о происходящее его не касается.
     - Так это правда! - сказал Шамиссо. - Договор с Хрутом!
     - Это было своевременно, - произнес Ланглоар, продолжая улыбаться.
     - "Кто  поклоняется зверю и образу его,  - сказал  Энунд, - и принимает
начертание  на чело  свое или руку свою,  тот будет пить вино ярости Божьей,
вино   цельное,   приготовленное    в   чаше   гнева   Его".   Слышишь   ли,
бургграф-изменник Ланглоар, сын Хагббальда?
     Черты Ланглоара перекосило.
     - Что ты там лопочешь, одноглазый? - завопил он и занес руку для удара.
Длинная черная стрела, прилетевшая издалека,  воткнулась с глухим стуком ему
в затылок. Шамиссо резко пригнулся. Над ухом грянул гром. Он поднял голову и
одновременно руку с бластером. Кальв собирался  выстрелить еще раз.  Тонкий,
как нить,  но  нестерпимо  горячий,  луч  прожег  его  кольчугу  и превратил
внутренности Кальва в черный пепел. Коннетабль Стиндалета  и  зять бургграфа
Оруна беспомощно открыл рот, поперхнувшись дымом из своей утробы, но не смог
издать ни звука. Он накренился набок и рухнул на землю, где уже лежал Эрлинг
Сова со стрелой в спине.
     Из-за гребня холма показалась голова Блакка. В руках он держал лук.
     -  Нужно было позаботиться об этом раньше,  - проворчал он,  подходя  и
брезгливо переворачивая ногой тело Ланглоара. Тот был мертв. К ошеломленному
таким  поворотом  событий Хаоэю  приблизился Энунд.  Страшный  его  шрам был
багров.
     - Ты искупишь кровью. - Несмотря на то, что  минуту назад он  находился
на волосок от гибели, Энунл был спокоен. Неестественно спокоен.  Только шрам
выдавал его. Голос его звучал ровно, когда он сказал:
     - Иди и умри.
     Губы  Хаоэя  дрогнули, но  он не  проронил ни слова. Он повернул своего
коня и скрылся из  виду. Полчаса спустя  гигантское вражеское  ядро упало  в
передних  рядах ополчения  фьефа  Трамбург, идущего  в  атаку, и  размозжило
главнокомандующего Хаоэя вместе с еще тремя воинами.
     На  холме  остались  только  Шамиссо,  Энунд  и  Блакк.  Тревога теперь
заполнила всего Шамиссо.
     - Где же лазер? - спросил он уже вслух.
     Снизу до них донеслась веселая песня.
     Они обернулись.
     По  оставленному  на время битвы  лагерю,  медленно объезжая  дымящиеся
пепелища костров, тащилась большая повозка.  На  ней был установлен лафет  с
лазерной пушкой, грозно уставившейся своим стволом в никуда. Прислонившись к
лафету,  на повозке трое совершенно  пьяных людей,  обнявшись, пели  игривую
песенку  о пастушке  и его стаде. Среди веселой троицы Шамиссо увидел Серого
Хрольва с Горы. Он был пьян больше всех. В руке  он держал большую бутыль. В
ней плескало лишь на донышке. Из-за холма слышалась грозная музыка битвы.
     Шамиссо шагнул к ним, и Хрольв увидел его лицо.
     - А!
     У его виска оказался направленный твердой рукой смертоносный бластер.
     - Серая  сволочь с горы! - прошептал у его  уха  тихий от сдерживаемого
бешенства голос. - Вижу, привез ты лазер? Только не поздновато ли?
     Серый Хрольв с Горы еще не утратил разуменья.
     - Да ты  что, гнфлньер!  -  проговорил он,  покачиваясь.  -  Лзр-то  мы
првзли! А чего еще ты хчшь?
     Шамиссо  ударил его в  лоб, и  Хрольв  с  Горы пал  наземь, моментально
уснув.
     - Повесить его? - предложил Блакк.
