под Калугой. Сколько песка, то есть денег,  достава-
лось объединению, сейчас никто точно не скажет. И никто не скажет, у ко-
го же всетаки приобретался этот песок. Поди сейчас разбери: песок - шту-
ка сыпучая, и в какую сторону больше перетекло,  -  в  госсектор  или  в
частный, к г-ну Коченкову?
   О тщеславии "новых русских" бродит немало анекдотов. И чем более кри-
минально нутро представителя этой новой "общности", тем более его  тянет
на высокопорядочные должности. И, конечно, на депутатство. Коненкову то-
же захотелось. Симпатизировали ему Баркашов с подвижниками.  "Правильные
хлопцы, с понятием, и порядок знают".
   И вот как обухом по голове - убийства его соратников. Коченков тут же
скрылся, не желая становиться очередной мишенью, да и понимал, что  узе-
лок затягивался... Он догадывался, кто проредил ряды его команды...
   Коченкова упустили из виду. Но самым обидным было то, что из  больни-
цы, усыпив бдительность охраны, сбежал раненый Семин.
   А дело по убийству в дачном поселке стало обрастать все  более  инте-
ресными подробностями. Стало известно, что несколько лет назад в  Москве
Михаил Коченков вместе с известным  спортсменом,  олимпийским  чемпионом
Михаилом Линге основал совместное предприятие "Два медведя". Вскоре пос-
ле этого второй олимпийский "медведь", Линге, был убит. И  еще.  Попутно
выплыла обнадеживающая информация,  касающаяся  исчезновения  бизнесмена
Владимира Кондратьева. Его белый "мерседес" некоторое время назад  нашли
в Туле, сам же хозяин пропал вместе с сорока шестью миллионами рублей.
   Зря скрывался Коченков. Люди его круга и склонностей,  имеющие  соот-
ветствующий "опыт", знают: раньше сядешь - раньше выйдешь. Коченкову те-
перь придется выходить на целых две недели позже: именно столько он ски-
тался, пока не угодил в ловушку, устроенную Козловым.
   Десять месяцев сыщики шли по следам еще пятерых бандитов. Взяли всех.
Истина оказалась, как всегда, банальной. Но разочарование вместе с уста-
лостью - непременный элемент работы сыщиков.  Естественно,  после  того,
как за последним бандитом захлопнется железная дверь камеры.

   А предыстория была такова. Ростовское  криминальное  сообщество,  из-
вестное своими традициями, сплоченностью и крутыми  нравами,  вначале  с
тихим раздражением, а потом и негодованием наблюдало, как заезжие чужаки
хозяйничали на Новошахтинском пищевом комплексе.  Курировал  предприятие
бывший шофер и телохранитель Коченкова, Михаил Субботин.  И  вот,  когда
"Суббота" - так его ласково звали, примелькался, его вызывали на  стрел-
ку. Местный вор в законе поставил ультиматум: чтобы и духа твоего тут не
было. Умирать в молодом возрасте Мише не хотелось. С той минуты в  Ново-
шахтинске его больше не видели.
   Дома, в Белгороде, разговор с боссом оказался непростым. Конечно, Ко-
ченков предвидел ситуацию, но никак не мог поверить, что "Суббота" прие-
хал пустой. А тут кто-то, может, и не случайно, подкинул слух,  что  его
бывший личный "телохран" припрятал полмиллиарда рублей  откупных.  А  за
такие деньги не только былую дружбу продашь. И Коченков предупредил, что
такое не простит, шутить не будет, и дал срок.
   Но Субботин был не только шофером, но и кочегаром. В отличие от неко-
торых. У жаркой топки прошла суровая закалка его характера. "Хрен с  то-
бой, живи отдельно", - сказал он по-рабочему и без изысков и увел за со-
бой часть людей, организовав свою команду.
   Братва уважала его. Он на глазах становился легендарным. Однажды  его
на трех машинах подловила коченковская шпана, он же  разбросал  нападав-
ших, заскочил в свою машину, протаранил дорогу, раскидав всех по  сторо-
нам. Бывшие соратники так и остались смотреть вслед с  открытыми  ртами.
Такое они видели только в кино. Потом по законам крутого "боевика" "Суб-
бота" организовал тот устрашающий расстрел в поселке. Сам  контролировал
и осуществлял внешнее наблюдение недалеко от места засады.  После  прес-
тупления, когда двое лежали бездыханными, а Семин из последних сил  про-
дирался сквозь чащу леса,  молодого  главаря  остановил  инспектор  ГАИ,
придравшись за нарушение правил дорожного движения. Субботин,  не  дрог-
нув, спокойно заплатил штраф...

