И
пользуют их без продыху, куражатся, заставляют нагишом плясать  на  сто-
лах, да и мало ли чего еще придумают.  Девок  за  людей  не  считают.  О
деньгах речь, естественно, не заходит. И для них просто за счастье  выр-
ваться невредимыми. А кому-то и не повезет: находят такую  задушенной  в
канализационном колодце, в Москва-реке всплывет или  просто  прирежут  в
парке.

                    НОВОКУЗНЕЦКИЕ ЖЕЛЕЗНЫЕ БАБОЧКИ
           (История, рассказанная московским оперативником)

   ...Златую цепь я снял в самую последнюю минуту и, собрав ее в ладонь,
словно теплую струйку, протянул товарищу. Товарищ провожал меня к  само-
лету, говорил что-то привычное и осекся, удивленно вскинув брови.
   - Забирай. У меня должен быть другой имидж. Пора отходить от  стерео-
типов. Хватит и "печатки".
   Я сделал пальцы веером. Он подхватил мою  ладонь,  и  вместе  с  про-
щальным рукопожатием цепочка перекочевала к нему.
   - Коля, ты уж поосторожней там...
   Я летел в Новокузнецк - город с плохой экологией  и  старыми  добрыми
бандитскими традициями. Отсюда уехала на киллерский промысел в  московс-
кие земли бригада Барыбина - Шкабарды. Ребятки убивали всех подряд,  по-
том друг друга, пока их, окончательно зомбированных, или, как модно  го-
ворить, отмороженных, не повязали мои добрые друзья. Здесь живет грозный
пролетариат, грозный оттого, что три четверти заводов прекратили дымить;
воздух стал чище, а вот денег стало меньше. Дедушка Ленин обязательно бы
картаво заметил, что атмосфера пахнет революционной  ситуацией.  Не  так
давно на Пионерском проспекте поймали 27-летнего людоеда и  его  мамашу.
Убивал на своей квартире людей, а она варила. Жуть!
   По легенде я был президентом фирмы ЭКОС-111. Что значило это дурацкое
название, я не знал. Но раз в главке утвердили и там,  где  надо,  заре-
гистрировали, значит, все по делу. По этой легенде я ехал  "прокачивать"
железо. Я представлял интересы московских  финансово-бандитских  кругов,
которые имели квоты на экспорт металлов и сильно интересовались расшире-
нием сфер торговли, скажем, куда-то в сторону Ближнего Востока, для  лы-
сенького шейха, который лопался от миллиардов. Я был  "бандитом  средней
руки", и шеф попросил меня не переиграть... Внедрение начинал наш  чело-
век, но потом он почувствовал, что где-то прокололся, и мы красочно инс-
ценировали его убийство. Словом, в  замечательный  Новокузнецк  я  летел
"чисто" - по наводке московских авторитетов. Но  до  этого  меня  сильно
проверяли, я точно знаю, а наши, конечно, подстраховывали эту  проверку,
вплоть до домовой книги, где я числился аккуратным квартиросъемщиком.
   В аэропорту я покрутил головой, сделав вид, что никогда не был в  Но-
вокузнецке. И уже собирался брать такси до самой центральной  гостиницы.
Тут кто-то коснулся моего плеча. Среднего роста парень в  очках  натужно
улыбнулся.
   - Николай? - спросил меня.
   - А ты кто такой? - тоже поинтересовался я, не  показывая  удивления.
Видно, местным мафиози каким-то образом успели сообщить мои  приметы,  а
может, и фото смогли перегнать. Со мной в самолете его не было.
   - Я вас встречаю. Я - Эдик.
   Эдик-педик... Поехали в гостиницу. На мое удивление он тоже устроился
вместе со мной в двухкомнатном люксе.
   - Шеф сказал встретить по всей форме, чтоб не скучал. Можно, конечно,
и на хату, но здесь все удобства под рукой. Сейчас  в  ресторан  пойдем,
вспрыснем прибытие в наш оазис.
   Там мы что-то ели из мяса, пить я отказался. Мой новый знакомый  взял
немного виски с минералкой. На бандита Эдик не смахивал. Скорее, на кор-
румпированного до мозга костей ИТРа и по этой причине никогда не снимаю-
щего очки. После погоды-природы, дело было в январе, начали рассказывать
анекдоты про милицию и новых русских. Когда анекдоты кончились,  я  ска-
зал, что устал с дороги, часовые пояса другие, на улице трескучий мороз,
и потому мне хочется спать. Эдик сказал:
   - Это правильно. Ты с кем предпочитаешь - с блондинками или брюнетка-
ми?
   Я, не подумавши, сказал, что с самим собой. Эдик засмеялся:
   - А это онанизм! А может, ты еще другой ориентации?
