бишь-его-там.
   - Хочу поблагодарить тебя, Дез. Я у тебя в долгу. Это ведь ты поймала
убийцу.
   - Думаю, все наоборот. Это я у тебя  в  долгу,  Тим.  Кто  кому  спас
жизнь?
   - Ох, Дез, брось, - возразил он со смущенной улыбкой, которая тут  же
сменилась восторженной:
   - Послушай, это же здорово, что Уоррен пытался тебя убить!
   - Вот спасибо.
   - Да ты сама посуди. Если бы все прошло так, как планировалось, у нас
не было бы против него никаких доказательств. Что бы мы  имели  в  таком
случае? Только то, что Уоррен подошел не к  той  квартире,  вот  и  все.
Ошибся человек, с кем не бывает!
   - Если бы мы неожиданно появились перед ним, то наверняка вырвали  бы
признание, - возразила я.
   - Не хочется разубеждать тебя, но  ты  себя  обманываешь,  Дез.  Этот
парень - чертовски хитрая бестия. Уж поверь, он выкрутился бы, как  пить
дать выкрутился.
   - Но мы бы захватили его врасплох.
   - Прости, но я не уверен, что этого оказалось бы достаточно.
   - Ну, во всяком случае, ты бы убедился, что Уоррен  -  убийца.  А  уж
потом направил все усилия, чтобы добыть доказательства против него, а не
пытаться засадить невинного ребенка.
   - Возможно, - нехотя согласился Филдинг и быстренько свернул спор.
   Тут очень кстати принесли закуски, и я переключилась на самые крупные
и вкусные креветки, какие только мне  доводилось  видеть.  Тим  тоже  не
спешил  возобновлять  разговор.  И  лишь  когда  тарелки  опустели,   мы
вернулись к менее приятным вещам, чем креветки под соусом.
   - Хочешь посмеяться? Этот негодяй до сих пор упрямится и не  признает
свою вину. Клянется, что в полумраке коридора ничего не видел.  Уверяет,
что ему показалось, будто в кладовке притаился грабитель.
   - Что?! -  вскинулась  я.  Люди,  сидевшие  за  соседними  столиками,
удивленно обернулись. Тим послал мне  укоризненный  взгляд.  Я  понизила
голос:
   - Вот мерзавец! Да он заговорил со мной! Кроме того,  прямо  напротив
кладовки  горела  лампочка.  Господи,  я-то  прекрасно  разглядела   его
треклятую морду! - Румянец, выступивший на щеках Тима, подсказал, что  я
опять привлекаю к себе внимание. - Извини,  но  я  просто  вне  себя  от
наглости этого подонка.
   - Знаю. Но волноваться не стоит. Я-то думал, что ты развеселишься  от
такой  нелепости.  В   конце   концов,   я   тоже   там   был   и   могу
засвидетельствовать, что света было достаточно. И  стрелял  он  в  тебя,
когда ты бежала от него. Даже двухлетний ребенок не поверит его  вздору.
Не сомневайся, проблем на суде не возникнет.
   Официант поставил передо мной тарелку с тушеной олениной, но в данный
момент меня  больше  волновал  вопрос,  который  я  безуспешно  пыталась
загнать в самый дальний уголок своего сознания.
   - Сегодня Джеку Уоррену  предъявят  обвинение,  -  заговорил  Тим.  -
Окружной прокурор требует, чтобы  Уоррена  не  выпускали  под  залог.  А
поскольку было совершено двойное убийство, есть все основания  полагать,
что судья его поддержит.
   Меня накрыла волна невыразимого облегчения,  и  ничто  уже  не  могло
помешать получить удовольствие от отменной еды.
   В тот же вечер я побывала в гостях у Джерри. Его  матушка  пригласила
на ужин меня, а также Сэла Мартинеса и его  жену  Иоланту.  Несмотря  на
плотный обед, я без особых усилий справилась с ужином из пяти блюд.
