недовольный
грохочущий голос мастера:
     - Чем это ты здесь занимаешься, паршивец?
     -  Ученик  Канди  велел  мне  доделать эту работу.  Я  не  решился  его
ослушаться. - смиренным голосом проговорил Рон.
     -  А что же ты делал до того, как получил столь строгий  приказ? Ты  же
только начал рисовать, а мастерская до сих  пор не  подметена! За это  время
можно было подмести ее дважды!
     - Но мастер, я рисую уже третью фигуру! - возмутился Рон.
     Художник наклонился, чтобы рассмотреть вазу поближе.
     - Хм, верно. Руки у тебя, парень, на месте. Но к этому мы еще вернемся.
А теперь обсудим  две  других  вещи. Во-первых, ученики действительно  имеют
право приказыват кандидатам, как и все остальные обитатели цеха.  Но  они не
могут требовать, чтобы  ты  выполнил за них  учебное  задание, как не  могут
требовать, чтобы ты пошел лазарет и полечил их их запор. А во-вторых, как ты
думаешь, кто здесь главнее, ученики или мастера?
     - Думаю, мастера, мой господин. - опустив голову, прошептал Рон.
     - Так чей же приказ надо выполнять раньше?
     - Я все понял, мой господин, простите меня, пожалуйста!
     - То-то. Теперь иди, так  уж и  быть, дорисовывай вазу, а  потом ступай
домой.  А с этим лентяем я  еще разберусь. Придется  ему подмести мастерскую
вместо тебя. И еще кое-что. - зловеще пообещал мастер.


     Только  Рон,  радуясь  удачной шутке  мастера,  вышел из  мастерской  и
свернул за угол,  как напоролся на  Канди и его приятелей и получил отменную
затрещину.
     - Зачем ты трепался, скотина?
     - А... что мне было делать? Мастер застукал меня!
     Последовала еще одна затрещина.
     - Зачем ты назвал мое имя, ты, идиот от рождения? Тебе что, больше всех
надо? Не мог сказать:  просто ученик? Это  же  не мой  мастер, он не стал бы
меня искать!
     - Я боялся...
     - Лучше  бы  ты  меня  боялся. -  с  досадой прервал  его Канди.  - Эх,
остолоп. Впредь будь умнее. Тебе все равно ничего не было бы, а  мне  теперь
из-за тебя вкалывать. Ладно уж, канай отсюда.
     И  Рон поканал. Мысли  его  текли несколько сумбурно,  поскольку он  не
знал, насколько были велики  его промахи и  успехи нынешним вечером. В конце
концов, он  махнул  на все рукой  и стал  смотреть по сторонам,  наслаждаясь
окружающим миром.
     Вокруг тянулся сосновый лес с  кое-где торчавшими елочками и  дубками -
любимый лес Рона. Дорожка,  вернее,  просека, была усыпана усыпана иголками,
посередине неширокой полоской тянулась  трава. Кое-где на  дорогу  выползали
корни деревьев.  В  самом лесу землю покрывал  зеленый мох,  из  которого  в
великом  множестве торчали  мухоморы и  сыроежки. Воздух, наполненный сосной
был пронзительно-вкусен, и мальчик наслаждался каждым вздохом.
     У интерната  лес  был лиственный  и мокрый,  и  Рон  очень  обрадовался
появившейся возможности два раза в  ладонь  проходить  через сухой,  добрый,
полный  достоинства  лес. Он напоминал  ему  Ротонну,  но здесь не росло  ни
одного  ротоука.  Рону так же еще ни  разу  не встречались  светлые  поляны,
покрытые серебристым мхом, на которых росли елочки,  березки и вереск, а под
ними - подосиновики,  шляпки  которых  было  почти  невозможно  отличить  от
опавших листьев.  Такой лес был  до того уютным и гостеприимным, что казался
сказочным жилищем  какого-то веселого хозяина,  там так  и тянуло присесть и
отдохнуть, а то и прилечь. На родине Рон всегда любил ходить по такому лесу,
и теперь ему очень его недоставало.
     И все же здесь Рон  был больше  дома, чем где-либо. На небе уже засияли
звезды,  и настроение у  него исправилось.  День опять показался ему началом
добрых перемен.

        x x x

     - Что-то не  замечаю особого восторга от твоей  вчерашней  прогулки!  -
заметил Катилен, уплетая кашу за завтраком.
     - Да  нет,  все  нормально.  - рассеянно ответил Рон, подумав про себя:
"Поглядим, что будет полезавтра."
     -  Он  так долго  этого ждал,  что  сейчас  ему остается только глазами
хлопать. - поддел его Пек.
     - Иди вон. - последовал лаконичный ответ.

