живу я, а  мой  дом
находится как раз на противоположной стороне. Если идти  по  этой  боковой
улочке, видны окна моей квартиры. Совершенно естественно, что  сейчас,  во
мраке ночи мои глаза сами обратились на эти окна. Темные, как и  следовало
ожидать. Пусто. Никого.
     Неожиданно, примерно через полминуты, в тот момент, когда я  как  раз
подходил к углу, появилась крошечная вспышка, которая длилась  всего  одно
мгновение, а потом снова стало темно.
     В любой другой момент я даже не обратил бы на нее внимания, а если бы
и заметил, то не посчитал бы чем-то особенно интересным. Это вполне  могло
быть отражением или игрой моего воображения. И все же...
     Да.  Я  только  что  выздоровел,  в  ушах  у  меня  все  еще  звучали
предостерегающие слова инопланетных  полицейских  -  я  был  бы  полнейшим
кретином, если бы забыл сейчас об осторожности.  Но  поскольку  я  не  был
кретином, и, как известно, изюмина из  меня  тоже  получилась  никакая,  я
включил внутреннюю систему,  отвечающую  за  мою  безопасность  на  полную
катушку, повернул  направо  и  пошел  в  противоположную  от  своего  дома
сторону.
     Пройдя пару кварталов, я подобрался к дому сзади. Там был черный ход,
однако туда я не пошел, а направился к тому месту, где смог  забраться  на
водосточную трубу, с нее на подоконник,  потом  на  карниз,  а  дальше  на
пожарную лестницу.
     Уже через несколько  минут  я  оказался  на  противоположной  стороне
крыши. После этого спустился по водосточной трубе туда, где  стоял,  когда
разговаривал с Полом Байлером. Сделал несколько шагов вперед и заглянул  в
окно спальни. Слишком темно для абсолютной  уверенности.  Впрочем,  огонек
сигареты появился в другом окне.
     Я положил руки на раму, нажал, а затем потянул наверх. Окно беззвучно
открылось - награда за заботу о ближнем. Из-за того, что я никогда слишком
серьезно не относился к своему сну и любил погулять по крышам,  я  обильно
смазывал петли, чтобы не беспокоить своего соседа.
     Оставив ботинки на подоконнике, я вошел и застыл на месте -  готовясь
броситься наутек в любой момент.
     Подождал минуту, едва дыша широко открытым ртом. Так получается тише.
Еще одна минута...
     Заскрипело мое жесткое мягкое кресло, оно всегда  так  делает,  когда
тот, кто в нем сидит, меняет позу. Значит, в передней комнате,  справа  от
стола и рядом с окном, кто-то сидит.
     - В этой штуке еще остался кофе? - негромко прозвучал грубый голос.
     - Думаю, да, - послышался ответ.
     - Ну так налей мне.
     Открыли термос. Стали что-то наливать. Скрип и  легкий  стук.  Кто-то
шепотом сказал "спасибо". Еще один тип сидел возле самого стола.
     Глоток. Вздох. Чиркнули спичкой. Снова тишина. А потом:
     - Вот было бы смешно, если бы его убили.
     Кто-то фыркнул.
     - Угу. Только это не для него.
     - А ты-то откуда знаешь?
     - Да от него просто несет трухой или чем-то в этом роде. И вообще  он
какой-то странный.
     - Вот с этим я согласен. Хорошо бы он поскорее вернулся домой.
     - Знаешь, наши желания совпадают.
     Тот, что сидел в кресле, поднялся на ноги и подошел к окну. Вскоре он
тяжело вздохнул.
     - О Господи! Сколько еще ждать?
     - Если мы его дождемся, игра будет стоить свеч.
     - Не спорю. Но чем быстрее он попадет в наши руки, тем лучше.
     - Конечно. Пью за это.
     - Эй, послушай! Что это ты там нашел?
     - Немного бренди.
     - Сам пьет бренди, а я должен пить эту коричневого бурду?
     - Ты же просил кофе. Кроме того, я нашел бренди совсем недавно.
     - Передай-ка мне.
     - Вот еще один стакан. Давай будем пить, как полагается. Это  хорошая
штука.
     - Наливай!
     Я услышал, как из бутылки,  которую  я  берег  на  Рождество,  вынули
пробку. Послышался легкий звон и звук шагов.
     - Держи.
     - Пахнет хорошо.
     - Кто бы мог подумать!
     - За королеву!
     Звук шагов. Звон.
