помнить.
   Странное выражение появилось на ее лице и исчезло прежде, чем Адам  успел
его заметить. Лорен не  любила  говорить  о  своем  детстве,  но  Адам  знал
достаточно, чтобы понять, что ее жизнь в семье была не  слишком  счастливой.
Она однажды сказала, что все прошлое до ее  переезда  в  Мэн  лучше  забыть.
Лорен заново училась быть счастливой только после того, как  вступила  в  их
новый дом.
   Она потерлась щекой о его пиджак, как маленький пушистый котенок. Ему  не
хотелось ни о чем ее  спрашивать,  однако  он  чувствовал,  что  должен  это
сделать:
   - Тебя что-нибудь беспокоило перед этими "снами наяву"?
   Лорен кивнула головой и продолжала;
   - Сидя над галереей, я увидела вошедшего в зал мужчину. Я не  знала  даже
его имени, но почувствовала необъяснимое влечение к нему.
   - Влечение? Ты имеешь в виду сексуальное? - Адаму показалась странной его
собственная ревность к плоду ее воображения.
   Нервный смех Лорен прозвучал в пустом зале резко и неестественно.
   - Я хотела его. Но я понимала, что мужья могут поколотить своих жен  даже
за меньшие прегрешения.
   Адаму пришлось сделать усилие, чтобы голос звучал нормально:
   - Тебе нужно запомнить один из плакатов в офисе  Дэна:  "Колотушки  будут
продолжаться до тех пор, пока не восторжествует мораль".
   Он почувствовал, как она улыбается. Лорен положила голову ему на грудь.
   - Я обещаю не тронуть тебя даже пальцем и постараюсь не надоедать.
   - Чем бы ни был мой сон, скучным его не назовешь. А  ты,  дорогой,  самый
волнующий мужчина, которого я когда-либо встречала,  -  ее  пальцы  поползли
вверх по галстуку. - Вообще-то мне жаль, что Мы отдали ту комнату.
   - Веди себя прилично, дорогая!
   Две женщины-полицейских появились  в  дверях.  За  ними  вошло  несколько
участников конференции.
   - Давай выпьем кофе или чего-нибудь покрепче перед последним  заседанием,
- предложил Адам, уводя Лорен из комнаты.
   - Я думала, что ты хочешь послушать речь Джейка Лосана.
   По регламенту конференции Джейк  Лосан,  криминалист  с  мировым  именем,
должен был выступать следующим.
   - Больше всего я хочу быть с тобой. К  облегчению  Лорен,  Адам  перестал
говорить о волнующем  се  предмете,  но  очень  скоро  она  поняла,  что  ей
необходимо самой осознать происшедшее. Невозможно было объяснить даже Адаму,
как сильно завладел ею этот сон.  Но  если  обдумать  все  логически  и  без
эмоций, то, возможно, она сумеет избавится от этих ощущений.
   Лорен всегда считала себя прагматиком. Ей не хотелось  волноваться  из-за
такой ерунды. Но плохо было  уже  то,  что  дурацкая  дрожь,  неясный  страх
преследовали ее с тех пор, как она проснулась после ночного кошмара.
   Лорен постаралась сосредоточиться на происходящем в аудитории. Фактически
она находилась в двадцатом веке, но одновременно  она  видела..,  нет,  была
девушкой на галерее, стоящей на коленях в длинной, узкой,  плохо  освещенной
комнате. Между балясин она ясно  видела  возвышение.  Через  арочный  проход
позади высокого стола она разглядела  широкую  каменную  лестницу,  уходящую
вверх. Дубовый потолок. Лорен заметила также  камин  с  изящной  резьбой  по
дереву, а напротив - гобелен, изображающий сцену охоты.

