еще не считал дешевыми, - возразил Лоу.
     -  Твой  дурашливый тон меня  не  смутит. -  Птица  помолчала.  - Я  бы
спросила, как ваши имена, но  вся проблема в том, что я их  знаю. О чем  это
говорит? - Птица задумалась, склонив голову набок. - Мне  лично ни о чем. Но
откуда-то я знаю вас. Это и внушает мне  подозрения, которые для меня отнюдь
не беспочвенны.
     - Для нас тоже, - вставил Фонсека.
     - Я - всего лишь язык, болтающий то, что необходимо,  согласилась с ним
птица. - Но на меня возложена функция Допуска. - Она вскинула голову и важно
посмотрела на  них одним глазом, следя, как они отнесутся к этим словам. - В
моем праве сказать "да" - и оставить вас жить, или сказать  "нет" - и обречь
смерти.
     - За нами следуют те, кому лучше сказать "нет".
     - Я знаю, - вздохнула  Птица Вопросов и сразу  растеряла всю напущенную
на себя важность. - В  том-то и проблема, что я это знаю, но ничего поделать
не могу. Вы тоже инструменты. И те, внизу, тоже.
     - Свет и тень, - сказал Чойс.
     - Да, - печально кивнула птица.  -  Но  вот кто из вас свет,  а  кто  -
другое... Наверное, вам нужно идти. А уж там, наверху, разберетесь.
     - Ты пропустишь их? - спросил Чойс.
     - Пропущу. Извините. Так нужно.
     - Ты покровительствуешь им? - сказал Шамиссо.
     - Конечно, нет. Это было бы заведомым идиотизмом.
     - Тогда зачем ты держала нас здесь?
     -  Вы думаете, время уходит? - насмешливо спросила  птица. - Пока я тут
говорила  с вами, оно стояло. Здесь время не имеет значения, ибо время - это
тоже Бог. Вернее, его ипостась.
     - Ты просто нудливый бюрократ, поклоняющийся инструкции, - заметил Лоу.
- Ведь инструкция - это тоже Бог. Вернее, его ипостась.
     Птица взглянула на него.
     - Интересное суждение. Но  даже и оно не объясняет, зачем я здесь и для
чего задаю вопросы.
     - Но мясо ты любишь?
     - Я просто пугала вас. Скорее я люблю другое.
     - Вопросы?
     - Угу. -  Птица  взмахнула крыльями и поднялась  в воздух. -  Вам нужно
идти, ибо ваша роль в очередном Армагеддоне зависит и от временных отрезков.
     - Это значит, что нам нужно торопиться? - спросил Фонсека.
     Птица на секунду зависла в воздухе.
     - Какая ерунда! -  каркнула она наконец.  -  Все решается в одной точке
пространства в  один  миг  благодаря  мгновенному стечению обстоятельств.  В
том-то и проблема.
     Снова послышался шелест крыльев, и птица исчезла.
     - Что за дурацкий жаргон! - возмутился Лоу.
     И  вновь ступени поползли  вниз, приближая и  приближая Цель. Сверкание
молний  превратилось   в   один   сплошной  безумный  сполох,   треугольник,
опрокинутый  вершиной  вниз,  и  теперь  было ясно видно,  что  вершина  эта
упирается  в  крышу  огромного  строения с  колоннадой  и большим  портиком,
отчетливо виднеющимся на фоне черных, мечущих молнии туч.  Чойс остановился,
глядя на Фонсеку. А тот молча застыл на месте, взирая на громадные колонны в
виде звероподобных монстров с загнутыми назад рогами. Раскаты грома походили
на неумолчную канонаду.
     -  Это Храм Чаши,  -  произнес Фонсека. - Я  думал, его существование -
легенда.
     - Там, внутри, Чаша? - спросил Лоу.
     Фонсека, не в силах  ответить, кивнул. Сверху опять полил дождь. Быстро
темнело, и свет молний резал глаза.