     -  Не  надо. -  Шамиссо был  в  ярости. -  Это  моя  вина. Я должен был
смотреть, кто поедет с лазером.
     Спутников  Хрольва  рядом  уже не  было: они мгновенно исчезли  в лесу.
Шамиссо  с  помощью  Блакка и  нескольких легко  раненых, которые бродили по
лагерю, снял  пушку с  телеги и начал медленно затаскивать  ее  на холм. Они
были уже почти на  вершине, когда сзади  послышался  взрыв и  треск: шальное
вражеское ядро превратило телегу в мелкую щепу.
     Бой все еще кипел. Шамиссо начал крутить рычаг, и лафет развернул ствол
лазера туда, где рев пушек, огонь, стоны, кровавые  брызги,  грязь, безумное
ржание  лошадей, черная копоть, вопли  и лязг затупившихся клинков слились в
одно целое. Находящийся рядом Энунд сказал:
     - Только что принесли Гудлауга.  Он умер от сердечного  приступа  прямо
посреди сражения.
     Мимо несли изувеченное тело.
     -  Это Рэгнвальд, - сказал Энунд. -  Он был ранен копьем в живот. Когда
он свалился с лошади, его затоптали насмерть.
     У Шамиссо не было времени стонать по поводу  этих утрат. В любую минуту
альбегинцы  могли  прорваться  к  холмам.  Рядом возник  Бурис.  Его  борода
превратилась в  слипшиеся кровавые сосульки и торчала  нелепым веником, лицо
было покрыто грязью и копотью, а глаза безумно косили.
     - Чего ты копаешься, гонфалоньер! - заревел он. - Гляди, они наступают.
Только что они ранили Месмони Наргара. Скоро они будут здесь.
     Шамиссо поднял  голову. И  впрямь, сражение  подкатилось  уже под самый
холм. Было видно, как в промежутках между сражающимися колышется грязь.
     - Там грязевые вампиры, - ревел Бурис. - Они убивают не хуже копий.
     Неподалеку на холме  вдруг  показался человек.  Он был  мертв уже около
года, поэтому являл собой  зрелище просто отталкивающее. Шамиссо выстрелил в
него из бластера, и хакта объяло пламенем. Бурис беспокойно бегал вокруг.
     - Туда, туда бей!
     Шамиссо нажал  рычаг на лафете. Он не поддавался. Тогда он изо всех сил
ударил ногой  по  упрямой железяке. Вырвавшийся из ствола луч вначале прошел
над головами сражающихся, подпалив  дальние деревья, потом вдруг опустился и
заплясал между  бьющихся воинов.  Вопль,  исторгнутый  сотнями  глоток,  был
слышен  даже в  этом кромешном  аду. Толпы  черных существ полезли  на холм.
Шамиссо в  упоении  водил стволом  из  стороны  в  сторону,  и  луч поджигал
альбегинцев и резал их в куски.
     Перед лазером прямо в кучу зловонных хактов ударило ядро с той стороны.
Видимо, по  лазеру пристреливались.  Шамиссо залепило глаза горячей  гниющей
плотью.  Пока он  ругаясь,  проклиная  все  вокруг,  протирал  их,  на  холм
взобралось несколько  существ.  Ни  одно из  них  не  было человеком.  Энунд
развернул коня и ускакал за холм.
     Шамиссо повернулся и выстрелил в подходившего к нему огромного циклопа,
залепленного черной землей, и  единственный глаз циклопа стал сквозной дырой
в   его   черепе.   Бурис   в   этот   момент  зарубил   панцирного  слизня,
передвигающегося громадными скачками, а Блакк  поразил стрелами бесформенную
черную медузу, оставляющую за собой дымящийся ядовитой кислотой след.
     К ним подошел бледный шатающийся Роаберт.  Вместо  правого уха  у  него
была кровавая кашица с  розовыми  торчащими кусочками хряща: удар  вражеской
палицы был так силен, что шлем едва спас его от гибели. Шамиссо вновь взялся
за рукоятки лазера.
