жено всплытие группы кораблей численностью не менее сотни, предположительно пятого класса. Позывных пока нет.
     - Принято, сейчас буду, - сказал я. - Командор Вебер!
     - Да, сэр! - отозвался он.
     - Объявить боевую тревогу - пока что в летной и инженерной службах. Вызвать на мостик командора Купера, пилотов Прайс и Дэвис, старшего артиллериста Картрайта. Быть готовыми к экстренному погружению.
     - Уже готовы, кэп, - ответил Вебер. - Выполняю ваши приказания.
     Взбежав по лестнице на главную палубу, я вошел в рубку под привычный аккомпанемент дежурного боцмана: "Капитан на мостике!"
     Купер и Дэвис были уже здесь. Прайс отсутствовала, что показалось мне странным - ведь на "Орионе" каюты пилотов располагались на одной палубе с рубкой управления.
     Вслед за мной, буквально наступая мне на пятки, прибыл и начальник артиллерийской службы, суб-лейтенант Картрайт. Козырнув мне, он сразу присоединился к своему подчиненному, мичману Мэрфи.
     Уинтерс доложил:
     - Все в порядке, капитан, позывные получены. Это отдельный специальный дивизион катеров под командованием контр-адмирала Королевских ВКС Заркона, Его высочества принца Горана.
     - Явились не запылились, - сказал я со смесью облегчения и сожаления. В глубине души я жаждал боя. - Хорошо, отбой тревоги. Сублей Картрайт, вы свободны. Лейтком Дэвис - тоже... Нет, стоп! Почему еще нет Прайс?
     - Она спит и на стандартный вызов не ответила, - объяснил Уинтерс. - Компьютер показывает, что ее комм находится в каюте и надет на руку. По характеристикам пульса - стадия "медленного" сна. Поскольку мы получили дружественные позывные, командор Вебер решил оставить ее в покое вплоть до вашего решения.
     - Ладно, обойдемся без нее. - Я надел наушник с микрофоном и устроился в шкиперском кресле. - Пилот Тернер, займите пост погружения. Пилот Дэвис - пост навигатора. Приготовиться к старту. Лейтком Уинтерс - отправить по лучу сообщение в штаб и ближайшим сторожевым кораблям.
     Как только сообщение было отправлено, мы погрузились в инсайд и на малой скорости направились к месту нахождения катеров. Пока мы находились в пути, а Купер наблюдал за действиями пилотов, я воспользовался своим капитанским доступом и вывел на вспомогательный экран командного пульта изображение из каюты Прайс. Картинка была вполне мирная: Кортни спала на боку, подложив под голову ладошки. Я выключил изображение и, немного подумав, вызвал медсанчасть. В наушнике тотчас прозвучал голос Лины:
     - Да, капитан! Дежурная по медсанчасти, мичман Каминская слушает.
     Во избежание путаницы и Элис, и Лина в списках личного состава сохранили свои девичьи фамилии, хотя это и противоречило ютландским традициям.
     Вместо того чтобы ответить вслух, я набрав на консоли:
     "Где доктор?"
     - В кабинете.
     "Хорошо. Скажешь ему, что тебя вызвали на мостик. А сама пойдешь к Кортни..."
     - Что с ней?
     "Может, ничего. Просто она спит и не ответила на стандартный вызов. Это на нее не похоже. Посмотри, все ли в порядке. Если дверь ее каюты заперта, я сейчас разблокирую. Обо всем докладывать непосредственно мне. Понятно?"
     - Да, кэп. Уже иду.
     "Конец связи".
     Убедившись, что дверь каюты Кортни заперта изнутри, я разблокировал ее.
     Тем временем корабль завершил короткий перелет и всплыл на поверхность вакуума в десяти тысячах километров от катеров, которые, следуя полученным еще на Вавилоне инструкциям, оставались на месте, ожидая прибытия патрулей.
     Уинтерс установил связь с флагманом дивизиона, и на большом экране появился розовощекий, все так же похожий на херувима принц Горан. Правда, сейчас он был не при полном параде, а в рабочей офицерской форме с адмиральскими нашивками.
     - Капитан Шнайдер! - жизнерадостно произнес принц. - Какой приятный сюрприз!