   А дома обнаружила на автоответчике сообщение: "Привет, Дез. Это  Билл
Мерфи. Поздравляю! Я только что услышал  великолепную  новость.  Прости,
что сразу не позвонил. Три дня был на конференции в Чикаго. Сейчас всего
девять вечера, но я устал как собака. Позвоню завтра".
   Спать я завалилась с предсказуемыми жалобами перегруженного  желудка.
И с широкой улыбкой на лице.

Глава тридцать седьмая

   - Привет, Шерлок Холмс! Это Билл Мерфи. Я так горжусь тобой! Как ты?
   Было начало одиннадцатого утра, но я вскочила в восемь, выпила кофе и
завалилась обратно в постель.  Однако  при  звуке  этого  голоса  тотчас
проснулась.
   - Все отлично! - Если я  хотела  быть  совершенно  правдивой,  стоило
добавить "теперь".
   - Я только сейчас узнал, что случилось; моя секретарша  оставила  для
меня экземпляр "Таймс". (Вот черт! Биллу пришлось  читать  самый  убогий
вариант моей истории.) Расскажешь все подробно за ужином, который ты мне
обещала.
   - Что ж, раз обещала.
   - Ты свободна сегодня вечером?
   Я собиралась соврать, что у меня на вечер другие планы, дабы Билл  не
подумал, будто моя светская жизнь скучна и однообразна (как оно  и  есть
на самом деле), но мне слишком хотелось его увидеть.
   - Да, свободна.
   Билл предложил поужинать после небольшой партии в боулинг.  Скажу  по
секрету, что в этот самый боулинг я не играла со школьных времен.  Да  и
тогда никто  не  решился  бы  назвать  меня  чемпионкой.  Я  играла  так
чудовищно, что  даже  ближайшие  друзья  старались  избавиться  от  моей
компании. Но признаваться в этом позоре я не собиралась.
   - Обожаю катать шары!
   Билл позвонил в дверь ровно в семь вечера, и мы отправились играть  в
проклятый боулинг.
   Потребовалось не  больше  пяти  минут,  дабы  удостовериться,  что  я
по-прежнему бесспорная королева в попадании мимо кеглей. Но на этот  раз
моя  неумелость  никого  не  смущала.  Катая  шары,  мы   хохотали   как
сумасшедшие. Билл обладал замечательным чувством юмора. Кроме того,  он,
казалось, получал удовольствие от того, что я, как он выразился, "худший
игрок всех континентов".
   После энергичных физических упражнений мы отправились в  ресторан.  И
только там заговорили об убийствах и моем расследовании.
   - В газете писали, что Уоррен стрелял в тебя, - сказал Билл, и на его
милом некрасивом лице отразилось искреннее беспокойство.
   - И почти попал. Если бы Филдинг с Коркораном  появились  на  секунду
позже... - Я не закончила  фразу,  пытаясь  выжать  из  нее  максимум  с
помощью храброй улыбки.
   - Сукин сын! - Билл с такой силой сцепил челюсти,  что  едва  шевелил
губами. - Им следовало разорвать подонка в клочья! - Его  проникновенный
взгляд согрел мне душу. - Слава богу, с тобой все в порядке! Но  что  же
именно произошло?
   Я выложила все, в том числе и то, что не попало в газеты.  Билла  мой
рассказ впечатлил.
   - Похоже, я был не  так  уж  не  прав,  когда  назвал  тебя  Шерлоком
Холмсом.
   Неприкрытое  восхищение,  которого  я  так  жаждала,  заставило  меня
признаться:
   -  На  самом  деле  мой  "беспроигрышный"  план  ничего  не  позволял
доказать. Если бы все прошло  так,  как  я  предполагала,  и  Уоррен  не
выстрелил в меня, полиция не смогла бы его ни в чем обвинить.