   Я выдержал паузу и резким движением вылил ему в лицо минералку.
   - Фильтруй базар, Петя! На киче за такой косяк знаешь, что делают?
   Эдик перепугался:
   - Прости, братан, не подумал!
   - Думать надо всегда. Тебя зачем прислали?
   Может, и проверял он меня, как  отреагирую.  На  его  светлый  костюм
смешно было смотреть: он был в "яблоках", как шкура пегой лошади.
   - Пошли, сушиться будешь.
   Эдик взял бутылку "мартини". По пути за нами увязались две барышни  в
шубах: одна длинная, другая толстая. Они намеками предлагали любовь, хо-
тя всего лишь просили вынести стаканчик воды - у них "горло  пересохло".
Эдик впустил их, и они, сев на кровать, тут же  изложили  свои  планы  -
"немножко размяться". Он предложил им снять шубы, угостить "мартини", но
дамы предупредили, что у них повременная работа и сначала надо заплатить
по 200 тысяч рублей за один час. Эдик деланно возмутился.  Он,  конечно,
хотел реабилитироваться в моих глазах:
   - Что за манеры - сели в шубах на постель и  сразу  требовать  бабки!
Позорите меня перед гостем из Москвы. Что он подумает  о  нашем  городе?
Вы, наверное, с КМК, ага, не хотели ковать железо?
   Барышни обиженно ушли, сквозь зубы пообещав нам какие-то  неприятнос-
ти.
   Когда дверь захлопнулась, Эдик спросил:
   - Знаешь, что такое КМК?
   - Что - проверяешь меня?
   - Да нет, ты чего, братан! Просто многие не знают. Тут половина шала-
шовок оттуда. Не любят, понимаешь, черную  металлургию,  бросают  произ-
водство в самый трудный для страны час.
   КМК - Кузнецкий металлургический комбинат был одним из самых  крупных
производственных монстров в Кузбассе.
   Мне надоела трепотня, я молча переоделся в спортивный  костюм  и  лег
поверх покрывала.
   ...Разбудили меня тихие голоса, я приоткрыл глаза.
   - Мы разбудили вас? - вежливо спросила высокая брюнетка. Она  сидела,
закинув ногу на ногу, так, чтобы как можно больше оголилось ее бедро.  Я
ответил, что ничего страшного, и приподнялся. Эд уже успел налить девуш-
ке своего "мартини", но она, как выяснилось,  не  пила  при  исполнении,
только курила, пуская миниатюрные колечки.
   Девушку звали Леной. Я назвал себя.
   - Ну что, может, с двоими? - спросил он ее.
   - Нет, - испуганно отказалась она. - Я еще не так низко пала. - И она
тут же взяла телефон и стала названивать, пояснив, что ее фирма  называ-
ется "Досуг". Но там уже был облом, хотя трубка пообещала созвониться  с
соседней фирмой. Оказывается, они не конкурировали, а кооперировались  в
часы пик и обменивались заказами-вызовами. Не знаю, как они потом  расс-
читывались, наверное, была какая-то своя бухгалтерия.
   Тут я вспомнил, что еще в самолете обнаружил, что мои брюки разошлись
по шву. Надо было вставать и идти за нитками и иголкой к дежурной. Улыб-
чивая тетя в золотых очках и с внешностью доцента  кафедры  филологии  с
подчеркнутой любезностью протянула мне то, что я  просил,  и,  кивнув  в
сторону сидящей перед телевизором блондинки, пропела:
   - А вот наша Оля, молодой человек. Олечка, помоги зашить молодому че-
ловеку брюки!
   Девушка напряглась и вымученно улыбнулась. "Еще чего, - подумал я,  -
доверять такие интимные вещи незнакомым лицам".
   Когда я вернулся в номер, Эдик мужественно ждал, пока девушка получит
ответ. В сторону она тихо сказала, что время будет считаться с того  мо-
мента, когда по вызову приедет другая девушка. Зашив  брюки,  я  сказал,
что никуда звонить не надо. Эдик разочарованно посмотрел  на  меня.  Ему
очень хотелось порезвиться, но, как гостю, мне надо было  уступить  дев-
чонку.
   - Занимайтесь, - сказал я им и пошел относить нитки с иголкой.
   Эд проводил меня печальным недоуменным взглядом. "Интеллигент вшивый,
- подумал я, - жируешь на бандитские деньги".
   Но мне тоже приходилось играть в игру.
   Я протянул дежурной две конфетки, она снова проявила трогательную за-
боту о блондиночке, которая сидела сложив руки  на  худеньких  коленках,
как школьница на танцах.
   - А вы бы Олечку угостили!
   Я сказал, что ее буду угощать не конфетами, а  "мартини".  "Доцентка"
чуть не лопнула от счастья, как будто это ее собирались ублажать.
