я поселить. Как только я буду  на  месте,  постараюсь  сразу
позвонить вам.
     - Договорились.  Поздравляю  со  степенью  и  с  работой.  Когда  ты,
наконец, принимаешь решения, то времени даром не теряешь - в точности, как
твой дядюшка. Я с нетерпением буду ждать окончания твоей истории.  А  пока
постараюсь  прозондировать  почву.  Кроме  того,  я  думаю,  что  в  самое
ближайшее время тебя ждет приятный сюрприз.
     - Какого рода?
     - Ну, какой же это будет сюрприз, если я все расскажу  тебе  заранее,
мой дорогой мальчик? Верь мне.
     - Ладно, верю, - сказал я. - Спасибо.
     - До встречи.
     - Пока.
     Вот так, хладнокровно все обдумав,  и  тому  подобное.  Никаких  тебе
извинений. Мне уже надоело, что в меня  все  время  стреляют,  к  тому  же
стыдно не пользоваться такими замечательными подарками.


     Как  ни   странно,   гостиница   находилась   почти   напротив   того
недостроенного здания, которое я использовал,  чтобы  добраться  до  крыши
строения, расположенного по диагонали  через  дорогу,  -  а  точнее,  того
самого выставочного зала, где нашла приют машина Ренниуса.
     Почему-то я был уверен в том, что это не простое совпадение.  Однако,
когда я что-то  сказал  по  этому  поводу,  Надлер  промолчал.  Время  уже
перевалило за  полночь,  мы  только-только  зарегистрировались,  а  уж  не
расставались с того самого момента, как Надлер заехал за  мной.  Когда  мы
подходили к конторке портье, я  посмотрел  по  сторонам  и  убедился,  что
поблизости не видно автоматов, в которых можно  купить  сигареты  в  любое
время суток. Тогда я сказал:
     - У меня практически кончились сигареты.
     - Вот и отлично, - ответил мой босс. - Отвратительная привычка.
     Девушка за столиком проявила куда больше  сострадания  и  подсказала,
где можно разжиться сигаретами.  Я  поблагодарил  ее,  узнал  номер  своей
комнаты, обещал Надлеру, что поднимусь туда через минуту, и  быстро  вышел
на улицу.
     Естественно,  первым  делом  я  направился  к  ближайшему   телефону,
позвонил Мерими и рассказал ему, где нахожусь.
     - Отлично, считай, что наблюдение уже выставлено,  -  заверил  он.  -
Кстати, похоже, наши приятели в городе. Один из  моих  людей  думает,  что
видел их.
     - Вы, я смотрю, времени даром не теряли.
     - Ну, это получилось случайно. И  все  же...  держись.  Хороших  тебе
снов. Adieu.
     - Спокойной ночи.
     Я поспешил обратно к лифту, поднялся на свой этаж и подошел  к  нашей
комнате. Поскольку у меня не было ключа, я постучал.
     Некоторое время никто не отвечал. А потом,  как  раз  в  тот  момент,
когда я собрался постучать снова, донесся голос Надлера:
     - Кто там?
     - Я, Кассиди.
     - Заходи. Дверь не заперта.
     Ничего не подозревая, уставший, занятый своими мыслями,  я  нажал  на
ручку, толкнул дверь и вошел. Такую ошибку мог совершить каждый.
     - Тед! Какого черта... - Как раз в этот момент  одна  лиана  схватила
меня за ногу, а  другая  обвилась  вокруг  плеча  -  ...тут  происходит  -
поинтересовался я, взлетев вверх.
     Естественно, я сражался изо всех сил. На моем месте так  поступил  бы
каждый. Но мерзкая тварь подняла меня на пять футов в воздух, и я оказался
в горизонтальном положении прямо над этой, мягко говоря, непривлекательной
штукой. Потом она принялась переворачивать  меня  вверх  ногами,  так  что
теперь я видел  только  ее  серо-зеленое  туловище,  лохань  со  слизью  и
шевелящиеся осьминожьи щупальца.  У  меня  было  предчувствие,  что  тварь
намеревается сделать мне какую-то пакость, еще до того как мясистые листья
раскрылись,  словно  складной  нож,  и  продемонстрировали  мне   влажные,
покрытые колючими иглами и отвратительно кроваво-красные внутренности.
     Я взвыл и начал отрывать от  себя  щупальца.  А  потом  что-то  вроде
раскаленной кочерги воткнулось мне в голову, прямо  между  глаз.  Все  мое
существо окутал невыносимый ужас, и  я  начал  конвульсивно  извиваться  в
прочной живой паутине.