     - У Ксойна более не осталось приоров, - промолвил Роаберт. - Убит Льот.
     Шамиссо кивнул.  Луч из лазера превращал грязь поля в бурлящую пламенем
серу.  Из  нее  с   визгом  выпрыгивали  грязевые   вампиры,  превращаясь  в
полусваренные тушки. Вернулся Энунд.
     - Плохой из меня воин, - пожаловался он Бурису.
     Вокруг свистели  стрелы.  Одна  со  звоном ударила  в  грудь  Энунду  и
отскочила.
     - Панцирь, - пояснил пресвитер.
     Роаберт наклонился к Шамиссо.
     - Там в лесу запрятан еще один резерв.
     - Что? - повернулся к нему  тот. - Чего же ты молчал! Бурис! Возьми это
резерв и отбей у них их пушки. Заклепай их, если нужно.
     Бурис исчез. А Шамиссо заметил вдалеке среди дымящихся  остатков лагеря
альбегинцев нетронутый белый шатер. Рядом стояла темная кучка существ.
     Он заглянул в прицел. Отчетливо стал виден и шатер, и существа, стоящие
рядом. Шамиссо  поморщился:  они были  безобразны.  Он прицелился и нажал на
рычаг. Жгучий луч ударил в шатер, воспламенил его. Он повел стволом налево и
погубил  начавшую  было разбегаться  группу у шатра  (в том,  что  это  были
военачальники, он  не сомневался).  Лишь  один, чудом  выживший,  петлял  по
лесным буреломам,  тщась  уйти.  Это  было  существо,  похожее  на человека,
покрытое мягкой голубоватой шерстью. Оно бросилось  в сторону, но луч поджег
лесную  заросль.  Существо прыгнуло  через колючие  кусты,  Шамиссо  коротко
полоснул лучом, и тело существа на лету развалилось.
     Пока он гонялся за неудачливым военачальником,  резерв  Буриса,  обойдя
позиции  альбегинской  артиллерии, уничтожил  орудийные  расчеты, состоявшие
почти  из  одних  стикских перебежчиков, смял почти не существующий  фланг и
обрушился на центр.
     Альбегинцы  побежали.  Их  с  гиканьем преследовала  конница  Гутхорма,
уничтожая бегущих. Где-то на краях поля, залитого  кровью, покрытого трупами
и дымящегося от прикосновений лазера Шамиссо, еще дрались.
     В целом  же  битва была закончена.  Он  выпрямился и  вздохнул.  Энунд,
стоявший  неподалеку  и казавшийся  таким же  спокойным,  как  и  в  начале,
произнес:
     -  Кто ведет  в  плен, тот сам пойдет в плен; кто  мечем  убивает, тому
самому надлежит быть убитым мечем. Здесь терпение и мудрость святых.
     Шамиссо  хотел сказать ему что-то в ответ,  но удержался.  Вместо этого
Шамиссо улыбнулся.

14

     Было  не понять, почему Чойса и Лоу рассадили  по  разным местам: то ли
это было сделано со злым умыслом, то ли не нарочно. Правда, в свете событий,
происшедших потом, оба они склонялись к первому.
     Чойсу  досталось соседство самого Хрута.  С  другого  бока  пристроился
риббальд Гнада  Офоти,  ловя каждый  его вздох.  Это было не самое  приятное
соседство,  но  приходилось  терпеть  - не самым приятным  было  и посещение
Градрима.
     Лоу усадили рядом с чем-то, похожим на лужу слизи. Он подумал было, что
разлили  какое-то пойло, и собрался  уже незаметно стряхнуть лужу со скамьи,
но в это время лужа прочавкала:
     - Рад знакомству. Я Ствич.
     -  Очень приятно,  -  растерялся Лоу. - Я  Армстронг Лоу,  по прозванию
Череп-Долой.
     - Доблестный воин,  - равнодушно подытожила лужа. Откуда-то  из ее недр
вытянулся  гибкий отросток и, схватив со стола кусок жареного мяса, погрузил
добычу обратно.
