к, как будто хотела улететь в небо. В долю  секунды  Дру  уже
был на балконе, спасая ее от последствий пьяной дерзости.
   Шаловливо улыбаясь. Тори поглядела на него.
   - Я умею летать, - заявила она совершенно убежденно.
   - Слезай отсюда, Чикаго, - потребовал Дру, испытывая все большую тревогу.
Если он попытается ее схватить, то, скорее всего, она нарочно ринется вниз и
разобьется насмерть. - Ты свернешь шею.
   - Чепуха, - запротестовала Тори.
   Дру не был уверен, что этот воздушный эльф ведает, что творит.  Но  он-то
уж точно напугался до смерти. Боже правый, она там что-то  вытанцовывает  на
парапете, а у него сердце чуть не разрывается всякий раз,  когда  он  видит,
что она того и гляди свалится вниз.
   Стоило Тори зазеваться, как Дру одним прыжком кинулся к ней,  схватил  за
талию и стащил с парапета, выслушивая недовольную брань.
   - Черт побери, Чикаго, ты меня до смерти перепугала.  Если  уж  тебе  так
хочется поплясать - пляши на полу.
   Дру втолкнул Тори  через  окно  обратно  в  комнату,  и,  едва  ее  ножки
коснулись пола, она вновь запорхала, словно  балерина.  Скинув  рубаху,  Дру
улегся на кровать, устало вздохнув, взбил подушку и положил ее  под  голову.
Как загипнотизированный, он наблюдал за дивными  пируэтами  Тори.  Она  была
сама поэзия, переведенная на  язык  движений.  Даже  алкоголь  не  лишил  ее
грациозности сильфиды. Она знала, кажется, все существующие танцевальные па.
Дру восхищался ею.
   "О Боже, в комнате жарко, словно в  печи",  -  думала  Тори,  кружась  на
цыпочках. Она остановилась, чтобы скинуть нижние юбки  и  продемонстрировать
еще несколько грациозных движений, которым ее научил педагог  в  Чикаго,  но
которые ей так и не позволили исполнить на публике.
   Снятые юбки Тори швырнула Дру, и он запутался в пене кружев. В глазах его
блестели смешинки, - он с удовольствием  наблюдал,  как  танцует  перед  ним
подвыпившая девчушка. Может быть, Гвен и подрезала  однажды  ей  крылья,  но
теперь уже Тори никогда не будет прежней. Она нетерпелива  и  безрассудна  и
пытается полнокровно прожить каждый миг своей  жизни  Мысли  его  смешались,
когда Тори сорвала с себя платье и  бросила  его  на  кровать.  Дру  не  мог
оторвать глаз от фигурки в нижней рубашке, которая едва прикрывала  грудь  и
заманчивый изгиб бедер.  Боже  правый,  если  она  сейчас  же  не  прекратит
клоунаду, его хватит удар.  Соблазнительный  наряд  Тори  и  ее  чувственные
движения производили на Дру такое впечатление, что он  боялся  потерять  над
собой контроль. Трудно было не понять, какое огромное наслаждение они  могли
бы получить друг от друга, если бы Тори не была дочерью  Калеба  и  невестой
Хуберта. Черт, ну почему же, почему он должен вести себя сдержанно именно  с
той женщиной, которой жаждет обладать больше всего на свете?
   - Может быть, ты совсем разденешься? - хрипло проговорил он,  когда  Тори
остановилась, чтобы поправить сползшую с плеча бретельку.
   Восхитительная, слегка порочная улыбка появилась у нее на губах:
   - Я готова голышом пробежать по улицам, - шаловливо заверила она его. - И
даже вы не остановите меня.
   - Но ты же не леди Годива! - ответил Дру, терзаясь мыслями о  недоступной
близости Тори.
   - Не надо болтать ерунду, - поддразнивала она его, приближаясь к постели.
- Сегодня ночью я сама себе хозяйка и поступлю так, как пожелаю.
   Когда она наклонилась над  ним,  рубашка  сползла  с  ее  плеч,  открывая
прелестную грудь. Ему  страстно  захотелось  коснуться  этого  чуда,  но  он
сдержался.
   - Я предупреждаю тебя, Чикаго, - сопротивлялся он из последних сил. -  Мы
оба утонем.
   Любопытство вспыхнуло в глазах Тори, когда  Дру  попытался  отпрянуть  от
нее.
   - Вы боитесь меня, - догадалась она.
   - Нет, - возразил Дру, глядя ей в лицо, но глаза  выдавали  его  истинное
состояние.
   - Нет? Тогда почему же вы так на меня смотрите,  словно  ждете  нападения
каждую минуту.