     - Вдвойне приятный для меня, - ответил я любезно, но не совсем искренне. Вид зарконских катеров напомнил мне о той сумасшедшей сумме, которую мы выложили за них. Хорошо хоть отец воспринял это философски; он просто предложил считать потраченные деньги своеобразным пожертвованием на развитие зарконской науки. - Вы немного задержались, адмирал. Мы уже начали думать, что вы изменили свои планы.
     На секунду мне показалось, что Горан нешуточно рассердился. Затем его лицо опять приняло добродушное выражение.
     - Как можно, капитан! Ведь я дал свое королевское слово. Просто в пути нам пришлось пересмотреть график остановок и перейти к схеме "три дня полета, три - простоя". К сожалению, ходовая часть катеров проектировалась не в моем институте.
     - Действительно жаль, - согласился я.
     - В основном проблемы с приводом, - продолжал принц. - Две пары излучателей работают отлично, особых трудностей с прохождением аномалии мы не испытывали.
     - Надеюсь, все ваши корабли в порядке?
     - В целом да. Есть, правда, мелкие неполадки, но мы вряд ли успеем их устранить. По моим подсчетам, вторжение начнется через сутки-полтора.
     - По нашим уточненным, не раньше чем через неделю, - сказал я. - А скорее, дней через десять. Так что вы успеете. Мы уже выдвинули две наши базы за пределы "теневой зоны", также у нас есть авианосец - он идеально приспособлен для обслуживания катеров-истребителей. Но это уже решать нашему командованию.
     - А что такое "теневая зона"? - поинтересовался Горан.
     - Область пространства в радиусе двух астроединиц вокруг звезды. Из-за сильных гравитационных возмущений там не могут погружаться в вакуум даже корабли с дополнительными излучателями. Хотя для ваших катеров, я полагаю, вакуумные маневры противопоказаны уже в трех "а-е". Но насчет этого не беспокойтесь - и обе базы, и авианосец выдвинуты на расстояние четырех с половиной единиц.
     - Это хорошо, - сказал принц. - Потому что нам еще нужно выгрузить оружие.
     - Какое?
     - Дополнительные "звапы" в грузовых отсеках наших катеров. Почти пятьсот штук. Это все, что сумела произвести наша военная промышленность. Разумеется, не считая тех "звапов", которые установлены на кораблях Зарконской Планетарной Обороны.
     - Аварийный запас? - с надеждой спросил я, сильно опасаясь, впрочем, что на сей счет у Горана другие планы, и он снова попытается облапошить нас.
     Подтверждая мои опасения, принц ответил:
     - Нет, наши "звапы" - надежные устройства, аварийный запас нам ни к чему. А эти пять сотен мы намерены предложить вам по сходной цене. Они легко и просто монтируются на кораблях четвертого и пятого классов - в гнезда бортовых бластеров двухсот сорокового калибра. А интерфейс их управления полностью совместим с лазерными орудиями. Вся процедура установки и отладки займет лишь несколько часов.
     Я вздохнул:
     - Адмирал, мы еще на Вавилоне предупреждали вас, что в наших условиях "звапы" для нас бесполезны... Однако не буду спорить. Теперь я всего лишь капитан корабля. Решайте этот вопрос с нашим командованием.
     Тут тихонько пискнул мой комм. Бросив быстрый взгляд на дисплей, я убедился, что это Лина, и переключил вызов на свой наушник.
     - Ты очень занят? - спросила она.
     Я нажал на консоли две клавиши - "!" и "?".
     Лина правильно поняла: "Да, очень. А что там?"
     - Ничего срочного, но... Когда ты освободишься?
     "15.20", - ответил я.
     - Хорошо. Буду ждать у Кортни.
     Она отключилась, а я еще минут десять любезничал с принцем Гораном, пока не прибыли два сторожевых фрегата и легкий крейсер, которые взялись сопровождать зарконцев в глубь системы. Попрощавшись с юным адмиралом, я поручил Куперу руководить возвращением корабля на прежний маршрут патрулирования, а сам снял наушник и вышел из рубки. Боцман гаркнул мне вслед:
     - Капитан мостик покинул!

5

     В каюте Прайс все было по-прежнему. Девушка спала в том же положении, что я видел раньше, только рядом с ней, на краю койки сидела Лина в белом халате с позолоченными мичманскими прямоугольниками на воротнике. Она очень гордилась своим званием офицера медицинской службы.
     - Ну что с Кортни? - спросил я.
     - Спит.
     - Я вижу.
     - Под "колесами", - уточнила Лина.
