в  дальнее  дерево,  и  оно,  дымясь,  упало  со  страшным
грохотом. Но Тори даже не обратила внимания.
   - Если бы не вы, Монтана, меня бы здесь вообще не было. И не ведите  себя
так, будто оказываете мне великую услугу, - прошипела она. - Уж  я-то  точно
об этом не просила. Я прожила бы всю свою жизнь, не видя вас и не  зная,  и,
уж конечно, была бы гораздо счастливее.
   Ветер завывал, дождь хлестал как из ведра, и Дру бормотал что-то себе под
нос.
   "Да  подавись  ты  своими  знаниями,  мисс  Всезнайка",  -  думал  он   с
негодованием. Она уже доказала, что умеет предсказывать  погоду,  и  слишком
быстро научилась ставить его на место своими острыми репликами.
   - По крайней мере я использую в жизни то, чему меня научили, - продолжала
Тори, устраиваясь поудобнее. - Но вы чересчур ограниченны и  довольствуетесь
тем, что копошитесь в своем узком мирке, не пытаясь понять ничего, что лежит
вне его границ.
   Дру возмущенно охнул - от резкого движения у него чуть одежда не  лопнула
по швам:
   - Когда мы доберемся до Монтаны, ты будешь знать столько, сколько знаю я,
и еще поблагодаришь меня за это. Только с моей помощью ты сумеешь  выжить  и
встретиться со своим отцом.
   - Мне мало просто выжить, - заявила она. - Я хочу  жить  в  полную  силу,
зная все и понимая все.
   - Может быть, сейчас и  начнем  учебу?  -  самодовольно  ухмыльнулся  он,
окидывая взглядом ее фигурку. - Хочешь, я преподам тебе несколько  уроков  в
науке любви, пока безграничные горизонты жизни  еще  не  распахнулись  перед
тобой.
   Он прильнул холодными губами к ее губам, наглядно демонстрируя  Тори  все
свое мужское превосходство и опытность. Рука его  жадно  гладила  ее  бедра;
тесно прижавшись к ней, он заставил ее почувствовать свое мускулистое тело.
   Поначалу Тори была изумлена этим неожиданным нападением. А потом никак не
могла прийти в себя и проронить хоть слово жалобы.  Его  горячие  порывистые
поцелуи возбудили ее настолько, что  она  едва  могла  себя  контролировать.
Противоречивые ощущения переполняли ее. Молнии в небе  продолжали  сверкать,
но они были, наверное, слабее тех электрических разрядов,  которые  возникли
между их телами. Тори внезапно почувствовала,  как  мужчина,  который  лежал
рядом, прижавшись к ней всем телом, подчиняет себе ее волю,  лишает  желания
сопротивляться.
   Она с жадностью отзывалась на его захватывающие поцелуи и  смелые  ласки,
которые он щедро дарил ей.  Тори  мысленно  сравнивала  себя  с  деревом,  в
которое ударила молния. Все ее тело, казалось, горело в его  сильных  руках.
Она не хотела отвечать этому самцу, но сопротивляться было невозможно.
   Дру измучил ее своими насмешками над ее  богатством  и  образованием.  Но
Тори знала, что в науке любви ей очень далеко до этого неотесанного бродяги.
Каждая клеточка ее тела трепетала  от  блаженства,  вызванного  его  умелыми
ласками и поцелуями.  Казалось,  тело  ее  лучится  наслаждением  от  одного
прикосновения его рук. Он был настоящим мужчиной, и поэтому она  впервые  за
двадцать лет своей жизни по-настоящему почувствовала себя женщиной.
   Тори не хотела обнимать его, не хотела ласкать сильную спину, но руки все
делали сами, независимо от ее воли.  Повторяя  действия  Дру,  Тори  так  же
дразнила его своими поцелуями. Ее язычок  распалил  его,  а  невинные  ласки
возбудили в  нем  такую  страсть,  которую  он  был  не  в  силах  побороть.