     Потом раздался резкий свистящий звук, все неприятные ощущения в  моем
черепе разом исчезли, лианы поникли, отпустили меня, и я, корчась, упал на
ковер, чудом не  угодив  в  лохань  со  слизью.  Впрочем,  большая  клякса
плюхнулась  мне  на  рукав,  а  неподвижные   щупальца   повисли,   словно
праздничные флаги. Я застонал и потянулся, чтобы растереть плечо.
     - Ему больно! - узнал я голос Рагмы.
     Я повернул голову, чтобы с достоинством принять  сострадание,  потому
что услышал, как ко мне  приближаются  чьи-то  маленькие  лохматые  ножки,
сопровождаемые массивными копытами.
     Однако Рагма в своем собачьем костюме и Надлер  с  Полом  Байлером  в
обычных костюмах промчались мимо меня, столпились возле  лохани  и  начали
утешать воинственно настроенный овощ.  Я  отполз  в  угол,  где  с  трудом
поднялся  на  ноги,  и  все  же  мне  никак  не   удавалось   окончательно
успокоиться. Тогда я принялся непристойно  ругаться;  на  меня  все  равно
никто не обращал внимания. В конце концов я пожал плечами,  стер  грязь  с
рукава, нашел стул, закурил и начал наблюдать за представлением.
     Мои дорогие коллеги подняли безжизненное туловище  с  многочисленными
конечностями и принялись что-то с ним  делать.  Рагма  сбегал  в  соседнюю
комнату и вернулся с предметом, отдаленно напоминавшим лампу, воткнул ее в
розетку и навел на гнусное растение.  Затем,  достав  пульверизатор,  стал
опрыскивать кровожадные листья. После  этого  Рагма  занялся  помешиванием
слизи, добавив туда каких-то химикатов.
     - Что случилось? - спросил Надлер.
     - Понятия не имею, - ответил Рагма. - Вот! Мне кажется, он приходит в
себя!
     Щупальца  начали  дергаться,  точно  раненые  змеи,  потом   медленно
открылись и снова закрылись листья.  Существо  несколько  раз  вздрогнуло.
Наконец оно  снова  выпрямилось,  вытянуло  вперед  все  свои  конечности,
опустило их, вытянуло снова и опять расслабилось.
     - Вот так-то лучше, - вздохнул Рагма.
     - А кого-нибудь интересует, как себя чувствую я?  -  Мне  не  удалось
скрыть легкого сарказма в голосе.
     Рагма повернулся и сердито на меня посмотрел.
     - Ты! - воскликнул он. - Может, скажешь, что ты сделал  с  несчастным
доктором М'мрм'млрром?
     - Ну-ка повтори!.. По-моему, у меня что-то со слухом.
     - Что ты сделал с доктором М'мрм'млрром?
     - Благодарю тебя. Так я и думал. Понятия не имею. А кто такой  доктор
Мымр?
     - М'мрм'млрр, - поправил  меня  Рагма.  -  Доктор  М'мрм'млрр  -  это
телепат-аналитик, которого я доставил сюда, чтобы он тебя обследовал.  Нам
повезло, и доктор прибыл на место  раньше,  чем  мы  предполагали.  Однако
когда он попытался тебя обследовать, ты грубо набросился на него  и  вывел
из строя.
     - Вот эта штука, - спросил я, махнув рукой  в  сторону  лохани  и  ее
обитателя, - оказывается, телепат?
     - Не все являются членами животного царства в том смысле, в каком  ты
это понимаешь, -  ответил  Рагма,  -  доктор  М'мрм'млрр  -  представитель
абсолютно отличной от вашей линии развития жизни. У  тебя  есть  по  этому
поводу возражения? Может быть, ты имеешь что-нибудь против растений?
     - Я определенным образом настроен против того,  чтобы  меня  хватали,
сжимали и размахивали мною в воздухе.
     - Доктор предпочитает активную терапевтическую стратегию.
     - Ну, в таком случае он должен быть готов к тому, что рано или поздно
ему попадется пациент, который не является  пацифистом.  Не  знаю,  что  я
сделал, но, честно говоря, рад, что мне это удалось.
     Рагма  отвернулся,  наклонил  голову  набок,  словно   изучал   трубу
граммофона, а потом объявил:
     - Он чувствует себя лучше. И желает предаться  медитации.  Мы  должны
оставить свет включенным. Это займет немного времени.
     Лианы или щупальца шевельнулись и  обвились  вокруг  странной  лампы,
которую принес Рагма. Доктор М'мрм'млрр замер.
