Имя ее любовника уже само по себе было важной  находкой.
Она попыталась снова объяснить это, но Адам бесцеремонно оборвал ее.
   - Ты просто болтаешь от нечего делать с Сандрой, - тоном старого гневного
папаши проговорил он, - и слушала ее галиматью о делах давно минувших дней.
   - Да, можно сказать, что я болтала с Сандрой, но первые дни она  даже  не
заикалась о  реинкарнации.  Мы  пытаемся  отыскать  факты,  Адам,  разрешить
загадку. Совсем как полицейские.
   Если он и почувствовал нотку сарказма, которая появилась в ее голосе,  то
не обратил на нее внимания. Однако, его  раздражение  не  рассеялось.  Лорен
смутил его гнев, который он демонстративно сдерживал, смутила и прозвучавшая
насмешка.
   - Дай мне знать, когда ты получишь письменное свидетельство  о  том,  что
твоя Джейн Малт вообще когда-то существовала.
   Тут уж и она не выдержала.
   - Жаль, что мне не удалось отыскать протоколы суда, а то бы я стерла  ими
с твоего лица эту ухмылку!
   Сказав это, она тут же вынуждена была признаться себе в том,  что  скорее
всего и не найдет никаких протоколов. Не найдет, если попробует снова...
   - Лорен...
   - Неужели тебе кажется не заслуживающим внимания то обстоятельство, что я
населила свои грезы реальными людьми, при том, что никогда ничего не  читала
ни о Слифордах, ни о Неде Тирлинке до нашей поездки в Нью-Йорк?!
   Вместо ответа он возмущенно приподнял одну бровь.
   - Да,  мне  не  удалось  отыскать  доказательств,  которые  бы  указывали
определенно на то, что в том доме жила девушка но имени Джейн Малт. Но слуги
в те времена были людьми, которых мало брали в расчет  при  описании  эпохи.
Особенно служанки. Благородные женщины  расценивали  как  небывалое  везение
упоминание их собственных имен в летописях. Даже о них писали крайне  редко,
да и то указывали лишь постольку, поскольку они  были  чьими-то  женами  или
дочерьми.
   - Лорен, да ведь я не...
   Она была уже вновь захвачена волнением от своих открытий.
   - Нам еще очень повезло, что мы нашли сведения о леди  Слифорд.  Если  бы
она не оказалась в замке королевы Екатерины Арагонской в 1531 году, когда он
был захвачен королем,  мы  вообще  могли  ничего  о  ней  не  узнать.  Тогда
королева, которую в скором времени должна была заменить  Анна  Болейн,  была
отконвоирована в маленькое деревенское поместье, а ее  фрейлин  развезли  по
домам.
   Лорен  рассказала  о  событиях  жизни  леди  Слифорд,  но  взгляд  Адама,
устремленный на нее, с каждой минутой становился все более пустым.  Он  даже
не слушал. Лорен опустила глаза и нахмурилась. Она как раз хотела  упомянуть
о небольшой  хронологической  нестыковке,  с  которой  они  столкнулись,  но
передумала.  Адаму  будет  неинтересно  узнать,  была  ли  леди  Слифорд   в
Морвелл-холле за несколько лет до 1531 года или нет...
   Лорен хорошо обдумала  этот  вопрос  и  пришла  к  выводу,  что  фрейлины
королевы время от времени наезжали с визитами в свои дома. Во  время  одного
из них  леди  Слифорд  познакомилась  с  девушкой  по  имени  Джейн  Малт  и
распорядилась поселить ее в своем доме.
   Она вскинула голову,  увидев,  как  Адам  берет  свой  портфель.  К  тому
времени, когда она  оправилась  от  изумления,  он  уже  был  на  полпути  к
лестнице. Она вскочила с дивана.
   - Куда ты?
   Он исчез за поворотом, но до нее долетел его бесстрастный голос:
   - Уже поздно, Лорен. Я  иду  спать.  Встревоженная  его  поведением,  она
бросилась догонять мужа. Полная потеря интереса к тому, о чем она  говорила,
не предвещала ничего доброго. Он не хотел разговаривать с ней. Не стал  даже
спорить. Он предпочел просто уйти. Противное сосущее чувство закралось к ней
в сердце. Что-то было не так, и ей было страшно узнать, что именно.
   Когда она показалась на пороге спальни,  Адам  уже  раздевался.  Он  снял
через  голову  галстук  и  стянул  рубашку,   обнажив   мускулистую   грудь.