   - Ну, это как сказать. Если бы Уоррен вдруг оказался лицом к  лицу  с
тобой и копом около квартиры  этой  старухи,  он  наверняка  потерял  бы
самообладание. Кто знает, как бы он себя повел.
   Билл повторял те же доводы, которые я скармливала Филдингу.
   - И это не все мои промахи. Мне даже не пришло  в  голову  проверить,
работал ли лифт в ту ночь, когда убили Нила Константина, - призналась я,
вспомнив слова Эллен.
   - Всего не предусмотришь. И не забывай,  только  ты  догадалась,  как
связаны эти два убийства.
   - Да, но...
   - Никаких "но". Это ты вычислила убийцу, и точка!
   Знаете, Билл был прав. Это ведь и в самом  деле  я  раскрыла  двойное
убийство. Мне следовало пребывать  на  вершине  блаженства.  Пусть  я  и
допустила  несколько  маленьких  ошибок.  Но  это  все  же  мое   первое
расследование убийства. И последнее, клятвенно заверила я себя.
   В тот вечер мы с Биллом говорили не только об убийствах. Затронули  и
личные темы. Я поведала о бедном Эде  и  о  том,  как  хорошо  нам  было
вместе, пока он не подавился  куриной  костью.  А  Билл  рассказал,  что
двадцатилетним сопляком женился на такой же свистушке, развелись они три
года спустя.
   - Мы были как маленькие дети, захотевшие поиграть в мужа  и  жену,  -
грустно сказал он. - Еще удивительно, что наш  брак  просуществовал  так
долго.
   Пока  я  размышляла,  как  бы  половчее  свернуть  на  его   недавнее
обручение, Билл сам заговорил об этом.
   - И поделом мне, - вздохнул он. - Лиза ведь на  двадцать  лет  моложе
меня. Видимо, у меня  предпенсионный  кризис.  Пытаюсь  вернуть  ушедшую
юность. Я познакомился с Лизой на съемках рекламы какого-то снадобья  от
простуды и чем-то  ее  привлек.  Мне  было  чертовски  лестно.  А  потом
оказалось, что Лиза просто  сочла  меня  денежным  мешком.  Словом,  сам
виноват.
   Часа два кряду мы изливали друг другу  душу.  Еще  через  сорок  пять
минут я обратила внимание, что  официант  кругами  ходит  вокруг  нашего
столика, недовольно шевеля бровями. И поделилась наблюдением с Биллом.
   - Брось, не волнуйся. Ну и что с того, что все столики  опустели?  Мы
оказываем им любезность, задержавшись здесь.
   Наконец официант, у которого явно кончилось терпение, с  принужденной
улыбкой спросил:
   - Будете еще что-нибудь заказывать?
   - Я бы не отказался от кофе. А ты, Дез?
   - Я тоже.
   Улыбка  сошла  с  лица  официанта,  он  отошел,   бормоча   под   нос
ругательства. Кофе пить мы не стали, это был всего лишь предлог посидеть
лишних полчаса.
   В начале второго Билл Мерфи доставил меня к дому.
   - Не хочешь зайти что-нибудь выпить? Или, -  шутливо  добавила  я,  -
может, еще одну чашечку кофе?
   Билл широко улыбнулся.
   - Не в этот раз, - сказал он, чмокнув меня в щечку. - Но буду иметь в
виду.

Глава тридцать восьмая

   Он позвонил утром, чтобы сказать, как чудесно провел вчерашний вечер.
   - Даже не помню, когда я получал столько удовольствия.
   - Я тоже.
   - В понедельник я вылетаю на Западное побережье. На следующей  неделе
мы снимаем в Калифорнии два рекламных ролика, но к выходным  я  вернусь.
Как насчет того, чтобы поужинать в субботу? У  меня  дома.  Я  предстану
перед тобой во всей красе и приготовлю  одно  из  моих  фирменных  блюд,
которое разит наповал!
   Я почему-то с трудом представляла этого человека на кухне.
