ем набегавшего легкого ветерка. Этот же ветерок доносил неразличимые обрывки разговоров между женщинами, которые купались где-то за изгибом реки, выше по течению. Голоса звучали приглушенно, но среди них уже не было слышно заливчатого смеха Захары. Она носила траур. И все из-за Жан-Пьера.
     Эта мысль придала Джейн смелости.
     - Я хочу домой, - резко бросила она.
     Сначала он не понял ее и проговорил раздраженно:
     - Но ведь мы только что пришли сюда.
     Затем Жан-Пьер посмотрел ей в лицо и сразу все понял:
     - А-а, - протянул он.
     Его голос звучал невозмутимо, и это показалось Джейн недобрым знаком. Ей стало ясно, что, наверное, она не добьется своей цели малой кровью.
     - Да, - твердо повторила Джейн, - я хочу домой. Жан-Пьер обнял ее одной рукой.
     - Эта страна действительно может добить человека, - проговорил Жан-Пьер. Он смотрел не на нее, а на бурно несущуюся под ними реку. - Сейчас, в послеродовой период, ты особенно подвержена депрессии. Пройдет несколько недель, и вот увидишь...
     - Не говори со мной, как с ребенком! - выпалила Джейн. Она не собиралась слушать подобную ерунду. - Оставь эту манеру для своих пациентов.
     - Ну, да ладно. - Жан-Пьер убрал руку с ее плеча. - До поездки сюда мы приняли решение пробыть здесь два года. Мы согласились с тем, что от кратковременных поездок мало пользы. Это связано со слишком большими затратами на обучение, проезд и обустройство на месте. Мы намеревались принести реальную пользу, поэтому приняли на себя обязательство остаться здесь на двухлетний срок.
     - Но потом у нас появился ребенок.
     - Это уже была твоя инициатива!
     - Во всяком случае сейчас я передумала.
     - Ты не вправе отказываться от первоначального решения.
     - А ты не вправе распоряжаться мною как своей собственностью, - сердито проговорила Джейн.
     - Это исключено. И давай закончим этот разговор.
     - Разговор наш только начинается, - возразила Джейн. Его отношение привело ее в бешенство. Разговор перешел в дискуссию о ее собственных правах как личности. Джейн как-то не хотелось пускать в ход такой серьезный аргумент, как его вовлеченность в шпионаж. Во всяком случае, пока. Джейн хотелось, чтобы он сам без ее подталкивания признал, что она свободна принимать собственные решения. - Ты не имеешь права игнорировать меня и мои желания, проговорила она. - Я намерена уехать отсюда в это лето.
     - Это невозможно.
     Джейн решила все-таки его уговорить.
     - Мы прожили здесь целый год. Сделали уже много полезного. А еще мы принесли определенные жертвы - большие, чем предполагали. Разве этого недостаточно?
     - Мы согласились на два года, - упорствовал Жан-Пьер.
     - Это было давно, еще до того, как на свет появилась Шанталь.
     - Значит, ты с ней уедешь, а я останусь.
     Джейн задумалась. Отправиться с колонной вместе с грудным ребенком - это было бы тяжким и опасным делом. А без мужа это обернулось бы настоящим кошмаром. Но в жизни нет ничего невозможного. Это означало бы, что придется оставить Жан-Пьера одного, позволив ему продолжить его предательство, выдавать колонны, что раз в две-три недели обернется гибелью чьих-то мужей и сыновей из этой долины. Но была еще одна причина, по которой Джейн не могла оставить его здесь одного, это разрушило бы их брак.
     - Нет, - сказала Джейн. - Я не могу уехать отсюда одна. Тебе придется уехать вместе со мной.
     - Я останусь, - сердито проговорил он. - Останусь.
     Теперь у Джейн не оставалось ничего другого, кроме как выложить все, что она о нем знала. Она сделала глубокий вдох и начала:
     - Все же тебе придется это сделать.
     - Ничего мне не придется, - перебил ее Жан-Пьер. Он поднял вверх указательный палец, и она заметила в его глазах выражение, вселившее в нее страх. - Ты не сможешь меня заставить, даже не пытайся.
     - Но я могу.
     - А я тебе не советую, - проговорил Жан-Пьер ледяным тоном.
