а возвращаться к ней. Она  боялась
его реакции на то, что она ему сказала.
   -  Бринквуд  рекомендовал,  чтобы  ты  поговорила  с  доктором  Джарвисом
Бьюмонтом, Лорен. Может быть, завтра?
   Глаза Лорен сузились.
   - Сам говори с ним, - пробормотала она. - Я не хочу.
   - Лорен...
   Он был уверен, хотя и не видел ее лица, что  она  по-прежнему  покусывает
нижнюю губу. После долгого молчания Лорен заявила;
   - Я уверена, это было последнее видение, Адам. Мне не нужно лечение.
   - Но встреча с врачом все  же  не  повредит,  -  ответил  муж.  -  Только
профилактическая беседа.
   Пытаясь убедить се, Адам принялся рекламировать методы Джарвиса Бьюмонта,
как завзятый коммивояжер, продающий стиральные машины.
   Лорен не оборачивалась к нему лицом.
   -  Я  понимаю  тебя  по-прежнему,  Адам.   Доктор   Бьюмонт,   может,   и
замечательный, но дело не в нем.
   Лорен оставила в покое свою щетку для волос, но теперь ее  пальцы  нервно
мяли простыню.
   - А в чем?
   - Я не хочу говорить об этом ни с кем. Я уже поступила  плохо,  рассказав
тебе.
   - Если ты не хочешь проконсультироваться  с  Бьюмонтом  о  видениях,  то,
может быть, расскажешь о твоей амнезии?
   Она наконец повернулась, и он  увидел,  что  ее  глаза  гневно  сверкают.
Подбородок  упрямо  вздернулся.  Она  села,  выпрямила  спину  и  сказала  с
нарочитым спокойствием:
   -  Я  отказываюсь  говорить  об  этом  с  незнакомым  человеком.  Я  сама
справилась с тем, что когда-то потеряла память. И уж, конечно, я справлюсь с
этими галлюцинациями, которые со мной иногда случаются.
   - Лорен...
   - Я не шучу. Иди к этому Бьюмонту, если от этого тебе будет легче, но  не
надейся, что я пойду.
   Адам перестал сдерживаться. Он резко вскочил на ноги и сердито  посмотрел
на свою жену. Она ответила ему вызывающим взглядом.
   - Вчера вечером, - напомнил он ей, отчетливо произнося каждое слово, - ты
согласилась с тем, что тебе нужна помощь.
   - Это было вчера. А сегодня... Хватит беспокоиться обо мне! Я сама  решу,
что мне делать.
   Он снова резко сел, тесно прижавшись бедром к ее бедру, приблизил лицо  к
ее лицу. Ей стало страшно. Адам схватил ее за  руки  и  был  удивлен,  когда
почувствовал, какие они холодные.
   - Я думал, что ты меня любишь, Лорен, и доверяешь.
   - Я вышла за тебя замуж. Но не давала тебе  права  принимать  решения  за
меня.
   - Ты приняла решение сама, добровольно. Вчера вечером  ты  была  уверена,
что тебе нужна помощь и хотела попросить ее.
   Она попыталась высвободить руки, но у нее не получилось. От гнева  на  ее
щеках выступили два ярких пятна.
   - Вчера вечером мне было плохо, я не понимала, что говорю.
   С неожиданной, холодной яростью Адам осознал, что женщина,  которая  была
его женой на протяжении пяти лет, женщина, которую,  как  ему  казалось,  он
знал, считает его чужим человеком.
   - Если бы этих кошмаров не случилось, ты бы никогда не упомянула о  своей
потере памяти, не правда ли?
   - Конечно, нет.
   - Черт побери, Лорен!
   Он отпустил ее и отсел подальше. Адам  был  слишком  взвинчен,  чтобы  не
поддаться искушению схватить жену за плечи и изо  всех  сил  встряхнуть.  Он
принялся нервно расхаживать по комнате, засунув руки в карманы  и  испытывая
острое  желание  разнести  весь  старый  хлам  в  пух   и   прах.   Молчание
затягивалось.
   - То ты откровенничаешь, то вдруг все скрываешь... Как  ты  думаешь,  мне
это приятно? Она следила за ним, насторожившись.
   - Мне никогда не казалось, что ты так  желаешь  знать  подробности  моего
прошлого.
   - Очевидно, это было моей ошибкой. И потом, ты могла бы  сама  что-нибудь
рассказать о себе.
   - Ты меня никогда не спрашивал. Я не думала, что для тебя важно  то,  что
было со мной до того, как мы встретились.
   Адам не ответил. Он засунул руки в карманы и свирепо посмотрел  на  Лорен
из угла спальни. Она робко попыталась улыбнуться.