        x x x

     Через два  дня Рон явился явился в цех с раннего утра.  Мастер Джарвис,
отвлекшись от разговора с каким-то подмастерье, заявил:
     - Сегодня  заниматься  тобой некому. Все  подмастерья, кроме дежурного,
уехали на большую летнюю ярмарку. Тебе забыли сказать, чтобы ты не приходил.
Но раз уж явился, поступай в распоряжение ученика Тима.
     Тим, в котором Рон сразу  узнал одного из закадычных дружков Канди, уже
стоял поодаль и ласково, многообещающе улыбался Рону.
     "Так. Только бы мне вырваться отсюда живым." - мимоходом подумал Рон.
     - Ну что, малек?  Работаешь ты, конечно, классно, но раз уж ты оказался
таким  нахальным треплом,  тебя  следует проучить.  А? Как ты думаешь, малыш
Рон?
     "Да, -  подумал Рон, - И кто меня вчера за язык тянул? Сколько раз себе
твердил: не спрашивают - не говори лишнего! И вправду, лучше уж иметь дело с
мастером, чем с учениками." Вслух он сказал:
     - Тебе виднее.
     - Раз  так,  ты  сегодня немного поработаешь.  Мы же  должны учить тебя
нашему ремеслу! И научим, будь уверен!
     Тим потащил несчастного кандидата к одному из рабочих мест.
     - Распишешь эти пять ваз, элемент узора здесь  намечен. Потом закончишь
чеканку здесь и здесь. - Тим  показал два  едва начатых книжных переплета. -
После этого уберешь в мастерской  и вымоешь в  пол в нашей комнате. Дочиста!
Пойдем, я тебе  покажу.  - И, не  дав  ротену  опомниться,  Тим потащил  его
наверх.
  - Если останется время, вырежешь две-три фигурки из набора.
Вон то место. - Тим показал пальцем в угол столярной  мастерской. - Там  все
уже лежит.
     - Но я плохо режу.
     - Брось!  Если ты так  же  плохо режешь, как рисуешь,  нас это устроит.
Вперед!
     Рон  трудился,  не покладая  рук,  почти  до  обеда.  Задания  были  не
сложными,  но  однообразными,  а,  значит, утомительными. К тому же Рон  уже
отвык столько  работать. И, под конец,  когда он уже почти закончил вырезать
вторую  фигурку - медведя, он порезался. Пробегавший мимо Канди сочувственно
осмотрел его  большой палец,  мимоходом с  одобрением взглянув  на сделанную
работу, и сказал:
     - Ну, хватит на сегодня. Пойдем, я перевяжу  тебе палец, и пообедаешь с
нами.
     Затем он широко  улыбнулся, покровительственно  хлопнул Рона по плечу и
сказал:
     - Прощен!
     Канди  с друзьями, захватив из  столовой еду и  напитки, разместились в
комнате. Рону это не  очень  понравилось, так как  всего  лишь час  назад он
скоблил там пол, но он промолчал, не желая портить только что установившихся
добрых отношений.
     Из  четверки друзей  лишь  трое  жили  здесь. Колиер,  недавно  ставший
подмастерьем, уже перехал в другой корпус, где жил в двухместной комнате, но
продолжал обедать со старыми друзьями.
     Новые знакомые Рона  представились. Белокурый Тим был пока единственным
парнем  с островов, которого  Рон встретил в  цехе художников. Канди  и  его
младший двоюродный брат Андже, такой  же черноволосый и гибкий, родились  на
северо-восточном материке.
     Колиер  был  в этой компании единственным аборигеном.  Его  отец  жил в
Андикроне и был плотником. Став мастером, Колиер собирался уехать домой.
     -  Я  заметил, ты работаешь не хуже нас, даже, порой, лучше Колиера.  -
заметил Канди. - Неужели у Нелькоса научился?
     - Ну да, он гонял меня два года. А до этого я несколько месяцев работал
в эдорской мастерской в Трис-Броке.
     - В Трис-Броке?  Это же свободный полис, он  не воюет! Как  же ты здесь
оказался?
     - Я случайно увидел тайную посадку эдоров на корабль.
     -  Ну и что? Это  же не повод, чтобы  тебя  хватать?  Увидел и  увидел.
Ничего страшного. Может, это вообще пираты! Ты чего-то не договариваешь.  Не
хочешь говорить - не надо. Но мы не собираемся тебя никак подводить.
     - Вообще-то, я с ними встречался раньше. - чуть помедлив, сказал Рон. -
В Трис-Броке. Там я был  в  рабстве, но  сумел сбежать. А потом  попался им.
Сам-то я из Ротонны.
     - А-а. Ну, не так  уж и позорно стать рабом. Прихоть судьбы. Тем более,
что ты сумел сбежать. - сказал Тим, аккуратно обходя вопрос о  происхождении
Рона.
     -  Я  думаю,  как только  тебе  исполнится  двенадцать,  тебя примут  в
ученики. Если не займут место Колиера, подселяйся к нам, согласен?
     - Ага. Слушайте, я хотел у вас спросить: где вы кости берете?
     Злоумышленники дружно расхохотались. Ответил Тим:
     - Покупаем, а иногда сами делаем. Это ведь пара пустяков.
     - Да, но если мастер застукает?
     - Можно сказать, что делаешь для продажи.  Только он вряд ли поверит. В
общем, чистка котлов тебе  обеспечена, особенно если попадаешься не в первый
раз.
     - А чем здесь занимаются кандидаты, кроме того, что моют  пол? Я что-то
не разберу.
     Друзья снова грохнули.
     -  Ой,  и веселый же  ты парень, Рон, ну  просто не  могу!  - простонал
Колиер. Рон,  хотя и задавал свой вопрос не всерьез, все же не  ожидал такой
бурной реакции.
     - Именно, что моют полы. Время  о времени, мастер  проверяет, помнят ли
они хоть  что-нибудь из  того,  что учили  в  школе.  Если к концу срока  не
забудут все окончательно - принимают в ученики.
     Выяснилось, что кроме Рона кандидатов  немного, не больше двух десятков
- профессия сейчас была непопулярной. В подобные годы приоритет имели низшие
сословия -  крестьяне  и ремесленники - поселенцы, торговцы,  воины, моряки.
Огромная нужда была в учителях, а в цехе художников ценились архитекторы, но
в небольшом количестве.
     Из девятнадцати кандидатов Рон был единственным интернатским. Было еще,
правда,  двое  девочек  из параллельной школы,  и  еще  трое  девчонок  были
крестьянками из соседних деревень.
     Отцы  не  любили  отправлять  дочерей  далеко  от  дома  и  не  слишком
приветствовали их учебу. Больше всего женщин было среди учителей, музыкантов
и лекарей.
     Остальные тринадцать кандидатов были парнями, многие приехали издалека,
и почти все они были старше Рона.
     Колиер объяснил Рону, что за каждую группу  учеников-кандидатов от двух
до  четырех человек отвечает  кто-то из подмастерьев или старших  учеников и
занимается с ними самостоятельно. Кроме того, подмастерье поопытней отвечает
и за нескольких  учеников, как правило  за тех,  кто  был у него кандидатом.
Сейчас на каждого  подмастерья приходилось не более пяти подопечных (включая
и действительных учеников).
     - Колиер, а не мог бы я быть твоим учеником? - спросил Рон.
     - Боюсь, не удастся. Мне дадут ученика не раньше, чем через три месяца,
ближе к зиме.  Считается, что  мне прежде  надо освоить  новые  обязанности.
Кроме  того,  я  раньше  никого  не  вел.  Сейчас  в  старших  учениках  нет
надобности.
     "Подумать только, Ротонна, сама не зная, влияет на положение дел в цехе
художников!" - усмехнулся Рон.
     - Жаль.
     - Да ты не волнуйся! - протянул Колиер. - Много внимания на тебя  здесь
обращать не  будут. Ты  бы лучше пореже сюда ходил. В школьной мастерской ты
преуспеешь больше.