Неожиданно Дру спросил себя, выигрывает или проигрывает эту схватку с  Тори.
Хотя науку страсти он постиг гораздо глубже, чем ее  неповоротливый  Фрезье,
Дру уже сомневался, сумеет ли он оторваться от нее  и  взять  себя  в  руки.
Самоконтроль  отсутствовал.  Когда  эта  белокурая  фея  целовала  его,  он,
казалось, таял от нестерпимого желания.
   Застонав от еле сдерживаемой страсти, Дру обнял  ее  и  крепко  прижал  к
себе. Его горячие, жадные поцелуи пылали  у  нее  на  губах,  он  не  слышал
раскатов грома, не чувствовал ливня. Руки его  жадно  ласкали  каждый  изгиб
дивного тела. Раздвинув коленями ее ноги, он прижался к  ней  так,  что  она
смогла ощутить его желание.
   Дру изумлялся своему поведению. Он, словно голодный  зверь,  терзал  свою
добычу и никак не мог достичь той долгожданной цели,  на  которую  излил  бы
сжигающий его огонь. Он желал большего, он злился оттого, что  их  разделяла
эта ненужная одежда, он  негодовал  на  яростную  силу,  которая  неудержимо
влекла его к этой невинной красоте.
   Его руки расстегнули ее кожаную рубаху и нащупали нежный живот  и  мягкие
нежные груди. Он  взял  сосок  в  рот,  наслаждаясь  вкусом,  вдыхая  аромат
чудесного тела, распростертого под ним. Свободной рукой он скользнул за пояс
ее брюк, и с губ Тори слетел беспомощный стон.
   Пока он ласкал языком смуглые пики ее  грудей,  пальцы  его  уже  ласкали
нежную плоть ее бедер. Тори, инстинктивно изгибаясь, прижималась к нему  все
теснее и теснее. Он  ощущал,  как  ее  невинное  тело  жаждет  неизведанного
наслаждения  от  прикосновения  мужчины,  чувствовал,  как  она  дрожит   от
передавшейся ей страсти. Боже, как он хотел ее. Все его тело сотрясалось при
мысли, сколько наслаждения он получит, войдя в лоно...
   - Боже Всемилостивый!  -  простонал  он,  отпрянув  от  Тори,  как  будто
оказался на раскаленных углях.
   Его взгляд скользил  по  обворожительной  соблазнительнице,  которая,  не
двигаясь, лежала  под  кустами.  Губы  ее  распухли  от  его  требовательных
поцелуев. Кожаная рубаха была расстегнута. Фиалковые глаза стали  глубокими,
под ними залегли тени, в них светилось желание, разбуженное им.  Ее  влажные
пепельные волосы были взлохмачены, их пряди запутались в ветках  кустарника.
Дру испытывал почти физическую боль от своего желания!
   Порывисто вздохнув, он попытался подавить в  себе  первобытный  инстинкт,
который рвался наружу. Боже, надо что-то  сказать,  чтобы  нарушить  наконец
молчание. Он лихорадочно пытался подавить в себе желание наброситься на  эту
женщину и боялся, что она, поднявшись  с  земли,  влепит  ему  затрещину  за
невиданную наглость.
   - Мне всегда очень нравились заросли кедрача,  -  проговорил  он  хрипло,
пытаясь  найти  хоть  какую-нибудь  тему  для  разговора  и   отвлечься   от
происшедшего.
   - Что? - Тори приподнялась на локтях и уставилась на него  так,  будто  у
него из ушей росли ветви деревьев.
   Дрожащими руками Дру коснулся ее волос и освободил их от веток.
   - Здесь так красиво! Ты не находишь, Чикаго? Тори никак не могла прийти в
себя от испытанной страсти. Она по-прежнему  чувствовала  прикосновение  его
рук и губ к своему телу, желала все новых и новых ласк. Хоть ей не  хотелось
в  этом  признаваться,  но  он  действовал  на  нее  магически.  Она   самым
невероятным образом реагировала на прикосновение его крепкого тела.
