му было больно видеть, как Венеция
совершает ужасную ошибку, и уже ни привлекательная внешность Майка,  ни  его
умение очаровывать  не  могли  изменить  мнение  Германа  насчет  того,  что
Венеция, очертя голову, бросается в омут.
   Он еще немного поговорил с ними и затем оставил их вдвоем. Ему необходимо
было отдохнуть перед визитом к другу, молодому дирижеру Герберту Менгссу.
   Придя  домой,  Венеция  сняла  шляпу  и  перчатки  и  в  молодом   порыве
устремилась к Майку, который бросил недокуренную сигарету и  заключил  се  в
свои объятия.
   - Я так люблю тебя, - сказала она. Говоря это, она, тем не менее, помнила
циничный совет, где-то вычитанный или  услышанный:  что  женщина  не  должна
постоянно повторять мужчине, что она его любит и что мужчину следует немного
помучить. Скорее всего, такого рода информацию она могла почерпнуть в  одной
из  душещипательных  колонок  женских  журналов,  где   даются   наставления
молоденьким девушкам. Венеция сделала гримасу, и чтобы  Майк  не  увидел  ее
лица, уткнулась ему в плечо.
   - Я горжусь тобой  сегодня,  -  проговорил  он,  целуя  ее  в  лоб.  -  В
"Кларидже" ни одна женщина не могла сравниться с тобой.
   Она посмотрела на него сияющими глазами и спросила:
   - Тебе понравился мой Герман?
   - По-моему, симпатичный старичок. Венеция снова нахмурилась и возразила:
   - Не такой уж старый.., ему только шестьдесят, но для молодого  Майка  он
уже, конечно, старичок.
   Он засмеялся, взял ее руку и, скосив глаза на желтый бриллиант, спросил:
   - Нравится?
   - Безумно. Но главное - то, что он символизирует.
   Он отпустил ее  руку  и  обвел  взглядом  очаровательную  комнату.  Дождь
перестал. Косые лучи солнца пробивались сквозь прозрачные кремовые шторы.
   - Я думаю, - продолжал он, - что в конце концов все будет хорошо.
   Может, нам отправиться в Бернт-Эш сегодня, не дожидаясь завтрашнего  дня?
Доберемся за час с небольшим. Я горю  желанием  узнать,  что  ты  думаешь  о
поместье.
   Она  заколебалась,  чувствуя  усталость.  Как  и  Герману,  ей   хотелось
отдохнуть после обильного обеда. Последние дни она поздно ложилась спать, но
ей и в голову не могло прийти отказаться от предложения Майка.
   - Как замечательно, - сказала она. -  Дай  мне  десять  минут.  Я  только
надену костюм и дачные туфли.
   - Хорошо, моя прелесть.
   Майк присел, взял сигарету из порфировой шкатулки  и,  довольный,  лениво
закурил, ожидая возвращения Венеции.
   "Этот дом смотрится недурно,  -  рассуждал  он  про  себя.  -  Будет  где
остановиться, наезжая в город. Учитывая доход Венеции и мой,  нет  оснований
считать, что он нам не по силам. Можно сказать,  что  я  неплохо  устроился.
Венеция мила и очень привлекательна; она не из тех, кто старится быстро.  Ее
дочь может представлять определенную проблему, но в ближайшие несколько  лет
она  будет  в  школе.  Да..,  пожалуй,  можно  сказать,  что   мне   здорово
подфартило..."
   Зазвонил телефон. Майк протянул руку, чтобы взять трубку,  вспомнил,  что
он не у себя дома,  но  в  следующую  секунду  из  ванной  послышался  голос
Венеции.
   - Ответь за меня, дорогой.
   В трубке раздался женский голос:
   - О.., я ошиблась номером.., это дом миссис Селлингэм?
   - Да, правильно, - подтвердил Майк.
   - О.., а она.., дома?