   - Так ты умеешь готовить? - спросила я с сомнением.
   - Профессиональный повар к вашим услугам, мадам. И один из  лучших  в
мире. Тебя ждут воистину неземные переживания!
   Попрощавшись с Биллом,  я  набрала  номер  Эллен.  Мне  не  терпелось
рассказать ей о проведенном вечере и  утреннем  звонке.  Кроме  того,  я
жаждала узнать, как прошло ее свидание с Гербом.
   Эллен была в полном восторге как от Герба, так и от  новости,  что  у
меня завелась личная жизнь.
   - Я так рада, что ты встретила человека, который тебе  небезразличен,
тетя Дез.  Твой  старина  Стюарт,  конечно,  замечательный,  -  поспешно
добавила она, - но я ведь прекрасно знаю, что тебе нужны  совсем  другие
отношения, более романтические. Может, сходим куда-нибудь вчетвером,  а?
Мне не терпится познакомиться с твоим Биллом. Да и  ты  до  сих  пор  не
знакома с Гербом, а я ужасно хочу, чтобы ты его наконец увидела.
   - Я тоже сгораю от желания познакомиться с этим  идеальным  мужчиной.
Но все это может произойти не раньше чем через  неделю,  не  могу  же  я
взять и с  порога  вывалить  на  Билла,  что  интимный  ужин  для  двоих
превратится в ужин для четверых.
   - Это точно, если не хочешь, чтобы тебе в суп  подмешали  цианида,  -
хихикнула Эллен.
   Следует отметить, что на этот  раз  племянница  повесила  трубку,  не
ответив на мой традиционный незаданный вопрос...
   В  понедельник  утром  я  впервые  после   четырехдневного   перерыва
появилась на работе. Джеки стиснула меня в  дружеских  объятиях.  Эллиот
Гилберт и Пэт Салливан стиснули меня в дружеских  объятиях.  И  даже  их
помощник, вечно напоминающий снулую рыбу,  выглядел  так,  словно  хочет
обнять меня. В который уже раз за последние дни я осознала, как  приятно
быть живой, а не мертвой.
   На работе помимо объятий меня ждал и сюрприз. В виде нового  клиента,
пришедшего по рекомендации.., только не упадите... Луизы Константин! Что
ж, меня давно уже ничто не удивляет. Этот мир переполнен случайностями.
   Неделя текла своим чередом. Нельзя сказать, чтобы спокойно и мирно, -
внезапно возникли сложности у Эллен. Ее неповторимый Герб  не  поделился
со своей избранницей планами  на  следующую  неделю,  и  моя  мнительная
племянница тут же заподозрила, что их отношения  дали  трещину.  Точнее,
перешли на новый уровень. Она  не  объяснила,  что  подразумевается  под
"новым уровнем", но этого и не требовалось.
   Ко вторнику Эллен  выглядела  так,  словно  провела  в  терзаниях  по
меньшей мере год. Мы встретились за ленчем.
   - Он не позвонил, - прошелестела племянница заупокойным голосом.
   Могла бы и не говорить - по лицу  бедняжки  я  видела,  что  дела  ее
плохи.
   - Почему бы тебе самой не позвонить ему?
   - Мне не хочется, чтобы Герб думал,  что  оттого,  что  мы..,  э-э..,
стали ближе, я возомнила, будто он моя собственность.
   - Не говори глупостей, дорогая. Просто позвони и скажи: "Привет,  как
дела?" - и посмотри, что будет дальше. Может, твой кавалер заболел.  Или
у него на работе завал. А может, просто  боится  слишком  привязаться  к
тебе и потому взял небольшой тайм-аут. (Эллен с сомнением посмотрела  на
меня.) Глупышка, да он наверняка будет рад услышать твой голос.
   - А если нет?
   - Тогда ты спросишь, что происходит, а если не готова  задать  прямой
вопрос, то наврешь, будто по горло занята, или кто-то  звонит  в  дверь,
или что-то еще. Прочирикаешь, что до ужаса рада была поболтать с ним,  и
повесишь трубку.