Почувствовав затылком, что она вошла, он замер и уронил рубашку на  пол.  От
него исходила  враждебность.  Его  поза  была  агрессивна,  даже  примитивно
агрессивна. Ноги широко расставлены, глаза опасно поблескивали в  полумраке.
Это наполнило ее душу чисто женскими мрачными  предчувствиями.  Почему  Адам
реагирует на все  сегодня  столь  раздражительно?..  Она  стала  лихорадочно
думать, и отчаяние подсказало ей один единственный ответ.
   - Ты ревнуешь, - прошептала она. Тяжелый взгляд,  который  он  метнул  на
нее, убедил ее в том, что она попала в точку.
   - Это из-за Неда, не так ли? Ты ревнуешь потому, что мне снилось, что  он
мой любовник.
   Его руки  сжались  в  кулаки.  После  угрожающе  затянувшейся  паузы  он,
наконец, проговорил:
   - Ревную? А у меня  есть  основания  ревновать?  -  спросил  он  каким-то
странным, сдавленным голосом. - А  ты  случайно  не  запомнила  подробно,  в
деталях, как занималась с ним любовью? Что ты при этом чувствовала?
   Предательская краска, залившая лицо, выдала ее прежде, чем  Лорен  успела
парировать это обвинение.
   - Это не то, что ты думаешь. Только секс. Без любви.
   Отвращение промелькнуло в его вспыхнувших  золотистых  глазах  и  стрелой
вонзилось в ее сердце. )>
   - Сексуальные фантазии, Лорен? Так... Совсем чуть-чуть эротических  грез,
чтобы скрасить беспросветно скучную реальную жизнь, не правда ли?
   Он вновь повернулся к ней спиной, резким движением  отодвинул  в  сторону
штору на окне и с необыкновенным вниманием стал смотреть на раскинувшийся за
стеклом пейзаж.
   Лорен со страхом подумала: "Ведь он  даже  смотреть  на  меня  сейчас  не
может."
   Отчаянно стремясь доказать ему, убедить его в том, что ее подсознательные
блуждания не имеют ровным счетом никакого значения в сравнении  с  тем,  что
было между ними, она бросилась к нему, обняла  сзади  и  прильнула  щекой  к
ложбинке между его лопаток. Она почувствовала жар и напряжение в том  месте,
где прикоснулась к  его  обнаженной  коже.  Он  потушил  ее  порыв,  который
столкнулся с его собственным порывом,  но  при  этом  не  шевельнулся  и  не
произнес ни слова.
   - Я не могу контролировать свои сны,  Адам.  То  обстоятельство,  что  ей
приходилось   молить   о   понимании,   шокировало   бы   Лорен   в   других
обстоятельствах, но сейчас она готова была пасть на колени, сделать все, что
угодно, лишь  бы  доказать  ему,  что  он  является  единственным  мужчиной,
которого она когда-либо любила.
   - Расскажи мне все.
   Это требование, высказанное сдавленно-хриплым голосом, настолько потрясло
ее, что она даже отшатнулась от мужа.
   - Ты что, хочешь, чтобы я рассказала тебе о том, как занималась любовью с
другим мужчиной?..
   Он сделал шаг в сторону и повернулся. Его лицо в  ту  минуту  было  лицом
незнакомца. Мрачное выражение, блеск сдерживаемой ярости в  глазах...  Руки,
сжатые по бокам в кулаки... Следующие свои слова он выплеснул на нее, словно
кипяток. Они были жестокими и глубоко ранили ее:
   - Что это с тобой, Лорен? Что это с твоей памятью?
   Это переполнило чашу ее терпения. Она заговорила,  мало  заботясь  о  его
мужской гордости:
   - Что касается кошмаров и грез - память у меня отличная! Хоть  мне  и  не
хочется этого...
   - Тогда рассказывай. Какими  были  твои  средневековые  любовники?  Каким
кажусь тебе я в их ряду?
   - Сравнение тут неуместно.
   Она хотела наброситься на него и задушить, хотела сделать ему  больно  за
то, что он так безжалостно ее дразнит. Он дал ей прекрасный повод для этого,
но она.., не могла. Ведь это действительно был единственный человек, который
полностью удовлетворял ее в постели и в жизни. Она глубоко вздохнула,  чтобы
взять себя в руки и привести в порядок свои мысли.
   - Я хочу знать все, Лорен. Немедленно! Хватит отговорок! Хватит лжи!
