ладине
как можно шире, так, что даже, если бы в  одну  из  них  вонзились  острые
когти, другой было бы достаточно для того, чтобы удержать меня.
     Мой враг сделал вид, что собирается напасть,  потом  явно  передумал,
отвернулся и побежал.
     А я подтянулся и выпрямился.
     Я наблюдал за тем, как  он  удирал  от  меня  и  вскоре  оказался  на
противоположной стороне стальной площадки, на  которой  мы  находились.  Я
пододвинулся к ближайшему ко мне углу, а он отбежал к самому дальнему.
     Тогда я двинулся по одному краю площадки, он - по другому.
     Я остановился. И он остановился. Мы не сводили друг с друга глаз.
     - Отлично, - проговорил я,  доставая  сигарету  и  прикуривая.  -  Ты
тянешь время, и проигрываешь - тебе должно быть это известно. Ребята  там,
внизу, не сидят сложа руки. Они вызвали подмогу. Все пути вниз будут очень
скоро перекрыты. Могу побиться об заклад, что через несколько минут к  нам
сюда прилетит вертолет  с  оружием,  которое  снабжено  приборами  ночного
видения. Я всегда считал, что лучше сдаться, чем  оказывать  сопротивление
при аресте, в случае, если у  тебя  неприятности.  Я  являюсь  официальным
представителем государственного департамента  моей  страны  и  Организации
Объединенных Наций. Выбирай, что тебе больше нравится...
     "Хорошо, - промелькнуло у  меня  в  голове.  -  Я  сдамся  тебе,  как
представителю государственного департамента".
     Он  двинулся  к  ближайшему  углу,  повернул  и  ровным  шагом  начал
приближаться ко мне. Я отвернулся и направился к тому  углу,  от  которого
только что отошел. Он добрался  туда  раньше  меня,  завернул  за  угол  и
продолжал двигаться в мою сторону.
     - Остановись, - приказал я. - Ты арестован.
     Однако он не только не остановился, он бросился ко мне, наполнив  мое
сознание образами, которые, облаченные в слова, звучали бы примерно так:

                   |  пристало  |           | зубами  |
            Более  |            | умереть с |         |
                   | благородно |           | когтями |

              | в |  | глотке |       | гнезда      |
              |   |  |        | врага | тотема      | !
              | у |  | сердца |       | цивилизации |

                  Умри же, разоритель гнезд!

     Я выбросил руку вперед в тот момент, когда кот прыгнул, и,  поскольку
у меня не было никакого другого оружия, сунул ему в морду свою сигарету.
     Он извернулся и попытался ударить по  ней  лапой  еще  до  того,  как
взлетел в воздух. А я отшатнулся и одновременно присел, подняв руки вверх,
чтобы сохранить равновесие и прикрыть лицо и голову.
     Он ударил меня, но даже не сумел вцепиться в  глотку,  а,  коснувшись
моего левого плеча, разодрал когтями мне руку и бок. А потом упал.
     У меня пронеслась естественная мысль: надо  восстановить  равновесие,
спасти  эту  мерзкую  тварь  -  ради  того,  чтобы  получить  какую-нибудь
информацию - развернулся направо, перенес  вес  на  левую  ногу,  выбросил
вперед руку, схватил - не слишком сильно! - остановка - дернул, потянул...
     Ага, поймал! Я держал его за хвост! Но...
     Короткое сопротивление, звук разрываемой ткани, новое движение...
     Я держал в руках жесткий, черный,  искусственный  хвост  с  остатками
какой-то напоминавшей резину ткани. А еще я  успел  заметить,  как  в  том
месте, где освещение было более ярким, промелькнула маленькая темная тень.
Вряд ли ему удалось приземлиться на лапы.



                                    12

     Время.
     Фрагменты, обрывки, кусочки... Время.
     Богоявление во Тьме и Сиянии. Сценарий в зеленых, золотых,  пурпурных
и серых тонах...
     Сумерки. Какой-то человек. Взбирается на  высокую  Башню  Чезлерей  в
местечке Ардель, на берегу моря, название которого он пока  еще  не  может
произнести. Темное, словно виноградный сок, море, искрящееся кьянти,  игра
светотени, рожденная сиянием далеких  звезд  и  лучами  Канис  Вибеспер  -
светила, которое вот-вот спрячется за горизонтом и  на  другом  континенте
настанет утро, а легкий бриз  с  полей  овевает  соединенные  между  собой
балконы, башенки, стены и тротуары города, он дарит  теплый  аромат  земли
своему старому, холодному приятелю...