        Глава 9. Конец августа 956 г. - январь 957 г. п.и.
     Чиросская школа; цех художников в Чиросе.

     - Кандидат Ронис, твоим первым учителем  в нашем цехе будет подмастерье
Джолли. На его попечении уже два кандидата и три ученика, и мы надеемся, что
ты не будешь ему в тягость. - важно объявил Джарвис на следующем занятии.
     Подмастерье Джолли  обычно  имел несколько  утомленный  вид,  но ,  как
сказал  Колиер, был парнем  неплохим.  Он довольно  быстро выяснил, что  Рон
знает  достаточно, чтобы  принять  его  в  действительные  ученики,  и  тоже
посоветовал ему заниматься в интернате.
     - Давай  договоримся так. Ты будешь приходить сюда раз в  ладонь, после
обеда, а в выходной - оставаться дома. Другое дело, если бы ты был приезжим.
- Приезжие кандидаты жили в цехе вместе с учениками и посещали обычную школу
в  ближайшей деревне.  - В интернате у тебя есть  рабочее место -  так зачем
тебе шляться туда-сюда? Тебе  сейчас лучше поскорей закончить учебу в школе,
а в цех тебя примут без проблем.
     Так, мирно и чуть-чуть однообразно протекали теплые осенние дни. Рон не
слишком перетруждал себя учебой, но по выходным,  все же,  проводил довольно
много в мастерской Нелькоса. Ему было хорошо с друзьями, и со  старыми, и  с
новыми.  Он узнал распорядок жизни  и обычаи в цехе  и, благодаря  поддержке
четверки друзей уже стал там своим.
     Но все чаще, проходя по лесной тропинке, Рон думал о том, что  срок его
пребывания в Чиросской школе заканчивается.