   Тори  задумчиво  оперлась  на  локоть,  разглядывая  этого  удивительного
гиганта, изумленная и любопытная.
   - Вы могли бы прямо сейчас довести дело до конца, и я вряд ли  сумела  бы
сопротивляться, - сказала она откровенно. Взгляд ее скользил  по  его  лицу,
она радовалась тем ощущениям, которые переполняли ее. - Почему вы  этого  не
сделали, Монтана?
   Такой прямой вопрос застал Дру врасплох.
   - Не спрашивай меня об этом, - проговорил он раздраженно.
   - Но я хочу знать, - настаивала она. - Почему? Никто  тебя  не  остановил
бы.
   Он что-то пробормотал себе под нос, поднимаясь на ноги и  разводя  руками
ветки кустарника.
   - Я лучше пойду поймаю лошадей.
   Он пошел прочь, а Тори уселась на землю, скрестив ноги и задумчиво  глядя
ему вслед. Почему он остановился? Она бы не смогла. Ей  никак  не  удавалось
прийти в себя. Она не могла четко мыслить. Он заставил ее  желать  большего,
чем просто ласк. Ей  хотелось  разделить  с  ним  близость,  узнать  все  ее
секреты...
   Тори вздохнула и привела в порядок рубаху. Наверное,  его  оттолкнула  ее
неопытность. В самом начале их путешествия  Дру  заявил,  что  ему  нравятся
опытные женщины. Совершенно очевидно, Дру возбудил ее сильнее, чем она  его.
Он просто развлекается с ней, пока под рукой нет другой женщины. Девушки  не
привлекают его.
   Наверное, Тори стоит благодарить судьбу за то, что ее целомудрие осталось
нетронутым. В конце концов она же помолвлена. Хуберт, не раздумывая,  лез  в
постель к своим любовницам, но он учинит скандал, если она придет к брачному
ложу, потеряв девственность.
   Измученная неудовлетворенной страстью.  Тори  перевернулась  на  живот  и
стала рассматривать узорчатые листья кедрача. Грустная улыбка скользнула  по
ее губам, когда она провела пальцами по мокрой листве. Да, она хочет найти в
жизни  постоянную  привязанность.  Она  мечтала  встретить  любовь,  которая
никогда не увянет, будет яркой и продлится вечно...
   Тори грустно вздохнула. Мать не позволяла ей мечтать  и  ждать  от  жизни
нереальных вещей. Она, вероятнее всего, вернется в Чикаго и выйдет замуж  за
болвана Хуберта с его кучей денег. Ее вырастили для того, чтобы выдать замуж
за богача, который в дальнейшем  будет  полностью  контролировать  и  бизнес
отчима. Она будет невероятно богата и не станет мечтать ни о чем, кроме...
   Поддавшись минутному настроению. Тори отломила веточку кедрача и положила
ее в карман. Она знала, что никогда не будет близка с Дру, но хотела,  чтобы
необычные чувства, которые он пробудил  в  ней,  стали  бы  началом  чего-то
теплого и вечного.
   Да, напомнила себе Тори, мечты существуют лишь  для  дураков.  Погоня  за
журавлем в небе - для тех, кто ничего не имеет. У Тори было все, чего  могла
бы пожелать женщина, почему бы ей не быть довольной?
   Хруст ветвей отвлек ее от размышлений. Она подняла голову и увидела  Дру.
В руках он держал поводья, на губах его играла мрачная улыбка. Не говоря  ни
слова, он швырнул ей очередную банку с фасолью.
   Тори поглядела на предложенный обед так, как будто это была тухлая рыба.
   - Я не стану больше это есть, - запротестовала она.
