роны, Рон не любил, когда ему приходилось брать на себя ответственность за чужие жизни, поэтому его порадовал тот факт, что здесь сейчас собрались не только зеленые юнцы, но и зрелые мужи, знающие, почем фунт лиха. Может, в этот раз что и получится?
     Что же касалось необычного имени Драйгара, то его отец намеревался таким нехитрым способом заставить судьбу повернуться к отпрыску лицом. Конечно, происхождения Драйгар был достаточно благородного, но до истинного лорда ему было еще ой как далеко. Сам старый вояка, впрочем, за титулами не гнался, тем более что и так у всех вошло в привычку называть его по имени, что в некоторой степени тешило самолюбие Драйгара.
     Брика Сиверса Рон знал давно, когда тот был еще совсем пацаном. У парнишки погибли родители, несчастный случай - отец провалился в полынью, мать пыталась вытащить его, но ушла под воду вслед за мужем. Осиротевший Брик не имел никаких перспектив на будущее, пока Рон не услышал в таверне разговор об этой трагедии.
     В то время у молодого воина были еще прекрасные отношения с местным представительством ордена Сердобольных. Отцы-наставники были рады видеть сэра Сейшела в своих стенах, и, пользуясь этим, Рон и устроил парня в ученики к отцу Карлу, известному на весь край целителю. Правда, похоже, сейчас юношу больше интересовали не лечебные заговоры и целебные настойки, а меч и кольчуга. Хотя, разумеется, чему-то его отец Карл все же научил, поэтому лишним в походе целитель не будет. А, зная Драйгара, понимаешь, что сидеть без дела ему не придется.
     Айрин - единственная, как и предполагал Рон, женщина в отряде. На ней не осталось и следов былого материального неблагополучия. Она слегка обновила свой гардероб, а на ее точеном бедре теперь висела изящная шпага. Рон лишь надеялся, что это требующее немалого умения и ловкости оружие сания носит не зря и управляться с ним хоть в какой-то степени сможет.
     Присутствие в отряде Пламенного мага, конечно, было на руку Драйгару. Даже если она и так владеет заклинаниями на уровне преподавания в школе Сан, то есть не то чтобы очень. Как-то Рон поинтересовался у Архимага Сандора, почему его ученики и ученицы в массе своей такие посредственности. Сандор, которому, говорят, было под силу движением брови превратить гору в лужу пылающей лавы, только усмехнулся, заметив, что цель школы не вбить в юные головы типовой набор боевых заклятий, а научить ПОЛЬЗОВАТЬСЯ силой. Достигший этого умения должен освоить и тонкие нюансы мастерства, идя своим собственным путем. Лишь те, кто сумел самостоятельно пройти этот путь, и становились истинными магами. Прав был старый колдун или нет, но выпускников школы было много, а опытных боевых магов - мало, а сам Сандор вообще являлся одним из немногих, кто сумел достичь вершин в колдовском ремесле.
     Высокий худощавый человек с длинными жидкими усами, даже здесь, в кругу единомышленников, не снявший легких доспехов и притороченного к спине тяжелого полутораручного меча, был незнаком Рону, но, когда Драйгар назвал его имя, Черный Барс позволил себе слегка улыбнуться.
     Слова "охотник на демонов", как правило, были либо шуткой, либо издевкой - в зависимости от ситуации. И тем не менее сэр Нэл Клеймор был самым что ни на есть настоящим охотником за демонами, возможно, единственным в своем роде. Всю свою жизнь этот отпрыск древнего обнищавшего рода посвятил сему святому делу, умудрившись чудом или волею Торна остаться в живых после десятков или даже сотен стычек с существами, происхождение которых было мало связано с человеком. Про него ходило множество разных слухов, один невероятнее другого. Кое-что Рон услышал от людей, достойных самого полного доверия, поэтому относился к слухам серьезно. В частности, говорили, что однажды на глазах у Клеймора его мать была в клочья разорвана волком-оборотнем. А потом то же произошло и с его невестой и, прежде чем тогда еще двадцатилетний Клеймор бросился на волка с серебряной вилкой в руке, страшные челюсти сомкнулись на горле девушки. Что, собственно, и послужило для него открытием охотничьего сезона на всю жизнь. С тех пор Нэл Клеймор разучился улыбаться, как огня сторонился женщин, а оружия не снимал никогда, даже находясь наедине со старыми друзьями. Этот человек всегда был настороже, а тот факт, что он до сих пор еще жив, доказывал правильность такой линии поведения.