     Они  поднялись на  последнюю  ступень  и  оказались  перед  гигантскими
каменными   дверями,  сотворенными   из  красноватого  гранита.   Мельчайшие
кристаллики слюды, вкрапленные в двери, жемчужно отсверкивали светом молний,
и двери представлялись сияющими  своим собственным  светом. Молнии  пришли в
совершенное неистовство, так же, как и гром, грохот которого теперь раздирал
уши.
     -  Они  закрыты,  -  еле  разобрал Чойс слова Лоу. -  Нам не открыть их
самим.
     - Се, стою у двери и стучу, - не удержался Фонсека.
     - Еще раз процитируешь Апокалипсис, -  сказал позади голос Шамиссо, - и
я скормлю тебя Птице Хва. Она ведь любит мясо, если ты помнишь.
     - В том-то и проблема, - хохотнул Лоу.
     Чойс смотрел на двери. Эти створки нельзя было сдвинуть с места и сотне
человек. На  где-то  высоко  вверху виднелись петли  толстые полосы тусклого
металла.
     - Двери для Бога, - произнес Чойс,  зная, что никто  его  все  равно не
услышит. - Они и должны  быть такими. Наверное,  эти двери не  открывались с
сотворения мира.
     Рядом  с ними вдруг вспыхнул  огонь, и из него  вышел человек. Он был в
рваной прожженной хламиде когда-то белого цвета, а на голове имел обгоревший
лавровый  венок. Человек огляделся,  и его  взгляд наткнулся  на четверку. С
минуту  человек изучал их,  потом подошел ближе, оставляя  после себя  кучки
пепла вместо следов.
     - Двери не открываются? - Он подмигнул.
     - Нам не открыть их, - беспомощно повторил Лоу.
     - Никому не открыть, - отрезал человек. - Так задумано. От веков. Такая
конструкция.  -  Он  задрал  голову. - Ну  и погодка  тут!  Дождь,  дождь...
Молнии... Гром...
     - Тонкое наблюдение, - вышел из себя Лоу. - Как нам попасть внутрь?
     - Я и прибыл сюда, чтобы помочь, - улыбнулся человек. - Поправить дела.
Ваши.
     - Так, - сказал Чойс.
     Человек кивнул.
     - То есть ближе к делу? Понял. Подсвечник Шин при вас?
     Чойс  чуть приподнял  руку, в  которой  был зажат  закутанный  в покров
Подсвечник.
     - О! - возрадовался человек. - Сними же с него эту тряпицу и направь на
двери... Как видите, алгоритм решения этой задачки прост, даже, я бы сказал,
уникально прост. Но  постарайся  попасть именно в Скважину, а  то ничего  не
выйдет... Уф,  сколько воды!  Моя натура этого не выносит. Адье!  -  Человек
начал медленно таять, превращаясь в исчезающие языки пламени.
     - Кто ты? - успел крикнуть Чойс. Языки  пламени на мгновение застыли, а
потом ворчливо отозвались:
     - Тебе так хочется узнать мое имя? Впрочем, приятно... Я Рафаэль, Ангел
Огня.
     - Хайль тебе, Рафаэль, Ангел Огня! - сказал Чойс.
     - Хайль и тебе, Эдмунд Любимец Слепцов! - сказало пламя и пропало.
     В то же мгновение они увидели, как траектория молний изменилась. Теперь
огромный  конус  с  вершины  Храма  начал  медленно  смещаться вниз,  ударяя
спутанным, искрящимся клубком молний  по фасаду строения. Еще  немного, и их
прошьет огненный заряд...
     -  Скважина! - начал орать Лоу,  который не  был любителем такого  рода
приключений. - Ищите Скважину! Она где-то там!
     - Не нервничай, Лоу,  -  раздался спокойный  голос  Шамиссо. - Я уже ее
вижу.
