее. Я сказал об этом 
Серой Метелке, и она спросила:  
 -- Значит, ты не можешь определить, спаслись ли Добрый Доктор и его 
ассистент или погибли?  
 -- Боюсь, что нет, -- ответил я.  
Мы пошли взглянуть на конюшню. И вот тут я все-таки уловил свежий запах. 
Очень свежий. Оставленный только что. Я рванулся и пустился бегом.  
 -- Что случилось? -- крикнула Серая Метелка.  
Отвечать было некогда. Я заметил, как он свернул за угол конюшни, и 
помчался туда. Он увидел, что я настигаю его, понял, что я бегаю гораздо 
быстрее, и нырнул в один из деревянных ящиков, разбросанных поблизости. Я 
подскочил к ящику и сунул в него голову. В углу съежился Бубон, оскалив 
клыки. 
 -- Вспомни, что говорят о крысах, загнанных в угол, -- сказал он. -- Мы можем 
быть опасными. 
 -- Не сомневаюсь, -- ответил я. -- Но какой в этом смысл? Никто не хочет 
причинить тебе вреда. 
 -- Ты меня преследовал.  
 -- Я хотел поговорить с тобой.  
 -- И поэтому привел с собой кошку.  
 -- Могу позвать ее, если не хочешь говорить со мной.  
Я сделал вид, что собираюсь уйти. 
 -- Нет! Подожди! Я лучше поговорю с тобой! 
 -- Ладно, -- ответил я. -- Я только хотел узнать, что здесь произошло. 
 -- Был пожар.  
 -- Это-то я вижу. Как он начался? 
 -- Экспериментальный человек рассердился на Доброго Доктора и принялся 
крушить лабораторию. Искры от какого-то прибора подожгли дом.  
 -- "Экспериментальный человек"? 
 -- Ты его знаешь. Тот большой парень, которого Добрый Доктор собрал из 
всех частей, выкопанных для него его ассистентами.  
Я вспомнил запах смерти и начал понимать. 
 -- Что случилось потом? -- спросил я.  
 -- Экспериментальный человек выбежал из дома и спрятался в конюшне, как 
всегда делал после ссоры. Я тоже убежал. Дом сгорел.  
 -- А Добрый Доктор и его ассистент успели вовремя убежать? 
 -- Не знаю. Когда я потом вернулся и посмотрел, то уже никак не мог 
определить этого.  
 -- А что экспериментальный человек? Он все еще в конюшне? 
 -- Нет. Он после убежал. Не знаю, где он.  
Я попятился назад. 
 -- Прошу прощения, -- сказал я и вытянул голову из ящика.  
Серая Метелка уже была рядом. Она спросила: 
 -- Добрый Доктор был Открывающим или Закрывающим? 
 -- Пожалуйста, -- сказал Бубон, -- оставьте меня в покое. Я просто 
обыкновенная крыса из стаи. Нюх! Не позволяй ей съесть меня!  
 -- Я уже поела, -- сказала Серая Метелка. -- Кроме того, я обязана быть с тобой 
вежливой, как с партнером по Игре.  
 -- Ничего подобного, -- сказал он. -- Все кончено. Кончено.  
 -- Из того, что твой хозяин мертв, вовсе не следует, что я должна перестать 
относиться к тебе, как к игроку.  
 -- Но ты же знаешь. Ты должна знать. Ты играешь со мной. Кошки все такие. Я 
-- не игрок. Никогда им не был. Ты правда недавно поела?  
 -- Да.  
 -- Тогда еще хуже. Будешь дольше забавляться.  
 -- Замолчи! -- прикрикнула она.  
 -- Видишь? Куда девалась любезность? 
 -- Успокойся. А то я действительно начинаю сердиться. Что это значит -- 
никогда не был игроком? 
 -- То и значит. Увидел хорошую возможность и решил прыгнуть на борт. 
 -- Объясни-ка как следует.  
 -- Говорю вам, я просто крыса из стаи. Я слышал, как вы все разговариваете -- 
Ночной Ветер, Шипучка, Плут, ты и Нюх, когда прокрадывался по своим 
делам. Очень скоро я понял, что идет какая-то странная Игра и вы все игроки. 
Вы так хорошо ладили, не трогали друг друга, даже помогали иногда. Поэтому 
я решил узнать о вашей Игре как можно больше и постараться сойти за одного 
из вас. Я понял, что у вас всех есть отличные хозяева, и решил, что смогу это 
устроить. В конце концов, я уже обретался в доме Доброго Доктора, ради его 
экспериментов. Поэтому я пустил слух, что он тоже в Игре, а я работаю на него. 
Конечно же, я добился уважения и приличного обращения со стороны всех вас. 
Это заметно облегчило мне жизнь. Какая трагедия -- этот пожар! Трудно будет 
провести зиму в конюшне. Но крысы легко приспосабливаются. Мы...  
 -- Помолчи, -- снова сказала Серая Метелка, и он подчинился. -- Нюх, ты 
понимаешь, что это значит? 
 -- Да, -- ответил я. -- Нет никакого тайного игрока. Вместо этого в моих 
расчетах был один лишний игрок. Добрый Доктор, должно быть, приехал сюда 
в поисках уединения для своей работы.  
 -- ... И это объясняет, почему ворожба на него всегда давала неясные 
результаты.  
 -- Безусловно. Придется мне теперь быстро сделать новые расчеты. -- Спасибо, 
Бубон. Ты только что мне очень помог.  
Серая Метелка отошла от ящика, и Бубон выглянул наружу.  
 -- Вы хотите сказать, что я могу идти? -- спросил он.  
Я был благодарен Бубону, его сообщение приближали меня к решению моей 
головоломки. Мне хотелось быть щедрым и великодушным. Ктому же он 
выглядел таким несчастным.  
 -- Можешь пойти с нами, если хочешь, -- предложил я.  -- Тебе не обязательно 
жить в конюшне. Ты можешь жить в моем доме. Там тепло и полно еды.  
 -- Ты это серьезно? 
 -- Конечно. Ты нам помог.  
 -- Ты, правда, живешь рядом с кошкой...  
Серая Метелка рассмеялась своим особенным смехом. 
 -- Ты оказал нам профессиональную помощь, -- сказала она. -- Я оставлю тебя 
в своем списке достойных уважения профессионалов.  
 -- Ладно, тогда я иду с тобой, -- сказал Бубон.  
Он выбрался из ящика, и мы пошли домой.  
 
