еской последовательности? Сцены насилия не  так  беспокоили  ее,  как
мимолетные видения деревни и господского дома. Они были так  реальны!  Перед
ней возникали лица, лица людей,  которых  она  знала,  даже  если  не  могла
вспомнить их имена. Они были связаны с ней и с окружением сэра Рэндалла.
   - Слифорд, - вслух произнесла она. - Сэр Рэндалл Слифорд.
   Она не имела представления, откуда возникло это имя, но была уверена, что
вспомнила правильно. Сэр Рэндалл Слифорд был хозяином Уилла  Малта.  Слифорд
был тем человеком, кто стоял на ступенях церкви во время их  бракосочетания,
человеком, который жестоко обращался со своей женой и  проявлял  еще  больше
жестокости в отношении всех остальных.
   Вместе  с  ней  в  спальню,   казалось,   вошла   пронзительная   сырость
октябрьского  вечера.  Лорен  потерла  озябшие  руки.  Медленно  подняла  их
ладонями кверху и поднесла к глазам. Сейчас на  них  нет  следов  крови,  но
именно этими руками она убила человека...

***

   Адам  пришел  домой  поздно.  Его   задержал   звонок,   отменяющий   его
консультации, запланированное на начало декабря. Лопнул  очередной  месячный
бюджет, в его услугах не нуждались.
   Его удивило, что ни в доме, ни в мастерской не горел свет. Еще больше  он
удивился при виде  телефона;  провод  аппарата  на  кухне  был  выдернут  из
розетки. Включив его снова, он поспешил наверх. Лорен была  в  спальне,  она
забылась глубоким сном, свернувшись калачиком на канапе. Сначала он вздохнул
с облегчением, но когда подошел ближе, услыхал  хриплые  звуки  ее  тяжелого
дыхания.
   - Лорен? - Он швырнул пиджак и галстук в направлении шкафа для  одежды  и
склонился над ней, чтобы поцеловать в лоб. Ее кожа была такой холодной,  что
Адам машинально посмотрел на комнатный термометр, хотя и сам чувствовал, что
в комнате было достаточно тепло. - Лорен?
   Она застонала во сне, но глаз не открыла. Он не  знал,  что  делать.  Ему
очень не хотелось будить ее, когда она так нуждалась во сне,  но  совсем  не
нравилось то, как судорожно она сжимала руки, как жалобно стонала. Когда  он
снова склонился над ней, она вдруг села и открыла глаза,  но  как  будто  не
видела его. Лицо ее было каким-то потерянным.
   - Лорен?
   Услышав его голос, она заморгала и отрицательно покачала головой.
   - Нет. Меня зовут Джейн Малт.
   - Черт возьми! Это уже слишком! Она резко втянула в  себя  воздух,  и  он
вспомнил, что ее кошмары всегда сопровождались страхом. С большим усилием он
заставил себя удержаться, чтобы не закричать на нее, но ему  стоило  больших
трудов подавить в  себе  желание  потребовать  от  нее  прекратить  все  эти
глупости.
   - Мне приснился сон, - сказала она извиняющимся тоном.
   - Я знаю. Хочешь мне рассказать? Между ними воцарилась тягостная  тишина.
Адам сел рядом на канапе, обняв ее за плечи. Но когда он попытался притянуть
ее к себе, она отшатнулась.
   - Не отталкивай меня, Лорен.
   То, что она вдруг потеряла к нему доверие, мучило его. Он хотел  насильно
заставить ее искать у него  помощи,  потребовать  своего  права  охранять  и
защищать ее. Вместо этого он ласково привлек ее к себе и несвойственным  ему
хриплым голосом признался в своих собственных страхах.
   - Мне не нравится это.., расстояние  между  нами.  Чем  меньше  мы  будем
говорить об этом, тем шире станет пропасть.
   - Я знаю.
   - Надеюсь, что  я  слишком  преувеличиваю,  но  меня  беспокоит  то,  что
происходит с тобой, Лорен. Я не знаю, что творится  у  тебя  в  голове.  Мне
страшно подумать о том, что ты боишься поделиться со мной  своей  бедой.  Мы
всегда вместе решали все проблемы. Так почему бы нам не решить и эту?
   - Я не знаю, в чем  состоит  эта  проблема,  -  при  этих  словах  у  нее
вырвалось рыдание. - Я не знаю, почему я отдаляюсь от тебя,  Адам.  Я  люблю
тебя.
   Она уткнулась лицом ему в плечо и заплакала. Адам крепче обнял ее.
