ога, оставь меня в покое!
     - Свадьба получится просто замечательная, если ты весь день будешь в таком отвратительном настроении! - уже раздраженно выпалил Стив.
     - Ax, тебе не нравится? Ну так ты знаешь, что делать! - огрызнулась она.
     - Не заводи меня! - прикрикнул он, замедляя ход, чтобы пропустить выходящего из универмага пешехода с тележкой.
     - Отвяжись! - сказала она вполголоса, но он услышал.
     - Что, черт побери, у тебя за проблемы? - в ярости заорал Стив. - Из-за менструации или еще что-нибудь? - Он резко тронул с места, и Дженет повалилась на сиденье.
     Она почувствовала себя так, как будто ей залепили пощечину. В долю секунды щеки ее покраснели, а лицо налилось кровью.
     - Ты подонок! - крикнула Дженет.
     - Что?
     - Выпусти меня из этой проклятой машины! - потребовала она, отстегнув ремни безопасности и потянувшись к дверной ручке.
     - Не будь идиоткой! - крикнул он и, не выпуская руль, попытался ее задержать.
     - Я хочу выйти! - словно капризный ребенок, завизжала Дженет. Она еще раз схватилась за ручку, и, когда Стив нагнулся, чтобы ее остановить, машина, потеряв управление, врезалась в борт потрепанного автофургона, который в этот момент двигался по первой полосе.
     Раздался визг, скрежет, а затем наступило молчание.
     Прошла какая-то доля секунды, и вот уже Дженет видит столпившихся вокруг их машины людей - кто-то открывает дверцу, чтобы убедиться, что с пассажирами все в порядке, - и разгневанное красное лицо водителя автофургона. Водитель был большой и толстый, руки сплошь в татуировках, свидетельствующих о его любви к Мишель, к матери и футбольному клубу "Челси".
     - Здесь что тебе, игрушки, приятель? - заорал он, пробиваясь к машине Стива. Жирные щеки водителя раздувались, словно меха у концертино.
     - Извини, друг. Я тебя не видел. Я... - Бормоча извинения, Стив по-прежнему не вставал с места.
     - Он меня не видел! Не видел! Я что тебе, блин, карлик, что ли, сонный ублюдок?! - наклонившись к Стиву и брызгая слюной, орал толстяк. - Посмотри на мой фургон!
     Стив посмотрел на вмятину правого крыла и с облегчением понял, что повреждения незначительны.
     - По-моему, ничего страшного, - рискнул заметить он.
     - Ничего страшного? Ничего страшного? - возмутился водитель автофургона и грозно насупился.
     - Ты что, попугай, что ли? - повернулась к нему Дженет, не обращая внимания на умоляющий взгляд Стива, который, казалось, просил: "Ради Христа, держи свой рот на замке". - Послушай, ты, задница, он же сказал, что извиняется, так что напиши название своей страховой компании, и мы поедем. В любом случае, - добавила она, с презрением глядя на его машину, - еще одна вмятина на твоей рухляди ничего не изменит.
     - Рухляди?! Это у тебя рухлядь, наглая сука! Этот фургон стоил мне кучу денег!
     - Ну так продавцы же видели, кто перед ними! - Дженет смерила его взглядом и добавила:
     - Пожалуй, они не очень по тебе скучают!
     - Джен, не надо так волноваться. - Стив положил руку ей на плечо.
     - А ты отвяжись! - огрызнулась она, стряхивая его руку. - Если бы ты сосредоточился на дороге, мы не врезались бы в эту передвижную консервную банку!
     Рядом с сидевшим за рулем Стивом, одетым в модный темно-синий костюм и белую рубашку с аккуратно завязанным галстуком, толстый водитель выглядел просто нелепо. Вдобавок от него дурно пахло, и салон "фиесты", несмотря на освежитель воздуха, висевший возле зеркала заднего вида, наполнился зловонием.
     Толстяк выпрямился и обратился за поддержкой к собравшимся вокруг, жалуясь на ущерб, причиненный его драгоценному автофургону двумя мерзавцами. В толпе было полно людей в красно-белых шарфах - очевидно, они болели за "Арсенал" и как раз возвращались с футбольного матча.
     - Ну что, ты так и будешь сидеть? - Дженет ткнула Стива в бок.