   Ее изящные пальчики пробежали  по  широкой  груди  Дру,  наслаждаясь  его
совершенным телом, его силой. Лишь однажды Тори решилась так  смело  ласкать
его.  Теперь  же  под  воздействием  алкоголя,  не  в  силах  устоять  перед
искушением, она вновь позволила себе  эту  дерзость.  Этот  могучий  мужчина
привлекал ее. Ей не терпелось узнать, куда же ведут эти желания, она  хотела
вновь и вновь ласкать напрягающиеся от ее прикосновения мышцы.
   Дру поймал ее за руку и вздохнул:
   - Не делай этого. Ты стала слишком смелой, это не доведет до добра.
   - Вы и на самом деле боитесь меня, - проговорила она,  и  во  взгляде  ее
появилась печаль.
   Его глаза в упор смотрели на нее -  ив  этих  бездонных  озерах  не  было
радости.
   - Нет, Чикаго, - говорил он ей низким сдавленным голосом:
   - Я боюсь, что поддамся твоим чарам.
   Тори не могла спокойно смотреть на  этого  великана,  ощущать  его  силу.
Запах его мужественного тела тревожил ее обоняние, вкус  поцелуев  требовал,
чтобы она испытала до конца те минуты  страсти,  которых  еще  не  знало  ее
девственное тело.
   Тори медленно придвинулась к нему,  захваченная  предвкушением  чуда.  Ей
хотелось, чтобы он обнял ее, чтобы фантазии, преследовавшие ее с  их  первой
встречи, стали явью.
   Мужчины ухаживали за ней, пытались ей угодить, но ни  один  еще  ни  разу
по-настоящему не любил ее. Может быть, и Дру не любит ее. Но это не  так  уж
важно - пускай, он научит ее испытывать удовольствие, которое получают  друг
от друга мужчина и женщина. Она хотела подчиниться желаниям своего сердца  и
открыть тайны страсти.
   Дру застонал от муки, когда мягкие, как лепестки, губы стали  нашептывать
что-то ему на ухо. Он мог найти массу причин, чтобы отшатнуться  в  сторону,
но тело его ему не подчинялось, безуспешно  пытаясь  побороть  желание.  Она
была слишком близка, слишком соблазнительна, и его сопротивление  пало,  как
стены Иерихона.
   - Дру дал волю своей страсти: его жадные губы припали к губам  Тори.  Она
же полностью подчинилась ему. Ее  руки  ласкали  его  обнаженное  тело,  она
тонула в неудержимом потоке новых  ощущений,  но  никак  не  могла  вплотную
приблизиться к тому огню, который пожирал ее.
   Чувственность распустилась в ней, как  удивительный  цветок,  дождавшийся
солнца. Она, казалось, грезила, погруженная в  ощущения,  рождавшиеся  в  ее
теле от волшебного прикосновения его рук. Тори бесстыдно изгибалась,  требуя
все новых ласк, которые стали ей нужны, как воздух.
   Его губы скользнули по ее шее, к плечу, и сердце ее  застучало  в  ответ.
Когда он языком стал ласкать ее соски, она закрыла глаза, чтобы отгородиться
от окружающего мира и остаться наедине  лишь  с  невероятными,  неописуемыми
ощущениями.
   Дрожь возбуждения прошла по ее телу, когда он, лаская и щекоча ей  живот,
спустился к самой чувствительной части бедер. Не раз и не два повторяла  его
рука восхитительный путь  от  лобка  по  животу  к  соскам,  и  снова  вниз.
Прикосновение его было подобно прибою, когда волна  накатывает  на  берег  и
откатывается назад. Все прошлое уносилось прочь. Наслаждение становилось все
невероятнее, стремление к полной близости - все настойчивее.
   Дру приподнял голову и радостно поглядел на  волнующее  его  существо,  в
котором проснулась и расцвела женственность. Боже, как она прекрасна! Каждый
дюйм ее тела достоин восхищения.  Луна  освещала  бархатистую  нежную  кожу,
светлые волосы  сияли  в  темноте,  струями  разбегаясь  по  подушке.  Губы,
воспаленные от поцелуев, жаждали удовлетворения страсти.
   Дру не хотел, чтобы это произошло, и пытался выполнить  свое  благородное
намерение. Лжец, ругал он себя мысленно. Если он не хотел, чтобы Тори  упала
к нему в объятия, то почему же не  снял  ей  отдельную  комнату?  Надо  быть
просто дураком, чтобы думать, что, находясь рядом с ней  в  постели,  он  не
возжелает ее.
   - Научи, как доставить тебе удовольствие, - пробормотала  Тори,  отвлекая
Дру о г его мыслей-- Я хочу стать для тебя желанной...