 
 
28 ОКТЯБРЯ  
 
Я знал, но мне нужно было проверить схему на местности. Я обошел 
большинство тех мест, где был вчера, прикидывая, кто еще мог вычислить 
центр. Видел викария, и он меня видел, издалека, после того, как Текела 
обратила на меня его внимание, когда я шел мимо. Он как раз вносил из 
фургона в дом картонную коробку, остановился и ненавистью уставился на 
меня. На ухе у него все еще была повязка. Великий Детектив миссис Эндерби 
сидела у себя во дворе с биноклем в руках, и, когда я проходил мимо, окликнула 
меня.  
 -- Нюх, подойди, пожалуйста, сюда!  
Я даже не остановился.  
Солнечный свет время от времени прорывался сквозь густые облака. Еще 
больше листьев, опавших и падающих, кружилось по ветру. Я двигался на юг.  
Бубон устроился жить в нашем подвале, хотя и бродил по всему дому, когда нас 
не было, и ел со мной на кухне.  
 -- Что случилось с Тварями в Зеркале? И, кстати, с самим Зеркалом тоже? -- 
спросил он.  
Я рассказал ему историю нападения, последовавшего за нашей поездкой в 
город. Что вызвало необходимость рассказать и о самой поездке.  
 -- Это похоже на викария, -- сказал он. -- Он много раз стрелял в меня из этого 
своего арбалета, а я ведь ничего ему не сделал, только иногда рылся в его 
мусорном ящике. Разве это повод пускать стрелы в ближнего? Надеюсь, он 
провалит последнее дело, и вы, ребята, сметете его с лица земли.  
 -- А что тебе известно об Игре? -- спросил я.  
 -- Я многое слышал. Я многое видел. Все свободно говорили при мне, потому 
что считали, что я тоже участник. Через какое-то время мне почти стало 
казаться, что так оно и есть, -- задумчиво сказал он. -- Я так много знаю о ней.  
И он стал рассказывать мне о том, что некоторых определенных людей 
притягивает в определенное место в определенный год, в ту ночь в тоскливом 
октябре, когда светит полная луна, в канун Дня Всех Святых, когда можно 
открыть путь для возвращения на Землю Древних Богов; и как одни из этих 
людей помогают открыть этот путь, а другие пытаются этот путь закрыть. 
Веками в этой борьбе побеждали Закрывающие, часто им это почти удавалось, 
и ходили рассказы о человеке-тени, полубезумце, убийце, бродяге, и о его 
собаке, которые всегда появлялись для того, чтобы постараться закрыть этот 
путь. Некоторые говорили, что он -- сам Каин, обреченный ходить по земле, 
отмеченный проклятьем; другие говорили, что у него договор с одним из 
Древних, который пожелал навредить другим; никто точно не знает. И эти 
люди завладевают определенными орудиями и другими предметами, дающими 
власть, встречаются в назначенном месте и пытаются осуществить свою волю. 
Победители уходили, а проигравшие расплачивались за свою самонадеянность, 
погибая от ответного удара тех космических сил, которые вызывает такая 
попытка. Потом он назвал игроков и их орудия, и прибавил к этому свои 
догадки о расчетах, ворожбе, магических атаках и обороне.  
 -- Бубон, -- сказал я, -- ты поразил меня так, как это удавалось немногим -- 
узнать все это и не выдать себя!  
 -- У крыс сильный инстинкт выживания, -- сказал он. -- Мне необходимо было 
все это знать, чтобы оставаться в этой местности и быть в безопасности.  
 -- Ничего подобного, -- ответил я. -- Ты мог бы не встревать в это и заниматься 
своими делами. Обман сам по себе гораздо опаснее.  
 -- Ну, ладно. Меня разобрало любопытство, ведь я все время слышал эти 
загадочные замечания. Возможно, я слишком любопытен, себе во вред. Думаю, 
дело в том, что мне нравилось притворяться, будто я тоже играю. Я никогда 
раньше не занимался ничем важным, и меня захватило.  
 -- Пойдем, -- предложил я ему. -- Забирайся ко мне на спину, и я отвезу тебя 
посмотреть на цыган. Хорошая музыка и все такое.  
Мы оставались в таборе допоздна. У меня не так много друзей, и это был 
славный вечер. По дороге к Гнезду Пса, я наткнулся на еще одну цепочку 
огромных, бесформенных следов у подножия холма. На вершине тоже 
оказалось несколько таких следов. Интересно, куда пойдет экспериментальный 
человек теперь, когда его дом сгорел.  
Я обошел верхушку холма, снова проводя свои линии, раскладывая их по земле, 
исключив на этот раз разрушенный дом фермера на юго-западе (что 
значительно сдвинуло всю схему к северу), приняв во внимание две запасные 
могилы и включив в формулу дом Ларри, а потом исключив его. Если включить 
этот дом, то получалось еще одно никакое место на пустоши. Но без него 
выходило место, уже испытавшее прикосновение Высших Сил. Именно здесь, в 
Гнезде Пса, посреди незамкнутого круга из камней, будет сыграно последнее 
действие. А Ларри -- просто влиятельный друг. Я поднял морду и завыл. Схема 
была завершена. На том камне, где началось наше тогдашнее приключение, на 
мгновение вспыхнула надпись, будто в подтверждение. Я быстрыми прыжками 
спустился с холма. Полночь. 
 -- Я нашел его, Джек! -- сказал я и рассказал ему историю Бубона. 
 -- ...И исключение Доброго Доктора приводит нас на вершину моего холма, -- 
заключил я. 
 -- Конечно, остальные тоже угадают это место в ближайшие несколько дней. 
 -- ...И пройдет слух. Правильно. Я могу припомнить только один случай, когда 
никто не вычислил место правильно. 
 -- Ну, это было так давно...  
 -- Да, и мы все сели вместе обедать, превратили все в шутку и разошлись в 
разные стороны.  
 -- Такое редко случается.  
 -- Действительно.  
 -- Я думаю, это будет нелегкий бой, Нюх.  
 -- Я тоже. И это странная Игра, с самого начала. Это качество может 
сохраниться до конца.  
 -- Вот как? -- Просто у меня такое чувство.  
 -- Я доверяю твоим инстинктам. Мы должны быть ко всему готовы. Очень 
плохо, что Джил и Серая Метелка не на нашей стороне.  
 -- Я решил, что останусь их другом до конца, -- сказал я.  
Он сжал мое плечо. 
 -- Как хочешь.  
 -- Это не похоже на Дижон, правда? -- спросил я.  
 -- Нет. На этот раз произошло много странных событий, -- сказал он. -- Выше 
нос, друг.  
 -- Я и поднимаю его, когда улыбаюсь, -- ответил я.  
 