     Он медленно поднял голову и посмотрел на нее так, будто решал, не являются ли эти слова той самой последней каплей, что переполнит чашу терпения.
     - Хорошо! Прекрасно! - сказал он, отстегивая ремень безопасности. - Пойду разбираться с этой гориллой. Как хорошо, что мы едем в церковь - заодно меня и похоронишь. - И с этими словами он вышел из машины на мостовую - словно древний христианин навстречу стае львов. Толпа сразу притихла.
     Дискуссия вскоре зашла в тупик, так как толстяк пытался убедить Стива, что при столкновении его фургон получил еще один, с виду более старый, боевой шрам.
     Кроме того, он предлагал уладить дело без всяких страховых компаний. "Двух сотен будет вполне достаточно!" - повторял он как попугай. Спорщики незаметно перемещались к середине дороги, таким образом все больше затрудняя движение транспорта. Машины останавливались одна за другой - как из-за любопытства водителей, ожидавших, что вот-вот начнется потасовка, так и просто из-за того, что было трудно проехать.
     Понаблюдав за происходящим, Дженет решила действовать. Сняв с себя шляпу и положив ее на заднее сиденье, она передвинулась на место водителя и, придерживая рукой подол своей коричневой юбки, выбралась из машины.
     - Слушайте! - прервав перебранку, сказала она. - Давайте прекратим базар. Мы не собираемся платить за то, чтобы привести эту колымагу в божеский вид. Конечно, он виноват в случившемся, - она кивнула в сторону Стива, - но мы будем платить только вот за эту маленькую вмятину.
     Поняли или мне объяснить вам с помощью ругательств?
     - Я сам, Джен... - Стив явно побаивался, что ему придется физически расплачиваться за ее длинный язык.
     Когда она открыла рот, чтобы заговорить снова, он испуганно схватил ее за руку.
     - Слушай! Я ведь сказал - разберусь сам. До сих пор ты не лезла куда не просят!
     - Убери свои руки! - заорала она, пытаясь высвободиться. - Вообще больше ко мне не прикасайся!
     - Да что с тобой творится? - удивился Стив. - Ты ругаешься как грузчик!
     - А говоришь, грубиян - я, - засмеялся толстяк.
     - Занимайся своим делом, кретин! - крикнула Дженет, глядя на него с глубочайшим презрением. - Кстати, это хорошо, - с ухмылкой бросила она, - потому что если тебе добавить хоть каплю мозгов, то ты станешь слишком опасен!
     Но обезьяноподобному водителю все было как с гуся вода.
     - Эй, друг, а ты, случайно, не трахал ее, когда в меня врезался? Я думаю, при такой луженой глотке есть только один способ заставить ее замолчать - разве что она любит, чтобы ты трахал ее чем-нибудь другим... - Его огромный живот заколыхался от смеха.
     Но прежде чем кто-либо успел заговорить, в голову толстяка пришла новая мысль.
     - Хотя, - причмокнув от удовольствия, произнес он, - у нее такой острый язык, что, боюсь, она может начисто отрезать тебе женилку!
     Толпа все прибавлялась; многие смеялись, видя, как развиваются события.
     - Я сейчас тебе скажу, вонючий ублюдок...
     - Джен, не надо, - прошептал ей на ухо Стив, безуспешно пытаясь усадить жену обратно в машину.
     - Разреши сказать тебе, - повторила Дженет, - что свою женилку ты можешь засунуть кому-нибудь в рот только тогда, когда несчастная женщина будет в наручниках, с завязанными глазами и вдрызг пьяна!
     Стив громко застонал и крепче схватил Дженет за руку, боясь, что возмездие будет ужасным.
     В толпе кто-то захихикал и выкрикнул несколько одобрительных фраз.
     Теперь толстяк пришел в ярость. Если бы было можно, то Дженет уже наверняка сквозь землю провалилась.
     - Заткни пасть, ты, непрошибаемая старая сука, - взревел водитель, - а то я сам ее тебе заткну! - И с этими словами поддернул повыше свои мешковатые джинсы.
     - Ага, приводи с собой всю армию. Сам-то ты ничего не можешь, кусок сала!
     - Джен, хватит! - Стив силой поволок ее к машине.
     - Отвяжись, ты! - завопила она, изо всех сил пытаясь вырваться. - Оставь меня в покое! Я знаю, чего ты хочешь, только тебе смелости не хватает. Давай, действуй!
