агородной семьи и  не  заслуживает  подобного
обращения и позора, который навлекает на нее Парлан. - Хотя  Лейт  душой
понимал все, что сказала ему сестра, он не  мог  отказаться  от  попытки
остановить ее - хотя бы и не впрямую.
   - Я пытался - бесполезно. Лэрда терзает  страсть.  Я  еще  не  видел,
чтобы его так разбирало. Он бы все равно стал  ее  добиваться,  так  что
разговоры о лошади - только предлог, чтобы побыстрее заполучить девушку.
   - Верно. Над сладенькими словами своего тюремщика она бы посмеялась -
и не более того. Она вообще считает, что всякая говорильня хуже лжи.
   - Стало быть, мы вернулись к тому, с чего начали. Но не беспокойся  -
он не причинит ей зла. Хотя ему временами некоторые женщины не по вкусу,
он все равно обращается с ними хорошо. И терпеть не может, когда  в  его
присутствии к женщине  проявляют  грубость.  Сами  знаете,  в  противном
случае ее мог бы изнасиловать здесь всякий, независимо от того, заплатят
за нее выкуп или нет. Военная добыча - вот чем ее считают.
   - Это, конечно, так, но я все равно убью Парлана  за  тот  позор,  на
который он собирается обречь сестру.
   - Можешь попытаться. Возможно, он согласится на  поединок,  когда  ты
будешь в  полной  силе.  Впрочем,  никакие  угрозы  сейчас  на  него  не
подействуют - у него слишком свербит в одном месте.
   Тем временем Эмил решила, что вполне готова к тому,  что  ожидало  ее
впереди, и подошла к постели брата попрощаться.
   Малколм тактично отошел к двери, чтобы не  мешать  прощанию  брата  и
сестры. Девушка нагнулась, поцеловала Лейта в щеку и  с  удовлетворением
отметила, что лихорадка наконец отступила от молодого человека.
   - Не мучай себя понапрасну, - пробормотала она. - Если мои  страдания
окажутся слишком велики - я просто откушу кусочек, вот и все.  -  Она  с
облегчением улыбнулась, заметив, что и он  со  смехом  отозвался  на  ее
шутку.
   - Я не стану мучиться. Теперь все моя мысли сосредоточены на том, как
ему отомстить. Это все, на что я сейчас способен. Я не Господь Бог и  не
в состоянии изменить то, чего в данный момент нельзя  изменить.  -  Лейт
похлопал ее по руке. - Если тебе  понадобится  переговорить  со  мной  о
чем-нибудь - сразу же приходи.
   Лейт проводил ее взглядом и вздохнул. Он сказал то, что чувствовал на
самом деле: парень терпеть не мог предаваться бесполезным умствованиям и
предпочитал сохранить  свой  гнев  до  того  мига,  когда  поправится  и
выберется на волю. Вот тогда настанет время дать выход ярости.
   Хотя он намеревался просидеть всю ночь, не смыкая глаз и размышляя  о
том, каково теперь Эмил в объятиях ее властелина, натура взяла свое и он
забылся целительным, беспробудным сном.

***

   Когда  Малколм  вышел,  оставив   ее   с   Парланом   наедине,   Эмил
потребовалось усилие, чтобы обрести самообладание.
   Хотя она - отчасти - пришла к  нему  по  доброй  воле,  неизвестность
пугала ее. Пытаясь привести  растрепанные  чувства  в  порядок,  девушка
принялась оглядывать хоромы главы  клана  Макгуинов.  По  стенам  висели
тяжелые драпировки, защищавшие от холода, и в углу  горел  камин,  также
помогавший бороться с  холодом  и  сыростью.  Мебель  была  простой,  но
добротной. Ноги утопали в  богатых  коврах,  устилавших  пол.  В  центре
комнаты стояла массивная дубовая кровать,  высокая  и  затянутая  сверху
донизу пологом из бархата, который был  раздвинут.  Во  всей  обстановке
спальни ощущалась атмосфера какой-то варварской роскоши.
   Взгляд  Эмил  переметнулся  на  хозяина  спальни,  который  возлежал,
опершись  о  высокую  спинку  кровати,  и  всем  своим  видом  изображал
равнодушие. На нем был халат из тяжелой  ткани,  под  которым,  как  она
заподозрила, больше ничего не было. Сверкающая влажность волос  говорила
о том, что он недавно принял ванну. Девушка замерла, недоумевая:  то  ли
ей сердиться на его напускное равнодушие и уверенность в  том,  что  она
придет, то ли посчитать за счастье, что он не пожалел усилий, готовясь к
ее приходу.