 
 
29 ОКТЯБРЯ  
 
После обеда у Джил, на который Бубон тоже получил приглашение, -- он, 
наконец, признал, что Серая Метелка относится к особой категории кошек, -- я 
пошел прогуляться к руинам дома Доброго Доктора. За трапезой витал почти 
элегический дух, и Джек спросил напрямик у Джил, не захочет ли она перейти 
на другую сторону, а Джил признала, что теперь ее одолевают противоречивые 
чувства, но что она твердо решила доиграть Игру так же, как начала. Странно 
было обедать с противниками и испытывать к ним такое расположение. Итак, я 
пошел на прогулку после обеда, больше для того, чтобы заняться чем-нибудь в 
одиночестве, чем по какому-то неотложному делу.  
Я не спешил. Обугленные развалины все еще сильно воняли; и хотя я обошел их 
много раз, но не увидел среди них ни костей, ни других человеческих останков. 
Потом побрел к сараю, хотел посмотреть, не вернулся ли экспериментальный 
человек и не прячется ли там.  
Дверь была приоткрыта настолько, что я мог войти, и я вошел. Хотя там и 
чувствовался еще сбивающий с толку букет, но по запаху выходило, что он 
оставлен уже давно. И все же я обыскал все стойла, даже порылся в сене. 
Проверил все углы, корзины и мешки. Даже взобрался по лестнице на сеновал и 
посмотрел там.  
И тут я заметил в глубине странную тень -- тень летучей мыши, висящей на 
балке. Хоть все летучие мыши и выглядят для меня совершенно одинаково, 
особенно если перевернуть их вниз головой, но эта очень напоминала мне Иглу. 
Я подошел и громко сказал:  
 -- Эй, Игла! Какого черта ты тут делаешь?  
Он слегка шевельнулся, но не проявил желания проснуться. Поэтому я протянул 
лапу и потрогал его. 
 -- Давай, Игла. Я хочу поговорить с тобой.  
Он развернул крылья и уставился на меня. Потом зевнул. 
 -- Нюх, что ты здесь делаешь? 
 -- Обследую по