   - Отлично, тогда умирай  с  голоду,  -  фыркнул  он  пренебрежительно.  -
Увидишь, мне это все равно. Одним прыжком Тори вскочила на ноги.
   - Я знаю. Мы уже выяснили, что я ничего не значу для тебя, -  проговорила
она с горечью. - Дай мне нож.
   Дру подозрительно посмотрел на нее:
   - Зачем? Если ты задумала меня зарезать, то лучше этого не делать.
   - Да, подобная мысль  приходила  мне  в  голову.  -  Ее  фиалковые  глаза
вспыхнули, когда она протянула руку. - Нож, Монтана!
   Дру нехотя вынул нож из ножен и передал  Тори.  Его  мозг  никак  не  мог
переключиться с недавних событий. Он без конца пережевывал  ее  замечание  о
том, что она не представляет для него никакого интереса.  Какого  черта  она
сказала это? Неужели ей это безразлично?
   Мысли его разбегались, а Тори, отойдя в сторону, срезала ветки с  кустов.
Он наблюдал, как белокурая фея подняла упавшую ветку  и  заострила  один  ее
конец. Закончив, она вернула ему нож.
   Высоко подняв  голову.  Тори  направилась  к  реке  с  самодельной  пикой
наперевес. Дру, исполненный любопытства, следовал за ней.
   В глазах его заплясали огоньки, когда он увидел, что Тори зашла в реку  и
встала посреди потока, словно воин, подготовившийся к  битве.  Когда  к  ней
подплыла рыба, девушка ударила ее самодельным орудием. К удивлению Дру,  она
попала точно в цель и торжественно подняла над головой свой ужин.  "Новичкам
удача", - подумал он. Никогда больше, повторяй она это хоть миллион  раз,  -
удачи ей не видать.
   Тори была так горда собой, что улыбалась во весь рот. Но,  возвращаясь  к
берегу, она попала ногой в яму и упала. Она сделала отчаянное усилие,  чтобы
подняться, но безуспешно. Когда она скрылась под водой в третий раз, твердая
рука схватила ее за шиворот и вытащила на поверхность.
   - Если не умеешь плавать, то не уходи так далеко от  берега  в  следующий
раз, - рявкнул Дру. - Ты же чуть не утонула!
   Огорченная Тори наблюдала, как пика с рыбой плывет  вниз  по  течению.  В
глаза ей бросилась банка с фасолью, которую Дру все еще держал в руке.
   - Ужин, - проговорил он, бросая ей банку.  -  Это  не  ахти  что,  но  не
уплывет и не убежит, так что можно есть спокойно.
   Тори с унылым смирением уселась на  мокрую  траву  и  принялась  за  еду.
Фасоль! Боже, чего бы она не отдала сейчас за сочный и мягкий бифштекс.  Она
даже на целые сутки перестала бы перечить этому голубоглазому олуху, если бы
он предложил ей что-нибудь повкуснее этой чертовой фасоли.

Глава 7

   Направляясь к лошадям. Тори увидела одежду Дру, развешенную на кустах.  У
нее  сердце  замерло  при  мысли,  что  она  может  увидеть  его  обнаженным
Любопытство мучило ее. Конечно, прятаться в кустах и подглядывать  нехорошо,
но именно так Тори и поступила.
   Ее нетерпеливый взгляд натолкнулся на пару  босых  ног,  потом  на  узкие
бедра. Она привстала, чтобы увидеть все.
   Щеки ее заалели... Те античные мужские  статуи,  которые  ей  приходилось
видеть в  музеях,  не  шли  ни  в  какое  сравнение  с  этим  восхитительным
представителем  мужской  половины  человечества.  Греческие  Боги  выглядели
бледно рядом с Дру Салливаном.