     Между пятой и шестой петлями находилось неприметное круглое отверстие в
метр  диаметром, абсолютно черное  на фоне сверкающего гранита  дверей. Чойс
сорвал покров с Подсвечника, и магическоле сияние шаровой молнией  ударило в
Скважину.  С  глухим каменным  скрежетом-грохотом  двери  Храма  Чаши начали
растворяться.
     Они молча  ждали.  Наконец двери  раскрылись, и они  сделали шаг, чтобы
войти в Храм. Что-то заставило их обернуться.
     Не  касаясь  ступеней, влекомая  бешеными конями цвета ночи, с  которых
ветер срывал клочья пены, к Храму неслась темная колесница Вольфганга.

24

     Двери  были  все   еще  открыты.  Восхождение  колесницы  наверх   было
стремительным, но  Храм  вовсе  не спешил укрыть  свое сокровище. Двери и не
думали затворяться.
     Повинуясь какому-то неожиданному  толчку, они вбежали в Храм,  не успев
даже рассмотреть его внутренности как следует.
     - Закрывайтесь! - завопил Лоу дверям. - Закрывайтесь, черт вас побери!
     Мысль о  том,  чтобы использовать Подсвечник вторично, как-то не пришла
им в  голову.  Рядом  послышалось  осторожное  покашливание,  и  из  воздуха
материализовался низенький полупрозрачный толстяк в красной тоге.
     - Без введения в курс событий трудно даже гению, - замысловато изрек он
вместо приветствия.
     -  Колесница!  -  задыхаясь проговорил Чойс. -  Сейчас Вольфганг  будет
здесь.
     -  Вольфганг?  -  Глаза толстяка глубокомысленно закатились.  - А вы не
подумали...
     -  Черт   побери!  -  яростно  выругался   Чойс.   Энергия  магического
Подсвечника вновь  устремилась  к  дверям,  и  они  затворились прямо  перед
взмыленными мордами лошадей, запряженных в темную колесницу.
     - А без меня не додумались бы? - укорил Чойса толстяк и стал таять.
     - Ты тоже Ангел? - спросил его Лоу (оставался неясный силуэт).
     - Всего лишь воздуха. Михаэль, - донеслось до них, и силуэт пропал.
     - Странное проявление помощи, - произнес задумчивый Шамиссо.
     - У нас нет времени анализировать это, - нетерпеливо сказал Чойс.
     Они  огляделись.  Перед  этим  они  совершенно  не имели времени, чтобы
рассмотреть  место, в которое  попали.  Теперь же весь  интерьер  Храма Чаши
предстал перед ними во всей своей грандиозности.
     Начинаясь  от  дверей,  вглубь Храма уходил колоссальный  неф,  который
венчался почти неразличимым снизу  куполом, украшенным неясными фресками. По
обеим  сторонам  главного  нефа  находилось еще  два, поменьше,  упиравшиеся
своими  боками  в  полуколонны,  вырубленные  в стенах  Храма.  На  колоннах
виднелись  сцены  неведомых  битв  и  низвержений,  человекоподобные  фигуры
чередовались  здесь  с  изображениями ужасных демонических существ. Все  это
было неизвестно ни одному из живущих ныне, и Чойс догадался, что на колоннах
явлены сцены из древних, давно отгремевших Армагеддонов. Он понял также, что
им придется  участвовать  еще в одном. Он не считал это честью, грудь его не
полнила    гордость,    проистекающая   из   сознания   своей    собственной
исключительности,  сердце не трепетало  от  радости,  кулаки не сжимались  в
предвкушении.  Он оглянулся. Двери отсекали путь  к  отступлению,  но,  о, с
какой  радостью предпочел бы он этот путь теперь, когда все встало по  своим
местам и больше не томило неизвестностью. Печальная тя! ! гость неизбежности
навалилась на него. Он посмотрел на своих спутников. Они выглядели понуро, и
он убедился, что в  головах их роятся мысли, подобные его  мыслям. Он хорошо
знал их. Сейчас неизбежность захлестнет и их.