     Близился  Новый  Год.  Рон уже  во-всю занимался по  программе  старшей
группы. Большую ее часть составляли  предметы Ильзара - математика, физика и
астрономия, а Ильзар  занимался с Роном,  как ни с кем  другим и  уже  почти
научил его всему, чему хотел.
     Да, срок его учебы в школе подходил к концу, а вместе с ним подходило к
концу и заклятие Мэйдона Фингара.
     Рон  положительно не знал,  что делать. Ему  нравилась  здешняя  жизнь,
хотелось  просто  стать  гражданином этой благополучной  и  совсем  неплохой
страны, но ведь от того, что закрываешь глаза  и пытаешься забыть, опасность
для Ротонны не становится меньше.
     В конце  концов,  Рон решил,  что пока  убегать  не  стоит.  Его  очень
успокаивало  то, что до  вторжения еще оставалось не  меньше пятнадцати лет.
"Хорошо бы узнать, что там происходит! Может быть, они  уже что-то знают? Не
могут они ничего не знать!" - пытался утешить себя Рон.

        x x x

     На дворе был конец января. Еще не  было шести, но уже стемнело.  Издали
были четко видны светящиеся окна главного  здания Чиросской  школы.  Там, на
первом этаже в зале собрались почти все ее обитатели.
     В первом ряду, почти у самых ступенек, по которым можно  было взойти на
сцену-кафедру,  стояла скамья.  На  ней  сидели несколько мальчишек  в белых
туниках  и штанах,  в  сапогах, а не  в  мокасинах, с  обручами  на головах,
словом, в что  ни на есть праздничной одежде. По бокам от  этой  скамейки, в
первом и во втором ряду расположились учителя,  а дальше остальные  зрители,
одетые тоже празднично, но поскромнее.
     На возвышении  стоял ректор школы  Налект Плант в звездной накидке и  с
прекрасным сапфиром в серебряном обруче на голове. Он  улыбнулся и заговорил
очень торжественно.
     -  Поздравляю вас, друзья, с окончанием каникул,  -  в зале послышались
смешки,  -  для вас  начинается  новый  учебный год,  и  мы  сегодня  должны
отпустить  из школы  тех  учеников, которые  начнут его  в  другом  месте  и
которыми мы можем по праву гордиться.
     Итак, подмастерье Астрил из цеха народов, ваш цех может забрать ученика
нашей школы Катилена.
     Катилен  вскочил и  легко  взбежал  по  ступенькам  на  сцену.  Крупный
подмастерье  чинно  поднялся  следом и приколол  к  совершенно  белой тунике
Катилена нашивку с двумя дугами - знак ученика второго полукружья.
     Цех народов занимался историей,  лингвистикой, географией и литературой
Мэгиены  и завоеванных ею стран.  Кроме  специалистов общего профиля, отсюда
выходили шкиперы, дипломаты и офицеры. Последним и стремился стать Катилен.
     - Ученик Омальд, ты уходишь от нас  в цех музыкантов. Желаем тебе стать
замечательным артистом.
     - Ученика Оваса мы провожаем в цех  жизни.  Становись  врачом, Овас,  и
возвращайся к нам.
     - Ронис Ворансон, ты пробыл у нас всего два года, но успел многое. Будь
счастлив в цехе художников.
     Рон,  как  во сне, поднялся наверх.  Налект поставил  его  перед собой,
положив ладони  ему на плечи, и  когда на сцену  поднялся Джолли, подтолкнул
мальчика к нему.
     Через минуту сияющий Рон присоединился к друзьям в зале.

