ся, еще свидимся, - обнадежил он меня и закрыл дверь.
     Я подошла к окну. Бросив Рэя на сидение, Фрэнк выпрямился, по-приятельски помахал мне рукой, прыгнул в машину и укатил.
     Некоторое время я в задумчивости бродила по дому, силясь представить, к чему приведет это происшествие. Рассудив, что к особенно хорошему вряд ли, но и для паники нет серьезных оснований, я решила сменить замок и поставить внутреннюю задвижку.

ГЛАВА 6. НЕЖДАННЫЙ ПОСТОЯЛЕЦ

     Рэя Мэрфи я не видела ровно месяц, вплоть до сегодняшнего дня. Новый замок и задвижку я, конечно, не поставила, о чем сразу вспомнила и пожалела, когда, войдя в комнату, обнаружила его сидящим в том же самом кресле. Одно утешение: в этот раз я была при очках и одета по всей форме - наглухо. Может быть, поэтому я чувствовала себя гораздо увереннее и совсем не испугалась. Вполне светским тоном я начала:
     - Добрый день.
     - Привет, - ответил Рэй.
     - Чему обязана?
     - Я не мог больше не видеть вас.
     Что дальше? Я уже не решилась спросить, памятуя первую нашу встречу, и ограничилась классическим:
     - Не хотите ли чаю?
     - Нет, я бы предпочел что-нибудь покрепче.
     - Увы, но у меня есть содовая.
     - Валяйте, мне все равно.
     После того, как я принесла ее, а он ее выдул, возникла пауза, которую первым нарушил Рэй.
     - Снимите очки.
     Я заколебалась, но все-таки - гость, и сняла, после чего находчиво сказала:
     - Сегодня прекрасная погода.
     - Я вас люблю, - подхватил Рэй, мрачно глядя на меня.
     Я захлопала ресницами и усомнилась:
     - Не может быть.
     - Я пытался забыть вас целый месяц, но не смог.
     - Вы не знаете меня, значит, это не любовь, это вожделение, вам надо завести подружку и всю эту любовь как рукой снимет, - тоном женщины с пропастью прожитых лет снисходительно сказала я.
     - У меня их было до черта, и старался я вовсю, они остались довольны, в общем, я тоже, но все равно вы сидели здесь, - он ткнул в левую сторону груди. - И мне было больно, я терпел, пока хватило сил.
     Как ни странно, но я поверила.
     - Вы хотите, чтобы я с вами спала?
     Иногда эта страсть ставить все точки на "и" прямо-таки изводила меня.
     - Конечно, но не только, я хочу, чтобы вы всегда были рядом.
     - Я не люблю вас. Или вам это все равно?
     - Нет, но вы бы могли полюбить меня.
     - Я не могу полюбить так вдруг, по заказу незнакомого человека.
     - А если вы узнаете меня? - с надеждой спросил он.
     Я пожала плечами.
     - Я красив, Лиз, вы не знаете, сколько женщин сходит с ума из-за меня.
     - От скромности вы не умрете, потом вы забыли, что я старше вас.
     - Это не имеет значения. Лиз, я останусь здесь.
     Это было сказано таким тоном, что я забеспокоилась.
     - Как это здесь?
     - Так вы лучше узнаете меня.
     - Но...
     - Не бойтесь, если вы не захотите, я пока не трону вас.
     - Я конечно благодарна, но я как-то привыкла жить одна.
     - Лиз, не упирайтесь, я не буду мешать вам, здесь полно места для двоих.
     - Нет, вы уйдете.
     У него странно посерело лицо и в глазах появилось выражение такого безграничного отчаяния, что у меня нехорошо засосало под ложечкой, и я вдруг услышала собственный предательский голос:
     - Ладно, оставайтесь.
     Детский восторг выбросил его из кресла, перевернул в воздухе как акробата и травмировал ликующим воплем мои барабанные перепонки.

***

     В два часа ночи меня разбудил телефонный звонок. Спросонья я не сразу сообразила, что это за Фрэнк такой.
     - Он сбежал, - сообщил голос в трубке.
     - Кто? - зевая, спросила я.
     - Рэй.
     - Я знаю, - промямлила я с закрытыми глазами
     - Боюсь, что он поехал к тебе.
     - Ага, он уже здесь, спит, - согласилась я.
     Пауза.
     - С тобой?
     - Нет, в другой комнате.
     Вздох.