     - А  зачем  ему  нападать  на  обследуемых?  спросил  я.  -  По  моим
представлениям это не слишком способствует возникновению хорошего контакта
врача с пациентом.
     Рагма вздохнул и снова повернулся ко мне.
     - Он делает это вовсе не затем, чтобы разозлить своих  пациентов.  Он
стремится помочь.  Насколько  я  понимаю,  бесполезно  требовать  от  тебя
понимания того,  что  эта  практика  родилась  в  результате  многовековых
сложнейших философских размышлений, которым предавался  его  народ,  чтобы
решить эту проблему.
     - Угу, - ответил я.
     - Их теория заключается в том, что любое  примитивное  чувство  может
быть  использовано   в   качестве   мнемомолекулярного   ключа.   Искусное
пользование этим ключом  дает  телепату  подобного  типа  доступ  ко  всем
переживаниям индивидуума, расположенным в данной области. Они  обнаружили,
что  страх  является  важной  составляющей  проблем,  с  которыми  к   ним
обращается большинство  пациентов.  Поэтому,  индуцируя  страх  и  желание
сбежать,  врачу  удается  зафиксировать  эмоции  пациента,  с  тем   чтобы
применить терапевтическое воздействие. Таким образом,  он  может  обозреть
все мотивационное поле за один сеанс.
     - Интересно, съедает ли доктор свои ошибки? - спросил я.
     - Он не может контролировать свою наследственность, - ответил  Рагма.
- А ты прыгаешь по деревьям, хватаясь за ветки? Впрочем,  -  Рагма  махнул
лапой, - ты-то как раз прыгаешь. Я забыл.
     Я повернулся к Надлеру, который подошел ко мне и Полу - он тоже стоял
неподалеку и ухмылялся.
     - Как я посмотрю, вам  все  это  понравилось,  -  угрюмо  заметил  я,
обращаясь к ним обоим.
     Пол пожал плечами, а Надлер сказал:
     - Если таким образом задача будет решена.
     Я вздохнул.
     - Наверное, вы правы... Пол, что ты здесь делаешь?
     - Мы с тобой коллеги, - ответил он. - Меня рекрутировали  практически
одновременно с тобой. Кстати, прошу  простить  мое  поведение  у  тебя  на
квартире. Ты ведь понимаешь, это было вопросом жизни и смерти. Моей.
     - Ладно, забыли, - щедро кивнул я. - В каком качестве тебя  взяли  на
службу?
     - Профессор Байлер наш эксперт по звездному камню, - ответил  Надлер.
- Он знает о нем больше, чем любой другой человек.
     - Значит, ты расстался  с  мыслью  вернуть  драгоценности  британской
короны? - спросил я.
     Пол поморщился и кивнул:
     - А, так ты все знаешь... Да,  это  был  запоздалый  юношеский  жест,
из-за которого все пошло кувырком. Mea culpa  [моя  вина  (лат.)].  Мы  не
ожидали, что в дело будут вовлечены такие страшные  преступники.  Когда  я
пришел в себя после их нападения, мне стало ясно, что мы совершили ошибку,
и я решил попытаться ее исправить. Я рассказал людям из ООН все,  что  мне
было известно, и в конце концов, с превеликим трудом,  сумел  их  убедить.
Они обошлись со мной достаточно благородно и не стали  сажать  под  замок.
Более того, они рассказали  о  тех  трудностях,  которые  испытываешь  ты.
Однако я считал, что одного признания еще  недостаточно,  чтобы  загладить
вину, очень  хотелось  помочь  вернуть  камень.  Ты  как  раз  приехал  из
Австралии в Штаты, и я сообразил, что Зимейстер и Баклер собираются  снова
на тебя напасть. Поэтому я решил незаметно следить за тобой, с тем  чтобы,
когда они предпримут эту попытку, оказаться рядом. Я выследил тебя у Хала,
некоторое время держался поблизости, но в  баре  тебя  упустил.  И  только
когда ты вернулся домой, я снова тебя нашел. Остальное ты знаешь.
     - Да. Еще одна маленькая тайна раскрыта. Значит, они и тебя взяли  на
работу, когда ты лежал в госпитале?
     - Точно. Тед сказал, что, если меня так беспокоит вся эта история,  я
могу поступить к ним на службу - тогда мне хотя бы будут  платить  за  это
деньги. Однако считается,  что  я  работаю  специалистом  по  инопланетной
минералогии.