   - Да,  но  в  данный  момент  не  может  подойти.  Может,  ей  что-нибудь
передать?
   - О! - в третий раз повторила женщина не без удивления.
   - Кто звонит? Что передать?
   - Это леди Селлингэм..,  наверное,  моя  сноха  забыла,  но  она  обещала
сегодня приехать ко мне в Ричмонд на чай. Видите  ли,  я  не  смогу  принять
ее... Вот и все.
   "Ага, - подумал Майк. - Свекровь. Очередная зануда, и  эта  старая  карга
хотела похитить у меня Венецию".
   - Подождите, пожалуйста, - самым  вкрадчивым  голосом  ответил  он.  -  Я
посмотрю, не сможет ли Венеция подойти к телефону... Это, между прочим, Майк
Прайс. Я еще не имел удовольствия познакомиться с вами, ни, надо думать, вам
известно, что мы с Венецией собираемся пожениться.
   На другом конце провода ничего не ответили, и Майк понял, что повел  себя
бестактно. В принципе Венеция еще ничего не успела сказать матери Джефри,  и
старая леди испытала шок от услышанного. Майк в  душе  не  был  бессердечным
человеком и попытался быстро исправить свою неловкость.
   - Я очень надеюсь, леди Селлингэм, что вы пригласите  меня  и  Венецию  к
себе. Я знаю, что будущее Венеция  имеет  для  вас  большое  значение,  и  я
заверяю вас, что я сделаю все от меня зависящее для ее счастья.
   "Ну вот, так-то лучшее.
   - О! - воскликнула леди Селлингэм в очередной раз, - я очень рада слышать
это.., я.., признаться.., ничего  не  знала  об  этом,  мистер  Прайс.  Хотя
Венеция, конечно, рассказывала мне  о  вас.  Примите  мои  поздравления,  и,
разумеется, мы скоро встретимся. Я очень люблю свою сноху. И я  очень  рада,
что она нашла себе жениха, поскольку я знаю, что мой сын  хотел,  чтобы  она
вновь вышла замуж.
   Майк просиял и заметно приободрился. Эта старая карга как  будто  ничего,
подумал он, испытывая к ней уже другие чувства.
   - Я..,  ужасно  вам  благодарен,  -  произнес  он  самым  обворожительным
голосом, на который был только способен.
   - Если Венеция занята, я не хотела бы  ее  беспокоить...  -  начала  леди
Селлингэм.
   В этот  момент  в  отводной  трубке,  установленной  в  спальне  Венеции,
послышался ее голос.
   - Алло?... Кто это?.. Венеция слушает. мне десять минут. Я только  надену
костюм и дачные туфли.
   - Хорошо, моя прелесть.
   Майк присел, взял сигарету из порфировой шкатулки  и,  довольный,  лениво
закурил, ожидая возвращения Венеции.
   "Этот дом смотрится недурно,  -  рассуждал  он  про  себя.  -  Будет  где
остановиться, наезжая в город. Учитывая доход Венеции и мой,  нет  оснований
считать, что он нам не по силам. Можно сказать,  что  я  неплохо  устроился.
Венеция мила и очень привлекательна; она не из тех, кто старится быстро.  Ее
дочь может представлять определенную проблему, но в ближайшие несколько  лет
она  будет  в  школе.  Да..,  пожалуй,  можно  сказать,  что   мне   здорово
подфартило..."
   Зазвонил телефон. Майк протянул руку, чтобы взять трубку,  вспомнил,  что
он не у себя дома,  но  в  следующую  секунду  из  ванной  послышался  голос
Венеции.
   - Ответь за меня, дорогой.
   В трубке раздался женский голос:
   - О.., я ошиблась номером.., это дом миссис Селлингэм?
   - Да, правильно, - подтвердил Майк.
   - О.., а она.., дома?
   - Да,  но  в  данный  момент  не  может  подойти.  Может,  ей  что-нибудь
передать?