     - Как э... - начал было я, но потом сообразил:
     - Наркотики?
     - Нет, обычное снотворное. - Она достала из кармана халата блистер на двадцать таблеток и передала его мне; я убедился, что пять ячеек пустые. - Совершенно безвредный препарат, не дает кайфа, не вызывает привыкания, с его помощью нельзя отравиться. Зато можно долго и крепко спать. В тумбочке Кортни лежит еще несколько таких.
     - Где она их взяла?
     - Могла купить на планете. А могла стибрить у нас, в медсанчасти. Они не под учетом.
     - А зря, - заметил я.
     - Ошибаешься, - обиделась Лина за свое хозяйство. - Тогда нужно запирать все подряд. К твоему сведению, аспирин-плюс более токсичен.
     - Ладно. Сколько, по-твоему, она выпила?
     - Наверное, все пять. А может, сначала три, через восемь часов проснулась, пообедала, затем догналась еще двумя и снова заснула. Знаешь, в последние дни я почти не встречала Кортни. Разве что в столовой. И теперь вспоминаю, что каждый раз у нее был сонный вид.
     - А я вижу ее только на вахтах... Что происходит, Лина?
     - Похоже, все свободное время она проводит в постели. Но сама.
     Я почесал затылок, подошел к терминалу и активировал свой капитанский доступ. Затем замер в нерешительности.
     - Э-э... Линочка, детка. Мне как-то неловко это делать - все-таки я мужчина, а она девушка.
     - Что делать?
     - Прокрутить запись того, что происходило в ее каюте... ну, скажем, за последние три дня. Ты не могла бы? Я уже все подготовил.
     - Хорошо.
     Пока Лина просматривала запись в ускоренном режиме, я стоял спиной к экрану и угрюмо глядел на спящую Прайс.
     "Кэп, ты был не прав, - мысленно обратился я к Павлову. - Напрасная послушался тебя".
     Хотя кто знает. Может, на другом корабле она бы и не такое устроила...
     - Ну вот, - отозвалась наконец Лина. - Что я говорила! Короче совсем рехнулась. Спит по четырнадцать часов в сутки, глотает снотворное как витамины... С ума сошла девчонка! - Она выключила терминал и вновь присела на край койки. - Что нам делать, Саша?
     - А то я знаю, - растерянно ответил я.
     - Но этого оставлять так нельзя, - решительно заявила Лина. Прежде чем я успел запротестовать, она перевернула Прайс на спину и стала энергично трясти ее за плечи. - Ну, просыпайся! Вставай! Подъем!
     Это потряхивание, да еще пара сопроводительных пощечин, возымели свой эффект. Кортни зевнула, раскрыла глаза и уставилась на нас мутным взором.
     - Лина, кэп... В чем дело?
     - Это тебя нужно спросить, - сказал я. - Ты пригоршнями ешь снотворное, постоянно дрыхнешь. Так же нельзя!
     Глаза Прайс немного прояснились, и в них мелькнуло что-то похожее на злость.
     - Почему нельзя? Это мое личное дело, как я провожу свое свободное время.
     Я строго произнес:
     - Может, раньше это было твоим личным делом. Но теперь уже нет. Час назад была объявлена тревога, тебя вызвали на мостик - а ты продолжала спать.
     Кортни испуганно ойкнула, отбросила в сторону одеяло - благо на ней была ночнушка консервативного фасона, призванная скрывать наготу, а не подчеркивать ее, - и попыталась встать. Однако ноги плохо держали ее, она присела на койку и прислонилась к плечу Лины.
     - Можешь не торопиться, - сказал я. - Тревога отменена. Все улажено.
     - Вам нужно было громче будить меня, - заявила Прайс, оправдываясь. - Я бы проснулась и пришла.
     - Ага, вот такая. Полусонная за пультом погружения.
     - Я бы выпила стимулятор.
     - Снотворное со стимулятором - это круто, - прокомментировала Лина.
     Я сокрушенно покачал головой и спросил с мягким упреком:
     - Что ты с собой делаешь?
     Кортни снова легла на кровать и тихо заплакала.