     - Дженет! - начал он, не в силах скрыть своего волнения. - Джен, в чем дело?
     - Я больше не могу, - простонала она, молотя его в грудь кулаками. - Я больше не могу тебя выносить. Уходи, оставь меня в покое.
     Откуда-то сзади раздались звуки сирены, и по толпе пронеслось, что сюда едет полиция. В одно мгновение человек-обезьяна вскочил в свой обшарпанный фургон, с визгом покрышек завернул за угол и исчез из виду.
     Дженет и Стив молча сидели в своей машине, ожидая, когда возобновится движение. Мимо пролетели два черных лимузина. Посмотрев на часы, Дженет поняла, что они опаздывают на свадьбу.
     Откинувшись на спинку сиденья и закрыв глаза, Дженет вдруг почувствовала, что у нее больше нет сил. Стив взял ее за руку, и на этот раз она не отстранилась.
     - Прости меня, - выдохнул он.
     Судорожно вздохнув, Дженет вновь открыла глаза, в которых уже стояли слезы.
     - Тебе не за что извиняться. Это я во всем виновата, - пытаясь улыбнуться, проговорила она. - Сегодня утром я получила письмо, - после недолгого молчания добавила Дженет. - Из больницы.
     - И что же?
     - Нам предлагают пройти еще одно обследование. - Она взглянула на Стива, пытаясь угадать его реакцию.
     Он пристально посмотрел на нее.
     - А ты как хочешь?
     - Я хочу, чтобы мы его прошли.
     Он улыбнулся:
     - И всего-то? Мы его пройдем.
     - Ты не против?
     Повернувшись, он обхватил ее лицо руками, не давая возможности отвести взгляд.
     - Я люблю тебя, Дженет Кроссли, и хочу только одного - чтобы ты была счастлива. Раз ты хочешь, мы обязательно пройдем.
     Улыбнувшись, она взяла его за руки.
     - Даже если тебе придется листать грязные журнальчики и спускать в бутылочку?
     Помедлив, он пожал плечами:
     - А что в этом нового?

***

     Закрыв за собой тяжелую деревянную дверь, они из теплого солнечного дня шагнули в прохладный полумрак церкви. Церемония уже началась. Нарушая торжественную тишину, Дженет громко застучала каблуками по каменному полу. Она тут же поморщилась и уже на цыпочках, стараясь не шуметь, пошла в глубь церкви, успокоившись только тогда, когда ступила на лежавший в центральном проходе красный ковер. Стив не отставал, посмеиваясь над попытками жены проскользнуть внутрь незамеченной.
     С обеих сторон нависали огромные каменные колонны, открывавшееся за ними пространство тонуло в темноте. Из расположенных высоко над головой маленьких окон лился солнечный свет. Параллельно колоннам рядами располагались массивные скамейки красного дерева со сложенными под сиденьями бесчисленными подушечками для молитвы. На узких полочках лежали красные сборники гимнов. Впереди, над алтарем, располагался витраж с изображением Мадонны, кормящей младенца.
     Сквозь цветное стекло солнечные лучи падали на новобрачных, стоявших у небольшой лестницы с тремя каменными ступенями, что вели к алтарю.
     Прищурившись, Дженет искала глазами знакомые лица. Вскоре она разглядела среди прихожан родных Сюзи и своих подруг, сидевших с левой стороны.
     В первом ряду сидела мама Сюзи, Дорин, одетая в чересчур открытое синее платье. Глядя на свою дочь и ее жениха, стоявших рука об руку, она как будто и радовалась, и горевала. Сами новобрачные были необычайно спокойны. Бэбс - старая добрая Бэбс - сияла.
     Ее розовое платье вполне гармонировало с теми яркими одеяниями, способными расцветить самое хмурое утро, и цветастыми шляпами, достойными "Дня леди" в Эскоте, в которые были выряжены женщины с суровыми лицами, сидевшие в первых пяти-шести рядах. Пожалуй, здесь были представлены все цвета радуги - оранжевый и желтый, синий и лиловый, красный и зеленый, что резко контрастировало с серым, доминировавшим в одежде их супругов.
     Невдалеке Дженет заметила Анну, которая высматривала что-то на другой стороне зала. Мэнди нигде не было, и Дженет пожалела, что не позвонила ей, как собиралась.