   Всю эту историю Козлов уже знал. И когда ему привели на допрос Суббо-
тина, прежде чем задать первый вопрос, кое-что ему рассказал. Подробнос-
ти и нюансы были просто пугающими: кто стрелял в лесу, из какого оружия.
И даже сценарий был известен полковнику: один из братвы  "Субботы",  по-
добно Сусанину, заводит в лесок у поселка Резвань коченковских хлопцев -
якобы на легкий и красивый рэкет. Где их и кончают. "Без трех минут" че-
ловек-легенда сдался. Начался долгий процесс покаяния.
   Последним взяли автоматчика - Петра Стельмащука. За расправу  в  лесу
ему пообещали квартиру. К тому времени у убийцы были и другие перспекти-
вы: он стал стажером в криминальной милиции  самого  крупного  райотдела
областного центра. Внедрили его криминальные круги довольно  ловко  и  с
нетерпением ждали "всходов". При задержании Стельмащук благородно  него-
довал, потом наступил "момент истины".
   Послесловие к этой бандитской истории про заказное убийство останется
за судом. По нынешним меркам, скажете вы, в ней нет ничего из  ряда  вон
выходящего. Ежели они спорят, то, не дрогнув, убивают даже былых друзей.
Такова у них цена жизни. Так принято.
   Мы тоже к этому привыкаем. Точнее, нас к этому приучают. Так принято.
Так и живем.

                       ОН НЕ СКРЫВАЛ СВОЕГО ЛИЦА

   Ничто  в  тот  день  не  предвещало  беды.  Как  всегда,  в начале
   девятого, Володя  Марков вышел  во двор.  На службу,  в 15-й отдел
   налоговой  полиции,  он  добирался  на  своем  стареньком   "BMW",
   прихватывая  по  пути  товарища,  который  ждал  его на остановке.
   Мама, Антонина Павловна, своего младшего всегда провожала, стоя  у
   окна. Старший  сын имел  свою семью,  а вот  Володя жил  с ними, в
   небольшой  квартире  на  девятом  этаже.  Жениться  не  торопился:
   "Успею, мама, я еще молодой!" Она дожидалась, когда сын махнет  ей
   рукой, а потом уже встречала его вечером, после службы.
   Володя  обернулся  и  помахал.  Антонина  Павловна увидела, как со
   стороны подъезда к сыну  подошел незнакомый мужчина. Они  о чем-то
   переговорили, потом  оба сели  в машину.  Защемило ли  материнское
   сердце, предчувствуя неладное?