   - Казалось, ты был удовлетворен, когда узнал  все,  когда  удостоверился,
что я еще не была замужем.
   Адам почувствовал приступ ревности.
   - Очевидно, я был так  ослеплен  своим  желанием,  что  забыл  о  здравом
смысле.
   Адам не ждал, что тридцатилетняя женщина может быть девственницей,  и  не
спрашивал о ее прежних любовниках. Он  только  предполагал,  основывая  свой
вывод на образе жизни Лорен,  что  до  него  ее  встречи  с  мужчинами  были
нечастыми.
   - А откуда ты знаешь, что ты не была замужем? - язвительно спросил он.  -
Амнезия! Кто знает, может...
   - Адам!
   - Что?
   Она вздрогнула от его резкого вскрика, но затем снова собралась,  приняла
гордую позу, опираясь на горы подушек, отделанных кружевом,  испепеляя  мужа
взглядом, которому могла бы позавидовать сама королева Виктория.
   - Может  быть,  я  многое  не  помню,  но  уж,  конечно,  мне  рассказали
достаточно подробностей моей прежней жизни, и я могу уверить тебя, что я  не
была замужем. Мои первые восемнадцать лет я проведав очень  хороших  учебных
заведениях.
   Его глаза сузились.
   - Но факт остается фактом, что ты не помнишь и тебе не  могли  рассказать
всех подробностей. Ни один человек, каким бы хорошим другом он  ни  был,  не
может  знать  о  тебе  все,  -  ему  в  голову  пришло  неприятное  ревнивое
подозрение. - А вообще, что это был за друг?
   - Неважно.
   - Черта с два неважно!
   Но она была непреклонна. Никакие аргументы не могли заставить  ее  думать
иначе. Она не хотела больше говорить ни слова о своем прошлом.

***

   Следующим  утром  Лорен  по-прежнему   казалось,   что   выхода   из   ее
затруднительного положения нет. Любое из  решений,  о  которых  она  думала,
могли привести к неприятностям в  отношениях  с  Адамом,  которых  Лорен  не
хотелось портить. С тяжелым вздохом она взяла в руки иголку.
   Лорен все еще удивлялась, как вчера, после  ужасной  ссоры  с  Адамом  ей
удалось заснуть. Первый раз за эти дни  она  спала  свои  нормальные  восемь
часов. Ей не снились ни сны, ни кошмары.
   В это утро они  с  Адамом  почти  не  разговаривали.  Между  ними  словно
пролегла пропасть, хотя они, как  обычно,  позавтракали  и  поцеловались  на
прощанье. Он уехал на работу, но Лорен знала, что он  отправился  к  доктору
Бьюмонту, и ужасно боялась новых вопросов.
   Могла ли она вообще рассказывать ему о Робе? О том, как она жила  с  ним?
Адаму бы это совсем не понравилось. Он бы разозлился, если бы узнал, что она
жила с другим мужчиной три года. Он был бы взбешен, если бы узнал,  что  его
жена употребляла наркотики и не находила в этом ничего предосудительного.
   Адам даже не испытывал искушения попробовать марихуану,  когда  учился  в
колледже. Он также не скрывал своей  уверенности  в  том,  что  есть  четкие
границы между хорошим и плохим. Как же он мог отреагировать на то,  что  его
жена не всегда видела  эту  границу?  Что  она  нарушала  законы,  полностью
сознавая, что делает?
   Единственно возможным было и дальше отказываться говорить о  ее  прошлом,
но за это решение надо было заплатить высокую цену. Честность и доверие были
так же важны для Адама, как и законопослушание.
   Вышивание занимало руки Лорен, но ее мысли были с  Робом.  Ей  надо  было
разобраться, что она на самом деле думала о тех годах, найти причины,  из-за
которых она оставалась с ним, после  того,  как  осознала,  что  его  в  ней
интересовал лишь постоянный доход от ее трастового фонда.
   Она не могла гордиться  этим  периодом  своей  жизни,  но  она  не  могла
изменить то, что случилось.
   Лорен продолжала работать над полотном, мысленно возвращаясь  к  событиям
тех лет, и едва она  сосредоточилась  на  этих  воспоминаниях,  как  те  без
всякого предупреждения неожиданно исчезли...
   Лорен снова звали Джейн. Она была младше, чем на картине, но старше,  чем
она была на том яблоневом дереве. Что-то ее волновало.