     Двое молодых парней, названных Петером и Лютером, были братьями, сходство бросалось в глаза, хотя Петер смотрелся здоровенным детинушкой, на полголовы выше Рона, а Лютер был худощав и невысок - даже Брик мог поглядеть на него свысока. С этими было все ясно: молодежь, купившаяся на посулы Драйгара и намеревающаяся искать приключений на свою задницу. Парни, конечно, крепкие, но боевого опыта у них наверняка ни на грош.
     А вот последний, восьмой член отряда оказался весьма и весьма примечателен. Еще до того как Драйгар назвал его имя, Рон догадался, с кем имеет дело, хотя сталкиваться раньше им и не приходилось. Тьюрин, сын Струви, был гномом. Вообще, гномы, в силу своего характера, к людям относились неплохо - просто чтобы не множить себе врагов. Поэтому в селениях, расположенных у подножий Старых гор, приземистые бородачи не были редкостью - они занимались торговлей или просто закупкой припасов в обмен на золото и драгоценные камни. Там же можно было за сумасшедшие деньги приобрести и кованное гномами оружие, причем торговаться с горными мастерами было бесполезно. Да никто и не торговался, в том же стольном граде за меч гномьей работы давали равный вес золота и считали сделку удачной - мастерство оружейников того стоило. Но вот страсть к путешествиям и приключениям у подгорного народа отсутствовала, поэтому таких бродяг, как Тьюрин, среди них были считанные единицы. А из тех немногих этот бородатый коротышка, едва достававший до плеча невысокой Айрин, был самым известным.
     Рон не понаслышке знал бычью силу подземных воителей, и шуточная фраза: "Гномы могли бы завоевать весь мир, если бы он был им нужен" не вызывала у него усмешки. Могли бы...
     Что погнало Тьюрина в путь, не знал никто, на этот счет не ходило даже слухов. Было лишь известно, что карлик, которому уже перевалило за двести лет (по меркам гномов - самый расцвет мужских сил), смертельно ненавидит любые проявления нежити и хватается за свой топор при одном упоминании о ней. Это тем более было странно: уж кого-кого, а гномов неупокоенные мертвецы, горные тролли, оборотни и прочая пакость тревожили относительно мало. А вампиры и вовсе не трогали - кровь гнома для них была подобна яду. Но вот чем соблазнил Драйгар подземного воителя, оставалось для Рона загадкой.

***

     Драйгар молчал, вливая в себя очередную кружку эля, остальные тихо переговаривались или тоже отдавали должное угощению. Никто никуда не спешил. За окном свистел ветер, погода совсем испортилась, и каждый понимал, что поход все равно начнется не раньше, чем утихнет вьюга. Почему бы в таком случае не посидеть спокойно за дубовым столом и не опрокинуть пару-тройку кружек доброго эля... к слову сказать, несколько поприличнее того, который хозяин таверны выставлял на стол ранее. В очаге потрескивали сухие березовые поленья, на стенах играли всполохи пламени, распространяя по залу приятное тепло. В общем, обстановка вполне способствовала расслаблению.
     Рона создавшееся положение порядком тяготило. Прежде всего раздражал даже не тот факт, что он в очередной раз попался на удочку собственных рефлексов, а то, что игра велась "втемную". Брик болтал о "святом" долге, о спасении многих и многих жизней, о подвигах, о сражениях и схватках, которые всенепременно ожидают отряд, - и ни о чем конкретно. Что схватки будут, Рон как раз не сомневался... но хотелось бы знать, ради чего и с кем.
     Видимо, не он один был такого мнения, однако первым подал голос, к вящему удивлению Рона, гном.
     - Ладно, Драйгар... - Рон грохнул пустой кружкой об стол и знаком остановил хозяина таверны, явно порывающегося немедленно ее наполнить. - Давай дело говори. Зачем нас собрал?