     Цепляясь за уступы зеленого камня, карабкаясь по  обращенной  к  морю
стороне  башни,  человек  решил  поспорить  со  спешащим  на  покой  днем,
уносящимся все выше и выше. Вот  он  наклонился,  приготовился  к  прыжку.
Прежде чем покинуть эти края, солнце касается  своими  призрачными  лучами
Башни Чезлерей,  и  тогда  на  ее  вершину  опускается  золотое  покрывало
уходящего дня. Как только солнце собралось на покой,  человек  пустился  в
путь, начав его от самого подножия башни,  стремясь  не  опоздать  к  тому
моменту, когда ночь опустится на город.
     Он соревнуется с тенями - его  собственная,  словно  чернильно-черный
плащ, окутывает тело, руки мечутся  в  темноте,  точно  напуганные  рыбки.
Где-то в хрустальной вышине, над головой человека, ночь без устали чеканит
ослепительные звезды. Он начал задыхаться, а  золотое  пятнышко  света  на
шпиле Башни стало совсем крошечным.
     Но крошечный осколок золотого света медлит, замер на зеленом камне, и
наш человек спешит  вперед,  обгоняя  свою  тень...  Сияние  на  мгновение
померкло и снова вспыхнуло.
     Человек ухватился за парапет, подтянулся - так пловец выходит из воды
на сушу.
     Он поднимается на ноги и смотрит в сторону  моря,  в  сторону  света.
Да...
     Он успевает ухватить последний луч светила,  спешащего  на  покой.  И
смотрит на него всего одно короткое мгновение.
     А потом устраивается поудобнее  на  камне  и  принимается  любоваться
многообразием оттенков ночи, словно видит все это впервые.  Он  сидит  так
очень долго, сидит и смотрит...
     Конечно же, я его знаю.


     Портрет мальчишки с собакой на берегу. Тик-так  и  прошлые  невзгоды.
Фрагменты...
     - Давай, неси, сюда! Ну, неси же!
     - Проклятье, Рагма! Учись, как следует бросать тарелку,  если  хочешь
играть! Мне надоело за ней бегать!
     Он захихикал. А я отыскал тарелку и бросил, но он снова отправил ее в
прибрежные кусты.
     - Ну, все! - заявил я. - Конец. Это бесполезно. Ты прекрасно  ловишь,
а вот бросать совсем не тянешь.
     Я повернулся и направился к воде. Через несколько мгновений я услышал
пыхтение - Рагма уже был рядом.
     - У нас есть похожая игра, - сказал он. - В нее у меня тоже не  очень
получалось.
     Мы смотрели, как пенятся у наших ног зелено-серые волны, набегают,  а
потом с шипением откатывают прочь.
     - Дай сигарету, - попросил Рагма.
     Я дал ему сигарету и прикурил сам.
     - Если я расскажу тебе то, что тебя интересует, я нарушу секретность,
- сообщил он мне.
     Я промолчал, потому что уже давно это понял.
     - Но я все равно тебе расскажу. Без подробностей. В общих  чертах.  Я
собираюсь проверить степень собственного благоразумия. По  правде  говоря,
это не  такой  уж  и  секрет,  а  теперь,  когда  вы,  земляне,  начинаете
путешествовать  на  другие  миры,  вы  рано  или   поздно   все   узнаете.
Предпочитаю, чтобы ты услышал это от друга. Ибо, надеюсь, тогда тебе будет
легче принять решение  по  поводу  того  предложения,  которое  тебе  было
сделано. Мне кажется, ты имеешь на это полное право.
     - Мой чеширский котик... - начал я.
     - Был виллоухимом, - проговорил  Рагма,  -  представителем  одной  из
самых  могущественных  культур  Галактики.  Конкуренция  между  различными
расами, составляющими цивилизации, всегда была особенно острой в  вопросах
торговли и эксплуатации новых миров. Существуют сильные культуры, и мощные
блоки, и - скажем, развивающиеся миры?  -  вроде  вашего,  совсем  недавно
подошедшие к порогу большой  Вселенной.  Возможно,  наступит  день,  когда
Земля станет членом нашего Совета и получит в нем  право  голоса.  Как  ты
считаешь, вы будете сильны?
     - Ни капельки, - ответил я.
     - А как принято поступать в подобных случаях?