     Сосед Лоу  слева  всем  телом  повернулся  к  нем. Это  было  существо,
походившее на моржа.
     - Здравия! - прогудело оно. - Именуюсь Тунга. Пребываю лейлендингом.
     Лоу вспомнил, что в Лиге лейлендингами назывались арендаторы.
     - Здравия, - вежливо сказал он. - Армстронг Лоу, корсар.
     Ему уже надоело представляться выдуманными титулами и кличками.
     - Корсар, - бездумно повторило существо.
     Лоу начал отчаянно искать в голове слова, чтобы продолжить разговор.
     - Ну и как... мм... земля? - наконец поинтересовался он. - Жирна?
     Это был не самый лучший вопрос в его жизни.
     - Земля? - задумалось существо. - Не знаю. А что?
     Лоу замялся, не зная что ответить.
     - О! -  Морж  просиял.  -  Я  не  арендатор,  нет. То  есть мой  титул.
По-вашему - лендрманн.
     Лоу сделал понимающую мину  и  несколько раз покивал. В это время Тунга
бухнул ему на тарелку огромный кус мяса.
     - Болотный  лаон,  - пояснил он  и  рядом поставил  громадную кружку, в
которой заплескало. - Теллар.
     - А?
     - Вино. - Морж занялся своей тарелкой, и Лоу ничего не  оставалось, как
заняться тем же. Оказалось, что он сильно проголодался.
     Он  не знал, что в это самое время чаши весов уже перевесили на сторону
Лиги, и давно уже мчатся по ночным дорогам в  Альбегин гонцы, неся тягостные
вести о поражении.
     Пока  Лоу  развлекался высокоинтеллектуальными  разговорами  со  своими
соседями, соседи Чойса так и не дали ему подкрепиться с дороги.
     К его уху склонилась змеиная морда Офоти.
     - Мы так рады, что вы  гостите  здесь,  в Градриме. Это  так лестно для
нас.
     - Я представляю, - сказал Чойс.
     - У нас давно  не было  никого из Лиги, - проклацала у другого  его уха
саблезубая  голова  Хрута. -  Надеемся, что вы будете  нашими гостями долгий
срок?
     - Нас ждут дела, - ответил Чойс. - Но мы постараемся не обидеть вас.
     - Вы  идете непривычным путем,  - зашипел  Офоти. -  А  куда вы  идете,
доблестные воины?
     -  Мы идем к  Фонсеке, - не моргнув глазом произнес  Чойс.  -  Шахиншах
Ландор хочет пригласить его к себе на службу.
     Хрут и Офоти переглянулись. Эти бесконечные переглядывания и проявления
радости уже до смерти надоели Чойсу.
     -  Нам известно,  что  Фонсека водит  к  Вольфгангу, -  сказала варанья
голова  Хрута. -  Зачем  этот человек  Тьодольву?  И  Тьодольв  ли,  который
отличается,  -  снова  короткий  взгляд  на Офоти,  -  равнодушием  к  делам
государственным, послал вас к нему?
     - Ты хорошо осведомлен, хевдинг, - сказал Чойс.
     - Разве не хватает Тьодольву таких героев, спустившихся  к нам с небес?
- спросил Офоти.
     -  Светлый шахиншах милостиво решил взять Фонсеку к  себе  на службу, -
твердо повторил Чойс, - и мы посланы, дабы сообщить ему об этом.
     - Хорошо, хорошо, -  вдруг отступил Хрут, и взгляд его снова встретился
с  взглядом князя-риббальда  Гнада. - Цель ваша  ведома только вам. Следуйте
ей, воины неба!
     Этим разговор был исчерпан.
     Хотя  на  пиру Чойс и  Лоу были разделены  столами  и  телами пирующих,
комнату  им  отвели  одну. Она была большая, круглая и находилась  в угловой
башне. Одно ее окно глядело  на пустынные леса, лежащие перед замком, другое
выходило на двор, где стояли их лошади.