     - Что я с собой делаю? - заговорила она сквозь слезы. - Я?.. Нет, кэп, это ты со мной делаешь! Ты... ты должен был вышвырнуть меня из команды еще после первой экспедиции. Но ты взял меня и на Вавилон. Ты забавлялся тем, как девушка, на два года старше тебя, увлеклась тобой, словно сопливая малолетка. Ты жестокий, бессердечный эгоист... И еще спрашиваешь, что я с собой делаю. Я убегаю в сон от собственных мыслей - вот что я делаю! Когда я не сплю, я думаю о тебе. И о себе. И о том, что мы можем погибнуть. Я умру, так и не узнав твоей любви... И вообще ничьей любви... Но тебе на это наплевать. - Перестав плакать, Прайс перевернулась на другой бок лицом к стенке. - Прошу вас, уйдите оба. Через пять часов у меня вахта. Я должна выспаться.
     Несколько секунд я молчал, собираясь с мыслями.
     - Кортни, ты понимаешь, что как командир я обязан отстранить тебя от дежурств?
     - Ну и отстраняй, - пробормотала она, уже засыпая. - Делай что хочешь... Чтоб тебе пусто было!..
     Мы с Линой беспомощно переглянулись.

6

     Когда Элис сменилась с вахты, мы рассказали ей о случившемся. В своей оценке ситуации она была категорична:
     - Это шантаж! Откровенный и бессовестный шантаж.
     - Вполне возможно, - кивнул я. - Но это ничего не меняет. Умышленно или нет, Кортни провоцирует меня отстранить ее от полета.
     - Чего ты не хочешь делать, - подхватила Элис. - Ведь это станет концом ее службы. В другое время все обошлось бы - но только не сейчас, не накануне войны. Сейчас это расценят как дезертирство. А ты всю жизнь будешь мучиться тем, что испортил девчонке карьеру. Я ведь знаю тебя как облупленного. Вспомни свои угрызения совести по поводу негодяя Гарсии. А тут ситуация похуже.
     - Да, - согласился я. - Хуже некуда. И я не знаю, что делать. Нужно заставить Кортни одуматься. Хотя бы до конца войны - а потом будет легче. Но как это сделать?
     - Ты спрашиваешь, уже зная ответ. И ответ единственный.
     - Мне он не по вкусу.
     - Я понимаю. - Элис достала сигарету и закурила. - Нет, надо же - двадцатишестилетняя девственница! Если, конечно, вы правильно ее поняли. И она не солгала вам.
     - Не солгала, - ответила Лина. - Я бы почувствовала. Мы все правильно поняли.
     - С ума сойти! С ее-то внешностью, с ее характером... А особой склонности к девушкам я за ней не замечала.
     Лина кивнула:
     - Я тоже Хотя мне она очень нравится.
     - И мне, - согласилась Элис.
     Я внимательно посмотрел на одну свою жену, потом на другую. И сообщил им, что в третьей жене не нуждаюсь.
     - А кто тут говорил о женитьбе? - осведомилась Элис. - Просто роман. Обычный военно-полевой роман.
     - Гм. На четверых?
     - Да, на четверых. Потому что тебя целиком мы этой шантажистке не уступим. Слишком много захотела, обойдется.
     Я со стоном откинулся на спинку кресла.
     - Боже, сейчас я застрелюсь!..
     После этого разговора девочки отправились спать в каюту Элис, а я связался с первым пилотом Дэвис и распорядился, чтобы она сменила на посту Прайс. Дэвис была удивлена моим решением, но возражать не стала. Правда, за кадром я услышал недовольное ворчание Вебера, у которого были свои планы на ближайшие семь часов.
     Как я и ожидал, уже через несколько минут ко мне заявилась злая и растерянная Кортни.
     - Значит, ты отстраняешь меня? - с порога произнесла она, забыв добавить "сэр", "кэп" или "шкипер". - Тебе мало того, что ты уже сделал. Теперь ты решил отнять у меня единственное, что еще осталось, - службу, полеты!
     - Пожалуйста, не горячись, - сказал я, запирая за ней дверь. - Не делай скоропалительных выводов. Я просто перевожу тебя в пару к Беккер.
     - Зачем? Я с Томом неплохо сработалась.
     - Но по флотскому времени это ночная смена. А у капитана, как ты знаешь, есть привилегия ночью отдыхать. За исключением нештатных ситуаций.
     Кортни уставилась на меня. Я смотрел на нее. Она была очень привлекательная - стройная фигура, пышные рыжие волосы, большие изумрудные глаза, маленькие веснушки, которые совсем не портили ее лицо, а, наоборот, лишь придавали ему особое очарование. Такая девушка - мечта любого мужчины.