     - Он ничего тебе не сделал?
     - Нет.
     - Странно, Лиз, ты не бойся, я приеду завтра и увезу его.
     - Я не боюсь, он сказал, что не тронет меня, а увезти его, похоже, не удастся, он совсем перебрался ко мне.
     - Ничего не понимаю. Ну ладно. До встречи, детка.
     Я положила трубку, села и, потирая виски, спросила себя:
     - Лиз, ты не свихнулась?
     Сколько-нибудь твердого и внятного ответа я так и не услышала, хотя очень старалась разобрать. На всякий случай я зашла в соседнюю комнату. Рэй действительно был там и спал, сбросив одеяло на пол. Я нагнулась, укрыла его и вернулась к себе.
     Будильник заставил вскочить меня как ошпаренную, я специально ставила его на самый крайний срок, грешным делом любила поспать. Набросив халат, я заскочила в ванную. Когда я вошла на кухню, натягивая свитер, то увидела красивого парня с сияющими глазами, который ставил на стол что-то шипящее на сковородке. Я застыла, тупо соображая, почему он здесь, наконец в голове у меня прояснилось и я села за стол. Завтрак прошел в полном молчании, я привыкала, время от времени озадаченно поглядывая на него.
     Благоразумие ко мне вернулось, правда, не надолго, когда Рэй хотел сесть в мою машину, я сказала:
     - Нет, Рэй, мы не можем ехать в одной машине.
     Он кивнул. Забрался в свою и почетным эскортом сопроводил меня до школы.
     Благоразумие, кажется, вернулось и к Рэю, во всяком случае, в учительскую он за мной не вошел, а остался в коридоре, прислонившись к стене, которую перестал подпирать, когда я направилась на урок, мы чуть было так вместе и не вошли, но я ухитрилась сообразить, что курс, изучаемый в этом классе, Рэй прошел по меньшей мере два года назад. Я притормозила и поделилась с ним своим открытием, он согласился и остался за дверью.
     Домой мы вернулись вместе. Из своей комнаты я вышла только к обеду, так как не выйти было нельзя, уж очень заманчивый запах пробивался в щели плотно закрытой двери, тем более в нее смиренно постучали и самым учтивым образом позвали к столу. Я отбросила свои сомнения и самобичевания, которыми усердно травила себе душу и, положившись на авось, явилась. У него был несомненный кулинарный талант (в отличие от меня), который подкупал, и я сказала, что еду на выставку. Рэй, естественно, попросился в мою компанию, а я, естественно, согласилась.
     Когда мы вернулись домой, я обнаружила в злополучном кресле старшего Мэрфи. Пока я думала, как это они ухитряются попадать в одно и то же кресло, ведь есть же и другие в доме, он вскочил, подошел ко мне и, улыбаясь, сказал:
     - Здравствуй, Лиз.
     - Здравствуй, Фрэнк, - ответила я.
     - Как ты согласилась на это? - Он уже не улыбался.
     - Он сказал, что любит меня.
     - А ты?
     - Нет.
     - Так какого черта ты согласилась?
     - Он был огорчен и надеется, что я его полюблю, если узнаю.
     - Ты уверена, что он не сделает тебе ничего такого?
     Я пожала плечами.
     - Он мой брат и замечательный парень, но я знаю, как ему трудно будет удержаться, и поэтому я увезу его, - твердо сказал Фрэнк.
     - Бесполезно, ты уже увозил.
     - Но я все же попытаюсь.
     Фрэнк пошел на кухню, где Рэй готовил ужин. Когда через некоторое время я вошла туда, братья по-волчьи, исподлобья смотрели друг на друга. И тишина стояла такая, что ее хотелось чем-нибудь взорвать, поэтому я спросила:
     - Ужин готов?
     Мои слова привели в действие Рэя, и на столе появился неплохой аппетитный натюрморт.
     Я уже думала, что все обойдется, но Фрэнк-таки нашелся и радостно сообщил:
     - Лиз, мы забыли о твоем муже, он не допустит, чтобы Рэй жил здесь.
     - Он не должен вмешиваться в мою жизнь, мы договорились, - призналась я. Я всегда была правдива в самый неподходящий момент.
     - Давно вы знакомы, чтоб так надоесть друг другу? - не унимался Фрэнк.
     - С месяц.
     - Он что, инвалид или старик?
     - Ему тридцать, и он совсем не инвалид.
     - Может, идиот?
     - Нет, нормальный человек.