   У Эллен был такой потрясенный вид, словно я дала ей не самый  обычный
житейский совет, а по меньшей мере сплясала  голой  на  столе.  Пришлось
успокоить эту наивную душу:
   - Очень сомневаюсь, что дело дойдет до вранья, но если все же дойдет,
ты хотя бы будешь знать, что говорить.
   - Наверное, ты права.
   Спустя несколько минут мы  уже  упоенно  обсуждали  пурпурные  волосы
официантки.  На  середине  фразы  Эллен  внезапно  замолчала,  а   через
мгновение выпалила:
   - Я обязательно ему позвоню!
   И в течение получаса еще трижды выкрикнула эти слова, с каждым  разом
все решительнее и громче. Наверное, настраивалась на сей шаг. Но я вовсе
не была уверена, что ей удастся его сделать...
   В среду Эллен застала меня в офисе и сказала, что накануне звонила аж
четыре раза  -  три  на  работу,  где  натыкалась  на  секретаршу,  сухо
сообщавшую, что драгоценный Герб на совещании, и напоследок пообщалась с
домашним автоответчиком.  Голос  у  нее  был  таким  похоронным,  что  я
усомнилась в  правильности  своего  совета.  Но  по  зрелом  размышлении
поняла: рано или поздно Эллен пришлось бы что-то  предпринять.  Так  что
нечего предаваться самоистязанию, будем надеяться на лучшее.
   А к вечеру этого чудесного денька, когда  я  собиралась  домой,  свою
лепту внес Тим Филдинг.
   - Я со вчерашнего дня колеблюсь, звонить тебе или  нет,  -  осторожно
заговорил он. - Уверен, что тебе не о чем беспокоиться, к  тебе  это  не
имеет никакого отношения. Но если ты услышишь эту новость от кого-нибудь
другого, то я могу смело записывать себя в покойники. Вот я и решил, что
лучше скажу тебе сам...
   - Большое спасибо, - вежливо ответила я, вся похолодев.
   - Не злись, Дез... Просто я хотел сказать, что  в  понедельник  Джека
Уоррена выпустили под залог.
   - Под залог? Ты же говорил, что никакого залога не будет!
   - Да, но нам попался непробиваемый и чересчур  мягкосердечный  судья.
Судимостей у Джека Уоррена нет, хорошее положение в  обществе  и  прочий
вздор. Впрочем, залог  установили  довольно  высокий.  Двести  пятьдесят
тысяч.
   - Но речь же идет о двойном убийстве!
   - Знаю, знаю. Окружной прокурор в ярости. Но  послушай,  тебе  нечего
опасаться Уоррена. Напасть на тебя - все равно что признать  свою  вину.
Он для этого слишком хитер.
   Наверное, Тим прав. Надо быть полным идиотом, чтобы, выйдя под залог,
попытаться снова кого-то убить. А Джек Уоррен был убийцей, но отнюдь  не
идиотом. Тогда с какой стати, сидя в теплом офисе,  я  тряслась  как  на
тридцатиградусном морозе?
   Четвертое памятное событие той недели - мой традиционный  четверговый
ужин со Стюартом. Он регулярно названивал с  прошлой  среды,  но  я  все
оттягивала и оттягивала нашу встречу.  С  одной  стороны,  мне  хотелось
видеть Стюарта, а с другой - я не  хотела  никаких  объяснений.  Обычная
история,  что  приключается  с  неисправимыми  трусами.  Видите  ли,   я
вознамерилась рассказать Стюарту о Билле Мерфи.
   Стюарт подъехал к моему дому в восемь вечера. Он не сказал,  куда  мы
собираемся,  поэтому  я  поразилась,  когда  такси  остановилось   перед
"Лютецией" .