     Внезапно он показался ей совершенно чужим человеком. Джейн осеклась, погрузившись в раздумья. Она увидела, как из селения к их скале стал приближаться голубь. Видимо, у него было гнездо прямо где-то у Джейн под ногами. "Я совсем не знаю этого человека! - подумала Джейн в смятении. - После целого года совместной жизни я все еще не имею понятия, кто он такой на самом деле!".
     - Скажи, ты любишь меня? - спросила Джейн.
     - Если и люблю, это вовсе не означает, что я должен исполнять любое твое желание.
     - Стало быть, да?
     Жан-Пьер посмотрел на нее в упор. Джейн бестрепетно выдержала этот напряженный взгляд. Постепенно жесткий маниакальный свет испарился из его глаз, а черты лица смягчились. Наконец, Жан-Пьер улыбнулся.
     - Да, - ответил он.
     Джейн прильнула к нему, и он снова обнял ее.
     - Да, я люблю тебя, - негромко произнес он и поцеловал ее в макушку.
     Джейн прижалась щекой к его груди. Голубь, за которым они наблюдали, снова взлетел со скалы. Это был белый голубь, такой же, как в ее выдуманном сне Он неторопливо полетел прочь в направлении дальнего от них берега реки. "О Господи, что же мне теперь делать?" - подумала Джейн.

***

     Сын Мохаммеда Муса - теперь у него появилась кличка Леворукий - первым заметил приближение возвращающейся колонны. Он опрометью бросила к пещерам, крича во все горло:
     - Они вернулись! Они вернулись.
     Никто и не спрашивал его, кто такие "они".
     Время уже приближалось к обеду, а Джейн с Жан-Пьером вели прием больных. Джейн взглянула на Жан-Пьера. По его лицу скользнуло едва заметное недоумение. Он не понимал, почему русские не воспользовались его данными, чтобы устроить засаду на пути следования колонны? Джейн отвернулась, чтобы он не заметил переполнявшего ее чувства ликования. Ведь она спасла жизнь людям. Сегодня вечером Юсеф будет петь, Шер-Кадор - пересчитывать своих коз, а Али-Ганим поцелует всех своих четырнадцать детей. Юсеф был одни из сыновей Рабии: сохранив ему жизнь, Джейн отплатила Рабии за то, что она помогла Шанталь появиться на свет. Матери и дочери, которые могли бы надеть траур, сегодня будут радоваться.
     Она спросила себя "Что чувствует сейчас Жан-Пьер. Злобу, поражение, разочарование?" Трудно было вообразить чье-то разочарование тем, что люди не погибли. Джейн украдкой бросила на него взгляд, но лицо Жан-Пьера было бесстрастным. "Хотела бы я знать, что у него на душе", - подумала Джейн.
     Очередь из больных рассосалась за несколько минут: все бросились в селение встречать участников колонны.
     - Ну что, пойдем вниз? - спросила Джейн.
     - Ты иди, - ответил Жан-Пьер - Как только разберусь здесь с делами, я тоже приду.
     - Хорошо, - проговорила Джейн. Ему хотелось побыть одному, чтобы прийти в себя, догадалась она. - Ему ведь придется делать вид, что он тоже радуется благополучному возвращению колонны.
     Взяв на руки Шанталь, Джейн направилась по крутой тропинке к селению. Сквозь тонкие подошвы сандалий она ощущала раскаленную солнцем поверхность каменистой почвы.
     Джейн так и не решилась на разговор с Жан-Пьером. Впрочем, это не могло продолжаться до бесконечности. Рано или поздно он все равно узнает, что Мохаммед послал гонца и направил колонну по другому маршруту. Жан-Пьер, разумеется, спросит, почему так произошло, и Мохаммед расскажет о "видении" Джейн. Только вот Жан-Пьеру было известно, что Джейн не верит ни в какие видения.
     Чего я опасаюсь? - спросила она себя. Виновата не я, а он. Но все равно я чувствую себя так, будто его тайна - это что-то постыдное для меня. Мне надо было все выложить ему безотлагательно, еще в тот вечер, когда мы сидели вместе на скале. Так долго скрывая это, я тоже невольно стала непричастна к обману. Возможно, все дело именно в этом. Или причина в том странном выражении, которое иногда проскальзывает в его взгляде.