***

   ...День подходил к концу, комната была ярко освещена, что позволяло Лорен
вдоволь налюбоваться мастерством, с которым была выткана  скатерть.  Целиком
покрывая стол, она была выткана голубыми и желтыми  цветами.  Поверх  лежало
узорчатое кружевное полотно.
   Постепенно Лорен начала расслабляться. Она уже давно испытывала интерес к
тканям и узорам. Изготовлением скатертей и гобеленов она  зарабатывала  себе
на жизнь.
   Другие столы были также  накрыты.  На  каждом  лежали  доски  для  хлеба,
салфетки и ложки. На буфете выстроились в ряд бутылки  с  вином  и  элем.  В
шкафу были расставлены сверкающие серебром и позолотой блюда.
   Почему же находиться здесь казалось ей опасным?
   Ответ явился сам: Лорен пряталась, надеясь, что, поскольку в тот день  не
было музыкантов, никто не придет на галерею. Лорен наблюдала  за  слугами  в
голубых ливреях, несшими миски, кувшины и дамасские полотенца для  омовения.
Служанки ставили на каждый стол по тарелке с яблоками и вишнями.  Нетерпение
Лорен усилилось, когда она увидела гостей, медленно  заполнявших  комнату  и
рассаживающихся по местам. Из-за разговоров и  звука  передвигаемых  стульев
было очень шумно. Наконец гости, в  соответствии  с  определенным  порядком,
расселись...
   Лорен глотнула немного белого вина, которое заказал  для  нее  Адам.  Она
пришла  в  замешательство,  когда  встретила  его  пристальный  взгляд.  Он,
конечно, понял, что она опять думала о своем возлюбленном.
   Возлюбленном? Она еще даже не встретилась с этим  мужчиной...  Неожиданно
мысли Лорен обратились к новым образам, и она забыла об Адаме.

***

   ...Все  было  готово.  Кто-то  поднялся  и  постучал  по  столу,  где  он
председательствовал среди незнатных гостей.
   Покорные голоса объединились в молитве, а когда вся  компания  произнесла
"аминь", шум еще более усилился.
   Через кухню и коридор, соединявшие комнату с главным залом, внесли первое
блюдо - жареных цыплят.  Слуги  с  блюдами  проходили  мимо  галереи.  Лорен
почувствовала аромат специй и легкие спазмы в желудке. Прошло немало времени
с тех пор, когда она ела в последний раз.
   Затем она увидела его, входящего в зал. И тогда Лорен  испытала  истинный
голод - телесный. Он...

***

   Адам облокотился на маленький круглый  столик  в  баре.  Лорен  удивленно
заморгала, она наконец вернулась к реальности.
   - Иди сюда, милая, - низкий голос Адама звучал волнующе. Лорен склонилась
к нему, ее пульс участился.
   - Я люблю тебя, Адам Райдер, - успела прошептать она, прежде чем их  губы
слились в горячем поцелуе.
   - В этой поездке я кое-что узнал о себе, - произнес он.
   - Что же?
   - Я собственник по отношению к своей жене. Не терплю других мужчин,  даже
убитых, о которых ты, хотя и подсознательно, думаешь.