   - Поплачь. Так легче, -  он  прижимал  ее  к  себе  одной  рукой,  другой
успокаивающе поглаживал круговыми движениями спину, пока рыдания не  перешли
во всхлипывания. Ему не хотелось отпускать ее, когда она выпрямилась," но он
отпустил ее, потянулся за пачкой салфеток и передал  ей,  стараясь  говорить
тихо и спокойно.
   - Тебе лучше?
   - Да. Нет. Не знаю, - она оставила попытки что-то объяснить ему  и  шумно
высморкалась. - У меня мысли путаются.
   - От бессонницы?
   - Адам.., я боюсь спать.
   - Но ты не можешь совсем обходиться без сна.
   - Я понимаю, - ее плечи высоко поднялись, когда она глубоко вздохнула.  -
Борьба со сном тоже не помогает. В голову лезут самые невероятные вещи.
   Он не понял, имела ли она в виду галлюцинации или что-то другое. Он снова
притянул ее к своей груди, так что ее голова оказалась под его  подбородком,
обнял ее плечи.
   - Поговори со мной, Лорен. Может быть,  мы  вместе  сумеем  найти  ответ,
почему это все началось?
   - По словам Сандры, ты уже знаешь, с чего начались кошмары.
   Адам мысленно выругался, проклиная неспособность  брата  хоть  что-нибудь
держать в тайне от жены.
   - Она звонила тебе?
   - Я, наверное, нагрубила, ей. Не помню точно, что я ей наговорила.
   Он вспомнил о телефоне, выдернутом из розетки.
   - Она, возможно, заслужила все, что ты ей выложила. У нее дурная привычка
вмешиваться, - еще у  нее  привычка,  с  неохотой  признался  он  сам  себе,
предлагать разумные выходы из трудных положений. - Она сказала тебе, что  по
ее версии девушка на картине может принадлежать к твоим предкам?
   - Она именно это хотела сказать? - Лорен беспокойно задвигалась. Голос ее
стал совсем тихим.
   - Тебе слишком хочется спать, чтобы обсуждать это сейчас?
   - Не так спать, как отдохнуть. Мысли  путаются.  Не  связываются  друг  с
другом, просто.., бегут куда-то. Чувствуешь себя белкой  в  колесе.  Как  ни
бежишь, никуда не прибегаешь. Иногда мне кажется, что  я  в  лабиринте,  как
тупое лабораторное животное. Не могу самостоятельно найти выход.
   - Я тебе помогу. Вместе мы найдем дверь.
   - А если она окажется запертой?
   - Найдем ключ или на худой конец воспользуемся моей верной отмычкой.
   Наступило короткое молчание. Лорен положила руку на его запястье,  теребя
пальцами край манжеты.
   - Я никогда не изменяла тебе, Адам, - сказала она жалобным голосом.
   - Проклятье, я и так это знаю, - свободной рукой он накрыл ее  пальцы,  и
они прекратили  свое  судорожное  движение.  -  Я  знаю  и  то,  что  ты  не
собираешься убивать меня. Что бы ни было  причиной  твоих  снов,  только  не
подсознательное желание покончить  со  своим  супругом.  У  тебя  достаточно
здравого смысла, чтобы самой это понять.
   Когда она приподняла голову и посмотрела на него, он увидел, что глаза  у
нее слипаются.
   - Мы поговорим об этом позже, - сказал он. И скорее для самого себя,  чем
для Лорен, добавил:
   - Мы найдем того, кто мог бы помочь тебе. Я обещаю.
   Она отреагировала мгновенно. Застыла в его руках, потом  отодвинулась  от
него. Лицо выражало замешательство, смешанное с новой тревогой.
   - Что ты сказал?.. Кто-то может помочь?
   - Я хочу сказать, что если твои сны угрожают твоему здоровью... Я не имею
в виду мысли о самоубийстве, а просто.., вредят здоровью,  тогда  нам  нужно
подумать, чтобы избавиться от них с помощью специалиста.
   Он сам целые сутки привыкал к этой мысли. Он не мог осуждать Лорен за то,
что она приняла его идею в штыки, но он не ожидал, что это  вызовет  у  жены
такую тревогу.
   - С помощью специалиста по психам? Это прозвучало, не как вопрос,  а  как
утверждение, однако он кивнул.
   - Ты думаешь, что я схожу с ума?
   - Я думаю, что ты можешь сойти с ума, если не будешь давать себе отдых, -
она захотела освободиться от его объятий и встать, но он поймал ее за  руку.
- Нет, Лорен, я совсем не думаю, что ты сходишь с ума, но ведь очевидно, что
здесь что-то не так. Это ненормальные сны. Самый разумный выход - обратиться
за помощью.