     Войдя, Чойс крепко запер за собой дверь. Повернувшись,  он заметил, что
Лоу чем-то сильно встревожен. Он многозначительно посмотрел на Чойса.
     - Мне показалось то же самое, - сказал Чойс.
     - Все это слишком наигранно и фальшиво, - произнес Лоу и подошел к тому
окну, что выходило на лес.
     В дверь  постучали.  Они переглянулись,  затем  Чойс, немного помедлив,
открыл. За порогом стоял Хрут, а с ним большая молчаливая толпа стражников с
зажженными факелами. Их лица являли собой разительный контраст с приветливым
выражением на обеих мордах Хрута.
     -  Я пришел пожелать вам спокойной  ночи, -  сказала саблезубая  голова
хевдинга Йитурша,  в то  время  как взгляд  его  внимательно обежал комнату.
Варанья голова улыбнулась, но как-то натянуто.
     - Благодарим за хлеб, - сказал Чойс.
     - Да, да, - рассеянно ответил Хрут. - За ночлег поблагодарите позже.
     Эти слова показались Чойсу странными. Хрут  приказал что-то стражникам,
повернулся, и они ушли. Чойс снова запер дверь.
     -  Теперь я  знаю все точно, - мрачно произнес Лоу. - Это либо ловушка,
либо заговор.
     - Это то, и другое, - сказал Чойс. - Спать нам этой ночью нельзя.
     - Зачем я  вообще притащился сюда! - начал ворчать  Лоу.  - Приключений
захотелось!
     - Замолчи. Лучше стань у окна. Может, увидишь что-нибудь интересное.
     Но ничего интересного не происходило довольно долго. Только когда замок
совсем успокоился  и все, кто  был на пиру, захрапели в  своих покоях, внизу
раздался приглушенный топот.
     -  Мои  опасения  подтвердились, -  сказал Лоу, стоявший у окна. -  Это
гонец. Только вот куда он поскакал?
     Чойс бросился к окну. Из ворот, открывшихся без обычного скрипа, быстро
выехал  всадник  и,  взяв в галоп,  поскакал к  лесу.  Еще через  секунду он
скрылся за деревьями.
     - Он  поскакал к Вольфгангу, - ответил  Чойс, вглядываясь в  темноту, -
чтобы предупредить его о нас. Видимо, они  догадались, зачем нам понадобился
Фонсека. Теперь остается лишь ждать другого гонца.
     - Другого? Это какого еще?
     - С поля битвы. По моим расчетам, она должна была произойти сегодня. Мы
будем жить, только если выиграют они.  Но на это  мало надежды.  Войско Лиги
сильнее.
     - Ты  не умеешь успокаивать, -  посмотрел на него  Лоу, но  в это время
внизу послышался конский топот.
     - Но ты умеешь прорицать. - На этот раз взгляд Лоу был полон уважения.
     Чойс по пояс высунулся в окно.
     -  Дьявол, не вижу! Лоу,  посмотри, какого  цвета у него камзол: синего
или красного?
     Но тут гонца осветили  со стены факелом, и он стал будто бы обрызганным
кровью - так ярко загорелся на нем красный камзол.
     - Красного, - доложил Лоу.
     - Теперь  и сам вижу.  Собирайся! Наша победа, а  это значит, что скоро
придут по наши души.
     - Так этот пир был не в нашу честь?
     - Конечно, нет. Просто они поторопились, празднуя свою победу над нами.
     - Они пожалеют об этом.
     Чойс посмотрел на него.
     - Не  сейчас, Лоу.  - Он выглянул  в окно, выходящее во двор,  с минуту
смотрел вниз, а потом подозвал Лоу.
     -  Видишь,  внизу,  край  самой  верхней галереи?  Туда-то  мы  и будем
прыгать.
     - Но здесь же высоко, - запротестовал Лоу.
     - Ты хочешь отдохнуть здесь?
     - Ладно, - сказал Лоу. - Прыгну. Чего уж там.