     Драйгар отставил кружку, вытер ладонью густые, уже порядком поседевшие усы и медленно обвел взглядом всех собравшихся. Каждый из них уже дал свое согласие и теперь вряд ли отступил бы. Тем не менее определенный ритуал в таких делах должен быть соблюден, и Лорд это прекрасно понимал. Поэтому речь свою начал словами, которые уже сотни лет говорил тем, кто собирался идти за ним либо за идею, либо за деньги.
     - Да... Итак, друзья, я расскажу все, что знаю, и вы сделаете свой выбор. Ваше слово я услышу утром, и оно будет окончательным. Либо мы вместе победим, либо вместе погибнем, либо расстанемся сейчас, чтобы никогда не встречаться впредь.
     Рон удовлетворенно кивнул - ритуал был соблюден. Конечно, завтра с утра любой из находящихся здесь мог подойти к Драйгару и на вопрос: "Твое слово?" ответить коротким: "Нет!"
     Это разрешалось неписаным кодексом наемников, каковыми они все сейчас являлись. К слову сказать, пять марок - немалые деньги, и в другое время Рон ухватился бы за это предложение, но, хотя кошель его действительно не так уж и сильно оттягивал пояс, денег пока хватало. Можно было бы отказаться... но он уже пообещал Брику, а тем самым и Драйгару...
     Итак, кодекс наемников разрешал отказаться от сделки после предварительно данного согласия. Но, отвергнув ранее принятое предложение, человек становился изгоем среди себе подобных. Никто и никогда больше не предложит ему войти в отряд, ну разве что какой купец победнее наймет охранять обоз... Этого человека будут считать трусом, и, хотя никто не скажет ему это в лицо, но за глаза...
     Еще раз внимательно оглядев собравшихся, Драйгар приступил к сути предстоящей операции.
     Уже с первых прозвучавших фраз Рон понял, что это дело, как и все авантюры Лорда, дурно пахнет. Точнее, просто смердит...
     Выглядело все на первый взгляд довольно невинно. Мэр Кадруси, небольшого городка в сотне лиг отсюда, взывал о помощи. Причем, как обычно в таких случаях, не к Драйгару конкретно, а к любому, кто откликнется. С точки зрения мэра, повод был веским: в окрестностях городка объявились мертвяки.
     Сами по себе живые трупы представляют опасность разве что для темного мужичья. Передвигаются медленно, силенок у них немного. Реакция опять-таки никакая - так что сражаться они толком не могут. Убить их, правда, непросто, но опытный воин пяток положит - и даже не вспотеет. Мужики же, а в особенности сельские бабы боятся мертвяков до одури, до поросячьего визга.
     Разумеется, проблема была не в нескольких праздношатающихся полуразложившихся уродцах - проблема была в том, кто сумел поднять их из могилы. Ясно, что сам по себе даже прыщ не вскочит, а уж чтобы позавчерашний покойник из гроба выскочил - для того и умение нужно, и, что важно, потребность. То есть, в смысле, кому это выгодно?
     Казалось бы, простое дело - найти затаившегося некроманта, отправить его душу к Чару, предварительно подержав пятками над огнем и выяснив причину столь не правильного поведения, да покрошить его смердящих "солдатиков". Для такого дела не стоило собирать столь авторитетную команду. Такие дела делают вдвоем, ну максимум втроем. Что-то тут нечисто.
     - Не смеши, Драйгар... - Клеймор сплюнул на и так уже порядком загаженный пол. - Ты дело говори. Десяток мертвяков - это для тебя одного работа.
     - Дело... - Драйгар нахмурился. - Дело в том, милорды... и леди, что возле города неделю назад видели Серого Паладина.
     Первым желанием Рона было встать и уйти. Пока не поздно. В конце концов, можно купить домик и выращивать репу до глубокой старости. Тихо и мирно. Разумеется, это желание он успешно пода вил в зародыше и принялся с интересом наблюдать за реакцией остальных.
     Клеймор воспринял новость равнодушно - ему давно уже было наплевать на собственную жизнь. Паладин так Паладин, какая, собственно, разница?