     - Мне надо его увидеть, он, должно быть, необычный парень.
     - Самый заурядный, - заверила я его.
     - Тогда я ничего не понимаю, но ты, Рэй, здесь все равно не останешься.
     - Я никуда отсюда не уйду, - отрезал Рэй.
     Я почувствовала, что если сию минуту что-нибудь не сделаю, то они вцепятся друг в друга. Я кашлянула и решительно, во всяком случае мне бы так хотелось, сказала:
     - Фрэнк, я могу постоять за себя, ты это знаешь, и потом я хочу, чтобы Рэй остался здесь.
     Выдержать яростный взгляд Фрэнка было нелегко, но мне удалось.
     Когда мы подошли к окну, от Фрэнка и его машины остались сизый дым и затихающие вдали звуки. У своего уха я почувствовала дыхание Рэя и его проникновенное:
     - Спасибо, Лиз.
     Мы молча поужинали и разошлись по своим комнатам.

ГЛАВА 7. РАЗВОД

     Китайские церемонии и молчанку я разводила еще примерно месяц, после чего мы перешли на ты и начали понемногу разговаривать.
     Я вообще-то молчалива от природы и воспитания, поэтому больше говорил Рэй, помимо этого он готовил, ходил по магазинам, мыл посуду, убирал в доме, порывался стирать мои вещи, я еле отстояла это исконное право за собой, подстригал газоны, сопровождал меня на этюды, выставки, в библиотеки, школу и другие места, куда я выходила, за три месяца нашего совместного существования мне только два раза удалось избавиться от него. Я уже разрешала ему заходить в мою комнату и мастерскую, где он проводил все время, кроме сна. Спал он по-прежнему у себя в комнате. И совершенно перестала его опасаться, и особенно не жалела, что оставила. Вот только зачем? Толком я не знала, но где-то в глубине души смутно маячило некое предерзостное педагогическое намерение пообтесать молодого варвара до состояния, не очень опасного для общества и его отдельных законопослушных граждан.
     Из рассказов Рэя отец его рисовался сложной личностью, он был преуспевавшим автогонщиком и дельцом, пока смерть жены, а затем и алкоголь не доконали его. Рэю исполнилось шесть лет, когда у него не осталось никого, кроме брата. Фрэнк сделался главным в семье, заменив ему отца и мать и заодно кормильца, потому что не дал небольшой фирме отца по воздушным и другим перевозкам захиреть без хозяина, ему это было не трудно: он умел лихо управляться со всем, что ездит, плавает и летает.
     Рэй обожал Фрэнка, который в свое время наделал немало глупостей и, как всякий младший брат, не смог предать семейные традиции забвению, в чем и преуспел. Братья никогда не ссорились и первый раз попробовали из-за меня. Фрэнк продолжал финансировать Рэя, но за три месяца сам не позвонил ни разу и не приехал. Это делал Рэй.
     Как уже говорилось, господь щедро одарил Рэя всем, чем только мог, и это производило сильное, почти удручающее впечатление на нормального человека, заставляя грустно задумываться о собственном несовершенстве. Да, должна сознаться, там, где я сидела час, он справлялся за значительно более короткий несопоставимый срок, да еще повадился читать то же, что и я, но я была рада этой его проснувшейся тяге к изящной словесности, надеясь на ее благотворное влияние.
     Но вот живопись его не увлекла, она осталась моей исключительной монополией, хотя он все равно торчал в мастерской все то время, пока я портила очередной холст. Это вначале меня отвлекало, не давало сосредоточиться, но уж слишком он огорчался, когда я отсылала его, и я смирилась. В общем, что ни говори, я привязалась к нему.
     Как-то, вернувшись домой, я застала мирно беседующих Нэнси и Рэя. Нэнси вся лучилась, и Рэй очень старался быть любезным и понравиться ей. Нэнси вскочила, поцеловала меня и весело защебетала свои обычные глупости, состоящие из совсем не интересных для меня вещей, как-то: последние скандалы побережья, новое в мире моды, последние достижения медицины в области омоложения и т.д. и т.п.
     Наконец, посчитав, что достаточно нас просветила и уже можно, она подхватила меня под руку и уединилась со мной в комнату, где сразу, как только закрыла дверь, спросила без обиняков:
     - Ты спишь с ним?
     - Нет.
     - Так я и знала, ты круглая идиотка.
     Я пожала плечами.