     Джейн не отказалась от своего решения вернуться домой, но пока ей не удалось придумать способ убедить Жан-Пьера уехать вместе с ней. Она перебрала в голове уйму безумных идей, например, подделать письмо с сообщением о том, что его мать при смерти, или подсыпать ему в йогурт что-нибудь, вызывающее симптом непонятной болезни, которая заставила бы его вернуться в Европу для обследования и лечения. Самым простым и верным способом была бы угроза рассказать Мохаммеду, что Жан-Пьер - шпион. Конечно, она никогда не пойдет на эта, потому что поступить таким образом - это все равно что убить Жан-Пьера своею рукой. Но поверит ли Жан-Пьер, что она готова выполнить эту угрозу? Наверное, нет. Чтобы поверить, что она способна погубить собственного мужа, надо быть жестоким и безжалостным человеком с каменным сердцем. Между тем, Жан-Пьер такой и есть, он может сам убить Джейн.
     Она поежилась, несмотря на жару. Этот разговор об убийстве показался ей просто несерьезным. "Если двое испытывают такую, как мы, радость от телесного общения друг с другом, - подумала Джейн, - как они могут совершить насилие в отношении друг друга?" Приближаясь к селению, Джейн услыхала беспорядочную стрельбу и даже настоящую пальбу - это был праздник афганцев. Джейн направилась к мечети центру всех событий. Колонна располагалась во дворе мечети - мужчины, лошади и грузы в окружении улыбающихся женщин и вопящих детей. Джейн остановилась с краю и стала наблюдать за происходящим. Да, оно стоило того, подумала Джейн, Стоило тревог и страха, стоило того, чтобы манипулировать Мохаммедом столь недостойным способом, чтобы пережить все это, чтобы видеть мужчин, благополучно вернувшихся к своим женам и матерям, сыновьям и дочерям.
     Случившееся потом стало, наверное, самым большим потрясением в ее жизни.
     В толпе среди многочисленных шапочек и тюрбанов показалась кудрявая белокурая шевелюра. Поначалу Джейн не поняла, кто это, хотя человек показался ей очень знакомым, отчего защемило сердце. Затем человек вышел из толпы, и под невероятно пышной светловолосой бородой она узнала лицо Эллиса Тейлера.
     От неожиданности у Джейн подкосились колени. Эллис? Здесь? Невозможно!
     Он направился прямо к ней. На нем было похожее на пижаму свободное, легкое одеяние из хлопка, которое носили все афганцы, на широкие плечи было накинуто грязное одеяло. Небольшая часть лица, видневшаяся над бородой, была покрыта густым загаром, поэтому его небесно-голубые глаза еще больше выделялись, как васильки на поле спелой ржи.
     Джейн онемела от удивления.
     Эллис с торжественным видом застыл перед ней.
     - Здравствуй, Джейн.
     Она вдруг поняла, что ее ненависть к нему прошла. Еще месяц назад она обрушила бы на него проклятия за то, что он обманывал ее и шпионил за ее друзьями, но теперь от былого озлобления не осталось и следа. Она уже никогда не сможет испытывать к нему симпатии, но вполне может относиться к нему с терпимостью. И еще было приятно услышать впервые более чем за год настоящую английскую речь.
     - Эллис, - растерянно произнесла она. - И чем это ты здесь занимаешься?
     - Тем же, чем и ты, - ответил он.
     Что бы это означало? Надо понимать, шпионажем? Но нет. Эллис не знал, зачем приехал сюда Жан-Пьер Эллис уловил недоумение на лице Джейн и сказал.
     - Понимай так, что я здесь для того, чтобы помогать восставшим.
     А что, если он узнает правду о Жан-Пьере? Джейн вдруг испугалась за жизнь своего мужа. Эллис запросто может прикончить его.
     - Чей это ребенок? - спросил Эллис.
     - Мой и Жан-Пьера. Ее зовут Шанталь. - Джейн увидела, как Эллис вдруг ужасно погрустнел. Джейн поняла - Эллис надеялся, что она несчастлива со своим мужем. "О Господи, наверное, он все еще влюблен в меня", - подумалось ей. Джейн попробовала сменить тему разговора: - И как ты собираешься помогать повстанцам?
     Он оторвал от земли свою сумку. Это был емкий, по форме напоминавший колбасу мешок из парусины цвета хаки, похожий на старомодный солдатский вещевой мешок.
     - Я собираюсь научить их взрывать дороги и мосты, - сказал Эллис. - Итак, тебе понятно, что в этой войне я на той же стороне, что и ты.