   - О! - в третий раз повторила женщина не без удивления.
   - Кто звонит? Что передать?
   - Это леди Селлингэм..,  наверное,  моя  сноха  забыла,  но  она  обещала
сегодня приехать ко мне в Ричмонд на чай. Видите  ли,  я  не  смогу  принять
ее... Вот и все.
   "Ага, - подумал Майк. - Свекровь. Очередная зануда, и  эта  старая  карга
хотела похитить у меня Венецию".
   - Подождите, пожалуйста, - самым  вкрадчивым  голосом  ответил  он.  -  Я
посмотрю, не сможет ли Венеция подойти к телефону... Это, между прочим, Майк
Прайс. Я еще не имел удовольствия познакомиться с вами, но, надо думать, вам
известно, что мы с Венецией собираемся пожениться.
   На другом конце провода ничего не ответили, и Майк понял, что повел  себя
бестактно. В принципе Венеция еще ничего не успела сказать матери Джефри,  и
старая леди испытала шок от услышанного. Майк в  душе  не  был  бессердечным
человеком и попытался быстро исправить свою неловкость.
   - Я очень надеюсь, леди Селлингэм, что вы пригласите  меня  и  Венецию  к
себе. Я знаю, что будущее Венеции  имеет  для  вас  большое  значение,  и  я
заверяю вас, что я сделаю все от меня зависящее для ее счастья.
   "Ну вот, так-то лучше".
   - О! - воскликнула леди Селлингэм в очередной раз, - я очень рада слышать
это.., я.., признаться.., ничего  не  знала  об  этом,  мистер  Прайс.  Хотя
Венеция, конечно, рассказывала мне  о  вас.  Примите  мои  поздравления,  и,
разумеется, мы скоро встретимся. Я очень люблю свою сноху. И я  очень  рада,
что она нашла себе жениха, поскольку я знаю, что мой сын  хотел,  чтобы  она
вновь вышла замуж.
   Майк просиял и заметно приободрился. Эта старая карга как  будто  ничего,
подумал он, испытывая к ней уже другие чувства.
   - Я..,  ужасно  вам  благодарен,  -  произнес  он  самым  обворожительным
голосом, на который был только способен.
   - Если Венеция занята, я не хотела бы  ее  беспокоить...  -  начала  леди
Селлингэм.
   В этот  момент  в  отводной  трубке,  установленной  в  спальне  Венеции,
послышался ее голос.
   - Алло?... Кто это?.. Венеция слушает.
   - Дорогая, это мама...
   Майк положил трубку на рычаг, вытянул свои длинные ноги и  принялся  тихо
насвистывать модную мелодию. Любопытство было одной  из  основных  черт  его
характера, и Майку очень хотелось узнать, о чем там  говорят  Венеция  и  ее
свекровь. Ему  совсем  не  хотелось,  чтобы  его  жена  поддерживала  тесные
отношения с родственниками своего первого мужа. Венеции повезло, что  у  нее
не будет новой свекрови, когда она станет миссис  Прайс.  Остается,  правда,
его старик, но тот долго не протянет. Родственники только связывают по рукам
и ногам да навевают скуку.., без них куда лучше. Спору нет, было бы  гораздо
проще, не будь этой ее  дочери,  Мейбл.  Скоро  ей  стукнет  шестнадцать!  В
присутствии этой дылды и ее вечного "мамочка" Венеция не очень-то  выиграет.
Вообще-то ему на возраст наплевать..,  но  Венеция  выглядит  так  молодо..,
почему не попытаться сохранить иллюзию, в особенности, если ему  всего  лишь
тридцать три?
   Майк встал и подошел к письменному столу. Он долго, нахмурившись, смотрел
на фотографию  Джефри  Селлингэма  и  на  стоящую  рядом  фотографию  дочери
Венеции, где она была изображена  в  вечернем  платье  с  оборками  и  двумя
косичками, перевязанными на голове лентой на американский манер.  Фотография
была сделана, вероятно, год или два назад, решил он.  Симпатичная  девчонка.