     - Да ты посмотри на него, он же красив как бог и втрескался в тебя по уши. Что тебе еще надо?
     Мои плечи опять пришли в движение. Я бы и сама хотела это знать
     - А я так радовалась, когда увидела его здесь. Ну, думаю, проснулась спящая красавица. А ты! - горестно воскликнула Нэнси и решительно добавила:
     - Все, я сегодня же зайду к доктору посоветоваться о твоем феномене.
     - Прекрати, ты забываешь, что я уже давно выросла и знаю, что мне делать, лучше скажи, как твои дела.
     Нет вернее средства переключить Нэнси, как напомнить о ней самой.
     - Прекрасно, выхожу замуж за Тома Глебски.
     - Надеюсь, он не очень моложе меня?
     - Увы, на целых пять лет старше твоей матери.
     - О, не может быть, что тебя заставило сделать такой невероятный выбор?
     - Сама не знаю, может, захотелось прислониться к надежному плечу старого друга, мы с ним знакомы бездну лет, он еще помнит, как я выступала, а может, для разнообразия, учитывая, что два последних были несколько моложе меня (легко сказано), или из-за денег, он богат и, кажется, любит меня!
     - Поздравляю.
     - Кстати, он познакомил меня с твоим мужем; я, конечно, не призналась, что я твоя мать и, пользуясь случаем, присмотрелась к нему. Он бесспорно недурен, но этого мало, в нем есть что-то настоящее мужское, он умеет добиваться своего, если захочет; там был такой скандальчик из-за него. Энтони соблазнил молоденькую жену местного воротилы, тот узнал, что рогат, и велел своим парням проучить счастливого любовника. И что ты думаешь? Энтони уложил этих монстров, а их было трое. Правда, и ему досталось, но тем бедолагам больше. Том очень хорошо отзывался о нем как о дельце, он считает, что у него мертвая хватка и большое будущее, а уж Том кое-что понимает в этом. Лиз, милая, может, тебе стоит поближе познакомиться со своим мужем, а?
     - Нет, я его видела, и потом подвиги этого супермэна не располагают к близкому знакомству.
     - Ну, тебя, я вижу, ничем не переубедишь, как была старой девой, так и останешься. Ах, черт, опять здесь затикало, теперь голова будет раскалываться сутки, а все из-за тебя, дрянная девчонка.
     Перед тем как хлопнуть дверью, Нэнси сердито посмотрела на меня и более милостиво на Рэя. Но он все равно виновато спросил:
     - Она рассердилась из-за меня?
     - Нет, напротив, ты ей ужасно понравился, мы поспорили об Энтони.
     - Кто это? - насторожился он.
     - Мой муж.
     - Я забыл, что он есть у тебя, - лицо Рэя на глазах мрачнело.
     - К сожалению.
     - Зачем ты за него вышла?
     - По слабости, мне не надо было, но так уж случилось.
     - Он что, - Рэй сглотнул, - принуждал тебя?
     Я рассмеялась.
     - Вовсе нет, я ему была так же не нужна, как и он мне.
     - Не могу в это поверить.
     - И не надо, я не хочу больше говорить о нем, давай лучше обедать.
     - Лиз, а ты не могла бы развестись с ним? - с надеждой спросил Рэй.
     - Пока нет, а там посмотрим, - утешила я его.
     Кто бы мог подумать, что деловые способности Энтони мне придется ощутить на собственной шкуре, и притом очень скоро...
     В тот же день приятный женский голос прожурчал мне нижайшую просьбу мистера Камерона посетить его в офисе завтра часов эдак в три после полудня.
     В назначенное время та же нахальная девица проводила меня в знакомый кабинет.
     Энтони был не один, там находился худой лысый мужчина с неприятным взглядом маленьких буравчиков.
     - Добрый день, - сказала я.
     - Добрый день, Лиз, позвольте представить вам моего адвоката Дональда Кребса.
     Мы обменялись с ним положенными любезностями. После небольшой паузы Энтони начал:
     - Лиз, мне неприятно говорить, но у меня есть свидетельские показания и фотографии, уличающие вас в супружеской измене, этого достаточно, чтобы развестись с вами.
     Если бы не очки, которые скрывали вытаращенные глаза, у меня был бы законченный вид ошарашенной идиотки, а так только отвисшая челюсть свидетельствовала, насколько сильно я была поражена.
     - Что?! - вырвалось у меня.
     - Вот, смотрите.
