огромный замковый  холл, освещенный огнем камина,  находящегося  в
дальнем  углу.  В  глубине  зала, куда не доставал смутный  свет, на большом
троне,  положив руки на резные подлокотники, восседала  грузная фигура. Один
из людей, сопровождавших Чойса, вышел вперед и поклонился:
     - Он вышел из леса, светлый шахиншах.
     Чойс с радостью  отметил,  что  понимает  этот язык. Но  доступная всем
лингва  переселенцев  с  Земли,   на  которой   разговаривало   Содружество,
претерпела  здесь  большие  изменения,  так  как  незнакомец  разговаривал с
сильным акцентом.  Но Чойс  тут же  про  себя поправился. Для этих людей  он
будет говорить с сильным акцентом, тогда как они сами разговаривают на своем
родном языке.
     - Ступайте. А ты подойди ближе.
     Голос, исходящий от восседающей на троне фигуры, был тягуч и вязок, под
стать  ей.  Чойс  послушно  приблизился.  Человек на троне  вдруг наклонился
вперед,  появившись в  полосе света. Заплывшие глазки, смотрящие с щекастого
одутловатого  лица,  внимательно  оглядели  Чойса. Жирная рука  с  перстнями
привычным, нервным жестом провела по редким, зализанным назад волосам.
     -  Мои люди  видели сегодня  падающую звезду. Она упала в  болота среди
лесов. Был огонь и дым. Откуда ты, пришелец?
     Чойс  немного помедлил,  прежде  чем  ответить. Нужно  было  хорошенько
взвесить свои слова, ибо этому человеку они могли показаться ложью.
     - Я прибыл издалека, - сказал он, - и никого здесь не знаю.
     - У тебя странный выговор. Как твое имя?
     - В моих краях первым называется спрашивающий.
     Человек хмыкнул.
     -  Ты  и  вправду  чужак. Меня  зовут Тьодольв.  Тебе  ни о чем это  не
говорит?
     - Нет.
     - Я шахиншах Ландора и повелитель Стика. - Когда человек произносил эти
слова, грудь его выпятилась, а взгляд стал надменным.
     - Я Эдмунд Чойс, - представился Чойс. - То, что ты назвал звездой, было
моим кораблем.
     - Кораблем? - недоверчиво переспросил Тьодольв. - Так ты сверху?
     - Да, - сказал Чойс.
     Тьодольв снова провел рукой по волосам.
     - Мы знаем  вас, - проговорил он. - Ваши люди прилетали сюда. Давно, во
времена  Фольда  Северного,  сына  Хрейдара  Рыси. Они  говорили о  каком-то
Содружестве.
     Чойс  решил  не  посвящать  этого   варвара  в  хитросплетения  высокой
политики.
     - Мне знакомо это слово,  - уклончиво произнес  он и вдруг заметил, как
лицо  Тьодольва   перекосилось   гримасой  подозрительности.  Перемена  была
разительной и впечатляющей.
     - Я не верю тебе. - Голос шахиншаха сорвался на визг. - Ты  хакт. Ты из
ВОА.
     - ВОА? - переспросил Чойс.
     -  Тебя послал Вольфганг,  -  перебил его  Тьодольв и  так  же внезапно
успокоился, продолжая,  однако, с  подозрением  смотреть  на  него.  Клянусь
следом  святого  Тьостара,  моего покровителя, я в жизни  не встречал  более
странного человека, чем  ты. Ты говоришь странным  языком, одет  в  странные
одежды, и странный смысл сквозит в твоих словах.
     - Я - человек другого мира,  - сказал Чойс, видя,  как на этот раз лицо
Тьодольва исказилось уже гримасою страха. Голос его стал умоляющим.
     - Зачем ты прерываешь ход событий, человек  из  другого мира? Чего тебе
здесь надо? Отправляйся в свой мир и оставь грехи этого мира на нас.
     Чойс не понимал причину такой перемены.