   - К спецу по психам? - У нее в голосе звучало такое омерзение, будто  она
произнесла худшее из ругательств.
   Освободившись, она встала слишком резко и чуть  не  потеряла  равновесие.
Адам помог ей удержаться на ногах и тоже встал. Потом он повернул ее лицом к
себе и крепко обнял за плечи.
   - Лорен, посмотри мне в глаза. Почему ты так против этой идеи?
   - Не хочу, чтобы посторонний человек лез в мои  мысли.  Мне  было  трудно
рассказывать свои сны даже тебе, - она смотрела на  него  широко  открытыми,
испуганными глазами, но красноречивей слов были темные круги  вокруг  них  и
покрасневшие белки глаз.
   - В этом и есть весь смысл, как я думаю. Посторонний человек  может  шире
посмотреть на проблему, у него есть специальные  знания,  чтобы  определить,
что происходит в твоей голове.
   Возгласы протеста начали переходить в истерику.
   - Я не хочу этого знать! Я просто хочу, чтобы не было снов!
   - Мы поговорим об этом после того, как ты немного отдохнешь.
   - Я не могу спать. Я, наверное, больше никогда не смогу уснуть.
   - Если дело обстоит так серьезно, тем более нужно обратиться за врачебной
помощью. Черт возьми, Лорен, ты еле держишься  на  ногах  от  слабости.  Так
больше продолжаться не может. Может, успокоительное...
   - Никаких таблеток. Ты знаешь, я не принимаю таблетки. К ним привыкаешь.
   - Мне самому не нравится, что к лекарствам можно попасть  в  зависимость,
но мы ничего не добьемся, пока ты настолько  измучена  бессонницей,  что  не
можешь даже нормально разговаривать.
   Она туг же разразилась потоком слез.
   - Я так боюсь, Адам. Наверное, я действительно схожу с ума.
   -  Все  будет  в  порядке.  -  солнышко.  Ничего  не  бойся.  Что  бы  ни
приключилось с тобой, мы все это преодолеем. Мы найдем, в чем причина,  тебе
пропишут лекарства, и ты опять будешь здорова, - он сел и начал подвигать ее
к себе, пока она не оказалась у него на коленях.
   Тыльной стороной ладони Лорен вытерла  слезы  и  судорожно  сглотнула.  В
голосе еще звучали истерические нотки, но ей  уже  удалось  как-то  овладеть
своими эмоциями.
   - Если я пойду к психоаналитику, мне нужно  будет  рассказывать  о  своем
детстве? О родителях?
   - Неужели это так страшно? - Адам имел смутное представление о том, в чем
состояло лечение. Те случаи душевных болезней, с которыми он  сталкивался  в
процессе работы в полиции, находились в крайне запущенном состоянии.
   - Мне нужно кое в чем признаться тебе. Внутренне он  готов  был  услышать
какую-нибудь неприглядную историю, случившуюся с ней в юности. Он думал, что
сможет выдержать все, что угодно; он думал, что за  годы  службы  в  полиции
привык к любым проявлениям порока.
   Лорен подняла голову и встретила его сочувственный взгляд.
   - Я не смогу много рассказать психоаналитику, - прошептала она. - Дело  в
том, что я ничего не помню о первых восемнадцати годах своей жизни.

Глава 6

   Наступило недолгое молчание, в течение которого Адам  пытался  переварить
то, что она сказала.
   - Давай-ка разберемся, - в его голосе звучало недоверие, которое не могла
победить даже его огромная любовь к жене. - Мы с тобой женаты уже пять  лет,
и только сейчас ты говоришь мне, что страдаешь амнезией?
   - Это не казалось мне таким важным.
   - Боже правый, Лорен! Речь идет о половине твоей жизни.  Что  говорят  об
этом врачи?
   Она удивленно заморгала, сомневаясь, правильно ли  его  поняла.  Она  все
чаще в последнее время теряла нить разговора.
   - Какие врачи?
   - К которым ты обратилась, когда это произошло, Ведь  так?  Ты  попала  в
катастрофу? Тебя ударили по голове? - Она слишком долго думала над  ответом,
и он ее легонько встряхнул. - Смотри на меня. Вот  так-то  лучше.  А  теперь
скажи, почему ты потеряла память?
   - Я не знаю.
   - Разве врачи не...
   - Что ты все время твердишь о врачах? Я не обращалась к врачу.
   - Но как же ты могла ни к кому не обратиться?