     - Заключать сделки, искать союзников и тех, у кого такие же  проблемы
и схожие интересы.
     - Вы  сможете  заключить  соглашение  о  сотрудничестве  с  одним  из
могущественных блоков. Они сделают для вас много хорошего в обмен на  вашу
поддержку.
     - И возникнет опасность стать марионеткой  в  чужих  руках.  Потерять
больше, чем получить взамен.
     - Возможно, ты прав, а может  быть,  и  нет.  Предвидеть  такие  вещи
невозможно.  С  другой  стороны,  не   исключено,   что   объединитесь   с
какой-нибудь другой слабой группировкой, находящейся,  как  ты  сказал,  в
положении, похожем на ваше.  В  этом  тоже  есть  определенная  опасность,
естественно, но ведь все совсем не так просто и однозначно. Ты  понимаешь,
что я имею в виду?
     - Может быть. А  много  существует...  развивающихся  миров...  вроде
нашего?
     - Да, - ответил Рагма. - Целая куча. Новые миры продолжают все  время
появляться.  Это  очень  хорошо  -  для  всех.   Нам   просто   необходимо
разнообразие рас и культур - потому что это разные  взгляды  и  совершенно
уникальные подходы к решению проблем, которые без устали ставит перед нами
жизнь.
     -  Значит  ли  это,   что   определенное   количество   новых   миров
объединяются, чтобы решить свои основные проблемы?
     - Значит.
     - А они обладают достаточным весом, чтобы оказывать влияние на Совет?
     - Все к этому идет.
     - Понятно, - проговорил я.
     - Да. Некоторые более старые и влиятельные расы не  имели  бы  ничего
против ограничения этого влияния. Уменьшение числа молодых миров - один из
возможных способов добиться этой цели.
     - Если бы мы опозорились с одним  из  артефактов,  нас  бы  исключили
навсегда?
     - Навсегда - нет. Вы же  существуете.  И  находитесь  на  достаточном
уровне развития. Вас  бы  признали  рано  или  поздно,  даже  несмотря  на
промахи, совершенные вами в  самом  начале.  И  все  же  репутация  землян
оказалась бы запятнанной, так что ваше вступление в Совет было бы отложено
на неопределенный срок. Я думаю, на довольно солидный срок.
     -  Ты  с  самого  начала  подозревал,  что  в  нашем  деле   замешаны
виллоухимы?..
     - Я подозревал одну из могущественных рас. Это не единственный случай
подобного рода - именно поэтому мы присматриваем за новичками. Вы же  сами
облегчили  им  задачу  -  предоставили  ситуацию,   которой   они   смогли
воспользоваться в своих целях. Впрочем, по  правде  говоря,  я  ошибся  на
предмет того, кто стоял за всем этим. Я все понял, только  когда  Спейкусу
наконец удалось пробиться к  тебе,  и  ты  стал  преследовать  виллоухима.
Теперь это уже не имеет принципиального значения. Если бы  мы  представили
им улики и потребовали  объяснений  -  а  мы  не  будем  этого  делать,  -
виллоухимы, естественно, заявили бы, что их агент не являлся их агентом, а
был всего лишь неуравновешенной личностью, действовавшей  по  собственному
усмотрению, и принесли бы свои извинения всем заинтересованным сторонам за
причиненные неудобства.  Нет.  Они,  вне  всякого  сомнения,  поняли,  что
потерпели поражение. В этом смысле мы их обезвредили. Они  знают,  что  мы
следим за порядком и что вы тоже настороже - по крайней мере,  официальным
лицам все известно. Сомневаюсь, что вам придется столкнуться с  чем-нибудь
подобным в ближайшее время.
     - Думаю, следующим их шагом будет подношение подарков.
     -  Вполне  возможно.  Впрочем,  должен  заметить,  что   теперь   вас
просветили на предмет подобных действий. К вам будут обращаться и другие -
в надежде получить поддержку. Совсем несложно сравнить разные предложения.
     - Итак, все возвращается к наполненной дымом комнате...
     - Или метаном. Или много чем еще, - ответил  Рагма.  -  Только  я  не
совсем понимаю...
     - Политика. Она ведь напоминает дымовую завесу.
     - А, да. Один из основных законов жизни.
     - Рагма, я хотел бы задать тебе личный вопрос.
     - Имеешь право. Если он  окажется  слишком  для  меня  неприятным,  я
просто на него не отвечу.