   - А я уже начал подумывать, что ты решила уступить мне своего коня.
   - Этому не бывать.
   Он ухмыльнулся.
   - Что ж, ты поступила правильно. Я собирался овладеть тобой  в  любом
случае, и единственное,  что  могло  меня  остановить,  -  слишком  юный
возраст. А так все будет проще.
   Она с облегчением вздохнула;
   - Лейт тебя за это убьет.
   - Зря он это задумал. Теперь мне придется очень постараться не  убить
его, когда он попытается это сделать.
   Хотя Эмил подозревала, что самоуверенность Парлана  имеет  под  собой
основания, она ее покоробила.
   - Все-таки он может тебя убить.
   - Конечно, такую возможность исключать нельзя. Но она ничтожна.
   - Кажется, что у тебя слишком высокое мнение о себе.
   Парлан ничего ей не ответил, поскольку в этот момент взял ее на руки,
прижал к груди и нежно  опустил  прямо  на  середину  огромной  постели.
Девушку удивило, что столь  крупный  человек  в  состоянии  двигаться  с
молниеносной быстротой и очень тихо. Когда его тело накрыло  ее  хрупкую
фигурку, она вздрогнула. Нет, она  не  боялась,  хотя  его  мощный  торс
представлял собой разительный контраст с  ее  тоненьким,  гибким  телом.
Эмил  вдруг  почувствовала  жгучее  желание,  которое  помимо  ее   воли
захлестнуло ее горячей волной.
   -  Не  бойся  меня,  дорогуша.  Я  всего  лишь  хочу  доставить  тебе
удовольствие, - прошептал он, покрывая ее щеки нежными поцелуями.
   - Ты хочешь сказать, удовольствие себе? - пробормотала  Эмил,  однако
ощутила, как загорелась кожа в том месте, где он касался ее губами.
   - Точно, себе, но и тебе тоже, Эмил. Поэтому расслабься и  предоставь
действовать мне.
   - Ничего я тебе не предоставлю. - Девушка  очень  надеялась,  что  он
поверит ее протестам, поскольку не имела желания раскрывать ему истинную
причину своего появления в его спальне. Пусть он думает, что она  пришла
к нему, приняв условия "сделки".
   - Предоставишь, Эмил Менгус. - Он покрыл поцелуями сначала ее нос,  а
потом перешел ко рту. - Я же говорил, что предоставишь...
   Когда его губы коснулись ее губ  и  потерлись  о  них,  она  чуть  не
задохнулась. Это было очень приятно. Кроме того, у нее внутри потеплело.
Эмил сама не заметила, как ее руки обвили его широкие плечи.  Когда  его
язык властно потребовал впустить его внутрь ее рта, аквамариновые  глаза
девушки широко распахнулись от удивления: она никак  не  могла  взять  в
толк, чего он добивается.
   - Открой для меня ротик, милашка. Я хочу ощутить  мед,  который  таят
твои уста.
   - Нет там никакого меда. Наоборот, боюсь, что моим устам  не  хватает
свежести - я давно не полоскала рот.
   Парлан тихо рассмеялся:
   - Ты маленькая лгунья, Эмил Менгус. Сейчас же открой ротик!
   Когда его язык ворвался  внутрь,  с  силой  раздвинув  ее  губы,  она
содрогнулась всем телом. Теперь  каждый  поцелуй  обжигал  ее  больше  и
больше. Он вошел во вкус и, казалось, никак не  мог  удовлетворить  свой
голод. Временами мужчина останавливался и начинал  атаки  на  ее  нежную
шею, покрывая ее легкими, похожими на  дуновение  ветра  поцелуями.  Она
зарылась своими тонкими пальцами в его  густые  волосы,  изгибаясь  всем
телом, чтобы соприкоснуться с его торсом. Тепло,  охватившее  ее  грудь,
росло и становилось все более ощутимым, превратившись едва ли не в  жар.
Ее нежный  рот  теперь  был  раскрыт,  как  цветок,  и  испускал  тихие,
страстные вздохи любви.  Неожиданно  он  замер  и  отстранился  от  нее.
Сладкий туман в голове Эмил немного рассеялся, и она стала отдавать себе
отчет в том, что происходило.
   -  Нет,  -  произнесла  она  прерывистым,  хриплым  голосом,  пытаясь
прикрыть обнаженную грудь вдруг ослабевшими руками.
   - Да, - произнес он и развел ее руки в стороны, чтобы полюбоваться ее
грудью ненасытным взглядом истинного ценителя. - Какие красивые!