   Мама еще не успела отойти от окна, а последующие события -  по  сути,
краткие мгновения - были подобны шквалу. Не прошло и сорока минут, как в
дверь позвонили. Два милиционера из лианозовского отдела милиции смущен-
но топтались у дверей, не зная, с чего начать. "Ну, говорите, что случи-
лось? С Володей что-то?" В ответ - туманные обтекаемые фразы. "Да  гово-
рите же, - не выдержала Антонина Павловна, - или сама позвоню начальнику
отдела!" Знала его,  когда  он  еще  молодым  сотрудником  пришел,  ведь
сколько лет проработала в паспортном столе... Рассказали ей тогда немно-
гое: в Володю стреляли, ранили, отвезли в Боткинскую больницу.
   Оперативный уполномоченный уголовного розыска 174-го  отдела  милиции
"Лианозово", который сопровождал раненого Владимира  Маркова,  узнал  от
него большее. Неизвестный, севший  в  машину,  представился  сотрудником
частной сыскной фирмы. "У меня есть важные сведения для налоговой  поли-
ции", - сказал он и предложил проехать куда-нибудь в другое место.  Мар-
ков вырулил на Череповецкую, чтобы повернуть на  Алтуфьевское  шоссе,  а
затем в отдел. Они проехали триста метров, и тут  незнакомец  неожиданно
выхватил револьвер и стал стрелять в упор. Маркову удалось  вытащить  из
кобуры штатный "Макаров", но бандит схватил его руку, стал  выкручивать,
и пуля ушла в ветровое стекло. Володя остановил машину,  преступник  тут
же выскочил и побежал в  сторону  строящегося  здания  Марьинорощинского
банка. Превозмогая боль, Марков выбрался из салона и пять раз  выстрелил
по бандиту. Но, видимо, промахнулся... Милиционер из  "угро"  еще  успел
выяснить приметы покушавшегося: рост около ста  семидесяти  сантиметров,
плотный, коренастый, лицо круглое, редкая бородка, темные короткие воло-
сы. На нем были темно-серые куртка  и  брюки,  водолазка  яркогорчичного
цвета...
   Крови на раненом было немного, и кто-то из работников "скорой"  обна-
дежил сопровождавшего: жить будет. Когда Антонина Павловна прибежала  на
Череповецкую, Володю уже увезли. Машина с пробитым стеклом стояла напро-
тив 22-го дома. Она бросилась к ней, с ужасом увидела кровь сына на  си-
денье, его порванный браслет и чужие темные очки.
   У кого поднялась рука на майора налоговой полиции? Кому он,  человек,
по общим отзывам, широкой души, доброты  и  порядочности,  бессребреник,
мог перейти дорогу? Позарился, негодяй, на  старенький  автомобиль  1979
года выпуска? Исключено. Может, в Маркова  стреляло,  так  сказать,  его
прошлое?
   Как и отец, Володя в свое время выбрал карьеру военного,  по  примеру
старшего брата поступил в Московское высшее командное училище дорожноин-
женерных войск. Потом служил на Украине, в войсках гражданской  обороны.
В числе первых отправился на ликвидацию  последствий  аварии  на  Черно-
быльской АЭС. Может быть, "кавказский  след",  месть  за  миротворческую
миссию в межнациональном конфликте? Да, были в офицерской биографии Мар-
кова и чрезвычайные события в Закавказье: в  разрушенном  землетрясением
Степанакерте спасал людей, разгребал завалы, строил дома. Работал  круг-
лые сутки напролет вместе со своими солдатами, сам садился за рычаги ин-
женерной машины. Помните то страшное время: люди умирали под обломками и
дорога была каждая минута...
   Вот в таких войсках служил офицер Марков: если  случалась  где  беда,
они первыми приходили на помощь... Нет, не могло прошлое стрелять в  ма-
йора.
   О том, что случилась беда, сотрудники 15-го  территориального  отдела
УДНП по Москве узнали не сразу. Подождал Маркова на остановке  и  поехал
автобусом Дмитрий Леонидович, которого Володя брал с собой по пути.  Ва-
лерий Александрович, заместитель начальника отдела, решил,  что  застрял
подчиненный в "пробке". И тут звонок из милиции: "Ранили вашего  сотруд-
ника Маркова", - и успокоили, мол, врачи сказали, жить будет...
   И вдруг - оглушающая весть: Володя умер.
   Он прожил всего два часа. Четыре пули, выстреленные убийцей  в  упор,
задели сердце, пробили селезенку, аорту, диафрагму...

   В понедельник, 17 апреля, он отмечал с товарищами свой день рождения.
Ему исполнилось тридцать два года. Друзья советовали перенести на пятни-
цу: первый день недели - не лучшее время для празднования. Он  согласил-
ся, но настоял, чтобы отметить хоть накоротке - провести  "тренировочный
вариант". Тем более мама, как всегда,  испекла  замечательные  пироги...
Поздравить стойкого холостяка пришли две девушки с соседнего этажа -  из
секретариата префектуры. Его любили в коллективе, он был  бескорыстен  и
добр; открытое одухотворенное лицо, задумчивые глаза говорили о его глу-
бокой, тонкой, импульсивной натуре. Его любили женщины, он всегда  знал,
что и когда сказать теплое и душевное, сделать, как мы говорим, приятный
пустячок, да и просто улыбнуться и приободрить. Никогда не забывал позд-
равить с днем рождения близких,  знакомых.  Эльвира  Сурнина,  инспектор
ГНИ, с которой он ходил на проверки, в свой праздничный день удивлялась:
откуда ты узнал? Порой он мог проявить свой норов,  не  терпел  бумажной
работы, что порой становилось поводом для конфликтов с начальством,  лю-
бил рисковые ситуации, ненавидел рутину.
   И, наверное, поэтому, когда в армии пошла волна сокращений, организа-
ционных перетрясок, он оставил штабную работу и в  числе  многих  других
офицеров написал рапорт с просьбой откомандировать  его  в  распоряжение
Главного управления налоговых расследований. У истоков налоговой полиции
он был в числе первых. Закончил курсы оперативной работы, изучал бухгал-
терское дело, все свободные деньги тратил на специальную литературу.  По
собственному желанию выбрал банковскую специализацию, как известно, одну
из самых сложных в оперативной работе налогового полицейского. Купил се-
бе красивый костюм: "Я должен одеваться лучше, чем банковские служащие!"
А чтобы не уступать и в профессионализме, поступил на вечернее отделение
Финансовой академии при  Правительстве  России.  Перед  ним  открывались
блестящие перспективы. Два с половиной года работы в  налоговой  полиции
позволили наработать хороший  опыт.  Многие  сотрудники  регулярно  кон-
сультировались у него, они видели в нем профессионала.
   Ему пошел тридцать третий... Но судьба в этот последний год отпустила
ему всего лишь три дня. Знал ли он, опасался, оберегался, предчувствовал
ли? Сейчас об этом уже никто сказать не  может.  Своему  лучшему  другу,
Игорю М., с которым сидел еще за одной партой, проводил вместе все  кур-
сантские отпуска, а затем и служил до последнего, рокового, дня  в  15-м
отделе, как-то то ли в шутку, то ли всерьез сказал: "Зачем жениться, ос-
тавлять после себя вдову, детей-сирот?"