   Ее большие голубые глаза удивленно  расширились,  когда  она,  охваченная
благоговейным страхом,  осмотрела  комнату,  в  которой  очутилась.  Никогда
раньше ее не приглашали в такие великолепные покои. Каждый  дюйм  стены  был
покрыт гобеленами. В комнате были настоящие стеклянные окна, открывающие вид
на поде и сад. В воздухе чувствовался запах розмарина.
   - Тебя зовут Джейн?
   Девушка резко повернула голову.  Она  долго  смотрела  на  богато  одетую
женщину,  которая  обратилась  к  ней,  упиваясь  красотой  ее   прекрасного
бархатного платья, расширяющегося книзу,  парчового  корсажа  и  рукавов.  В
деревне говорили, что сэр Рэндалл любил, когда его жена была красиво  одета,
но это превзошло все ожидания Джейн. По  сравнению  с  этим  одеянием  серое
шерстяное платье девушки казалось отрепьем. Она опустила глаза.
   - Отвечай мне, девушка. Тебя зовут Джейн?
   - Да, мадам.
   - Ну, Джейн, пошевеливайся. Ты  здесь  затем,  чтобы  показать  мне,  как
хорошо ты умеешь работать.
   - Да, мадам.
   Она очень хотела понравиться. Если бы она вернулась домой ни с чем, ее бы
побили.
   С терпением, которого Джейн не ожидала  от  такой  важной  персоны,  леди
Слифорд показала ей стежки, которые она должна была использовать  для  того,
чтобы повторять рисунок гобелена в вышивке.
   - Настоящий гобелен делается на станке, - объяснила леди, - но  мы  можем
производить их более простым способом, с помощью иголки.
   Джейн сразу же принялась за работу, заполняя полотнище стежками елочкой.
   Леди Слифорд внимательно рассмотрела ее работу. Затем  она  взглянула  на
девушку и подала ей маленький квадратный кусочек ткани с изображенной на нем
сложной эмблемой.
   - Вышивай.
   Вскоре, под руководством леди Слифорд, которая помогала подбирать  цвета,
начал  вырисовываться  основной   контур,   и   наставница   кивнула   Джейн
одобрительно.
   - Из тебя выйдет толк. Когда ты сделаешь  достаточно  таких  кусочков,  я
научу тебя вырезать их и накладывать на большие бархатные полотна.
   - А что будет потом из этих полотен? - дерзнула спросить Джейн.
   - Портьеры, - ответила леди, - или покрывала...
   Трель телефонного звонка быстро вернула Лорен к действительности. Так  ей
казалось сначала.
   Она ошиблась. Видения не прекращались. Хуже  того,  она  больше  не  была
уверена в том, что сможет справиться с ними одна, без посторонней помощи.

Глава 8

   - Мне уже говорили, чтобы я занималась только своими делами,  -  заметила
Сандра, предлагая Лорен чашечку свежего  кофе  и  стул  -  единственный,  на
котором никогда не спала кошка. - Но ты же меня знаешь.
   Не дожидаясь ответа, Сандра, как всегда быстро  шагая  на  своих  длинных
ногах, устремилась на кухню. Дому в Ламбертоне было свыше ста лет, и он  был
обставлен в эклектическом стиле, когда  старинные  добротные  вещи  запросто
сочетаются с тем, что скорее всего можно назвать "ранним гаражным стилем".
   Днем в это время года Сандра принимала гостей на  небольшой  застекленной
веранде. Плотно закрытые окна поддерживали почти летнее тепло,  так  что  на
веранде было довольно уютно.
   Лорен уселась возле круглого металлического стола, на который ей  указала
Сандра, и, грустно глядя в окно, стала пить дымящийся ароматный кофе.  Ветер
кружил листья, швырял их на побуревшую траву. Лорен и сама чувствовала  себя
как бы несомой ветром.
   Сначала ее изводил один Адам. Теперь, похоже, к  этому  подключилась  вся
его семья. Она не сомневалась в том, чем был вызван ранний звонок  Сандры  и
это приглашение на ленч. Лорен не понимала только, почему она согласилась.
   Появление ее родственницы с подносом, полным бутербродов,  сопровождалось
всплеском активности дотоле спокойных  кошек.  Зип,  длинношерстная  мэнская
кошка, спокойно  спавшая  на  мягком  кресле-качалке,  почуяв  тунца,  резко
приподняла голову, а затем встала. Другая кошка, Боинг, не  проявляла  такой
прыти. Она лишь проводила Сандру глазами, пока та не поставила поднос.
   Сандра взяла один из бутербродов и стала есть.
   - Я думаю, Адам сообщил тебе, что сказал папа? Насчет  того,  чтобы  тебя
госпитализировать?
   Бутерброд в пальцах Лорен задрожал.