     Главный неф уходил вдаль и заканчивался еле видными ступенями, ведущими
наверх,  к  огромному  пьедесталу  из светящегося белого  камня. На  высоком
постаменте  возвышалась огромная чаша с витыми ручками, похожая  на  амфору.
Эта  чаша и заключала в себе Гнев Господень. Отсветы его, клубящегося внутри
Великой Чаши, мертвенными бликами играли  на потолке, озаряя Храм призрачным
светом, который еле-еле разгонял царящий здесь полумрак.
     Чойс сказал:
     - Уверен, что Вольфганг тоже проникнет в Храм. Нам надо  быть поближе к
Чаше.
     Остальные лишь молча кивнули в знак согласия.
     Застарелый  скрежет  открывающихся  дверей вновь  нарушил покой  Храма,
когда они  были уже на середине главного нефа. Они оглянулись.  Двери  снова
открывались:  просвет  между створками увеличивался, а  дыра Скважины горела
темным огнем.
     - Неужто они использовали другой Подсвечник? - забеспокоился Фонсека. -
Но второго такого нет.
     - Им тоже кто-то помогает, - сказал Шамиссо.
     -   Неудивительно,  -  отозвался  Лоу.  -  Уверен,   что  им   помогают
противоположные нашим силы.
     - Второго такого Подсвечника нет, - растерянно повторил Фонсека.
     - Нам надо спрятаться, - рассудил Чойс.
     Они  быстро покинули  открытое пространство нефа и по двое разместились
за  колоннами: справа от прохода  - Чойс и Фонсека, слева Лоу и Шамиссо. Как
отметил про себя Чойс, за одной колонной могло бы  разместиться еще  человек
пятьдесят. Из своего укрытия он стал внимательно следить за происходящим.
     Двери теперь были полностью распахнуты, и в их проеме  виднелись четыре
силуэта: огромная сгорбленная фигура великана  Ульва, покачивающийся  клобук
Саурбэира,  карликовый  силуэт  Гюрда  и  квадратная  мощная  фигура  самого
Вольфганга  с  распущенной гривой волос. Молнии освещали  их  сзади, поэтому
лица вошедших были не видны. Массивная фигура Вольфганга шагнула вперед. Его
лицо продолжало  оставаться  в  тени, но чувствовалось,  что он напряжен.  В
руках  на уровне живота  он  держал предмет, светящийся  неярким  темноватым
сиянием.
     - Подсвечник!  - выдохнул Фонсека.  - Такой  же, как у  нас, но другой.
Темный!
     Чойс кивнул.  Да,  это  был другой подсвечник,  с одной  свечой, прямая
противоположность  Светлому Подсвечнику  Шин, воплощение зловонного  серного
пламени преисподней.
     Теперь у них были равные возможности.
     - Эдмунд!
     Вольфганг не  шевельнулся, когда произносил его имя,  но оно разнеслось
по всему Храму.
     -  Эдмунд! -  повторил  Вольфганг. - Я знаю,  что ты здесь. Думаешь, ты
хорошо спрятался?
     -   Я   слышу  мельтешение  их  мыслей,  -  послышался   другой  голос,
пронзительный, резкий, визгливый. Без сомнения, это говорил Гюрд.
     - Нет! - прошептал Чойс.
     -  Выходи,  -  потребовал  Вольфганг.  -  Давай  поговорим  напоследок.
Повинуясь  внезапному импульсу,  Чойс  вышел из-за  колонны и встал  посреди
гигантского нефа. Сияние Чаши освещало его, тогда как  Вольфганг оставался в
тени.
     - Ты слишком самоуверен, - произнес Чойс. - Наверно, поэтому у тебя нет
произвища.
     - Наблюдательность - хорошая черта. - Голос Вольфганга дрогнул. - Но ты
не борец.
     - Я тоже здесь.
     - Но ты не один.
     - Как и ты.
     -  Ох  уж эти мне древние законы-препоны...  -  отступил  Вольфганг.  -
Законы-препоны...