   Я склонился над девушкой и сделал предложение насчет "мартини". Она с
легкостью поднялась, оказавшись еще меньше, кажется, протянула  ладошку.
Да, так мы и пошли за ручку. У нее были ярко накрашены  губы  и  волосы,
подстриженные скобкой. Я назвался, по легенде, Николаем. Она назвала се-
бя и сказала, что надо купить в буфете сигарет.
   - Вы из Новосибирска? - спросила она.
   - Из Москвы.
   - Вы так похожи на одного человека из Новосибирска.  Его  тоже  Колей
звали.
   "Которого ты травила клофелином", - подумал я, а вслух произнес:
   - Ни разу не был.
   Эдик бурно обрадовался, когда мы вошли, будто я привез его  пропавшую
невесту.
   - Круто! - сказал он.
   Я, кстати, на эффект и рассчитывал.
   Проститутка Лена тоже обрадовалась: ее нравственности теперь ничто не
угрожало. Девушки быстро познакомились, выяснили, кто из  какого  "Досу-
га".
   - Тебе - девятнадцать? - спросила Оля. - Вижу, что молодая, а мне уже
двадцать шесть.
   И они весело защебетали, забыв о нас.  Брюнетка  стала  рассказывать,
как пыталась вызвать еще одну девчонку, да вот до сих пор не могут  при-
везти, за что только деньги им платят. Но тут как раз зазвонил  телефон,
Лена сняла трубку и сказала, что больше не надо, сами нашли.
   Через пять минут в дверь постучали. Оля сказала, что  это  пришли  за
деньгами. Мы с Эдиком вышли вдвоем. За дверями стоял коротышка, он  веж-
ливо поздоровался и спросил, на сколько времени. Мы решили, что на  час,
а потом посмотрим. Тарифы на "товар" были двести тысяч за час, четыреста
- за два, четыреста пятьдесят - за три.
   Эд категорически расплатился за обоих и нетерпеливо потянул свою брю-
нетку в ванную, потом они нагишом прошлепали в свою комнату. Оля встала,
потянувшись за сигаретами, невзначай коснулась меня своим бедром.
   - Заигрываешь? - спросил я.
   - А то! Не пора ли и нам в ванную?
   - Успеется.
   Она не настаивала. Догадливая девочка.  Клиенту  захотелось  почесать
языком.
   - Сутенеры обижают?
   - Нет, что вы, у нас такого нет, как в Москве, чтоб били.  Они  забо-
тятся о нас, как положено. У нас фирма. Привезут, отвезут, проверят, что
за хата, клиенты. Если несколько человек - номер не проходит.
   - И сколько вам перепадает?
   - Из 200 тысяч проститутке остается 120. Остальное в - офис. Не знаю,
как они там делят. Дежурной - 25 тысяч отстегивают, если нашла  клиента.
Вот как этой, думаешь, чего она старалась. Ну и крыше платят. У нас  ми-
лицейская крыша, - с гордостью сказала она.
   Повеяло чем-то родным, ощутимо почувствовались за  спиной  наши  доб-
лестные ребята в серой форме... Чтоб они подавились деньгами, которые им
зарабатывают девчонки!
   Оля спросила:
   - А у тебя дети есть?
   - Я неженатый.
   - А у меня две дочери. Хочешь фотокарточку покажу? - Она  достала  из
сумочки бумажник. На фотографии были сняты две маленькие светлые девчуш-
ки. - Это Машенька и Настенька.
   Ее светлые глаза неожиданно потеплели, она вздохнула и стала  расска-
зывать о том, что работает врачом в заводской поликлинике, показала кар-
точку, где значилась ее должность, фамилия.
   - Нам уже четыре месяца не платят. После работы сюда, на вторую  сме-
ну. Мама сначала не знала. А  потом,  когда  догадалась...  Плакала  всю
ночь... Но потом поняла меня. А что делать? Она тоже сидит без денег.
   Все было очень достоверно. Может, у нее, как у начинающей, была  своя
философия доверия, чтобы клиент почувствовал душевный комфорт?
   Потом она, округлив глаза, рассказала  про  маньяка-людоеда,  который
водился как раз в этом районе. По ее словам, такие уроды рождались из-за
критической экологии в Новокузнецке. И муж ее был чокнутым - пырнул  но-
жом милиционера: посадили его на два года.
   - Дурной был. Представляешь, даже поср... ходил с  ножом.  Доигрался.
Теперь одна с двумя детьми. Ношу ему передачки.
   - Будешь ждать его?
   - Конечно!
   - А он не знает, чем ты занимаешься?
   - Нет, ты что, сразу убьет!
   - А ведь может узнать.
   - Не узнает...
   Она облокотилась на стол, подперев  ладонью  щеку,  тонкая  сигаретка
между пальчиками, сизый дымок.