   - О, Господи! Адам не говорил тебе? Вечно эта  моя  болтливость!  Прости,
Лорен. Это было не так, как у меня вышло.  Ничего  не  умею  скрывать.  Папа
говорил это, не разобравшись, что и кого имел в виду Адам. Он  не  то  хотел
сказать. Правда.
   - Зря я сюда пришла.
   Лорен начала вставать, но слишком резко, так что ее  вдруг  накренившийся
стул встревожил Боинг, которая метнулась и убежала в дальний  угол  веранды.
Лорен  уставилась  на  кошку,  чувствуя,  что  ее  сердце  тяжело  забилось.
Неожиданно она села обратно.
   - Мне что-то не по себе. Давно не чувствовала себя так скверно.
   - Последнее время тебе тяжело,  я  знаю.  Вот,  подержи  Зип,  -  Сандра,
схватив кошку, всучила ее Лорен. -  Никто  так  не  успокаивает  расшатанные
нервы, как теплая пушистая кошечка.
   Лорен механически прижала кошку к  себе.  Ее  не  удивило,  когда  Сандра
сказала, что уже знает об отказе Лорен пойти к доктору Бьюмонту. Адам сказал
об этом Дэну. Дэн позвонил Сандре. Тогда Сандра позвонила ей.
   - Вообще я рада, что ты знаешь  о  моих  проблемах,  -  осторожно  начала
Лорен, - но...
   - Ты также хотела бы, чтобы Адам не очень разевал свой рот.
   Лорен кивнула. Было соблазнительно довериться Сандре. В конце концов, они
были подругами задолго до того, как стали  родственницами.  Это  лучше,  чем
чужой человек, психотерапевт, уверяла себя Лорен, но все же она колебалась.
   - Лучше бы он подождал и  подумал,  прежде,  чем  разговаривать  с  твоим
отцом.
   - Он хотел, как лучше.
   - А получилось хуже. Мы ссорились нечасто, и обычно успевали все  уладить
до того, как ложились в постель. А на этот раз...
   Сандра казалась сочувствующей, но  Лорен  услышала  от  нее  не  то,  что
ожидала.
   - Ты уверена, что не могла бы ни в каком случае пойти  к  психотерапевту?
Ну, не обязательно к Бьюмонту. Есть же большой выбор. Может быть, тебе легче
поговорить с женщиной, особенно когда дело касается секса. Адам не дал  тебе
возможности выбора?
   - Ты могла бы и не спрашивать.
   - Ох, мужчины! - Сандра придвинулась ближе, опираясь локтями  о  стол.  -
Ну, я сама вчера навела для тебя кое-какие справки.
   - В этом не было необходимости. Сандра  отмахнулась.  Она  не  только  не
слушала возражений Лорен, но явно решила вообще не обращать на них внимания.
   - Что толку работать в городской библиотеке, если  не  пользуешься  этим,
чтобы наводить нужные справки!
   Лорен налила себе вторую чашку кофе и взяла ее обеими  руками,  глядя  на
Сандру. На свой манер Сандра была также неукротима,  как  и  Адам,  и  Лорен
сомневалась, что могла бы убедить обоих бросить эти  затеи.  И  все  же  она
решила задать неизбежный вопрос:
   - Какого рода справки?
   - О докторе Эндрюс.
   - Это которая работает с кристаллами?
   -  Которая  настолько  широко  мыслит   и   считает,   что   исследование
реинкарнации может быть ключом к проблеме ее клиентов.
   - Я не...
   - Тебе положительно следует изменить свое отношение  к  проблеме  прошлых
жизней, - остановила ее возражения Сандра. - Сейчас в  подобные  вещи  верят
многие умные, интеллигентные люди.
   - В этом я не сомневаюсь, - уступила  Лорен.  -  Я  допускаю,  что  такая
возможность существует, но я вполне уверена, что реинкарнации  не  объясняют
того, что со мной происходит.
   - Почему ты так уверена?
   - Ну, во-первых, много ли людей, которым приятно признать,  Что  в  своей
прошлой жизни  они  были  слугами?  Адам  и  твой  отец  были  правы,  когда
отказались иметь дело с Эндрюс.
   - Папа не мог бы добиться для тебя приема раньше  января,  даже  если  бы
захотел. Ее расписание забито на несколько месяцев вперед.
   - Ты звонила ей?
   - Угу.
   - Сандра, я ценю твое беспокойство, но...
   - Не хочешь, чтобы  я  лезла  в  это  дело?  Лорен  признавала,  нехорошо
сердиться на тех, у кого добрые намерения, особенно когда человек сам  готов
признать, что был не прав, но ее раздражение росло.