     Задние ряды заполнили друзья и родственники Сюзи.
     Молодежь была разодета в пух и прах, многие из девушек выглядели так, будто только что сошли со страниц журналов мод. Их костюмы и платья были явно очень дорогими и дополнялись такими же дорогими аксессуарами - поясом от Гуччи, сумкой от Шанель, фальшивым "Ролексом" японского производства. И все для того, недобро подумала Дженет, чтобы предстать не такими, как есть. Ну и дуры. В конце концов, чем отличается "Ролекс" от "Свотча", кроме того что значительно уменьшает твой банковский счет? Время он, что ли, другое показывает? И кем надо быть, чтобы носить серьги из фальшивого золота в виде монограммы, тем самым демонстрируя, что можешь покупать вещи от Шанель?
     Те, что постарше, главным образом женщины, пришли сюда только для того, чтобы просто посмотреть на свадьбу, и заглянули в церковь по дороге в универмаг - прямо с улицы. Естественно, они выглядели отнюдь не празднично, и прически их оставляли желать лучшего - не то что у сидевших в первых рядах.
     Пропустив мужа вперед, Дженет сделала несколько шагов по устланному ковром проходу и локтем подтолкнула Стива на свободное место в заднем ряду.
     - Не понимаю, что они там делают? - прошептала она ему на ухо. - Я абсолютно ничего не слышу!
     Вытянув шею, чтобы разглядеть хоть что-нибудь за сидевшей впереди старой леди, Дженет посмотрела на алтарь. Даже на таком расстоянии Сюзи выглядела великолепно, и при виде ее у Дженет подступил комок к горлу.
     Платье из кремового шелка было замечательно отсутствием каких бы то ни было украшений. Никаких оборок, никаких жабо, никаких бантов - оно просто-напросто облегало фигуру Сюзи до самых пят, волнующе подчеркивая каждый изгиб ее тела. Обнажая плечи Сюзи, платье придавало ей безмятежный и вместе с тем сексуальный вид.
     Волосы были зачесаны назад, небольшой венок из желтых роз удерживал короткую кружевную вуаль цвета слоновой кости.
     Позади невесты, переминаясь с ноги на ногу, стояла Карен. В длинном красном платье она, как ни странно, казалась стройнее, чем обычно. Так же как и у Сюзи, платье было облегающим и весьма элегантным. На коротких темных волосах лежал разноцветный венок; когда Карен чуть повернулась, Дженет увидела, что в руках у нее букет точно таких же цветов. Длинные красные перчатки доходили Карен до локтей. Дженет внезапно пожалела о том, что в подружки невесты не пригласили ее - впрочем, она бы и не согласилась.
     Там же, сзади, стояли две маленькие девочки - дочка Линдсей и племянница Джо. Утомленные скучной для них процедурой, они непрестанно крутились, перешептывались и хихикали. Их красно-белые платьица были собраны в поясе так, что юбки колоколом расходились к лодыжкам. На ногах у девочек алели изящные балетные тапочки, а в руках они держали по маленькой корзине с цветами - точно такими же, как и у Карен.
     Дженет глубоко вздохнула. Почему на свадьбах люди так сентиментальны? Может, из-за невинных маленьких подружек невесты, может, из-за того, что жених и невеста открыто заявляют о том, что любят друг друга, а может - как знать? - потому, что эти двое наивно верят, что уж их-то любовь будет учиться вечно.
     Дженет горько улыбнулась. Страшно вспомнить, какой наивной была она, когда они с Майком поженились.
     Конечно, она верила, что это навсегда, что они вместе состарятся и их брак только укрепит эту уверенность. Глядя сейчас вдоль прохода туда, где рядом с будущим мужем стояла Сюзи, - возле того же самого алтаря, где когда-то стояли они с Майком, - Дженет испытывала нехорошие предчувствия. Нет, конечно, она рада за Сюзи, рада тому, что подруга наконец нашла свою половину, но дай Бог, чтобы Сюзи не ждала от брака слишком многого, ведь сам по себе брак не может принести того счастья, к которому она так стремится.
     Вверху на алтаре викарий предложил шаферу принести кольца. Вытянув шею, Дженет смотрела, как тот достает их из своего пиджака - точнее, из жилетного кармана - и кладет на протянутый викарием маленький поднос. С доброй улыбкой повернувшись к Сюзи и Джо, викарий приступил к формальной свадебной церемонии, по очереди предлагая им повторить за ним супружеский обет.