     - Мой корабль разбился, - попытался он втолковать. - Он упал в болота и
взорвался. Мне не на чем улететь отсюда.
     - Зачем улететь? - пробормотал Тьодольв. Нижняя губа  его отвисла, и на
роскошную  мантию стекла струйка слюны. Взгляд его стал неподвижным. - Зачем
все это? Ты просто безумен, если говоришь так. Ланглоар доносил о другом. Он
и Кальв уже наладили нужные контакты,  а ты продолжаешь настаивать на войне,
Энунд. Если будет так, как хочет бургграф  Оруна, нам  не нужно будет жить в
прежнем страхе и ожиданиях. Разве я не прав, скажи, Энунд?..
     Сзади на плечо ничего не  понимающего Чойса опустилась крепкая рука. Он
оглянулся  и увидел  старика с  длинной  седой  бородой  и  огромным шрамом,
стянувшим  багровыми  рубцами кожу  щеки  и  оставившим вместо правого глаза
старика глубокую белую впадину. Этот шрам уродливо искажал благородные черты
старца.
     - Пойдем,  - произнес старик и добавил: - У шахиншаха начался очередной
припадок, и, боюсь, он не сможет достойно продолжать беседу.
     Тьодольв продолжал что-то бормотать.
     Они  вышли из холла и, миновав пару крытых галерей, вошли в другой зал,
поменьше.  Здесь  также  горел камин и стоял накрытый стол с  расставленными
блюдами. К камину были придвинуты  два глубоких кресла. Старик остановился и
оглядел Чойса, как показалось тому, со скрытым одобрением.
     -  Займи свое место у  очага, гость! - сказал  он.  -  Если ты голоден,
отведай нашего хлеба. Такого ты не ел, клянусь святыми дарами.
     Несмотря  ни  на  что,  Чойс  продолжал  теряться  в  догадках.  Старик
произнес:
     - Я пресвитер Энунд, глава Стикской лиги и шателен этого замка, который
является столицей пресвитерства Фафт. У тебя  есть имя или прозвище, упавший
с небес?
     Прежде чем ответить, Чойс пригубил вино из прозрачного бокала.
     -  Меня  зовут  Эдмунд  Чойс.  Капитан  Эдмунд  Чойс.  -  Он  решил  не
распространяться по корабль: здесь его все равно не поймут.
     Но Энунд сказал:
     - Ты потерпел аварию.
     - Да.  - Чойс  не подал вида, что  удивлен. - Это случилось недалеко от
вашей планеты.
     - Ты принадлежишь к расе  звездоплавателей, -  сказал Энунд. - Мы здесь
уже забыли вас. Ведь вы так редко навещаете Де-Мойр.
     Мысленно Чойс  утвердился  в своих догадках.  Эта планета действительно
была Де-Мойр. Проклятье!
     - Ты разве не знал этого? - спросил Энунд, зорко наблюдавший за ним.
     -  Знал, - чистосердечно  признался Чойс, - но если бы не катастрофа  с
моим кораблем, клянусь Богом, ни за что бы не сел на вашу планету.
     - Не  поминай  имени Господнего,  - строго  произнес старик  и  тут  же
полюбопытствовал: - А почему? Разве тебе не нравится  наша планета?  Де-Мойр
гостеприимен.
     - Нравится? А чем она может нравиться? Она может только  не  нравиться.
Мне  не нравятся сплошные болота и  непроходимые леса. Мне не нравятся твари
размером  с  крупнотоннажный  лихтер, выходящие  из этих  лесов  поживиться,
против которых не помогают даже высокие стены.
     - Это же был всего-навсего тпот!
     -  А хотя бы  и  тпот! - вышел из себя Чойс. - Мне он не понравился.  У
него в глазах было что-то такое, от чего хотелось бежать куда подальше.