Глава 3

   - Ты действительно нервничаешь в полете?
   Лорен ответила на замечание своей невестки печальной  улыбкой  и  кивком.
Дело было не столько в самом самолете, сколько в головокружительном виде  из
иллюминатора, который ее потряс.  Если  бы  Лорен  не  заглянула  туда,  она
наверняка смогла  бы  убедить  себя,  что  находится  не  в  самолете,  а  в
комфортабельном автобусе. Когда они взошли  на  борт,  Адам  сжал  ее  руку,
успокаивая.
   - Я  теперь  переношу  полеты  гораздо  лучше,  чем  раньше,  -  виновато
улыбнулась Лорен.
   Появилась вторая стюардесса. Не обращая внимания ни на своих  коллег,  ни
на пассажиров, добралась до телефонного аппарата на стене около прохода.
   - Говорит Коринн, рейс 546 в Портленд, Мэн, - сказала  она  в  трубку.  -
Кофейный аппарат не работает.
   - Вам придется утолять жажду вином, - пошутила  Лорен,  пытаясь  ослабить
напряжение. Она всегда  заказывала  себе  стаканчик,  даже  когда  совершала
полеты на небольшие  расстояния,  например,  в  Бостон.  Белое  вино  хорошо
тонизирует в дороге.
   Лорен нашла свое место и запихнула на полку багаж.  Адам  занял  место  в
среднем ряду. В секции по другую сторону  узкого  прохода  было  только  два
кресла. Места сбоку от Лорен заняли Сандра и Дэн. Не успели они  усесться  и
пристегнуть ремни безопасности,  как  все  лампочки  в  самолете  неожиданно
замигали.
   Лорен в беспокойстве вцепилась в ручки  кресла.  Ей  в  голову  закралось
страшное  подозрение:   сказав   о   неисправности   "кофейного   аппарата",
стюардесса, должно быть, имела в виду что-то другое. Например, неисправность
электрической системы самолета?  Худшие  опасения  Лорен,  казалось,  начали
подтверждаться, когда мужчина в спецовке механика  и  в  наушниках  подозвал
стюарда и что-то зашептал ему на ухо.
   - Кофейный аппарат, - прошептала Лорен невнятно.
   - Эй, Лорен; будь повеселей, - засмеялась Сандра. Для нее  все  это  было
еще одним приключением. Выглядела она совершенно  беззаботно.  -  Ты  будешь
рассказывать об этом в течение целого месяца.
   Дэн проявил большую чуткость к невестке, хотя тоже не  очень  понимал  ее
состояние.
   - Держись, Лорен. Ты ведь  видела  рекламу  по  телевизору,  правда?  Они
разворачивают лайнер и летят через весь океан назад  за  кофейными  зернами.
Вполне понятно, что самолеты могут позволить себе небольшую задержку,  чтобы
привести в порядок кофейный аппарат.
   - Конечно, - подхватила Сандра. - Они всегда меняют расписание только для
того, чтобы пассажиры смогли заказать себе свежий кофе.
   Адам ничего не сказал. Он никогда раньше не летал с Лорен,  но  ему  было
известно, что она всегда считала самолеты неприятной  необходимостью.  Когда
время не поджимало, Лорен обычно добиралась от дома до Бостона автобусом.
   Минуты текли медленно, и Лорен нервничала все больше. Она  дернула  Адама
за рукав.
   - Неужели тебя это совсем не беспокоит?
   - Просто какие-то неполадки с электричеством, и скоро все утрясется.
   - Мы сидим тут в полной темноте.
   - Посмотри на это с другой стороны. В этом есть даже что-то романтичное.
   - Адам, такие вещи зависят от компьютеров и... - ей трудно было говорить,
- и электромонтеров на борту самолета. А что, если они ничего не починят?
   - Лорен, если неисправность замечена на земле, ее устранят до взлета. Это
значит, что мы в безопасности, потому что все проверяется и перепроверяется.
Эта задержка, наоборот, должна успокаивать нас, а не волновать.
   - Если мы попадем в авиакатастрофу,  я  убью  тебя,  -  она  была  уже  в
состоянии шутить. Объяснения Адама успокоили Лорен, и она  начала  понемногу
расслабляться.
   Лорен еще больше успокоилась, когда Адам  завел  разговор  о  пристройке,
которую планировал сделать позади дома до того, как выпадет снег.
   Прошло минут  двадцать.  Лампочки  зажглись  так  же  неожиданно,  как  и
погасли. Заработала вентиляция. Лорен чувствовала бы себя нормально, если бы
не чувство страха перед взлетом.
   Когда  самолет  вырулил  на  взлетную  полосу,  Лорен  положила   в   рот
жевательную резинку и плотно закрыла глаза. Она не любила скоростные  лифты,
а к прозрачным даже отказывалась близко подходить.
   Шум моторов тоже действовал на нее плохо. Когда самолет менял высоту  или
набирал скорость,  начинали  раздаваться  какие-то  странные  глухие  звуки.
Скрип, который слышался при убирании шасси,  казался  ей  зловещим,  и  хотя
Лорен знала, что являлось причиной этих звуков, ей трудно было  бороться  со
своим воображением. Любая мелочь казалась ей предвестником катастрофы.
   Лорен боролась со своими страхами, стараясь сосредоточиться на  молитвах,
которые она твердила про себя.
   Рефрен молитвы она повторяла снова и снова, пока самолет,  набрав  нужную
высоту, не лег на курс. Только тогда Лорен осмелилась открыть глаза.
   - Лорен!
   Руки Адама лежали на плечах Лорен и безжалостно трясли  ее.  Она  открыла
глаза и увидела его лицо в нескольких дюймах  от  своего.  Оно  одновременно
выражало и раздражение, и смущение.
   - Что-то не так, Адам?
   - Ты начала говорить немного.., громко, дорогая.
   Лорен осторожно разжала пальцы, которые все еще  судорожно  цеплялись  за
поручни кресла. Раньше она никогда не пела вслух, хотя она могла и не  знать
об этом. Нет, кто-нибудь обязательно сказал бы ей.
   Пожилая леди с пышными  белыми  волосами  и  лицом  в  морщинах,  которые
появляются от смеха, наклонилась и с улыбкой кивнула Лорен.
   - Вы ходили в католическую школу, да?
   - Простите? - смутившись, Лорен уставилась на старушку.
   - Вы только что пели  по-латыни!  -  ответила  женщина.  Она  говорила  с
шотландским акцентом. - Это был кусок старой литургии. Много времени  прошло
с тех пор, как я слышала такую мессу. Но когда я была молодой,  каждый  умел
сказать хоть слово по-латыни, - и она покачала головой, сетуя  на  перемены,
произошедшие со времен ее молодости. - Теперь это мертвый язык.
   Лорен чувствовала, как краска сходит с ее лица.
   - Я говорила по-латыни? Адам кивнул.
   - Но я не знаю по-латыни ни слова! Нависшее над ней ощущение нереальности
угнетало, и его трудно было  отогнать.  Но  еще  труднее  было  восстановить
нормальное дыхание.
   Когда замигали лампочки,  возвещая  о  том,  что  самолет  достиг  нужной
высоты, Лорен  нащупала  ремень  безопасности.  Она  еще  была  в  состоянии
управлять своими дрожащими пальцами.
   - О,  Боже,  -  прошептала  она,  когда  яркие  образы  снова  начали  ее
беспокоить. - Это снова повторяется...
   Лорен думала лишь о том, как уйти от удивленных взглядов и вопросов.  Она
с трудом поднялась и направилась между рядами кресел к туалету.
   Теряя равновесие, Лорен шаталась из стороны в сторону, натыкалась  то  на
одного пассажира, сидящего  с  краю,  то  на  другого.  Один  или  два  раза
послышался недовольный ропот, но она не переставала извиняться.
   Пройдя через крошечную кухню,  где  стюарды  были  заняты  приготовлением
напитков, Лорен достигла, наконец, убежища, которого искала. В  туалете,  за
плотно  закрытой  дверью,  она  повернулась  и  пристально   посмотрела   на
собственное отражение в зеркале над маленькой раковиной.  Кто  эта  женщина,
чье  отражение  видела  Лорен?  Она  не  была  уверена,  что  знает   ответ.
Утомленная, Лорен подалась  вперед,  пока  ее  лоб  не  коснулся  прохладной
поверхности стекла. Глаза ее сами собой закрылись...