Но что-то было такое в серьезном, даже  критическом  взгляде  ее  больших  и
задумчивых глаз, от чего он ощутил беспокойство.
   "Судя по всему, она бросает тебе вызов,  Майк,  приятель"  -  заметил  он
самому себе и скривил губы, швыряя окурок за каминную решетку.

Глава 5

   - Я рада, дорогая мама,  что  Майк  сам  представился,  но  я  не  хотела
говорить вам до нашей встречи, - объяснила Венеция.
   -  Моя  дорогая  девочка,  пожалуйста,  не  извиняйся,  -  сказала   леди
Селлингэм. - Разумеется, немного удивилась, но ты  знаешь,  что  я  рада  за
тебя. Никто не желает тебе счастья больше, чем я.
   - Да благословит вас Бог! Я рада, что вы  говорили  с  моим  Майком.  Вам
понравился его голос? . -  Он  звучит  великолепно,  дорогая.  Этот  молодой
человек, с которым ты познакомилась на охотничьем балу?
   - Да.
   Леди Селлингэм немного помолчала, затем продолжала:
   - Знаешь, нам нужно  о  многом  поговорить,  дорогая..,  может  быть,  ты
навестишь меня?
   - С большим удовольствием. Вы не возражаете, если я заскочу в пятницу,  а
не сегодня? Я бы приехала и  сегодня,  но  Майк  загорелся  вывезти  меня  в
Сассекс. Ему хочется показать мне свое имение,  которое  должно  стать  моим
домом.
   - Конечно, конечно, дорогая, - немедленно согласилась леди Селлингэм. - Я
ничего не имею против. Сейчас солнце уже зашло, и  у  меня  полно  работы  в
саду.
   Венеция положила трубку. Затем, повинуясь безотчетному порыву, перед тем,
как идти к Майку, позвонила Герману.
   - Я просто хотела знать, что ты думаешь о Майке, - сказала она.
   Последовала небольшая пауза, потом Герман ответил:
   - Исключительно красивый молодой человек.
   - Он тебе понравился?
   - Венеция,  милая,  ты  не  вправе  задавать  столь  интимный  вопрос  по
телефону. Венеция побелела.
   - О, Герман, тебе не понравился Майк?
   - Венеция, дитя мое, я его совершенно не  знаю.  Я  не  могу  так  быстро
составлять мнение о людях. Это несправедливо, ведь первое впечатление  самое
обманчивое. Но если ты хочешь знать, подходит он тебе или нет, я  откровенно
скажу: он - ненастоящий друг.
   Венеции все стало ясно. Она совсем поникла.
   - По-твоему, я совершаю ошибку?
   -  Ничего  подобного  я  не  говорил.  Дело  в  том,  что  у  вас  разные
темпераменты. В физическом плане ты очень его любишь. Вас сильно влечет друг
к другу. Такого рода вещи хороши для любовного романа, но не всегда  годятся
для супружеской жизни.
   - Послушай, Герман, - теперь лицо Венеции  залила  краска,  -  какое  это
имеет значение, что он любит охоту, а я музыку, или что он не любит  читать,
а я люблю? Между нами очень много общего.
   - Я так не думаю, но если ты утверждаешь.., я принимаю это.
   - Много общего, - повторила она, убеждая больше себя.
   - Моя дорогая Венеция.., ты слишком любишь его.  Если  он  по  настоящему
тебя любит.., возможно, эти различия и не важны. Как я уже сказал, я его  не
знаю, чтобы  судить  о  нем.  С  виду  это  милый  молодой  человек,  весьма
увлеченный тобою.
   - Видишь ли, деньги здесь ни при чем.., он женился бы на мне,  даже  если
бы я завтра потеряла все! - воскликнула Венеция.