     "Но не на той стороне, где Жан-Пьер", - подумала Джейн. Что-то теперь будет? Афганцы ни на миг не подозревали Жан-Пьера, но Эллис поднаторел в разного рода камуфляжах. Рано или поздно он обязательно догадается, что к чему. - И долго здесь пробудешь? - спросила она. Если он заглянул сюда ненадолго, у него скорее всего не найдется времени, чтобы утвердиться в своих подозрениях.
     - В течение лета, - уклончиво ответил Эллис. Возможно, ему не придется часто общаться с Жан-Пьером.
     - А где собираешься жить? - поинтересовалась Джейн.
     - В этом вот селении.
     - О-о.
     Уловив разочарование в ее голосе, Эллис криво ухмыльнулся.
     - Видимо, я напрасно надеялся, что обрадую тебя своим появлением.
     У Джейн в голове пронеслись лихорадочные мысли. Если ей удастся заставить Жан-Пьера бросить все и уехать, он будет вне опасности. Внезапно она почувствовала, что теперь сможет противостоять ему. "Почему? - размышляла она про себя. - Потому, что больше его не боюсь. А почему не боюсь? Да потому, что теперь здесь Эллис.
     Я не понимала раньше, что боюсь собственного мужа".
     - Наоборот, - сказала она Эллису, думая про себя: "Как я спокойна!"
     - Я просто счастлива, что ты здесь.
     Воцарилось молчание. Эллис явно не понимал, что Джейн имела в виду. Мгновение спустя он сказал:
     - Ну, у меня в этом зверинце много всякой взрывчатки и тому подобного. Займусь-ка я лучше этим.
     - О'кей, - кивнула Джейн.
     Эллис повернулся и растворился в толпе. Джейн, все еще до конца не преодолев оцепенение, медленно вышла со двора. Итак, Эллис здесь, в долине Пяти Львов, и явно все еще в нее влюблен.
     Когда Джейн добралась до дома лавочника, оттуда вышел Жан-Пьер. Он остановился там по дороге в мечеть, видимо, чтобы не тащить свою сумку с медицинскими принадлежностями, Джейн просто не знала, что ему сказать.
     - С колонной прибыл один твой знакомый, - завела разговор Джейн.
     - Европеец?
     - Да.
     - И кто же?
     - Сходи и посмотри. Ты удивишься.
     Жан-Пьер поспешил прочь. Джейн вошла в дом. Как поведет себя Жан-Пьер теперь, когда появился Эллис? - размышляла про себя Джейн. Да, он захочет сообщить об этом русским. А русские захотят убрать Эллиса.
     Эта мысль разозлила ее.
     - Больше никаких убийств не будет! - громко проговорила Джейн. - Я не позволю! - от ее голоса, проснувшись, заплакала Шанталь. Джейн стала ее укачивать, и девочка затихла.
     Что же мне теперь делать? - размышляла Джейн.
     Надо помешать ему поддерживать связь с русскими.
     А как?
     Его связной не может встречаться с ним здесь, в селении. Если ты не подчинишься, я скажу Эллису, что ты шпион, и тогда уже он позаботится о том, чтобы ты отсюда никогда не уезжал.
     Предположим, Жан-Пьер пообещает, а потом нарушит обещание?
     Ну, тогда мне будет точно известно, что его здесь нет и, стало быть, он отправился на встречу со связным, и тогда я смогу предупредить обо всем Эллиса.
     А есть ли у него другие способы связаться с русскими?
     У него наверняка должен быть какой-нибудь способ связи на случай непредвиденных обстоятельств.
     Но ведь здесь нет ни телефона, ни почты, ни курьерской службы, ни почтовых голубей.
     У него, без сомнения, есть радиопередатчика если есть радиопередатчик, мне не удастся воспрепятствовать ему.
     Чем больше Джейн размышляла об этом, тем больше утверждалась в мысли о том, что у Жан-Пьера должен быть радиопередатчик.
     Ему ведь необходимо было организовывать встречи в каменных домиках. Теоретически можно предположить, что сроки всех встреч были намечены еще до его отъезда из Парижа, но на практике это было почти невозможно: что случилось бы, если бы по какой-то причине встреча не могла состояться, или он опоздал на свидание, или если бы ему надо было срочно повидать связного? У Жан-Пьера наверняка должен быть радиопередатчик. Как же поступить, если у Жан-Пьера радиопередатчик имеется? Ведь можно его у Жан-Пьера забрать.