     - А ты бы с удовольствием уничтожил их, не так ли?
     - Я как раз хочу это сделать.
     -  Как дела-то,  Вольфганг? - спросил вышедший из-за колонны Фонсека. -
Позволь вставить словечко - у тебя ничего не получится.
     - Явление второе, - отметил ничуть не удивившийся Вольфганг. - Те  же и
Фонсека.  Тебе  еще  не выпустили кишки, Фонсека, за твою  излишнюю, на  мой
взгляд, болтливость?
     -  Ну  почему излишнюю?  - обиделся Фонсека. - Мне кажется,  я  вовремя
вступил в разговор.
     - Кстати, не думал, что ты заведешь их так далеко.
     - Все мы зашли так далеко, - парировал Фонсека.
     - Есть и другие, конечно?
     - Да. Вот они.
     Из-за колонны появились Лоу и Шамиссо.
     - Лоу и Шамиссо, - сказал Вольфганг.
     - Я восхищен, - произнес  Чойс. -  У  тебя  хорошая память. Может,  нам
стоит познакомиться и с твоими друзьями?
     В полосе света появился великан  Ульв.  Это  было ужасное создание, все
поросшее косматой шерстью, с торчащими на  голове  короткими острыми рогами,
красными глазами и огромной пастью.
     - А, люди! - рявкнул он. - Знаете, чем я питаюсь?
     - Как  же,  как  же, -  сказал  Шамиссо. - Ты,  небось,  людоед.  Людей
глотаешь. А разве ты не знаешь, что у них внутри? Правильно, внутренности. А
что в них? То-то и оно! Однако тебе, наверно, такая начинка нравится.
     Храм наполнил жуткий рык.
     - Какой ты невоспитанный, Шамиссо, - сказал засмущавшийся Лоу.
     Вольфганг  протянул  руку  и дотронулся до  великана,  что-то  негромко
сказал  ему. Ульв отступил обратно в  темноту, сверкая раскаленными угольями
глаз.
     - Послушай, Эдмунд. - Вольфганг небрежно играл  темным Подсвечником.  -
Мир  все  равно  будет разрушен. Не сейчас,  потом, но  ответь  мне,  что за
разница.  Я желаю просто  ускорить  процесс. Я  управляю  огромными  силами,
которые издавна ведают Разрушением.
     - Ты лишь орудие, Вольфганг.
     - Нет. - Голос Вольфганга повысился. - Я управляю ими.
     - А они понукают тобой. Это  древняя палка  о двух концах,  проблема, в
которой хорошо разбирались наши предки.
     - Вы все будете благодарить меня, когда мир будет уничтожен.
     - Как это? Ведь перестанем существовать и мы. Ты непоследователен.
     -  Напротив, есть много вероятности в  том, что мир будет существовать,
но будет существовать обновленным, под властью тех сил, которыми управляю я.
     Чойс засмеялся.
     - Почему ты смеешься? - спросил Вольфганг.
     -  Да  просто  так...  Смех  разобрал.  Говоришь,  силы,  которыми   ты
управляешь, будут повелевать миром? Значит  ли это, что миром будешь править
ты?
     - Ты правильно угадал.
     - А чего  тут угадывать? Не пойму  только  - ты  дурак,  Вольфганг, или
просто обманутый хитрыми?
     - А ты чужак,  Эдмунд, - ответил тот. - И друзья твои - тоже чужие тут.
Что вам в Де-Мойре? Может, у вас тут похоронены родственники?
     - В Содружестве есть  такая поговорка: "Путник, что дал хлеб тебе,  уже
брат тебе".  А что до предков - если б они и были похоронены здесь, то давно
уже не лежали бы в  земле, а слонялись бы по всему Де-Мойру, повинуясь твоей
воле.
     Луч, таящий в себе тьму, хлестнул по покрову Подсвечника, превратив его
в  пепел. Чойс едва успел направить пламя своих  трех свечей на  Вольфганга.