   - Ничуть не сомневаюсь в этом. Он не имел бы  права  даже  прикасаться  к
твоей руке, не будь это так.
   - Мы настолько любим друг друга, что разность наших  интересов  не  имеет
значения.
   - В таком случае то, что я говорю или думаю, не  должно  сбивать  тебя  с
толку.
   - Ничто и не собьет, но, Герман, я очень хочу, чтобы ты полюбил его.
   - Если он сделает тебя счастливой, я полюблю его.
   - Ты замечательный друг, - сдавленно сказала она.
   - А твой молодой друг  полюбит  старого  Германа?  -  насмешливо  спросил
музыкант.
   - Конечно.
   Она вспомнила, как Майк отозвался о  Германе  -  "симпатичный  старичок".
Внезапно ей захотелось плакать. Она сказала себе, что люди вроде ее свекрови
и Германа Вайсманна не могут сразу принять Майка.., полностью понять  его  и
оценить по достоинству. Ничего.., скоро он завоюет их доверие.
   - Алло, алло? Ты слушаешь, моя дорогая? - спросил Герман.
   - Да, но мне пора идти. Меня ждет  Майк.  Я  просто  хотела  получить  от
тебя.., благословение.
   - Ты получила его, но, пожалуйста, дай мне время узнать Майка получше.  И
помни, что он совершенно не похож на Джефри.
   - И поэтому ты считаешь меня неразумной? Герман, долго  молчал,  потом  в
трубке снова раздался, его голос:
   - Страстная любовь часто оказывается безрассудной.  Умоляю,  не  спеши  с
женитьбой. Хорошенько все обдумай.
   - Я уже все обдумала, - ответила она. Положив трубку, она, тем не  менее,
в глубине души ощутила беспокойство, поняв, что Герман не считает  ее  выбор
правильным. Как бы там ни было, наталкиваясь на  каждое  новое  препятствие,
она чувствовала еще более сильную нежность к Майку и тем решительнее  хотела
доказать своим критикам, что не правы-то  они,  что  она  и  Майк  поступили
правильно, решив соединить свои судьбы.

***

   По дороге в Льис она забыла о Германе.  После  летнего  дождя  предместье
благоухало и искрилось. Майк чувствовал себя прекрасно,  и  она  была  очень
счастлива. Венеция коснулась рукой его колена, и он накрыл ее своей ладонью.
Как это хорошо - любить...
   Он без умолку говорил о планах на будущее, Венеции не терпелось  поскорее
увидеть дом, где она будет скоро жить. И она не была разочарована,  несмотря
на то, что Майк предупредил, что дом стал ветхим и нуждается  в  ремонте,  в
особенности интерьер, который не обновлялся с тех пор, когда была  еще  жива
его мать. Во многих местах краска отслоилась, а обои выцвели. Обжитыми  были
только две комнаты, где Майк останавливался на уик-энд.
   - О, он божествен! - Венеция была не  в  силах  скрыть  своего  восторга,
когда увидела особняк в Бернт-Эш.
   Майк не без оснований гордился своим домом. Построенный еще при  королеве
Анне, дом удобно расположился у подножья холмов, защищавших его от ветра.  В
этот теплый июньский день он манил своей красивой кладкой, резной  крышей  и
величественным белым крыльцом, увитым фиолетовым ломоносом и желтыми розами.
Рядом с домом  находился  огороженный  сад,  в  котором  шпалеры  персиковых
деревьев упирались ветвями в розовую стену. К главному входу вела  ухоженная
дорожка,  окаймленная  по  обе  стороны  распустившимися  белыми  каштанами.
Местной  достопримечательностью  являлся  раскидистый  кедр  -  великолепное
старое дерево, укрывавшее своей темной шелковистой тенью  желтоватую  траву,
выжженную полуденным солнцем. Сегодня впервые за много недель прошел  дождь.