***

   ...Она выходила из старой церкви, выстроенной  из  грубого  камня.  Двери
были раскрыты настежь, пропуская веселую толпу. Парни в кожаных туниках пели
и дурачились, хвастаясь кружевом невесты,  которое  им  удалось  стащить.  В
стороне стоял священник. Менее всего  он  одобрял  традиции,  оставшиеся  от
языческих времен.
   У  мальчишек  были  дудки  и  барабаны.  Иомены,  их   отцы   и   братья,
рассудительные и угрюмые, были одеты в простые короткие камзолы и  гетры  из
грубой шерстяной ткани.  На  ногах  тяжелые  башмаки.  Они  стояли  рядом  с
ремесленниками, в красных свитерах грубой вязки и такого же цвета  шапочках.
Их жены, разряженные в праздничные платья, были здесь же, головы их украшали
накрахмаленные белые чепцы. Этих людей Лорен знала, знала  всю  свою  жизнь,
но, хотя она чувствовала свою связь с ними, не могла вспомнить их имена.
   Лорен испытывала возбуждение, граничащее со страхом. Ее  страх  усилился,
когда стоявший рядом мужчина грубо схватил ее своими огромными руками. Лорен
вздрогнула, а затем услышала свой собственный протестующий  крик.  Никто  не
откликнулся. Тяжелые руки мужчины облапили ее  тело,  сжали  грудь  и  лицо.
Надломанный ноготь оцарапал ей  щеку.  Лорен  успела  разглядеть  его  яркие
жестокие глаза и рябой нос, прежде  чем  он  поцеловал  ее,  засовывая  свой
противный язык ей в рот. Когда он оставил ее, губы и  щеки  Лорен  оказались
влажными, а во рту сохранился запах гнилых зубов и вина.
   Едва лендлорд, владевший поместьем, вышел  из  церкви  и  стал  рядом  со
священником, грубые ласки мужчины к счастью для Лорен прекратились. Лорд был
человеком  среднего  роста  и  крепкого  телосложения.  Как   и   полагалось
достойному представителю дворянства, он был в шелках и в  кожаных  ботинках.
Редкие и тусклые волосы выглядывали  из-под  старой  шотландской  шапочки  с
белыми перьями. Лицо приятное, без изъянов. Деревенские девушки находили его
красивым и охотно ложились с ним в постель.  Он  пользовался  неограниченной
властью в своем поместье, был почетным  гостем  на  каждой  свадьбе,  жестко
следил за теми, кто работал на его землях и  обеспечивал  всем  необходимым.
Арендаторы полностью зависели от его капризов и, разумеется, не любили его.
   Невысокая полная женщина, уже много лет бывшая  женой  лорда,  подошла  к
мужу. На голове у нее была изящная шляпка по последней  моде.  Пока  на  них
глазели другие гости, приглашенные на свадьбу, лорд с показной  галантностью
взял свою жену под руку и помог ей спуститься по лестнице.
   - Блаженны!.. - затянул священник в черной рясе...