   Она содрогнулась, когда его  язык  принялся  ласкать  напрягшиеся  от
возбуждения соски. Внизу живота у  нее  загорелся  огонь,  словно  сухая
кукурузная солома полыхнула.
   Теперь, когда его ладони  завладели  выпуклостями  ее  грудей  и  уже
отваживались спускаться ниже, она снова вцепилась пальцами в его  густые
темные волосы, с силой прижимая его голову к себе, когда  он  принимался
попеременно целовать  то  одну,  то  другую  грудь.  И  снова  она  тихо
застонала, и ее стон звучал  в  его  ушах  громче  и  насыщеннее  звуков
органа, - ведь это был голос любви. Поначалу Эмил пыталась сдерживаться,
но потом, завороженная происходящим,  совершенно  забыла  об  этом.  Она
настолько осмелела, что принялась гладить Парлана по спине, и  страстные
стоны, которые он при этом издавал, дали ей понять,  что  ее  усилия  не
пропали даром, увеличив ее собственное возбуждение. Когда  он  сорвал  с
себя халат и предстал перед ней  обнаженным,  она  обрадовалась:  теперь
ничто уже не мешало ей ласкать его.
   Губы Парлана коснулись нежной кожи ее талии, Эмил выгнулась  дугой  и
громко застонала. Эта девушка была настоящий живой огонь - она превзошла
все самые смелые ожидания горца. Но когда Парлан  начал  снимать  с  нее
узкие штаны и его руки коснулись шелковистой  кожи  стройных  бедер,  он
обнаружил, что до сих пор лишь находился в преддверии ее  чувственности.
Едва мужчина коснулся  ее  обнаженных  ног,  как  Эмил  содрогнулась  от
охватившей ее страсти.
   Он заметил это, и жадные губы и руки не оставили на теле  девушки  ни
одного дюйма, который бы не был им обласкан.
   Эмил испытывала несказанное удовольствие и  в  какой-то  момент  даже
испугалась, что ее  сердце  остановится.  Крупные,  но,  как  оказалось,
нежные руки Парлана гладили ее ноги, не позволяя им вырваться из  круга,
который он очертил, чтобы иметь возможность еще и еще целовать их. Когда
он наконец начал медленное восхождение по  ее  телу  снизу  вверх,  Эмил
замерла как завороженная и больше уже не вырывалась.
   Он поднял голову, оторвавшись наконец от ее тела, и явственно услышал
звук, напомнивший ему мурлыканье кошки.
   - Как здорово. Бог мой. Да ты просто таешь, -  произнес  он  и  снова
приник жадными устами к  ее  груди.  Рука  же  его  находилась  внизу  и
исследовала все самые заповедные уголки ее тела. - Не бойся,  крошка,  -
прошептал он, поцеловав ее в шею, - пусть сок любви течет.  Вскорости  я
попробую его на вкус. Не этой ночью, но скоро.
   - Прошу тебя, прошу тебя, - стонала она в ответ,  не  слишком  хорошо
понимая, о чем, в сущности, просит. Пожалуй, она  была  готова  получить
то, ради чего оказалась в спальне Парлана, и молила именно об этом.
   - Первый раз тебе придется несладко, - пробормотал он,  подготавливая
себя к решительному рывку, - но это всего лишь раз.
   Она не расслышала или просто  не  поняла  того,  что  он  сказал,  но
раскрыла ему свои бедра. Он взял ее одним  рывком  в  надежде,  что  чем
быстрее она минует болевой порог, тем для нее будет лучше. Почувствовав,
как щит ее девственности уступает его обнаженному мечу,  мужчина  ощутил
прилив гордости за доставшееся ему первенство, хотя -  надо  отдать  ему
должное - жалел девушку оттого, что был вынужден причинить ей боль.
   Эмил вздрогнула от острого  приступа  боли,  но  она  прошла  так  же
быстро, как и появилась. И следующая мысль, которая ее посетила, была об
одном  -  о  продолжении.  Она  прижала  его  крепкие  бедра   к   себе,
одновременно  с  силой  обхватив  ногами,  побуждая  его  тем  самым   к
действиям.
   - О! - произнесла она,  затрепетав  от  плотской  радости,  понимание
которой  наконец-то  посетило  ее,  когда  он  задвигался  в  медленном,
тщательно отмеряемом ритме. - Как прекрасно!
   - Прекрасно? Дева Мария, да это просто райское  блаженство.  Попробуй
двигаться вместе со мной, милая.
   Так, так. - Он едва не задохнулся, когда она в точности исполнила его
повеление, попадая в заданный им ритм. - Да, именно так это надо делать.