Венеции понравилась уединенность имения: до деревни Бернт-Эш было две  мили,
а до Льюиса пять.
   - Трудно представить себе более обворожительное  место,  -  с  замиранием
сердца произнесла Венеция.
   Лужайки были тщательно подстрижены, и клумбы  более  или  менее  ухожены,
хотя предстояло повозиться с большим цветочным бордюром, и Венеция пожалела,
что с ней нет рядом свекрови, прекрасно разбиравшейся в такого  рода  вещах.
Как бы ей здесь понравилось!
   Поодаль  стоял  небольшой  домик,  который  занимал  конюх,   исполнявший
обязанности смотрителя усадьбы в то время, когда хозяин уезжал  в  город,  и
присматривающий за его гунтером.
   - А теперь пройдем в конюшню, - нетерпеливо сказал Майк, беря ее под руку
и подводя к кованым воротам за домом. - Ты непременно должна познакомиться с
Красным Принцем.
   - Сначала на конюшню, а потом в дом? - засмеялась Венеция.
   Он расхохотался и спросил:
   - Тогда начнем с твоей епархии? Я не хочу быть эгоистом.
   - Дорогой, делай, как хочешь, - со смехом ответила она.
   Все-таки они отправились осматривать конюшню  в  сопровождение  Беннетта,
невысокого роста мужчины, по всей видимости, бывшего жокея, который произвел
на Венецию благоприятное впечатление. Он приветствовал ее,  поднеся  руку  к
клетчатой кепке, и поверг в изумление, назвав "Миледи".
   Майк впоследствии объяснил ей, что Беннетт прежде  состоял  на  службе  у
титулованных особ и не желал отказываться от приобретенных привычек.
   Конюшня,  в  которой  находилась  лошадь  Майка,  как  отметила  Венеция,
содержалась в хорошем состоянии,  и,  очевидно,  денег  на  нее  не  жалели.
Красный  Принц,  действительно,  был  под  стать  своему  имени  -   истинно
королевское животное. Венеция ничего не понимала в лошадях,  но  она  знала,
что те, кто в них разбирается, любят их безмерно. Она погладила  бархатистый
нос животного, слушая восторженную речь Майка о достоинствах своего любимца.
   - Ты знаешь, я вешу около четырнадцати стоунов. Так  вот.  Красный  Принц
немногим больше. Взгляни на эту благородную  голову,  дорогая..,  а  что  за
грудь.., чудо! Спина у него не очень длинная.., в самый раз. Взгляни,  какие
ноги! Ты только взгляни!
   Венеция совершенно не разбиралась в этом, но она с самым серьезным  видом
пыталась понять и все по достоинству оценить.
   Красный Принц  ткнулся  мордой  ей  в  руку,  затем,  моргнув,  уставился
светлыми, подернутыми влагой глазами  на  хозяина,  тряхнул  гривой  и  тихо
заржал.
   - Какой красивый... Мейбл будет от него в восторге, - сказала Венеция.
   - Мейбл мы чего-нибудь купим,  -  небрежно  заметил  Майк.  -  Что-нибудь
поменьше. Такого крупного, как Красный Принц, она не захочет.
   - Прикажите седлать его, сэр, - спросил Беннетт. -  Ее  светлость  увидит
вас в седле.
   - Ужасно хочется увидеть тебя верхом, - сказала Венеция.
   Майк утер лицо и шею шелковым платком. После сильного дождя от земли  шел
пар. Ему было жарко, и, глядя на конюха, он покачал головой.
   - Не сейчас. Да, послушай, Беннетт, Принц разжирел. Что за  живот!  Давай
ему поменьше овса и почаще выезжай. Не будь ленивым поросенком.
   Беннетт прикоснулся к кепке и усмехнулся.
   - Слушаюсь, сэр.
   - А теперь в дом, - живо сказала Венеция. Когда  они  миновали  фруктовый
сад и снова в