   - Отлично! Ты хочешь узнать подробности? Изволь! Правда,  тут  я  немного
могу рассказать тебе. Мне только один раз виделось, как я занимаюсь с  Недом
любовью. И я не сравнивала его с тобой. Я сравнивала его с моим мужем! -  От
этих слов он поморщился, но Лорен торопливо продолжала:
   - Нед был нежен и мил. И эти качестве в корне  отличали  его  от  грубого
Уилла Малта, к жестокому обхождению которого я  привыкла.  И  при  всем  при
этом, Адам, должна тебе сказать, что Неду Тирлинку было весьма мало известно
о том,  что  нужно  делать,  чтобы  удовлетворить  женщину.  Он  был  нежным
любовником, но оставался при этом почти ребенком.
   Лорен подозревала, что в ту далекую эпоху простые люди, мужики, к которым
относился Нед, не имели понятия о тех вещах, с помощью  которых  можно  было
доставить  женщине  удовольствие.  Это   было,   конечно,   старое   доброе,
высоконравственное ханжество...
   Вот и Нед был таким же.  Трах-трах,  спасибо,  мэм...  И  даже  мысли  не
возникнет: а понравилось ли ей?
   Когда Адам заговорил снова, в его голосе произошла заметная перемена. Его
раздражение и гнев угасли, хотя и не до конца.
   - Перед моим отъездом, - сказал он медленно, - тебе было не  так  трудно,
как сейчас, отделять свою жизнь от жизни Джейн.
   Она не ответила. Не могла ответить. Лорен почувствовала, как кровь начала
отливать от лица. А ведь он прав! Порой ей казалось, что Уилл Малт  в  самом
деле являлся ее бывшим мужем, а Нед - ее бывшим любовником.
   Взгляд,  который  Лорен  бросила  на  Адама,   был   исполнен   выражения
напряженного ожидания. Ей так хотелось прийти в его  объятия,  но  он  стоял
перед ней, скрестив руки на  груди,  и  во  взгляде  его  была  злость.  Она
чувствовала себя бабочкой, которую сейчас аккуратно, - чтобы  не  стереть  с
крылышек пыльцу - умертвят, подколят на предназначенное специально  для  нее
место и выставят на всеобщее обозрение.
   В голове беспокойно и на  редкость  уместно  всплыла  вдруг  одна  фраза,
которую она прочитала где-то несколько лет назад. Она не могла вспомнить  ни
названия книги, ни ее автора, но ей отлично запомнился вопрос,  над  которым
автор размышлял и у которого не существовало ответа:
   "Кто я, - писал он. - Человек, думающий  что  он  бабочка,  или  бабочка,
думающая что она человек?"
   Видения  прошлого  продолжали  преследовать  ее.  Отчаянные   иллюзии   в
реальности мучили ее. Она понимала, что уже и в самом деле не может отличить
реальность от фантазии.
   Резкий голос -Адама прервал ее тяжелые мысли:
   - А теперь давай поговорим о любовниках Лорен Кендалл и оставим  в  покое
любовников Джейн. Рассказывай.
   Она растерянно посмотрела на него.
   - Ты же знаешь, что кроме Роба я никого не помню. Я не знаю,  был  ли  он
первым и единственным или не первым и не единственным.
   - В таком случае расскажи мне о  великом  любовнике  Робе.  Ведь  он  был
именно великим любовником? Мастер постельных дел! Ты  жила  с  ним  примерно
столько же, сколько уже являешься моей женой.
   - Адам!
   На   какую-то   секунду   она   испугалась:   уж   не   нарушил   ли   их
конфиденциальность доктор Бьюмонт?
   - Это правда, Лорен?
   - Правда состоит в том, что Роб Сетон был действительно опытен в  технике
секса, но никогда не вкладывал в это душу! Ясно? Ну что,  узнал,  что  хотел
узнать?
   Она заметила проблеск боли в выражении его  глаз,  прежде  чем  он  успел
подавить эту реакцию на ее слова. Ее тут же захлестнули  угрызения  совести.
Она сразу же бросилась к нему, боясь, что он оттолкнет ее,  но  одновременно
движимая неистовым желанием прикоснуться к нему. Он поймал ее за руку, и она
остановилась в ожидании.
   - Посмотри на меня, Адам, - прошептала она. - Пожалуйста.
   Он медленно, словно бы неохотно, повернул к ней  свое  лицо  и  посмотрел
вымученно. Напряжение Лорен начало постепенно  спадать.  Он  слушал  ее.  Он
хотел, чтобы ему доказали, хотел, чтобы его убедили...
   - Только в постели с тобой  я  узнала,  что  значит  настоящее  и  полное
физическое и эмоциональное удовлетворение. Несколько мгновений оргазма  сами
по  себе  ничего  не  значат.  Я  и  сама  могла  бы  доставить  себе  такое
сомнительное удовольствие,  если  б  захотела.  У  нас  с  тобой  не  только
замечательная сексуальная жизнь. Мы.., стоим в этом мире рядом.