   Продолжая свой практический урок анатомии. Тори раздвинула  ветки,  и  ее
взгляду  открылась  заросшая  волосами  широкая  грудь  Салливана  с  сильно
развитой мускулатурой. Тори и представить себе не могла, что  мужчина  может
быть  так  прекрасно  сложен.  Она  задрожала,  по  телу  разлился  жар   от
захватывающего зрелища. Касаться этой шелковистой груди, изучать каждый дюйм
этой великолепной плоти...
   Тори была очень  разочарована,  когда  Дру  повернулся  к  ней  спиной  и
направился в глубину зарослей. Тори нетерпеливо ожидала, когда  он  появится
снова, а дождавшись, продолжала наслаждаться видом  нагой  загорелой  плоти.
Хуберт ни в чем не мог сравниться с Дру, Тори была в этом уверена.  Это  был
мужчина, который завораживал женщину, даже если бы ей самой  не  хотелось  в
этом признаться. Но разве можно не обратить внимания  на  человека,  который
лучится такой  жизненной  энергией,  который  источает  столько  очарования,
столько земной чувственности?..
   Испуганный крик сорвался с ее губ, когда кто-то схватил и  дернул  ее  за
ногу. Перепуганная до смерти, она решила, что Дру обошел кругом и заметил ее
в кустах. Но это оказался не  Дру.  Вместо  Дру  Тори  увидела  перед  собой
беззубое, заросшее щетиной лицо какого-то бродяги. Не успела  она  вцепиться
ногтями в наглую рожу, как он с мерзкой  улыбочкой  набросился  на  нее.  Ее
дикий вопль был заглушен самым мерзейшим на свете поцелуем.  Запах  виски  и
табака вызывал тошноту. Тори пыталась спихнуть  с  себя  наглеца,  чьи  руки
обшаривали ее тело. Но как она  ни  старалась,  вырваться  не  удавалось,  а
отвратительное существо пыталось овладеть ею.
   Когда его рука скользнула к застежке на брюках,  Тори  сделала  последнюю
попытку и рванулась что было сил. Дикий страх переполнял ее, и она боролась,
как могла. Ее шокировала мысль, что этот мерзавец  совершит  насилие,  а  ей
даже не удастся позвать на помощь Дру. Зная, что надеяться  остается  только
на себя, она пустила в ход зубы и ногти...
   Неожиданно неуклюжее  тело  насильника  поднялось  в  воздух  и  полетело
вперед, ударившись о дерево. Не веря в  свою  удачу,  она  подняла  глаза  и
увидела Дру, который стоял над ней, обернувшись мешком.  Он  был  в  ярости.
Одного его взгляда было бы  достаточно,  чтобы  до  смерти  перепугать  кого
угодно.
   Тори  лежала  на  земле,  прикрываясь  разорванной  рубахой   и   пытаясь
отдышаться. Никогда в жизни она не видела, чтобы один мужчина бил другого до
крови. Дру набросился на незнакомца с невероятной злобой. Если у нападавшего
на Тори негодяя оставались зубы к моменту нападения, то, вероятно, теперь от
них уже ничего не осталось.  Дру  избивал  его  с  силой,  которой  было  бы
достаточно, чтобы уложить гориллу.
   Потеряв сознание, бродяга ударился о дерево  и  затих.  Но  Дру  все  еще
продолжал молотить его, как плотник, вбивающий гвозди в  доску.  Наконец  он
остановился тяжело дыша.
   Когда Тори поднялась на ноги, он схватил ее за руку и повернул, чтобы она
могла увидеть омерзительного негодяя, распростертого на земле.
   -  Погляди,  что  случается,  Чикаго,  когда  не  обращаешь  внимания  на
происходящее вокруг! - крикнул он. - Хорошенько погляди  на  него.  В  лесах
полно таких воров и бродяг. Всегда нужно  держать  ухо  востро.  Никогда  не
надейся, что в лесу ты совершенно одна; что бы ты ни делала, прислушивайся к
тому, что происходит. И никогда не забывай об этом.