   За год до гибели мне довелось познакомиться с Владимиром Викторовичем
в связи со скандальной историей, связанной с  проверкой  "Континент-бан-
ка". Случай этот достаточно широко освещался в печати,  впрочем,  не  во
всех случаях объективно. Напомним, речь шла о попытках руководства банка
всячески воспрепятствовать работе Маркова, как  представителя  налоговой
полиции, и инспектора ГНИ Сурниной. Примерно в то же время на Телестудии
Министерства обороны был снят и показан по телевидению небольшой фильм о
налоговой полиции. Учитывая специфику профессии,  оператор  снимал  так,
чтобы не показывать лица сотрудников. Володя же, помнится, категорически
отказался прятать лицо: "Мне незачем  скрываться".  Вовсе  не  собираясь
дискутировать на тему - как вести себя перед телекамерой  (это  не  кор-
ректно, да и у профессионалов давно  выработаны  свои  правила  на  этот
счет), все же не удержусь, чтобы не отметить  однуединственную  Володину
черту: одержимость. Боялся ли он? В том фильме он  сказал  прямо:  "Нет,
бояться в таких ситуациях нельзя. Иначе теряется всякий смысл твоей  ра-
боты..." Тогда же надиктовал на магнитофон коллеги, полковника налоговой
полиции Ивана Саса, "Записки оперативника" - для газеты "Налоговая поли-
ция". Но так сложилась ситуация, что тогда воздержались  от  публикации,
чтобы не давать повода к возобновлению конфликтов. Но сейчас, когда  Во-
лоди нет, святая память обязывает  опубликовать  посмертную  расшифровку
этой магнитофонной записи... Нашли и фотографию, сделанную во время  те-
лесъемки - одна из немногих его последних фотографий.