   - Ас кавказцами тоже приходится?
   - Нет, ты что! Они жестокие. Нам и русских хватает. Здесь, в гостини-
це, в основном москвичи. Мы можем всегда отказаться, никто не  заставля-
ет. И завязать можешь в любой момент.  Никто  слова  не  скажет  и  пре-
пятствовать, чтобы там угрожали... А у тебя такая же ямочка на щеке, как
и у меня, - вдруг весело заметила она. - Посмотри. А ты точно не женат?
   - Точно.
   - А у меня сейчас три знакомых, постоянные, уже как родные. Почти как
мужья. Я с ними даже не предохраняюсь.
   Я понял, что так мужиков притягивало к ней. Она была добросовестной и
честной проституткой. Что называется, работала с душой.  Впрочем,  всему
миру известно, что наши проститутки - самые душевные в мире.
   Она предложила пойти в душ, напомнив, что скоро за ней придут. Я взял
ее за локоть, но она поучительно сказала, что раздеваться надо всегда  в
комнате и аккуратно вешать одежду, чтобы не помялась. Я подчинился.  Оля
неторопливо разделась, оставшись в одних трусиках, прошла в душ. Я  пос-
ледовал за ней, сняв все до нитки.
   - У тебя такая большая грудь - накачанная?
   - Да нет, все говорят, накачанная... У меня мастит!
   - Извини.
   Это была последняя моя умиротворенная фраза. В дверь забарабанили.
   - У меня еще двадцать минут! - крикнул я.
   - Открой, разберемся! - раздалось с той стороны.
   Чертыхаясь, обвязался полотенцем, провернул ключ - и тут же я отлетел
в сторону, потеряв полотенце. Трое-четверо-пятеро с пистолетами, в  чер-
ных масках, ввалились в номер. В первое мгновение  подумал,  что  пришла
кончать нас киллерская бригада, но это были наши. Знакомый до  боли  по-
черк. Меня распластали на стене, в спине - пистолет "Макарова".  Мерзлая
сталь.
   - Ничего себе! - сказал я ближайшему человеку лет сорока пяти с усами
песняра Мулявина. Одинединственный был без маски.
   - А ты как думал? - не поскупился он на ответ, листая мой паспорт.  -
Явно фальшивый!
   - Не бери на понт! - отреагировал я.
   Какой черт прислал сюда этих головорезов!
   В соседней комнате кряхтел распластанный камбалой Эдик.  Олька  заби-
лась под простыню и повизгивала. Ей вторила Ленка. Бойцы с  любопытством
поглядывали на них из своих жутких прорезей.
   - Это вот такая ваша милицейская крыша? - спросил я Олю.
   Меня двинули пистолетом между лопаток:
   - Заткнись. - И тут же официально спросили: - Цель  вашего  визита  в
Новокузнецк?
   - Деловой визит. А вы точно из милиции?
   - Одевайтесь все. И проститутки тоже.
   Из соседней комнаты донеслось:
   - Гражданин Петрик Эдуард Васильевич?
   - Да.
   - Вы подозреваетесь в совершении тяжкого преступления.
   "Мулявин" спросил:
   - Кем вы приходитесь гражданину Петрику?
   - Да никем. Он просто сосед по номеру...
   - Разберемся! Вы временно задерживаетесь до выяснения личности.
   Я пожал плечами:
   - А какое вы имеете право?
   Мулявин посмотрел на меня "желтым" взглядом - взгляд не спавшего сут-
ки человека, буркнул:
   - Имею - по Указу Президента до тридцати суток. Так что помолчи.
   Я это, конечно, и без него знал.
   Девчонок увели. А нас сцепили попарно наручниками с битюгами в масках
и повели по коридору.
   Позеленевшая от страха дежурная проводила нас  парализованным  взгля-
дом. Сейчас она не была похожа на доцента...
   Мое внедрение в преступные кланы сорвалось самым нелепым и немыслимым
образом. Все задание летело в тартарары. Ну кто  мог  предположить,  что
провал может случиться с самой неожиданной стороны? Через три  дня  меня
освободили, проверив мои данные. О своем задании я,  конечно,  не  расп-
ространялся. С первого же телефонного автомата позвонил в Москву: снача-
ла бандитскому начальству, потом - милицейскому. И те и другие, как сго-
ворились: немедленно возвращайся! И это было правильным: после  задержа-
ния логичней всего заметать следы. Никого из той гостиничной компании  я
больше не встречал, да и не искал. Эдик вскоре надолго сел  за  мошенни-
чество. Ну а девчонки, наверное, по-прежнему зарабатывают на ниве  прос-
титуции. Пока не накопят нужную сумму. А  это,  как  и  вовремя  остано-
виться, - самое трудное.