   Еда была такой же потрясающей, как и в последнее мое посещение  этого
шикарного заведения - десять лет назад мы с Эдом отмечали здесь  двойной
праздник: мой день рождения и благополучное завершение  очень  выгодного
дела, над которым Эд тогда работал.
   И  хотя  Стюарт  обычно  водит  меня  в  очень  приличные  рестораны,
"Лютеция" - это не просто приличный ресторан, это ресторанный чемпион по
части респектабельности. Изысканность меню, обстановки и обслуги  вполне
соответствует заоблачным ценам. И от этой щедрости Стюарта мне было  еще
труднее признаться  ему,  что  в  моей  жизни  появился  новый  мужчина.
Впрочем,  как  только  мы  устроились  за  столиком,  он  забросал  меня
вопросами о расследовании, так что Билла  Мерфи  на  некоторое  время  я
смогла отложить в сторону.
   Признаюсь как на духу, к той минуте, когда  я  допила  кофе  и  доела
совершенно умопомрачительный малиновый мусс  с  миндальной  меренгой,  о
Билле по-прежнему не было сказано ни слова. Стюарт спросил, не  хочу  ли
чего-нибудь выпить напоследок.
   - А ты тоже будешь?
   - Почему бы и нет? По такому случаю.
   И вот за выпивкой я наконец собралась  с  духом  и  завела  тягостный
разговор.
   - Не могу сказать, что для меня это неожиданность, - вздохнул Стюарт,
когда я завершила свою любовную сагу. - В последнее время ты ходила сама
не своя. Поначалу я думал, что причиной всему - твое  расследование,  но
затем начал подозревать, что скорее всего у тебя кто-то появился.
   - Послушай, Стюарт, ты же знаешь, как я к тебе отношусь.  Ты  столько
лет был настоящим другом, и даже больше чем другом. - Я тщетно шарила  в
потемках  своего  разума,  пытаясь  подобрать  верные  слова.  -   Новое
обстоятельство не должно никак сказаться на нашей дружбе, но нам  больше
не стоит.., э-э.., проводить вместе ночи... Нет-нет, не подумай, что мне
это не нравилось. Нравилось, очень даже нравилось.  Но  теперь  мне  это
кажется не правильным. Я не считаю  себя  настолько  неотразимой,  чтобы
воображать, будто твоя жизнь от этого круто  изменится.  Просто  пытаюсь
объяснить, почему не могу больше оставаться у тебя на ночь.  По  крайней
мере, после того, как у меня возникли отношения с  другим  человеком.  Я
вовсе не имею в виду, что ты  без  этого  жить  не  можешь...  -  Тут  я
смущенно замолчала. - Черт! Совсем запуталась.
   Стюарт улыбнулся:
   - Напротив, ты отлично все сформулировала, и я прекрасно понял  тебя.
Конечно, наша дружба много  значит  и  для  меня.  И  мне  чертовски  не
хотелось бы потерять тебя. И хотя я получал большое  удовольствие  от..,
э-э.., ночей нашей дружбы, но смогу  обойтись  и  без  них.  Радоваться,
конечно, не стану, - галантно добавил он, - но постараюсь привыкнуть.
   Не знаю, то ли от облегчения, что скинула с  себя  эту  ношу,  то  ли
оттого, что Стюарт проявил такое понимание, но я разрыдалась. Не на весь
зал, разумеется, но достаточно громко. Стюарт схватил  меня  за  руку  и
выволок из ресторана.
   -  Пойдем!  Не  дай  бог,  Андре  Сольтнер  подумает,  будто  нам  не
понравилась его стряпня.
   Спустя двадцать минут мы пожелали друг другу спокойной ночи  у  двери
моего дома. Стюарт нежно сжал мне руку и сказал, что скоро позвонит.  Но
перед тем как он ушел, я привстала на цыпочки и поцеловала его в щеку.
   - Друзья по-прежнему?
   - Навсегда! - серьезно заверил он.

Глава