   - На всю жизнь?
   Облечение мурашками пронеслось по всему телу.
   - На всю жизнь, - поклялась она. Она  чувствовала,  что  его  что-то  еще
сильно беспокоит, но, когда он обнял ее,  она  перестала  анализировать  его
странное поведение и предалась в его руки.
   - Ты моя навязчивая идея, - шептал  он,  целуя  ее  со  все  возрастающей
страстью. - Я пристрастился к тебе,  как  к  наркотику,  Лорен.  Я  не  могу
сопротивляться твоей прелести. Независимо от того, что могло  быть  в  твоем
прошлом.

***

   Короткие и  толстые  пальцы  Джарвиса  Бьюмонта  пробежали  по  аккуратно
подстриженной бороде, приглаживая ее. Затем он поправил очки, сильнее вдавив
их  в  верхнюю  часть  своего  шишковатого  носа.  Он  только  что  закончил
рассказывать Лорен о тех обвинениях, которые были выдвинуты против нее одним
человеком из академии Тодхема. С затаенным дыханием он ждал ее реакции.
   Лорен столкнулась с его напряженным, заинтересованным взглядом, брошенным
на нее через массивный письменный стол, и встретила его с вполне оправданным
презрением.
   - То, что вы мне только что рассказали - невозможно.
   - Эти сведения не пробудили у вас каких-нибудь воспоминаний?
   - Не говорите чепухи. Как они могли чем-либо отозваться  в  моей  памяти,
если всего перечисленного просто не было?
   - Не будем отрицать очевидные факты, миссис Райдер.
   - Какие факты?! Вы только повторили слухи, не имеющего  ко  мне  никакого
отношения!
   - Источник информации отличается большой надежностью.
   - Кто это? Кто был в академии Тодхема? Кто разговаривал с...
   Лорен внезапно запнулась, ибо ответ сам собой  всплыл  у  нее  в  голове,
поразив се до глубины души. Тодхем был в Массачусетсе, и Адам как раз  в  то
время провел там около недели.
   Потрясенная самой мыслью о том, что Адам слушал этот бред, - хуже  всего,
видимо, поверил в него! - Лорен внезапно поняла,  почему  он  вел  себя  так
агрессивно прошлым вечером. Как  только  она  осознала  это,  ей  захотелось
поскорее уйти от Бьюмонта. Если он рассчитывает, что с помощью такой шоковой
терапии ему удастся пробудить в ней воспоминания о ее жизни до Роба  Сетона,
то он заслуживает быть разочарованным.
   - Почему же муж просто не рассказал мне о том, что он  узнал  в  Тодхеме,
когда пришел вчера вечером домой? - спросила она.
   Неудивительно, что он так выпытывал у нее про любовников прошлого. А она,
не зная причины его раздражения, говорила не то, причиняя ему новую боль  до
тех пор, пока они не разрешили все свои разногласия в постели.
   - Я посоветовал ему предоставить мне самому возможность  сказать  вам  об
этом, - произнес Бьюмонт.
   - Когда вы прекратите вмешиваться в нашу с мужем жизнь?
   Она была страшно рассержена на Бьюмонта  и  одновременно  ощущала  прилив
счастья. Внутренний голос, видимо, подсказывал Адаму, что несмотря ни на что
ей можно верить. Она была теперь убеждена в этом. А это означало, что он  не
принял только что прозвучавшую ложь на веру.
   - Я подходил к этому вопросу, как специалист...
   - Вы суете свой нос в чужие дела похлеще моей невестки! Я буду вам  очень
обязана, доктор Бьюмонт, если вы прекратите этим заниматься! Мой брак...
   - Миссис Райдер, вы не так поняли.
   - В самом деле? - Ее так и подмывало сказать доктору колкость.
   - Видите ли, четко просматривается определенная связь между вашими  снами
об убийстве мужа и тем  реальным  фактом,  который  говорит  о  том,  что  в
возрасте пятнадцати лет вы прервали беременность абортом.
   Оскорбленная Лорен вскочила со стула.
   - Я не убивала собственного ребенка, - проговорила  она  надменно-ледяным
тоном. - Может быть, я не совсем хорошо помню свою прошлую жизнь, но  уверяю
вас, что если бы я соблазнила учителя и сделала после этого аборт, я бы  это
запомнила.
   - Ваше утверждение ни на чем не основано, миссис Райдер. Как раз подобные
вещи людям и свойственно забывать в первую очередь. Ваша амнезия...