     -  Это  очень хорошо,  что  ты  согласился,  но,  -  Чойс  прислушался,
-поздновато. Я слышу шаги.
     - Да их много, - тоже прислушался Лоу.
     - Встань напротив двери. Черт, ни каната, ни веревки...
     - Ничего, прыгнем и так.
     В это время в дверь сильно ударили, и голос Офоти прокричал:
     - Эй, герои, вы забыли отведать чаши на ночь!
     -  Тебе придется сейчас самому испить  горькую чашу до  дна, - в  ответ
проорал Лоу, и луч его бластера прожег дверь. За дверью завопили еще громче,
чем он. Из общего хора воплей выделился один:
     - Сожгло, сожгло князя-риббальда Офоти!
     -  Ты  убил правителя Гнада,  Лоу, - ухмыльнулся Чойс, перекидывая ногу
через подоконник. - Это важная шишка.
     - А я люблю шишки сшибать, -  ответил Лоу.  Чойс прыгнул. Лоу выглянул.
Снизу раздался голос:
     - Иди, Лоу!
     -  Иду, - сказал  Лоу и прыгнул.  Но перед этим он еще раз выстрелил  в
дверь,  за  которой подозрительно скреблось. Крики, раздавшиеся после этого,
по громкости  своей затмевали все вопли, слышанные им в жизни. Вслед за этим
он услышал топот многих убегающих ног.
     - Теперь сто раз подумают, прежде чем войти.
     Он приземлился точно на край галереи и спрыгнул внутрь. Чойса здесь уже
не было.
     - Идешь, нет? - спросил голос снизу.
     - Ну, - кратко ответствовал Лоу, оттолкнулся от края и полетел вниз.
     Наконец  они оказались на самой нижней галерее.  Перевалившись через ее
край,  они  спустились во двор, отвязали своих  лошадей и, взгромоздившись в
седла  (ноги  у  обоих после диких  кульбитов  по  галереям  сильно болели),
поехали к воротам. Стоны наверху прекратились. Теперь там мелькали факелы. В
любую минуту могла подняться тревога.
     В  левой  воротной башне что-то зашевелилось, и хриплый каркающий голос
спросил:
     - Кто и зачем из Градрима?
     - Гонцы, - возвестил Чойс. - К Вольфгангу.
     - А! - понимающе каркнул голос. - А наверху там чего?
     - Пьяные, - пояснил Чойс, старательно подделываясь под говор Альбегина.
- Вот и гудят.
     - Черти! - Голос сипло закашлялся. - Сами пьют, а  мне хоть  бы капля в
клюв. - Ворота  стали открываться. Не дожидаясь,  пока они  отворяться шире,
они  проскользнули в открывшуюся щель, поскакали по освещенной лунной дороге
и скрылись в лесу.

15

     Бешеная скачка... Одна луна  заслоняет другую, двоится, двоится и вновь
заходит  за  тучи... Ветер... Дует, стремясь сбросить  с  седла... Горы,  то
ближе, то дальше...
     Хакты...  Воют,  бегут  вслед  за лошадьми...  Гнилые  лица, разверстые
животы... Луч мечется среди них, поджигает нескольких... Отстали...
     По  сторонам дороги  - лес...  Лес... Лес... Лес...  Сменился  полем...
Курганы по всему полю... Вновь начался лес, за которым скрылись горы...
     Огни в лесу... Болотные, потом костры... Пропали...
     В степи - неясные силуэты... Почему неясные?.. Это  великаны... Они уже
вышли  на  ночную  охоту...   Быстрее,  быстрее...  Мощный   рев  обманутого
чудовища... Растворились во тьме...
     Топот,  топот, топот,  топот коней... Пыль  сзади... Погони  нет?  Пока
нет... Пока нет...
     Брызги, когда кони перелетают  через мелкую речушку... Камни скрежещут,
отскакивая в стороны... Ветер...
     Горы впереди то появляются, то вновь исчезают... Копыта дробно