     - В таком случае скажи, пожалуйста, а  как  ты  охарактеризуешь  свою
собственную культуру, расу, народ -  ну,  как  там  ученые  твоей  планеты
называют вашу социальную группу, ты же понимаешь, что и имею в  виду  -  с
точки зрения галактических цивилизаций.
     - Ну, мы сами  назвали  бы  себя  достаточно  практичными,  деловыми,
спокойнокровными...
     - Хладнокровными, - поправил я.
     - Вот именно. А еще мы - идеалисты, творческие  личности,  обладающие
развитой культурой...
     Я кашлянул.
     - ...и огромным потенциалом, - заявил  Рагма.  -  Мы,  словно  юноши,
жизнелюбивы и умеем мечтать.
     - Спасибо.
     Мы  повернули  и  пошли  вдоль  полосы  прибоя,  все  время  стараясь
оставаться вне пределов досягаемости волн.
     - Ты обдумал  предложение,  которое  тебе  было  сделано?  -  наконец
спросил меня Рагма.
     - Да, - ответил я.
     - Принял решение?
     - Еще нет.  Я  хочу  ненадолго  уехать,  чтобы  хорошенько  раскинуть
мозгами.
     - Тебе известно, сколько тебе на это понадобится времени?
     - Нет.
     - Так,  так.  Ты,  естественно,  немедленно  сообщишь  нам  о   своем
решении...
     - Конечно.
     Мы прошли мимо выгоревшей надписи "КУПАТЬСЯ ЗАПРЕЩЕНО", и я  пустился
в размышления на тему о том, что совсем недавно эта надпись  выглядела  бы
для меня вот так: "ОНЕЩЕРПАЗ ЯСЬТАПУК". Все мои шрамы вернулись на прежние
места, а сигареты вновь имели привычный вкус, но я решил, что мне будет не
хватать отображенной  версии  картошки  фри,  отвратительных  гамбургеров,
несвежих салатов и кофе, что подают в студенческом Союзе. Но больше  всего
меня будет преследовать вкус вывернутого наизнанку спиртного, из  которого
получался такой специфический,  ни  на  что  не  похожий,  таинственный  и
волшебный напиток - мне каждый раз казалось, что легкий ветерок  переносит
меня в сказочную страну...
     - Наверное, пора возвращаться в город,  -  произнес  Рагма.  -  Скоро
начнется вечеринка у Мерими.
     - Точно, - ответил я. - Слушай, скажи мне вот еще что: я сейчас думал
об инверсиях, происходящих на молекулярном  уровне,  но  не  затрагивающих
атомы и субатомы...
     - Ты хочешь знать, почему машина Ренниуса не может  обеспечивать  вас
аккуратными порциями антиматерии?
     - Ну да.
     Рагма пожал плечами:
     - Это осуществимо, но в результате теряется много самых разных машин,
кроме всего прочего. Да и вообще, ваш экземпляр - довольно старая  версия.
Мы хотим его сохранить. Это вторая машина подобного рода,  построенная  во
Вселенной.
     - А что случилось с первой?
     Рагма усмехнулся:
     - В ней не было программы выделения частиц.
     - А как она работает?
     Он покачал головой:
     - Есть вещи, которые человеку не полагается знать.
     - Сейчас самое подходящее время для подобного заявления.
     - Если честно, я сам не понимаю.
     - Ясно.
     - Пойдем приложимся к выпивке Мерими и к его  сигаретам,  -  повторил
Рагма. - Мне ужасно хочется поговорить еще немного с твоим дядей.  Знаешь,
он ведь предложил мне работу.
     - Ну да? Какую?
     - У него есть  несколько  интересных  идей  по  поводу  галактической
торговли.  Он  говорит,  что  хочет  организовать   скромный   бизнес   по
импорту-экспорту. Видишь ли, я как раз собирался уйти в отставку, а твоему
дяде нужен специалист с  моими  знаниями.  Мы  сможем  создать  что-нибудь
просто замечательное.
     - Это мой любимый дядя, - заявил я, - и я многим ему обязан. Но кроме
того, я  являюсь  и  твоим  должником  тоже,  поэтому  считаю  необходимым
поставить тебя в известность, что у моего дяди, мягко  говоря,  не  совсем
безупречная репутация.
     Рагма пожал плечами:
     - В Галактике достаточно места. Существуют законы и  возможности  для
самых разнообразных занятий. Именно  на  этот  предмет  я  и  должен  буду
консультировать твоего дядю.
     Я медленно кивнул.