   Терпению его пришел конец! Дру был готов на все, чтобы овладеть ею.  Тело
молило о награде за долгие недели воздержания.
   Тори никогда не была такой смелой. Но страсть  и  алкоголь  сняли  с  нее
оковы. Она стремилась узнать о мужчине все,  страстно  желая  пройти  сквозь
темные чувственные коридоры и открыть обманчивую вселенную  страсти  Чувства
поглотили ее и неудержимо вели к утолению голода, который томил и мучил ее.
   Она исследовала тело Дру, наслаждаясь все новыми и новыми восхитительными
открытиями. Страстный стон партнера  подстегивал  ее  смелость.  Она  хотела
привести его к тому же состоянию, в которое повергал ее он своими  поцелуями
и прикосновениями.
   Дру стал узником собственных желаний, пленником собственных страстей.  Он
весь горел, пытаясь убедить себя в том, что надо быть мягким и  нежным,  что
девушка  совершенно  не  подготовлена  к  его   страсти.   Но   сдерживаться
становилось все труднее.
   Вновь и вновь повторял он себе, что испортит великолепный  миг,  если  не
приблизится к нему со всей осторожностью.  В  Тори  пылала  страсть,  ищущая
выхода, но сама она была  невинна.  Дру  казалось  очень  важным,  чтобы  ее
переход из девичества в женскую  жизнь  прошел  легко,  не  оставив  тяжелых
воспоминаний.
   Он медленно и мягко раздвинул ее колени, стараясь  не  напугать  Тори,  а
желая открыть то дивное наслаждение, которое переживают мужчина  и  женщина,
находясь вместе. Он лег сверху и почувствовал, как Тори напряглась под  ним.
Дру не думал, что в нем самом таится  столько  нежности  и  терпения  -  ему
хотелось, чтобы она привыкла к ощущению близости мужского тела. Он склонился
к ней, шепча о своей нежности, о том, сколько радости она ему доставила.
   Пронзительная боль наполнила Тори  сквозь  туман  наслаждения  -  девушка
вздрогнула.
   - Тори... - Он  произнес  ее  имя,  как  магическое  заклинание,  и  Тори
полностью подчинилась ему.  Ритмичные  движения  заставляли  ее  дрожать,  а
желание поглощало все существо. Казалось, страсть перетекает из одного  тела
в другое, они стали единым существом -  бьющимся,  дышащим,  живой  загадкой
ритма и разума.
   Дру с силой прижал ее к себе, достигнув пика страсти. Благодаря ей в  его
душе поднялась буря, но  она  же  заставила  улечься  этот  шторм  страстей,
который буквально опустошил его, оставив тихим и почти бездыханным.
   Ресницы  взметнулись  вверх,  и  она  изучающе  посмотрела  в  его  лицо,
освещенное луной. Тори была невероятно довольна и восхищена ураганом чувств,
который она испытывала. Ее замужние подруги и мать  говорили.,  что  занятия
любовью - обязанность, от которой супруга не имеет права  уклоняться,  но  к
которой следует прибегать в  самых  крайних  случаях.  Пережитое  совсем  не
походило на то, о чем ей рассказывали.
   - Скажи, такое возможно только раз в жизни? - спросила Тори, едва дыша, а
глаза ее были широко раскрыты от изумления.
   Больше  десяти  лет  Дру   довольствовался   лишь   случайными   связями,
удовлетворял свои нужды и шел  дальше.  Но  с  Тори  любовь  приобрела  иные
оттенки и иной смысл, не имеющий ничего общего с его прежними похождениями.
   Дру никогда не связывал себя обязательствами  ни  с  одной  женщиной.  Он
мечтал лишь о процветающем ранчо, заботился о своей семье, своих братьях. Он
чувствовал себя неловко, не зная, как вести себя с женщинами после того, как
занятия любовью заканчивались.
   - Чикаго, ты задаешь слишком много вопросов, - коротко ответил он, быстро
целуя ее в губы.
   Тори слегка откинула голову:
   - Но как же я  чему-нибудь  сумею  научиться,  если  ты  не  станешь  мне
рассказывать.
   Она прикрыла глаза,  спрашивая  себя,  не  пытается  ли  он  просто  быть
тактичным. Возможно, он просто не испытал тех волшебных переживаний, которые
наполнили ее, а теперь пытается щадить ее  чувства  Да,  конечно,  это  так,
сказала  себе  Тори.  Ей  не  удалось  удовлетворить  такого  взыскательного
любовника, как Дру, даже отдав ему душу и тело.