     Он протянул мне пачку фотографий, где я увидела Рая и себя: мы выходим из дома, мы в магазине, Рэй склонился ко мне и нежно смотрит на меня (что-то не припомню, чтобы он был так близко). Вот еще одна: моя голова покоится на его плече (кажется, машину тогда занесло и меня прижало к нему), но ни за что не скажешь, что все так прозаично: судя по снимку, мы просто блаженствуем. А вот и окно, в котором видна комната Рэя, и он сам в известном платье короля. Себя, к счастью, в таком же изысканно простом наряде я не обнаружила, и на том спасибо. Я отодвинула фотографии и призналась:
     - Убедительно.
     - И даже очень, - поддакнул Энтони.
     - Я согласна на развод.
     - Но вы будете виновной стороной и потеряете все деньги.
     - Мне все равно, я подпишу что нужно, лишь бы это было побыстрее, без огласки и волокиты.
     - Вы не собираетесь бороться?
     Я мотнула головой.
     Моя стремительная капитуляция поразила их настолько, что мистер Кребс заерзал в кресле от сомнений, а Энтони подозрительно воззрился на меня и, кажется, хотел попросить, чтобы я сняла очки, дабы не пропустить подвоха, но я опередила.
     - У вас есть необходимые бумаги?
     - Нет, мы не думали, что они прямо сейчас понадобятся, но завтра бумаги будут готовы и ваш адвокат сможет ознакомиться с ними.
     - Хорошо.
     Всю обратную дорогу домой я размышляла о человеческой подлости и лицемерии, и не то чтобы жалела эти деньги, нет, я не считала их своими, но Энтони Камерон стал мне омерзителен. На настойчивые попытки Рэя узнать, в чем дело, я отговорилась тем, что все прекрасно и ерунда, просто у меня голова разболелась, и чтобы он оставил меня в покое.
     Через неделю я была разведена и Энтони сделался единоличным владельцем отцовых миллионов. Нэнси я позвонила, когда все уже было позади. Она минут пятнадцать метала громы и молнии, норовя испепелить меня подчистую, а если не удастся, то хотя бы обжечь как следует, но я была начеку и в безопасности, отложив трубку подальше от себя. Затем, когда там поутихло, я посоветовала ей самой быть благоразумнее и крепче держаться за нового мужа, иначе ей придется держаться за мою зарплату. От Нэнси вырвался вздох, стон, шипение, а затем и вовсе гудки.
     Я облегченно вздохнула. Кажется, пронесло. Восторг Рэя, когда он услышал о разводе, несколько приободрил меня. Сразу подумалось, как это люди по-разному реагируют на одно и то же событие.

ГЛАВА 8. ПЕРВЫЙ ВЫХОД В СВЕТ, ИЛИ ТРЕТЬЯ РАЗБИТАЯ ГОЛОВА

     Однажды ко мне подкатился Гарри Форман и коварно спросил, патриотка ли я своей школы? Я опрометчиво, тряхнула головой.
     - В таком случае вы, Лиз, должны помочь ей, - безапелляционно заявил он.
     - Как? - не удержалась я.
     - Сегодня вам необходимо пойти со мной на вечеринку.
     - Что?!
     - Выслушайте, не торопитесь. Это будет почти официальный вечер, на котором ожидается присутствие очень влиятельных людей, в их власти дать или не дать нам дополнительные средства из фондов "Прескотт" и других.
     - Но зачем я вам?
     - Лиз, вы очень хороши, и одно ваше присутствие может склонить чашу весов в нашу пользу, заметьте, у нас много конкурентов.
     - Гарри, это совершенно невозможно.
     - Лиз, вам ничего не придется делать, вы только будете сопровождать меня.
     - Нет.
     - Что вас смущает?
     - Все, и потом кто-нибудь станет мне надоедать.
     - Никто, я гарантирую, это будет костюмированный вечер, я представлю вас под вымышленным именем, как мою приятельницу, которая прилетела на несколько дней из Европы и скоро улетает обратно.
     - Нет, я не могу.
     - Если б вы знали, Лиз, сколько изобретательности и труда стоило мне раздобыть приглашения на этот вечер, а все ради чего? Ради наших детей. Святое дело.
     - Но...
     - К сожалению, Рэй не сможет пойти с нами.
     Я остолбенела, а Гарри улыбнулся.
     - Я давно заметил, что сей юноша сделался чем-то вроде тени для вас. Я не