   В голосе Адама звучало неподдельное недоверие. Лорен в общем-то понимала,
что его должен удивлять такой  се  ответ.  Все  это  не  могло  не  вызывать
сомнений,  тем  более  у  такого  человека,  как  Адам  с  его  жизненным  и
профессиональным опытом. Для него, посвятившего почти всю свою жизнь  работе
в  полиции,  ее  утверждения  должны   были   звучать   в   высшей   степени
подозрительно.
   - Не сердись на меня.
   - Я ничего не могу понять. Я не претендую  на  роль  эксперта  по  потери
памяти, но знаю, что это случается больше в романах, чем в  реальной  жизни.
Проклятье, Лорен! Почему ты  не  пошла  к  врачу?  Разве  тебе  не  хотелось
восстановить память?
   - Не кричи на меня!
   Он непонимающе уставился на нее.
   - Я не кричу.
   У нее звенело в ушах от его голоса, но, может, он и вправду говорил тихо.
Может, это все проделки ее больного сознания?
   Она впилась пальцами в его плечо и с удивлением обнаружила, что ее  ногти
уже оставили глубокие следы на тонкой ткани его рубашки.
   Сделав один  глубокий,  медленный,  успокаивающий  вдох,  она  попыталась
собрать  свои  спутанные  мысли.   Послеобеденный   отдых   снял   некоторое
напряжение, но она все еще болезненно  ощущала  недостаток  сна.  Ей  стоило
невероятных усилий заставить себя думать более  менее  ясно.  Сильно  билось
сердце, крутило живот. А хуже всего было то, что она  ужасно  боялась  снова
расплакаться. За один день она  пролила  столько  слез,  сколько  обычно  ей
хватало на целый год.
   - Пожалуйста, не кричи на меня, - в смятении бормотала она. - Я совсем не
в состоянии думать, когда ты кричишь.
   - Лорен, обещаю тебе, что буду  говорить  только  шепотом.  Объясни  мне,
почему ты не пошла к врачу, когда поняла, что у тебя пропала память?
   Она соскользнула с его колен, удивляясь, что он отпустил се.  Еще  больше
удивило ее то, что он остался сидеть. Он только напряженным взглядом  следил
за ней, когда она осторожно отодвигалась от него.
   - Мне и в голову не приходило, что мне могут помочь врачи.
   В глубине души она и  сама  этому  удивлялась.  Наверное,  из-за  страха,
решила Лорен. В те дни все, кто были с нею, настороженно относились к любому
представителю власти и не доверяли никому,  кто  старше  тридцати.  Грустная
улыбка поблекла на ее лице. Почему-то она была уверена, что Адам  не  примет
этот довод. Вслух она сказала:
   - Когда это случилось, я была  не  одна;  мне  сказали,  кто  я,  помогли
восстановить утраченные подробности моей жизни. В медицинской помощи не было
необходимости.
   Адам больше не пытался скрывать свое удивление. Он  внезапно  вскочил  на
ноги и пристально посмотрел на Лорен. Она физически ощущала его волнение.
   - Дай мне разобраться. Ты больше никому не говорила о потере памяти?
   - Нет, только тебе.
   Лучше бы она молчала об этом. Она сейчас это  поняла.  Роб  предупреждал,
чтобы она как следует  хранила  тайну.  Он  постоянно  повторял,  чтобы  она
никому, кроме него, не доверяла, а особенно остерегалась психоаналитиков.
   - Лорен, ты...
   - А зачем мне было кому-то рассказывать об этом? Я смогла выяснить, кто я
такая, а как только мне стали известны основные детали моей  прошлой  жизни,
исчезла необходимость болтать на каждом углу, что я ничего не помню.
   Лицо Адама все еще выражало недоверие.
   - Все это довольно трудно переварить.
   - Труднее, чем сны, которые меня мучают?
   - Проклятье! Лорен, я не знаю, -  привычным  жестом  он  взлохматил  свои
волосы, но впервые в жизни не вызвал у Лорен восхищения.
   - Ты мне не веришь.
   Она  бросилась  на  кровать,  уткнувшись  лицом  в  парчовое   покрывало.
Рельефный рисунок врезался  в  ее  правую  щеку,  оставляя  на  нежной  коже
волнистые следы, но она этого не замечала. Все ее чувства были направлены на
Адама. Она ощущала  вибрацию  каждого  его  шага,  когда  он  через  комнату
двинулся  к  ней.  Волосы  на  затылке  Лорен  зашевелились,  когда   он   в
нерешительности приблизился к кровати и остановился, глядя сверху вниз на се
распростертое тело.  Потом  она  почувствовала,  как  возле  ее  левой  ноги
прогнулся матрас  под  тяжестью  его  колен.  Медленно,  словно  остерегаясь
спугнуть ее, он опустился на кровать рядом с ней.