   - Ты все еще мечтаешь, чтобы на моем месте оказалась  другая  женщина?  -
спросила она.
   Выражение ее лица тронуло самые нежные струны его сердца.
   - Нет, - сказал он искренне хриплым шепотом. - Я только  хочу,  чтобы  ты
стала кем-то другим.
   Тори восприняла его реплику как перефразированную  собственную  мысль.  С
полным отчаяния вскриком она свернулась в клубок в углу постели.
   - Я ненавижу тебя, Монтана, - выговорила она, смущенная и униженная.
   Дру обнял ее и подождал, пока она поглядит на него.
   - Я очень хотел бы, чтобы ты  была  кем-то  другим.  Я  уже  говорил  это
раньше. Я хотел, чтобы ты была кем-то, от кого  я  мог  бы  уйти  прочь,  не
оглядываясь назад. - Его дыхание участилось:
   - Ты ведь помолвлена! Ты дочь Калеба! Я предал доверие своего  старинного
друга. Что я скажу твоему отцу, когда приведу тебя к двери его дома? - С губ
его сорвался глухой смех. - Что мне сказать: "Ну вот и она, Калеб, и кстати,
мы любовники. Надеюсь, ты не против". - Синие глаза, казалось,  буравили  ее
насквозь. - Но Калеб несомненно будет в ярости, что я  позволил  себе  такие
вольности.
   - Но виновата я, - прошептала Тори. - Я просила, чтобы ты соблазнил меня,
а когда ты отказался, соблазнила тебя сама. Я  так  ему  все  и  скажу.  Тем
более, это - правда.
   Дру знал, что ему стоит отступить. Он  и  Тори  слишком  далеко  зашли  и
серьезно осложнили свои отношения.  Но  сознание  того,  что  ее  преследует
чувство собственной вины, буквально разрывало его на  части.  Она  была  той
женщиной, о которой можно только мечтать, и Дру не имел права  позволить  ей
жить с мыслью, что ответственность за происшедшее целиком на ней.  Его  вина
была не меньшей.
   Что  сделано,  то  сделано.  К  черту  Калеба  и  эту   дешевку   Хуберта
Фрезье-младшего. Уж Хуберта-то  жалеть  совсем  не  стоит  после  того,  что
произошло в прошлом году.
   Дру нежно провел пальцем по щеке Тори.  О,  он  так  и  знал,  что  будет
ненавидеть себя за содеянное. А Калеб, несомненно, убьет его за то,  что  он
сделал с его дочерью. Но все  это  не  имело  никакого  значения,  когда  он
смотрел на обворожительное лицо Тори. То, что  произошло  между  ними,  было
похоже на сказку. И не стоит думать о чем-то постороннем в эту ночь.
   - Знаешь, близость  с  другими  женщинами  никогда  не  вызывала  у  меня
подобных ощущений, - произнес он хрипловато. - И я  знаю,  что  за  это  мне
придется заплатить. Но пока, малютка, я хочу  показать  тебе  все  возможные
способы того, как доставить мне удовольствие.
   Стоило ему коснуться Тори, как она отдалась ему, забыв обо  всех  обидах.
Она не думала ни о завтрашнем дне, ни о последствиях. Все  теряло  значение,
когда она оказывалась в объятиях Дру. Он гнал прочь все мысли, и Тори начала
понимать, что все доселе происходившее было лишь первым шагом  во  вселенную
необузданной и дивной страсти. Ласки Дру открыли ей новый мир,  она  открыла
саму себя. Его благоговейные поцелуи  приводили  в  дрожь  ее  плоть,  волна
экстаза окатывала ее.
   Они шли рядом по этому царству наслаждений, забыв о прошлом, о настоящем.
На эту ночь они  сбежали  от  условностей  жизни,  чтобы  испытать  чудесные
ощущения, даруемые любовью.
   Пережив всплеск страсти. Тори уплыла в  мир  сновидений,  расставшись  на
время с реальностью. Дру задумчиво разглядывал тонкие черты  лица  Тори.  Он
медленно скользил  пальцем  по  ее  влажным  губам,  пытаясь  разобраться  в
противоречиях, которые  преследовали  его.  Что  же  теперь  делать  с  этой
искусительницей? Дру думал, что после второй близости  очарование  исчезнет.
Но этого не произошло. Тори восхищала его естественной нежностью и  ласками,
которые шли от сердца, а не от разума. Обучая ее секретам страсти, он  отдал
ей часть самого  себя.  Даже  чувство  вины  за  погубленную  невинность  не
уменьшало его желания.
   Боже всемогущий, что же теперь делать с этой страстью, с желанием  любить
ее вновь и вновь, всю ночь напролет?