***

   Голос Адама, мягкий и настойчивый, вывел Лорен из этого состояния.
   - Лорен! С тобой все в порядке?
   Она быстро вернулась к реальности. Как раз в этот момент самолет попал  в
воздушную яму, и ее отбросило от зеркала. Лорен тяжело вздохнула.
   Услышав негромкое болезненное восклицание, Адам начал колотить в дверь.
   - Черт побери, Лорен, открой дверь!
   - Сэр, - голос стюарда звучал успокаивающе.
   - Там моя жена. Мне кажется, ей плохо.
   - Вы хотите, чтобы я...
   Прежде чем стюард договорил, Лорен сама открыла дверь.
   - Со мной все в порядке, Адам, - прошептала она, но тут же вынуждена была
сесть. Ей было очень плохо.
   Через секунду Адам сидел рядом с ней.
   - Лорен!
   - Вам нужна помощь, сэр?
   - Нет, нет, просто жена плохо переносит полеты. Мы выйдем, как только она
немного придет в себя, - нелегко было объяснить все стюарду и снова  закрыть
дверь, но Адаму это удалось.
   - Что, черт побери, происходит, Лорен? - резко прошептал он.  -  Я  знаю,
что ты не любишь самолеты, но это уж слишком.
   - Со мной все в порядке.
   - Тогда посмотри на меня.
   Лорен не смогла заставить себя поднять глаза и встретить  его  взгляд.  У
нее в голове вертелось слишком много образов и картин, в которых  было  мало
смысла и которым, казалось, не было рационального объяснения.
   В  туалетной   комнате   самолета   невозможно   было   повернуться.   По
громкоговорителю  всех  пассажиров  попросили  вернуться  на  свои  места  и
пристегнуть ремни безопасности. Как бы в  подтверждение  этих  слов  самолет
дрогнул от сильного порыва ветра, и Адам чуть было  не  свалился  на  колени
Лорен. Только благодаря тому, что он успел упереться руками в  стену  за  ее
спиной, он не придавил ее.
   Это становится  смешным,  -  проворчал  он,  пытаясь  принять  нормальное
положение.
   Лорен хотела ему помочь, но  застыла,  когда  ее  рука  ненароком  задела
ширинку его брюк. Это подействовало на них обоих. Она подняла  голову.  Адам
перевел взгляд на потолок и сжал челюсти.
   Какие  бы  странные  ассоциации  не  позволили  Лорен  стать  наследницей
костюмированной  драмы,  теперь  все  было  позади,   словно   Лорен   взяла
дистанционный пульт управления и включила кнопку обратной перемотки.  Туман,
окутывавший ее мысли, рассеялся, и в  первые  же  секунды  просветления  она
поклялась не допустить, чтобы нечто  подобное  повторилось.  Она  больше  не
хотела испытывать на себе отголоски другого века, другой Лорен.
   - Как только это им удается? - произнес Адам, задыхаясь.
   - Кому? Что удается?
   - Тем людям, которые занимаются любовью в туалете авиалайнеров.
   - Из клуба "На высоте мили"? - Уголки ее губ дрогнули  и,  хотя  мысль  о
том,  чтобы  заняться  любовью  в  такой  обстановке,  скорее  заставила  ее
почувствовать себя неловко, чем возбудила, Лорен  с  радостью  ощутила,  что
стала снова сама собой. В любом случае, Адам говорил это несерьезно.
   - Ты ведь не хочешь сказать, что мы должны вступить в этот клуб?
   Его карие глаза встретились с ее глазами, и Лорен  заметила,  что  зрачки
Адама расширены. Ему действительно пришла мысль о близости.
   - У этого клуба интересный вступительный обряд, - прошептал он,  очевидно
не понимая, что Лорен не разделяет его энтузиазма. - Меня это соблазнило бы.
   Адам наклонился, чтобы дотянуться до ее губ. Поцелуй успокоил  Лорен,  но
не возбудил. Она почувствовала облегчение, когда Адам неуклюже выпрямился.
   - Я слишком стар, миссис  Райдер,  чтобы  проделать  такое.  Вернемся  на
места, и я обещаю, что через несколько часов мы будем в нашей постели. У нас
будет множество комнат, где мы сможем делать  все,  что  только  захотим,  -
промолвил он. Выражение его лица было многообещающим.
   Лорен улыбнулась в ответ и последовала за ним.

***

   Адама до сих пор беспокоило то, что Лорен говорила по-латыни.
   Черт п