                          МАЛОЛЕТКИ НА ПАНЕЛИ

   Проституция стала привычной. Но к чему никогда  нельзя  привыкнуть  и
тем более оправдать - к детской и подростковой проституции. Для борьбы с
ней наше государство ничего,  кроме  приемниковраспределителей,  детских
домов, воспитательно-трудовых колоний и кожвендиспансеров,  предоставить
не может. Есть у нас много высоких комиссий, которые  разработали  массу
программ, огромное количество благотворительных  организаций,  фондов  и
счетов, есть даже специальный праздник в защиту детей. И  есть  девочки,
которые ежедневно выходят на панель или которых взрослые дяди и тети,  а
то и близкие родные подкладывают под развратных клиентов. Сколько их та-
ких, изуродованных жизнью, в той же Москве - семь, десять тысяч? Общест-
во,  в  котором  детская  проституция  стала  массовой,  не  может  быть
нравственным.

    ИЗ ПРИЕМНИКА-РАСПРЕДЕЛИТЕЛЯ ДЛЯ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ГУВД МОСКВЫ

   ОБЪЯСНЕНИЕ СВЕТЫ К. (орфография и пунктуация оригинала сохранены)

   Я, Света К., проживаю во Владимирской обл. 15 лет. В Москву  приехала
к родственнице 10 дней назад. Потом она меня выгнала обратно к  маме.  К
маме ехать не хотелось, там отчим ко мне все время пристает. Мама сильно
пьянствует. На вокзале познакомилась с парнем 30 лет Славик.  Он  сказал
поехали со мной, переночуешь, познакомлю с сестрой. А  то  тебя  милиция
заметет в спецприемник с бомжами, где  изнасилуют.  Славик  показал  мне
свой паспорт, фамилию я не запомнила, но поверила. Там на квартире  была
девушка Таня, но не его сестра. Только от нее  узнала,  чем  надо  зани-
маться. Я не захотела. Славик побил меня, потом Таня сказала, что  будут
хорошие деньги. Он привозил клиентов, но деньги всегда забирал. Когда  я
хотела уйти, он меня бил. Потом привел меня работать на Тверской  улице.
Где была задержана сотрудниками милиции.
   Написано собственноручно.

   ОБЪЯСНЕНИЕ ИРЫ В., 14 лет

   В Москву я приехала из Ярославской области. Меня пригласила  знакомая
подруга, сказала, поможет устроиться на работу. Отца нет, мать  живет  с
сожителем. Она меня не удерживала. Подруга Женя, 15 лет, познакомила ме-
ня с Эльвирой 27 лет, которая была сутенерша. Она жила без  прописки  на
Ленинградском проспекте. Женя  давно  занималась  проституцией.  Эльвира
сказала: Ты в Москве замерзнешь, или будешь спать  с  бомжами,  а  здесь
квартира и я тебе буду платить по 30 долларов с клиента. Я  согласилась,
мне было все равно.

   ОБЪЯСНЕНИЕ НАТАШИ, 15 лет

   Мы с подругой Аленой познакомились в Твери с Оксаной возраст -  24-25
лет. Она сама с Украины, из Харькова, но сказала живет в Москве.  Оксана
пообещала устроить нас в американскую торговую фирму. Мы поехали  с  ней
на квартиру, которую она снимает в Чертаново. Там жили еще три  девушки.
Они все занимались проституцией. Потом Оксана сказала: вы не лучше  дру-
гих. Мы отказывались заниматься проституцией, но она нас избила и сказа-
ла, что никто нам не поможет, даже милиция. А она отдаст нас бандитам, и
мы никогда не увидим маму. Клиенты приезжали на квартиру.

                           ПУТАНА, ПУТАНА...

   Мой коллега по телевидению, бывший десантник, моралист и  тайный  ро-
мантик Михаил Архипов взял интервью у "девушки с Тверской". Беседа  про-
ходила в 5-м отделе милиции, куда ее вместе  с  тремя  десятками  других
"ночных бабочек" привезли в хо