- Он прижал к себе ее бедра и стал покрывать молниеносными,  как  укусы,
поцелуями, - Возьми его всего, девочка. Поглубже - мой Бог, как сладко!
   Поцеловав ее еще раз, он сосредоточил внимание на ее  лице,  по  мере
того как ритм, в котором они двигались, ускорялся. Однако он упустил тот
момент, когда ее тело изогнулось в спазмах страсти, поскольку в этот  же
момент сам достиг дика удовольствия. Когда  он  обрушился  на  нее  всей
тяжестью могучего тела, она все  еще  продолжала  содрогаться  под  ним,
переживая восторг наслаждения. И эти ее движения вновь возбудили его.
   У Эмил было ощущение, словно она спускается с высоких гор, граничащих
с небесами, в глубокую долину.
   Когда она открыла глаза, первой ее мыслью было удивление от того, что
она  еще  жива.  Свидетельством  тому,  что  с   ней   произошло   нечто
необычайное, было отчаянное сердцебиение и тяжелое дыхание. То, что  она
получила, было несравненно большим, чем любые ее мечты.  И  тут  же  она
подумала, что одного раза  недостаточно.  Поскольку  девственность  была
утрачена  безвозвратно,  она  не  видела  причины,  отчего  Парлану   не
попробовать доставить ей удовольствие еще разок.
   Отодвинувшись чуточку от Эмил, мужчина взглянул на нее и усмехнулся:
   - Так что же? Прав я был, когда сказал, что принесу тебе радость, или
нет?
   Той  на  миг  показалось,  что  грозный  глава   клана   лучится   от
удовольствия, как двенадцатилетний мальчик,  обнаруживший  боб  в  куске
рождественского пирога. Она знала, что опыт Парлана уже  подсказал  ему,
какие чувства он пробудил в ней, и  не  сомневалась,  что  удовольствие,
подобное только что испытанному ею, уже пережили в его  объятиях  многие
женщины. Она вовсе не собиралась содействовать его триумфу и увеличивать
его и без того  огромное  самомнение.  Парлан  должен  был  пребывать  в
уверенности, что она исполнила свою часть соглашения -  не  более  того.
Поэтому она, глядя в сторону, с некоторым равнодушием произнесла:
   - Признаюсь вам, сэр, за всю свою не слишком  длинную  жизнь  мне  не
приходилось так скучать, - высокомерно произнесла она.
   Парлан закатился от смеха, поскольку ее слова не оскорбили его  ни  в
малейшей степени. Уж он-то знал, что она подучила  свое.  Прошло  совсем
немного времени, и она, отбросив напускную заносчивость,  принялась  ему
вторить. Эмил поняла, что надуть хозяина замка ей не удалось.
   Как только под сводами спальни утихли раскаты  смеха,  девушка  вдруг
ощутила, насколько устала. За  последние  двадцать  четыре  часа  с  ней
случилось многое - да что за двадцать  четыре  часа,  за  всю  последнюю
неделю. Тело напоминало Эмил, что она уже очень  давно  как  следует  не
отдыхала и что  плоть,  пожалуй,  сама  позаботится  о  себе,  если  она
откажется подчиниться голосу разума.
   Парлан почувствовал, что с Эмил что-то происходит,  и,  приподнявшись
на локте, взглянул на нее с улыбкой -  он  понимал,  что  ей  необходимо
отдохнуть, но желание снова охватило его.
   - Послушай, ты обручена? - спросил он,  желая  знать,  не  заявил  ли
другой мужчина права на нее.
   Она попыталась поднять тяжелые, словно свинцом  налитые  веки,  чтобы
взглянуть на Парлана, но у нее ничего не получилось.
   - С самой колыбели. Я должна выйти замуж в конце лета.
   - И за кого, позволь узнать?
   - За Рори Фергюсона. Извини, но сейчас я засну.
   Быстрота, с какой девушка провалилась в сон, поразила  Парлана  и  не
позволила ему в тот момент оценить  услышанное.  Он  пару  раз  легонько
толкнул ее, но все было тщетно: она неподвижно распростерлась на  спине,
словно сбитая с ног мощным ударом. Взглянув на нее и  ухмыльнувшись,  он
улегся рядом, чтобы как следует поразмышлять о женихе Эмил.
   Если и был на свете кто-то, кого  Парлан  ненавидел  и  по-настоящему
презирал, то имя ему было Рори Фергюсон.  Этот  человек  не  обладал  ни
одним качеством, присущим благородному  господину.  У  Парлана  не  было
доказательств, но были веские основания  предполагать,  что  в  страшной
смерти Морны, его кузины, повинен Рори Фергюсон. Рори  был  мстительным,
хитрым и лживым.