     - Храни ее Господь!
     Мои гости снова уселись на свои  места  и  затихли.  Я  простоял,  не
шевелясь, примерно четверть часа, но они по-прежнему молчали.
     Так что я тихонько подобрался к своему  тайнику,  нашел  там  деньги,
которые все так же лежали  в  башмаке,  достал  их,  положил  в  карман  и
вернулся на подоконник. Потом осторожно закрыл раму, перебрался на  крышу,
прошел под самым носом черного кота, который выгнул  спину  и  плюнул  мне
вслед - похоже, он оказался  суеверным,  хотя,  разумеется,  каждый  имеет
право на заблуждения, - и поспешил прочь.
     Внимательно оглядев дом, в котором жил  Хал,  и  предполагая  увидеть
возле него парочку подозрительных личностей, я не  заметил  никого,  кроме
собственной персоны, поэтому решил  позвонить  своему  бывшему  соседу  из
телефона-автомата, стоявшего на углу.
     - Да?
     - Хал?
     - Угу. Это кто?
     - Твой старый дружок, тот, что любит повсюду лазать.
     - Эй, приятель! Куда это ты вляпался?
     - Если бы я сам знал, мне было бы несколько легче. А тебе  что-нибудь
известно?
     -  Может  быть,  ничего  существенного.  Но  есть  кое-какие  детали,
которые...
     - Послушай, я могу к тебе зайти?
     - Конечно, почему бы нет.
     - Я имею в виду, сейчас. Мне не хотелось бы навязываться...
     - Да никаких проблем. Давай поднимайся.
     - А ты в порядке?
     - По правде говоря, нет. Мы с Мэри малость разошлись  во  мнениях,  и
она решила провести конец недели у матери. Я наполовину набрался - из чего
следует, что я наполовину трезв. Впрочем, этого достаточно. Ты  расскажешь
мне о своих проблемах, а я тебе - о своих.
     - Договорились. Буду у тебя через полминуты.
     - Отлично. До встречи.
     Я  обошел  угол,  позвонил,  и  дверь  в  парадную  открылась.  Через
несколько мгновений я уже стучал в дверь Хала.
     - Вот это точность, - заявил он, слегка  раскачиваясь  и  отступая  в
сторону. - Входи, молись.
     - В каком порядке?
     - Ну, благословение этому дому - прежде всего. Ему оно не помешает.
     - Благословляю, - провозгласил я, входя. - Мне очень жаль, что у тебя
неприятности.
     - Ничего, наладится. Все началось с подгоревшего обеда и опоздания  в
театр. Глупости, не более того. Когда зазвонил телефон, я подумал, что это
она. Наверное, завтра  мне  придется  принести  свои  извинения.  Похмелье
сделает мой голос особенно смиренным. Что ты будешь пить?
     - Вообще-то я не собирался... А впрочем, какого черта! Что тут у тебя
есть?
     - Капля соды в море виски.
     - Мне лучше сделай наоборот, - попросил я, садясь в  большое,  мягкое
кресло-качалку.
     Очень скоро вернулся Хал и протянул мне высокий бокал, из которого  я
как следует отхлебнул. После этого  мой  приятель  попробовал,  что  налил
себе, и только потом спросил:
     - Послушай, может быть, на днях ты совершил некий особенно чудовищный
поступок?
     Я покачал головой.
     - Всегда жертва, победитель - никогда. До тебя дошли какие-то слухи?
     - Ничего конкретного. Лишь намеки и предположения. В последнее  время
тобой многие  интересуются,  но  никто  толком  ничего  не  говорит  и  не
объясняет.
     - Интересуются? Кто именно?
     - Ну, например, твой куратор, Денис Вексрот...
     - Чего он хотел?
     - Получить информацию о твоем проекте в Австралии.
     - А что конкретно он спрашивал?
     - Где ты находишься. Он хотел знать, в  каком  месте  ты  собираешься
производить раскопки.
     - Что ты ему сказал?
     - Что мне ничего не известно - это  было  почти  правдой.  С  ним  мы
разговаривали по телефону. А  потом  он  зашел  проведать  меня  вместе  с
каким-то типом - мистером Надлером, который сунул мне  под  нос  документ,
где говорилось, что он работает на  правительство.  Мистер  Надлер  ужасно
беспокоился по поводу того, что ты будто бы можешь  забрать  там  какие-то
культурные ценности, и тогда возникнет международный скандал.
     Я сказал нечто вульгарное.