   - Началась только три года спустя, - сказала она. Лорен стояла,  опершись
обеими руками на стол и наклонившись вперед  так,  что  ее  лицо  находилось
всего в нескольких дюймах  от  озабоченного  лица  Бьюмонта.  -  Отчего  так
поздно? Или, может, вы скажете, что я забеременела второй раз  и  убила  еще
одного ребенка?! И тогда у меня случилась потеря памяти?
   Она видела, каких трудов ему  стоит  удерживать  себя  в  равновесии.  На
какое-то мгновение ей даже стало его жаль. Она не укладывалась ни в одну  из
его аккуратных психологических схем. В этом была вся проблема.
   Полагая,  что  она  сумела  втолковать  ему  свое,   Лорен   презрительно
выпрямилась. Однако, Бьюмонт, похоже, не правильно  расценил  это  движение,
усидев в нем знак ее  слабости,  признание  поражения.  Поэтому  он  тут  же
приступил к новой атаке.
   - Скажите, у вас есть свое определенное мнение относительно права  женщин
на совершение абортов, миссис Райдер?
   - Ага, теперь еще и это станем обсуждать, да? -  Чувствуя  раздражение  и
отвращение к нему за его непонятливость, Лорен  воскликнула,  пародируя  его
интонации; - Доктор Бьюмонт, вы не так поняли!
   - Поясните, пожалуйста, миссис Райдер.
   - Нет уж.
   Голос Бьюмонта  жужжал  у  нее  в  ушах  настойчиво  и  раздражающе,  как
комариный писк. Его речи буквально высасывали из нее жизненные силы.
   - Вполне возможно, что осознание преступности ваших действий пришло к вам
через несколько лет.  Возможно,  основным  поводом  для  психической  травмы
явилось открытие того, что в  результате  аборта  трехгодичной  давности  вы
больше не сможете иметь детей.
   Лорен зажмурилась изо всех сил, ожидая, что в любую секунду ее захлестнет
волна боли и чувства вины, но этого не произошло. Она  вдруг  осознала,  что
причиной ее бесплодия явилось вовсе не то, что  случилось  в  женской  школе
двадцать лет назад, а нечто иное...
   - Я вышла  замуж  в  тринадцать  лет,  -  сказала  она  подавленно.  -  В
четырнадцать у меня родился мертвый ребенок. После этого  я  долго  мучилась
родовой горячкой.
   Круглое лицо Джарвиса Бьюмонта сначала порозовело,  но  затем,  с  каждой
секундой наращивая  цвет,  быстро  стало  малиновым,  как  у  свеклы.  Лорен
изумленно смотрела на него. Похоже он молчал от того,  что  ему  не  хватало
воздуха, но наконец он выдавал:
   - Это уже слишком, знаете ли!
   - Что вы имеете в виду, доктор Бьюмонт?
   - Эту вашу  средневековую  чушь!  Так.  Я  чувствую,  что  пора  провести
обследование, - он стал копаться в бумагах, лежащих у него на столе, бормоча
себе под нос. - Надо было начать с этого, когда вы ко мне  пришли  в  первый
раз... Начнем с Эм Эм Пи Айо...
   - Что вы там бормочете, я не понимаю. Маленькие, словно  бусинки,  глазки
Бьюмонта сверкнули раздраженно.
   - Это расшифровывается как "Миннесота Мультифазик Персоналити Инвентори".
Совершенная оценочная программа. Компьютерная программа. Примерно через  две
недели будут результаты, а потом...
   - Спасибо, нет.
   - Боюсь, мне придется настаивать, миссис Райдер.
   Его официальный тон, как ей показалось, был всегда  лишь  формой  защиты.
Она догадывалась, что он хочет ей сказать гораздо больше, чем  говорит,  ибо
его сковывает профессиональная этика.
   Она сделала еще одну попытку. В конце  концов,  она  ведь  дала  обещание
Адаму.
   - Я хочу вам показать кое-что. Пришло в сегодняшней почте. Я бы  показала
вам сразу, но вы так увлеклись выносом сора из академии Тодхема... Я имею  в
виду каталог с той нью-йоркской выставки. Знаете,  мне  кажется,  я  начинаю
понемногу понимать, что же все-таки происходит. Эти сны о  тысяча  пятисотых
годах...
   Она запнулась и поражение уставилась на Бьюмонта. Ей  никогда  прежде  не
приходилось наблюдать, как у человека от гнева раздуваются ноздри.
   - Миссис Райдер, - сдавленным голосом  прохрипел  Бьюмонт,  -  немедленно
прекратите говорить о ш