   - Я не пошла бы, если бы даже она набирала новых.., э-э.., клиентов. Если
бы я и решила, что мне нужна психотерапия, что вряд ли,  то  я,  по  крайней
мере, выбрала бы кого-нибудь более.., консервативного.
   - Ладно, - Сандра явно не была переубеждена. - Если ты передумаешь, может
быть, найдется какая-нибудь альтернатива.
   - Забудь, Сандра. Я уже достаточно наслушалась о  прошлых  существованиях
души.
   - Скажи спасибо, что  я  не  посоветовала  тебе  пройти  через...  -  она
недовольно фыркнула,  видя,  что  единственной  реакцией  на  ее  слова  был
недоумевающий взгляд. - Машину для путешествий по времени.
   - Ах! Если бы существовали такие простые решения.  Сандра,  я  думаю,  мы
сумеем исключить это вместе с реинкарнациями.
   После недолгого молчания Лорен спросила:
   - В вашей библиотеке есть книги по психологии?
   - Конечно, но я не думаю, что ты найдешь там ответ.
   - Я сама так не думала до твоего звонка.
   - О, Господи! Ты видела новый сон? Лорен кивнула.
   - Я думала, что хороший долгий сон положит конец этим кошмарам.
   Лорен вкратце рассказала, что видела утром.
   - Все? И никакого секса, никакого насилия?
   - Это не мыльная опера.
   - Но и не реальность.
   Лорен  очень  осторожно  поставила  пустую  кофейную  чашечку,  так   как
чувствовала, что ее раздражение растет. Она  бросила  на  Сандру  осуждающий
взгляд.
   - Ну, теперь мне точно пора домой!
   - А потом?
   - А потом я попрошу Адама не рассказывать брату о каждом пустяке из нашей
семейной жизни.
   Сандра подняла брови, поняв, что за словами Лорен - с трудом сдерживаемая
злость. Она принялась извиняться.
   Лорен встала, готовая уйти,  но  ее  остановил  шум  подъехавшей  к  дому
машины. Она подавила стон, поняв, что путь к отступлению отрезан.
   Громко хлопнула дверь, и на веранде появилась Карен Досетт,  широкоплечая
блондинка под тридцать, обладательница атлетической фигуры и больших  зубов.
В настоящий момент она изрыгала пламя.
   - Я его убью! - заявила она, едва войдя. - Нет, клянусь, я возьму ружье и
отправлю этого изменника в мир иной!
   - Значит, у тебя - семейные проблемы,  -  констатировала  Сандра,  затаив
дыхание.
   Лорен сразу почувствовала себя несколько лучше. Какая бы там дрянь к  ней
не прицепилась, но  они  с  Адамом  действительно  любили  друг  друга.  Это
заставило ее посмотреть на вещи иначе.
   - Вот, Карей, - сказала Лорен, поднимая кошку. - Бери ее  и  садись.  Это
чудесно успокоит твои нервы.
   Она вручила Боинг Карен и попрощалась.

***

   Джарвис Бьюмонт был человеком шарообразным. Щеки у него  были  круглые  и
румяные, а кудрявая борода довершала общую округлость лица. Округлое  полное
туловище, животик в полосатой рубашке, нависавший над поясом из-под вязаного
жилета, и распахнутый твидовый пиджак довершали геометрию фигуры. От доктора
исходило добродушие.
   - Мистер Райдер? - Выходя из-за массивного дубового стола, доктор простер
навстречу посетителю руки с пальцами, похожими на маленькие пухлые колбаски,
в то же время внимательно на него глядя.
   - Благодарю, что нашли время для меня, доктор Бринквуд.
   - Что вы, не стоит. Доктор Бринквуд  оказывал  мне  в  прошлом  некоторые
услуги. Но мне казалось, что ваша супруга, миссис  Райдер,  хотела  со  мной
поговорить?
   - Миссис Райдер, к сожалению, не видит нужды разговаривать с кем бы то ни
было.
   Грустная улыбка на мгновение мелькнула на лице доктора, чьи острые глазки
были лишь частично скрыты очками с совершенно круглыми стеклами.
   - А вы, мистер Райдер? Доставляет ли вам неудобство мысль о том, что  она
может нуждаться в моей помощи?
   Бьюмонт сел в большое мягкое вращающееся кресло и указал Адаму на  кресло
с другой стороны стола. Других мест в небольшом  кабинете  не  было.  Кресло
было, очень удобным, и Адам почувствовал, что расслабился, едва опустился  в
него. Вся мебель у Бьюмонта была солидной, как и он сам.  Общее  впечатление
надежности и традици