     -  Ты  еще  очень  многого  не   назвал,  -  сказал  Энунд.  -  Но  это
простительно. Все равно с этой планеты ты никуда не улетишь: корабль твой на
дне болота. А поэтому тебе придется вникнуть  в наши проблемы и, может быть,
даже решить некоторые из них. А у нас много проблем, Эдмунд Чойс.
     Чойс взглянул на него.
     - Тебе что-то от меня нужно,  - уверенно произнес он. - Чего тебе нужно
от меня? Править трудно своим пресвитерством? Или Стикская Лига хиреет?
     - Не надо издеваться. Кстати, насчет трудностей ты угадал верно. Ты нам
нужен.
     - Кому это - вам?
     - Нам, правителям и народу Государств Порядка. Стикской Лиге.
     - Я? Зачем?
     - Обуздать Вольфганга, - произнес Энунд.
     Наступило долгое молчание.
     - Вольфганга? - наконец спросил Чойс.  - Какого  Вольфганга? И для чего
его обуздывать?
     -  Сказано,  -  Энунд  наклонился  вперед, и внезапно его ужасный  шрам
налился кровью, - "Падет с неба  святой, очистит землю от  скверны и не даст
опрокинуться Великой Чаше". Ибо было несколько пророчеств, Эдмунд Чойс.
     А тот совсем запутался. Выпитое вино вдруг расслабило напряженное тело,
руки и ноги обмякли: Чойс засыпал.
     - Святой? - пробормотал он. - Чаша?
     Пресвитер поднялся.
     - Тебя проводят до твоих покоев. Ты устал. Будем говорить завтра.

4

     Чойс проснулся посреди ночи. Какой-то неясный  кошмар  вдруг сгустился,
стал  осязаемым,  навалился тяжело, задышал  в  лицо  густым  горячим  духом
загнанного пса, и его подбросило вверх в жгучей попытке избавиться, убежать.
Он сел,  обливаясь холодным  потом. Мертвое сияние  двух  лун  тонким  лучом
падало сквозь узкое  окно-бойницу  на выложенный  каменными  плитами пол. Он
боялся думать про  то, что будет и  не понимал того, что  происходит сейчас.
Как невозможно далеко отстояли от него теперь события возле Рас  аль-Каха  и
как мало задевали они сейчас его душу. Новые проблемы надвинулись, нахлынули
на  него, и он  не видел  ни  малейшего  просвета в этом  вертящемся, мутном
круговороте.  Не  переставая  искать  выхода  из  создавшейся  ситуации,  он
незаметно для себя снова впал в тяжелую дрему.
     Он  пробудился,   когда  уже  вовсю  светило  солнце.  Его  пробуждения
дожидались:  как  только  он открыл глаза, в комнату  вошел человек в рваной
кольчуге:
     - Пресвитер ждет тебя в башне.
     Чойс спустился вниз, проследовал через двор, набитый греющимися  вокруг
дымных костров  солдатами,  и,  не обращая внимания на  любопытные  взгляды,
поднялся  по узкой  лестнице на  верхушку  башни.  Здесь  дышалось  легко  и
свободно,  дул  напоенный  незнакомыми ароматами  ветер.  Отсюда открывалась
панорама  всего  леса,  через который угораздило пройти Чойса  этой ночью, и
лежащей далеко  за ним  цепи туманных  горных вершин, смутно  отблескивающих
снежными шапками.
     Энунд уже ждал его. Ветер теребил уголки расшитой скатерти, которой был
накрыт  столик  на  резных ножках.  На  столе стояла  большая  бутыль  вина,
холодное  мясо, сыр  и  хлеб,  нарезанный толстыми  ломтями. Первым молчание
прервал Чойс:
     - И не скажешь, что вчера лес этот  был полон ужасов. - Его  взгляд был
устремлен на темное скопление деревьев за стенами замка.
     -  Он и сейчас  полон  их, -  ответил Энунд. - Просто  они затаились. С
наступлением темноты ужасы появятся вновь.
     Чойс  зябко передернул плечами, и тут же  за  его спиной  возник слуга,
который неслышным движением накинул на  его  плечи лазоревый  плащ, подбитый
снизу красным.