   Лорен открыла глаза.
   Он лежал на спине, подложив  руку  под  голову,  страдальческим  взглядом
упершись в потолок. Он даже  не  попытался  дотронуться  до  нее,  но  когда
заговорил, голос его звучал мягко, настойчиво, просительно.
   - Начнем с начала, - терпеливо сказал он. - Ты полностью утратила память?
Ты совсем не знала, кто ты?
   - Да. Восемнадцать лет - как  будто  их  и  не  было,  -  она  попыталась
щелкнуть пальцами для убедительности, но даже на это не хватило сил.
   - Так ничего никогда и не вспомнила? - Он все еще смотрел на  нее,  и  от
этого у Лорен возникло желание, чтобы он потянулся к ней и прижал ее к себе.
Ей было холодно и неуютно без его объятий.
   - Ничего, - подтвердила она. Поддавшись инстинктивному желанию  согреться
теплом его тела, она подвинулась ближе. Положила голову на  сгиб  его  левой
руки.
   Словно ожидая этого сигнала, Адам пошевелился, сместив их обоих так,  что
теперь Лорен прижималась ухом прямо к его сердцу.
   - Сначала я не могла вспомнить, как надо читать и  писать.  Мне  пришлось
заново  учиться  писать  свое  собственное  имя,  -  она  попыталась   слабо
улыбнуться. - Единственное, чему мне не надо было учиться -  это  вышиванию.
На все остальное ушли годы.
   - Это совершенно невероятная история, Лорен.
   - Ты мне веришь?
   - Конечно, верю. Не в этом дело. Что меня беспокоит, так это то,  что  ты
только сейчас рассказала мне это. Я потрясен.
   -  Я  даже  думать  не  хочу  о  том  времени,  -  она   остановилась   в
нерешительности,  не  зная,  стоит  ли  открывать   ему   больше.   Инстинкт
подсказывал ей, что чем меньше она ему расскажет, тем лучше. -  Когда  мы  с
тобой  встретились,  прошло  уже   более   двенадцати   лет.   Я   полностью
восстановилась.
   Грудь Адама мерно вздымалась и опускалась, и это  давало  Лорен  какое-то
успокоение, несмотря на то, что она терялась в  догадках,  как  ей  избежать
новых вопросов. Его дыхание шевелило завитки  ее  волос,  от  него  исходило
приятное тепло, но он молчал. Через минуту она  поняла,  что  он  примет  ее
объяснения и хочет, чтобы она сама продолжила свой рассказ.
   - Я ничего не могла вспомнить из того, чему училась в школе,  -  помолчав
немного, сказала она, борясь с приступом апатии, охватившем все ее тело. - Я
лишилась навыков повседневной жизни. Мне надо было учиться тому,  что  такое
деньги и как держать вилку. Я не знала названий рок-групп, не  помнила,  как
водить машину, хотя у меня были водительские права.
   Как приятно лежать рядом с Адамом, подумала  Лорен.  Ей  не  хотелось  ни
шевелиться, ни говорить, и, конечно, ей и вспоминать не хотелось, что  когда
впервые после того, как пришла в себя, она увидела автомобиль,  то  даже  не
знала толком, что это такое. Первый увиденный самолет привел ее в ужас. Даже
в лифт она входила со страхом.
   - Я всегда думал, что автоматические навыки не пропадают,  -  пробормотал
Адам ей в висок. - Например, умение водить машину.
   При мысли о том, что Адам все-таки ей не  поверил,  ее  голос  поскучнел,
увял.
   - Это не мой случай.
   Ей пришло в  голову,  что  она,  наверное,  не  справилась  бы  со  всеми
трудностями, не окажись рядом с  ней  Роб.  Она  понимала,  что  ей  следует
рассказать Адаму о  Робе,  но  что-то  удерживало  ее  от  этого  шага.  Она
чувствовала непреодолимую усталость, и ей было неимоверно трудно  вспомнить,
почему, собственно, так важно было хранить тайну.
   - Тебе удалось заново научиться очень многому, - заметил Адам.
   Она сонно пробормотала:
   - Слава Богу, что есть телевизор.
   - Так ты именно это  имела  в  виду,  когда  говорила  мне,  что  многому
научилась из телеигр?
   Не показалось ли ей по его интонации, что он поверил ей? Может быть, Адам
даже начал понимать, почему она все эти годы молчала о своей амн