     - М-да, мне это тоже пришло в голову, - согласился  Хал.  -  Он  стал
приставать ко мне с расспросами о твоем  местонахождении,  и  мне  страшно
захотелось "вспомнить", что ты в Тасмании. Однако я малость испугался.  Не
знал, чего от них ожидать. Поэтому продолжал утверждать, что ты ничего  не
сообщил мне о своих планах.
     - Отлично. Когда они приходили?
     - Ну, тебя ведь не было всю неделю. Потом я получил твою открытку  из
Токио.
     - Понятно. Значит, на этом дело и кончилось.
     - Нет, черт возьми. Только началось.
     Я сделал еще один большой глоток.
     - Надлер вернулся на следующий день и поинтересовался, не вспомнил ли
я еще чего-нибудь. До того он дал мне номер телефона, по  которому  просил
меня позвонить в случае, если ты со мной свяжешься. Я  разозлился,  сказал
"нет" и выпроводил его. На следующее  утро  Надлер  пришел  снова  и  стал
уговаривать меня, утверждая, что для твоей же пользы я должен сказать  ему
все, что мне известно. К тому моменту, как они пронюхали о твоем посещении
здания оперного театра в Сиднее, ты уже скрылся в пустыне. Кстати, что там
у тебя произошло?
     - Потом, потом. Продолжай. Или это конец твоей истории?
     - Нет, нет. Я опять рассердился  и  сказал,  что  мне  нечего  больше
сообщить ему. Потом о тебе пытались узнать и другие. Какие-то люди звонили
и утверждали, что им совершенно необходимо  связаться  с  тобой,  что  это
очень срочно. Однако никто из них не объяснил мне, почему  возникла  такая
срочность. И не сказал ничего определенного о  себе,  так  что  я  не  мог
выяснить, кто они такие.
     - То есть? Ты пытался их выследить?
     - Нет, этим занялся детектив.
     - Детектив?
     - Сейчас дойду. За последние три недели в мое отсутствие сюда  трижды
кто-то вламывался. Естественно, я обратился в  полицию.  Сам  я  никак  не
связал это  с  телефонными  звонками,  но  после  третьего  раза  детектив
попросил меня рассказать обо всех необычных случаях, которые произошли  со
мной за последнее время. Поэтому я упомянул о странных людях, которые  все
время звонят мне  и  спрашивают  о  приятеле,  который  уехал  из  города.
Несколько человек оставили мне номера своих телефонов, и  детектив  решил,
что их стоит проверить. Однако когда я вчера говорил с  ним  об  этом,  он
сказал, что ему ничего не удалось узнать. Оказалось, что они оставляли мне
телефоны кафе или ресторанов.
     - Что-нибудь украли?
     - Нет. Полиции это тоже не понравилось.
     - Понятно, - молвил я, продолжая потихоньку  потягивать  виски.  -  А
непосредственно к тебе кто-нибудь  обращался  с  какими-нибудь  необычными
вопросами, не касающимися меня? В особенности насчет камня Байлера?
     - Нет. Но тебя может заинтересовать тот факт, что, пока тебя не было,
к нему в  лабораторию  кто-то  влез.  Никто  с  определенностью  не  может
сказать, пропало ли что-нибудь. Что касается другого твоего вопроса: я  не
могу утверждать, что ко мне обращались с вопросами о  камне,  но  какие-то
люди все  время  крутились  возле  меня.  Возможно,  они  хотели  спокойно
обыскать мою квартиру. Не знаю. Но мне показалось, что за мной  следили  в
течение нескольких дней. Сначала я не слишком обращал на это внимание.  По
правде говоря, я даже и не думал  об  этом,  пока  не  начали  происходить
разные странные события. Один и тот же человек,  с  не  слишком  приметной
внешностью, постоянно находился неподалеку от меня. Однако он ни  разу  не
подошел настолько близко, чтобы я смог  его  как  следует  рассмотреть.  В
первый момент я подумал, что у меня шалят нервы. Ну а потом,  естественно,
я про него вспомнил. К сожалению, слишком поздно. После того  как  полиция
стала мною заниматься и следить за этим домом, он исчез.
     Хал допил виски, я тоже покончил со своей выпивкой.
     - Ну вот, пожалуй, и все, - сказал Хал. - Давай-ка я налью нам еще, а
ты расскажешь о том, что известно тебе.
     - Валяй.