        x x x

     -  Вот  и  вы  уходите. -  грустно сказал  Пек Рону и  Катлену,  доедая
праздничный ужин.
     - Через год уйдешь и ты. - подбодрил его Катилен.
     - Да, конечно. Могли бы и подождать!  - задиристо заявил будущий моряк.
-  С тобой-то мы  будем часто встречаться,  а вот  этот  бездельник... - Пек
кивнул на Рона. - И надо же было ему выбрать цех на противоположном конце!
     - Злыдень, как есть злыдень. - поддержал его Катилен.
     - Ребята, - сказал Рон, но больше ничего сказать не смог.
     - Ладно уж. - хмыкнул Пек. - Хоть заходи иногда.
     - Обязательно!
     - Так я и поверил!

        x x x

     Рон  кутался в  накидку. Санями правил Джолли.  Здесь же сидел Андже, с
которым  Рон  особенно  сдружился в последнее время. Оба  были  молчаливы и,
может быть  поэтому, отлично понимали друг друга. Впрочем, с болтливым Пеком
Рон сошелся не хуже.
     "Ночь. Опять ночь." -  думал Рон, вспоминая  декабрьский вечер два года
назад.  -  " Я  что,  всегда теперь  буду  переезжать  на новое место зимним
вечером?"
     Впрочем, место было  не такое уж новое.  Четвертая койка  в комнате его
друзей так и осталась  незанятой. И по  приезде  Рона ожидали поздравления и
славная вечеринка.
     В камине потрескивали поленья. Тим, сидя на ковре, скрестив ноги, и жуя
пирог, разглагольствовал:
     -  Теперь  ты  можешь  и пару монет подзаработать,  будет  что  в кости
проигрывать!
     - Как это? - не понял Рон.
     -  Ты разве  не  знаешь?  Сделаешь  что-нибудь и продашь  на  ближайшей
ярмарке.  Если  самого  не  пустят, можно  передать  с  Колиером. Или  сбыть
крестьянам - у нас есть знакомые.
     - Постой, а как же материал?
     -  Ну, железа в цехе  много, дерева тоже, не  говоря уж о глине.  Бери,
если  хочешь, только  не слишком зарывайся. А так  - кто знает,  что  ты там
делаешь и  зачем.  Мастера вобщем-то  и не  возражают. А подмастерьям  - так
прямо  позволено, и норма определена. А вот за золото и серебро надо платить
из своего кармана.
     Тут у Рона впервые возникла некая мысль, и он понял, что не успокоится,
пока не попробует воплотить ее в жизнь.



        Глава 10. Май 957 г. п.и. Цех художников в Чиросе.

     Рон, у которого теперь было  намного  больше свободного  времени, чем в
школе, мог бы,  наконец,  заслуженно отдохнуть, но, как ни странно, торчал в
мастерской гораздо чаще, чем следовало.
     Чтобы  не вызвать  подозрений  или не  прослыть среди учеников  слишком
старательным,  он  говорил  всем,  что  делает  вещи  на  продажу,  как  ему
посоветовал  Тим. Действительно, он  сделал  несколько  переплетов,  а также
кое-какую  металлическую  посуду  и выручил  на зимней  и  весенней ярмарках
несколько серебряных монет.  Колиер  с  удовольствием  возил  в Андикрон все
изделия друзей, тем более, что ему полагалась пятая часть с выручки.
     Между тем в  мастерской  Рон занимался  не  только обычной работой.  Он
напряженно   вспоминал,  вспоминал   и  делал   наброски  на   металлических
пластинках, которые сразу после неудачи кидал в переплавку.
     Он  провозился до конца  февраля, пока  не получил нужный ему  рисунок.
Постепенно он начал переносить  его  на изделие. После изготовления наброска
дальнейшая работа  стала  делом  техники,  тем более, что  он  не  стремился
украшать свое творение.
     Но  спрятать изделие куда сложней,чем пластинку, и Рон работал над  ним
только рано утром или поздно вечером, да и то не слишком часто.
     Наконец,  к  середине  мая почти все  было  готово.  За  это время  Рон
пристрастился ходить в лес к северу от  цеха. Он был еще  суше, чем южный, и
там Рон, наконец нашел свои серебристые поляны. Правда, здесь  лес был выше,
чаще встречались дубы и рябины, и почти не было вереска, отчего лес выглядел
менее уютным. Ротен облюбовал себе местечко между корнями огромного дуба,  в
двухстах  ярдах от небольшого ручейка, сворачивавшего на юг, и подолгу сидел
там, приманивая знакомую белку.
     Эта  рыжая белка, отощавшая за время зимы, наверное,  жила поблизости и
часто сиживала на  ветках стоящей недалеко  от  дуба случайной  сосны, где у
нее, как полагал Рон, был склад.
     Сначала Рон оста