     Гном угрюмо покачал головой и зачем-то принялся внимательно изучать лезвие своей секиры. Раскрывать лишний раз рот он, похоже, не собирался
     Айрин слегка побледнела, едва не вскрикнув. Было от чего...
     Остальные отнеслись к новости спокойно, что говорило не об отваге, а о полном незнании предмета обсуждения. Что тут же и подтвердил Петер, потирая здоровенные кулачищи.
     - А что нам какой-то Паладин. Надо будет, и его уделаем. Что это, кстати, за птица такая, не слыхал.
     - Эх, сынок, зеленый ты ишшо, - вздохнул Рон. - Ну, друга, кто сказывать будет про Серого? Надо ж детям знать, на что идем.
     Посмотрев на лица тех, к кому был обращен вопрос, Рон понял, что сказывать придется-таки ему.

***

     История появления в этих краях Серого Паладина была известна многим. Кое-кто даже мог похвастаться, что видел Серого лично. Правда, таких было немного, а из хвастунов львиная доля врала безбожно.
     Лет двести назад жил в здешних краях рыцарь, сэр Тай Райнборн. Роду не слишком древнего, но достаточно знатного. Богатством не славился, в ратном деле проявил себя не больше других, хотя, надо отдать должное, и не меньше. Красотой не блистал, разбитым девичьим сердцам счета не вел, да и не было особенно сердец тех.
     И все же нашлась одна, что стала для него всем. Было ему лет двадцать пять, когда попросил он руки леди Энджелы из такого же малозначительного рода Парвелл, чей замок стоял по соседству. Говорят, что была она весьма хороша собой и что поступок Райнборна вызван был не расчетом или необходимостью, а столь редким чувством, как любовь. Взаимная. Леди Энджела, а вместе с ней и ее отец ответили согласием, и дело стало уверенно продвигаться к свадьбе.
     В те времена отношения сюзерена и его вассалов были сложными. Призывая под свои знамена рыцарей, герцог, хозяин этих земель, вполне мог недосчитаться половины ожидаемого войска. Не хочет, скажем, барон идти на войну - и не идет. А на претензии своего лорда спокойно заявляет, что за его спиной двадцать поколений именитых предков и герцог, чей отец получил корону лишь за счет постоянного участия в постельных играх, ему не указ.
     Так вот, герцог кинул клич, и сэр Райнборн, как истинный рыцарь, счел долгом откликнуться на зов. Свадьбу пришлось отложить, а молодой воин, облачившись в доспехи, отправился сражаться за чьи-то интересы. Согласно договору с будущим свекром, леди Энджела на это время взяла в свои руки ведение хозяйства в замке нареченного.
     Вернулся он спустя год. Вокруг уже сгустились сумерки, но огни не освещали бойницы высоких стен, и ни одной живой души не было в замке, когда копыта боевого коня зацокали по опущенному, и в последнее время явно не поднимавшемуся подъемному мосту. Только леди Энджела встретила своего суженого у двери донжона.
     - Где все люди, любовь моя? - спросил воин, оторвавшись наконец от губ возлюбленной.
     - Разбежались... - равнодушно бросила она. - В доме нужна мужская рука, а что могу я, слабая женщина? Но теперь мы вместе, и это главное, верно?
     Потом был ужин при свечах, слова любви, рассказы о подвигах и признания в том, что он думал все это время лишь о ней одной. А потом леди Энджела недвусмысленно указала жениху в сторону постели.
     Конечно, завалить на сено крестьянскую деваху - дело стоящее. Или тайком нырнуть в будуар ослепительной миледи, пока ее муж с приятелями травит кабана в ближайшем лесу, оставив свое сокровище без присмотра. Но вот собственную невесту до свадьбы... ну, не принято это было. Сейчас-то, понятно, нравы куда проще, а тогда рыцарь был поражен, можно сказать, в самое сердце столь... бесстыдным поведением подруги.
     И все же он не смог устоять перед очарованием нежного тела возлюбленной. А когда все завершилось и он отдыхал, лежа на огромном супружеском ложе, леди Энджела улыбнулась ему... и атаковала...
     После того как вампир укусит свою жертву, та часто начинает в свою очередь желать свежей крови. Что-то он должен для этого сделать, что именно-знают только сами вампиры. По понятным причинам обычно они с людьми этими секретами не делятся. Так что иногда жертва сама становится вампиром, иногда умирает. Им не повезло...