     - Здесь сквозняки, - поймав его удивленный взгляд, произнес Энунд.
     - Я вспомнил прошлую ночь.
     - Ты слишком непривычно одет. - Энунд  скользнул  по нему взглядом.  На
Чойсе все  еще был разорванный во многих  местах  светло-серый  комбинезон с
эмблемой ВАЛАБ на груди - спиральным завихрением Галактики.
     Когда  кончили  есть,  появившиеся  слуги  убрали  столик  с  остатками
трапезы.
     - Слухи уже распространились, - сказал Энунд. - Сегодня прискакал гонец
из Оруна.  Там  тоже  видели твой  корабль.  Они  не  верят,  что это просто
падающая звезда. Они спрашивают, остался ли кто-нибудь в живых.
     - И что же?
     -  Они  наверняка знают, что ты  жив.  У бургграфа  Ланглоара  отличные
шпионы.
     Чойс потерся подбородком о плечо, раздумывая.
     -  Знаешь, Энунд,  - сказал  он,  -  я плохо понимаю, о  чем весь  этот
разговор. Вчера ты говорил мне что-то о Лиге, о  некоем Вольфганге, которого
мне придется по непонятной причине обуздывать. Если ты хочешь, чтобы я был с
вами,  - а  мне ничего другого не остается, - ты должен ввести  меня  в круг
событий.
     -  Все  очень  просто,  -   сказал  пресвитер.  -  Стикская  Лига,  или
Государства  Порядка, в отличие от Области Анархии, - это пресвитерства Фафт
и  Тохум,  шахиншахство Ландор, бургграфства Стиндалет и Орун, приорат Ксойн
да несколько сотен родовых фьефов. К слову сказать, Стикская Лига исповедует
древнее благочестивое христианство, завещанное нам предками.
     - Вы консерваторы?
     -  Нет,  скорее  традиционалисты. К  нам  также  примыкают  три  мелких
княжества,  которые  находятся  на границе  с  Альбегином, выполняя  функцию
буфера.  Это  Урмойр,  Кхат  и  Дионда.  Но  правители этих княжеств слишком
ненадежны и  подозреваются нами  в сношениях  с государствами Альбегина. Там
население состоит  из  потомков  браков  между  людьми и местной  расой. Это
полулюди,  Эдмунд,  лживые и коварные,  под  стать своим соседям. У них  нет
религии, как нет ее у Альбегина.  Фактически Княжества Границы не  состоят в
Лиге, а являются ее скрытыми врагами, шпионами Альбегина и ВОА.
     - Почему же вы до сих пор держите их в Лиге?
     -  Я  давно  уже  ставил  этот вопрос  на советах.  Но  Лига  пропитана
междоусобицами и местничеством. Особенно мутят воду  бургграф Оруна Ланглоар
и  его зять  Кальв,  стиндалетский коннетабль. Хотя они также  подозреваются
нами в  преступных сношениях с ВОА, это еще  не  доказано. Пока же эти  двое
вовсю ставят палки в колеса нашим начинаниям.
     - И ты стоишь во главе этого сброда? - удивился Чойс.
     - Я олицетворяю  здесь власть Бога,  - ответил  Энунд, -  а  ландорский
шахиншах Тьодольв - власть светскую. Но... - Он вздохнул.
     -  Нетрудно  было догадаться  об этом,  - сказал  Чойс. -  Ваш шахиншах
немного не в своем уме.
     - Да.  Ланглоар и  Кальв  постоянно давят на него,  и  часто им удается
протолкнуть свои решения в Совет Лиги.
     - Положение  не  из лучших,  -  признал Чойс. - Ну, а от меня  вы  чего
хотите?
     - Ты  правильно  сказал:  "Вы".  Люди  измучились вечными сварами между
правителями и соседством с постоянным нашим врагом, который неусыпно следит,
где мы дадим слабинку. Вождей хватает. В  любом третьесортном фьефе найдутся
упрямые и смелые люди, которые смогут увлечь за собой и правителей, и народ.