     - Как мне кажется, - сказал  я,  обращаясь  ко  всем  сразу,  -  меня
привезли сюда не только для того, чтобы избежать очередной встречи с двумя
бандитами. У вас были на меня другие  планы,  которые  лишь  начинались  с
телепатического исследования.
     - Да, ты не ошибся, - заверил меня Рагма. - Однако учитывая, что  все
зависит от результатов  нашего  эксперимента,  бессмысленно  рассматривать
различные гипотезы, которые в противном случае могли бы быть отброшены.
     - Иными словами, вы не собираетесь ничего мне говорить?
     - Совершенно верно.
     Я не успел ни согласиться с ним, ни что-нибудь ему возразить,  потому
что  меня  отвлекло  движение  в  противоположном  углу  комнаты.   Доктор
М'мрм'млрр снова пошевелился.
     Мы молча наблюдали за тем, как он поднял свои змееподобные конечности
и  принялся  делать  странные  упражнения.   Напряжение,   расслабление...
Напряжение, расслабление...
     Так  продолжалось  две  или  три  минуты  -  в   этом   было   что-то
гипнотическое, - и я сообразил, что он снова пытается поймать меня в  свои
сети, только  на  сей  раз  внеземной  специалист  действовал  куда  более
деликатно.
     Я ощутил прикосновение к своему разуму, какое-то непривычное жжение в
районе мыслительных центров. На этот раз я не испытал никакой боли. У меня
возникло смутное ощущение, сходное с  тем,  которое  охватывает  человека,
подвергающегося операции под местным наркозом. Судя  по  всему,  остальные
каким-то образом поняли, что здесь происходит, и хранили молчание.
     Ладно. Если М'мрм'млрр собирается вести себя прилично, я не буду  ему
мешать.
     Поэтому я просто сидел, позволив ему делать то что он считал нужным.
     Затем, совершенно  неожиданно,  он  добрался  до  какого-то  большого
рубильника и дернул за него, потому что я мгновенно  и  безо  всякой  боли
вырубился. Блюм.
     И снова блюм.
     Я был измучен, ужасно хотел пить, чувствовал  себя  так,  будто  меня
разобрали, а потом неправильно собрали. Поднял руку, чтобы потереть глаза,
и невольно посмотрел на часы. Потом поднес их к  уху  -  решил  проверить,
идут они или нет. Как я и подозревал, часы тикали. Ergo...
     - Да, прошло около трех часов, - сказал Рагма.
     Я услышал, как храпит Пол, потом он замолчал, откашлялся и  вздохнул.
Он заснул прямо в своем кресле. Рагма курил, удобно устроившись  на  полу.
М'мрм'млрр все еще шевелил конечностями, вытянувшись во весь рост. Надлера
нигде не было видно.
     Я потянулся, разминая мышцы, и услышал, как, словно старые  половицы,
заскрипели мои суставы.
     - Ну, надеюсь, вам удалось узнать что-нибудь полезное, - сказал я.
     - Да, пожалуй, - ответил Рагма. - Как ты себя чувствуешь?
     - Словно меня вывернули наизнанку.
     - Это понятно. Вполне. Некоторое время ты представлял из  себя  нечто
вроде поля боя.
     - Давай, рассказывай.
     - Во-первых, - начал он, - мы нашли звездный камень.
     - Значит, ты был прав? Все были правы? Я  обладал  спрятанным  где-то
глубоко знанием?
     -  Да.  Твои  воспоминания  и  сейчас  вполне  доступны.  Хочешь  сам
попробовать? Вечеринка. Разбитый бокал. Письменный стол...
     - Подожди минутку. Дай подумать.
     Я стал думать. И все вспомнил. Последний раз, когда я видел  звездный
камень...
     Вечеринка была посвящена женитьбе Хала, я устроил  ее  за  неделю  до
этого торжественного события. В квартире было полно наших друзей, спиртное
лилось рекой, и мы все ужасно шумели. Веселье продолжалось часов  до  двух
или трех ночи. В общем, можно сказать, что вечеринка удалась на славу.  По
крайней мере, наши гости разошлись по домам, весело  смеясь,  и  никто  не
получил увечий.
     Если не считать одного крошечного несчастного случая, происшедшего со
мной.
     Да. Кто-то нечаянно скинул бокал, который стоял на  столике  в  углу,
бокал разбился. Он был  пустым.  Так  что  вытирать  ничего  не  пришлось.
Случилось это уже ближе к концу вечеринки. Гости  расходились,  надо  было
прощаться. Так что я оставил осколки там, где они  лежали.  Позже.  Manana
[завтра (исп.)], может быть.