     Дженет напряглась, когда услышала голос Сюзи, обещавшей любить, уважать своего мужа и подчиняться ему, а затем тихое обещание Джо заботиться о ней до конца жизни. Искренне ли они произносят фразы и до конца ли понимают, что это значит? Закрыв глаза, Дженет перенеслась в прошлое, в день своей свадьбы с Майком.
     Она снова смотрела ему в лицо и улыбалась, слушая, как он произносит свою клятву. Какими пустыми оказались эти обещания...
     Самым странным во всем этом было то, что Дженет заподозрила что-то неладное слишком поздно. Однажды днем, просматривая вещи перед стиркой, она нашла в джинсах Майка записку. Там был только номер телефона, но почерк казался.., ну, в общем, женским.
     Само по себе это не должно было ее встревожить. Еще совсем недавно Дженет не только отложила бы записку в сторону, чтобы она не затерялась, но даже поместила бы за часы на каминную полку, посчитав, что, вероятно, одна из клиенток хочет, чтобы Майк починил ей электропроводку частным образом, не регистрируя вызов в фирме.
     Однако в последнее время имели место и другие мелочи, настораживавшие Дженет. Причем дело было не в сексе.
     Нет, просто Майк стал чаще отсутствовать. Он дольше задерживался в пабе после работы, больше времени проводил со своим другом Риком, помогая ему чинить машину. И еще кое-что: теперь, приходя домой, он сразу же направлялся в душ. Очень на него не похоже. Прежний Майк, прежде чем хотя бы приблизиться к воде, мог часами пить чай или читать газеты. Более того, он стал следить за собой, даже приоделся. Когда они последний раз встречались с Сюзи, та прокомментировала это так:
     - Он выглядит довольно элегантно - твой Майк. На твоем месте я бы проследила, чтобы он не стал ходить на сторону, Джен.
     И хотя Дженет тогда только посмеялась и обратила все в шутку, замечание Сюзи ее обеспокоило. А теперь еще эта записка!.
     Все оставшееся время она чувствовала себя как на иголках, думая о том, что делать - то ли позвонить по этому номеру и послушать, кто подойдет, то ли подождать Майка и выяснить у него, есть ли основания для беспокойства. Но она не сделала ни того, ни другого.
     Просто выбросила записку в мусорное ведро, а когда пришел Майк, ни о чем у него не спросила.
     Но этим дело не кончилось. Через три дня у Дженет начались галлюцинации. Выглядывая в окно, она видела перед собой уничтоженную записку, причем номер телефона так четко отпечатался в ее памяти, что казалось, листок бумаги находится у нее прямо перед глазами.
     Надо было что-то делать. Пора так или иначе все разузнать. Но как? С чего начать?
     Одно было ясно: Майк не должен знать о ее подозрениях, ибо если она ошибается...
     Нет, она даже не хотела об этом думать. Он и раньше приходил в бешенство, когда она его ревновала. Первые годы совместной жизни - тогда они все время ругались - убедили Дженет, что нужны неопровержимые доказательства, иначе он превратит ее жизнь в ад.
     Конечно, если эти самые доказательства существуют.
     Дженет хотела было посоветоваться с кем-нибудь из подруг - с Карен, например, или с Сюзи, - но потом передумала. Конечно, они помогут, но в душе будут ее жалеть, а ей это не нужно. Нет, она все сделает сама. Вот только что? Может, проследить, куда он ходит, или нанять частного детектива?
     Сама мысль об этом ее испугала. Дженет не могла себе такого представить. У нее вряд ли хватит решимости.
     Кроме того, это так.., нечестно. Так подло. Как ни странно, она устыдилась собственных мыслей.
     Прошел еще один день. Ужасный, пустой, полный неопределенности день. Стало ясно, что пора действовать, иначе она просто сойдет с ума. Перед глазами Дженет по-прежнему стоял этот проклятый номер телефона. А теперь еще она стала смотреть на каждую проходящую мимо женщину - на улице или в универмаге - и спрашивать себя: "Она? Или, может быть, вот эта?"
     Через пять дней после того, как Дженет нашла записку, она наконец набралась храбрости и позвонила по тому номеру. Там никто не отвечал. После двенадцатого гудка Дженет собралась уже вешать