     Я зажег сигарету и задумался. Во всем этом была какая-то логика, и  я
не сомневался, что ключом к этой загадке  является  звездный  камень.  Мне
нужно было рассмотреть множество отдельных событий, проанализировать их  и
внимательно изучить каждое. Впрочем, я чувствовал, что, если бы  мне  было
известно про камень больше, события последних дней  обязательно  сложились
бы в единую понятную картину. Так родился список приоритетных действий.
     Хал вернулся с выпивкой, отдал мне мой стакан и снова уселся.
     - Ну ладно, - сказал он,  -  последнее  время  здесь  творятся  такие
странные вещи, что я готов поверить в любые небылицы.
     И я поведал ему обо всем, что произошло со мной  с  тех  пор,  как  я
отбыл в Австралию.
     - Не верю, - заявил Хал, когда я закончил.
     - Я не могу поделиться с тобой своими воспоминаниями  в  каком-нибудь
другом виде.
     - Ну хорошо, хорошо, - сказал он. - Все это звучит очень странно.  Но
ведь и ты совсем не прост. Не обижайся. Нужно еще немножко затуманить себе
мозги, и тогда, возможно, мне будет легче поверить в то, что ты рассказал.
Подожди.
     Он ушел и вернулся с полным стаканом. Мне было уже все равно, я давно
потерял счет выпитому.
     - Ты что, все это говорил всерьез? - наконец поинтересовался Хал.
     - Да.
     - Значит, те парни, по всей вероятности, еще сидят в твоей квартире?
     - Вполне возможно.
     - А почему бы не вызвать полицию?
     - Проклятье, они ведь сами могут оказаться полицейскими.
     - И пить за королеву?
     - Может быть, речь шла  о  какой-нибудь  университетской  королеве...
Понимаешь, пока я как следует не обдумал все эти странные события, мне  бы
не хотелось, чтобы кто-нибудь знал о моем возвращении.
     - Ладно. Я буду молчать. Тебе понадобится моя помощь?
     - Думай. Всем известно, что тебе в голову время от  времени  приходят
оригинальные мысли. Ну самая пора выдать какую-нибудь стоящую мыслишку.
     - Что ж, - сказал Хал. - Такое впечатление, что наши проблемы связаны
с копией звездного камня. Что в нем такого особенного?
     - Сдаюсь. Давай, говори.
     - А я не знаю. Попробуем суммировать, что нам про него известно?
     -  Оригинал  прибыл   к   нам,   включенный   в   список   предметов,
предназначенных для культурного обмена. Про него писали, что это реликвия,
объект неизвестного  назначения  -  скорее  всего,  его  использовали  для
декоративных целей, - обнаруженный среди руин погибшей цивилизации. Ученые
предполагают, что он искусственного происхождения. Если это так,  звездный
камень может оказаться самым  древним  в  Галактике  предметом,  созданным
разумными существами.
     - Значит, он бесценен.
     - Естественно.
     - Если он пропадет  здесь  или  будет  уничтожен,  нас  вышвырнут  из
программы обмена.
     - Я полагаю, что это возможно...
     -  Он  предполагает!  Это  совершенно  точно.  Я  проверял.  В  нашей
библиотеке есть полный текст перевода соглашения, а меня вся  эта  история
так заинтересовала, что я его прочитал. Будет  собран  совет,  и  все  его
члены проголосуют по вопросу об исключении.
     - Хорошо, что он не потерялся и не уничтожен.
     - Ага. Просто прекрасно.
     - А как Байлер добрался до него?
     - Мне кажется, представитель ООН связался с ним и поручил  изготовить
дубликат, чтобы звездный камень можно было демонстрировать публике. Байлер
выполнил заказ, а потом они все перепутали.
     - Трудно поверить,  что  в  таком  серьезном  деле  могла  возникнуть
путаница.
     - Предположим, путаница была намеренной.
     - Это как?
     - Ну, например, Байлеру дали камень, но  вместо  того  чтобы  вернуть
оригинал и копию, он вернул две копии. Меня бы нисколько не удивило,  если
бы он захотел подольше подержать камень у  себя,  чтобы  как  следует  его
изучить. Байлер же мог вернуть его после  окончания  своих  экспериментов,
или, если бы его поймали - в данном случае  не  важно,  что  произошло  бы
раньше, - он бы просто заявил, что ошибся.  Никто  не  стал  бы  поднимать
шума, поскольку задание наверняка было секретным. Впрочем,  не  исключено,
что у меня просто разыгралось воображение. Наш друг мог получить камень на
совершенно законных основаниях и изучать его по просьбе правительства.