     Она положила Шанталь обратно в колыбельку и огляделась. Затем вышла в переднюю комнату. Там, на выложенном кафелем прилавке посреди бывшей лавки лежала сумка с медицинскими принадлежностями Жан-Пьера.
     Это был наиболее вероятный тайник. Никому не разрешалось открывать эту сумку, за исключением Джейн, а у нее для этого никогда не было повода.
     Джейн расстегнула замок и перебрала содержимое сумки, вынимая предметы один за другим.
     Радиопередатчика там не оказалось.
     Значит, все это сложится не так просто.
     У него наверняка должен быть радиопередатчик, и во что бы то ни стало, надо его найти если я его не найду, либо Эллис убьет его, либо он убьет Эллиса.
     Джейн решила обыскать весь дом.
     Она проверила медицинские запасы на полках, заглянула во все распечатанные коробки и мешки, торопясь из страха, что Жан-Пьер может вернуться прежде, чем она закончит поиски. Джейн так ничего и не нашла.
     Потом она перешла в спальню и стала рыться в его одежде, затем в зимних одеялах, сложенных в углу. Ничего. Подгоняя себя, Джейн переместилась в жилую комнату, продолжая лихорадочный поиск возможных тайников. Сундук с картами! Она открыла его. Там были лишь карты, Джейн с грохотом захлопнула крышку. От шума Шанталь заворочалась, но не заплакала, хотя уже почти наступило время ее кормления. "Хорошая девочка, - подумала Джейн, - молодчина, слава Богу!". Она заглянула за буфет и подняла ковер на случай, если имелся тайник в полу.
     Ничего.
     Но где-то же он должен быть! Джейн трудно был себе представить, что Жан-Пьер осмелился спрятать радиопередатчик вне дома, идя на такой чудовищный рис, ведь кто-нибудь случайно мог его найти.
     Джейн вернулась в лавку. Если только ей удастся найти радиопередатчик, все будет в порядке - у Жан-Пьера не останется иного выхода, кроме как во всем признаться.
     Его врачебная сумка без сомнения была самым подходящим тайником, потому что он никогда с нею не расставался во всех своих поездках. Джейн взяла ее в руки. Она показалась ей тяжелой. Джейн снова ощупала ее внутри. У сумки было толстое основание.
     Вдруг ее осенило.
     У сумки могло быть двойное дно.
     Джейн ощупала пальцами. Радиопередатчик должен быть здесь, подумала Джейн. Просто должен.
     Джейн просунула пальцы вниз, к самому краю дна, и дернула.
     Двойное дно легко отошло.
     Ее сердце учащенно забилось, когда она заглянула внутрь.
     Там в потайном отделении лежала черная пластмассовая коробка. Джейн извлекла ее наружу.
     Вот он, подумала она значит, Жан-Пьер связывается сними при помощи этого миниатюрного радиопередатчика.
     Зачем же тогда он еще и встречается с ними?
     Наверное, он не может передавать им секретные сведения по радио, из опасения, что кто-нибудь сможет подслушать. Видимо, радиопередатчик используется только для того, чтобы назначать встречи и в случае чрезвычайных обстоятельств.
     Например, когда он не может покинуть селения.
     Джейн услышала, как открылась задняя дверь. В ужасе она уронила радиопередатчик на пол и обернулась, окинув взглядом жилую комнату. Это была Фара с метлой.
     - О, Господи, - громко вскрикнула Джейн. Она снова повернулась. Сердце прямо выпрыгивало у нее из груди.
     Ей надо было избавиться от радиопередатчика до возвращения Жан-Пьера.
     Но как? Она ведь не могла его просто так выбросить - тогда его найдут. Надо его уничтожить.
     Но чем?
     У нее ведь не было молотка.
     Стало быть камнем.
     Джейн выбежала через жилую комнату во двор. Окружавшая двор стена была сложена из грубых камней, скрепленных строительным раствором. Протянув руку, Джейн попробовала раскачать один из них в верхнем ряду. Ей показалось, что камень сидит слишком крепко. Тогда она попыталась оторвать соседний, потом еще один. Четвертый камень подался, и Джейн стала его раскачивать, пока он не сдвинулся с места.
     - Ну, давай же, - приговаривала Джейн. Потом она резко дернула. Острый край камня больно врезался ей в руку. Она рванула изо всех сил, и камень отвалился. Джейн отскочила, ког