Но когда речь заходит о том, что  сейчас необходимо нечто совершенно другое,
смелые  становятся трусами, а упрямцы - глупцами. У нас здесь любят красивые
легенды. Я тебе уже говорил о пророчестве Эрги?
     Чойс пожал плечами.
     - Эрги - люди и не люди,  - сказал Энунд. - И  женщины, и  нет.  Живя в
зловонной  пустоши  болот,  они  приобретают  дар   предсказывать.  Когда-то
давным-давно одна из них предсказала тарлтарскому лендрманну Ботольву, что у
него родится в будущем Ужас, и запретила продолжать род Ботольфингов. Но тот
не послушался ее. Результатом явилось рождение Вольфганга.
     - Он и есть предсказанный Ужас?
     - Злопредсказанный, - поправил Энунд. - Так здесь говорят.
     Чойс отбарабанил по подлокотнику марш ВАЛАБ.
     -  И  ты  хочешь,   чтобы   я  стал  тем  человеком,  который  совершит
необходимое?
     - Да.
     - Ты был на  Шедире, - утвердился в своих тайных мыслях Чойс, - столице
Торгового Содружества.
     -  Да, я  окончил  тамошний университет. Меня  взяли с  собой  те,  кто
прилетал  сюда  очень давно. Они были из Содружества, а я был молодым, и мне
хотелось приключений.  И я нашел  их. В схватке с пиратами  я заполучил этот
шрам.  Потом я  учился в университете. А  затем вновь  прилетел сюда. Но мои
знания  не пригодились  мне.  Ибо чего стоит их свет в здешних болотах! Кого
может осветить он? Лишь страшных чудищ, коими был населен  этот мир до нас и
которые вновь объявились в лесах.
     - Ты что-то говорил о государствах Альбегина и ВОА? Что это?
     Энунд  поднялся и. подойдя  к большому  окну, поманил рукой Чойса.  Тот
подошел.
     - Это Альбегинские горы, - сказал Энунд, показывая на далекий хребет. -
В них  расположено  пять государств  Альбегина.  Все  они  вассалы  Йитурша,
которым правит ставленник  Вольфганга, хевдинг Хрут Саблезубый. Там живут не
люди,  а исконное  население  Де-Мойра.  Это  мерзкие  ужасные  существа,  с
которыми у нас идет извечная борьба. Но есть кое-что пострашнее Альбегина. -
Он замолчал.
     - Что? - спросил Чойс, все еще разглядывая туманные склоны гор.
     -  ВОА, Вольная Область Анархии.  Она  образовалась тридцать лет назад,
после того, как  Вольфганг,  лендрманн Тарлтара,  объявил это княжество  вне
Лиги и вообще вне  всяческих законов. Там  нет  ни власти, ни  Бога. Тарлтар
стал удобен для  разных ужасных тварей, и они  стали толпами стекаться туда.
Теперь там живут  такие существа, по  сравнению  с которыми вчерашний тпот -
просто игрушечный  мишка.  Древние  государства  Альбегина  с  недавних  пор
примкнули  к  ВОА, а Вольфганг стал иметь на руках один очень важный козырь:
народы Альбегинских  гор имеют силу над  тем злом, которое издревле копилось
на Де-Мойре. Ибо они сами - зло.
     - Есть что-то еще?
     - Вольфганг - безумец, - каким-то мертвым голосом сказал Энунд.  - Он -
плод неправедного  соития своих предков, ныне обреченных скитаться по земле,
а потому  должен быть уничтожен. Он это  знает.  Но  его  жизнь для  него не
драгоценность.  Он хочет  покончить  со  всем миром  сразу. Вольфганг  хочет
опрокинуть Чашу с Божьим Гневом.
     - Чашу? Ту самую, о которой ты мне вчера рассказывал?