   Всякий раз, когда Макгуины  совершали  набег  на  Фергюсонов,  Парлан
надеялся обнаружить Рори в пределах досягаемости своего меча,  но  этому
человеку всегда удавалось улизнуть. Представив себе, как  редкие  прядки
волос Рори перемешаются с пышной гривой Эмил, Парлан уже понимал, что не
пожалеет ничего на свете, лишь бы этого не произошло. Поднявшись на ноги
и накинув халат, он направился в комнату, где содержался Лейт Менгус.
   Лейт уставился на человека, который разбудил его и который - он  знал
- только что лишил девственности Эмил.
   - Чего ты хочешь?
   - Скажи, Эмил в самом деле невеста Рори Фергюсона?
   - Да, с младых ногтей, - ответил  Лейт,  которого  невольно  охватило
любопытство при виде взволнованного  владельца  замка,  -  хотя,  честно
говоря, я не вспоминал об этом до того дня, когда мы  были  захвачены  в
плен твоими людьми. Именно тогда я узнал, что свадьба не за горами.
   - Лахлану известно, что за тип этот Рори Фергюсон?
   - Уверен, кое-какие слухи о нем дошли до отца. Но  их  договоренность
не может быть нарушена на основании слухов. Конечно, -  холодно  добавил
он, - Рори теперь имеет право разорвать соглашение - после того, что  ты
совершил с моей сестрой. Обесчещенную девушку мало кто захочет  взять  в
жены.
   - Возможно, ты и прав, парень, когда утверждаешь, что  я  похитил  ее
честь. Зато я не сделал ей ничего  дурного,  кроме  этого.  А  вот  Рори
Фергюсон запросто может ее убить, Парлан  произнес  эти  слова  с  такой
убежденностью и тревогой, что вся злоба Лейта сразу исчезла.
   - У тебя  есть  доказательства,  которые  могли  бы  подкрепить  твои
обвинения?
   - Увы, нет. Пять лет назад моя кузина Морна имела несчастье стать его
любовницей. Она надеялась, что Рори женится  на  ней,  поскольку  до  их
связи была девственна. По крайней мере она сама мне рассказывала об этих
планах. Но потом надежды ее растаяли. Она стала бояться этого  человека,
хотя и не говорила мне почему. Когда Морна сказала мне, что собирается с
ним расстаться, это меня только порадовало - я никогда не любил Рори, но
девушка, честно говоря, была не слишком хороша собой, и поначалу мне  не
хотелось отнимать у нее единственный, возможно, шанс выйти замуж...
   - И что же случилось? - осведомился Лейт, когда Парлан вдруг  впал  в
глубокую задумчивость.
   - На следующее утро ее нашли мертвой. Она была избита так, что,  если
бы не кольцо на ее пальце и не платье, мы бы никогда  и  не  догадались,
кто пал жертвой  подобного  зверства.  Более  того,  ею  воспользовались
напоследок  таким  страшным  способом,  что  женщины,  обмывавшие  тело,
говорили,  что  у  нее  внутри  все   было   изорвано   и   разворочено.
Доказательств у меня, как я уже говорил, не было, но с той поры я  начал
пристально следить за этим человеком. Он  сделал  несчастными  множество
женщин, которые или боялись промолвить против него хотя бы слово, или  -
как моя кузина - просто-напросто умерли. Умерли, правда, тоже не оставив
доказательств тому, что причиной их смерти был Рори. Этот дьявол отлично
умеет заметать следы. Я должен найти доказательство его зверствам, после
чего изрублю его на куски, где бы и когда бы его ни встретил.
   Лейт не стал поднимать вопрос о  вине  Рори  в  преступлениях  против
несчастных женщин.
   - Единственное, что я  могу  сделать,  -  переговорить  с  отцом.  Он
старший в роду, и он решает.
   - Этого недостаточно.
   - Тогда, возможно, поможет то, что ты сделал сегодня ночью. - Как  бы
там ни было, Лейт не мог думать о содеянном по отношению к  Эмил  как  о
благодеянии.
   - Нет. Это зависит от того, насколько Рори желает заполучить Эмил или
что он выгадает этой женитьбой.
   - Я не могу дать тебе ответ ни на один из этих вопросов.
   Парлан выругался и запустил руку в густые  длинные  волосы,  даже  не
пытаясь скрыть волнение.
   - Я не могу позволить, чтобы эта свадьба состоялась.
   - Не можешь позво