     Как бы там ни было,  давай  предположим,  что  до  недавнего  времени
оригинал находился в распоряжении Байлера.
     - Ну хорошо, предположим.
     - А потом исчез. Либо его перепутали и выбросили вместе с  неудачными
копиями, либо отдали нам - по ошибке...
     - Тебе, тебе, - повторил я, - и совсем не по ошибке.
     - Пол пришел к таким же выводам, - продолжал Хал, не обращая внимания
на мои намеки. - Он запаниковал, стал искать камень и в  процессе  поисков
немного нас потрепал.
     - Почему он вообще забеспокоился?
     - Кто-нибудь заметил подмену и потребовал вернуть настоящий оригинал.
И тогда Пол обнаружил, что камень пропал.
     - А Пола убили.
     - Ты сказал, что двое мужчин, которые допрашивали тебя  в  Австралии,
практически признались, что прикончили его в процессе допроса.
     - Да. Зимейстер и Баклер.
     - Твой подпольный агент - вомбат сказал, что они бандиты.
     - Динбаты. Давай, рассуждай дальше.
     - ООН поставила в известность все входящие в нее  нации  -  именно  с
этого момента государственный департамент и стал проявлять к нам  интерес.
Однако где-то произошла утечка, и Зимейстер решил сам найти камень,  чтобы
заломить большой выкуп. Ах, простите, награду.
     - В этом есть некий сюрреалистический смысл. Продолжай.
     - Камень мог остаться в нашем распоряжении, и все об этом знали.  Нам
не известно, где камень находится, но никто нам не верит.
     - Кто "все"?
     - Функционеры ООН, ребята из Фогги Боттом, динбаты и инопланетяне.
     - Ну, если считать, что инопланетяне поставлены в известность и  сами
участвуют в  расследовании,  появление  Чарва  и  Рагмы  становится  более
понятным - со всеми разговорами о секретности и безопасности. Однако  меня
беспокоит кое-что еще. Они абсолютно уверены, что, сам того не подозревая,
я  знаю  гораздо  больше  о  местонахождении   камня.   И   считают,   что
телепат-аналитик сможет найти в  моем  подсознании  необходимые  сведения.
Интересно, откуда у них взялась такая идея?
     - Тут я ничего не  могу  тебе  сказать.  Возможно,  они  проверили  и
отбросили все остальные варианты. И, между прочим, вдруг они правы? Камень
действительно исчез совершенно необъяснимым образом. Интересно...
     - Да?
     - А что, если тебе известно что-нибудь и у  твоего  подсознания  есть
причины скрывать это? В таком случае хороший психоаналитик, даже не будучи
телепатом,  сумеет  помочь  нам.  Гипноз,  наркотики...  Кто  знает?   Как
насчет-доктора Марко, к которому ты ходил?
     - Неплохая мысль, вот только убедить доктора Марко в реальности всего
происходящего будет достаточно трудно. Он  даже  может  посчитать,  что  я
малость сошел с катушек и начнет меня лечить. Нет. От  этого  я,  пожалуй,
пока воздержусь,.
     - Что же остается?
     - Напиться, - сказал  я.  -  Чтобы  мои  церебральные  центры  совсем
перестали следить за координацией движений.
     - Хочешь кофе?
     - Нет. Мое сознание проигрывает со счетом ноль  -  шесть,  и  я  хочу
достойно удалиться на покой. Ты не возражаешь, если я  посплю  у  тебя  на
диване?
     - Валяй. Сейчас принесу тебе одеяло и подушку.
     - Спасибо.
     - Может быть, утром у нас  возникнут  свежие  мысли,  -  сказал  Хал,
вставая.
     - Какими бы умными они ни были, думать их будет  весьма  непросто,  -
заявил я, подходя к дивану и скидывая туфли. - Пусть мыслям придет  конец.
Таким образом я отметаю Декарта.
     Я повалился на диван, без единой cogito и перестав sum  [Cogito  ergo
sum (лат.) - "Пока мыслю, существую" - афоризм Декарта].


     Забве...
     В одной из дальних комнат моего сознания  стоял  телетайп.  Им  никто
никогда не пользовался. Внутри не-созидания, где не-я мирно не-существовал
в  интервале  не-времени,  он   застучал,   извергая   что-то,   и   начал
синтезироваться неки