     - Ту самую.  С  седых времен Чаша, седьмая Чаша,  последняя,  в которой
клокочет  Божий Гнев,  находится здесь, на  Де-Мойре. Где  -  этого никто не
знает. Но хочет узнать. И, в частности, этого хочет Вольфганг.
     - Что будет, если опрокинется Чаша?
     - Наступит конец света, - сказал Энунд.
     Надолго замолчали.
     - Это нереально, - наконец сказал Чойс.
     - Ты легкомыслен, - осуждающе покачал головой пресвитер. - Давным-давно
доказано, что  Апокалипсис Иоанна - не просто красивая сказка и тем более не
панорама становления древней христианской церкви. Это план в действии.
     - Апокалипсис? - переспросил Чойс. -  Это, кажется, что-то из Библии...
что-то такое страшное... проклятия какие-то... ругательства...
     Чойс  не  был  религиозен.   Более  того,  Торговое  Содружество  давно
перестало верить во что-либо, кроме денег, и лишало своей поддержки тех, кто
почитал  разных богов.  Коммонуэлт  ненавидел  миссионеров  всех  конфессий,
считая, что они лишь преграда  на  пути к достижению  реального  могущества.
Несмотря  на  то,  что  ВАЛАБ  стойко отбивался  от  всего,  чему  следовало
Содружество,  для собственной же выгоды ему  пришлось перенять  эту привычку
Коммонуэлта, давно ставшую традицией.
     -  Невер! - обвинил Энунд.  -  Какие ругательства!  Это  святая  книга,
которая  учит,  как спастись.  Персонажи ее  невыдуманные.  И Последняя Чаша
Гнева - тоже не вымысел. Она существует.
     - Но ведь никто не знает, где она, и, следовательно, никто не сможет ее
обнаружить, - попробовал возразить Чойс.
     - Вольфганг сможет, - веско опроверг Энунд.
     - Наверняка вокруг этой Чаши  обретается сонм существ еще более жутких,
чем обитатели вашей планеты.
     - Это верно. Но  они бессильны против  Вольфганга.  Миссии его никто не
может  изменить, даже  они. Так задумано от  века. Понимаешь? Он родился для
этого. Он родился для того, чтобы столкнуть Чашу с ее пьедестала.
     Чойс задумался. Он молчал долго.
     - Для всего этого мне нужна власть, - проговорил он затем.
     - На тебе плащ гонфалоньера, - немедленно ответил Энунд. -  Вдобавок ко
всему я назначаю тебя своим видамом при ландорском дворе. Это значит, что ты
отныне  командуешь войсками всего пресвитерства Фафт, моей вотчины. А  это в
свою  очередь значит,  что войска  большей  половины  Лиги  станут  на  твою
сторону, если ты начнешь войну.
     Чойс встал, отошел в дальний угол башни и оттуда спросил:
     - Ты будешь моим советником, Энунд?
     - Да,  я  буду твоим  советником,  гонфалоньер Эдмунд  Чойс, -  ответил
старый пресвитер.
     Вместе они спустились по  лестнице и вышли  во двор. Солдаты, увидев на
Чойсе  плащ гонфалоньера, вмиг выстроились.  Чойс ловил удивленные  взгляды:
под плащом  на нем все еще был  драный  комбинезон капитана с  галактической
эмблемой.
     - А  где  мой  предшественник? - шепотом  спросил  Чойс у  Энунда. Этот
вопрос только сейчас пришел ему в голову.
     - Убит Великими Мертвыми,  -  вполголоса ответил Энунд. Чойс не решился
спросить, кто такие Великие Мертвые.
     Пресвитер вышел вперед и стал лицом к построившимся шеренгам.
     - Солдаты! - Голос его был все еще  силен,  эхом разносясь по огромному
двору.  -  Перед  вами   ваш  новый   гонфалоньер  Эдмунд.  Слушайте   слова
гонфалоньера Фафта!
     После  этих слов