     Апокалипсические обрывки семейного фольклора  совсем  недавно  заняли
свои законные места, когда завесу тайны сначала чуть приоткрыл  Мерими,  а
потом и сам дядя Альберт, который с удовольствием предавался воспоминаниям
во время нашего с  ним  торжественного  семейного  обеда,  организованного
вчера вечером.
     - Кстати, доктор Мерими тоже примет участие в  нашем  предприятии,  -
сообщил мне Рагма.
     Я продолжал кивать.
     - Как бы там ни было, - пообещал я Рагме, - не  сомневаюсь,  что  это
приключение будет волнующим и поучительным.
     Мы подошли к машине, забрались в нее и отправились в город.
     У меня за спиной в песке неожиданно раскрылось множество дверей, и  я
стал думать о женщинах,  тиграх,  башмаках,  кораблях,  сургуче  и  всякой
подобной ерунде, стоящей у порога.
     Скоро, скоро, скоро...
     - Вариации на Тему  Третьей  Горгульи  от  Конца  Звезды  и  Мечты  о
Времени...
     Я наконец разыскал его в маленьком  городке,  примостившемся  в  тени
Альп; он  сидел  на  крыше  местной  церквушки,  внимательно  и  задумчиво
разглядывали  гигантские  часы  на  городской  ратуше,   что   стояла   на
противоположной стороне улицы.
     - Добрый вечер, профессор Добсон.
     - А? Фред? Господи Боже мой! Осторожно, вон  тот  камень  качается...
Вот так. Отлично. Не ожидал увидеть тебя сегодня вечером. Впрочем, я очень
рад, что ты пробегал мимо. Я собирался  послать  тебе  утром  открытку,  в
которой хотел рассказать об этом чудном городке. Дело  ведь  не  только  в
возможности забраться наверх. Посмотри, какая здесь перспектива!  Посмотри
внимательно на большие часы, ну как?
     - Хорошо, - сказал я, устраиваясь рядом с  ним  и  упираясь  ногой  в
какую-то каменную виньетку. - У меня для вас есть кое-что, - добавил  я  и
передал профессору сверток.
     - Ой, спасибо. Какая приятная  неожиданность.  Сюрприз...  О,  да  он
булькает, Фред.
     - Ага.
     Профессор развернул бумагу.
     - Вот это да! Что-то я не могу понять надпись на этикетке, так что я,
пожалуй, лучше попробую содержимое.
     Я не сводил глаз с больших часов на башне.
     Через некоторое время:
     - Фред! - воскликнул профессор.  -  Я  в  жизни  не  пробовал  ничего
подобного! Что это такое?
     - Стереоизомер  обычного  бурбона,  -  объяснил  я.  -  На  днях  мне
разрешили пропустить несколько бутылок через машину Ренниуса - специальный
комитет ООН, занимающийся инопланетными артефактами, последнее время ведет
себя со мной крайне доброжелательно. Так что в некотором смысле вы  сейчас
попробовали очень редкий напиток.
     - Понятно... А по какому случаю?
     - Звезды прошли свой огненный путь и оказались в нужных  местах,  они
расположились с изысканной изобретательностью, и я  смог  расшифровать  их
древнее предзнаменование.
     Профессор кивнул.
     - Красиво сказано, - похвалил он меня. - Только не понятно,  что  это
значит.
     - Ну, если начать сначала - я получил диплом.
     - Весьма огорчительно. Я уже почти поверил, что с тобой этого никогда
не случится.
     -  Я  тоже.  Но  они  меня   перехитрили.   Теперь   я   работаю   на
государственный департамент или на ООН;  все  зависит  от  того,  с  какой
стороны посмотреть.
     - А чем ты занимаешься?
     - Вот  как  раз  об  этом  я  сейчас  и  раздумываю.  Понимаете,  мне
предоставили право выбора.
     Профессор сделал еще один глоток и передал бутылку мне.
     - Нет ничего хуже необходимости выбирать, - заявил он. - На, выпей.
     Я кивнул и сделал глоток.
     - Именно поэтому я и хотел поговорить с вами  -  прежде  чем  принять
окончательное решение.
     - Такая серьезная ответственность, - проговорил профессор, забирая  у
меня бутылку. - А почему со мной?
     - Некоторое время назад, когда меня пытали в пустыне, я вспомнил всех
своих многочисленных наставников и  кураторов.  Только  совсем  недавно  я
понял, почему одни из них были хорошими,  а  другие  никуда  не  годились.
Самы