     Впрочем, я знал, что выпил слишком много, и  прекрасно  понимал,  как
буду чувствовать себя завтра утром и  что  стану  предпринимать  по  этому
поводу.
     Я начну ворчать и ругаться, и гнать от  себя  день.  А  когда  он  не
захочет уходить, я выползу из кровати и потащусь на кухню, чтобы поставить
кофе - первое мое действие  по  утру,  -  а  потом,  пока  вода  закипает,
оправлюсь в ванну для совершения обычных  процедур.  Естественно,  я  буду
ходить босиком и, естественно, забуду о том,  что  пол  усыпан  осколками.
Впрочем, мне придется вспомнить об этом довольно быстро.
     Так что я вытащил из-под письменного стола корзину для мусора, присел
на корточки и начал обследовать территорию.
     Ясное  дело,  я  порезался:  в  какой-то   момент,   слишком   сильно
потянувшись вперед, потерял равновесие, взмахнул рукой, чтобы не упасть, и
наткнулся ладонью на один из осколков.
     Потекла кровь, я замотал руку платком и  продолжил  уборку.  Я  знал,
что, если прекращу это делать сейчас и займусь  рукой,  у  меня  возникнет
соблазн оставить все как есть. Спать хотелось ужасно.
     Я  собрал  все  осколки,  что  сумел  найти,  и  вытер  пол  влажными
салфетками. Потом поставил корзину на место и уселся в  кресло,  поскольку
оно оказалось рядом, а я  дико  устал.  Размотав  платок,  я  увидел,  что
кровотечение продолжается. Бессмысленно что-либо делать, пока  тромбин  не
завершит свою работу. Поэтому я  откинулся  в  кресле  и  стал  ждать.  На
мгновение мой взгляд остановился на модели  звездного  камня,  которую  мы
использовали в качестве пресс-папье. На самом  деле  я  его  даже  взял  и
медленно поворачивал, получая необычайное удовольствие от  игры  света  на
гранях.
     Моя собственная голова показалась мне ужасно тяжелой,  и  я  подумал,
что неплохо было бы использовать бицепсы в качестве  подушки.  Устроившись
поудобнее и по-прежнему не закрывая глаз, я  продолжал  играть  с  камнем;
меня сначала немного огорчило, что на него попала кровь, но потом я решил,
что благодаря этому возникали потрясающие контрасты. Прощай, белый свет.
     Я проснулся через несколько часов - ужасно  хотелось  пить,  а  мышцы
затекли из-за того, что я спал в таком  неудобном  положении.  Я  встал  и
отправился на кухню, где выпил стакан воды, а потом  прошел  по  квартире,
выключая свет. Отправился в спальню, уселся на  краю  кровати  и  медленно
разделся, оставив одежду там, где она упала, потом забрался под  одеяло  и
проспал остаток ночи, как положено.
     Именно тогда я и видел звездный камень в последний раз. Да.
     - Я вспомнил. Благодаря доктору. Теперь  я  все  вспомнил.  Я  забыл,
потому что мое сознание было затуманено алкоголем и усталостью, но  сейчас
я все отлично помню.
     - Тут дело не только в алкоголе и усталости, - поправил Рагма.
     - А в чем же еще?
     - Я сказал, что мы нашли камень.
     - Ты сказал, однако что-то у меня нет никаких  воспоминаний  на  этот
счет. Я только помню, когда видел его в последний раз, и понятия не  имею,
куда он делся.
     Пол откашлялся, а Рагма посмотрел на него.
     - Давай, - сказал он.
     - Когда я работал  с  этой  штукой,  -  начал  Пол,  -  мне  пришлось
обращаться с ней не совсем так, как  хотелось.  Понимаешь,  я  же  не  мог
отколоть кусочек от бесценного артефакта для того, чтобы исследовать  его.
Даже если позабыть на время об эстетических причинах, это  могло  бы  быть
легко обнаружено. Я же не знал, насколько подробно инопланетяне изучили  и
проанализировали поверхность камня.  Практически  любое  мое  действие,  в
результате которого изменился бы внешний вид драгоценного экспоната, могло
привести к неприятностям. К счастью,  камень  пропускал  свет.  Поэтому  я
сосредоточил все свои усилия на оптических эффектах. Я  сделал  невероятно
подробную топологическую световую карту всей поверхности. В соответствии с
этой картой и массой камня я  смог  составить  себе  представление  о  его
строении. Так вот, хотя меня в тот момент не  интересовало  ничего,