   После пережитой беды Тори необходимо было просто  опереться  на  надежное
плечо, а не выслушивать лекцию о вреде глупости. Грубость  Дру  разбудила  в
ней гнев, и она отплатила ему той же монетой, не выбирая выражений.
   -  Ладно,  мистер  Все-Вижу-и-Все-Знаю,  вы  тоже  не  слишком-то  хорошо
прислушивались и приглядывались, - проговорила она язвительно. - Вы  даже  и
не заметили, что я... - Лицо ее запылало.
   Одна бровь Дру поползла вверх,  он  насмешливо  смотрел  на  покрасневшую
девушку.
   - Что ты подглядывала за мной, пока я голый ходил в кустах? - закончил он
за нее.
   Лицо ее стало пурпурно-красным, а на губах Дру заиграла ехидная усмешка:
   - Надеюсь, твоя женская любознательность  удовлетворена,  или  мне  снять
мешок, чтобы ты смогла рассмотреть то, что ускользнуло от  твоего  внимания,
так сказать, с близкого расстояния.
   Никогда в жизни Тори не была так смущена! Ничего не скажешь, глаза  этого
мужчины зоркие, как у орла. Черт бы его побрал -  он  расхаживал  перед  ней
голый, прекрасно зная, что она сидит в кустах и подглядывает за  ним.  Какой
негодяй!..
   От унижения из глаз ее полились слезы, и Дру пробормотал:
   - Боже Всемогущий, ты прекратишь или нет? Сегодня  уже  пролилось  немало
воды. Нет никакой нужды увлажнять землю  вторично.  Ты  не  первая  женщина,
которая подглядывает за голым мужчиной!..
   Вымотанная так, что словами не передать. Тори высвободилась из его рук  и
отошла в сторону. Она хотела накричать на него, но мысли путались, она  была
так расстроена, что боялась, как бы слетающие с  языка  слова  не  оказались
бессвязными.
   - Кстати, Чикаго, -  протянул  Дру,  принимая  картинную  позу.  -  Тебе,
надеюсь, понравилось то, что ты увидела?
   Тори обуздала  свою  злость  и  заставила  себя  говорить  связно,  чтобы
поставить этого негодяя на место.
   -  Уж  вы-то,  конечно,  отвернулись  бы,  доведись  вам   увидеть   меня
обнаженной, - насмешливо проговорила она.
   - Конечно, я бы отвернулся, - заявил он  с  благородным  негодованием.  -
Подглядывать нехорошо!
   Тори окончательно вышла из себя.
   Не отдавая себе отчета в своих действиях, она со злостью начала срывать с
себя одежду.
   Глаза Дру  округлились,  как  у  наивного  школьника.  Он  никак  не  мог
поверить, что она раздевается. Он не собирался пьянить себя  этим  зрелищем,
но ни один мужчина не нашел бы в себе сил, чтобы  отвернуться  от  нее.  Дру
уговаривал себя отвернуться, но ноги его как будто приросли к земле.  Он  не
мог отвести взгляда, видя перед собой совершенство. Алебастровая кожа  сияла
в свете заходящего солнца. Набухшие соски как будто ждали его прикосновения.
Изящный изгиб  бедер  заставил  его  сердце  биться  чаще.  Эта  разъяренная
восхитительная красавица была воплощением мечты о женщине. Дру так  хотелось
подойти...
   - Монтана, подглядывать неприлично, - бросила  она  ему  в  лицо  его  же
слова. Затем собрала вещи и удалилась в заросли кустарника, чтобы одеться.
   Бормоча себе под нос, Дру обернулся  и  поглядел  на  безжизненное  тело,
лежащее поодаль. Он был охвачен  гневом,  когда  увидел,  что  этот  негодяй
пытается изнасиловать Тори. Ему была ненавистна сама мысль о том, что кто-то
другой прикасается к ней. За столь короткий промежуток времени Тори узнала о
мужчинах очень многое. Дру чуть было не овладел ею. Она хотела удовлетворит