                         ЗАПИСКИ ОПЕРАТИВНИКА

   "Континент-банк" систематически нарушал порядок отчетности, игнориро-
вал многие предписания налоговой инспекции. Это и  явилось  поводом  для
его проверки.
   Осуществлял ее вместе с Эльвирой Сурниной из 15-й госналогинспекции.
   Понятно, что в таких случаях ни налоговых инспекторов, ни сотрудников
налоговой полиции с распростертыми объятиями не встречают. Но  здесь  на
нас прямо-таки пахнуло холодом неприязни. Наше предписание чуть ли не на
свет разглядывали, что-то бесконечно согласовывали, наводили справки. На
наши вежливые замечания о том, что пора бы нам и к делу приступить, сле-
довало неизменное: "Подождите". На просьбу выделить нам место для работы
даже не отреагировали.
   Удивительно: вокруг тебя интеллигентные люди с высшим образованием, а
ощущение такое, словно ты в глухом лесу. Задаешь вопрос одному,  обещает
прояснить, уходит - и не возвращается. Обращаешься к другому - результат
нулевой. В отношениях с коллегами - подчеркнутая вежливость и  предупре-
дительность, а тут Эльвире Владимировне никто даже  стул  не  предложил.
Она же, надо отдать должное, держалась с достоинством и старалась не за-
мечать изысканного хамства. Чтобы получить "разрешение сесть",  то  есть
выбить для работы два стола, два стула и сейф, пришлось убить  полдня  и
дойти до заместителя председателя правления банка. Мое  требование  пре-
доставить для проверяющих отдельную комнату уперлось в твердое и  одноз-
начное: у нас нет свободных помещений.
   ...Наконец, начали работать. Вот они - первые  полученные  по  нашему
запросу документы. Вникаем. Сверяем. Сопоставляем. Очень скоро возникает
ощущение, что с нами поступили, как с детьми: дали потрогать дорогой ла-
рец, а ключ от него подальше припрятали. Многих документов, имеющих, так
сказать, ключевое значение, мы не получили. Скажем,  требовалось  прояс-
нить некоторые вопросы по уставному фонду. Это -  святая  святых  любого
банка, гарантия его надежности и стабильности. А тут  ворох  неясностей:
"Континент-банк" учреждали одни, сейчас их правами владеют другие. О лю-
бых изменениях в составе учредителей, о перераспределении уставного фон-
да (а это миллиарды рублей) руководство банка обязано ставить в  извест-
ность ГНИ. Однако не ставило. Почему?
   Я еще раз запросил протоколы заседаний учредителей, а также все доку-
менты, касающиеся уставного фонда. Вначале мне говорили, что они,  види-
мо, находятся у руководства. Потом были другие версии. Когда стало ясно,
что от моих домоганий не уйти, вдруг было заявлено, что таких документов
в банке нет. Мол, однажды на верхних этажах лопнула труба, помещение за-
топило и документы смыло водой.
   Даже непрофессионалу ясно, что подобные документы берегут как  зеницу
ока, хранят в несгораемых сейфах, на всякий случай запасаются копиями. А
вот у нас, втолковывали мне, как неразумному дитяти, получилось  по-дру-
гому. Стихия, знаете, ей не прикажешь... Что ж, со стихией придется раз-
бираться. А пока просим представить документацию по  счетам  учредителей
за последние три года. Их, спрашиваю, волной не смыло? Нет, отвечают, не
смыло. Но все равно такие сведения имеются только за 1994 год, остальные
стерты с компьютерной памяти. Кто принимал такое решение? Г-н И.,  отве-
чающий за компьютерные сети банка. Известно ли г-ну И., интересуюсь, что
по закону банк обязан хранить такие сведения в течение 6 лет? Далее идет
невнятный монолог, суть которого сводится к тому, что у банка  катастро-
фически не хватает компьютерных мощностей и у него не было другого выхо-
да, как избавиться от старой информации.
   С главным бухгалтером банка Г. Г. отношения складывались тоже непрос-
то. Что ни попросим - исполняется абы как: то она забыла, то занята  бы-
ла, то иные отговорки. Поэтому мы условились: я письменно составляю спи-
сок необходимых документов, она обеспечивает их предоставление. Однажды,
получив такой список, Г.Г. вышла и вернулась с руководителем юридической
службы банка. Он сказал, что наши заявки, дескать, - это филькина грамо-
та, в дальнейшем ни один документ не будет предоставлен без официального
запроса УДНП по городу Москве. Таково требование председателя  правления
банка. Мои ссылки на Закон "О  федеральных  органах  налоговой  полиции"
воздействия - не имели. Когда же я попытался выяснить отношения с  пред-
седателем, мне сказали, что он меня не примет, так как не желает со мной
встречаться.
   Мне не оставалось ничего иного, как доложить о ситуации своему  руко-
водству. Было решено повестками вызвать руководителей банка в отдел, где
и разъяснить положения закона, предупредить об  ответственности  за  его
нарушение. Я здесь же оформил повестки, зашел в  приемную  председателя.
Секретарь сказала, что он уже уехал, принять и зарегистрировать повестку
наотрез отказалась. Главный бухгалтер сразу же  кинулась  в  юридическую
службу: мол, оградите меня, никаких повесток я получать не буду и никуда
являться не собираюсь.
   На мои требования зарегистрировать и поставить на входящий  учет  по-
вестки руководитель юридической службы ответил,  что  в  банке  никакого
входящего учета не ведется, принимать повестки никто не будет. И  полуп-
риказным тоном добавил: вернитесь в свой ка