   От мучительных мыслей по спине пробежали мурашки.  Дру  провел  рукой  по
бедрам Тори и разбудил ее. Неугасимое пламя рвалось наружу,  и  утолить  его
можно было только одним путем. Дру прижался губами  к  губам  Тори  и  снова
погрузился в это пламя, пока оно целиком не поглотило его...

Глава 12

   Тори проснулась с сильной головной болью, но ничто не могло  омрачить  те
радостные ощущения, которые  переполняли  ее.  Прошедшая  ночь  стала  ночью
чудесных грез и небывалых переживаний.
   Тори  озарила  догадка,  что  впервые  в  жизни  она   влюблена;   именно
неопределенность и мучила ее  всю  прошедшую  неделю.  Теперь  же  она  была
абсолютно  в  этом  уверена.  После  продолжительной  помолвки  с   Хубертом
Каррингтоном Фрезье-младшим Тори точно знала, что значит не быть влюбленной.
Она хранила свои чувства для Дру и хотела, чтобы со временем они не угасли.
   Радость охватила Тори, она протянула руку и пальцами провела по лицу  Дру
- он был спокоен. С любовью  она  погладила  его  лицо,  подбородок,  грудь,
возбуждаясь от этих прикосновений.  Вспоминая  восторг  минувшей  ночи,  она
залилась румянцем. Прости ее, Господи,  за  все,  что  она  совершила.  Она,
аристократка, которая всегда вела себя сдержанно и с  достоинством  в  любой
ситуации.
   Дру открыл глаза и увидел перед собой лицо ангела. С  восхищением  глядел
он на хрупкую нимфу, чьи пышные волосы напоминали водопад солнечных лучей  и
лунного  огня.  Дру  думал,  что,  проснувшись,  станет  сожалеть  о   ночи,
проведенной вместе. Но он ничуть не жалел о том, что познал скрытые страсти,
спрятанные в изысканной раковине, окружавшей  Тори.  Она  была  воспитана  и
подготовлена к тому, чтобы стать настоящей леди, но  стоило  кокону  упасть,
и... У него сердце замирало при мысли о том, какие радости еще таит  в  себе
эта великолепная красавица.
   Дру попытался прогнать эту  мысль  прочь.  У  него  -  грубого  обитателя
Запада, и у нее - изысканной аристократки с Востока, не  могло  быть  общего
будущего. Эдгар и Гвендолин  Кассиди  обладали  слишком  большой  властью  и
могуществом и легко могли вернуть Тори в свой мир.  Дру  знал  -  он  сумеет
принести Тори лишь беды. И ее щеголеватому  жениху  тоже.  Хуберт  недостоин
Тори. Дру еще посмеется над этим хитрым, но мелким чурбаном, который  так  и
не смог открыть очарование Тори.
   Как лев, восставший ото сна, Дру приподнялся и с силой  обнял  Тори.  Она
почувствовала, что тает от удовольствия, и не собиралась этого скрывать.
   - Ты хорошо спал? - пробормотала она, почти касаясь его чувственных губ.
   Сдавленный смех был ответом.
   - Если ты помнишь, я почти не спал, - промурлыкал он тоном  соблазнителя.
Тори улыбнулась.
   - Прости, что разбудила тебя, - произнесла она таким же тоном.
   - Ты не сна лишила меня, малышка,  -  прошептал  он,  -  ты  лишила  меня
возможности контролировать свое поведение.
   Ножка ее скользнула между его ног, и Дру был потрясен,  как  быстро  Тори
стала умелой соблазнительницей, как легко она возбуждала его.
   - Если ты сейчас же не прекратишь делать то, что ты делаешь, мы  проведем
здесь остаток дня, - сдавленным голосом проговорил он.
   Разочарованно вздохнув. Тори отступила:
   - О, как это я забыла - уже рассвело. Она завернулась в простыню и  пошла
одеваться, а Дру попытался ухватить конец ткани, чтобы еще раз взглянуть  на
ее совершенное тело.
   Глаза его горели жадностью. Он снова хотел ее. Сердце  Тори  забилось  от
наслаждения. Дру не любил ее,  но  желал.  Возможно,  когда  они  приедут  в
Монтану, он уже не захочет отпускать ее домой. О, конечно,  это  несбыточные
мечты. Дру был на тем мужчиной, который стремится к браку. Если бы он  хотел
жениться, то давно уже женился. Тори, однако, не оставляла этой надежды.  Но
если даже ее вынудят вернуться в Чикаго и ей предстоит скучное будущее, этот
ни с кем не сравнимый человек оставит ей роскошные воспоминания.
   Тори хотела, чтобы он