Теперь  два  луча  встречались,  шипя и брызжа  звездчатыми искрами в  месте
соприкосновения.  Пламя  Чаши ярко  вспыхнуло,  осветив  их обоих,  и только
сейчас  Чойс мог  полностью  разглядеть своего противника. Нет, Вольфганг не
был гением, как сам утверждал, не был человеком, слишком рано родившимся для
своей эпохи.  Злопредсказанный,  темный плод неправедного  соития, результат
сошедшихся  в  одну  точку  предсказаний  и  знамений,  это  не  он  шел  на
столкновение с мировыми силами - его туда  вели мировые золы. Он был  создан
для  своей миссии. Абсолютный маятник.  Черты его были искажены  ненавистью,
рот оскалился, глаза налились  кровью, тяжелый  горбатый нос сморщился сетью
морщин.
     - Ты умрешь, - выговорил его оскаленный рот. - Тебя убьет Канделябр.
     Чойс  и  раньше слыхал  легенды  о  Темном Канделябре Вав. Как  гласили
легенды, в  нем пылало  Зло вместо огня.  В каких местах побывал  Вольфганг,
чтобы добыть его, Чойс даже не  желал знать. Правильно сказала  мудрая Птица
Хва  - они  лишь  орудия тех сил,  которыми  в очередной раз будет  решаться
давний спор.
     -  Похоже,   нашей  кровью   решается  древний  апокалиптический  спор,
-высказал он свою мысль вслух.
     - Ерунда, - прошипел Вольфганг сквозь сжатые зубы. - Сначала умрешь ты,
а потом обрушится мир.
     Он  неожиданно  отклонил свое оружие в сторону,  и  темный луч  чуть не
задел  Чойса, врезавшись в  одну из  колонн. Этим он обнажил  свой фланг,  и
пламя Подсвечника опалило его плечо.
     - Хавурган! - прорычал Вольфганг.
     Когда  лучи  обоих  Подсвечников  схлестнулись  в   яростном  сплетении
энергий, Лоу прыгнул за колонну. Там уже  стоял человек. Его длинные, черные
волосы  были мокры и падали на лоб слипшимися прядями. Он был одет в зеленую
мантию.
     - Привет, воин, - беспечно бросил он. - Не помешал?
     - Даже наоборот. -  По опыту Лоу уже знал, что это какой-то из  Ангелов
Стихий, которые, видимо, были призваны помогать им.
     - Тогда  хорошо. - Человек сдул с носа каплю. -  С той  стороны колонны
таится великан Ульв. У  него много слабостей,  но в данном месте и в  данное
время  их  нет.  Кроме  твоей неожиданности. Это  твой  единственный  козырь
сейчас.
     - Как просто.
     - Главное - вовремя предупредить, - сказал человек и начал растворяться
струйками воды.
     - Ангел Воды? - догадался Лоу.
     - Габриэль,  - подтвердил человек и превратился в лужу на полу, которая
тут же испарилась.
     Не  теряя  времени  даром,  Лоу осторожно обошел колонну и наткнулся на
Ульва. Тот  внимательно  и настороженно наблюдал  за  схваткой Вольфганга  и
Чойса посреди главного нефа, стоя спиной к Лоу. Лоу вытащил свой меч.
     - Эй, ты,  австралопитек!  -  заорал  он  во всю мочь и  с  ходу вонзил
серебряный клинок в  огромную мясистую, поросшую  шерстью ляжку. Ульв взвыл.
Рана на его ноге начала дымиться от соприкосновения с убийственным серебром,
а  тут  еще Лоу  рубанул  по другой его  ноге.  Ульв  грохнулся  на  колени,
вытаскивая свой меч. При виде его у Лоу захолонуло сердце - меч был ростом с
него.  Ульв взмахнул  им, но Лоу  удалось вовремя отскочить:  меч  попал  по
колонне и разлетелся на куски.
     - Да я сожру тебя, - зарычал