     Вот только мне хватало и двух жен...
     - И как это понимать? - наконец спросила она.
     - У нас с Элис и Линой был трудный разговор. Ты нам нравишься, всем троим, и мы решили... ну, скажем так - временно принять тебя в нашу семью и посмотреть, что из этого получится. А дальше видно будет.
     Кортни опустила глаза.
     - Да, понимаю, - глухо проговорила она. - Это подачка. Вроде конфетки, которую суют ребенку, чтобы он не плакал и вел себя хорошо. Вы, все трое, такие великодушные!
     - Но, Кор...
     - Погоди, кэп, я еще не закончила. Я знаю, что это подачка. Я знаю, что ты поступаешь так из жалости. Будь у меня хоть капля гордости, я бы с негодованием отвергла твое предложение. - Она подошла ко мне вплотную и положила голову мне на плечо. - Но у меня больше нет гордости. Я потеряла ее, когда встретила тебя. Теперь я согласна на все, даже на подачку.
     Я обнял Кортни и прижался щекой к ее волосам.
     - Ты такая красивая девушка. За тобой мужчины небось табунами бегают.
     - Они меня никогда не интересовали. У меня была только одна страсть - космос, звезды, полет. Я грезила об этом с детства. Я всегда боготворила твоего отца за то, что он пришел и открыл нам путь к звездам. Благодаря ему я могу летать.
     - Значит, поэтому ты... ну, я имею в виду...
     - Не знаю, не буду лгать. Может, все так и было. Может, с десяти лет я была безнадежно влюблена в адмирала Шнайдера, а потом перенесла эту любовь на тебя - его сына. Но какая теперь разница? Теперь я люблю тебя - такого, какой ты есть.
     "Вот оно, наследство, - подумал я обреченно. - Еще одно папашино наследство... Отец, отец, ты всегда умел очаровывать людей. Очаровывать до безумия, до неистовства, до самозабвения. Весь твой жизненный путь отмечен разбитыми сердцами..."
     - Кортни, - произнес я. - Ты должна учитывать одну вещь. У нас с Элис и Линой не совсем обычные супружеские отношения.
     - Я знаю. И не скажу, что они такие необычные. В ютландских семьях бывает по-разному - в том числе и так, как у вас. Лично я никогда не испытывала влечения к девушкам, но меня это не отталкивает. Я согласна спать и с Линой, и с Элис - они мне нравятся, особенно Лина. - Кортни умолкла, а на щеках у нее проступил румянец смущения. - Но я хочу... хочу попросить тебя об одном одолжении. Можно, чтобы эту ночь, самую первую, мы провели с тобой вдвоем? Только мы - ты и я.
     - Можно, - ответил я. - Сегодня так и будет. Только мы с тобой - всю ночь.
     Я наклонился и приник к ее мягким губам. Целоваться она совсем не умела.

Глава девятая
ВТОРЖЕНИЕ

1

     Тяньгонский флот вышел в обычное пространство на расстоянии пятидесяти семи астрономических единиц от звезды и шестью мощными группировками двинулся внутрь системы.
     Стратеги генерала Чанга, даром что поздно узнали об окружавшей Ютланд реликтовой аномалии, успели в пути откорректировать свои планы и организовали нападение с расчетом на минимальные потери. Они понимали, что наиболее опасный для них момент вторжения - это первые часы после всплытия. Поднимаясь на поверхность из вакуума, корабли непременно оказываются в состоянии покоя относительно локальной инерциальной системы отсчета - грубо говоря, неподвижными по отношению к наиболее мощному источнику гравитации, которым в данном случае была звезда Аруна. А неподвижная мишень очень уязвима - особенно если противник имеет превосходство в маневренности и после мгновенного залпа может совершить экстренное погружение, избежав ответного огня.
     Зато движущуюся цель, причем движущуюся быстро, атаковать гораздо сложнее. Поэтому тяньгонские корабли не тянули до предельных сорока астрономических единиц, а вышли еще раньше, чем дополнительно выиграли почти два с половиной часа времени для разгона - ведь каждую астроединицу свет проходит за восемь минут и двадцать секунд. Наши патрули обнаружили вторжение еще позже: первую из группировок - через 2 часа 56 минут, последнюю - через 3 часа 12 минут. Ничьей вины в этом не было - ни самих патрулей, ни командования, которое в своих планах и не рассчитывал