     Разумеется, установить, когда в замке появился вампир, каким образом он подобрался к леди Энджеле, было уже невозможно. Да и не важно. Важно лишь то, что ее стремительно отросшие клыки впились в шею утомленного дорогой и любовью воина. Важно лишь то, что ему удалось оторвать ее от себя, удалось дотянуться до меча и...
     Он убил ее. Вампиры умирают долго, тяжело - обычное оружие для них опасно, конечно, но куда менее, чем для человека. Поэтому он сам, своими руками, буквально разрубил невесту на куски. Он рубил ее, а она кричала, что любит его и что хочет, чтобы они были вместе навсегда. И даже отсеченная голова еще пыталась шептать ему о своей любви...
     Что он делал потом, отдельная история. Как похоронил ту, что так и не стала его женой, как обнаружил в подвалах замка десятки высосанных до последней капли крови трупов... Самое важное то, что спустя несколько дней у рыцаря начали медленно, но верно расти клыки. Леди Энджела сказала правду. Она действительно хотела, чтобы ее жених навсегда остался с ней. И сделала для этого все...
     И перед ним встал выбор: либо покончить с собой - по всем правилам, осиновым колом в сердце, - либо начать охотиться на людей в поисках свежей горячей крови...

***

     Айрин приподняла руку, обратив открытую ладонь к Рону, и тот замолк. Девушка чуть заметно улыбнулась краешками губ:
     - Вы, сэр, вполне способны посрамить многих известных мне менестрелей. Похоже, вы не в первый раз излагаете старинные легенды.
     - Да уж. - Рон отвесил сании полупоклон, благодаря за комплимент, - Моя жизнь проходила не только под звон мечей.
     - Позвольте, я продолжу вместо вас?
     - О, конечно, леди...
     - Благодарю. Да, как сказал сэр Сейшел, у молодого воина оставалось два пути. Он выбрал третий...
     Среди видов магии, практиковавшихся у людей и представителей старших рас, было немало того, что запрещалось и законами людскими, и законами божьими. Как правило, это в той или иной мере касалось некромантии. За некромантами с равным рвением охотились и люди, и эльфы, и даже гномы.
     Некромантия как вид магии не ограничивалась умением оживить недельной давности труп и заставить его подчиняться хозяину. На ее почве выросли свои магистры, которым было доступно очень и очень многое. Правда, в отличие от более популярных школ магии, некроманты, просто из боязни за свою голову, старались держаться в тени. Конечно, далеко не все они были злобными ублюдками, и тем не менее сказать вслух о занятиях некромантией было равносильно подписанию себе смертного приговора. Причем смерть зачастую была быстрой и легкой.
     Один из выпускников знаменитой школы Сан, в миру - простой Воздушный маг, давно и прочно погряз в изучении черной магии, некромантия давала владельцу немалое могущество, а любой маг, если он не лодырь и не тупица, всегда стремится расширить свои возможности. Его звали Шорниусом, и в то время среди людей не было более сильного темного мага. Правда, изыскания старика, которым он посвятил всю свою долгую, как у большинства магов, жизнь, были в основном теоретическими. И знали о них только самые близкие друзья.
     Сэр Тай Райнборн обратился за помощью именно к Шорниусу. Сейчас мы знаем, как излечить человека, пораженного "вампирьей чумой". Тогда это считалось невозможным, и Шорниус мог... нет, он обязан был принять меры, чтобы предотвратить распространение болезни. Одним словом, молодой человек должен был умереть. Но маг знал рыцаря еще с тех пор, когда тот пешком ходил под стол. И он сделал сэру Райнборну предложение, втайне даже надеясь, что тот откажется. Потому что это было хуже, чем пронзающий сердце осиновый кол.
     Серый ритуал считается запретным даже среди некромантов. Это - мрак для мрака, самое страшное из всего, чего достигла наука оживления мертвых. Но рыцарь не дрогнул и принял предложение.
     Когда человек умирает, его освобожденная душа улетает к Торну, чтобы вечно наслаждаться схватками и пирами. Или к Чару, в глубин